Vernost'Number 129

С удовлетворением сообщаем, что в этом номере журнала “ВЕРНОСТЬ” помещены статьи на английском и русском языках.

The Editorial Board is glad to inform our Readers that this issue of “FIDELITY” has articles in English, and Russian Languages.

4. «ЦЕРКОВЬ МЕЖСОБОРНОГО ПРИСУТСТВИЯ». Антон Петров

5 МОНАРХИЯ И ХРИСТИАНСКОЕ СОЗНАНИЕ. Епископ Дионисий

7. ОБРАЩЕНИЕ К СООТЕЧЕСТВЕННИКАМ. Д.К Веймарн

8. О НЕСУЩЕСТВУЮЩИХ ПРАВАХ НА ПРЕСТОЛ Е.В. КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА КИРИЛЛОВИЧА И ЕГО ПОТОМКОВ, ВКЛЮЧАЯ ЕГО КОРОЛЕВСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО ПРИНЦА ПРУССКОГО ГЕОРГИЯ ГОГЕНЦОЛЛЕРНА.

10. ИСТИННОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ И РЕСТАВРАЦИЯ. К.К. Веймарн

12. В ЧЬИХ ИНТЕРЕСАХ ГРУЗИНСКИЙ «ЦАРЕВИЧ» ПРОТИВ РОССИИ.. П. Маргушин.

14. СВЕТЛЫЙ КРАЙ. Псалом. П. Котлов-Бондаренко

15 “NEW CHAPLIN” AND “NEW TIMES”. Protopriest Michael Artov . Translated by Seraphim Larin

18. ИЖЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ. Н.Н.Смоленцев-Соболь. (Продолжение cм. No. 114, 119, 122, 126)

21. В ПОРЯДКЕ ДИСКУССИИ: СО СТРАХОМ И ТРЕПЕТОМ ДОБИВАЙТЕСЬ СВОЕГО СПАСЕНИЯ

СОВРЕМЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СОХРАНИТСЯ НА РУССКИХ ПРОСТОРАХ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НАСЕЛЕНИЕ НЕ ПОЙМЕТ ТОГО, ЧТО ЕДИНСТВЕННЫМ И РЕАЛЬНЫМ ГАРАНТОМ КАК ВСЕХ ЖИЗНЕННО ВАЖНЫХ ПРАВ И СВОБОД, ТАК БЛАГОСОСТОЯНИЯ И САМОГО МИРНОГО СОСУЩЕСТВОВАНИЯ, НАСЕЛЯЮЩИХ ТЕРРИТОРИЮ НАШЕЙ ИМПЕРИИ НАРОДОВ МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ВЛАСТЬ РУССКОГО ПРАВОСЛАВНОГО ГОСУДАРЯ, А ЕДИНСТВЕННЫМ СПОСОБОМ УСТРОЙСТВА ГОСУДАРСТВА - ЕГО УНИТАРНОСТЬ. РОДИНЕ ДЛЯ СВОБОДЫ И МАТЕРИАЛЬНОГО ПОВЫШЕНИЯ УРОВНЯ ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ НЕОБХОДИМ НРАВСТВЕННЫЙ ИДЕАЛ, А НЕ ХАОС С ЦВЕТНЫМИ РЕВОЛЮЦИЯМИ, ИМИТАЦИИ ЗАПАДНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРАВЛЕНИЯ И ВВЕДЕНИЯ ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ ДЕМОКРАТИИ.

Archbishop Seraphim, in the world Semyon Nikolayevich Samoilovich, was born on July 19, 1880 in Mirgorod, Poltava province in the family of a Ukrainian church reader. In 1896 he finished his studies at Lubensk theological school, and in 1902 – at Poltava theological seminary. On August 1, 1902 he was appointed to be a teacher in the Unalaska school in Alaska. On July 1, 1905 he was transferred to the same post in Sitka. He was tonsured into the mantia on September 25, 1905 with the name Seraphim. On October 2 he was ordained to the diaconate and made a member of the Sitka hierarchical house, and on March 25 was ordained to the priesthood. On August 1, 1906 he was appointed superior of the Nucheka spiritual mission. On March 25, 1908 he was appointed a teacher of Holy Scripture and basic theology in the Sitka theological seminary. During this period he was a fellow-labourer of Bishop Tikhon, the future patriarch, who highly valued him. He united personal asceticism and an intelligent approach both to the half-wild Aleut flock and to the American government in Alaska.

On October 4, 1908 his request to return to his homeland for reasons of health was granted, and on May 25, 1909 he was appointed assistant to the Vladikavkaz diocesan missionary. On September 1, 1909 he was appointed spiritual father of the Alexandrovsky Ardonsky theological seminary, and on October 10 – acting inspector of the seminary. On April 13, he was appointed prior of the Mogilev Bratsk monastery, and on June 23 – of the Tolga Yaroslavl monastery. On May 11, 1912 he was raised to the rank of igumen of the monastery.

Fr. Seraphim wrote a serious historical work, A History of the Tolga Monastery, 1314-1915, in preparation for the celebration of the six-hundredth anniversary of the monastery in August, 1914. For the benefit of the monastery and the surrounding flock, in 1913 he built and opened, a mile from the monastery at the edge of a splendid forest, a school of bee-keeping for the orphan children the monastery looked after. Three weeks before the six-hundredth anniversary of the monastery, however, the First World War broke out. The abbot, in the very first days of the war, built hospital wards and actively helped Archbishop Agathangelus in the governing of the during the years of war and revolution.

On September 5, 1915 he was appointed superior of the Alexeyevsky monastery in Uglich, and on June 29, 1916 was raised to the rank of archimandrite. His courage and presence of mind saved the monastery from destruction in the summer of 1918, when the communist chekists ran riot in the days of the "Yaroslavl Uprising", rushing into the cells, basements and grave vaults of the monastery cemetery in search of "rebels". 350 innocent citizens of Yaroslavl were executed by firing squad in revenge for the assassination of the military governor, Commissar Nahimson, and the Economic Commissar Zakheim.

On February 15, 1920 Fr. Seraphim was consecrated Bishop of Uglich, a vicariate of the Yaroslavl diocese, by Patriarch Tikhon. In July, 1922 he was arrested and sentenced to three years’ imprisonment in accordance with article 58-10 for distributing the epistles of Patriarch Tikhon and for resisting the requisitioning of church valuables. He was cast into Yaroslavl prison, but was released on amnesty. On October 2, 1923 he was arrested again. In 1924 Patriarch Tikhon raised him to the rank of archbishop and on January 15, 1924 appointed him temporary administrator of the Yaroslavl diocese. On May 18, 1924 he was again arrested, but was soon released. On April 12, 1925 he signed the act giving the highest spiritual power to Metropolitan Peter (Polyansky). At the beginning of 1926 he actively supported Metropolitan Sergius (Stragorodsky) in his struggle with the Gregorians. In December, 1926 he was arrested, but released three days later.

From December 29, 1926 to April 7, 1927 he was deputy of the patriarchal locum tenens, when the first deputy, Metropolitan Sergius, was in prison.

Archbishop Seraphim categorically refused to obey the Soviet authorities in issuing a declaration of collaboration with them, considering himself to be "unauthorized to decide basic questions of principle without the hierarchs who are in prison".

On December 29, 1926, he addressed the episcopate of the Russian Church with this message: "I implore my colleagues, the bishops, to help me to bear the heavy and responsible cross of the administration of the Russian Church. I beg you to cut your correspondence and relations with me to the minimum, leaving all except matters of principle and those affecting the whole Church (as, for example, the selection and consecration of bishops) to be decided locally."

The authorities offered Archbishop Seraphim the possibility of forming a Synod, and indicated who should be its members. Seraphim refused, and put forward his own list of names, which included Metropolitan Cyril of Kazan.

Later, when Metropolitan Sergius came to form his Synod, it was composed of the same bishops as the GPU had suggested to Archbishop Seraphim.

In March, 1927 Archbishop Seraphim was summoned to Moscow by Tuchkov and in the inner prison of the OGPU was presented with the terms presented by Soviet power for the legalization of the Church. The archbishop refused. Moreover, he refused to appoint a deputy. So the OGPU asked him:

"All of you bishops have left behind deputies, as did Patriarch Tikhon and Metropolitan Peter."

Another account of this dialogue was given by Archbishop Seraphim’s senior subdeacon, Michael Nikolaevich Yaroslavsky: “For 100 days Vladyka Seraphim happened to rule the whole of the Russian Orthodox Church. This was in 1926. Metropolitan Sergius was in prison, everybody was in prison…

“And so, as he had been put in charge, Vladyka told me that at that time the authorities offered him, as the Primate of the Church, a Synod of bishops. He did not agree and immediately received three years in Solovki camp. He did not betray the Church, but… declared the autocephaly of each diocese, since the Primate of the Church was another candidate for prison… Soon after, Metropolitan Sergius was released. He created the Synod out of all those members whom the authorities suggested to Vladyka Seraphim.”

According to the same source, Vladyka Seraphim mentioned Metropolitan Cyril. “But he is behind bars,” Tuchkov said. “He is behind your bars, and you must release him,” said Seraphim.

According to a letter written by Archbishop Seraphim a few days after his Lubyanka interview, Tuchkov said to him “at parting”: “We don’t harbour evil thoughts; we are releasing you and assign to you Uglich as your place of residence; you can officiate wherever you want, but under no circumstances can you govern. You should neither appoint, nor transfer, nor dismiss, nor reward.” “But what about enquiries from the dioceses, current affairs,” asked Archbishop Seraphim. “You cannot stop life, it will claim its own.” “Well, you can make purely formal replies. After all, you have declared autonomy. So what do you want? You have left no deputies. So you should act accordingly: you must not send around any papers on the new government system. You can write to the dioceses that ‘since I have refused to govern, you should manage on your own in your localities.’ But it comes into your head to write something, send it to me with a trusted man, I’ll look through it and give you my opinion… As for now, goodbye. We’ll buy you a ticket and see you to the railway station. Go back to Uglich and sit there quietly.”

And so Archbishop Seraphim was sent back to Uglich. It was in the same month that the authorities released Metropolitan Sergius (Stragorodsky) from the same prison to take his place…

In July, 1927, Metropolitan Sergius issued his notorious "declaration", which placed the Church in more or less complete submission to the militant atheists. On February 6, 1928, Archbishop Seraphim, together with Metropolitan Agathangel of Yaroslavl, Metropolitan Joseph of Petrograd, Archbishop Barlaam of Perm and Bishop Eugene of Rostov, wrote an epistle rejecting the declaration. On the same day Archbishop Seraphim personally wrote to Sergius: "Previously we suffered and endured in silence, knowing we were suffering for the truth, and that the power of God was with us and could not be conquered by any sufferings. This power is what strengthened us and inspired us with hope that at a time known to God alone the truth of Orthodoxy would be triumphant, for to it alone is promised unfailingly that whenever needful the almighty help of God will given to it.

"By your Declaration and the church policy founded upon it, you are trying to lead us into a sphere where we will now be deprived of this hope, for you are leading us away from the service of truth; and God does not help lies...

"Dear Vladyka: I can imagine how you must suffer! But why do you, experiencing these sufferings yourself, not desire to lighten them for those who at one time trusted you? With what joy I gave over to you my own rights as deputy of the Locum Tenens, believing that your wisdom and experience would cooperate with you in the administration of the Church.

"But what happened? Can this fatal act really not be corrected? Will you really not find the courage to acknowledge your error, your fatal mistake, the issuance by you of the Declaration of July 16/29, 1927? You wrote to me and sincerely believed that the path you have chosen will bring peace to the Church. And what do you hear and see now? A frightful groan is carried up from all the ends of Russia. You promised to pull out two or three sufferers here and there and return them to the society of the faithful; but look how many new sufferers have appeared, whose sufferings are made yet deeper by the awareness that they are the result of your new church policy. Does this groan of the sufferers from the shores of the Oba and Yenisei rivers, from the far-off islands of the White Sea, from the deserts beyond the Caspian Sea, from the mountain ridges of Turkestan - does this groan not reach to your heart?

"How could you, by your Declaration, place upon them and upon many the stigma of opponents of the present civil order, when they and we in our spiritual nature have always been foreign to politics, guarding strictly, with self-sacrifice, the purity of Orthodoxy?

"Is it for me, who am younger, to write these lines to you? Is it for me to teach an experienced and learned Hierarch of the Russian Church? Still, the voice of my conscience compels me again and again to disturb your spacious and good heart. Show courage; acknowledge your fatal mistake, and if it is impossible for you to issue a new declaration, then for the good of the Church, give over the authority and the rights of the deputy of the Locum Tenens to someone else.

"I have the right to write you these lines and make this offer, for many now reproach me, saying that I handed over these rights of the deputy to you hastily and without reservation..."

Archbishop Seraphim was arrested on February 17, 1928 and exiled to the Bujnichesky monastery of the Holy Spirit near Mogilev. From there he wrote a letter to Metropolitan Sergius accusing him of "drawing our fainthearted and weak brothers into neo-renovationism.”

He also wrote (although these words may belong to Archbishop Seraphim (Zvezdinsky)): “Metropolitan Sergius has fallen away from the Church, that is, by his actions he has transgressed the Church canons. Metropolitan Sergius no longer remains in the bosom of the Orthodox Church. The Church which has recognized righteousness in communism is not a Church… An organization bought at the price of bowing down to the Antichrist is unworthy of the Church.”

On April 11, 1928 he was deprived of his see and placed under ban by Metropolitan Sergius. In May he joined himself to the “conciliatory” letter to Metropolitan Sergius of Metropolitan Agathangelus and the Yaroslavl archpastors, in which the hierarchs said that they were not breaking communion in prayer with Sergius, but retained the right to refuse to obey any of his decrees which went against the canons and their conscience. However, Vladyka Seraphim soon corrected himself.

According to one (dubious) source, in 1928 Archbishop Seraphim, through his representative Hieromonk Alexis, expressed his agreement with the decisions of the so-called “Nomadic Council” of the Catacomb Church, but refused to sign them.

On December 31, 1928 Archbishop Seraphim noted in his diary (it was the last entry): “Our holy Church is suffering. One year has passed and sunk into eternity – a heavy year, a big year, we have all had to suffer and feel much, but to me personally it has brought many sorrows and offences and at the same time a lofty spiritual mood. I have passed through a great crucible of sufferings and temptations. Only towards the feast of the Nativity of Christ did I receive complete spiritual pacification, our work is being levelled out and is becoming more definite, both the politics of Metropolitan Sergius and our opposition to this neo-renovationist. It seems to me that it is time already to say one’s word and separate from Metropolitan Sergius, for through his name we disturb the weak and infirm, while we give those whose conscience is seared an excuse to talk about the strength of their politics and the unshakenness of their position.”

On January 20, 1929 Archbishop Seraphim continued to criticise Metropolitan Sergius in an “Epistle to the Whole Church”. And he called on the hierarchs to rule their dioceses independently, referring in case of extreme need to Metropolitan Joseph of Petrograd.

On March 2, 1929 Archbishop Seraphim was sentenced to three years in the camps in accordance with article 58-10 for “distributing anti-Soviet documents”. He was sent to Solovki. Once when dragging bricks in the construction of a two-storey building, he fell from a ladder and broke a rib, which healed poorly and made him an invalid. But no kind of persecution could break his powerful will.

"I myself," writes S. Grotov, "saw him for the first time after his arrival with the convoy of prisoners from Solovki in the autumn of 1930 [autumn, 1931, according to other sources] at the assignment point called 'New Birzha', near the northern semaphore station 'Mai-Gub', on the Murmansk railroad.

"Later I was able to have a closer acquaintance with him. Having gone on invalid status, he often was in the ambulatory section, and we, the physicians' helpers, tried to help him; he was suffering from chronic pleuritis as well as a decompensated miocarditis and general arteriosclerosis.

"Once, at the end of October on a damp, inclement day, passing by the disinfection cabin, where things were disinfected behind a hermetically-sealed door, with a prisoner-invalid for a watchman outside the room to keep robbers out, I heard myself called by name. Going up, I saw Archbishop Seraphim, numb with cold, standing watch.

"'They put us invalids at this post for two hours at a time, but I have been standing here from twelve noon and they haven't sent anyone to replace me.' (It was then about 6 p.m.)

'Tell him that I am going to make a report to the Head of the Sanitary Division, that he is keeping prisoner Samoilovich at an outdoor post for six hours instead of two.'

"And in fact, he woke up a decrepit colonel who was dozing on a board-bed and sent him running to replace Vladyka. The old man ran to the disinfection room. Half an hour later I again went into the barracks. The numb archbishop with satisfaction was drinking some hot tea from a cup, and I wished him a good rest.

"He was considered a 'prohibited one' - that is, he had no right to go out of the camp into the administrative buildings outside the barbed-wire fence.

"Once he asked me to call Archimandrite Gurias Yegorov, who worked in the Financial Division and was a fierce supporter of Metropolitan Sergius; later he was freed from exile, having finished his five-year term in concentration camp in 1934, and in 1946 was ordained Bishop. From that time on he was head of the 'patriarchal' church in Central Asia, with the title of Bishop of Tashkent and Central Asia.

"'After all, the archbishop is not ‘ours’, and it's not fitting for me even to talk with him. I have no right to receive a blessing from him.'

"'No one is asking this of you, Father Gurias. But after all, he is a prohibited one, and you and I have passes. If, knowing who you are, he has asked you to come to him in camp,' I protested, 'can we, ourselves prisoners, refuse to visit a prisoner in the camp, even if he is a heretic? A physicians' helper shouldn't have to teach an archimandrite.'

"He was upset and came with me. I accompanied him to the ambulatory section and left him together with the archbishop, whom I had summoned there.

"The handsome forty-year-old archimandrite-bookkeeper, bending his head, spoke with the bent-over, decrepit archbishop. What they talked about, I don't know.

"[On January 19], 1932, Vladyka was freed before the end of his term, counting (in accordance with the decree of 1931) five days of labour equal to six. This was arranged for him by the pious prisoners of the bookkeeping division, who counted the working days in such a way as to reduce the term. In 1934 this 'liberal' decree was revoked…”

Vladyka was assigned to live in Kozmodemyansk, Gornariisky region, Mari republic. On December 29 he was arrested again, and cast into prison in Kozmodemyansk. On June 8, 1933 he was sentenced to exile in Arkhangelsk in accordance with articles 58-10 and 58-11.

On December 17, 1933, in a project for the Acts of a secret assembly of exiled Solovki bishops, Archbishop Seraphim said: “We declare Metropolitan Sergius, who has violated the purity of the Orthodox faith, who has distorted the dogma of Salvation and of the Church, and who has caused a schism and blasphemed against the Church of Christ and Her confessors, and in scattering the Church has also blasphemed against the Holy Spirit, to be deprived of communion in prayer with us and with all the Orthodox bishops of the Russian Church. We commit him to ecclesiastical trial and ban him from serving. The bishops who think like Metropolitan Sergius are accepted by us into canonical and prayerful communion in accordance with the rite of reception from renovationism.”

In 1935 Archbishop Theodore and some other Catacomb bishops convened a “Little Council” in Archangelsk, which supported Archbishop Seraphim’s epistle.

Grotov writes: "Archbishop Seraphim… grew weaker in body, but was firm in spirit. He considered that in an epoch of persecutions there should not be any centralized Church government. A bishop should govern his diocese independently. In exile he should be the head of the secret Church wherever he is staying; he should ordain secret priests and perform secret monastic tonsures."

More information about Archbishop Seraphim is provided by the responses of Archbishop Macarius (Karmazin) during his interrogation by the NKVD in the autumn of 1934 - although, as with all NKVD records, these cannot be assumed to be completely accurate. Archbishop Macarius is reported as saying that Archbishop Seraphim still considered himself to be the patriarchal locum tenens although he was in exile in Arkhangelsk, and that through his secretary, Fr. Nicholas Piskanovsky, he offered Archbishop Macarius the administration of his former diocese of Dnepropetrovsk and gave him other duties. “... In the summer of 1934 Archbishop Seraphim… sent a special epistle which confirmed the practice of implanting illegal churches and poured an enlivening stream into our activity....”

On May 21, 1934 Archbishop Seraphim was arrested in Archangelsk, and on June 1 was condemned to five years in the camps, which sentence he carried out in the Kemerovo camps in Siberia (Suslov section).

On September 15, 1937 Archbishop Seraphim was arrested in Siblag, and on October 28 was sentenced to death in accordance with articles 58-10 and 58-11 for “organizing and heading a counter-revolutionary group in the camp” and for “conducting systematic counter-revolutionary agitation”. He pleaded not guilty. On November 4 he was shot.

27 июля сего года, на официальном сайте МП РПЦ, было опубликовано ПОЛОЖЕНИЕ О МЕЖСОБОРНОМ ПРИСУТСТВИИ – официальный документ учреждающий и регламентирующий деятельность нового подразделения московской патриархии. Если кто-то считает, что это чисто аппаратные дела, то он глубоко заблуждается. Речь идёт о глубоко замаскированной церковной метаморфозе. Во что? – Это пусть каждый определяет сам для себя. Теперь же, познакомимся с текстом Положения поближе.

Полнота власти в Церкви принадлежит собору епископов.

Так и есть. Уточним только, что носителем этой полноты является каждый, отдельно взятый епископ. Что и подтверждается следующей фразой:

Собор епископов принимает решения в силу полномочий, данных от Бога архиереям как преемникам апостолов: "Епископу вверены люди Господни, и он воздаст ответ о душах их" (39-е Апостольское правило).

То есть, полномочия даны, опять же, отдельному человеку определённого статуса, а не группе лиц. Это важно уяснить, так как дальше в тексте всё несколько передёргивается.

Осуществляя церковное управление, епископы пребывают в единении с клиром и возглавляемым ими народом Божиим: "Где является епископ, там да будет народ". Святитель Киприан Карфагенский утверждал: "Епископ в Церкви, и Церковь в епископе, и кто не с епископом, тот и не в Церкви". Он же подчеркивал, что "Церковь заключается в епископе, клире и всех стоящих в вере", а своим пресвитерам свидетельствовал о принятом им правиле "ничего не делать по одному своему усмотрению, без совета вашего и без согласия народа". "Смиренномудрие, и учение, и самая жизнь наша, – говорил святитель, – требуют, чтобы предстоятели, собравшись с клиром в присутствии народа... могли распорядиться во всем по общему соглашению".

В выше приведённом абзаце речь идёт, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО об отношениях архиерея со своей паствой, а не с другими архиереями. Однако, это ничуть не мешает авторам Положения, трактовать данные слова в «отфонарном» режиме. Точнее, как выгодно заказчику всего этого «межстульного» присутствия:

Таким образом, Предание Церкви свидетельствует о важном значении соборности и советования епископата с полнотой церковной, ибо "кто слушает совета, тот мудр" (Притч. 12. 15; 24. 6).

Совсем трудно перевариваемая каша. Что означает понятие «епископат»? – Разве это не собор епископов? А, если собор – тот самый, о котором говорится в самой первой строке данного документа, - то, о какой ещё «полноте церковной» идёт речь?

Чтобы разобраться в этой катавасии, следует вспомнить, что «соборность» в жизни нашей Церкви присутствует, как бы в двух ипостасях – (1) как принцип и (2) как традиция. Как традиция, соборность присутствует в общинной жизни Церкви, когда низшее и высшее духовенство могут советоваться с паствой как угодно долго, или коротко, исключительно по собственному усмотрению – до тех пор, пока у архипастыря не созреет окончательное решение. Другое дело соборность как принцип, на котором строятся церковные отношения поместного уровня и масштаба. Здесь соборность означает не «совет», а «единодушие». Ибо, только единодушие свидетельствует об участии в принятии решения Главы Церкви – Господа Бога и Спасителя нашего, Иисуса Христа.

Если нет единодушия, то нет в решении и Божьего благословения – кому оно тогда нужно, такое решение? Если не было единодушия, значит, не был соблюдён и основополагающий принцип церковной жизни - соборности. То есть, такое решение принято вне церковной полноты – кому нужно такое решение?

Кто-то скажет, что не всегда церковные соборы заканчивались единодушными решениями. Были и свои несогласные, и свои инакомыслящие. – Совершенно верно. В зависимости от важности вопросов и принимаемых по ним решений, такие несогласные и инакомыслящие, немедленно подвергались братским увещеваниям со стороны собора. Они предупреждались, что своим поведением САМИ выводят себя за рамки собора, а, следовательно, и всей церковной соборности. Кто-то из таких «диссидентов» внимал увещеваниям, и возвращался в лоно Церкви, кто-то напротив, отдалялся от неё, сея ереси и расколы.

Подобные процессы неизбежно вызывают изменения в количественном составе собора, но никак не касаются его качества – неизменного присутствия в Духе любви и единодушия.

И ещё об одной особенности таких соборов. Совсем не обязательно, чтобы истина оставалась на стороне, вроде бы победившего «большинства». Церковной истории известны случаи, когда истинным собором оставалось, изгнанное из еретических «посиделок» «меньшинство».

Таким образом, главным лукавством очередного административного шедевра г-на Гундяева, стала путаница в понятиях и значениях соборности - в одних случаях, как основополагающего принципа церковной жизни, неукоснительно присутствующего в масштабах поместной жизни церкви, в других – как одной из традиций выработки решений, произвольно используемой в масштабах жизнедеятельности отдельных церковных общин (епархий).

Одной из форм такого советования в Русской Православной Церкви является Межсоборное присутствие.

Этой заключительной фразой преамбулы, Положение, как бы мимоходом, распространяет действие соборности, как традиции, до уровня, где место одной лишь соборности – той, которая принцип. Эта же ситуация, только теперь более настойчивей, прописывается в пункте первом первого раздела Положения:

1.1. Межсоборное присутствие является совещательным органом, содействующим высшей церковной власти Русской Православной Церкви в подготовке решений, касающихся наиболее важных вопросов внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви.

Кто-то скажет: и что в этом плохого? Если очень коротко, то ответ будет таким: пресловутое «межсоборное присутствие» подменяет собой Церковный Собор любого уровня, превращая патриарха из главного исполнителя соборных решений церкви в единоличного инициатора таковых и главенствующего руководителя всей церковной жизнью.

Православный патриарх – это далеко не то же самое, что римский папа и даже не генеральный секретарь ЦК КПСС. Православный патриарх – это должность сугубо номинальная (другое дело, что личности, её занимающие, могут быть разными по своим взглядам, амбициям и способностям).

Первичной церковной структурой является община, возглавляемая епископом. Время от времени, в жизни общин возникают проблемы и вопросы, которые они не в силах, и не вправе решать по собственному усмотрению. В этих целях созываются соборы - архиерейские, поместные, вселенские, возможны иные мероприятия, совещательного характера. Соборы принимают решения, обязательные для представленных на них общин. Выполнение некоторых из таких решений предполагает определённую согласованность действий, как общин между собой, так и с некоторыми органами светской власти. Для решения именно этих задач и избирается патриарх. В связке «патриарх – собор», безусловно доминирующее значение имеет собор, на котором патриарх – один из других архиереев. Более того, подотчётный перед другими, за выполнение прежних решений. В этом и состоит СОБОРНОСТЬ православной церкви.

Теперь посмотрим, что происходит с учреждением, так называемого, «межсоборного присутствия». По-сути, это суррогатный собор. И более того – формируемый и возглавляемый патриархом:

2. 1. Председателем Межсоборного присутствия является Патриарх Московский и всея Руси.

2. 3. Состав Межсоборного присутствия пересматривается Священным Синодом по представлению Патриарха Московского и всея Руси раз в четыре года.

4. 1. Решение о включении вопроса в повестку дня Межсоборного присутствия принимается Поместным или Архиерейским Собором, либо Священным Синодом. (А, кто у нас возглавляет Священный Синод? – Правильно, всё тот же патриарх.)

4. 6. Священный Синод, рассмотрев представленные ему заключения, передает их на рассмотрение Архиерейского или Поместного Собора, либо принимает по ним собственное решение. (Действительно, чего ради тратиться на созыв каких-то там соборов, разводить лишнюю бюрократию, если можно все решения принять узким кругом единомышленников)

6. 7. Отзывы предстоятелей, синодов или соборных органов самоуправляемых Церквей, епархиальных архиереев или учреждений Русской Православной Церкви, заключения епархиальных собраний (съездов) направляются Патриарху Московскому и всея Руси, а затем, по его резолюции, передаются на обсуждение Межсоборного присутствия. В отдельных случаях эти отзывы и заключения могут быть представлены Патриархом непосредственно Священному Синоду. (Иначе говоря, как бы мы не отреагировали на рекомендации, выработанные «межсоборным присутствием», всё это пройдёт обязательную ревизию патриарха, который сам решит, передать их дальше по назначению, оставить под сукном, или форсированно превратить в какие то решения)

Вот и получается, что нынешнему патриарху не просто никакие соборы не нужны, но теперь, он вполне легально может обходиться и без них, пользуясь специально созданным для этого «совещательным органом, содействующим высшей церковной власти Русской Православной Церкви в подготовке решений, касающихся наиболее важных вопросов внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви» (1.1.)

А здесь уже речь идёт, не много не мало, как о создании (прости Господи) новой церкви – «церкви межсоборного присутствия».

P.S. И последняя капелька критики непосредственно по поводу текста, связана с заключительным разделом Положения:

Межсоборное присутствие и его аппарат финансируются за счет средств общецерковного бюджета.

Во жадность! Казалось бы, создал для себя идеальную «подстилку», ну и содержал бы её за счёт тех же средств, что выделяются для патриарха! Но нет! Лучше накинут пару процентов на приходы, чем урежут собственное содержание хоть на копейку.

Вопросы, так или иначе связанные с монархией, вновь возбуждают споры среди православной общественности в России. При этом один поднятый вопрос неизбежно тянет за собой и другие. Так несколько лет назад вопрос о правах на престол одной династической ветви вскрыл и другие смежные проблемы. Насколько применим Закон о престолонаследии и вообще Основные законы Российской империи в современных условиях? Есть ли смысл спорить о правах на престол, когда не только нет самого престола, но и от исторической России, от русского народа мало что осталось? Каково современное значение соборной присяги 1613 года? Какую роль может сыграть Земский Собор, и возможен ли его созыв при отсутствии национальной русской власти? Что важнее для православного человека: твердые монархические убеждения, ясные идеалы или связь с конкретным на данный момент претендентом на престол и взятые обязательства перед ним? Однозначного ответа на эти и подобные им вопросы в ходе поднявшейся полемики дано не было.

В последнее время некоторые активисты “правого крыла” Московской Патриархии развернули шумную кампанию за канонизацию царя Иоанна Грозного. Для чад истинной русской Церкви важен не сам формальный акт патриархийной канонизации, ибо мы уже видели там множество странных лиц, причисленных к святым. Но в данном случае представляют интерес важные принципиальные вопросы, невольно поднятые в процессе этой кампании. Какое место занимает вопрос монархии в христианском сознании? Каков идеал православного царя, как христианского правителя и какова роль его личного благочестия? Каким предстает Иван Грозный, как правитель и как человек, во всей совокупности исторических изследований светских и церковных историков? Чем именно эта историческая личность, взятая из всего синодика русских царей, привлекает к себе теперь столь пристальное внимание? Существует ли связь между “реабилитацией” Ивана Грозного в позднесталинскую эпоху с нынешней ревизией исторических источников сторонниками предлагаемой канонизации?

1. Место монархических убеждений в христианском сознании

Учение о монархии раскрыто достаточно подробно в церковном предании, у различных учителей Церкви и в канонических постановлениях. И все же есть смысл повторить некоторые основные положения, которые едва ли кто из православных монархистов решиться оспорить, но из которых не все могут и желают сделать правильные выводы.

Напомним, что само учение о монархии, как христианском политическом идеале, отнюдь не является первым или центральным в православном вероучении. Христианское мировоззрение теоцентрично и христоцентрично; во главе всего стоит Бог, Творец и Промыслитель мира и человека, созданного по образу Божию. Воплотившийся Сын Божий, Искупитель человека является для христианина первой и безусловной ценностью. Все, что относится к земному бытию человека в его нынешнем греховном состоянии имеет лишь относительную ценность в той мере, поскольку служит отражением Божия закона и Божиих совершенств и приближает человека к Богу.

Бог один является источником красоты, блага и премудрости, а тварь имеет эти качества только по причастию к Божеству. Совершенство разумной твари определяется тем, насколько она отражает полученные дары Божии, своим служением возвращая Богу то, что она от Него получила (см. евангельскую притчу о талантах). Это относится ко всем сторонам человеческой жизни, в частности и к политической. Монарх по воле Божией должен в какой-то степени отражать черты Божия правления в своем служении, являть правосудие, законность, милосердие, бескорыстие. Важнейшим в служении монарха является охранение богопочитания, то есть прежде всего, сознание себя не самодостаточным правителем, а служителем Божиим, поставленным на свое служение Небесным Владыкою и имеющим дать отчет о своей деятельности Царю царствующих.

Христианская монархия имеет в качестве высшего нравственный идеал, соответствующий Священному Писанию и учению Церкви. Олицетворением этого нравственного идеала призван быть в первую очередь сам Государь, являющий пример христианской жизни и благочестия, а не только образец государственного служения.

Совершенство человеческой природы явлено нам во Христе, воплотившемся Боге. В собственном смысле Царем по человеческому естеству, и Царем вечным (как и вечным Архиереем и Учителем), является Сам Христос. Поэтому христианский монарх, как малый образ Царя Христа, должен иметь определенное соответствие своему Первообразу. Христоподражательные черты обязательны для христианского государя, и они прежде всего относятся к его нравственному облику. Только в случае такого соответствия образ бывает причастен энергии Первообраза, т.е. монарх царствует не просто по Божиему попущению, но по благоволению, получая благодатную помощь и раскрывая ее в своем служении. Воздавая честь земному царю, христианин ее на Первообразная возводит, и не предпочитает образа Первообразу.

При высоте исповедуемых идеалов христианское сознание помнит, что нынешнее человеческое бытие отравлено греховным повреждением человеческой природы и искушаемо на зло со стороны диавола. Государственное устройство, собственно монархическое, установлено Богом для падшего грешного человека с целью ограничения его греховности, чтобы не допустить самоистребления людей. Первый человек в раю не знал иного подчинения, кроме как непосредственно Богу. Для человека падшего и добровольно подчинившегося своему врагу устанавливается от Господа подчинение более правильное: вначале семейное, затем племенное и государственное. Человек подчиняется подобному себе человеку, младший старшему, дабы ослабить подчинение человека диаволу. По воскресении из мертвых в Царстве Небесном, не будет иной монархии, кроме Божией. Потому и христианская монархия в духовном плане может играть только пассивную роль. Само именование христианского государя Удерживающим подчеркивает эту консервативную, ограничивающую роль. Христианское государство в лучшем случае способно лишь препятствовать развитию греховности, пресекать зло, не позволять ему возможности действовать насилием, до известной степени отсекать грубые греховные соблазны. Но никакая христианская государственность не может своею силою духовно возрождать людей, нравственно исправлять их. Удерживающий не может исполнять роль ни пастыря, ни тем более Пастыреначальника.

Государство, как установление от мира сего, основано на принуждении, а духовное возрождение человека основано на свободном произволении и любви. Это духовное обновление совершается в Церкви Христовой, которая по своей природе не от мира сего. При самом тесном союзе и симфонии с христианским государством Церковь, имея в себе Божественное начало, остается иноприродной по отношению к государству и не может стать одним из государственных ведомств. Христианская монархия обязана ограждать Церковь от враждебных христианству сил и содействовать Церкви в ее миссии проповеди Евангелия.

При этом христианский государь должен прислушиваться в своей деятельности к голосу пастырей церкви, дающих нравственную оценку происходящему. Он не должен лишать церковь самоуправления, не должен навязывать ей свою волю наперекор ее соборному голосу. История показывает, что по человеческой греховности церковно-государственные отношения в эпоху христианской монархии развивались далеко не всегда гладко и безболезненно.

Наибольшие проблемы для христианской совести вставали, когда монарх сознательно нарушал справедливость и правосудие, творил произвол и беззаконие, когда отметал требования христианской нравственности. Нормой христианского отношения к таким проявлениям стали слова преп. Иосифа Волоцкого: “аще царь имать над собою царствующие скверны, страсти и грехи, гнев, лукавство и неправду, гордость и ярость, злейшее же всех неверие и хулу, таковый царь не Божий слуга, но диаволь(ский), и ты такого царя да не послушаеши; сему свидетельствуют вси пророцы и апостолы и мученики, иже от нечестивых царей убиени быша” (цит. по прот. Л. Лебедев “Великороссия”, стр. 77). Кратко выразил это отношение М. Антоний (Храповицкий): “моя верность царю обусловлена его верностью Христу”. Отец Лев Лебедев, раскрывая те же мысли, писал: “согласно общему пониманию великороссийского народа, почитание Царя и верность Ему не безусловны! Они имеют условия: Русский Православный Самодержец должен быть благочестив в личной жизни, не отступать от Православия в неверие или хулу и справедливо относиться ко всем подданным. Жизненным средством к тому, чтобы Царь вел себя именно так, служит, во-первых, его послушание Церкви в духовных и нравственных вещах, и, во-вторых, в том, чтобы править в совете с землей, в лице “лучших людей” (там же, курсив о.Льва).

Таким образом, ценность христианской монархии обусловлена ее служебным отношением к Богу и христианской Церкви. Православный Царь защищает Церковь, хранит богопочитание и подчиняется Божественным установлениям Церкви (хотя и не подчинен непосредственно церковной иерархии!). Подчиненность Богу и нелицемерное служение Ему сообщают власти монарха авторитет и силу свыше, придают его власти священный характер, ходатайствуют ему благодатную помощь в делах правления. Власть такого царя, действительно, становится самодержавной относительно “многомятежного человеческого хотения”. Однако попытка монарха придать своей власти полную автократию и независимый от Бога характер, нежелание царя считаться с Божиим законом, лишают его благодатной помощи.

Христианская эсхатология дает еще одно важное уточнение относительно монархии. Перед вторым пришествием Христовым власть на земле на некоторое время захватят враждебные Христу богоборческие силы, возглавляемые антихристом. Эти силы устроят кровавое гонение на всех христиан и почти уничтожат истинную Церковь. Большинство людей под действием соблазна и насилия поклонятся антихристу. Этот величайший из всех злодеев мировой истории, выдающий себя за бога, согласно святоотеческому толкованию, будет именно монархом, автократором, его власть будет единоличной и неограниченной, одновременно светской и духовной, а потому носящей ярко выраженный сакраментальный характер. Республиканские и демократические формы правления к тем временам практически исчезнут. Апокалипсис св. Иоанна Богослова упоминает о десяти царях, которые примут власть со зверем, как цари, на один час. Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю (Апок. 17, 13), то есть станут у него вроде областных наместников. Отличительными чертами антихриста св. Отцы единогласно указывают его исключительную гордость, лицемерие и коварство.

Таким образом, разбирая церковное учение о христианской монархии, следует иметь в виду возможность такого самодержавия, которое в сущности прообразует царство зверя, вместо того, чтобы быть иконою Царства Божия. По мере нашего приближения к концу мировой истории к такой возможности следует относиться все более серьезно. Все более остро встанут вопросы: кому служит монархия: Христу или Его противнику? И далее: на кого более походит в своем поведении монарх: на Агнца или на зверя? Вспомним, что и преп. Иосиф подчеркивал это противопоставление: “таков царь не Божий слуга, но диаволь”(то есть слуга диавола).

На Руси монархия укрепилась в XV в, после падения последнего православного Царства – Византии. Церковные идеологи русской монархии смотрели на нее, как на Третий Рим, на последний оплот Православия, противостоящий силам антихристовым. Старец Филофей Псковский в письме к великому князю Василию III, предупреждал его о великом служении Государя Третьего Рима, о великой ответственности пред Богом за хранение в чистоте Православия. По выражению архим. Константина, русская монархия формировалась, как футляр, хранивший в себе Святую Русь. Здесь опять-таки подчеркивается служебное значение монархии по отношению к высшим духовным ценностям, которые она призвана сохранять.

Христианский царь, хотя и получает благословение от Церкви в таинстве венчания и помазания на Царство, саму свою власть имеет не от Церкви. В Церковь он приходит уже в качестве монарха, единоличного и наследного правителя своего народа. Именно царь, а не патриарх, является возглавителем национальной жизни, как справедливо замечал в свое время В. С. Соловьев. Патриарх, как предстоятель Церкви, возглавляет жизнь церковную, а для жизни народа может задавать лишь ориентиры и оценки в соответствии со словом Божиим. Таким образом, важнейшим в служении царя становится развитие нации, укрепление национальной государственности. Царь является выразителем не сиюминутных настроений толпы, как в демократии, а выразителем и хранителем вековых народных устоев и традиций.

Царское служение Богу не есть непосредственное, как у духовенства, а совершается посредством вверенных ему людей – христиан, призванных служить Господу. Дети покоряются отцу, но именно отец служит детям и дает им больше, чем они ему. Сам Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф.20, 28). В таком именно смысле, по образу Царя царей, и всякий монарх является служителем не только Божиим, но и своего народа, если понимать народ не как толпу, а в высоком смысле слова, как народ-церковь (по выражению о. Льва Лебедева). Монархия является увенчанием национальной государственности, символом национальной независимости, показателем национальной зрелости.

Главные обязанности монарха касаются именно этого земного служения – обустройства национального бытия. Сюда относятся укрепление национальной независимости и обороноспособности, строительство армии и флота, экономики, налаживание правильных внешних сношений с другими государствами, развитие культуры и образования и т.д. Важным в служении монарха является укрепление национального единства, консолидация всех социальных слоев, быстрое разрешение всех социальных конфликтов на справедливой основе. Монарх должен опираться на наиболее способных в деловом отношении и нравственно лучших людей, должен продвигать их и в них искать опору. Царь должен создавать духовно здоровую атмосферу во всем народе, обстановку взаимного доверия, сплоченности, приоритета общих интересов над личными, взаимопомощи и жертвенности, - чем только и сильна бывает нация в различных испытаниях. Монарх должен подавать пример и по возможности воспитывать в подданных здоровое правосознание: правильное понятие каждого о своих обязанностях и правах, чувство ранга, уважение к чужой собственности и чужому труду, к чужим правам вообще. Этим заведомо сводится на нет успех всякой революционной пропаганды, разжигающей социальную зависть, вражду и ненависть.

Это земное служение монарха своему народу совершается пред лицом Божиим, а потому получает и религиозное измерение. Но выражается оно в конкретных делах. Царь, запустивший дела своего правления или передоверивший их своим фаворитам, несомненно, согрешает. Развал народного хозяйства, вредная внешняя политика, неудачные войны, частичная утрата национальной независимости, случившиеся по вине монарха, - суть его грехи перед Богом и вверенным ему народом. Но особенно тяжким грехом царя является деморализация им своего народа через постоянные примеры несправедливости, неправосудия, особенно насилия и жестокостей, провоцирование социальной розни. Такими действиями весь национальный организм подрывается настолько, что его дальнейшее существование ставится под вопрос.

История показала нам разные типы христианских государей, сумевших по-разному раскрыть все стороны монаршего служения. Одни цари более преуспели в личном благочестии, в служении Церкви, другие – в собственно государственном служении своему народу. Немногие сумели гармонично соединить то и другое служение, а иные и в том, и в другом оказались неключимыми. В наших святцах значится около семидесяти русских святых князей и княгинь, большинство из которых были удельными и не являлись монархами в строгом смысле слова. Большая часть святых князей – это князья-иноки и князья-страстотерпцы, главная черта которых – неотмирность. По слову Христову невозможно работать двум господам. Святые князья или оставили мир, или претерпели мучения за Христа, не употребив средств для своей защиты. Поэтому с точки зрения мирской и политической они были не лучшими правителями. Напротив, умелые правители, выдающиеся государственные деятели, много сделавшие для народа и государства, редко почитаются во святых, ибо при всем своем желании не могли оказаться вполне чистыми от некоторых дел, противных христианской совести. Поэтому нужно различать благоверных князей от выдающихся государственных деятелей, и вообще святых от национальных героев. Достаточно наглядный пример. Благоверные князья Борис и Глеб – бесспорно, святые; а их брат Ярослав Мудрый, победитель их убийцы в первой русской гражданской войне, ко святым не причисляется, хотя сделал для государства, несомненно, больше своих святых братьев. Иногда в нашей истории выдающиеся государственные деятели бывали, действительно, святыми по жизни, например, равноапостольный князь Владимир или Александр Невский, но такое случалось достаточно редко. У некоторых наших государей, например, Федора Иоанновича, дела личного благочестия совершались за счет дел государственных. У Петра I наоборот, государственные дела почти вовсе заглушили личное благочестие. Более гармоничное сочетание того и другого мы находим у наших императоров XIX века, начиная с Павла I и кончая св. Николаем II.

Христианский взгляд на монархию видит в ней делегированную теократию, т.е. водительство нации Богом посредством своего служителя царя. При таком взгляде предпочтительнее царь богобоязненный и благочестивый, стремящийся во всем угождать Богу и творить волю Его, нежели чем “на троне вечный работник” для блага государства, но не учитывающий волю Божию и вносящий во все дела свой личный произвол. Любой христианский монарх вслед за св. имп. Юстинианом Великим должен исповедывать и свято, нелицемерно верить, что “христианское благочестие – основа крепости империи”. Для ясности укажем на такой пример. Сам царь Юстиниан, много занимаясь богословием, богослужением и храмоздательством, совершенно запустил армию и флот, пришедшие при нем в упадок. Но за его непритворное благочестие и веру Господь ограждал империю от больших нашествий и покорил Юстиниану часть варваров. После него императоры-иконоборцы Лев Исаврянин и Константин Копроним были выдающимися полководцами, реорганизовавшими армию и отбросившими противников (арабов и болгар) далеко от империи. Но введенная ими ересь и общее нечестие потрясли изнутри Византию до основания и поставили ее на грань исчезновения. Поэтому среди качеств образцового государя на первом месте стоят его вера и благочестие, ради которых Господь покрывает его царство от многих бед, а уже на втором – его деловые способности, как правителя и военачальника, таланты, полезные при наличии главного, но порой совершенно безполезные без него.

3. Эпоха Ивана Грозного в русской историографии

В истории были монархи, популярные при жизни, уважаемые и почитаемые после смерти, а были государи непопулярные и нелюбимые. Такое народное почитание не всегда бывало объективным и не выражало общей оценки государственной деятельности монарха последующими поколениями. Популярными бывают те правители, которые имеют яркие успехи и способствуют подъему народной жизни. Меры же, предпринимаемые для будущего блага нации и государства могут вызывать недовольство современников. Например, многие современники не понимали дальновидной политики св. Александра Невского в отношении Орды, но потомки поняли, что прав был именно он.

Еще менее народное почитание монарха можно сопоставлять с его святостью. Одним из важных признаков святости служит неотмирность, бегство от человеческой славы. Многих святых, в том числе и государей, современники не уважали и даже прямо презирали. Например, был убит толпой народа св. князь-инок Игорь Черниговский, изгнан из Новгорода с бесчестием св. князь Всеволод и т.д. И напротив, почти все самозванцы, начиная с Гришки Отрепьева и кончая Пугачевым, искали популярности в народе и умело добивались ее. Поэтому почитание монарха в простом народе, среди людей, многого не знающих, создающих свои мифы и легенды о данном царе, нельзя считать решающим признаком для оценки деятельности государя, тем более для суждения о его святости.

Помочь дать оценки объективные и верные призвана историческая наука, работающая с фактами, подтвержденными документально, анализирующая такие свидетельства, о которых большинство современников подчас не имеют представления, выдвигающая для объяснения фактов одни гипотезы и отвергающая другие. Русская историческая наука за двести лет в лице своих выдающихся светских и церковных историков собрала и осмыслила большой материал по истории России, в частности по эпохе Ивана Грозного. Какие-то детали (о которых мы еще упомянем) все еще не выяснены, но в целом картина определена и переворачивать ее, как фото-негатив, все-таки нельзя. На основных характеристиках эпохи, в оценке основных фактов сходятся все русские историки от Н. Карамзина до о. Льва Лебедева.

Сторонники канонизации Ивана Грозного с ненавистью отвергают труды Карамзина. Можно согласиться с тем, что первый русский историк имел под рукой не все источники, не все знал и кое в чем мог быть неточным. Но к чести Карамзина следует заметить, что он был добросовестным в работе, никогда сознательно не искажал историю. Кроме того, в отличие от нынешних певцов опричнины, Карамзин был честным человеком, никогда не признавал зла добром и не покланялся нравственной грязи. Он не искал выгоды и не стремился человекоугодничать ни перед монархом, ни перед толпой, о чем говорит хотя бы его записка Императору, долгое время бывшая под запретом цензуры. Может быть, он слишком бурно выражал свои чувства по поводу злодейств Грозного, как поэт, но в главном он не погрешил. Его изображение событий гораздо более похоже на подлинную картину, чем советский негатив, представленный, например, в псевдо-историческом фильме Эйзенштейна “Иван Грозный”, или в одноименной пьесе А.Н. Толстого, или в историческом романе Коростылева.

Но и помимо Карамзина эпоху Грозного подробно описали другие заслуживающие доверия историки: проф. С.М. Соловьев в его “Истории России с древнейших времен”, проф. Костомаров (“Русская история в жизнеописаниях важнейших деятелей”), проф. Р.Г. Скрынников (“Иван Грозный”), акад. С.Б. Веселовский (“Изследования по истории опричнины”). Из церковных историков назовем авторов “Истории Русской Церкви” митр. Макария (Булгакова) и архиеп. Филарета (Гумилевского), проф. Голубинского и проф. Карташева. Отдельно отметим исследование проф. Федотова “Святитель Филипп, митрополит Московский”. Подвел итоги эпохе Грозного с точки зрения православной историософии идеолог Зарубежной Церкви прот. Лев Лебедев в своем фундаментальном труде “Великороссия. Жизненный путь” (глава “Великое искушение”). Этим обширным изысканиям и осмыслениям материала апологеты канонизации Грозного могут противопоставить только пропагандистские материалы на основе данных так называемой “Комиссии по реабилитации облика Ивана Грозного, искаженного дворянской и буржуазной историографией”, которая была создана по инициативе идеолога сталинского политбюро А. Жданова.

Кратко отметим основные положения, на которых сходятся почти все упомянутые историки. Вначале коснемся государственной деятельности Грозного, а затем его нравственного облика и его духовного состояния.

Царствование самого Ивана Грозного историки вслед за современниками делят на два периода. Первый период (1547-1560 гг) всеми оценивается положительно. После венчания на царство и принятия царского титула, после покаяния за беспутную юность и подчинения своей жизни правилам православного благочестия Иоанн IV выступает как примерный христианский государь. Он собирает первые Земские соборы 1550-х годов, держит совет с лучшими людьми Русской Земли, объединяет национальные силы, налаживает внутреннее управление, хозяйство, правосудие, войско. Вместе с митр. Макарием он председательствует и на церковных соборах, упорядочивающих церковную жизнь. Под влиянием своего духовника прот. Сильвестра он глубоко кается в грехах своей молодости, живет богобоязненно, церковно, строит благочестивую семью с женой Анастасией Романовой. Оживление благочестия и сплочение народа приводят русское государство в этот период и к внешним успехам. Благоволением Божиим сокрушаются ханства Казанское и Астраханское, затихает на время Крымское. К Москве отходит все Поволжье от Казани до Каспия и часть Северного Кавказа. Под ударами русских войск сокрушается Ливонский Орден в Прибалтике. Положительная оценка этого периода не вызывает разногласий у историков.

Второй период начинается после изгнания духовника прот. Сильвестра и близких друзей царя, объединенных в “Избранную раду” (Адашевых, кн. Курбского и др.). Окончательно устанавливается этот период к 1564 г. с провозглашением опричнины. После большого террора опричнины (1564-1572) сложившаяся в этот период система правления, только в “вялотекущем режиме”, продолжается до самой смерти Грозного в марте 1584 г. Отрицательные последствия этого периода полностью перечеркивают достижения периода первого. В этом также соглашаются все историки. Отметим основные итоги этого периода.

1. Ликвидация элементарного правосудия и законности, массовые расправы без суда и следствия над подозреваемыми, а также их родственниками и домочадцами, над целыми городами. Поощрение доносов создает целую систему массового террора и запугивания людей.

2. Разрушение национального единства через искусственное разделение страны на две части (земщину и опричнину, затем систему “Государева двора”) и разжигание вражды между ними.

3. Разрушение народного хозяйства посредством опричных грабежей и обстановки террора, массовое бегство людей из России в Литву и на окраины. Великое разорение центральных областей России, резкое сокращение населения (по данным Скрынникова с 8 до 5 млн. человек).

4. Масштабные репрессии против служителей Церкви, выступающих против опричнины или подозреваемых, начиная с умучения митр. Филиппа и отдельных епископов (Новгородского, Тверского), продолжая казнями видных священнослужителей (преп. Корнилия Печерского), и заканчивая массовым избиением духовенства в некоторых городах (Новгороде, Твери, Торжке, Волочке) и грабежом церквей.

5. Уничтожение ведущего национального слоя, профессионально и нравственно лучших людей, опора на худших – доносчиков, карьеристов и палачей. В результате развал войска и государственного аппарата.

6. Как следствие внутреннего развала государства внешние поражения, военные и дипломатические: полная утрата завоеваний в Прибалтике и Литве и выхода к Балтийскому морю, утрата владений на Кавказе, международная изоляция, неспособность защитить даже Москву от набегов крымских татар.

Все историки сходятся в том, что Грозный оставил после себя Россию в крайне плачевном состоянии: хозяйственно разоренную и запустевшую страну, с населением, сократившимся в полтора раза, запуганным, деморализованным. Но этим бедствия, причиненные России Грозным, еще не исчерпываются. Может быть, наиболее трагические последствия его правления заключаются в том, что он во многом подготовил великую смуту, разразившуюся через 17 лет после его смерти и поставившую Русское государство на грань полного исчезновения. Конкретно это выразилось в следующем.

1. Династический кризис – уничтожение Грозным ближайших родственников, представителей Московского дома Рюриковичей. Прежде всего, это касается убийства двоюродного брата, князя Владимира Андреевича Старицкого с его матерью, женой и детьми, а также почти со всеми слугами и многими близкими людьми (в 1569 г.). Это была не казнь после следствия и суда, а именно расправа над невинными людьми (одних отравили, других уморили дымом), совершенная только по подозрению и произволу. Затем необходимо отметить и убийство сына Ивана – наследника престола.

Хотя, конечно, это происходило не совсем так, как запечатлено на известной картине Репина, (название которой часто произносят неправильно, включая туда лишнее слово: “убивает”), но все-таки речь идет именно об убийстве, хотя и непреднамеренном. По сообщению современников, Грозный начал избивать беременную жену Ивана Елену, у которой от побоев случился выкидыш; Иван-царевич пытался остановить отца и получил удар в ухо знаменитым посохом. От этого удара и нервного потрясения он неделю проболел и умер. Кстати, Репин в своей картине верно передал главный момент – душевное потрясение самого Ивана Грозного от внезапного осознания непоправимости соделанного преступления. Поэтому его картина психологически ближе к истине, чем попытки апологетов Грозного отрицать сам факт убийства. Известно, что после этой трагедии царь почти полгода пребывал в состоянии потрясения, каялся, отключился от дел правления, заказал по церквам помин по убиенном сыне.

Наиболее подробно об этом событии повествуют иностранцы, которым заведомо отказываются верить поклонники Грозного. Но приходится учитывать, что сам Грозный особенно любил иностранцев, западных людей и был с ними наиболее откровенен. Иностранцы были у него и в опричнине, и в ближайших советниках – “вся внутренняя его в руку варвар быша”, - как заметил один из современников. Во-вторых, в официальных русских летописях, конечно, об этом не писалось. Проф. Скрынников обнаружил, что по приказу Грозного был задним числом подделан ряд летописей за 50-е годы, и было в темном свете представлено поведение ряда лиц, которые спустя 15 лет были убиты по приказу царя. Подделка в летописях призвана была оправдать перед потомками расправу Грозного над его жертвами. И поскольку официальная хроника Грозного не во всем вызывает доверие, приходится учитывать свидетельства и других лиц. При жизни Грозного не было нормального суда, были только обвинитель и палач; так пусть же после его смерти будет выслушана и другая сторона, как и положено во всяком суде, в том числе и в суде истории.

Таким образом, несомненно, что Иван Грозный своими руками подрубил династию, погубив сына, внука и двоюродного брата со всем домом его, и тем самым подготовил династический кризис, остро сказавшийся во время смуты.

2. Опричнина и последующая политика “Государева двора” сильно истребили аристократию и служилое сословие. Под топор репрессий попали нравственно лучшие, честные, принципиальные и независимые в суждениях и поведении люди, выделявшиеся своими способностями, а потому казавшиеся потенциально опасными. Вместо них выдвинулись интриганы, карьеристы и доносчики, беспринципные и бесчестные приспособленцы. Именно Грозный воспитал в своем ближайшем окружении таких людей, как Борис Годунов, Василий Шуйский, Богдан Бельский, Иван Мстиславский и прочих деятелей смуты, достаточно умных для закулисных интриг и “подковерной борьбы”, но совершенно не желающих служить Богу и отечеству, а потому и неспособных объединить национальные силы и заслужить народное доверие.

Нравственная гнилость боярства, его сословные и личные вожделения, неразборчивость в средствах называются историками в числе главных причин смуты. Но московское боярство не всегда было таким. Напротив, московское боярство, воспитанное Калитой, собирало вместе с ним русские земли, погибало в рядах рати Дмитрия Донского на Куликовом поле, спасало Василия Темного в смутах Шемяки, ходило в походах Ивана III и Василия III. Генеральную чистку в рядах аристократии произвел именно Грозный и результаты этой чистки не могли не сказаться в смуту.

3. Репрессии Грозного против честных служителей Церкви, особенно против митр. Филиппа, ослабили Русскую Церковь, заглушили у ее предстоятелей голос правды, нравственную оценку происходящего. После св.Филиппа уже никто из московских митрополитов не смел заступаться за гонимых. “Потаковничество” неправде со стороны иерархов, конечно, уронило их авторитет в глазах народа, а это дало возможность самозванцам успешнее вести свою подрывную пропаганду в народе.

Заметим здесь, что защитники Грозного отрицают его причастность к убийству митр. Филиппа довольно наивно: письменного приказа, дескать, об этом не обнаружено. Конечно, первосвятитель Русской Церкви, любимый народом за праведную жизнь, был не тем человеком, которого даже Грозный царь посмел бы казнить на площади просто так. Но многие свои жертвы Грозный погубил путем тайных убийств (как, например, семью того же князя Владимира Андреевича). Достоверно известно, что святитель Филипп обличал Грозного за жестокости не только келейно, но под конец и публично, и что тот стал искать лжесвидетелей против него. Путем подкупа, угроз и обмана к этому грязному делу удалось подключить Соловецкого игумена Паисия (ученика св. Филиппа) и некоторых иерархов. Сохранились материалы этого “самого позорного в истории Русской Церкви Собора 1568 г” (по выражению проф. Карташева), осудившего своего Первоиерарха. Большинство епископов не решилось поддержать клеветников, но побоялось и защищать святителя – и просто отмолчались. Во время литургии опричники по царскому приказу схватили святого исповедника, ободрали одежды, избили и увезли в тюрьму. В это же время была вырезана почти вся многочисленная родня св. Филиппа – бояре Колычевы. Отрубленную голову любимого племянника святителя подкинули ему в камеру. Спустя год в Отрочь монастырь к заключенному Филиппу приезжает легендарный Малюта, а святитель вдруг умирает прямо-таки на его руках – в эту байку нас заставляют верить современные любители опричнины!

Подробные материалы на эту тему собраны в книге проф. Федотова “Святитель Филипп, митрополит Московский”. Ближайшие к тем временам потомки также хорошо помнили, кто являлся главным виновником смерти св. Филиппа. Потому-то царь Алексей Михайлович, перенося мощи священномученика в Москву, писал к нему, как к живому, покаянное письмо, испрашивая прощения за грех своего предшественника Ивана Грозного (по примеру имп. Феодосия Юнейшего, кающегося за грех своей матери царицы Евдоксии против св. Иоанна Златоуста). Поэтому апологеты Грозного, отрицающие его вину против свт. Филиппа, просто отвергают документально подтвержденное предание всей Русской Церкви.

Кроме св. Филиппа по приказу Грозного был замучен во время разгрома Новгорода архиеп. Пимен один из завистников и клеветников св. Филиппа. И если современные “опричники” ставят Грозному в заслугу расправу с лжесвидетелями по делу святителя, то пусть вспомнят, что своевременная “уборка” отработавших свидетелей и исполнителей – обычное дело в ходе развернутых репрессий. Только не Божие это дело. Неизвестный автор “Повести о разгроме Новгорода” сообщает, что по приказу Грозного было убито до трехсот игуменов, иеромонахов, священников и диаконов самого Новгорода и окрестных монастырей и сел. По нескольку десятков священнослужителей было уничтожено в Твери, Торжке и Волоколамске и других местах. Можно спорить о точности приводимого числа жертв, но не приходится сомневаться в том, что клирики, замученные во время правления Грозного, исчисляются самое малое десятками, а скорее сотнями человек. Есть все основания говорить о гонении на духовенство и на Церковь со стороны Грозного. Святитель Филипп и преподобный Корнилий Псково-Печерский лишь возглавляют целый сонм священномучеников, страстотерпцев и исповедников того времени. Вот о чьем прославлении стоило бы подумать!

4. Наконец эпоха Грозного расшатала нравственные устои простого народа, подорвала у него здоровое правосознание. Открытый грабеж и расправы без суда и следствия, совершаемые от имени Государя над любым подозреваемым, подали очень плохой пример, разнуздали низменные страсти зависти, мщения и подлости. Участие в доносах, соучастие в лжесвидетельствах повязали на грехах опричнины очень многих. Постоянные изощренные пытки и публичные казни приучили людей к жестокости и отучили многих от сострадания и милосердия. Ежедневный животный страх за свою жизнь, стремление выжить любой ценой, хотя бы за счет правды и совести, за счет блага ближних, превратили выживших в жалких рабов, готовых на всякие подлости. Возбуждение вражды между земщиной и опричниной, между “государевыми людьми” и “крамольниками” подорвало у русских людей чувство народного единения, посеяло неприязнь и недоверие. Провоцирование ненависти к боярам, отождествляемых с изменниками, разожгло классовую рознь. Добавим к этому, что царство Грозного, разорившее страну, оторвало многих людей от их корней, лишило их дома и земли и превратило в разбойников, марксистским языком выражаясь, в “деклассированных элементов”, ограбленных и озлобленных на весь свет, сбившихся в разбойничьи шайки и пополнивших казачьи ватаги на окраинах России. Это были подготовленные резервы для армий любых самозванцев и бунтовщиков.

Итак, если сопоставить все это с ленинским учением о подготовке революции, мы увидим потрясающее сходство. Действительно, Грозным сделано было все, чтобы “верхи не могли, а низы не хотели” жить по-человечески. Почва для гражданской войны и великой смуты таким образом была полностью готова.

Воспоминание здесь марксо-ленинской идеологии оказывается вполне уместным. На своем языке и советские историки вполне подтвердили оценки русских историков. Если какое-то историческое явление русские историки осуждают, а советские восхваляют, то на самом деле это означает именно согласие, а не противоречие. Действительно, в советское время Грозного оправдали, как родоначальника классовой борьбы, ликвидировавшего боярство, как класс, эксплуататорский и потенциально изменнический. Те самые, кто Россию “расказачивали” и “раскулачивали”, хвалили своего исторического предшественника за то, что он Россию “разбояривал”. Если творцы геноцида и беззакония нашли для себя в русской истории один-единственный исторический прецедент массового террора сверху, то их похвала Грозному становится еще более красноречивой его оценкой, нежели все согласные выводы историков русских, “дворянских и буржуазных”.

Все это вместе свидетельствует о преступности “большевицких” методов Грозного царя. Подчеркнем, что другого такого тирана в русской истории нет; ни до него, ни после него русские самодержцы к таким методам не прибегали. Нечто подобное опричнине возродили именно большевики, и они совершенно верно отметили, кому они суть духовно-политические преемники.

Советские историки С.Б. Веселовский и И.И. Полосин, изучавшие опричнину, составили подробные списки боярских фамилий, как попавших в опричную зону, так и оставшихся в земщине. Они приходят к выводу, что системы боярского землевладения опричнина не ликвидровала. Боярские вотчины остались и после Грозного, как и боярские фамилии. Не была опричнина и борьбой с остатками удельного княжения (чем ее неуклюже пытаются оправдать). Сама опричнина, а после нее и система “государева двора” опять разделила страну на уделы: на земские и опричные.

Грозного хвалят, как первого русского идеолога самодержавия. Но при этом забывают его двукратное шутовское отречение от царства, также способствовавшее разделению страны (первое отречение было при учреждении опричнины, второе – при учреждении “государева двора”). Известно, что во втором случае даже был посажен в Кремле номинальный царь – крещеный татарин Симеон Бекбулатович, которому Грозный писал челобитные, подписываясь: “твой холопишко Иванец Московский”. Это шутовство и скоморошество в отношении святыни царской власти, того служения, которое Грозный принял перед Богом и народом, наглядно характеризуют его и как правителя, и как христианина.

Историки спорят по поводу числа жертв опричнины и общих жертв за время правления Грозного. Одни склонны уменьшать их до нескольких тысяч (Скрынников), другие – увеличивать до сотен тысяч и более. Занижающие число убитых ссылаются на знаменитый синодик Грозного, который разослан был им по церквам в период просветления и покаяния. В нем царь просил поминать около двух тысяч невинно убиенных по его личному приказу, включая женщин и детей. Но в конце прибавлены слова: “и других, имена их Ты Господи веси”. Во всяком случае речь идет по меньшей мере о тысячах невинно убитых людей, что признает и сам Грозный. Но этим жертвы всего режима его правления, конечно, не исчерпываются.

Современная российская действительность наглядно показывает, как можно, отменив в стране и вовсе смертную казнь, сокращать ее население на миллион человек в год и сделать насильственную смерть повседневной обыденностью. Поэтому и во времена Грозного вполне можно считать одновременно верными такие цифры: число казненных две тысячи, а сокращение населения – на два миллиона. Здесь нет противоречия.

Система опричнины предусматривала не только массовые публичные казни, жертвы которых поддаются исчислению. Громя боярские усадьбы и целые города, опричники, по множеству свидетельств, убивали всех, кого могли достать, уничтожали скот, жгли постройки и посевы, обрекая уцелевших просто на голодную смерть. Во время зимнего погрома Твери, Торжка, Новгорода и других городов множество людей, лишенных крова, погибло только от мороза. В памяти современников Иван IV поэтому и остался как Иван Ужасный. Прот. Лев Лебедев справедливо отмечает, что Грозным первоначально именовался его дед Иван III, который был жестким и не всегда справедливым государем, но никогда не опускавшимся до такого кровавого разгула. Достаточно сказать, что число казненных Иваном III бояр-изменников при взятии Новгорода, не мнимых, а настоящих врагов Москвы, не превышало четырех десятков. Казненных им же еретиков-жидовствующих, притом казненных после двукратного соборного осуждения и ложного покаяния настоящих сатанистов и кощунников, было всего лишь семь человек (и еще с полсотни было разослано по монастырям). Все это не идет ни в какое сравнение с той кровавой баней, которую устроил России Иван Ужасный.

Апологеты Грозного голословно утверждают, что он убивал жидов (само по себе не слишком убедительное основание для церковной канонизации). Но из истории его царства известно, что еще в 1550-е годы въезд жидам в Московское государство был запрещен, а потому к моменту учреждения опричнины их здесь быть просто не могло, во всяком случае в количестве тысяч человек. Известен один эпизод расправы Грозного над жидами еще до учреждения опричнины в 1562 г. – это утопление некоторого их количества в Двине, после взятия Полоцка. Больше относительно жидов в его царство ничего не известно. Все остальные, погибшие от рук палачей Грозного, были православные русские люди. И вообще нет оснований приплетать к истории Грозного еврейский вопрос.

Подробную картину устройства опричнины изнутри рисуют свидетельства немцев-опричников, опубликованные в начале ХХ века. Это показания И. Таубе и Э. Крузе, ливонских рыцарей, попавших в русский плен и состоявших в опричнине с 1564 по 1571 г, а затем бежавших в Польшу, а также свидетельство Генриха Штадена, также немца-опричника и Альберта Шлихтинга, придворного переводчика. Они единогласно называют опричнину военно-монашеским орденом, созданным по западному образцу. Таубе и Крузе отмечают, что в этот орден были набраны “самые дерзкие, бесчестные и бездушные парни” и что он был создан “для совершения особых злодеяний”.

Вступающие в опричнину давали особую клятву на верность государю, отрекаясь при этом от всех знакомых и родных в земщине, вплоть до родителей, обязуясь не иметь с ними даже бытового общения. На остальных людей, объявленных земщиной, опричник мог только доносить, мог их безнаказно грабить и убивать. Опричника, уличенного в приятельстве с неопричником, убивали без суда, уничтожалась и вся семья того “земца”, с кем он был связан. Уже сама эта система вступления в орден говорит о его демонической природе. И в том, что здесь разумеются не пустые слова и угрозы, свидетельствуют многие факты, например, убийство Федькой Басмановым своего отца Алексия по царскому приказу (оба были видными опричниками).

Сам опричный быт, состоявший из чередования церковных служб и трапез монастырского образца с пирами-оргиями и истязаниями узников, с казнями, грабежами и погромами, подтверждает сатанинский характер этого ордена. К такому выводу пришел (анализируя также символику опричников) И.И. Полосин, сотрудник акад. Веселовского. О. Лев Лебедев указывал на поразительное сходство опричнины с тамплиерством. Не случайно упомянутые немцы-опричники: Таубе, Крузе, Штаден состояле до этого в Ливонском Ордене – “филиале” тамплиерства. Кровавые оргии после православных служб носили характер черных месс с принесением кровавых жертв сатане. Неслучайно после кровавых расправ Грозный и его сообщники чувствовали особую бодрость, радость и силу, получив энергию от человекоубийцы искони, которому принесли желанные ему жертвы. Это сочеталось с развратом, с насилием над женщинами, в чем, видимо, участвовал и сам Грозный и даже с содомией, в которой обвиняли, в частности Федьку Басманова и Ваську Грязного.

Даже если такие черные обвинения против опричников не принимать за однозначно доказанные, сатанинский характер их “набожности” очевиден и из вполне открытых их дел. Само низложение св. Филиппа, которого уже после соборного осуждения заставили служить литургию, а на великом входе ободрали священные одежды с криком: “анаксиос!” и изгнали из храма, - разве этот черный спектакль не напоминает перевернутые кресты или свечи, чтение Евангелия задом наперед и каждение зловониями? Или этот столь привычный и легкий жест Грозного в отношении преп. Корнилия, когда срубить голову человеку становится проще, чем поправить свою шапку? Наступившее через секунду раскаяние свидетельствует, что личной ненависти у Грозного к преподобному не было. Был лишь отработанный до автоматизма сатанинский навык.

Надобно здесь, кстати, упомянуть и о многочисленных и привычных покаяниях Грозного царя. Иногда в минуты просветления он сам себя уподоблял “псу смердящему”, но муки совести быстро оканчивались у него принятием привычных и легких кровавых средств. Этим покаяниям верить невозможно. Так периодически грешить и каяться можно, положим, какими-то блудными помыслами или необдуманными словами. Но смертные грехи, срубленные головы и сожженные города, требуют плодов покаяния, без которых покаянные слова или жесты становятся лишь отвратительной комедией и только закрепляют человека в грехе, дают ему своеобразную “прививку” от укоров совести. Неслучайно в древней Церкви серьезно ставился вопрос, можно ли принимать смертно согрешивших в церковное общение. И если православное суждение здесь было положительным, то принимали кающихся с длинными епитимиями и с большими ограничениями по повторению греха. Дважды и трижды падших в смертный грех все-таки уже не принимали. И конечно, кающимся не приличествовали какие-либо начальственные должности.

Таким образом, покаяния Грозного принимает всерьез лишь тот, кто точно так же сам навык пребывать в состоянии тяжкого греха и бросать его не собирается, хотя сознает себя грешником. Таковой обманывает себя, утешаясь чужим дурным примером.

Опричнина, основанная на уничтожении всего лучшего, честного и порядочного привела и самих палачей к доносам друг на друга и к самоуничтожению. Паразитировав на теле государства семь лет и уничтожив вокруг себя все доброе, паразит под конец и сам погиб. После казней и убийств ряда видных опричников Грозный поручил в конце 1572 г придворному лекарю Елисею Бомелию отравить на пиру сотню главных опричников, что и было исполнено. После этого опричнина была упразднена и самое упоминание о ней запрещено под страхом казни. Пусть апологеты опричнины объяснят, почему был такой конец у этого якобы полезного учреждения, пожравшего самого себя? На самом деле, это был такой же закономерный конец, как и у первых чекистов-дзержинцев (Ягоды и Ко) в 1935-38 гг.

Современники единогласно нарекли опричников “кромешниками”. Это была не простая игра слов: “опричь” и означает “кроме”, но в Евангелии кромешной тьмой и обозначается ад. Народ точно выразил свое понимание духовной природы опричнины.

Возникает вопрос: был ли в этой организации Иван Грозный ведущим или ведомым какими-либо закулисными силами? Признать первого помазанного на царство русского самодержца сознательным сатанистом, к чему склоняются некоторые историки, весьма трудно для монархического сознания. Мы склоняемся к тому, что Грозный был втянут в эту страшную игру и, будучи ослеплен страстями сделался управляемым со стороны чужой злой воли, не вполне понимая, что творит. Подобное бывало со многими монархами Европы, попадавшими в масонские клещи. Здесь еще очень много неясного. Роль английских послов и лекарей при дворе Грозного требует выяснения. Не опубликована до сих пор переписка Грозного с английской королевой Елизаветой, насчитывающая до 60 писем и хранящаяся в Оксфордском архиве. Известно, что Грозный дважды просил королеву о предоставлении ему политического убежища в Англии, чего не делал ни один русский государь, - и получил разрешение. Во всяком случае связи с логовом масонства – Англией не могут не вызывать подозрений. Не станем строить гипотез или выдавать свои версии для объяснения названных фактов, но в любом случае они не свидетельствуют в пользу Ивана Грозного, ни как правителя, ни как человека.

5. Душевно-духовное состояние Ивана Грозного

Многое в поведении Грозного царя не объяснимо с точки зрения рациональной политики, целесообразности, расчета и здравого смысла, но зато хорошо объясняется при анализе его душевного состояния. Все признают, что он сильно отличается своим обликом от всех русских самодержцев, не только кротких, как Федор Иоаннович, Алексей Михайлович или Николай II, но и от строгих и жестких, властных и волевых монархов, таких как его дед Иван III, отец Василий III, не говоря уже об императорах Николае I или Александре III, на которых Грозный совершенно не похож. И конечно, не потому, что он святой или самый великий правитель, а потому что он был тяжелым душевно и духовно больным человеком. К такому выводу склонялись уже многие современники, считавшие, что Царя “подменили” или “испортили”. К этому итогу определенно пришли как церковные историки, так и психиатры.

Уже само рождение Ивана IV от не совсем законного с церковной точки зрения брака должно было причинить ему духовный ущерб. Василий III развелся с первой женой Соломонией без всякой вины с ее стороны и взял в жены Елену Глинскую, литовскую авантюристку. В три года Иоанн остался без отца, а в восемь лет стал круглым сиротою. Сиротское детство, случайные попечители, душевные травмы от придворных усобиц сделали свое дело. Отсутствие цельной системы воспитания наследника престола, которой отличались наши монархи XIX века, поощрение своевольства, культивирование грубых страстей боярскими опекунами в своих целях, - все это привело к тому, что смолоду Иван IV уже отличался жестокостью, необузданностью, злопамятностью.

После пожара Москвы 1548 г., проповеди прот. Сильвестра царь Иван покаялся и изменил образ жизни. Но через 12 лет под влиянием успехов своего царствования он возгордился, приписав все успехи лично себе. Отринув духовника и прежних помощников, он последовал пагубному совету Вассиана Топоркова: “не держи советников умнее себя, ты сам умнее всех”. Гордость явилась и основой его письма князю Курбскому, где царь приписывает себе уже абсолютную власть, не считающуюся не только с “многомятежным человеческим хотением”, но и с законом Божиим. Грозный присваивает себе право казнить своих подданных по одному произволу, без всякой вины с их стороны. Гордость привела его к мании величия, а затем, как водится, и к мании преследования, к болезненной навязчивой подозрительности, которой пользовалось его новое окружение. Проявились формы известного душевного расстройства – паранойи. Грозному были также свойственны садизм, удовольствие от созерцания человеческих страданий. Известно, что он лично принимал участие в пытках и постоянно присутствовал при них. Вспомним опять же его “корнилиев жест”. Такой садизм также характеризует человека психически нездорового.

Наконец известное женонеистовство Грозного (семь жен и многие наложницы, бывшие у него после сорока лет) также служит признаком душевной ненормальности. Вообще, злодеяния, подобные тем, что сотворил Грозный, ни для кого не могут пройти без душевных, духовных и даже телесных последствий. Известно, что после учреждения опричнины и возвращения в Москву сам внешний облик Грозного резко изменился. По свидетельству современников у него выпали почти все волосы на голове и из бороды, и в 35 лет он стал похож на шестидесятилетнего старика. В 50 лет он выглядел уже совершенно дряхлым старцем.

Порвав с духовным руководителем о. Сильвестром, приведшим его к покаянию и окормлявшим в течение 12 лет, Грозный и вовсе перестал внимать себе и бороться со страстями. После вступления в 4-й брак он был на два года отлучен от причащения. После убийства сына Ивана (1581 г) и седьмого брака он был опять отлучен и последние два года перед смертью не причащался. Внезапная смерть застигла его за игрой в шахматы с английским послом. Умер он (в отличие даже от Петра I) без исповеди и причащения. Этим также он отличается от всех наших царей, которые, за исключением только убитых Павла I и Николая II, сподобились от Господа причащения св. Таин.

Судьба Грозного в чем-то подобна судьбе первого Израильского царя Саула, который тоже был первым помазан на царство и хорошо начал править, но через гордость, зависть, злобу и своевольство отступил от исполнения воли Божией, хотя и не занимался прямым идолопоклонством. Постепенно утратив благодать своего помазания, и Саул, и Иван Грозный пребывали в тяжелом уныло-мрачном Каиновом настроении. И тот, и другой обращались к гадателям за предсказаниями и закончили свои дни внезапной смертью без покаяния.

Такое духовное повреждение и душевное расстройство делали Грозного удобным разрушительным орудием в руках темных анти-православных и анти-русских сил. В своем царствовании он явно не служил образом Царя Христа, а скорее являл черты антихриста. Во всяком случае такие черты, как исключительную гордость, изощренную жестокость, коварство и подозрительность, хотя и прикрываемые видимостью церковности. Кстати, Л. Тихомиров справедливо считал, что из-за чудовищной мании величия антихрист будет и тяжелейшим шизофренником.

6. Православный сталинизм как основа канонизации Грозного

По своим человеческим качествам и результатам своего правления Грозный царь никак не может быть признан не только святым, но и национальным героем. Он – отрицательный персонаж русской истории. Он и его мрачная эпоха стоят в истории России особняком, не похожими на то, что было прежде и что было после. Поэтому, если апологеты Грозного берут его за образец для подражания, то они должны признать, что в нашей истории все прочие цари далеко уклонились от этой нормы, что все “шагали не в ногу”, кроме него одного. Мы же, ради исторической правды и чести русской монархии, предпочитаем считать одного Грозного негативным явлением, некрасивым исключением в ряду разумных и благочестивых государей, созидавших Россию и явивших многие примеры великодушия, кротости, милосердия, простоты, скромности, благочестия, настоящей и непритворной святости.

Подлинные патриоты и монархисты всегда старались обходить молчанием эпоху Грозного, точнее второй период его правления. Зато враги монархии и революционеры для очернения монархической власти постоянно любили выставлять на вид все безобразия опричнины, как будто бы выражающие самую суть русского самодержавия.

Нынешние апологеты Грозного, как уже отмечено выше, ничего особо нового не придумали, как только вытащить на свет наследие сталинской эпохи, когда Грозный был уже “реабилитирован” и, так сказать, политически канонизирован. Придав результатам ждановской комиссии более церковный вид, эти лица хотят сталинскую “канонизацию” Грозного сделать церковной.

Самый идеал власти, который при этом выдвигается, достаточно выразителен. Опричнина почитается не какой-то ошибкой или малозначущим деянием в целом благочестивого Царя, - она считается его главным подвигом, главным политическим открытием. Канонизировать хотят не столько самого Ивана Ужасного, сколько его ужасное детище. Аморальная и беззаконная, но зато “сильная” власть, прикрывающая себя православной демагогией и не стесняющаяся в средствах, - вот образец государственности для этих странных патриотов. На самом деле, как мы видели, это пример именно большевицкой революционной тирании, опирающейся на отбросы общества, а всех остальных уничтожающей или превращающей в рабов. Именно эти черты, проявившиеся в опричнине Грозного, привлекли к нему симпатии национал-большевиков. Им почувствовалось что-то свое, родное, и подобное потянулось к подобному. Для нашего времени, когда новый мировой порядок вступает в период своего завершения, а демократия повсюду постепенно свертывается, такой идеал власти выглядит особенно зловещим. Не дай Бог, у нас воцарится такой “опричный монарх” – мы еще вспомним про тех десять царей, которые были единомысленны зверю и отдали ему свою силу и власть. Такой царь преподнесет Россию антихристу прямо-таки в упакованном виде, и доделывать тому уже ничего в ней не придется. Те, кто рекламируют такой способ правления, якобы как средство борьбы с еврейским засилием, явно сами льют воду на мельницу грядущего антихриста.

Для чего же все-таки затеяна шумная пропаганда по канонизации таких темных личностей, как Грозный и Распутин? Кому и зачем это нужно? Почему эта проповедь не встречает себе никакого препятствия в пресловутом законе об экстремизме, хотя совершенно четко под него попадает? Вариантов тут может быть два.

Первый и главный – всенародно вновь опорочить христианские идеалы исторической России. Если наше самодержавие олицетворяет Ужасный Иван, а нашу народность – лжестарец Григорий, а наше православие все это возводит в идеал, то задумайтесь, люди добрые, зачем вам такие православие, самодержавие и народность?! Давайте лучше ринемся в объятия чуждой западной культуры и цивилизации, лишь бы подальше от всего этого родного православного кошмара!

Второй вариант запасной. А вдруг все же этим задурманенным русским, ностальгирующим по сталинизму, (которого прелести, правда, на себе не испытывали) захочется того же самого сталинского порядка только в православной завертке? То-то радости будет, когда они сами на себя наденут опричное ярмо! Не хотят они электронного концлагеря по шенгенскому образцу, - дадим им простой и родной с обычной колючей проволокой и с крестиком на каждом столбе; а вместо электронной схемы в лоб дадим им туда же просто саперной лопаткой. Как у Пол Пота было. И расходов будет меньше.

Слишком неслучайно для пропагандистского шума выбраны персонажи почернее. Русская история так богата еще не прославленными во святых и царями, и мучениками, и подвижниками, и духовниками. Все обходится мимо. Не нужен ни Павел I, страстотерпец, прославленный многими посмертными чудесами, ни Александр III, монарх безупречный во всех отношениях, ни Иван III для тех, кто так беспокоится о ереси жидовствующих. И другой никто не нужен, кроме самых скандальных и одиозных фигур.

Но если для кукловодов кампании по канонизации Грозного характерен циничный расчет в выполнении политического заказа, то для “кукол”, заблуждающихся искренно, характерно глубокое духовное повреждение. Поразительно, что вроде бы православных людей вдохновляет и привлекает пример не мучеников, не страстотерпцев, не подвижников, а их палачей. Нормальный церковный человек, читая описания страданий жертв Грозного, умилился бы сердцем и поставил бы вопрос о канонизации собора святых страстотерпцев, от опричников умученных. Духом древних христианских страдальцев веет от жизнеописаний, например, князя Михаила Репнина, убитого за отказ плясать в скоморошьем наряде, воеводы Кашина, убитого в домовой церкви на молитве, или особенно боярина Дмитрия Шевырева, посаженного на кол и читавшего в предсмертных муках наизусть акафист Иисусу Сладчайшему. Но те, кто избрали себе кощунственную эмблему – собачью морду, наложенную на крест, в том самом месте, где обычно изображается лик Спасителя, вдохновляются примерами кровоядца Малюты Скуратова, шутов и палачей Федьки Басманова и Васьки Грязного и прочих “кромешников”. Такое “собокоголовие” приводит к тому, что и сердце постепенно может стать собачьим (превращение в порядке, противоположном тому, что описан в повести М. Булгакова).

Причина же этого духовного повреждения кроется в следующем. “Собакоголовые монархисты” и им сочувствующие давно уже и очень хорошо знают о всех отступлениях в епископате и высшем духовенстве Московской Патриархии, но упорно не желают отойти от нее и окормляются у патриархийных духовников. Такое раздирание совести не проходит даром, оно постоянно рождает всяких мысленных кентавров, начиная с “православного сталинизма”, кончая собачьей головой поверх креста. Церковный идеал святости в Патриархии исчез полностью, решение извечных нравственных вопросов исказилось до полной неузнаваемости. Нынешняя симпатия многих лиц из “правого крыла” МП к таким знаковым фигурам, как Иван Грозный и Г. Распутин, показывает там полное отсутствие духовного возрождения. Можно сказать даже резче: это показатель безблагодатности патриархийного духовничества и учительства, основанного на постоянно раздвоенной, разрезанной совести, тщащейся соединить несоединимое. Благодатное духовничество исцеляет (= делает целою, нераздвоенною) человеческую совесть, пробуждает в нем начатки любви ко Христу, к Его страданию за нас, к тем, кто и сам пострадал вслед за своим Искупителем. Благодатное духовничество возбуждает желание и ревность к христоподражательному житию. Вместо этого мы видим нечто противоположное – горячее сочувствие запутавшихся чад Московской Патриархии к лицам явного анти-христианского духа. Становясь под влиянием “правого крыла” МП “православными опричниками” или “распутинцами”, также как и “православными сталинстами”, вообще “православными активистами” и общественными деятелями, люди не становятся православными христианами. А это самое главное!

Нынешняя кампания за канонизацию Грозного и Распутина, обнажая глубокую духовно-нравственную порчу даже “правого крыла” МП, показывает, каких вождей там ждут и с кем связывают надежды на возрождение России. Подлинное ее возрождение такие “канонизации” окончательно похоронят. Эта кампания показывает всю тщетность надежды на перевоспитание “правого крыла” МП путем передачи ему зарубежного идейного наследия. Для хранения этого наследия требуется соответствующая ему духовная жизнь в истинной Церкви. Потому труды монархистов Зарубежья, воспитанных в здоровой церковной среде, отскакивают от здешних “собакоголовых”, как от стенки горох. Мысль их движется какими-то своими черными и кривыми путями…

Православные патриоты! Не покланяйтесь же никогда собачьей морде и всему, что она олицетворяет!

No sooner had the communist regimes of Russia and Eastern Europe fallen and been replaced by democratic governments in 1989-91, than the populations of these countries began to discuss the question of monarchism. This was a surprise for many. In 1992 a Harvard political scientist, Francis Fukyuma, declared “the end of history” and the final triumph of the democratic idea throughout the world – and lo and behold! monarchical feelings were on the increase in Russia, Romania, Bulgaria, Serbia and Georgia. In fact, monarchism was quickly restored – albeit in a limited, constitutional form - in Romania, Bulgaria and Serbia, and at the time of writing (2009) there is strong expectation of its being restored in Georgia soon. To the horror of many westerners, history appears to be going backwards in Eastern Europe!

One explanation of this phenomenon consists in pointing out that democracy has not yet been perfected in the East, and that transitional periods are always difficult and tend to engender nostalgia for the past. Moreover, continues this argument, totalitarian-authoritarian patterns of thinking have not yet died out in the minds of post-communist society…

There is probably a grain of truth in these reflections – but not much more than a grain. The larger falsehood of it consists in the identification of communist-totalitarian modes of thought with monarchical-authoritarian ones, whereas in fact they are very different, especially when the monarchism in question is based on Orthodox Christianity. Moreover, this argument should lead us to infer that totalitarian-authoritarian patterns of thought will gradually die out as new generations grow up educated in democratic rather than totalitarian ways. And yet, if anything the opposite appears to be taking place: as the older generation dies out, monarchism (if not communism) appears to be becoming more, not less popular. Evidently a more profound analysis of the situation is required…

Now in the works of the Holy Fathers it is possible to find two, apparently contradictory approaches to the question of Church-State relations and the attitude of the Church to various forms of government. On the one hand, it is affirmed that all power is from God, that the Church can live and has lived in states of the most varied kinds, and that if an Orthodox Christian prefers one kind to another, this is a personal preference, and not a matter of the faith. On the other hand, it is affirmed that only monarchical power is from God, that the Church blessed only the monarchical order, and first of all the Orthodox autocracy, and that monarchism is an obligatory part of the truly Orthodox world-view.

In attempting to resolve this paradox, we may begin with the obvious but important point that the rule of God is that of a King. In holy baptism a Christian promises to worship Christ “as King and as God”. And Christ told His disciples: “All power has been given to Me in heaven and on earth” (Matthew 28.18). Many of the Lord’s parables describe God as a king. Since, therefore, we are all subjects of the Heavenly King, to whom absolute obedience is required, the idea of submission to an earthly king should not be unnatural or repulsive to us – provided, of course, that submission to the earthly king that does not clash with submission to the Heavenly King. After all, did not the Lord Himself say that we should give to Caesar, a king, what is Caesar’s (Matthew 22.21)? And did not the Apostle Peter say: “Submit yourselves to every ordinance of man for the Lord’s sake: whether it be to the king, as supreme, or to governors…” (I Peter 2.13-14)? And did not the Apostle Paul say: “Let every soul be subject to the higher authorities. For there is no power that is not of God: the powers that be are ordained by God… For he is the minister of God to thee for good” (Romans 13.1, 4)?

Although democracy was known to the ancient world from the example of the Classical Greeks, it was not common, and since the Nativity of Christ it had given way everywhere to monarchy. The Church saw this development as providential: "When Augustus reigned alone upon earth, the many kingdoms of men came to an end: and when Thou wast made man of the pure Virgin, the many gods of idolatry were destroyed. The cities of the world passed under one single rule; and the nations came to believe in one sovereign Godhead. The peoples were enrolled by the decree of Caesar; and we, the faithful, were enrolled in the Name of the Godhead, when Thou, our God, wast made man. Great is Thy mercy: glory to Thee.”[1]

When the holy Apostle wrote that “there is no power that is not of God”, and that the emperor was “the minister of God”, he wrote as the subject of a monarchical State to co-subjects of the same State, in which all authority from the emperor to the local governors and magistrates (besides the Roman senate) was established on the principle of one-man-rule. This principle became still more firmly established when the Roman empire became Christian.

The Holy Fathers and Church writers of this period unanimously supported the monarchical order, and condemned democracy for religious reasons. Thus Bishop Eusebius of Caesarea wrote: “The example of monarchical rule there is a source of strength to him. This is something granted to man alone of the creatures of the earth by the universal King. The basic principle of kingly authority is the establishment of a single source of authority to which everything is subject. Monarchy is superior to every other constitution and form of government. For polyarchy, where everyone competes on equal terms, is really anarchy and discord. This is why there is one God, not two or three or even more. Polytheism is strictly atheism. There is one King, and His Word and royal law are one.”[2]

The Holy Fathers agreed with Eusebius. Thus St. Gregory the Theologian wrote: “The three most ancient opinions about God are atheism (or anarchy), polytheism (or polyarchy), and monotheism (or monarchy). The children of Greece played with the first two; let us leave them to their games. For anarchy is disorder: and polyarchy implies factious division, and therefore anarchy and disorder. Both these lead in the same direction – to disorder; and disorder leads to disintegration; for disorder is the prelude to disintegration. What we honour is monarchy…”[3]

“What we honour is monarchy…” That certainly appears to imply that monarchism is part of the Orthodox world-view, even if it does not figure in any of the Creeds.

We find the same in the Fathers of the fifth century. Thus Archbishop Theophan of Poltava writes: “St. Isidore of Pelusium, after pointing out that the God-established order of the submission of some to other is found everywhere in the life of rational and irrational creatures, concludes from this: ‘Therefore we are right to say that the matter itself – I mean power, that is, authority and royal power – are established by God.”[4]

Again, in the eighth century St. Theodore the Studite wrote: "There is one Lord and Giver of the Law, as it is written: one authority and one Divine principle over all. This single principle is the source of all wisdom, goodness and good order; it extends over every creature that has received its beginning from the goodness of God…, it is given to one man only… to construct rules of life in accordance with the likeness of God. For the divine Moses in his description of the origin of the world that comes from the mouth of God, cites the word: 'Let us create man in accordance with Our image and likeness' (Genesis 1.26). Hence the establishment among men of every dominion and every authority, especially in the Churches of God: one patriarch in a patriarchate, one metropolitan in a metropolia, one bishop in a bishopric, one abbot in a monastery, and in secular life, if you want to listen, one king, one regimental commander, one captain on a ship. And if one will did not rule in all this, there would be no law and order in anything, and it would not be for the best, for a multiplicity of wills destroys everything."[5]

The Holy Fathers distinguished between real monarchy and tyranny. Thus St. Basil the Great wrote: “If the heart of the king is in the hands of God (Proverbs 21.1), then he is saved, not by force of arms, but by the guidance of God. But not every one is in the hands of God, but only he who is worthy of the name of king. Some have defined kingly power as lawful dominion or sovereignty over all, without being subject to sin.” A strict definition indeed! And again: “The difference between a tyrant and a King is that the tyrant strives in every way to carry out his own will. But the King does good to those whom he rules.”[6]

The Christian must submit to a king if his laws do not contradict the Law of God. But it is wrong to submit to a tyrant because his authority is not from God. As St. Isidore of Pelusium wrote: “If some evildoer unlawfully seizes power, we do not say that he is established by God [the definition of a true king], but we say that he is permitted, either in order to spit out all his craftiness, or in order to chasten those for whom cruelty is necessary, as the king of Babylon chastened the Jews."[7]

And there were tyrants whom the leaders of the Church refused to submit to. Thus the Persian King Sapor started to kill the clergy, confiscate church property and raze the churches to the ground. He told St. Simeon, Bishop of Seleucia and Ctesiphon, that if he worshipped the sun, he would receive every possible honour and gift. But if he refused, Christianity in Persia would be utterly destroyed. In reply, St. Simeon not only refused to worship the sun but also refused to recognise the king by bowing to him. This omission of his previous respect for the king’s authority was noticed and questioned by the King. St. Simeon replied: "Before I bowed down to you, giving you honour as a king, but now I come being brought to deny my God and Faith. It is not good for me to bow before an enemy of my God!" [8]

Another such tyrant was Julian the Apostate. The Holy Fathers not only did not obey him, but actively tried to have him removed. Thus St. Basil the Great prayed for the defeat of Julian in his wars against the Persians; and it was through his prayers that the apostate was in fact killed, as was revealed by God to the holy hermit Julian of Mesopotamia.[9] Again, St. Basil’s friend, St. Gregory the Theologian wrote: “I call to spiritual rejoicing all those who constantly remained in fasting, in mourning and prayer, and by day and by night besought deliverance from the sorrows that surrounded us and found a reliable healing from the evils in unshakeable hope… What hoards of weapons, what myriads of men could have produced what our prayers and the will of God produced?”[10] Gregory called Julian not only an “apostate”, but also “universal enemy” and “general murderer”, a traitor to Romanity as well as to Christianity[11], explicitly denying that his was a power from God and therefore requiring obedience: “What demon instilled this thought in you? If every authority were acknowledged as sacred by the very fact of its existence, Christ the Savior would not have called Herod ‘that fox’. The Church would not hitherto have denounced ungodly rulers who defended heresies and persecuted Orthodoxy. Of course, if one judges an authority on the basis of its outward power, and not on its inner, moral worthiness, one may easily bow down to the beast, i.e. the Antichrist, ‘whose coming will be with all power and lying wonders’ (II Thessalonians 2.9), to whom ‘power was given… over all kindred, and tongues, and nations. And all that dwelt upon the earth shall worship him, whose names were not written in the book of life of the Lamb’ (Revelation 13.7-8).”[12]

Another tyrant was the iconoclast Emperor Leo III, who was called “forerunner of the Antichrist” in the Byzantine service books, and was anathematised by the Church as “the tormentor and not Emperor Leo the Isaurian”.[13] In two hagiographical texts, Leo is even given the apocalyptic title of “beast”.[14] The next iconoclast emperor, Constantine Copronymus, was also anathematized; he was called “tyrant, and not Emperor”.[15] Even more emphatic was the anathematisation of Emperor Leo V the Armenian: “the evil first beast, the tormentor of the servants of Christ, and not Emperor Leo the Armenian”.[16]

While carefully distinguishing true kings from tyrants, the Holy Fathers always upheld the institution of monarchy as such, and never called for anything resembling democracy. Thus in an epistle addressed to both the Patriarch and the Emperors, the Seventh Ecumenical Council wrote: “God gave the greatest gift to men: the Priesthood and the Imperial power; the first preserves and watches over the heavenly, while the second rules earthly things by means of just laws”.[17] The epistle also produced a concise and inspired definition of the Church-State relationship: “The priest is the sanctification and strengthening of the Imperial power, while the Imperial power is the strength and firmness of the priesthood”.[18]

The first and last appearance of “democracy” (if not communism) in Orthodox history before the French revolution was probably the “zealot movement” in Thessalonica in the mid-fourteenth century, which did not last long. The ruling bishop of Thessalonica, St. Gregory Palamas, strictly condemned this movement, remaining loyal to the Byzantine Emperor: "God has counted the Emperors worthy to rule over His inheritance, over His earthly Church".[19] And so in the ancient Christian world there were kings and there were tyrants: but there were no democracies. The Church did not bless non-monarchical forms of power, nor revolutionaries…

After the fall of Constantinople in 1453, the Byzantines fell under the yoke of the Turkish sultan. This yoke brought, of course, many woes to the Christian population. But by the Providence of God it also protected them from the Protestant and Democratic viruses that were raging in the West. If the Turkish sultan was sometimes called “the antichrist” or “the forerunner of the antichrist”, this was because of his antichristian faith, not because he was a king. Kingship still remained the normal mode of political power.

In Russia also nobody disputed that lawful power was monarchical power. Nor that there was a tyrannical power that was not from God. Thus St. Joseph of Volotsk wrote: “The holy Apostles say about kings and hierarchs who do not worry or care for those placed in their charge: an impious king who does not care for those placed in his charge is not a king, but a tormentor; and an evil bishop who does not care for his flock is not a pastor, but a wolf.”[20] As for the power of “the multi-mutinous mob”, in the words of Tsar Ivan the Terrible, this was not recognized to be a true authority. Thus when the English executed King Charles I and declared their State to be a republic, Muscovite Russia in horror cut off all mercantile contacts with them.

In the epoch of the French revolution Orthodox theologians continued to defend the principle of one-man-rule. For example, towards the end of the 18^th century Patriarch Gregory V of Constantinople, the future hieromartyr, even defended the far-from-ideal power of the Turkish sultan against revolutionary ideas from the West in his Paternal Exhortation. And Metropolitan Philaret of Moscow developed a whole “political theology” defending Orthodox autocratic power: "God has placed a king on earth in the image of His Heavenly single rule an autocratic king in the image of His almighty power, an autocratic king, and a hereditary king in the image of His Kingdom that does not pass away."[21]

But non-Orthodox kings were recognized only to a lesser degree, and only if they did not fight against the Orthodox kings. Thus during the Crimean War between Turkey and Russia Hieroschemamonk Hilarion the Georgian, who was struggling on Mount Athos, condemned the commemoration of the Turkish sultan at the liturgy, saying that only the Orthodox Christian Emperor is “in the image of Christ the Anointed One, in nature like Him and worthy to called Tsar and Anointed of God, because he has in himself the Anointing Father, the Anointed Son and the Holy Spirit by Whom he is anointed. The other kings of the peoples make themselves out to be something with a lofty name, but God is not benevolent towards and them and does not rest in them. They reign only in part, according to the condescension of God. Therefore he who does not love his God-appointed tsar is not worthy to be called a Christian.[22]

Historically speaking, democracy appeared everywhere as a result of anti-monarchist and anti-hierarchical movements. As such its root was evil, just as its fruits in the socialist and communist revolutions were evil. But in the 20^th century its essence was masked by the fact that the western democracies opposed the communist tyrannies and gave a refuge from the red dragon to millions of Orthodox Christians. However, it should be observed that the western democracies became real defenders against communist tyranny only after these tyrannies had become well established, and only when they began to pose a direct threat to themselves. This inner sympathy between democracy and communism was especially manifest in the tendency to ignore the atrocities of Lenin and Stalin in the western press, and the alliance between the western democracies and Stalin in the Second World War – an alliance that Roosevelt, if not Churchill, considered natural. It was considered natural because of the real inner spiritual kinship between democracy and communism, both being offshoots of the Enlightenment programme of the 18^th century.

Moreover, in time even the obvious differences between the two systems have tended to disappear. Thus on the one hand the maintenance of strict communism is a psychological and economic impossibility: “war communism” is inevitably followed by longer and longer periods of semi-capitalist, semi-liberal “thaws”. On the other hand, democratic governments, unchecked by the Church or religious systems of morality, tend to impose their own secular morality with ever-increasing zeal. Hence the paradox that as the democratic system gives its citizens more and more secular “rights” and freedoms, the state apparatus required to enforce these rights becomes more and more oppressive – and more contemptuous of the rights of believers. Thus, as George Orwell noted at the end of Animal Farm, as democracy develops it tends inexorably towards the condition of its spiritual sister, communism – a phenomenon that is at the root of the widespread disillusionment with democratic governments, if not with the democratic system itself, in the contemporary West.

The democratic ideology is incompatible with the Christian Faith because ultimate sovereignty is ascribed, not to God, but to the people. Therefore the final judge of what is true or right belongs to the people – and if the people changes its mind, as it so often does, the convictions and standards of the State must change with it. So even if a democracy declares itself to be Christian in the beginning, there is absolutely no guarantee that it will remain Christian.

Of course, no political system can ensure permanent stability – the human race is fallen and mutable by nature. Nevertheless, logic suggests and history demonstrates that monarchies have been much more stable than democracies in their adherence to Christian faith and morality. The history of democracy since the French revolution shows an ever-accelerating decline in faith and morality, and an ever-expanding undermining of the natural hierarchical relations that God has placed in human society, whether these be between parents and children, husbands and wives, teachers and pupils, or political rulers and their subjects. And by undermining these natural hierarchical relations, it implicitly undermines the most important hierarchical relation of all, that between God and man. The Orthodox monarchy, on the other hand, strengthens all these relationships, and orients society as a whole to spiritual goals rather than the exclusively secular and material goals of contemporary democracy.

We need look no further for confirmation of this thesis than the present global financial crisis. Fareed Zakaria writes: “What we are experiencing now is not a crisis of capitalism. It is a crisis of finance, of democracy, of globalization and ultimately of ethics…

“Most of what happened over the past decade across the world was legal. Bankers did what they were allowed to do under the law. Politicians did what they thought the system asked of them. Bureaucrats were not exchanging cash for favors. But very few people acted responsibly, honourably or nobly (the very word sounds odd today). This might sound like a small point, but it is not. No system – capitalism, socialism, whatever – can work without a sense of ethics and values at its core. No matter what reforms we put in place, without common sense, judgement and an ethical standard, they will prove inadequate.”[23]

A crisis of democracy, and a crisis of ethics: the two are closely linked. Democracy contains within itself the seeds of its own destruction – the warring wills of millions of people who can agree on no supreme authority, no objective criterion of truth and morality outside the will of the majority as expressed in the ballot box. As often as not it cannot even claim to represent the majority, but only the temporary and technical triumph of one faction...

From the Christian point of view, the most important thing is the attitude of the government to God, the Faith and the Church. Insofar as democracy declares that its power is not from God, but from the people, and therefore does not need the blessing of the Church, this attitude is bound to be more or less negative. We see this in, for example, the European Union, whose constitution does not contain the word “God” (in spite of the persistent requests of the Pope), and which has passed a whole series of antichristian laws, notably in respect of homosexuality and the obligation to “respect” other religions. In the early centuries of western democracy and until approximately the Second World War, this essential contradiction between democracy and Christianity was masked by the continuing power of Christian modes of thought and behaviour, even among the politicians. However, as Christian faith has declined, the essentially atheist and anti-theist essence of democracy has become more evident.

It follows that the attitude of Orthodox Christians towards democracy must be negative – not in the sense that democratic governments should be disobeyed (although in particular instances this may well be necessary), but in the sense that the anti-monarchical revolutions that brought democracy into power in England, France and Russia were evil, and that there is no moral value attached to democracy as such. Democracy may be valued as the lesser of two evils – less evil, for example, than communism or fascism. But it is in itself an evil insofar as it is based on a false, even blasphemous theory of the origin of legitimate political power, and insofar it tends in practice, as Alexei Khomyakov pointed out with regard to Athenian democracy, towards the secularization of society, the relativization of morality and the confinement of religion and faith to an ever-decreasing private sphere having no influence on public education or political life.

After the democratic revolution of February, 1917 the traditional Orthodox teaching on authority collapsed in Russia. As is now well-known from the research of M. Babkin, even the Holy Synod did not support the monarchical principle, nor did it call on the people, as in 1612, to rise up against the rebels against the monarchy, but called the Masonic democratic government lawful and even “right-believing” – which it certainly was not. Church liberals even wanted the removal, not only of the Tsar, but also of the very idea of the sacred monarchy.

Thus at its sessions of March 11 and 12, the Council of the Petrograd religio-philosophical society decreed: "The acceptance by the Synod of the Tsar’s act of abdication from the throne… in no way corresponds to the act’s huge religious importance, whereby the Church recognized the Tsar as the anointed of God in the rite of coronation.

“It is necessary, in order to emancipate the people’s conscience and avert the possibility of a restoration, to issue a corresponding act in the name of the Church hierarchy abolishing the power of the Church Sacrament of Anointing, by analogy with the church acts abolishing the power of the Sacraments of Marriage and the Priesthood."[24]

The comparison of the Sacrament of Royal Anointing with the Sacraments of Marriage and the Priesthood is illuminating. Every Orthodox Christian understands that to abolish the Sacraments of Marriage and the Priesthood, and introduce civil marriage or Protestant-style ministers instead, is blasphemy and a serious sin against the Faith. But if that is so, why should not the de facto abolition of the Sacrament of Royal Anointing through democratic revolution not be considered a similar blasphemy and sin against the Faith?

Although the February revolution was undoubtedly a very serious sin against the Faith, and although the Church hierarchy participated in that sin to some degree, it is an exaggeration to assert, as does the former MP Bishop Diomedes of Anadyr and Chukotka, that the whole Russian Church fell into apostasy at that time through confession of the heresy of “fighting against the tsar” (tsareborchestvo). According to Bishop Diomedes, the whole of Russian society, beginning with the Holy Synod of the Russian Orthodox Church, betrayed the Tsar in February, 1917. Strictly speaking, therefore, even Patriarch Tikhon was not a true patriarch, and even the martyrs and confessors of the Catacomb Church were tarred with the same brush of apostasy.

Now although Bishop Diomedes makes some valid points, his thesis as a whole is a gross distortion of the truth which, whether he means to do this or not, it provides sergianism with a subtle justification. There were still many monarchists in the Russian Church after 1917, and the schism between the Moscow Patriarchate, on the one hand, and the Russian Catacomb Church and the Russian Church Abroad, on the other in 1927 was largely based on whether the revolutions of 1917 could be accepted as legitimate or not. The MP in essence endorsed the revolution – both the democratic one of February, and the Bolshevik one of October – whereas the confessors of the Catacomb Church and the Church Abroad rejected both the one and the other.

In fact, the infatuation of (some, not all of) the Russian Church leadership with the “freedom” offered by the revolution lasted only for a very short time – as long as it took for democracy to surrender to Bolshevism. Thus as early as November 11, 1917 the Local Council of the Russian Orthodox Church declared: “No earthly kingdom can be based on atheism: it will perish from inner strife and party squabbles. Therefore the Russian State also will perish from this demonic atheism… For those who see the only foundation of their power in the violence of one estate over the whole people, the homeland and its sacred things does not exist. They have become traitors of the Homeland; they are carrying out an unheard of betrayal of Russia and our faithful allies. But, to our misfortune, there has not yet arisen a truly popular authority that would be worthy to receive the blessing of the Orthodox Church…”

There followed the anathematization of Soviet power in January, 1918, and the touching sermon of Patriarch Tikhon on the occasion of the murder of Tsar Nicholas in July. True, as Bishop Diomedes points out, there had been no call for the support of the Tsar when he was in prison, nor did any leading figure speak out in defence of the monarchy as such. But this was a sickness or sleep of the Russian Church – and a sickness that was not unto death. The millions of martyrs who defied Soviet power are the proof of that.

Nevertheless, the sickness persisted for some years yet. Thus in one of its last decrees, dated August 2/15, 1918, the Local Council emphasized the refusal of the Church to interfere in politics: every member of the Church was free to take part in political activity in accordance with the promptings of his Christian conscience, but nobody had the right to force another member of the Church by ecclesiastical means, whether direct or indirect, to join any particularly political tendency. As Nicholas Zernov put it, “the patriarch, bishops and laymen could have their own political opinions and sympathies, but none of them had the right to bind the Church as an organization to any political party or system."[25]

It is understandable that the Church at that time did not want to arouse the wrath of the Bolsheviks by openly monarchist appeals or slogans. But this decree could give the impression that the Church did not care what political tendency came to power, that it was making a sign of equality between monarchism and communism. And even that a Christian was free to become a communist if he wanted… Of course, the Council did not have this in mind. But reasons for such misunderstandings were there…

Clarity in this question was introduced, not by new explanatory speeches of Church leaders, but by events: the persecution against the Church, the murders of hundreds of thousands of Orthodox Christians, and especially – the renovationist movement, which welcomed communism in the name of the Church and accused the Orthodox of the “sin” of “counter-revolution”. It became clear to all the True Orthodox Christians it was simply impossible to be simultaneously a Christian and a supporter of the communist order, and that those who tried to do this were traitors and Judases. It was not that the hierarchs did not try to establish some kind of modus vivendi with the Bolsheviks, and show themselves to be loyal citizens of the Soviet Union in a certain limited and relative sense. But the logic of events, and the logic of the communist ideology, which was openly and inexorably atheist and anti-theist, gradually forced the leaders of the Church to recognize the bitter truth: that they could not serve two masters, and that there can be no concord between Christ and Beliar, the believer and the infidel (II Corinthians 6.15).

A step forward in the understanding of this question was provided by the epistle of a group of bishops imprisoned on Solovki in 1926: “The signatories of the present declaration are fully aware of how difficult the establishment of mutually reliable relations between the Church and the State in the conditions of present-day actuality are, and they do not consider it possible to be silent about it. It would not be right, it would not correspond to the dignity of the Church, and would therefore be pointless and unpersuasive, if they began to assert that between the Orthodox Church and the State power of the Soviet republics there were no discrepancies of any kind. But this discrepancy does not consist in what political suspicion wishes to see or the slander of the enemies of the Church points to. The Church is not concerned with the redistribution of wealth or in its collectivization, since She has always recognized that to be the right of the State, for whose actions She is not responsible. The Church is not concerned, either, with the political organization of power, for She is loyal with regard to the government of all the countries within whose frontiers She has members. She gets on with all forms of State structure from the eastern despotism of old Turkey to the republics of the North-American States. This discrepancy lies in the irreconcilability of the religious teaching of the Church with materialism, the official philosophy of the Communist Party and of the government of the Soviet republics which is led by it.

So there was a “discrepancy” between the world-views of the Church and Soviet power that made their cooperation problematic. But how problematic? Further clarification on this was provided in the wake of the notorious declaration of Metropolitan Sergius in 1927, which openly placed the Church he represented on the side of the revolution and forced the descent of the True Church, which rejected his declaration, into the catacombs.

Although many Catacomb hierarchs and clerics under interrogation expressed themselves with great caution (and no wonder!), there were those who did not hide their convictions. Among them was the chief organizer of the “Josephite” branch of the Catacomb Church, Archbishop Demetrius of Gdov. He “not only did not speak about loyalty, but at one interrogation said openly: ‘We believe that the Church cannot be loyal to a power that persecutes it, and Soviet power, in our judgement, does persecute the Church.’ And at his interrogation on March 3, 1931 he declared: ‘We believe on religious grounds that Soviet power is not a State authority for us, it not the kind of authority that we can submit to. Acceptable for us is such an authority as is spoken about in one of our documents, that is, in the recorded conversation with Metropolitan Sergius: “Hierarchy is called authority when not only someone is subject to me, but I myself am subject to someone higher, that is, everything ascends to God as the source of all authority.” In other words, such an authority is the Anointed of God, the monarch.

“’I accept that our recognition of Soviet power as an antichristian power must entail for the believers who orient themselves on us the impossibility of taking part in any of its enterprises, whatever they may be.’”[26]

Let us also take note of the testimony given on this matter by another organizer of the Catacomb Church, Hieromartyr Bishop Mark (Novoselov): “I am an enemy of Soviet power - and what is more, by dint of my religious convictions, insofar as Soviet power is an atheist power and even anti-theist. I believe that as a true Christian I cannot strengthen this power by any means... [There is] a petition which the Church has commanded to be used everyday in certain well-known conditions... The purpose of this formula is to request the overthrow of the infidel power by God... But this formula does not amount to a summons to believers to take active measures, but only calls them to pray for the overthrow of the power that has fallen away from God.”

So the True Orthodox Christian must pray for the overthrow of Soviet power. But this does not amount to a summons to physical war. For, as another Catacomb hierarch, Hieromartyr Archbishop Barlaam of Perm wrote: “The Church may not carry on external struggle, but the Church should devote herself to spiritual struggle with such a government.”

We come to the conclusion that to the question: “Must an Orthodox Christian be a Monarchist?”, the answer of the great majority both of the ancient Fathers of the Church and of the Holy New Martyrs and Confessors of Russia was: “Yes”. Monarchy is the natural, God-established mode of political government, the one most conducive to the practice of the Christian life, and the only one blessed by the Church in a sacramental rite – the rite of the anointing to the kingdom. It is a grave sin – and one subject to the Church’s anathema (see the eleventh anathema of the Order of the Sunday of Orthodoxy) – to rise up in rebellion against the Lord’s Anointed. Revolution against a monarch can be justified only in the case that the monarch has apostasized from Orthodoxy and persecutes the Orthodox Church - in which case he is no longer an “authority” in the Church’s language, but a “tyrant” or “anti-authority”. Julian the Apostate and Soviet power are two examples of “monarchical” powers which the Church refused to submit to; for, as the Kherson protopriest, Hieromartyr John Skadovsky said in his interrogation on November 28, 1934, a true supporter of the truly Orthodox Church must be a supporter of the Russian monarchy and cannot be loyal to Soviet power or enter into any kind of compromise with it…[27]

However, it may be objected to this conclusion that it is applicable only to the inhabitants of Russia or other Orthodox countries with monarchist traditions. What about those who have been brought up in non-Orthodox countries under non-monarchist regimes all their lives? In what way can they be monarchists?

In answer to this objection, we may reply that between the extremes of an Orthodox monarchy such as Byzantium or Russia, on the one hand, and an antichristian power such as Julian the Apostate or Soviet power, on the other, there are many gradations of more or less legitimate political power, which have elicited correspondingly varied degrees of support or criticism from the Church. As the epistle of the imprisoned Solovki bishops says, the Orthodox Church has got on “with all forms of State structure from the eastern despotism of old Turkey to the republics of the North-American States”. Sometimes it has actively prayed for a non-Orthodox government when it has been pursuing policies approved by the Church, as when the Synod of the Russian Church Abroad blessed the war of the Unites States against communist North Vietnam. In all these intermediate cases a pragmatic approach is required based on the principle: the Christian can support that which is good and cannot support that which is evil. Moreover, it should not be forgotten that even in Orthodox monarchies the Church and individual Christians have at times had to oppose – sometimes even at the cost of their lives – mistaken measures that have given to Caesar what is God’s…

However, even Christians living in non-Orthodox or democratic States can and should be monarchists in this sense, that, even while obeying the laws of their non-Orthodox State to the extent that their conscience allows, they must believe with their hearts and confess with their lips that the political structure that God has blessed for His people is the Orthodox monarchy, and that where this monarchy has been overthrown it is the duty of Orthodox Christians to pray for its restoration. In this sense, therefore, the Orthodox Christian, regardless of where or when he lives or to what kind of Caesar he pays his taxes, must be a monarchist. Thus even non-Russians living under completely different political and social conditions can and should join themselves to the following words of Metropolitan Macarius (Nevsky) of Moscow, the only hierarch who refused to recognize the new democratic government of Russia in February, 1917: “He who does not pray for the Russian Orthodox Tsar is not Russian, nor Orthodox, nor a faithful subject, nor a son of the Fatherland. He is like a stranger who merely lives on the Russian land, but in fact has no moral right to be called Russian.”[28]

[1] Festal Menaion, Great Vespers, the Nativity of Christ, "Lord, I have cried", Glory… Both now...

[3] St. Gregory the Theologian, Sermon 29, 2. We find the same teaching in St. Ephraim the Syrian, who, as К.V. Glazkov writes, “noted that God’s unity of rule in the Heavenly Kingdom and Caesar’s unity of rule in the earthly kingdom destroy polytheism and polyarchy...” (“A Defence from Liberalism”, Pravoslavnaya Rus’, № 15 (1636), 1/14 August, 1999, p. 10)

[4] Quoted in Richard Betts and Vyacheslav Marchenko, Dukhovnik Tsa’rskoj Sem’i (Spiritual Father of the Royal Family), Моscow, 1994, p. 213.

[6] Quoted in Sergius Fomin & Tamara Fomina, Rossia pered Vtorym Prishestviem (Russia before the Second Coming), Moscow, 1994, pp. 66, 102. The difference between king and tyrant is also implicit in the Church services. Thus: “Caught and held fast by love for the King of all, the Children despised the impious threats of the tyrant in his boundless fury” (Festal Menaion, The Nativity of Christ, Mattins, Canon, Canticle Seven, second irmos). Again the implication was that the pious worshippers of the true King will reject the threats of tyrants.

St. Ephraim, in the first of his Hymns against Julian, makes a similar distinction: “The royal sceptre governed men and cared for cities and chased away wild animals; the opposite was the sceptre of the King who turned to paganism. The wild animals saw it and were glad…” (Hymns against Julian, I, 1. Translated in Samuel N.C. Lieu, The Emperor Julian: Panegyric and Polemic, Liverpool University Press, 1986, p. 105)

[11] St. Gregory, First Word against Julian, 35; Second Word against Julian, 26.

[12] St. Gregory, quoted in the Encyclical Letter of the Council of Russian Bishops Abroad to the Russian Orthodox Flock, 23 March, 1933; translated in Living Orthodoxy, #131, vol. XXII, № 5, September-October, 2001, p. 13. V.A. Konovalov writes: “The Christians could not help Julian the Apostate by their prayers, since his return in good health would bring about the death of Christians. And the Christians, headed by such lights of the Church as Basil the Great and Gregory the Theologian, prayed to God for the defeat of Julian. God heard their prayer, and Julian was killed.” (Otnoshenie Khristianina k sovietskoj vlasti (The Relationship of Christianity to Soviet Power), Montreal, 1936, p. 35)

[13] Menaion, May 12, Service to St. Germanus of Constantinople, Vespers, “Lord, I have cried”; Fomin and Fomina, op. cit., vol. I, p. 88.

[14] D.E. Afinogenov, “Povest’ o proschenii imperatora Feofila” i Torzhestvo Pravoslavia (The “Tale” of the Forgiveness of the Emperor Theophilus and the Triumph of Orthodoxy), Moscow: Ilarik, 2004, pp. 26, 28 (in Russian).

[21] Мetropolitan Philaret, “Sermon on the Birthday of Emperor Nicholas Pavlovich”, Works, 1994, p. 274.

[22] Hieromonk Anthony of the Holy Mountain, Sketches of the Life and Exploits of Elder Hilarion the Georgian, Jordanville, 1985, p. 95.

[24] Quoted in T. Groyan, Tsariu Nebesnomu i zemnomu vernij (Faithful to the Heavenly and Earthly King), Moscow: Palomnik, 1996, p. CXLII (in Russian).

[25] N. Zernov, “The 1917 Council of the Russian Orthodox Church”, Religion in Communist Lands, vol. 6, no. 1 (1978), p. 19.

[26] L.E. Sikorskaia (compiler), Sviaschennomuchenik Dmitrij Arkhiepiskop Gdovskij (Hieromartyr Demetrius, Archbishop of Gdov), Moscow, 2008, pp. 187-188 (in Russian).

[27] “Novosvyaschennomuchenik Tserkvi Katakombnoj Arkhiepiskop Prokopy (Titov) Odessky i Khersonsky”, catacomb.org.ua (in Russian).

Ввиду бесстыдного возобновления претензий Кирилловского крыла рода Романовых нам приходится напомнить Российской правой общественности о том, что эта ветвь Рода Романовых из себя представляет.

Нам приходилось уже не раз об этом писать с целью опровержения их лжи и разъяснения широкой общественности несостоятельность их претензий.

- О несуществующих правах на Престол Е.В. князя Владимира Кирилловича и его потомков, включая Его Королевское Высочество Принца Прусского Георгия Гогенцоллерна

За первую нас судили, в иностранном суде кн. Владимир Кириллович, кн. Леонида Георгиевна и кн. Мария Владимировна.

Дюжину лет после подачи в суд они его проиграли но, вскоре зализав свои раны, пустились на новые трюки через Колтыпина и Федорова (официально поругавшихся но) продолжающих работать на предательство Идеи Монархии под эгидой нынешнего хозаро-советского "демократического" правления Р.Ф.

Эта банда предателей, ведомая исключительно узколичными интересами обманывает российскую общественность, служа лишь своим личным интересам – ибо другой и не знают.

Со времени наших брошюр, было много чего написано… в последнее время, их обличил Г.М. Солдатов, за что ему большое спасибо.

Ожирелые ублюдки Романовых не интересуются служить России, а смотрят лишь на то, какую выгоду они могут получить от своей Родины. В этом они и сходятся с нынешним хозаро-советским «демократическим» режимом Р.Ф.

Они забыли, как Царь-мученник Николай II отобрал права от их предка (позже Кирилла с красной кокардой).

Они, удобно, забыли скандал, вызванный их предком в начале 1920-х годов который и был одной из причин основания Высше Монархического Совета как легитимного правительства России за рубежом (они лицемерно присвоили звание «легитимистов» которые подчинились и продолжают работать с предателями Родины.

Цель Высшего Монархического Совета: восстановление законной власти – самодержавия и традиций.

В смутное время доминации на Родине хозарско-масонской (т.е. демократической) псевдо-советской разбазаривающей нашу Страну и лишающей наш народ его Истории, Наследия и Экономических способностей мы можем только призывать к гражданскому неповиновению и к общему восстанию против анти-российских сил – сидя за рубежом я не должен бояться 280-ой статьи У.К. (нынешней России)… но я могу потерпеть здешние репрессии.

Все же призываю традиционную российскую общественность, особенно Предводителей Армии – как долго Вы будете терпеть? Не пора-ли! Хватит издеваться!

Не пора ли восстать, восстать настоящим способом, вспомнив наши старые лозунги:

Если я стану щепкой в необходимом восстании – я этим буду, горд, как и мои почившие родители и брат.

«…Грехи эмиграции остаются грехами. Это, прежде всего благодушное отношение ко всякого рода «гангстерам» и наша рознь.

Рознь во взаимоотношениях эмиграции проявляется, открыто в странах русского рассеяния, где существует свобода слова, в частности во Франции и в Сев. Америке; также в Югославии, где общая цензура сурова, но трактование внутри-российских вопросов свободно. Что же касается Германии, например, или районов японской оккупации, там между эмигрантами гласных расхождений нет, там, в русских колониях «полное единомыслие». Ибо в этих странах, подобно СССР, и русская мысль, и гнев, и ликование строго регулируются властями. А междоусобная борьба направляется против инакомыслящих других стран рассеяния. В Японии, например, разгромили Дальне-Восточный отдел РОВС-а, и образовали «Дальне-Восточный союз военных», всецело подчиненный японцам. Точно также в Берлине II-й отдел РОВС-а изъят из подчинения своему центру и переименован в «Союз русских воинских организаций». …

До сих пор все попытки широкого эмигрантского объединения успеха не имели. В последнее время они возобновились в связи с именем великого князя Владимира Кирилловича. Господи! Чтобы сохранить монархическое знамя не захваченным, нужно его поставить в красный угол, под образа, а не выносить его в уличные схватки. Чтобы сохранить обаяние символа и имени, не нужно вовлекать его в круговорот эмигрантской грызни, сведения счетов, политических распрей и личных амбиций».

Генерал А.И. Деникин, Мировыя события и Русский вопрос. Париж 1939, стр. 56- 57

О НЕСУЩЕСТВУЮЩИХ ПРАВАХ НА ПРЕСТОЛ Е.В. КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА КИРИЛЛОВИЧА И ЕГО ПОТОМКОВ, ВКЛЮЧАЯ ЕГО КОРОЛЕВСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО ПРИНЦА ПРУССКОГО ГЕОРГИЯ ГОГЕНЦОЛЛЕРНА.

С 1922, а особенно с 1924 года монархическое Зарубежье было расколото ловкими маневрами большевиков, и вот уже 85 лет, как этот раскол терзает нас, а главное, он перекинулся на Родину, и вносит свой яд в только что начавшее там возрождаться монархическое движение. Это нужно остановить. Русский народ должен знать правду. Без комментариев мы приводим выдержки из трудов известных авторов-очевидцев с точными ссылками, которые дают возможность православному патриотическому русскому читателю лично убедиться в их достоверности.

(Сын Императора Александра II, дед Е.В. кн. Владимира Кирилловича, и прадед Принца Прусского Георгия)

Нарушил Основные Государственные Законы, женившись на не православной. Пытался переменить текст Законов в свою пользу. Потерял право на Престол.

- «Мысли старого монархиста». Проф. Н.Д. Тальберг. «Русская Жизнь» 16 марта 1966, № 6029. …»Небрежение Основными Законами впервые было проявлено в 1922 г., когда Великий Князь Кирилл Владимирович объявил себя «Блюстителем Престола», с какового времени начался, и раскол среди зарубежных монархистов… В полном несоответствии с законом было и провозглашение Вел. Кн. Кириллом Владимировичем себя императором в 1924 г. В данном случае была явно нарушена ст. 142 Основных Законов (ст. 185 изд. 1905 г.), гласящая: «Брак мужского лица Императорского Дома, могущего иметь права на наследование Престола, с особой другой веры, совершается не иначе, как по восприятии ею православного вероисповедания». Супруги Великих Князей Владимира Александровича и его старшего сына Кирилла не были православными при вступлении в брак…

- В 1886 г. Великий Князь Владимир Александрович, будучи председателем, Высочайше утвержденной Комиссии по пересмотру Учреждения об Императорской Фамилии, провел, было новую редакцию этой статьи, ограничивавшей его права. Статья 40 Осн. Зак. Гласила: «Брак наследника Престола и старшего в его поколения мужского лица с особой другой веры совершается не иначе, как по восприятии ею православного вероисповедания». Вел. Кн. Владимир Александрович не был тогда наследником Престола, ни сыном наследника. Следовательно, с этого времени, он не попадал под действие статьи, в ее измененной редакции. Император Александр III, однако, указом Сенату 6 июня 1889 г., повелел: «Признав за благо восстановить действия статьи 142 Свода Осн. Государственных Законов издания 1857 г., повелеваем: согласно с первоначальным начертанием Основных постановлений о браке Членов Августейшего Дома Нашего, ст. 60 Учреждения об Императорской Фамилии изложить в следующем виде: «Брак мужеского лица Императорского Дома, могущего иметь права на наследование Престола, с особой другой веры, совершается не иначе, как по восприятию ею православного исповедания…» (ст. 40)

- Есть полное основание думать, что восстановление этой важной статьи вызвано было следующим событием. 17 октября 1888 г., вблизи ст. Борки, в Харьковской губ., произошло страшное крушение поезда, в котором следовал из Крыма Император Александр III со своей Семьей. Только по милости Божией все остались живы. В случае гибели всей Семьи, по смыслу измененной в 1886 г. статьи, на Престол вступил бы Вел. Кн. Владимир Александрович.… Чтобы не подчеркивать, по-видимому, восстановление старой редакции сразу, указ последовал только через несколько месяцев. Так или иначе, но путь к Престолу был закрыт для Вел. Кн. Владимира Александровича и его потомства».

Женился, нарушив Осн. Гос. Законы. Изменил присяге. Заговор против императрицы. Красный бант на плече и красный флаг над дворцом. Высказывания против Царя Николая II. Провозгласил себя, будучи заграницей, Императором, чем дал своему сыну незаконный титул великого князя. Одобрял социализм и революцию.

- «При Дворе Императора». Ген. А. Мосолов, бывший Начальник Канцелярии Министерства Импер. Двора. Издательство «Филин», Рига.

Стр. 54: «… старший сын Владимира Александровича, Кирилл, сочетался браком в Тегернзее в Баварии, в присутствии Великой Княгини Марии Александровны, с ее согласия и благословения, но, не испросив высочайшего разрешения, с разведенною великой герцогиней Гессенской, принцессой Викториею-Мелитою Саксен-Кобург-Готской, дочерью вел. Кн. Марии Александровны. Новые супруги были двоюродным братом и сестрой… Вскоре после свадьбы Кирилла Владимировича, стало известно, что он приезжает в Петербург один, принести повинную за брак без разрешения Государя… Великий князь приехал в 9 часов вечера, прямо с вокзала во дворец своих родителей, а в 10 часов ему доложили, что явился министр двора и желает его видеть по приказу Царя. Граф Фредерикс объявил Кириллу Владимировичу, что Император повелевает ему в тот же день выехать обратно заграницу, и что доступ в Россию ему впредь воспрещен. О прочих налагаемых на него наказаниях он узнает по прибытии на место своего жительства. В тот же день, в 12 часов ночи, вел. Кн. покинул Петербург. Владимир Александрович был глубоко оскорблен этой мерою… и на другой же день отправился к Императору. После его возвращения свите стало известно, что Владимир Александрович заявил Царю о своей обиде и высказал, что Владимир Александрович заявил Царю о своей обиде и высказал, что при таких обстоятельствах он Государю больше служить не может, и просил сложить с него командование войсками гвардии и С. Петербургского военного округа. Император на это согласился и соизволил назначить на его место вел. Кн. Николая Николаевича».

- «Архив Русской Революции», Издаваемый Г.В. Гессеном, Берлин 1926 г., т. XVII, стр. 158:

- «… Приблизительно в это время довольно странное свидание произошло у меня с великой княгиней Марией Павловной. Как-то поздно вечером, приблизительно около часу ночи, великая княгиня вызвала меня по телефону: - Михаил Владимирович, не можете ли вы сейчас приехать ко мне? – Ваше высочество, я, право, затрудняюсь: будет ли это удобно в такой поздний час… Я, признаться, собираюсь идти спать. – Мне очень нужно вас видеть по важному делу. Я сейчас пришлю за вами автомобиль… Я очень прошу вас приехать… Такая настойчивость меня озадачила, и я просил разрешения ответить через четверть часа. Слишком подозрительной могла показаться поездка председателя Думы к великой княгине в час ночи: это было похоже на заговор. Ровно через четверть часа опять звонок и голос Марии Павловны: - Ну, что же, вы приедете? – Нет, ваше высочество, я к Вам приехать сегодня не могу. – Ну, тогда приезжайте завтра к завтраку. – Слушаю-сь, благодарю Вас… Завтра приеду. – На другой день, на завтрак у великой княгини я застал ее вместе с ее сыновьями, как будто бы они собрались для семейного совета. Они были чрезвычайно любезны, и о «важном деле» не было произнесено ни слова. Наконец, когда все перешли в кабинет, и разговор все еще шел в шутливом тоне о том, о сем, Кирилл Владимирович обратился к матери и сказал: «Что же Вы не говорите?» Великая княгиня стала говорить о создавшемся внутреннем положении, о бездарности правительства, о Протопопове и об Императрице. При упоминании Ее имени она стала более волноваться, находила вредным Ее влияние и вмешательство во все дела, говорила, что она губит страну, что благодаря Ей создается угроза Царю и всей царской фамилии, что такое положение дольше терпеть невозможно, что надо изменить, устранить, уничтожить… Желая уяснить себе более точно, что она хочет сказать, я спросил: - То есть, как устранить? – Да, я не знаю… Надо Ее уничтожить… - Кого? – Императрицу. – Ваше высочество, - сказал я, - позвольте мне считать этот наш разговор как бы не бывшим, потому что если Вы обращаетесь ко мне как к председателю Думы, то я по долгу присяги должен сейчас же явиться к Государю Императору и доложить Ему, что великая княгиня Мария Павловна заявила мне, что надо уничтожить Императрицу».

- Это «странное» свидание также описано С. Мельгуновым в его труде «На путях к Дворцовому перевороту» (Заговоры перед революцией 1917 года), стр. 133. Книжное дело «Родник» в Париже.

- В этом труде упоминается о том, что – «Поденную запись о семейных совещаниях мы имеем в дневнике Андрея Владимировича»… и далее – «Совещания в «салоне» Марии Павловны продолжались. Из других источников я знаю, о каком то таинственном совещании на загородной даче, где определенно шел вопрос о цареубийстве: только ли императрицы?…» (стр. 134)

- - «С Царем и без Царя» В.Н. Воейков. Воспоминания последнего Дворцового Коменданта Государя Императора Николая II. Гельсингфорс 1936 г., стр. 251:

- «… 1-го марта (1917г.) утром собрались на митинг, на который пригласили своего командира, в то время Великого Князя Кирилла Владимировича. Великий Князь разъяснил матросам значение происходивших событий. Результатом разъяснения было не возвращение матросов дезертиров к исполнению службы, а решение заменить Высочайше пожалованное экипажу знамя красною тряпкою, с которою Гвардейский Экипаж и последовал за своим командиром в Государственную Думу…

- … Великий Князь Кирилл Владимирович, с Царскими вензелями на погонах и красным бантом на плече, явился 1-го марта в 4 часа 15 мин. Дня в Государственную Думу, где отрапортовал председателю Думы – М.В. Родзянке: «Имею честь явиться Вашему Высокопревосходительству. Я нахожусь в вашем распоряжении, как и весь народ. Я желаю, блага России, при чем заявил, что Гвардейский Экипаж – в полном распоряжении Государственной Думы. По-видимому, так понимал Великий Князь Кирилл Владимирович «возложенную на него присягою ответственность перед Царем и Родиною». М.В. Родзянко в ответ выразил уверенность, что Гвардейский Экипаж поможет справиться с собственным врагом (но не объяснил с каким). В стенах Государственной Думы Великий Князь был принят весьма любезно, т.к. еще до его прибытия в комендатуре Таврического Дворца уже было известно о разосланных им записках начальникам частей Царскосельского гарнизона, гласивших: «Я и вверенный мне Гвардейский экипаж вполне присоединились к новому правительству. Уверен, что и вы, и вся вверенная вам часть также присоединитесь к нам. Командир Гвардейского экипажа Свиты Его Величества Контр-Адмирал Кирилл».

Описание тех же событий мы находим в нижеприведенных трудах, лишь с особо интересными комментариями авторов:

- «Воспоминания» Барон Н. Врангель. Книгоиздательство «Слово» 1924 г., стр. 226:

… «Государь еще царствует, а гвардия уже под красными знаменами спешит к Таврическому Дворцу заявить готовность служить Революции…

До отречения Государя доблестные старые полки и их командиры, за исключением Командира Гвардейского Экипажа, Его Императорского Высочества Великого Князя Кирилла Владимировича, остались верны данной присяге, и изменников между ними не было».

- «Воспоминания Генерала Барона П.Н. Врангеля» Издательство «Посев». Перепечатано в 1969 г. из сборника «Белое Дело», стр. 24:

…»В ряде газет появились «интервью» Великих Князей Кирилла Владимировича и Николая Михайловича, где они самым недостойным образом порочили отрекшегося Царя. Без возмущения нельзя было читать эти интервью…»

- «Покинутая Царская Семья». С. Марков. Вена 1928 г. см. стр. 75.

- «Царская Россия во время Великой Войны». (19 августа 1916-17 мая 1917)

Перевод с французского. Морис Палеолог, посол Франции. Париж, Изд. Плон, 1922.

Стр. 262: «… Возвращаясь с визита на канале Адмиралтейства, я проезжаю улицу Глинки, где живет великий князь Кирилл Владимирович, и вижу, как над его дворцом развевается красный флаг!»

Стр. 265: «… Великий князь Кирилл Владимирович опубликовал вчера в «Петроградской Газете» длинное интервью, в котором он атакует низверженных самодержцев. – «Я задавал себе много раз вопрос о том, не была ли бывшая Императрица сообщницей Вильгельма II, но каждый раз я старался отогнать такую ужасную мысль!» Кто знает, не окажется ли вскоре этот предательский намек базой для ужасного обвинения несчастной…»

- «Российская Контр-Революция в 1917-1918 г.г.» Часть 1, Книга 1-ая. Ген. Н.Н.

Головин, орд. Проф. б. Имп. Никол. Воен. Академии, ныне проф. Рус. Ист. - Фил. Фак. в Париже. Приложение к «Иллюстрированной России» на 1937 г. стр. 17:

… «Совершает все это Великий Князь Кирилл Владимирович 14-го (1-го) марта, накануне отречения Государя, т.е. в тот момент, когда поведение членов Государственной Думы… являлось революционным; иными словами, Великий Князь Кирилл Владимирович на третий же день солдатского мятежа присоединяется к восставшим и призывает к этому и другие войска».

- «Дни затмения». Записки Главнокомандующего Войсками Петроградского Военного Округа генерала П.А. Половцова в 1917 году. Книгоиздательство «Возрождение», стр. 17:

…»Появление Великого Князя под красным флагом было понято как отказ Императорской Фамилии от борьбы за свои прерогативы и как признание факта революции. Защитники монархии приуныли. А неделю спустя это впечатление было еще усилено появлением в печати интервью с Великим Князем Кириллом Владимировичем, начавшееся словами: «мой дворник и я, мы одинаково видели, что со старым правительством Россия потеряет все», и кончавшееся заявлением, что Великий Князь доволен, быть свободным гражданином, и что над его дворцом развевается красный флаг…».

-«Гвардейский Экипаж в февральские дни 1917 года» – Ф. Сорокин.

«… в числе его (В.К. Кирилла) заслуг значилось: «Даже в 1910 г. за забастовку на судне никого не наказал. Он и теперь не пошел против революции, а сам повел батальон к Таврическому Дворцу. И даже больше того, когда на Садовой улице полицейские с чердаков из пулеметов начали обстреливать проходивший батальон, то Кирилл Владимирович не только не растерялся и не стал прятаться от пуль, а, взяв у первого попавшегося под руку матроса винтовку, с колена стал отстреливаться».

- «Архив Русской Революции», т. XII – И.В. Гессен, стр. 357:

«А для ускорения дебюта решено было на другой день отправиться в Таврический Дворец, ставший центром или магнитом революции. Сюда маршировали с красными флагами войска Петерб. Гарнизона с вел. Кн. Кириллом, теперь претендующим на возглавление советского режима императорским скипетром и короной».

- «С Царем и без Царя». В.Н. Воейков. Воспоминания последнего Дворцового Коменданта Государя Императора Николая II. Гельсингфорс 1936, стр. 251:

«В июле того-же 1922 года появилось воззвание блюстителя Государева Престола, а 31-го августа 1924 года – Императорский Манифест. Подпись на обоих этих актах была та же, как и на направленных командирам частей Царскосельского гарнизона записках 1-го марта 1917 года. В 1932 году та же подпись появилась под новогодним обращением к русским людям, в котором Великий Князь Кирилл Владимирович в туманных выражениях высказал свое сочувствие уничтожению капитализма и одобрение новым социалистическим путям…»

- «Мысли старого монархиста». Проф. Н.Д. Тальберг. «Русская Жизнь», 16 марта

1966, № 6029. Ссылаясь на книгу прив. Доц. Михаила Зызыкина – «Царская Власть и Закон о Престолонаследии в России», София 1924, автор пишет:

- « … Великий Князь Кирилл Владимирович не мог быть венчанным на царство… «Императором» Великого Князя Кирилла Владимировича признали весьма немногие. О признании его объявляли в печати Вдовствующая Государыня Императрица Мария Федоровна, и Вел. Кн. Николай Николаевич. Не признало его большинство остальных Членов Царственного Дома, в числе их старейшие: Королева Эллинов Ольга Константиновна, Вел Кн. Петр Николаевич, Его Императорское Высочество Принц Александр Петрович. Не признали Архиерейский Собор и Синод, а также и Высший Монархический Совет».

3. Е.В. КН. ВЛАДИМИР КИРИЛЛОВИЧ И ЕГО СЕМЬЯ.

Тайно женился на разведенной. Незаконно пользовался титулом великого князя. Действовал как царствующий император, раздавая титулы и ордена. Все это хорошо известно, поэтому ограничимся несколькими ссылками на брошюру «Вел. Кн. Кирилл Владимирович и кн. Владимир Кириллович», выпущенную Вадимом А. Малеевским в Австралии, 12-го сентября 1990 года:

- «Князь Владимир Кириллович женился не на Княжне Багратион-Мухранской,

а на Mrs. Кирби, урожденной Княжне Багратион-Мухранской, которая развелась со своим первым мужем – банкиром Кирби. Ясно, что благодаря этому замужеству, она утратила свой титул.

Мне дали фотостат небольшой статьи из журнала «Воскресение» начала 60-х годов. Там сказано, что родная сестра Леониды Георгиевны (жены Князя Владимира), Елена, была гражданским браком (в СССР не венчались в церкви, тем более члены партии и ЦК) за известным палачем-чекистом Берия. Любопытно, сохранила ли Елена Георгиевна свое княжеское достоинство или нет?!

Там же сказано, что первый муж «Великой княгини» Леониды Георгиевны Mr. Кирби, до брака с ней был женат на дочери еврея-банкира Янкеля (Якова) Шиффа, так щедро финансировавшего Ленина для организации в России революции».

Георгий Маврикиевич Кнюпффер Председатель Высшего Монархического Совета

«… Печальны были и обстоятельства, при которых женился Великий Князь. Не только генерал Франко, но и все родственники Главы Династии были в ужасе от брака с неравно родной и разведенной. По настоянию Августейших родственников, наш Синод отдал распоряжение, чтобы наши священники не венчали бы. Тогда Великий Князь и г-жа Кирби спешно уехали в Лозанну и там, во время поста, венчались в греческой церкви, нарушая этим, каноны также и тем, что поблизости были и наши церкви…» Март, 1970 г. Лондон, Англия

Князей ВСЕВОЛОДА ИОАННОВИЧА, РОМАНА ПЕТРОВИЧА, и АНДРЕЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА.

«В качестве представителей трех ветвей Российского Императорского Дома, мы сочли неотложным выразить наше отношение к некоторым поступкам и распоряжениям Князя Владимира Кирилловича, который именуется великим князем и главой Дома Романовых.

Мы заявляем, что семейное положение Супруги Князя Владимира Кирилловича одинаково с тем, которое имеют Супруги других Князем Крови Императорской, и мы не признаем за ней права именоваться «великой княгиней», также как, мы не признаем именования «великой княжной» дочери Князя Владимира Кирилловича.

Мы считаем, что провозглашение Княжны Марии Владимировны будущей «блюстительницей Российского Престола», является неосновательным и совершенно произвольным поступком.

Из приведенного документа следует, что Князья Крови Императорской – представители трех различных ветвей Дома Романовых:

1. Не признают Владимира Кирилловича «великим князем».

2. Не признают его супругу «великой княгиней».

4. Не признают ее будущей «наследницей» Престола.

5. НЕ признают Князя Владимира Кирилловича главой Дома Романовых.

СОЮЗ РЕВНИТЕЛЕЙ СВЯЩЕННОЙ ПАМЯТИ ИМП. НИКОЛАЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА И ЕГО АВГУСТЕЙШЕЙ СЕМЬИ

Доводит до сведения всех Россиян полученное

Объединение Членов Рода Романовых получило извещение о рождении Его Королевского Высочества Принца Георгия Прусского, сына Ее Светлости Княгини Марии Владимировны, супруги Его Королевского Высочества Принца Франца Вильгельма Прусского.

Имея в виду, что все вопросы династического характера не могут быть решены иначе, чем великим Русским народом, на русской земле, ОБЪЕДИНЕНИЕ ЧЛЕНОВ РОДА РОМАНОВЫХ считает необходимым напомнить, что осенью 1976 года совместно с браком Ее Светлости Княжны Марии Владимировны, ИХ ВЫСОЧЕСТВА Князья РОМАН ПЕТРОВИЧ, АНДРЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ, ДМИТРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ, РОСТИСЛАВ АЛЕКСАНДРОВИЧ И ВАСИЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ подписали следующий манифест:

«Мы – Члены Императорской Фамилии, родившиеся до отречения от Престола Императора Николая II, ПРОТЕСТУЕМ против самовольного поступления Князя Владимира Кирилловича, который присвоил мужу своей дочери Марии Владимировны – Принцу Францу Вильгельму Прусскому незаконный титул русского Великого Князя.

Мы также протестуем против решения Князя Владимира Кирилловича провозгласить свою дочь, единственной наследницей Престола, предвидя начало новой династии Гогенцоллерн Романовых.

Такие намерения мы считаем посягательством на права членов рода Романовых, судьбу которого мы должны оберегать».

Основываясь на этом документе, ОБЪЕДИНЕНИЕ ЧЛЕНОВ РОДА РОМАНОВЫХ заявляет, что счастливое событие в Королевском Прусском Доме не касается ОБЪЕДИНЕНИЯ ЧЛЕНОВ РОДА РОМАНОВЫХ, так как новорожденный Принц НЕ принадлежит ни ИМПЕРАТОРСКОЙ РОССИЙСКОЙ ФАМИЛИИ, ни ДОМУ РОМАНОВЫХ.

Председатель Объединения Членов Рода Романовых.

Князь Василий Александрович является племянником Императора Николая Александровича – сыном Его сестры Вел. Княгини Ксении Александровны и Вел. Кн. Александра Михайловича.

… мы видим, что все дочери Князей Крови Императорской приняли титулы и фамилии своих мужей. Почему же такое исключение делается для Княжны Марии Владимировны, род. В 1953 г.? Почему все остальные русские Великие Княжны Крови Императорской принимали титулы и фамилии своих иностранных мужей, а только Княжна Мария Владимировна наоборот превратила Прусского Принца в «Русского Великого Князя»?

Думается, что подавляющее большинство не только монархистов, но и всех русских людей солидарны с этим Заявлением и возмущены незаконными действиями Князя Владимира Кирилловича.

Русский народ, не знающий действительной истории, и тем более уже отошедших в историю Основных Государственных Законов, может подумать, что на самом деле существует Великий Князь Георгий Михайлович, в то время как он в действительности ПРУССКИЙ ПРИНЦ ГЕОРГ ГОГЕНЦОЛЛЕРН, ничего общего с князьями Рода Романовых не имеющий.

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ВЛАДИМИР КИРИЛЛОВИЧ – КАВАЛЕР МАЛЬТИЙСКОГО ОРДЕНА.

Его Императорское Высочество Государь Великий Князь Владимир Кириллович соизволил принять сан Больи и Кавалера Большого Креста Чести и Благочестия Державного Военного Ордена Св. Иоанна Иерусалимского (Мальтийского), поднесенный Ему, как Главе Российского Императорского Дома, Державным Советом Ордена.

(«Официальный Бюллетень» Великого Магистерства Державного Мальтийского Ордена, № 7, ноябрь 1961 г.)

Это сообщение было напечатано в газете «Наша Страна» в Аргентине, №643, 22 мая 1962. Подобный шаг кн. Владимира Кирилловича является неприемлемым для монархиста Российского. Кем же стал кн. Владимир Кириллович в 1961-ом году, приняв сан в вышеупомянутом Мальтийском Ордене?

Приводим лишь несколько ссылок из масонских источников, характеризующих Мальтийский Орден, каким он стал с начала XIX века:

THE POCKET HISTORY OF FREEMASONRY by Fred L. Pick and G. Norman Knight, Frederick Muller Limited, London

КАРМАННАЯ ИСТОРИЯ МАСОНСТВА, по-английски, написана Фред Л. Пик и Г. Норман Найт, издана Фредерик Мюллер Лимитед, Лондон

На стр. 280 описывает Мальтийских Рыцарей в рубрике «добавочные степени».

REVISED KNIGHT TEMPLARISM ILLUSTRATED, Ezra A. Cook Publications Inc. Chicago 191.

ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ РЫЦАРЬ ТЕМПЛИЕРСТВА, ИЗДАННЫЙ Эзра А. Кук Публикейшенс Инк. Чикаго 1961, включает Мальтийских Рыцарей в группу шести степеней Совета и Власти и описывает на стр. 340 их знак.

AN ENCYCLOPEDIA of FREE MASONRY by Albert G. Mackey, M.D. 33º, Published by The Masonic History Company, New York and London 1909.

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ МАСОНСТВА, написанная Альберт Г. Макей, 33º, изданная Компанией Масонской Истории, Нью-Йорк и Лондон 1909, в 1-ом томе описывает Мальтийский Крест (стр. 195), Мальтийских Рыцарей (стр. 407) и Масонских Мальтийских Рыцарей (стр. 410).

ИСТОРИЯ МАСОНСТВА МАКЕЯ, написанная Роберт Ингам Клег, 33º, изданная Компанией Масонской Истории, Чикаго, Нью Иорк, Лондон. В пятом томе упоминает Мальтийских Рыцарей, как одну из масонских степеней (стр. 1416), а далее дает понять, что это произошло к, или в начале XIX века (стр. 1447-1449).

A new encyclopedia of FREEMASONRY Arthur Edward Waite, P.M., P.Z. University Books, New Hyde Park, New York.

НОВАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ МАСОНСТВА, написанная Артур Эдвард Уэйт, издательство Университетских Книг, Нью Хайд Парк, Нью Иорк, в первом томе упоминает Мальтийских Рыцарей, рассматривая цвета Масонства Высокой Степени (стр. 114), а во втором томе упоминает Мальтийских Рыцарей среди степеней, унаследованных со времен рыцарства. (стр. 224).

«… атеист Ельцын 16 ноября 1991 года принял от знаменитой Джуны Давиташвили в Кремле Орден богини Бау, по ее «благословению» стал кавалером ордена, получил крест рыцаря-командора Мальтийского ордена, а также стал почетным доктором философии.

Газета «Русская Жизнь», Сан-Франциско, Калифорния, США, 20-го февраля,1992 г.

- Ал. Задорнов (газета АТМОДА, ноябрь 8, 1991 г., Рига, (интервью с князем Владимиром Кирилловичем)«

- Согласились бы Вы на конституционную или даже чисто декоративную форму монархии – как, скажем, в Испании, Великобритании, Дании…

Такое решение будет зависеть от желания народов России. Если такое желание появится, то я не вижу причин, могущих помешать этому».

- «… Владимир Кириллович в течение своего пребывания в Санкт-Петербурге (6 ноября 1991 г., - примеч. РИСО) имел возможность вспомнить о многих Романовых…

… он это сделал на фоне того самого Таврического дворца, к которому его отец, великий князь Кирилл Владимирович, привел вверенных ему моряков Гвардейского экипажа, с красными кокардами и под красными флагами, в распоряжение создавшегося Временного правительства, - и сделал он это за день до отречения его двоюродного брата, Императора Николая II.

Если это не измена и предательство, то, что это?

- «Этот шатающийся старый безумец с очень плохим вкусом представляет смешные требования. Никто из членов семьи Романовых не имеет претензий на трон…»

Будем же помнить, что только Всероссийский Земский Собор изберет достойного преемника Св. Царя Мученика Николая II.

Если хорошо присмотреться к тому, что происходит теперь в мире, то становится совершенно ясным, что мы являемся свидетелями ожесточенной борьбы за мировое владычество.

На одной чаше весов находятся страны контролируемые Мировым Правительством, а на другой сгруппированы страны не стоящие, или еще не стоящие под этим контролем.

Что-же касается Мирового Правительства, то многие еще не верят в его существование, считая, что все это выдумки, но все-же и они отдают себе отчет в непонятности и необъяснимости целого ряда политических шагов и событий, а главное в недавно начавшихся военных действиях при помощи «мултинациональных» военных сил.

Если-же предположить, что Мировое Правительство существует и уже частично контролирует мировую политику, то все становится ясным.

Трудно предположить, что Российская Федерация находится уже под этим контролем, но не исключается возможность, что и там уже имеются свои люди, оказывающие влияние на ход неокоммунистической политики. Конечно, все это еще в зачаточной стадии и вопрос о том, какую позицию займет РФ – подчинится ли она этому мировому контролю или станет на путь борьбы с ним, зависит от целого ряда факторов, как, например – насколько сильна и долговечна просоветская власть, когда и как произойдет духовное и политическое возрождение русского народа, и когда Россия станет на свой исторический путь?

Совершенно понятно, что возрожденная Россия, вернувшаяся на свой православно-монархический путь, не примет никаких «мировых» вмешательств, идя твердо по пути Правды Божией. Это и есть главная причина беспокойства Запада.

В последнее время весь Запад поднялся против Российской Федерации, ведя ожесточенную пропаганду. Но против кого поднялся Запад? Против дряхлеющей все еще прокоммунистической власти? Против неокоммунизма, который был усердно насажден в России самим-же Западом? Нет, не против интернационального коммунизма поднялся Запад. В течение почти 90 лет он помогал коммунизму усилиться и сжился с ним. Он равнодушно наблюдал за сталинской мясорубкой. Маленков был принят при английском дворе, и английская королева даже удостоилась чести танцевать с ним, а его пошлая прическа стала последним криком моды, у лондонских дам. Принял Запад и хрущевский сапог, и Африку и Афганистан. Покричали и приняли.

Почему-же Запад поднялся именно теперь, когда не только русские, но и иностранные наблюдатели только и говорят о начале духовного возрождения русского народа? Если этот процесс возрождения происходит, то и освобождение от неокоммунистического ига не за горами. Логично было-бы помочь русскому народу – первой жертве интернационального коммунизма, но нет… Вместо этого, ведется отчаянная пропаганда против русского народа, как убийце и распространителю коммунизма, который нужно уничтожить.

Цель этой лживой пропаганды ясна и нам пора, понять, что именно освобождение русского народа от коммунистического рабства не входит в расчет Запада, который, детально изучая «русский вопрос», хорошо понимает, что русский народ, распластанный под неокоммунистической властью, имеет только одну единственную цель – выжить.

Но дай только этому народу освободиться от его ига, произойдет стихийное духовное, культурное и экономическое Возрождение, которое повлечет за собой небывалый расцвет во всех отраслях. Тогда Россия скажет свое Великое Слово, которое освободит катящийся в пропасть мир от власти темных сил и произойдет общее возрождение. Тогда Западу придется считаться с Россией, а этого он, находясь под влиянием темных сил, допустить, не может.

Русская Православная Монархия была уничтожена интернациональным заговором Запада, мечтой которого в настоящее время является не только не допустить ея возрождения, но полностью стереть с лица земли русский народ и Россию, как таковую. Но без все уничтожающей ядерной войны это не возможно, все это учитывают, и умирать никому не хочется.

Поэтому Запад пробует прибегнуть к другой тактике – расчленить Россию на множество мелких стран с водворением в них «демократического» строя, поставив ее этим под мировой контроль. Даются большие суммы на поддержку оранжевых и других сепаратистических группировок – украинских, белорусских, казакийских и других.

Нового в этом ничего нет, и уже давно этой тактикой старались пользоваться немцы и успеха не имели.

В настоящее время группы сепаратистов, живущие на Западе, по своей численности не опасны для России и, кроме того, они успели ассимилироваться, частично денационализироваться и потеряли свою «боеспособность», за исключением некоторых крикунов, которым за это хорошо платят. Говоря о сепаратизме на территории России, - то, судя по всему, этот вопрос также не является опасным.

Следовательно, задача Запада сводится к «демократизации» России в целом, что является тяжелой проблемой. Дело в том, что демократия с ее партийщиной чужда русскому народу – это все хорошо знают и понимают. Думая, что мы не ошибемся, если скажем, что русский человек, к каким-бы он политическим партиям официально не принадлежал, все-же в своей базе остается потенциальным монархистом.

Эта особенность русского народа, укрепляющая нашу веру в Возрождение Русского Православного Царства под скипетром Русского Православного Царя, является одновременно тупиком для Запада с его идеей «демократизации».

Если Возрождение Русского Православного Царства, с призванием на Престол монарха, произойдет согласно нашим историческим путям, при участии всего народа, в лице его представителей, на новом Земском Соборе, то такое Возрождение примет характер стихийного народного ликования и даст прочную базу для восстановления Российской Империи – Третьего Рима.

Этим был-бы положен конец идеи морального порабощения России Западом при помощи «демократизации», а этого Запад допустить не может. Ему остается один единственный путь – «переродить» русского человека, вытравив из его сердца ПРАВОСЛАВИЕ и ИДЕЮ МОНАРХИИ, что так тесно связано в его душе. Ожесточенная борьба с Православием ведется на Родине уже почти 90 лет. Стоит только вспомнить преследования Церкви, разрушения храмов и т.д.

Теперь на территорию РФ посылаются финансово снабжающиеся Западом всевозможные сектанты, которые, пользуясь крайне тяжелым положением Православной Церкви, ведут свою пагубную пропаганду, стараясь морально разложить русский народ и «подсунуть» ему целый ряд разных религиозных сект, с явной целью нанести удар ненавистному Православию.

Что-же касается склонности русского народа к монархии, то нужно помнить, что после 92 лет не осталось живых свидетелей, помнящих ее. На Родине ее знают по искаженной советской истории, но правду о ней знает народ по рассказам отцов и дедов, следовательно, есть возможность некоторой идеализации, покрывающей монархию сказочным ореолом, что еще больше усложняет осуществление цели Запада.

В данном случае, единственным способом вытравить из русского человека идею монархии – это разочаровать его в ней, дискредитируя ее в его глазах и выставя ее в смешном, карикатурном виде, доказав ее полную несостоятельность. Для этого, Западу нужно взять «инициативу возрождения» в свои руки, найти подходящий момент и услужливо «подсунуть» заранее подготовленную псевдомонархию, пользуясь для этого не нашими историческими путями, а путем французской реставрации, приведшей Францию окончательно к демократии.

Уже пробовали выставить кандидата на русский Престол – самозванца Голеневского, но это было настолько плохо организовано, что можно предполагать, что это была, главным образом, «проба пера», чтобы вызвать и проверить реакцию.

Теперь разговор идет о бывшем муже кн. Марии Владимировны – Принце Прусском и его сыне юном Георгии. Принцу не постеснялись «пожаловать» титул Великого Князя Русского под именем Михаила Павловича, а это уже даже не оперетка, а самый дешевый фарс. Кроме того, нужно заметить, что выбор прусского принца крайне неудачный, т.к. он является внуком императора Вильгельма Второго Гогенцоллерна, который совместно с интернациональными банкирами финансировал и разжигал революцию в России, стоившей русскому народу многих десятков миллионов жертв, что русский народ никогда не забудет и род Гогенцоллерн всегда останется ненавистным для него. Если хорошо присмотреться, то становится совершенно ясным, откуда ветер дует.

Какую-же позицию, в создавшемся положении, занимают наши русские монархические организации?

Позиция Российского Имперского Союза-Ордена (РИСО) высказана точно и ясно.

Что-же касается деятельности легитимного крыла, то здесь есть, о чем подумать.

Нужно заметить, что истинно-легитимной организацией является Российский Имперский Союз-Орден, который со дня своего основания строго придерживается Законов Российской Империи и ее исторического русла, в то время как «легитимисты» противозаконно признавали кн. Владимира Кирилловича – Великим Князем, являлись фактически его верноподданными и придерживались тех законов, которые в данный момент были нужны и удобны кн. Владимиру Кирилловичу, обходя и игнорируя те законы, которые ему мешали. Кроме того, совершенно сознательно распространялась и теперь распространяется подложная родословная Дома Романовых, которая оканчивается на кн. Владимире Кирилловиче и его потомстве, с целью доказать, что кн. Владимир Кириллович являлся единственным оставшимся законным претендентом на Престол.

В действительности, также в настоящее время существует Объединение Рода Романовых, в которое входит около двух десятков членов Династии мужеского пола.

Ввиду того, что эта группа монархистов называет себя «легитимистами» уже десятки лет мы за давностью не считаем нужным, поднимать этот вопрос, и ограничиваемся только объяснением его.

Нет сомнения, что среди легитимистов имеется целый ряд очень ценных, идейных и честных монархистов, но он, к сожалению, не дают себе отчет о создавшемся положении и оказались на поводу у оппортунистов.

В результате, своей деятельностью они помогают подрывной работе Запада, нанося этим ущерб Русской Православной Монархии.

Пока эта деятельность проводилась в рамках эмигрантских кругов, это еще можно было терпеть, но теперь они вылезли на «международную арену», а это уже является дискредитацией идеи Русской Православной Монархии во всеуслышании, чего, конечно, допустить нельзя.

Одной из в прошлом активной лже-легитимной группой являлась так называвшаяся «Российский имперский союз-орден» во главе с исключенным дисциплинарным порядком в 1972 г. из РИСО в районе Нью-Йорка П. Колтыпиным, который сам после исключения провозгласил себя «начальником ордена».

РИСО, основанный в 1929-ом году выдающимися в то время монархистами, никогда не принадлежал к так называемому теперь «легитимному» крылу, имея основной базой своей идеологии созыв Земского Собора в освобожденной России, для решения всех вопросов касательно престолонаследия и призвания на царство Русского Православного Царя.

Поэтому совершенно ясно, что отщепенцы, не являются представителями РИСО, так как не разделяют имперскую идеологию, являясь сугубо легитимной. Эта группа считает, что достаточно того, что правительством В. Путина и «патриархом» Алексием II, главой Императорского Дома Романовых признана кн. Мария и наследником Престола кн. Прусский Георгий Гогенцоллерн. Но разве эти лица могут заменить Земской Собор? И имел ли право президент и патриарх решать такой важный вопрос для Русской Православной Церкви и Русского народа?

Нужно также принять во внимание, что Руководящий Центр Общероссийского Монархического Фронта, объявил нелегальность отколовшейся от РИСО группы.

Активность наших монархических организаций является указателем того, насколько наша идея жива. Мы не только должны, но обязаны поддерживать и всячески развивать нашу активность, но при этом мы не должны забывать, что активность может быть положительной и отрицательной.

Положительной – является всяческая монархическая активность, способствующая истинному Возрождению Русского Православного Царства под скипетром Русского Православного Царя, избранного (не назначенного) и утвержденного на Царство при совместном участии Русской Православной Церкви и русского народа, - т.е. по нашему историческому пути – Земским Собором, что имеет особую важность после почти 90 летнего коммунистического и неокоммунистического рабства. Только такое Возрождение может быть долговечным, покоясь на прочной базе.

Отрицательной – является всякая активность, способствующая реставрации Династии, или, вернее того, что от Династии осталось, - не взирая ни на противозаконное предъявление права на престол, ни на лишение народа права высказаться, вследствие упразднения Земского Собора с его решающим голосом, т.е. на полное расхождение с нашими историческими путями.

Это была-бы псевдо-монархия во главе со ставленником Запада, которая, будучи чуждой, народу и не принятой им, ввергла бы нашу многострадальную Родину в самое короткое время в новый хаос и стала бы переходным этапом от теперешнего неокоммунизма к какой-нибудь левой демократии, что в результате было-бы полной победой Запада.

Обратим внимание на статью И. Мясковского – «Первая международная монархическая конференция», помещенную в «Православной Руси» №15.

В ней автор описывает конференцию, состоявшуюся с 15-го по 17-ое июля 1983 года в университете штата Нью-Хемпшир.

Как же прошла эта, так называемая «международная конференция», на которую было затрачено немало труда и денег?

В каком духе она прошла и какую пользу она принесла для истинного Возрождения Русского Православного Царства?

К сожалению, она прошла под тем-же отрицательным знаком реставрации, что так ясно видно из вышеупомянутой статьи. Чисто пропагандным способом автор старался убедить читателей в том, что: «конференция сразу-же приобрела серьезное международное значение», ссылаясь на приветствия, полученные от разных «Высочайших Особ». Что важно – это что чисто политическому происшествию и не Православному было уделено внимание на страницах печатного органа РПЦЗ. В Синод и Лавру Зарубежной Церкви Джорданвилль, начали проникать чуждые интересам Зарубежной Руси духовные лица, которые впоследствии довели дело до унии с МП.

Это заявление автора статьи может убедить только крайне наивного читателя, так, как всем известно, что достаточно разослать приглашения с надлежащим текстом, чтобы в ответ получить приветствие. Это является только долгом вежливости, который некоторые политиканы стараются использовать в целях своей пропаганды.

Дальше нам бросается в глаза термин – «Царская Свадьба», которым лже-имперцы нагло назвали свой «диапозитивный фильм» свадьбы кн. Марии Владимировны и Франца Вильгельма, Принца Прусского, показанный ими на конференции. Назвать опереточную мадридскую свадьбу, на которой царило полное беззаконие и произвол (о чем сказано дальше) – «Царской Свадьбой», является продолжением той-же оперетки в угоду Западу, стремящемуся дискредитировать идею русской монархии, выставив ее в карикатурном виде.

Что-же касается маленькой группы американских монархистов, принявших деятельное участие в организации конференции, то в настоящее время они являлись теоретическими монархистами, не имея, кроме давно выветрившегося влияния Англии, никакой исторической традиции. Рожденные и воспитанные в капитализме и демократии, они не удовлетворены политическим устройством своей страны и находятся в стадии искания ответа на свои вопросы. Они присматривались и к нам и старались понять нас, но чтобы понять идею нашей Православной Монархии нужно самому быть православным и хорошо знать нашу тысячелетнюю историю.

Проф. Р. Дерозье понял это, принял Православие и пошел по монархическому пути, но разницу между «Истинным Возрождением Русского Православного Царства» и «реставрации Династии» он не осознал и, попав под лже-имперскую пропаганду, поверил и пошел за ними. Ему как иностранцу, как и другим, нужно время, чтобы разобраться в таком сложном вопросе как Самодержавная Монархия.

В грубых чертах тоже можно сказать и о канадских монархистах, также участвовавших в организации конференции, с той разницей, что их идеологической базой является конституционная английская монархия.

Мы приветствуем как одних, так и других монархистов и относимся к ним с симпатией, но опираться на них или рассчитывать на их поддержку для Реставрации монархии на Родине нам не приходится. У нас наш особый путь – мы боремся за Истинное Возрождение Русского Православного Царства, и рассчитывать можем только на Божью помощь, на наш многострадальный русский народ и на самих себя.

Считаю необходимым напомнить, что РИСО является самой старой из оставшихся в настоящее время русских монархических организаций. Основанный в 1929 году в Париже группой выдающихся монархистов, РИСО твердо следует своей идеологии, сохраняя свою полную независимость.

Российский Имперский Союз-Орден сохраняет полную лояльность по отношению ко всем потомкам наших Государей, блюдущим верность Православию и сохраняющим свою русскость. Присяга 1613-го года почитается незыблемой, но если ко времени возможности восстановления в России Трона Православных Царей, среди потомков наших Государей не окажется Лиц, соответствующих вышеуказанным требованиям, присяга 1613-го года не только может, но и должна быть снята с русского народа Церковным Собором Земли Русской, подобно тому, как была снята святым Патриархом Гермогеном присяга, данная королевичу Владиславу.

Блюстительство Российского Императорского Престола принадлежит Объединению Рода Романовых в лице его председателя, как исполняющего должность Блюстителя.

Основные Законы о престолонаследии не предвидели ни возможность отречения Государя, ни возможность коммунистического захвата власти, ни убийства Царской Семьи, ни 92-летнего господства коммунистов. Кроме того, эти Законы были много раз нарушаемы. Из этого можно заключить, что они до известной степени устарели и в настоящее время базироваться на них не приходится.

Принимая это во внимание, Российский Имперский Союз-Орден не признает предъявлявшиеся кн. Владимиром Кирилловичем и его потомством «права», базируясь НЕ на законах, а на следующих фактах:

1) 1-е поколение. Супруга вел. Кн. Владимира Александровича венчалась, не будучи православной, и тем отодвинула своего сына Кирилла назад в очереди наследования престола (по Законам).

2) 2-ое поколение. Супруга вел. Кн. Кирилла Владимировича венчалась, не будучи православной, была его двоюродной сестрой и разведенной, чем также отодвинула назад своего сына Владимира (по Законам).

3) В 1917-ом году, до отречения Государя Императора, вел. Кн. Кирилл Владимирович с красным бантом на своем мундире бросив охрану Царской Семьи, привел свой гвардейский экипаж в Думу…

Из воспоминаний генерала Врангеля: «Вел. Кн. Кирилл Владимирович сам привел в Думу гвардейских моряков и поспешил «явиться» М.В. Родзянке». «В ряд газет появились интервью вел. Князей Кирилла Владимировича и Николая Михайловича, где они самым недостойным образом порочили отрекшегося Царя» (Яссы).

4) 8-го августа 1922-го года, будучи уже в Сан Бриак, вел. Кн. Кирилл Владимирович выпустил два воззвания, - первое к русскому народу и второе к русскому воинству, в которых он, между прочим, пишет: «… если-же Всевышнему неугодно, чтобы Его Импер. Величество или Наследник Цесаревич Алексей Николаевич дожили до близкого уже дня избавления России от бесчестного ига, - то Всероссийский Земский Собор возвестит нам кому на Руси быть законным Государем».

И… два года спустя, вел. Кн. Кирилл Владимирович издает манифест, провозглашая сам себя Императором Всероссийским, чем вызвал острый протест среди членов Династии.

По этому поводу Государыня Императрица Мария Федоровна пишет вел. Кн. Николаю Николаевичу следующее: «Ваше Импер. Высочество! Болезненно сжалось мое сердце, когда я прочла Манифест вел. кн. Кирилла Владимировича, объявившего себя императором всероссийским. Боюсь, что этот манифест создаст раскол и ухудшит положение и без того истерзанной России. Если Господу Богу, по его неисповедимым путям, угодно было призвать к Себе моих возлюбленных Сыновей и Внука, то Я полагаю, что Государь Император будет указан нашими Основными Законами, в союзе с Церковью Православной, совместно с Русским Народом»… Г. Хвидере, 4 октября 1924 г.

Неожиданное провозглашение себя «императором всероссийским» вызвало глубокий раскол, как в династии, так и в монархических кругах, и положило начало беззаконию и дезорганизации, терзающих монархическое движение на Родине и в Зарубежной Руси до сего дня. По мнению ген. Врангеля, у которого хранился документ, доказывающий верность его суждения, - «манифест» был вызван закулисной игрой большевиков, с целью разбить единство Зарубежной Руси.

5) Кн. Владимир Кириллович на основании «манифеста» своего отца принял на себя титул Великого Князя. В начале деятельность кн. Владимира Кирилловича была положительной, что заставило РИСО, ради создания единого монархического движения, пойти на известный компромисс и принять его Великокняжеский титул, но не в силу Основных Законов, которые ему этого титула не дают, а только в силу его первородства.

6) В 1948-м году кн. Владимир Кириллович тайно женился на кн. Леониде Георгиевне Багратион-Мухранской в греческой церкви в Швейцарии. Документ об этом тайном бракосочетании имеется. Кн. Леонида Георгиевна была замужем гражданским браком за американцем Кирби и через год с ним развелась, имея от него дочь – Елену Кирби. Кто такие Кирби известно. Еще требуется официально доказать происхождение кн. Леониды Георгиевны. Ее мать урожденная Золотницкая из Тифлиса. Известно, что Золотницкие, жившие в Тифлисе, были евреи, и что мать кн. Леониды Георгиевны – чистокровная еврейка. Конечно, вопрос еврейской крови в жилах кн. Марии Владимировны очень важен.

7) Кн. Владимир Кириллович и его дочь принесли присягу выполнять Основные Законы. Они могли не приносить этой присяги, но принесли ее, что было широко опубликовано самим кн. Владимиром Кирилловичем. Этим поступком они обязались выполнить эти Законы. В самом конце 60-х годов кн. Владимир Кириллович пытался передать свои несуществующие «права» своей дочери, намереваясь провозгласить ее «наследницей престола», но, встретив самый острый протест со стороны РИСО, он должен был отступить, довольствуясь объявлением ее «блюстительницей», что далеко не всеми было принято.

Акты кн. Владимира Кирилловича, связанные с этими шагами, являются грубым нарушением данной им присяги.

Самым агрессивным лицом, добивавшимся признания вышеупомянутых «прав», был не так сам кн. Владимир Кириллович, как его жена, старающаяся любым способом завладеть Престолом для своей дочери.

8) Последовав недостойному примеру своего отца, кн. Владимир Кириллович 23-го ноября 1974-го года дает интервью. С представителями немецкого журнала «7 Tage». Это грязное интервью, с явным намерением опорочить Царя-Мученика, вызвало бурю протестов со стороны всей право-мыслящей эмиграции. От кн. Владимира Кирилловича требовалось объяснение случившегося, но никаких объяснений дано не было.

9) Не считаясь со своей присягой, кн. Владимир Кириллович начал играть роль царствующего императора. На знаменитой свадьбе своей дочери с Принцем Прусским (Мадрид 1976 г.), которому он осмелился «пожаловать» титул Великого Князя Русского Михаила Павловича, наряду с другими орденами раздавались также ордена Андрея Первозванного и дворянские титулы. Достоверно известно награждение орденом Андрея Первозванного королей:

самозванного «грузинского царя» –авантюриста, брата кн. Леониды Георгиевны, и

Все это является крайне недостойной комедией, основанной на обмане и подлоге, дискредитирующей идею Русской Монархии.

Как уже было сказано выше, кн. Владимир Кириллович и его дочь по собственному желанию принесли присягу Основным Законам. Не подлежит сомнению, что это было сделано с целью «законного предъявления своих прав» в будущем, но когда Законы этих «прав» не давали, то с ними просто не считались, нарушая их самым грубым образом, - а это является клятвопреступлением.

10)26-го августа 1982-го года дочь кн. Владимира Кирилловича, - Принцесса Мария Владимировна Прусская, просила правительство Франции наделить ее сына, Принца Георгия Прусского, титулом Великого Князя Русского, на что Объединение Рода Романовых выразило свой острый протест. Какой стыд!

11) Спрашивается, с каким лицом явился кн. Владимир Кириллович на прославление св. Царя-Мученника в Синодальный собор в Нью-Йорке, 1-го ноября 1981-го года, после своего интервью с немецким журналом «7-Tage»?

После всего вышесказанного, мы только можем обратиться ко Господу с короткой молитвой, вырезанной на кивоте св. Царственных Мучеников в Свято-Николаевском соборе в Монреале: «Господи, молитвами св. Царственных Мучеников, спаси страждущую страну нашу Российскую»!

В заключение всего вышесказанного, заявляем, что Истинное Возрождение Русского Православного Царства возможно только при совместном участии Русской Православной Церкви и всего русского народа на Земском Соборе, который рассмотрит и решит все вопросы, связанные с призванием на Царство Русского Православного Царя.

Русскому народу не нужны заграничные суфлеры. Он сам, без посторонней помощи, решит свою судьбу. Он хорошо помнит то, что ему уже раз подсказал Запад, и что привело к Трагедии России, стоившей ей десятки миллионов жертв и 92 лет международного коммунистического и неокоммунистического рабства.

Обитатели Кремля опять готовы использовать для укрепления своей власти семейство Гогенцоллернов-Мухранских, именующих себя Романовыми. В случае удачи «их величествам» предстоит немало потрудиться на ниве умиротворения недовольного населения во имя неприкосновенности особняков и яхт нынешних хозяев жизни.

Готовящееся возвращение в Россию двух пожилых дам и одного молодого человека, именующих себя российским императорским домом, породило очередную волну слухов о готовящейся реставрации монархии. Опровержения только подливают масла в огонь. Зря что ли высочайшие особы желают для себя особого статуса, а, судя по сообщениям газет, и кое-какой недвижимости, включая особняки в Санкт-Петербурге, Гатчине и подмосковном Архангельском общей стоимостью до 10 миллиардов рублей.

Тем не менее, в ближайшей перспективе сажать царя на трон в Кремле действительно не собираются, а вот использовать семейство, как дополнительную опору вертикали власти – вполне могут. Даже с учетом беспомощности нынешней оппозиции нарастающий кризис в сочетании с неутихающим террором на Кавказе может создать режиму немало проблем. Сразу возникают параллели с 1998 годом, когда власть Ельцина начала ощутимо шататься, и в кулуарах Кремля всерьез обсуждали использование «царского семейства».

Планировалось, что сопровождаемый мамой и бабушкой правнук двоюродного брата последнего российского императора - 17-летний Георгий станет главной звездой грандиозного пиар-шоу, включавшего поездку по российским городам и весям в сопровождении высокопоставленных чиновников, встречи со специально отобранным верноподданным народом и приведение к присяге оному народу с участием патриарха всея Руси.

Затем раскрученный в качестве «наследника престола» Георгий должен был стать звездой похорон найденных под Екатеринбургом останков, объявленных принадлежащими семье Николая II, и направлялся в одно из российских военных училищ, где проходил особый курс наук под присмотром специально подобранного «дядьки» из органов. Далее свадьба с опять таки специально подобранной невестой и в финале - референдум по восстановлению монархии. Разумеется, конституционной, с милым ручным царьком, прикрывающим своей выдрессированной персоной попил и освоение российских богатств олигархами и чекистами. Особенно показательно, что в качестве главного лоббиста раскрутки «царевича» выступал тогдашний вице-премьер Борис Немцов, который от имени правительства занимался похоронами екатеринбургских останков, и планировался на должность премьера при марионеточном монархе.

Однако проект не заладился с самого начала. Первым предзнаменованием провала стала опечатка в рекламном буклете турне «царевича», где значилось «привИдение к присяге». В газетах немедленно появились издевательские статьи, извещающие читателей о грядущей коронации привидения, женатого на Ксюше Собчак. Некоторые олигархи и чекисты испугалась, что конкуренты, сплотившиеся вокруг «наследника» ототрут их от скважин. Другие уже готовили операцию «преемник» и не нуждались в марионетке на престоле.

В итоге шоу свернули, не начав, «привидение к присяге» состоялось в Иерусалиме, а обиженное «царское семейство» демонстративно не составило компанию Ельцину на похоронах екатеринбургских останков. Но теперь проект отчасти реанимирован, и в случае удачи «их величествам» предстоит немало потрудиться на ниве умиротворения недовольного населения во имя неприкосновенности особняков и яхт нынешних хозяев жизни.

В более отдалённой перспективе может прокатить и вариант с коронацией, рассматриваемый ныне как запасной. Благо биографии предков «царевича» свидетельствуют об их беспрекословной готовности работать на тех, кого именуют мировой закулисой. Прадедушка Георгия великий князь Кирилл Владимирович ещё в феврале 1917 года решительно встал на сторону антимонархического переворота. Правда, его сторонники до сих пор, несмотря на десятки свидетельств, отрицают переход Кирилла на сторону революционеров во главе гвардейского морского экипажа и цепляние им на мундир красного бантика, но объявить подделками тогдашние интервью великого князя демократической прессе они не могут. Да и что скажешь, когда на страницах «Петроградской газеты» за 9 марта 1917 года Кирилл поддержал арест свергнутого императора, заявив что «лишение свободы Николая и его супруги оправдываются событиями».

Ещё хлеще выступил сиятельный демократ в «Биржевых ведомостях». «Даже я, как великий князь, разве я не испытывал гнёт старого режима? – Восклицал Кирилл Владимирович. – Разве я скрыл перед народом свои глубокие верования, разве я пошёл против народа? Вместе с любимым мною гвардейским экипажем я пошёл в Государственную Думу, этот храм народный... смею думать, что с падением старого режима удастся, наконец, вздохнуть свободно в свободной России и мне... впереди я вижу лишь сияющие звёзды народного счастья...».

Обида на старый режим проистекала из-за того, что Кирилл в нарушении тогдашнего законодательства женился на своей разведённой и неправославной двоюродной сестре Виктории-Мелите. После этого по распоряжению Николая II Кирилла Владимировича уволили со службы, лишили наград, выслали из России и лишили прав на престол вместе с потомками. Впоследствии царь брак признал и разрешил ему вернуться, но о возврате права престолонаследования вопрос даже не вставал, да и сам великий князь после революции заявил, что на трон не претендует, и лишь в 1924 году, находясь в эмиграции, торжественно объявил себя императором.

После смерти самозванца присвоенный титул отошёл его сыну Владимиру Кирилловичу. По примеру отца он вступил в морганатический брак с дочерью претендующего на отдалённое родство с грузинскими Багратидами князя Мухранского, Леонидой Георгиевной, котрая ранее была замужем за американским миллионером Самнером Кирби. Как и папа, сын не раз проявлял себя убеждённым общечеловеком. В апреле 1952 эмигрантская газета «Часовой» опубликовала его заявление о желательности «внешней вооруженной помощи» для установления в России нового режима, когда же перемены последовали, князь с энтузиазмом поддержал Горбачёва, Ельцина и особенно Собчака, с которым общался самым дружеским образом. Члены семейства не раз заявляли о поддержке российских «реформаторов», а дочь «императора» Мария Владимировна даже посмертно наградила Собчака самопальным «Орденом Святого Александра Невского». Ещё раньше начальник ельцинской охраны Александр Коржаков получил такой же орден от Леониды Георгиевны.

Теперь же на первый план вышел плод распавшегося брака Марии Владимировны и прусского принца Франца-Вильгельма Гогенцоллерна, Георгий. Военное училище он заканчивать не стал, зато имеет опыт работы в структурах Евросоюза, а ныне обрёл синекуру советника генерального директора компании «Норильский никель», контролируемой олигархами ельцинского призыва Владимиром Потаниным и Олегом Дерипаской (последний женат на дочери зятя Ельцина Валентина Юмашева). С таким «царём-батюшкой» нынешние хозяева российских недр и их зарубежные партнёры могут спать спокойно.

В ЧЬИХ ИНТЕРЕСАХ ГРУЗИНСКИЙ «ЦАРЕВИЧ» ПРОТИВ РОССИИ.

… До сих пор по всему свету проливаются ныне (слезы) по поводу всех «порабощенных» Россией народов. Предоставим слово эмиру Бухарскому, одному из «порабощенных»: в 1928-29 гг. он писал к народам Хивы и Бухары:

«Среди нас борются с коммунистической властью русские, сыны той Москвы, которая нас завоевала в открытом бою. Они – наши друзья и наши собратья, ибо они порабощены той же коммунистической властью, что и мы. Мой отец, Великий Сеид Абдул Богадур, был генералом славной русской армии и членом свиты русского Белого Царя, который не вмешивался в нашу внутреннюю жизнь, относился с уважением к нашей вере и уважал нас за воинскую доблесть.

Мы верим, что вместе с нами подымится против советской власти и русский народ. Тогда красная Москва станет вновь белокаменной, тогда Россия вновь будет государством, в котором будут мирно жить, и трудиться многочисленные племена и народы, пользуясь широкими правами внутреннего самоуправления.

С другого конца России, в конце 1917 г. т.е. после прихода к власти большевиков, Ной Жордания, первый президент Грузии сказал в речи, произнесенной им в Тифлисе:

«Присоединение Грузии к России не было случайностью или результатом каких-либо личных стремлений. Для нас это было исторической необходимостью. Мы отлично знаем, что отделение от России для нас означает возврат под иго Востока. Интересы всех закавказских народов требуют восстановления центральной власти в России».

В свете этого заявления президента Грузии особый интерес представляет именно страница из истории России и Грузии.

Мы не будем ссылаться на Ключевского, мы приведем только исторические факты, - каждый пусть сам сделает выводы из этих фактов – как «пухла» Россия… Еще в 13 веке сын Андрея Боголюбского женился на княжне грузинской Тамаре, ибо дружеские связи Руси с Грузией начались уже в 10 веке. Татарское иго прервало эту связь до середины 16 века, когда снова Россия и Грузия сблизились. Нужно отметить, что в начале 16 века Грузия распалась на восемь «самоопределившихся» маленьких государств, которые стали друг другу жестокими врагами, постоянно воевавшими между собой. Этими государствами были: Кахетия, Имеретия, Гурия, Мингрелия, Картелия, Абхазия, Сванетия и Самухе. С падением Византийской империи князья этих государств стали искать покровительства Москвы. Общая православная вера облегчила их сношения. И вот, уже в 1564 г. князь Кахетии Леон добровольно признает покровительство царя Ивана Грозного. В результате Иван Грозный, без каких-либо поползновений со своей стороны, становится «властелином» Кахетии.

Остальные семь князей бывшей Грузии также устремились к Москве, ища ее покровительства.

В 1605 году князь Картелии также отдал свое княжество под покровительство Москвы. Началось Смутное время на Руси, и сношения с грузинскими княжествами прервались. Но в 1652 году князь Имеретии стал вассалом Москвы.

Нападения турок и персов на остальные княжества заставили их правителей также искать покровительства Москвы.

В 18 веке началась по этому поводу тяга грузинской интеллигенции не только в Петербург, но и в Москву, как духовный центр православия. Писатели и поэты Грузии завязали тесную культурную связь с Россией. В своих произведениях они описывали трагедию Грузии и насилия Турции и Персии. Этим они возбудили живейший интерес и сочувствие в тогдашнем русском обществе. В Петербурге вняли стонам и мольбам грузинских народов шести княжеств и потребовали от Турции (в 1774 г., по Кучук-Кайнарджийскому миру) обязательства прекратить нападения на Грузию. Наконец, чтобы спастись окончательно от насилий Турции, в 1783 году князь Ираклий Грузинский заключил союз с Россией, признав Грузию вассалом России.

Нынешним расчленителям России будет полезно ознакомиться с договором князя Ираклия и имп. Екатерины II:

1) Всякий новый правитель Грузии может вступить на престол только с согласия России,

2) Сношения Грузии с иностранными государствами должны происходить под наблюдением русского представителя в Тифлисе,

3) Россия обязывается держать в Тифлисе войска,

4) Граждане обеих стран имеют одинаковые права.

Таков был договорный союз Грузии с Россией, но когда в 1795 году Персия, воспользовавшись войной России с Турцией, напала на Грузию и превратила Тифлис в развалины, а персидские орды осквернили все церкви в Грузии, а главу грузинской православной церкви митрополита Десифея сбросили с моста в Куру, Грузия обратилась к Имп. Павлу I с просьбой о помощи и защите. Грузия просила императора, «чтобы справедливо управлять Грузией, ввести русские законы ради улучшения местного законодательства».

Наконец, последний грузинский царь Георгий XII отдал свою страну под власть русского царя, «подчиняя ему добровольно себя и свое государство, становясь, таким образом, поданным Русской Империи».

Однако имп. Александр I, не желая, чтобы впоследствии кто-нибудь упрекнул его и Россию в захватничестве, отправил в Тифлис своего посла с целью узнать, «действительно ли единственное средство спасти Грузию – это взять ее под русское покровительство».

Посланник доносил имп. Александру I в 1801 году, что страна совершенно разорена, что из 60 тысяч населения Грузии осталось в живых после нападения персов только 35 тысяч, что 73 члена правящей династии Георгия XII враждуют постоянно между собой и вносят хаос в страну своими стычками; тогда, в 1804 году, имп. Александр I удовлетворил ходатайство Георгия XII о принятии всей Грузии в подданство России.

Князья Мингрельский, Имеретинский и Гурийский добровольно присягнули на верность России.

Россия, приняв народы Грузии в свое подданство с их территориями, этим актом вызвала взрыв негодования и новой ненависти Турции и Персии.

На мировой сцене появился Наполеон Бонапарт. Он заключил против России союз с Персией (в 1807 году), по которому Грузия должна была отойти к Персии. Великобритания усердно помогала Персии в этих домогательствах. Но в войнах 1826-30 гг. России с Персией Россия, выйдя победительницей, снова дала свободу Грузии и право оставаться в подданстве Российской империи.

Однако с 1830 и до 1864 г. Грузия страдала от вторжения горных племен Кавказа, что вынудило Россию снова к военной защите Грузии и к покорению Кавказа. Так «пухла» Россия, жертвуя и кровью своих лучших сынов за свободу и защиту Грузии.

Но не только войнами Россия спасла Грузию и ее народы от поголовного истребления: через 50 лет после покорения Кавказа, племена которого постоянно грабили и разоряли Грузию, Грузия превратилась в цветущий мирный край.

Английский турист Г. Бекстон, посетивший Армению и Грузию в начале 1914 года, писал в своей книге воспоминаний о путешествии: «То, что русские сделали здесь за последний век, есть дело огромного масштаба. Доброта русских позволяет им держаться на равной ноге со своими азиатскими подданными»…

От редакции: Поскольку с 1801 года после присоединения Грузии к России царствовавший род Багратионов актом Императора Александра I был сопричислен к русскому дворянству с титулом князей, в большинстве своем вступил на службу России, как и другие князья Российской Империи. То есть они обратились в русских дворян – поданных Царя. Пример на лишение прав: Ея Высочество Княжна Татьяна Константиновна, при выходе замуж за князя Багратиона, т.е. совершая морганатический брак, обязана была отречься от своих прав на Российский Престол (Выс. Указ от 24 августа 1911 года).

Но род Ираклия Багратиона не был даже прямым наследственным грузинских царей. Причислять свое происхождение и называть себя королями, принцами или наследниками эта семья Багратионов могла только тем, кому по разным причинам это было выгодно. Такими были – Ватикан, правительств Адольфа Гитлера и другие кто мечтал о расчленении России, подчинению Грузии римо-католической церкви и т.д.

Похождения деда и отца «князя» Георгия Багратиони были описаны в прошлых номерах "Верности" и нет надобности их повторять. Стремление Багратионов было материально себя обеспечить любыми способами – даже переходом из Православия в католичество.

Поэтому не удивительно, что после того как не удалось закрепить материальное положение в Испании, нацистской Германии, Италии и других странах эта семья начала проявлять свою деятельность после принятия Конгрессом США закона 86-90, который призывал к освобождению национальных республик СССР.

Как и в нацистской Германии, Багратионы постарались забыть об историческом прошлом Грузии и начали пропаганду о том, как русские угнетали бедный грузинский народ.

«Принц и Королевич» Георгий настолько же жалок, как и его родственник «принц» Георгий Гогенцоллерн претендующий на Престол Русских Царей. Как один, так и другой дискредитируют Династии. Неокоммунистические правительства Российской Федерации и Грузии пользуются этими нано-претендентами на престол для своих целей. Необходимо обратить внимание, как быстро Кирилловичи, приехав из за границы, присоединились политически к неокоммунистам в РФ. Как быстро они стали вместе с патриархами и правителями РФ, которые также не совсем русского происхождения, фотографироваться в театре, и других местах, и как их стало правительство использовать для своих целей на Родине и в Зарубежье! К нанокнязьям Кирилловичам подходит стихотворение нашего соотечественника В. Бондарика из Канады:

Поведение этих персон, безответственное и создавшееся положение мог создать только сатана, противник Православных России и Грузии, так как они могут только оттолкнуть людей, как от религии, так и от мечты о возврате монархического строя. Монархия имеет в качестве высшего нравственный идеал, соответствующий Священному Писанию и Учению Церкви. Олицетворением этого нравственного идеала призван быть в первую очередь сам Царь, являющий пример христианской жизни и благочестия, а не только образец государственного служения. Лучшим примером является Св. Царь Николай II.

Поскольку в крови членов клана Кирилловичей-Багратионов заложены качества, побуждающие их нарушать церковные и гражданские законы то можно задать вопрос, какой пример жизни эти люди могут дать гражданам России и Грузии? Поэтому, представители этих семейств не могут быть во главе государства, тем более Православного. Вот что написал о династиях Б. Башилов:

«… Посредством династии, единоличный носитель верховной правды становится как бы бессмертным, вечно живущим с нацией. (Династия царствующая ныне в Японии правит страной уже 4 тысячи лет). Монархически настроенная нация, поэтому всегда стремится к выработке династии, стараясь жить с одною царствующей семьей, которая передает своим членам от поколения к поколению задачу хранения народных идеалов точно также, как они переходят от отцов к детям в самой нации…»

Борис Башилов, Монархия, Республика Диктатура, Наша Страна, Буэнос-Айрес 1954, стр. 46

This vexing issue is not a new development that has arisen among the Russian émigré dispersed throughout the world, but has faced couples of various nationalities over many centuries – indeed since the days of the Apostles. Unfortunately, in all that time very few lay people pondered over this question as to its seriousness, canonical legality and ultimate consequences. Yet obviously, it is a topic of immense importance both to the participants, the faithful and to the Church. To fully comprehend the seriousness of this Mystery, it is essential to understand what the Church decrees and on what foundations a true marriage can flourish.

Unlike today where various Christian sects come under the one umbrella – “Christian”, making distinctions between them difficult to evaluate for an average faithful - in ancient times the distinction was perfectly clear. Everybody that was not a member of the Church was regarded as a “heathen and tax-collector”. Consequently, the Church did not bless Orthodox with non-Orthodox participants. This was pronounced definitively in the 72-nd rule of the 6th Ecumenical Council:

“It is unworthy for an Orthodox man to join in matrimony with an heretic woman, nor an Orthodox woman to unite with an heretic man. Should something like this be revealed, performed by anyone: the marriage should be regarded as impermanent and the illegal cohabitation separated. For it is not fitting to mix the unmixable, or to unite a lamb with a wolf, and a part of Christ with the lot of a heathen. If anyone transgresses that which was stipulated by us: may he be excommunicated.”

There was an exception to this rule: the marriage would be blessed provided the non-Orthodox partner gave a solemn promise to embrace Orthodoxy. This was confirmed by the 14th rule of the 4th Ecumenical Council.

The Orthodox Church regards marriage as a Mystery, where the wedlock is blessed in the same way as Christ is united with the Church, soliciting grace for absolute unanimity toward a blessed procreation and Christian upbringing of children. If both parents are not of the same faith, how can this be realised? If there is no unity of mind, how can there be a united result? Without the common determinant of faith, can there be solidarity in purpose based on Orthodox precepts? Indeed, without mutual commitment to Orthodoxy and its teachings, how can conjugal vows be realised?

These questions should be examined in the light of our Church’s demands, which require the couple to embrace marriage as a spiritual unity. As Apostle Paul explains:

“Husbands, love your wives, just as Christ also loved the Church and gave Himself for Her…..For no one ever hated his own flesh, but nourishes and cherishes it, just as the Lord does the Church…..This is a great Mystery, but I speak concerning Christ and the Church.” (Ephes. 5:25,29,32).

The Apostle emphasises that a true Christian marriage is the joining of two people spiritually, blessed by God and transcending the physical union. Christianity presents the married couple with specific spiritual aims and responsibilities, and if these are absent, the physical aspect of marriage becomes a sham practiced by heathens and unbelievers. Christ Himself confirms this when He spoke to the woman from Samaria:

“The woman answered and said, “I have no husband.” Jesus said to her “You have well said ‘I have no husband,’ for you have had 5 husbands, and the one whom you now have is not your husband; in that you spoke truly.”(John 4:17-18)

In this contemporary world of apostasy, many misguided faithful are beguiled by popular promotions of “togetherness…tolerance…universal love…harmony… mutual respect for one another’s faith” and the like. Some might say that both are Christians so what’s the problem? Well, it must not be forgotten that there is no Christianity without the Church and in a Christian marriage, there can only be true spiritual unison between husband and wife if they belong to one Church and proclaim their undivided faith with “one voice and one heart”. It is no wonder that during the wedding ceremony, the priest entreats God for unanimity of body and soul so that they may live in peace and harmony. If they belong to different churches, how can they have unanimity when the dogmas, teachings, disciplines and values of both churches are far apart? As an example, how can an Orthodox faithful accept say the Protestant’s rejection of Confession, Holy Communion, fasting and observing many other directives of our Church?…or a Roman Catholic’s sanctioned indulgence in meat, fish and dairy foods (only limited to specific portions) during Great Lent? And what happens with the most important Christian events i.e. Christmas and Easter…..are they to be celebrated twice? How absurd!!! Obviously, the problems are real, divisive and insurmountable. While they may be dormant in the first few years, their presence and consequent discord will surface to agonise and destroy the marriage – divorce statistics prove this. Of course there are exceptions, but they are mainly found in marriages that are devoid of religious commitment and spiritual awareness.

It is worth remembering that while the word “Christianity” isn’t mentioned once in the Holy Gospel, the word “Church” appears over 100 times.

Another vital consideration is the upbringing of children. If the parents are not of one faith how can they impart, nurture and direct their offspring along a single trail when there are two diverse paths and two different guides, leading to contrasting destinations? Under these circumstances would unity of body and soul be evident and would there be peace and harmony? Furthermore, how will the children cope with dual truths – when only one is correct – with dual church disciplines – when only one is valid – with dual spiritual teachings – when only one is imbued with the Holy Spirit? The problems are awesome.

While in Russia of old, there were mixed marriages – albeit very few – being a country of predominantly Orthodox faithful with their distinct religious practices, the non-Orthodox partner eventually embraced Orthodoxy with sincerity and commitment without fear of ridicule or rejection.

Today, the situation has been reversed because we are living outside of Russia where the overwhelming majority of people are non-Orthodox “Christians” with their commercially exploitative approach to Easter and Christmas. All the pressures of alien practices, customs and demands are upon the Orthodox partner, creating a constant source of conflict between the couple.

Sadly, many young Orthodox faithful of today are under the delusion that if a couple are in love, then everything will turn out right. Their understanding of love is quite limited, is one-dimensional and lacking practical reality. To them, marriage is a culmination of their love and a conclusion to their evaluation of one another during their betrothal. In truth, their “getting to know one another” is just the beginning and unless both have a common spiritual foundation, the chances of their marriage surviving are quite remote. Painful as it may be, brutal statistics bear this out.

In old Russia, even between Orthodox couples, “uneven marriages” were discouraged i.e. where the bride and bridegroom differed vastly in their ages, social standing, education, upbringing etc.. In other words, every aspect of compatibility was assessed so that the couple could start marriage on an even footing and have a greater chance of success. Imagine if the most important ingredient is missing – common faith – how could the union survive?

Irrespective of the mindless criticisms levelled at our Church by other sects – in the name of “unity, harmony and common good”- Her true clergy will continue to uphold the directives, practices and spiritual aspirations that have been determined by our holy fathers.

While it is difficult for a young and enthusiastic Orthodox partner of a proposed marriage to come to terms with the above observations, the consequences are quite real…and devastating. In ignoring them, the individual must then live with personal beliefs, flawed interpretations and uncharted impediments that distort and deflect the spiritual truth. Hardly a blueprint for a marital and family success.

After all, the preservation of the sanctity of marriage and Orthodox upbringing of children are more important than “religious expediency” and temporary physical joy, which eventually will bring nothing but devastating results.

It must be remembered that marriage is one of the seven inviolable Mysteries of our Church and is represented in the Bible as the beginning (marital union of Adam and Eve) and the end of the history of Mankind (marriage of the Bride to the Lamb ‘Rev. 19:7-9’).

In their marital unity, both partners should reflect the true Spirit of the one and only Church of Christ.

I have now been amused for many years over the situation, where one of the most foremost patriarchate activists carries the same surname as that of a great comic – Charles Spencer Chaplin. When the future Protopriest Vsevolod appeared in the “Department of External Church Relations”, there was an unfolding within it of Chaplin’s subject – “Gold Fever” – for there was enrichment from the sale of free alcohol and tobacco…

However, the years have passed, the “oligarcheirarch” – chairman of this department, donned the green mantle, adjusted his patriarchal cowl, and a period had arrived in the official church, which is suitable to another comic film by the same author – the arrival of “New Times”. Now, the man with the comic’s surname has been given an important appointment – the independent head of the newly created “Synodal Department of Mutual Relations of Church and Society”.

The current first hierarch and his companions are very concerned that among their not so many pastors, there are hardly any young people. Consequently, they are exhibiting a willingness akin to Sergei Yesenin in “hitching up their trousers (pardon me – cassocks) and running after the komsomols”. During his meeting in the middle of February with a group of youths, the “patriarch” enunciated words that are quite astonishing coming from a Christian, and at the same time a monk!: “The God-given instinct for the procreation of the human race is tightly bound with the spiritual life of a human being. Without a carnal beginning, there can be no real love, familial love. This great gift from God is given to humanity not only for its continuation, but for the fulfillment of life, for joy.”

While in the beginning of April, the comic’s namesake appeared with this priceless proposition: “It’s possible to open a nightclub where young people can watch a good film, and then discuss it until 3 or even 4 am.” It’s akin to suggesting that one goes to a gambling casino to read a good book.

In the light of this new pat.Kirill’s “youth politics”, such a proposal certainly qualifies as a joke of some merit.

When looking back at the origins of the pan-heresy of ecumenism, and of the Orthodox participation in it, it becomes clear that one issue in particular was (and is) of special importance in the formation of positions on either side of the debate: the question why the Orthodox Church receives certain heretics and schismatics, not by baptism, but through what the Russians call the “second” or “third” rite – chrismation or confession. This issue was addressed with characteristic forthrightness and clarity by Fr. Georges Florovsky in his article, “The Limits of the Church”, published in Church Quarterly Review in 1933.[1] Because of precisely these qualities of forthrightness and clarity, I propose to run through the article’s main points again – but then bring forward reasons for coming to an opposite conclusion to that reached by Fr. Georges.

Fr. Georges begins by citing the teaching of St. Cyprian of Carthage in the third century that there is no sacramental grace outside the Church, that the canonical limits of the Church coincide exactly with the limits of her sacramental ministrations, and that all those who separate from the Church thereby immediately lose the grace that only membership of the One Church provides. “Strictly speaking,” he concedes, “in its theological premises the teaching of St. Cyprian has never been disproved. Even Augustine was not very far from Cyprian. He argued with the Donatists, not with Cyprian himself, and did not try to refute Cyprian; indeed, his argument was more about practical measures and conclusions. In his reasoning about the unity of the Church, about the unity of love as a necessary and decisive condition for the saving power of the sacraments, Augustine really only repeats Cyprian in new words.

“But the practical conclusions drawn by Cyprian have not been accepted by the consciousness of the Church…”

The primary practical conclusion referred to here is the necessity, according to St. Cyprian, of receiving all converts from the sects by baptism. However, the Church, writes Fr. Georges, “customarily receives adherents from sects – and even from heresies – not by the way of baptism, thereby obviously meaning or supposing that they have already been actually baptized in their sects and heresies.” But only the Church can perform true sacraments. Therefore, concludes Fr. Georges, St. Cyprian defined the limits of the Church too narrowly: the Church extends beyond her strictly canonical bounds. “A canonical cleavage does not immediately signify mystical impoverishment and desolation. All that Cyprian said about the unity of the Church and the sacraments can and must be accepted. But it is not necessary to draw with him the final boundary around the body of the Church by means of canonical points alone.”

Fr. Georges then examines the main argument against his position: the so-called “economical” theory of the reception of heretics and schismatics. First he considers an exposition of this argument by Metropolitan Anthony Khrapovitsky. According to this, the reception of heretics or schismatics by other means than baptism does not mean that the Church recognizes the presence of true baptism in their heretical or schismatical communities. Rather, it is a form of “economy” or condescension to the weakness of converts: baptism is not insisted on in order to make their entry into the Church easier, in order that they should not be deterred from entering by false shame at having to admit that they had never had true baptism. But it is implicitly understood that baptismal grace is given to these converts at the moment of their reception into the Church, whatever the external rite by which they are received.

Florovsky rejects this argument with indignation. “Economy”, the practice of not receiving converts by other means than baptism, gives them “not only an excuse but a ground to continue deceiving themselves through the equivocal fact that their ‘baptism, worship and hierarchical system differ in little externally from those of the Church’”.

In any case, he continues, “who gave the Church this right not merely to change, but simply to abolish the external act of baptism, performing it in such cases only mentally, by implication or by intention at the celebration of the ‘second sacrament’ (i.e. chrismation) over the unbaptized… If ‘economy’ is pastoral discretion conducive to the advantage and salvation of human souls, then in such a case one could only speak of ‘economy in reverse’. It would be a deliberate retrogression into equivocation and obscurity for the sake of purely external success, since the internal enchurchment of ‘ineophytes’ cannot take place with such concealment. It is scarcely possible to impute to the Church such a perverse and crafty intention. And in any case the practical result of the ‘economy’ must be considered utterly unexpected. For in the Church herself the conviction has arisen among the majority that sacraments are performed even among schismatics, that even in the sects there is a valid, although forbidden, hierarchy. The true intention of the Church in her acts and rules could appear to be too difficult to discern, and from this point of view as well the ‘economic’ explanation of these rules cannot be regarded as convincing.”

Florovsky goes on to quote Alexei Khomyakov’s exposition of the “economical” argument in his dialogue with William Palmer. Palmer was confused by the fact that the Russian Church was prepared to receive him from Anglicanism by chrismation only, whereas, the Greeks insisted on baptism. Defending the Greek practice of receiving reunited Latins through baptism, Khomyakov wrote: “All sacraments are completed only in the bosom of the true Church and it matters not whether they be completed in one form or another. Reconciliation (with the Church) renovates the sacraments or completes them, giving a full and Orthodox meaning to the rite that was before either insufficient or heterodox, and the repetition of the preceding sacraments is virtually contained in the rite or fact of reconciliation. Therefore the visible repetition of baptism or confirmation, though unnecessary, cannot be considered erroneous, and establishes only a ritual difference [between the Greek and Russian Churches] without any difference of opinion.”[2]

Florovsky’s comment on this (although he was in general an admirer of Khomyakov) is very sharp: “This is impossible. The ‘repetition’ of a sacrament is not only superfluous but impermissible. If there was no sacrament and what was previously performed was an imperfect, heretical rite, then the sacrament must be accomplished for the first time – and with complete sincerity and candor. In any case, the Catholic sacraments are not just ‘rites’, and it is not possible to treat the external aspect of a sacramental celebration with such disciplinary relativism.”

And he concludes: “The ‘economic’ interpretation of the canons might be probable and convincing, but only in the presence of direct and perfectly clear proofs, whereas it is generally supported by indirect data and most often by indirect intentions and conclusions. The ‘economic’ interpretation is not the teaching of the Church. It is only a private ‘theological opinion’, very late and very controversial, which arose in a period of theological confusion and decadence in a hasty endeavour to dissociate oneself as sharply as possible from Roman theology.”

Florovsky goes on in effect to defend Roman theology, which depends on St. Augustine’s distinction between the “validity” or “reality” of a sacrament and its “efficacy”. “The holy and sanctifying Spirit still breathes in the sects”, their sacraments are still “accomplished in reality”. But since they are accomplished in violation of love, and in disunity with the Church, they are inefficacious. Just as “baptismal grace must be renewed in unceasing effort and service, otherwise it becomes ‘inefficacious’”, so the sects must be restored to unity with the Church, otherwise their sacraments will continue to be inefficacious. For in them, while “the unity of the Spirit” is preserved in the sacraments, “the bond of peace” with the Church (Ephesians 4.3) is broken.

Florovsky admits that “the sacramental theology of St. Augustine was not received by the Eastern Church in antiquity nor by Byzantine theology, but not because they saw in it something alien or superfluous. Augustine was simply not very well known in the East…”

Let us now turn from an exposition of Florovsky’s argument to a critique of it.

But first its strong points must be admitted. The practice of “economy” in the reception of converts is often confusing – not only for the converts themselves, who are not given a clear, unequivocal sign that they are coming from darkness into light, from the sphere of the devil into the grace of God, but also for many of the Church clergy themselves, who through long practice of “economy” have come to believe what it appears, to a superficial view, to imply – that the heretics have valid baptism. The present writer vividly remembers a ROCOR priest trying to dissuade him from being baptized into Orthodoxy (although the date had already been fixed, and the local hierarch’s blessing obtained) on the grounds that he had already been validly baptized in Anglicanism…

Having said that, the practice of “economy” is not in itself deceitful, nor need it be done, as Florovsky claims, “with equivocation and obscurity”. It is quite possible to catechize without equivocation, teaching that the Orthodox Church is the True Church outside of which there are no sacraments, while going on to receive the convert by “economy” of one kind or another. The decisive argument in deciding whether to use strictness or economy remains, in all cases, the salvation of the many. This is particularly clear in the case of the reception of a large group, which may include clergy as well as laity and in which some members may be clearer in their faith and willing to accept baptism, while others are weaker and would be repelled by such a demand. In order that the group as a whole be integrated in the Church, with all the obvious advantages that would entail for the salvation of each member, condescension or “economy” may be applied for the group as a whole.

In any case, Florovsky ignores the clear evidence that the Holy Fathers rejected the doctrine of sacraments outside the canonical limits of the Church which he accepts, and accepted the “economical” interpretation that he rejects. Thus Apostolic Canon 46 decrees: “We order that a bishop or priest who has accepted the baptism or sacrifice of heretics should be deposed. For what agreement has Christ with Beliar, or what portion has a believer with an infidel?” On which the Serbian Bishop Nikodim (Milash) of Dalmatia comments: “According to the teaching of the Church, every heretic is outside the Church, and outside the Church there cannot be either true Christian baptism, or the true Eucharistic sacrifice, or in general any true and holy sacraments. The present Apostolic canon also expresses this teaching of the Church, citing, moreover, Holy Scripture, which does not admit anything in common between those who confess the Orthodox faith and those who teach against it. We read the same also in the Apostolic Constitutions (IV, 15), and the Father and Teachers of the Church taught the same from the very beginning. Consequently, the heretics can have neither true baptism, nor true priesthood, and the Orthodox bishop or priest who recognizes baptism or any other sacred action accomplished by a heretical priest to be correct must be, according to this canon, deprived of his priestly rank, for he thereby shows that either he does not know the essence of his own belief, or he is himself inclined to heresy and defends it, as a consequence of either the one or the other he is not worthy of the priesthood.”[3]

As regards the true purpose of receiving heretics and schismatics by other means than baptism, St. Basil the Great writes in his First Canonical Epistle: “Although the beginning of the departure [from the Church] took place through schism, those who departed from the Church no longer had the grace of the Holy Spirit upon themselves. For the bestowal of grace had withered away, because the lawful succession had been cut off. For the first who departed had received consecration from the Fathers, and through their laying-on of hands, had the gift of the Spirit. But those who had been torn away became laymen, and could not give to other the grace of the Holy Spirit, from which they themselves had fallen away. Which is why the ancients ordered those who came from them to be cleansed again by the true Church baptism as ones who had been baptized by laymen. But insofar it was pleasing to some in Asia, for the sake of the building up of many, to accept their baptism: let it be accepted.”

Here we see what the “acceptance” of the baptism of schismatics really meant to the Holy Fathers. The schismatics had no grace of sacraments – that is made quite clear by St. Basil. But it was clearly a tradition of the Church not to insist on baptism in all or even most such cases “for the sake of the building up of the many” – so that more could be saved. Later in the canon St. Basil gives reasons for not accepting the Encratite schismatics’ baptism, and for baptizing them again. However, he writes, “if this could be an impediment to the general welfare, then again let custom be upheld, and let the Fathers who have ordered what course we are to pursue be followed. For I am under some apprehension lest, in our wish to discourage them from baptizing, we may, through the severity of our decision, be a hindrance to those who are being saved.” In other words, let “economy” be applied even in the case of the Encratites, if thereby the salvation of the many is achieved.

As another, more recent example of how the True Church thinks in the reception of converts, let us consider the decision of the Synod of ROCOR on September 28, 1971, to suspend the use of “economy” in the reception of Catholic and Protestant converts to Orthodoxy: “The Holy Church has from antiquity believed that there can be only one true baptism, namely that which is accomplished in her bosom: ‘One Lord, one Faith, one Baptism’ (Ephesians 4.5). In the Symbol of Faith “one baptism” is also confessed, while the 46^th canon of the Holy Apostles indicates: ‘We order that a bishop or priest who has accepted (that is, recognized) the baptism or sacrifice of heretics should be deposed.’

“However, when the zeal of any heretics in their struggle against the Church weakened, and when there was a question of their mass conversion to Orthodoxy, the Church, to ease their union, accepted them into her bosom by another rite. [There follows a discussion of St. Basil the Great’s first canonical epistle.]

“And so St. Basil the Great, and through his words the Ecumenical Council, in establishing the principle that outside the Holy Orthodox Church there is no true baptism, allowed out of pastoral condescension, so-called oikonomia, the acceptance of certain heretics and schismatics without a new baptism. And in accordance with this principle, the Ecumenical Councils allowed the reception of heretics by various rites, taking account of the weakening of their fierceness against the Orthodox Church….

“In relation to the Roman Catholics and Protestants who claim to preserve baptism as a sacrament (for example, the Lutherans), the practice was introduced from the time of Peter the First of receiving them without baptism, through the renunciation of heresy and chrismation of Protestants and unconfirmed Catholics. Before Peter Catholics were baptised in Russia. In Greece the practice also changed, but for almost three hundred years, after a certain break, the practice of baptising those who came from Catholicism and Protestantism was again introduced. Those who are received by another rite are not recognized as Orthodox in Greece. In many cases also such children of our Russian Church were not even allowed to receive Holy Communion.

“Bearing in mind this circumstance, and the present growth of the ecumenical heresy, which tries completely to wipe out the difference between Orthodoxy and every heresy, so that the Moscow Patriarchate, in spite of the sacred canons, has issued a resolution allowing Roman Catholics to be communed in certain cases, the Hierarchical Council has recognized the introduction of a stricter practice to be necessary, that is, that all heretics coming to the Church should be baptized, and that only insofar as it is necessary and with the permission of the bishop, from considerations of oikonomia, should another practice be allowed in relation to certain people, that is, the reception into the Church of Roman Catholics and Protestants who have been baptised in the name of the Holy Trinity through renunciation of heresy and chrismation.”[4]

So we may now pose the question: is the distinction between the validity and efficacity of sacraments, which was introduced by St. Augustine and supported by Florovsky, accepted by the Orthodox Church?

It is a sad but undeniable fact of the spiritual life that we do not always receive the holy mysteries to our salvation. St. Paul, writing to the Corinthians, points out that some received the Body and Blood of Christ to their condemnation, and some had even died as a result. Thus it is possible to receive a valid sacrament which turns out to be inefficacious because of the unworthiness of the recipient.

However, the Apostle was writing to those inside the Church: he was not commenting on the possibility of there being sacraments outside the Church. And, as we have seen, the idea that there can be valid sacraments outside the Church is in fact condemned by the Tradition of the Church (Apostolic Canon 46, First Canonical Epistle of St. Basil).

So it is likely that St. Augustine’s teaching was not taken up in the Eastern Church, not because it was not known, but because it was not accepted, as being contrary to Church Tradition. For the canonical boundaries of the Church do coincide with the limits of her sacramental ministrations.

Of course, it is not always easy to determine the canonical boundaries of the Church with precision. There are many examples of ruptures in communion in the history of the Church, where it is very difficult, if not impossible, to determine with certainty whether the one or the other side – or both – were in the Church. Thus in fourth century Antioch there was a schism in which Saints Basil the Great and John Chrysostom supported one side, and St. Athanasius the Great and the Church of Rome – the other. Which side constituted the canonical Church of Antioch, or were they both in the Church in spite of the rupture of communion? It is very difficult to say… Again, in the nineteenth century the Ecumenical Patriarchate anathematized the Church of Bulgaria, while the Russian Church and the Jerusalem Patriarchate remained in communion with it. Was the Bulgarian Church inside the Church or not? It is very difficult to say… As for the chaos reigning among the True Orthodox Churches of Russia and Greece today, it would be a bold man who would declare with certainty exactly where the canonical boundaries of the two Churches are…

However, the difficulty, in many historical cases, of determining exactly where the canonical boundaries of the Church are does not affect the general principle: that her canonical boundaries (wherever they are, God knows where) coincide with the limits of her sacramental ministrations.

Let us consider, finally, a possible objection to this conclusion based on the teaching of the Catacomb Hieromartyr Mark (Novoselov), Bishop of Sergiev Posad: that the Church as mystical organism is to be distinguished from the Church as a canonical organization. "It is necessary to distinguish between the Church-organism and the Church-organization. As the apostle taught: 'You are the Body of Christ and individually members of it' (I Corinthians 12.27). The Church-organism is a living person, and just as the cells of our body, besides having their own life, have the life that is common to our body and links between themselves, so a man in the Body of Christ begins to live in Church, while Christ begins to live in him. That is why the apostle said: 'It is no longer I who live, but Christ lives in me' (Galatians 2.20).

"The basis for the affirmation of the Church-organism is love for Christ. The Lord Himself saw the basis of His Church precisely in love for Him. He asked Peter: did he love Him? And He added: 'Feed My sheep'. The Church of Christ is the union of mutual love of the believers ('United by the bond of love and offering themselves to Christ the Lord, the apostles were washed clean', Canon of Holy Thursday). Only in the Church organism can true democratism, equality and brotherhood come into being; we are equal and brothers only if we are parts of one and the same living body. In the organization there is not and cannot be ‘organic’ equality and brotherhood."[5]

"Only to the Church-organism can we apply such titles as we meet in the Word of God, for example: 'glorious, holy, spotless' (Ephesians 1.4); 'the Bride of the Lamb' (Revelation 19.7; 21.9); 'the Body of Christ' (Ephesians 1.23; Colossians 1.24); 'the pillar and ground of the truth' (I Timothy 3.15). These concepts are inapplicable to the Church-organization (or applicable only with great qualifications); they lead people into perplexity and are rejected by them. The Church-organism is the pure 'Bride' of Christ (Revelation 21.2), but the Church-organization has all the faults of human society and always bears the marks of human infirmities... The Church-organization often persecutes the saints of God, but the Church-organism receives them into her bosom... The Church-organization rejects them from its midst, deprives them of episcopal sees, while they remain the most glorious members of the Church-organism. It is possible to belong externally to the visible Church (organization), while one belongs only inwardly to the Body of Christ (organism), and the measure of one's belongingness is determined by the degree of one's sanctity."[6]

However, both the Church-organism and the Church-organization belong to the Church, whereas heretics and schismatics belong to neither. St. John Chrysostom was expelled by the canonical Church of his time, and died in exile. And in almost every age the canonical Church has acted unjustly at some times to some of its members, showing that her holiest members are by no means always her leaders. Nevertheless, this disparity in holiness in the members of the Church, which sometimes leads to open ruptures in communion, unjust expulsions and bans, does not change the boundaries of “the canonical Church” so long as the Church remains in Orthodoxy. But if it falls away from the truth even in one of the dogmas, then it ceases to be the canonical Church – the One, Holy, Catholic and Apostolic Church - and loses the grace of sacraments. For, as St. Maximus the Confessor said, “Christ the Lord called that Church the Catholic Church which maintains the true and saving confession of the faith”.

This truth is illustrated in the career of Florovsky himself. Although he was a fine and very erudite theologian, and one of the first to talk about a return to the Greek Fathers, whose teaching he championed so admirably, his departure from Church truth as revealed in “The Limits of the Church” eventually led him away from the Church and Orthodoxy. Thus he exposed the Sophianist heresy of Sergius Bulgakov – but refused to call him a heretic, and remained friendly and in communion with him until his death. He also remained in communion with the new calendarists and the sergianists. For, after all, if even “Catholic sacraments are not just ‘rites’” and may be valid even though performed outside the canonical Church, the same must be true, a fortiori, of all the organizations calling themselves “Orthodox”. And why should this extension of the mystical limits of the Church include only the Catholics? Why not also the Protestants? And so he was a founder-member of the World Council of Churches, whose Protestantism was inscribed in its very constitution. And even though he was a highly “conservative” member of that organization, and did not like many of its developments, he remained in it to the end. For ecumenism is a progressive disease: you begin by conceding a little to those outside the Church, you go on by conceding more, and in the end you end up in communion with them – and outside the Church.

And so we can concede nothing to the heretics. For: “Baptism being one, and the Holy Spirit being one, there is also but one Church, founded upon oneness by Christ our Lord. And for this reason, whatever is performed by them [the heretics] is reprobate, being counterfeit and void. For nothing can be acceptable or desirable to God which is performed by them, whom the Lord in the Gospels calls His foes and enemies: ‘Whoever is not with Me is against Me, and whoever does not gather with Me scatters’ (Matthew 12.30).”[7]

[1] Fr. Georges restated his thesis some years later in “The Doctrine of the Church and the Ecumenical Problem”, The Ecumenical Review (1950), 152-161.

[3] Milash, Pravila Pravoslavnoj Tserkvi, St. Petersburg, 1911, Moscow, 2001, volume 1, pp. 116-117.

[4] Tserkovnaia Zhizn’ (Church Life), July-December, 1971, pp. 52-54. This decision brought the practice of ROCOR back into line with the practice of the Russian Church under Patriarch Philaret in the early seventeenth century, and of the Greek Church since 1756. “It should be noted,” writes Andrei Psarev, “that, within the Russian Orthodox Church Abroad, it was Bishop James of Manhattan, who led the American Orthodox Mission for a period of time, who first began the reception of Catholics by baptism, regarding which he informed the Council of Bishops in 1953.” (“The Development of Russian Orthodox Church Outside of Russia’s Attitude Toward Other Local Orthodox Churches”, http://www.sobor2006.com/printerfriendly2.php?id=119_0_3_0, pp. 708)

[5] Novoselov, Pis'ma k druzyam, Moscow: St. Tikhon's Theological Institute, 1994, letter 5.

Having spent some 70 years plus in climbing life’s mountain, I now take time out to pause, reflect and ponder sadly over the panorama of the past and the looming uncertainty of the future. How could the world, and in particular Australia change so much?... and all for the worse! How could centuries-old Christian based practices disappear so unnoticeably from societies?... How did the glib practitioner of lies and distortions replace the responsible and concerned figure of authority?... How did we allow this tragic and damning change occur under our very noses??

Sadly, all these destructive changes can be seen in everyday life, in a myriad of examples – if only one pays attention to detail:

Why has the uniformed student with civil manners and courteous disposition, armed with nothing but a school briefcase and a cut lunch, been replaced with one that is adorned with female ear-rings, is dressed in shabby garb, crowned with an outrageously indeterminate hairstyle and concealing a knife in one pocket and a syringe in the other, daring anyone to show their displeasure?..

Why has the true purpose of open windows of a house that announced the joy of day through its streaming sunlight, and then invited the moon’s balmy glow at night, been supplanted with iron bars/steel shutters that ostensibly renounce the outside world, and cast prison-like shadows inside the house?..

Why have the innocent and relaxing evening walks, influenced only by the individual’s pedestrian ambition rather than by the locations of “Safety Houses” en route, been replaced with in-house automated walking machines that are active behind the security of steel bars and sophisticated burglar-alarms?..

Why has the unique and generous “Aussie” national character been sacrificed on the altar of “multi-culturalism”, which has been covertly woven into the outstanding true Australian fabric of identity and purpose?.. and kept there through repressive laws so that it cannot be expunged?..

Why has the responsible, rational and beneficial policy of the ‘40s and the 50’s of migrant intakes – compatible to the Australian culture, assimilation and lifestyle – been replaced unilaterally (without any referral to the voters) with an “open-slather” policy that has seen an influx of both legal and illegal arrivals, which have nothing in common with the Australian character or work ethics. In fact, the illegal “refugees” are even funded by the taxpayer to fight any legal action to have them deported!... while the rest are showered with privileges that are beyond the reach of deserving local pensioners and war veterans!!

Why has the elementary right of free speech been denied to those that wish to vocally disagree with “taboo” subjects like Aborigines, Homosexuality, Holocaust, Multiculturalism etc..?? Surely our Constitution overrides vested interests of the minority? Yet the powers to be have yielded to them, placing the whole principle of “majority rule” into irrelevance!

More than anywhere else, Australia is served by a few “enlightened” faceless and clandestine individuals that concoct and formulate plots and counter-plots to suit their ambitions, and then have them consummated by the many spineless and self-serving “honourable” gentlemen of differing political persuasions that ruminate at Parliament House in Canberra.

Unfortunately, politicians have the passion and soul of an exercise bike and are invariably afflicted with dramatic property in their tone that lacks intellectual content. It’s quite disturbing to see apparently normal human beings turn into impersonal abstractions as soon as they are elected into public office. Their true concern and efforts for the welfare of the people can be witnessed in the burgeoning numbers of welfare agencies, and the accompanying, ever-increasing sordid statistics of drugs, crime, pornography and despondency. Where is the genuine national effort to inject the principles of morality, decency, accountability and normal social behaviour into school curricula, so that the untutored child of today becomes a responsible and productive adult of tomorrow? Instead, governments enact laws to control the outward behaviour and feelings of adult individuals, ignoring the far more crucial inner, congenital and essential nature of a person. These human laws are a mish-mash of controls and enforceable guidelines that in a controlled sense, pamper to individual egoisms so that the uninformed majority does not object. At the same time, the flawed voting system has permitted all types of weird political parties to emerge with their outrageous goals and negative policies. Because of the “quality” of politicians – Labour Party’s ill-mannered and mentally constrained former union officials, Liberal Party’s mediocre lawyers with personal ambitions and, the Green’s navel contemplators with a loin-cloth mentality - most pronouncements on important issues are invariably made by armchair philosophers, pedestrian academics and self-anointed polymaths of questionable intellect. There are very, very few individuals of imposing confidence and convincing authenticity in both areas of truth and authority – areas that are anathema to the average politician.

The continuing Government sanctioned intake of undesirable and incompatible overseas immigrants, highlights the shameful political culture that endures and is so well served by the ever-gullible and unresisting public.

The overall result of their mis-government, shows a litany of irresponsible practices that nurture indecision and applaud the hesitant. Efficiency and true achievement have no place in their work-practices, because by their very nature, such activities are governed by accountability – an eschewed word to every politician.

Albeit, over the years public records show that while all political parties have been exposed as having corrupt elements, they continue to enforce an absence of light on the intellect of the Australian people by proclaiming it as illumination. Serving their shallow ends through deception, indifference and greed, they completely ignore the cataclysmic effect their actions carry for future generations – including their progeny!

Their squandering of the public purse on the unproductive and the unmerited, has all but bankrupted the nation, while their creation of paid idleness has brought honest labour into contempt, disrepute and ridicule.

By maintaining an illusory efficiency at the expense of the human spirit, these “honourable representatives” of the people are catapulting their own country into the reality of loin-cloths and begging bowls. To say less is to deny the truth and practice the abominable art of political expediency.

It’s a curious fact that due to the constancy of political deception and recurrence of broken promises, the voting public has been conditioned to believe – albeit with reservations – that truth and morality still abound in used-car lots and corridors of Parliament House. Yet in actuality, statements made by politicians should not command our gravity – only our derision, because their promises are as convincing as the assurances of a dentist.

Invariably, as individuals that collectively make up this great nation, we stand condemned in any court that makes judgment on morality, decency, justice and responsibility. Feeble attempts of casting stones at politicians will rebound against us, for we are responsible in electing these inept prevaricators who distort our destinies and squander our irreplaceable resources.

Let us ask ourselves: “Who among us broke free from the constraints of apathy and neglect to raise the tattered banners of protest and call for a return to civilized normalcy, where the spirit of truth, decency, morality and accountability prevail?” The profound silence to this question is predictable, because each person’s slumbering conscience is at stake and rude awakenings are unhealthy to both mind and the comfortable state of continuance. Why stir up unpleasantness and create controversy? After all, you “can’t buck the system!”… a system created by gullible and indifferent voters!... us!

While decency, honesty and respect are values that have little currency in today’s society, they remain commodities that should be celebrated, admired and promoted.

Even so, the situation is not irreversible, it’s not the Rock of Gibraltar nor does it have the permanency of baldness. It can and should be addressed, exposed and reversed by us who truly understand and seek the reinstatement of societal and spiritual values that this great country has held dear for centuries.

Thank God that even to this day, we are each allowed our personal platform from which we can speak, praise and condemn. Let us develop this platform into a pulpit, from which the voices of concern and protest can unite to penetrate the halls of Government – to reverberate their message throughout their corridors of power. Let us emancipate ourselves from our own disinterest and dormancy and apply our latent powers, granted to us under the Constitution. Let us be like King Canute who, while indulging in the fanciful realm of omnipotence by attempting to halt the rising tide, had the good sense to walk away when his feet got wet. Let us walk away from indifference and inactivity.

Today, we as a nation are submerged up to our necks in the sea of deceit, rampant permissiveness, injustice, perversion, irreligious chaos, shame and irresponsibility.

Are we that dispossessed of common sense and inherent need for self-preservation that we require a snorkel to realize that our current predicament is above our heads?

As part of the Australian society that has been plunged into darkness by our “honourable” politicians, I prefer to light even one candle than to sit in the darkness.

“ЛАПОТНАЯ” РУСЬ ПРОТИВ КОМИССАРОВ В КРАГА (часть 2-я)

Восстание в Ижевском 8 августа 1918 г. было словно бы сигналом, по которому поднялась в более яростном сопротивлении и село. Первые бои под Ижевском показали, что рабочие поставили на карту жизнь и смерть. Нет больше сомнений. Будут драться за свой Завод отчаянно. Об этом, возвращаясь из Ижевского, рассказывали крестьяне Глазовского, Сарапульского, Малмыжского уездов. Как мы помним, животворная связь между сельским населением и Заводом не прерывалась никогда.

Уже к середине августа десятки очагов крестьянского сопротивления большевицким мародерам слились в одну полыхающую полосу вокруг Ижевского. Эта полоса центробежно росла и расходилась, захватывая все новые волости и уезды. Не проходит и двух недель, как уже в радиусе 50-100 верст по селам и деревням начинается повальное свержение советско-комиссарской власти, всего этого косоглазого, косорылого и картавого "интернационала".

Сразу же налаживаются взаимовыгодные военно-экономические отношения. Ижевск дает селу винтовки, посылает кадровых военных. Даже в количестве нескольких человек на волость, фронтовики оказывают огромное влияние на самосознание крестьян. Они организуют отряды самообороны и крестьянские дружины. Обучают мужиков приемам боя, разведке, обороне, атаке.

В ответ село направляет в город обозы с хлебом, крупами, мясом, маслом. В дальнейшем, по деревням организуется сбор теплых вещей для Ижевцев. Большое количество крестьян едет в Ижевский на своих телегах и бричках, оказывая траспортные услуги повстанцам. Отмечено в этом активное участие удмуртского и татарского населения. По волостям организуется пополнение конного состава - табуны лошадей направляются с юга и запада, это уже татары и башкиры поддерживают русский город-завод Ижевск. Что очень важно, это отклик села на призыв Ижевцев в живой силе.

Мобилизацию, как таковую, по деревням Ижевску было бы не поднять, однако старики на своих сходах решают: ребята должны послужить, должны вступать в Народную Армию.

То, о чем постоянно болтали большевики, о спайке пролетариата и беднейшего крестьянства в установлении их власти, идеально произошло в кровном родстве Ижевских рабочих-оружейников и крестьян Вятской губернии - только против большевицкой власти.

Если на правом, безлесном берегу Вятки крестьянские отряды и степановцы стали терпеть поражение, то в нашей лесной сторонушке каратели и комиссары в августе-сентябре 1918 г. получали все сполна, мало не казалось.

К северу от Ижевска, в Глазовском уезде поднялись крестьяне Святогорской, Афанасьевской, Васильевской, Быковской, Юкаменской волостей. Как раз там большевики предпринимали попытки с июня 1918 г. создать свои "коммуны": лошадей, коров, коз, овец, домашнюю птицу, запасы продовольствия - все в единое пользование. Заодно и баб помоложе, и девок! И выдавать их по разнарядке особо отличившимся борцам за революцию. Сказано же: коммуния!

В большом селе Афанасьевском Глазовского уезда в начале августа 1918 г. крестьяне сорганизовались в отряд. Набежало более 500 человек. Желание одно: защищать свою землю. Вооружение было аховое: в лучшем случае пулевые "берданы", а так - дробовики, косы, топоры, рогатины, да гири на цепях - местный кузнец наковал, услышав, что такими же гирями в Ижевском вооружаются.

Отправившийся туда помощник уездного комиссара А.Соболев и красноармейцами был встречен боем. Соболев и 6 солдат были убиты.

Большевики и советчики рассыпались по лесам. На русских крестьян они попытались натравить удмуртов из окрестных деревень. Согнали несколько сот. Удмурты посмотрели да послушали странных людей. Потом исчезли. Всего и набрали большевики 20 человек.

Тогда подавлением афанасьевцев занялись большевики из Глазова. Они прислали мобилизованных из Омутнинского и Песковского заводов до трехсот человек под командой некоего Бабурина. Многие из "рабочих-омутнинцев", как рассказывает современник, оказались "косоглазы и желтолицы, и все в красных рубахах". Это были китайцы. Им были приданы подразделения из 154-го запасного полка, дислоцированного в Глазове.

Китайцам, как полагается, объявили, что будут платить за каждую голову. Они восприняли это объявление буквально. Зверства китайцев, мадьяр и латышей вызывали психологический шок. После китайских рот оставались обезглавленные трупы. Занимая деревню, каратели расстреливали крестьян, а косоглазые потом отрезали головы казненных и собирали их в мешки. Эти мешки возили с собой, чтобы позже получить свои 10 рублей за голову. Латыши и мадьяры жгли деревни, засылая вперед лазутчиков, травили колодцы. Все эти иностранцы вызвали особую озлобленность у русского населения.

К северо-востоку от Ижевска, в Оханском уезде Пермской губернии, 18 августа восстали крестьяне Сепычевской, Григорьевской, Бубинской, Путинской и Ново-путинской волостей. Причиной восстания было объявление мобилизации в красную армию. Восставшие взяли г.Сепыч, часть военкомовских и советских работников была перебита, часть была публично выпорота.

Таким образом, удачное восстание рабочих в Воткинске 17 августа 1918 г. распространилось дальше, захватывая территорию Пермской губернии. Разумеется, все планы ЦК, ЦИК-а и прочей большевицкой картавни по выкачке хлеба из северо-восточных губерний оказались сорваны.

А.Шлихтер пишет Ленину в августе 1918-го: "Восстание на Ижевском заводе, авантюра Степанова, полное прекращение движения транспорта по Казанско-Екатеринбургской железной дороге и по рекам Вятка и Кама сделали совершенно невозможными дальнейшие заготовки... В настоящее время, в виду занятия Ижевска, Камских пристаней бандитами, жестокого обстрела, пароходы нет возможности вывести".

Ленин отвечает Шлихтеру: "24.08. Вятка. Шлихтеру. Вы остались в Вятке в главном для энергичнейших продовольственных операций в связи с успешно идущим подавлением кулацких восстаний к югу от Вятки в целях беспощадного истребления кулаков и конфискации у них всего хлеба".

Вчитайтесь внимательно в эти слова главаря партии и советского государства. Он определенно указывает Шлихтеру: требую энергичнейших продовольственных операций! Цель - беспощадное истребление крестьян-хлеборобов и конфискация ВСЕГО хлеба. Куда как прозрачно!

А раньше, 10 августа 1918 г. им же отправлена такая телеграмма в Пензенский губисполком:

"Товарищи! Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес всей революции, ибо теперь взят "последний решительный бой" с кулачьем. Образец надо дать.

1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц.

4) Назначить заложников - согласно вчерашней телеграмме.

Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков.

Да, именно так. Крестьянина убить, выжечь деревню, "чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал", хлеб забрать, отослать в Москву и Питер.

Оттуда большевицкие "дельцы" перенаправят продовольствие на Запад, продадут за бесценок торгашам и биржевикам Германии, Австрии, Франции, Бельгии, Великобритании. Пусть за бесценок, но много. Так наберут коммунисты необходимые суммы для выплат мистеру Я. Шиффу и его соплеменникам из Нью-Йорка.

О восстании в Святогорье почти 90 лет спустя собирал сведения местный краевед и журналист А.Гончаров. Даже в 2007 году, по его утверждению, архивы об этом восстании были закрыты органами госбезопасности. Несколько лет мы переписывались с Анатолием Николаевичем, он со своей стороны, я - со своей, стараясь по крупицам воссоздать историю этого крестьянского выступления.

Святогорье ныне это районный центр Красногорье. Находится на расстоянии около 60 верст к югу от Глазова, на водоразделе: к северу уходят притоки р.Чепца, на которой собственно город Глазов и расположен, к югу - многочисленные родники, ручьи, речушки, притоки р.Кильмезь. Место чистое, заповедное.

Святогорцы, а также жители окрестных деревень, услышав о восстании в Ижевском, послали своих людей: натерпелись, мочи больше нет, снабдите нас оружием, будем отбиваться от грабителей комиссаров, просим не задаром, желаем менять наш хлеб, крупы, мясо, масло, мед, овощи на винтовки.

Ижевцы откликнулись на призыв крестьян. Был послан обоз с оружием и огнеприпасами. Об этом обозе стало известно карателям. Коммунист С.Барышников, вновь назначенный глазовский военком, возглавил отряд для перехвата.

Уже в наши дни, в 2008 г., находятся такие, что пытаются Степана Барышникова выставить, чуть ли не лучом света в темном царстве, дескать, был он против насильственных мер, против использования оружия для осуществления реквизиционных дйствий.

Шел Барышников со своими полутора сотнями карателей страшно: не дает село продовольствия - сжигает село. Сделан был выстрел со стороны деревни Тараканово - одни трубы да головешки от деревни. Перехватил обоз с оружием неподалеку от дер. Андреевцы. Самой деревни больше не существует. Провел массовые казни в дер.Русский Караул, хотя "там им не оказали сопротивления", сообщает А.Гончаров.

Местные старатели от советской мифологии всячески обсасывали объяснение: 25-летний Степан Барышников шел, де, освобождать свою любимую в Святогорье. Некая Тина Вершинина, якобы учительница, была неуемной пропагандисткой, даже обличала священников.

Как установил А.Гончаров, девочку-сироту Тину (Устинью - ?) Вершинину в свое время принял к себе в дом священник, о. Василий (Лапшин) из с.Архангельского, что недалеко от Святогорья. Девочка дружила с дочками-поповнами, позже уехала в гимназию в Глазов, переписывалась с ними. Затем была принята в Коммерческое училище в Киеве. Возможно, училась на деньги священника.

Когда же вернулась весной 1918 г. - как подменили. Нашла место учительницы в школе села Широково, по соседству с Архангельским. Но оказалась ярой анархисткой, речи повела против народа, пьянь-голытьбу давай настраивать, "виновных" стала указывать: офицеры и кулаки.

Офицерами по деревням и селам были молодые мужчины, дети своих же, испокон веков живших здесь крестьян. Офицерские чины они получили уже в войну. Кулаками, при большом желании, можно было назвать и вовсе всех: не бедствовал трудолюбивый народ, по дорогам не бродили, в ставни не стучали, куски не собирали.

Вершинину арестовали и отвели в волостную управу. Степан Барышников, якобы узнав об этом, вышел со своими головорезами. Освободил Вершинину, ограбил крестьян и вернулся в Глазов. Боец его отряда М.Сигов повествует об этом так:

"Придя в Святогорье, красногвардейцы нашли село пустым: все жители бежали из него в леса. В Святогорье отряд стоял неделю. Крестьяне не давали ни подвод, ни продовольствия, вследствие чего отряд красногвардейцев вынужден был окружным путем через село Васильевское вернуться в уездный город Глазов..."

Уточним, что за красногвардейцы были под началом Барышникова. По данным А.Гончарова, 125 человек были красноармейцы (разница между регулярной армией и военизированными отрядами "красной гвардии" известна), еще 35 матросов, да впридачу 2 пулемета. С матросами и пулеметами все ясно. По моим сведениям, из 125 красноармейцев более половины были уголовники, выпущенные из тюрем, остальные - бывшие военно-пленные из Глазова.

Вершинина после ухода Барышникова снова повела пропаганду, призывая к тотальной сдаче хлеба и прочего продовольствия, стращая карами, стараясь поднять местную рвань. Тогда ее арестовали снова, и на этот раз, 26 августа 1918 г., расстреляли, припомнив все, что она за короткое пребывание в с.Архангельском и Святогорье натворила.

А.Гончаров тщательно проработал доступные материалы по Тине Вершининой. Как получилось,что девочка, воспитанная в доме священника, вернулась из Киева законченной подлюкой? Объяснения такой метаморфозе он дать не мог.

Стоит однако обратить внимание на то, что девочка была сиротой. Дата рождения Вершининой также неизвестна. Как это девочка-сирота из вятской глухомани вдруг едет в Киев и поступает в Коммерческое училище, тоже трудно сказать. Одно дело поехать из деревни учиться в Глазов, Вятку или Казань, даже в Санкт-Петербург (кстати, С.Барышников учился в Санкт-Петербургском университете), другое дело - почему-то в Киев и почему-то в Коммерческое училище.

Не было ли у Тины Вершининой там, в Киеве, родственников? Если были, то кто они? Какого происхождения? Не оказали ли они такого воздействия на девушку, что назад в с.Архангельское возвратился совсем другой человек? И с какой это стати молодая женщина, обучавшаяся коммерции, вдруг оказалась "учительницей"?

Развитие этого исторического сюжета вдруг делает резкий поворот... в начале 1970-х. После десятилетий восхваления "подвига" Вершининой, после ежегодных митингов общественности и пионерских линеек на ее месте захоронения в Святогорье (в советское время и до сих пор - Красногорье), вдруг было решено останки перезахоронить в более подходящем месте. Когда могилу вскрыли, то в ней обнаружились кости... мужчины. Вот так штука!

А.Гончаров замечает, что в связи с этим возникло сомнение: а была ли девочка? Это сомнение, в том числе, высказал и автор этих строк.

Прежде всего, я обратил внимание, что вернувшись в с.Архангельское, "Тина" отлеживалась от тифа. Факт сам по себе примечательный. Это значит, что волосы ей, скорее всего, обстригли. Селяне не видели ее несколько лет, внешне измениться она могла до неузнаваемости. Да еще стриженная голова - "после тифа"!

Поведение "Тины" по возвращении представляется диким. "Она" выступает на митингах, призывает к раскулачиванию, требует расправ над зажиточными крестьянами, а заодно над о.Василием, давшим ей кров и семейный уют. Это поведение не женщины и, тем более, не человека, выросшего и воспитанного в наших краях.

К односельчанам у нее ни сожаления, ни покаяния. Опять собирает всякую рвань, подзуживает их на расправу с домовитыми хозяевами, митингует, агитирует, угрожает, требует сдавать зерно, продукты. Другими словами, это поведение засланного продотрядовца или пропагандиста. Таких сотнями засылали в наши края - таково было распоряжение ВЦИК-а.

Например, Дмитриев и Куликов в своем опусе "Мятеж" проговариваются: "Еще задолго до организации Особой Вятской дивизии (карательное соединение, созданное в сентябре 1918 г. - Н.С.-С.) в глухие удмуртские селения был направлен рабочий московского завода "Динамо" Николай Кузьмичев. Он поселился в Зуре, провел выборы в советы, организовал деревенскую бедноту..."

Зуринское - село в тридцати верстах к востоку от Святогорья.

Для большевиков это была обычная практика - загодя засылать своих агентов в места, из которых впоследствии предполагалось брать хлеб. Либо которые затем станут стратегическими пунктами для формирования их банд.

Останки неизвестного мужчины вместо косточек "учительницы" все ставят на свои места.

Хотя пытается А.Гончаров объяснить эту метаморфозу тем, что якобы тетка Вершининой, женщина богомольная, тайком выкопала труп да перевезла в незнакомое место, эта гипотеза в свою очередь требует пояснения: кто ж богомольной старухе дал идею вместо убитой племянницы мужской труп подложить? И где она приобрела этот труп?

Посмотрим на эти превращения иначе: не было женщины, был молодой чловек, стрижка короткая, подделывался под женщину, возможно, и юбки носил с кофточками и жакетками. Агитатор в политическом смысле, а в личностном - гомосек, любимец военкома С.Барышникова.

Кстати, женился Барышников довольно поздно, уже в Сибири, на такой же партийной работнице. А из иных источников мы узнаем, что этот самый Барышников впоследствии сделает показательную карьеру, трижды будет занимать пост первого секретаря Удмуртского обкома ВКП(б). Его отчего-то сильно полюбит и приблизит Сталин, будет приглашать на свои выпивоны.

По воспоминаниям современников, умел Степушка пить много, но оставаться ласковым и послушным. Таких Усатый любил. Что не помешало ему в 1938 году подписать приказ об аресте Барышникова, как и многих других, с кем еще недавно пил красное вино и от которых слушал здравицы в свою честь. На том Барышников и кончился. Говорят, сгинул в лагере в 1942-ом.

АВТОРСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ О НРАВАХ КОМИССАРОВ

Надо добавить, что нравы у самих комиссаров были - подстать нравам их накокаиненной и проспиртованной матросне.

Например, близок был Барышников к Штернбергу Павлу Карловичу (1865 - 1920), которого его жена, В.Яковлева, председательница Петроградской ЧК, называла "мой профессор-боевик".

Оба, профессор-боевик и его чекистская садистка, прибыли в Вятку в августе 1918 года, как раз при известии о восстании в Ижевском. Оба были сторонниками самых жестких мер. Что такое жесткие меры? По Ленину, это исключительно зверский террор. Захват и расстрел заложников, массовые казни, грабежи и насилия, а при оказании малейшего сопротивления - поголовное уничтожение населения.

В официальных справках сегодня сообщается, что с 17 сентября 1918 по 18 июня 1919, Штернберг - член РВС 2-ой советской армии, затем член РВС Восточного фронта. Звучит респектабельно? Однако это - манная кашка для пост-советских школьников и студентов, пишущих рефераты по "истории развития революции в Удмуртии". Как бы между прочим, им до сих пор втирают в детско-недоразвитые мозги: революция должна уметь защищаться, так говорил Ленин. Следовательно, жесткие меры подавления контр-революционных выступлений были исторически необходимы... И прочий силос на навоз!

Есть однако другая сторона жизни Штернберга и Яковлевой, о которой зилоты исторической детерминации предпочитают не рассказывать. Оказывается, этот астроном-революционер высчитывал по звездам для себя "пик сексуальной активности" и со своей женой-садисткой заказывали подчиненным девушек-удмурток к этому времени.

Поставляли их ему гуртами, по 50-70 человек. Усердствовали в этом местные комиссары и командиры "бонв", в том числе и... С.Барышников. Штернберг с Яковлевой были довольны. Тем самым они осуществляли декреты советско-комиссарской власти "об отмене частного владения женщинами".

До сих пор нет подтверждений, что "декреты" были официально приняты большевицкой верхушкой, ВЦИК-ом и Совнаркомом, это верно. Однако они ловко вводились комиссарами на местах, например, в Вологде, Саратове, Вятке. Получалась как бы творческая революционная инициатива "снизу".

По этим декретам местного значения, мужья отменялись, им на смену являлись "мущины, члены трудового коллектива", а сами женщина объявлялись "достоянием всего трудового класса". В параграфе 5-ом подобного "декрета Саратовского губисполкома", например утверждалось: "Распределенiе заведыванiя отчужденныхь женщинъ предоставляетя Сов. Раб. Солд. и Крест. Депутатовъ Губернскому, Уезднымъ и Сельскимъ по принадлежности".

Каков механизм этой законодательной инициативы "снизу" мы уже видели. При введении военного положения вся власть, гражданская, административная, судебная, карательная и военная переходила к ревкомам, к "бонв", к "диктаторам", вроде матроса Бабкина, комиссара Хомака или астронома Штернберга. Им же переходило право на "распределение отчужденных женщин".

Что такое "ревкомы" и кто такие "диктаторы", мы уже видели.

После удовлетворения своего "пика сексуальной активности", или после изменения положения звезд, астроном-революционер сдавал гурты опозоренных женщин матросам и карателям - а куда ему было их девать?

Те утаскивали их на свои суда - как раз орудовала на юге Вятской губернии известная Волжская флотилия под общей командой Ф.Раскольникова. Обожравшись спиртом, "революционные" матросы продолжали оргии на своих баржах и пароходах. Затем кололи штыками или расстреливали женщин и сбрасывали их в реки.

Эти сотни замученных, со вспоротыми животами молодых женщин оказались частью красного террора. Это их вылавливали баграми и бредешками крестьяне по берегу Вятки, Камы и Валы.

В конце концов, навысчитывал "профессор-боевик" себе сифилис - уже в Сибири. Уехал в Москву. Там умер в 1920-ом от прогрессивного паралича. Согласно советских источников, которые очень уж настойчиво дудят в один голос, - от пневмонии, по пути в Москву. Как же, повезли человека с воспаленьем легких из Омска в Москву! Даже врать правдоподобно разучились.

Совершенно дегенеративной личностью был другой соратник С.Барышникова по "подвигам" в Вятской губернии - Г.М. Зусманович (1889-1944), в 1918 году начальник продовольственного снабжения советского Восточного фронта.

Это был открытый педераст, возивший в своем вагоне трех-четырех "адъютантов" с накрашенными глазами. Любил Григорий Моисеевич сладко поесть, пьяно попить. Практически на всех должностях в красной армии, начиная с 1918 г. и по самый немецкий плен в 1942-ом, числился по обеспечению, тыловым и интендантским службам. Либо в карательных частях.

Между прочим, есть в его послужном списке и такое назначение: с 1928 по 1935 год Зусманович был командиром и комиссаром 2-й Украинской конвойной дивизии Киевского военного округа. Вторая конвойная дивизия - это та самая, которая обеспечила военной силой "голодомор" в 1931-1933 годах, унесший жизни 10 миллионов украинцев. Ее спецподразделения блокировали въезды-выезды из сел и целых районов, обрекая жителей на медленную, страшную, голодную смерть. За свои "подвиги" Г.М.Зусманович был награжден... орденом Трудового Красного Знамени в 1932 году.

Попав в плен к немцам в 1942 году, "генерал" Зусманович требовал к себе "генеральского" отношения, много жаловался (!) лагерным и тюремным властям на недостаточно хорошую пищу и условия содержания. По сведениям его соплеменников, однажды даже ногой отшвырнул и перевернул миску с похлебкой. Словом, наглости данному экземпляру было не занимать.

Но у немцев периода Второй Мировой войны были свои методы объяснения, что миску ногой отшвыривать не надо. А именно: после тюрьмы Нюренберга, Зусмановича перевели в крепость городка Вайсенбург, а оттуда в Аушвиц, где он окочурился в июле 1944 г. и пополнил своим именем список из 6 млн. "жертв холокоста".

Еще оно действующее лицо трагедии русских и в частности, наших вятских, - Бриллиант Григорий Яковлевич (1886-1938). Уже упоминалось, что это его усилиями в наш Вятский край был введен принцип террора, как непременнейшего фактора утверждения власти большевиков.

Бриллиант был интеллектуал. Во время беспорядков 1905-06 гг. он посидел немного в тюрьме в московских Сокольниках, и позже взял вполне русскую фамилию Сокольников. Потом выехал в Европу. Проходил курс обучения в Париже, был близок к Троцкому, вместе сотрудничали в эмигрантских изданиях вроде "Наше слово". Бриллиант-Сокольников говорил свободно на шести языках. Что не мешало ему позже лично вешать и расстреливать крестьян и сжигать деревни в Вятской губернии.

Это он ввел образцом для карательных подразделений "Чертову дюжину" - нацистские зондер-команды блекнут перед палачами. Тогда же он передавал свой опыт Чевереву, насыщая карателей интеллектуальным багажом: мало убить, нужно внедрить страх в подсознание населения. Чтобы интеллектуальный багаж усваивался быстрей, Бриллиант-Сокольников, сын московского аптекаря, накачивал "боевиков" кокаином и спиртом. Действовало безотказно.

В "Чертовой дюжине" он орудовал вместе с Раисой Азарх. Обожравшись кокаином, они казнили безоружных крестьян сотнями. По воспоминаниям самой Азарх, любили каратели, например, под вечер на полном ходу на шарабанах прокатить по деревне, разбрасывая во дворы и окна гранаты. Конечно, при этом она утверждала, что в домах были белогвардейцы.

О садо-мазохистских и педерастических склонностях Бриллианта хорошо знали, например, в Британии. Когда он был назначен чрезвычайным послом в Лондон, в декабре 1929 г., король Георг V отказался пожать ему руку. Как сообщала британская пресса: по особой причине. При этом знали также, что Бриллиант трижды женат, от разных браков имеет детей.

Заходя несколько вперед, скажем, что в 1937 году Бриллиант-Сокольников был арестован по обвинению в поддержке троцкистско-зиновьевского блока. Была также арестована его третья жена Галина Серебрякова. Оба получили от Сталина 10-летние срока. Галина Серебрякова, отсидев 18 лет, вышла. До конца жизни писала лживо-коммунистические книжки. Мужу ее не повезло. Его урки в камере долго обижали, и в одиночку и по очереди, а потом и вовсе замучили до смерти в 1939-ом.

Революция дала выход самым низменным и грязным инстинктам. Среди комиссаров процветали наркомания, различные психические отклонения и тяжелые заболевания. Есть документированные свидетельства об Александре Коллонтай, о Ларисе Рейснер, жене-любовнице Ф.Раскольникова, которому она наставляла рога с каждым мало-мальски здоровенным матросом в краткие периоды между карательными экспедициями, об садисте-невротике Урицком, о наркомане-педерасте Менжинском, о знаменитой садистке Розалии Самойловне Землячке, исторгавшей сладострастные стоны при расстрелах офицеров.

Из тех, кто подавлял Ижевцев и крестьян Вятской губернии, наркоманами были Блохин, так называемый "командарм-2", вятский губвоенком С.Малыгин, получивший приказ создать Особую Вятскую дивизию, известный нам уже великий "стратег" Антонов-Овсеенко, так называемый "командарм-3" Я.Берзин, каратели Ю.Аплок, В.Азин, Крымкин, и "старый большевик" Г.Лунц, получавшие кокаин и морфий "из центра". В пьяном угаре творили свои преступления Чеверев, Кожевников, Деткин, Вахрамеев, главари вооруженных банд.

Удивительно, как это современные "историки", культурологи и прочие знатоки, до сих пор умильно обсасывающие "достижения советской власти" обошли данную тему: "Роль кокаина в "победном шествии советской власти" 1918-1921 гг. и формировании политико-командного состава красной армии".

У исследователя С.Жилина в его книге "От Прикамья до Приморья" приведен следующий документ из центрального госархива Удмуртской Республики:

"...в отношении пленных белогвардейских офицеров у т.Азина не было пощады, очень редкий офицер оставался живым, в большинстве случаев расстреливались самим т.Азиным, факт неотрицаемый, что т.Азин работает посредством какаина. Вечная Памят! т. Азину!" - свидетельствует В.Баташев (ЦГА УР, Ф. Р-1061, оп. 1, д.20, л. 7-8). Правописание источника сохранено. Что такое "какаин", думаю, объяснять не надо.

Вернемся к С.Барышникову и более пристально всмотримся в его личность. Удмурт по национальности, не из бедных, семья имела 5 лошадей, 4-5 дойных коров и прочую мелкую скотину типа свиней, телят, в сезон нанимала нескольких работников, как сообщил А.Гончаров.

Закончил гимназию в Глазове, на государственный кошт послан учиться в лучший университет Империи, в Санкт-Петербург. Прошел три курса обучения. В конце войны прервал занятия, поступил в школу прапорщиков, был отправлен на Румынский фронт. Там встречает известие о революции. Барышников возвращается в Вятку. В 1918-м его направляют в Глазов, где он становится военным комиссаром и возглавляет карательные экспедиции.

Как же так получилось, что удмурт-комиссар не жалел своих же удмуртских девушек, поставляя их "гуртами" сладкой садистской парочке Штернбергу-Яковлевой? Ответ мне дали земляки-удмурты: оказывается, происходил Барышников из северных удмуртов, которые исторически находились в неприятии и почти враждебности с южными кланами. Вот девушек из южных кланов и сгоняли по приказу Барышникова - и не только его одного! - интернациональная политика большевиков в действии.

У любого мужчины при виде беззащитных женщин и девушек просыпается чувство жалости, инстинктивное желание оберечь, защитить. Однако это у мужчины. У педерастов такие инстинкты подавлены их психо-отклонениями. У них развивается извращенная "женская психология": ревность, соперничество с женским полом. Когда же "соперницы" попадают в трудную ситуацию, срабатывает рефлекс: падающего - подтолкни! По С.Барышникову можно было бы, наверное, изучать все фрейдистские комплексы неполноценности.

Жестокость, с какой Барышников расправляется с жителями Святогорской волости, выдает его психические аномалии.

Только вчитайтесь в слова свидетеля, того же М.Сигова:

"...Но через неделю из города двинулся опять отряд Красной гвардии уже 150 человек и с 2-мя пулеметами. Дело принимало серьезный оборот... Красных били из-за каждой ели, с каждого дерева, в лесу и из деревни, стоящей позади... К вечеру красные прорвались через лес, рассеяли беспорядочную толпу белых и двинулись к Святогорью. Проходя по кулацко-кержацким деревням, красные предостерегали крестьян, что если по ним будет дан хоть один выстрел в этой деревне, будут жечь эти разбойничьи гнезда. И вынуждены были делать это..." (Цитируется по С.Жилин "От Прикамья до Приморья", стр. 95).

Вынуждены? Нет, жгли деревни безжалостно. Вне зависимости, было оказано там сопротивление или нет. После карателей отряда Барышникова оставались выженные села и трупы крестьян. Пройдет какое-то время, и правда всплывет в уголовном деле на "врага народа" Барышникова - в 1938-ом году. По показаниям свидетелей Перминова (местная староверская фамилия) и Степана Князева (фамилия удмуртская): "...в ходе подавления мятежа допускал бандитские проявления по отношению к мирному населению, при отказе дать масло, яйца, другие продукты отдавал деревни на разграбление, сжег 9 деревень..."

Что такое кулацко-кержацкие деревни? О кулаках мы уже неоднократно говорили: почитай, все в нашей Вятской сторонке могли считаться таковыми, сильный, богатый, трудолюбивый, умелый народ жил в наших лесах.

Кержаки, как известно, это сибирское название раскольников, то есть староверов. Весь наш лесной север был прибежищем для православных христиан, сохранивших старую веру и старый обряд.

Уже неоднократно цитированный мной А.Гончаров опубликовал целый цикл статей о староверах Удмуртии (многие на Интернете), однако важнейшим вкладом его в описание Святогорского восстания было то, что им установлено, кого С.Барышников казнил прежде всего и напоказ, при большом стечении людей: двух священников, о.Василия (Лапшина) из с.Архангельского, того самого, что когда-то дал кров и домашний уют девочке по имени Тина Вершинина, и о.Иоанна (Блинова) из Святогорья.

Обоих закололи штыками прямо во дворе Святогорского храма 13 сентября 1918 года, предварительно собрав оставшихся святогорцев "на посмотр". Святогорское восстание было жесточайшим образом подавлено. Деревни Тараканово, Рябово, само село Святогорье были сожжены и разграблены.

Рассказывала старуха Матвеевна, подруга М.К.Злобиной, крестной моей матери:

"Я сама с-под Глазова, из Тутаевских. Барышников... мы ево ненавидели... Моих трех сестер штыком заколол... Я с Иванихой в Балезино уехала, там прятались. Один мужик увез нас, добрый человек. У ее, у Иванихи-то, матерь застрелили. Она к колодцу пошла, хотела было воды набрать, солдат выстрелил и убил ее..."

У самой Матвеевны было пол-тела обожжено. У моей бабушки, Людмилы Павловны, тоже - вся левая сторона, от плеча и ниже, до пояса. Сама она не помнила, при каких обстоятельствах получила столь обширный ожог, ей было 4 года, когда красные брали и жгли Ижевск в ноябре 1918 года. А Матвеевна, которую она записала в своей тетради, была старше, ей в начале 1970-х было лет семьдесят, не меньше. Я хорошо помню эту старуху, потому что потом с бабушкой много говорили о ней, о наших родичах, свойниках, дедах, дядьях, кумовьях, по крови ли, по духу ли родных нам. Когда я спросил, как Матвеевна получила свой ожог, бабушка поджала губы: в бане погорела. И все. Молчали люди о своем прошлом.

Где и когда произошел этот слом в бывшем столичном студенте, в прапорщике военного времени Барышникове сказать трудно. В Петрограде ли, на фронте ли, или по возвращению в Вятку? Практически все красные палачи были явными садистами, что как известно, является видом сексуальных расстройств. И Барышников не исключение.

Цитирую А.Гончарова: "Сам Барышников вспоминал, что увидел в деревне (Тараканово): "Смотрю - убитые женщина и мальчик лет пяти. Я обратился к красноармейцам - кто это сделал? Кто убил? "Я, - говорит Коробейников (один из командиров). - Я ей кричу: стой, а она бежит. Выстрелил вверх, а она бежит, выстрелил еще и убил двоих одной пулей..."

Убить двух одной пулей? Знаток снайперского дела был этот Коробейников.

И еще о Барышникове. С детства запомнился один разговор. Мой дед, отдыхая от распилки бревен на дрова, прямо перед их домом в Игре, говорил соседу:

-Барышников твой - паскуда. Враг народа он. Свое получил...

Стоял примерно 1965 год. Сосед, с которым дед пилил бревна, спросил:

-А тебе и память не нужна? Эх, голова - два уха...

О чем они говорили? Не моего детского разумения то было. Но если уж мой дед, самый справедливый человек на свете, сказал, что Барышников - паскуда, то так оно и останется навсегда.

Как и в случае степановского восстания в Малмыже, повстанцы Святогорья после разгрома их волости не сложили оружия. Отряды под командованием офицеров Леснина (по другому источнику - Леснова) и Миронова отступили к югу, где вошли в контакт с Ижевской Народной Армией, а вскоре влились в ее ряды.

Крестьянские дружины и отряды к северу от Ижевска вскоре сформировали настоящий северный фронт. Он растянулся на целых 200 верст, от волостей Нолинского уезда к Богородской и Юкаменской волостям, чуть к югу от Глазова, и оттуда к Святогорью, к Зуре-Чепце-Дебесам-Осе-Оханску.

История оставила имена других славных офицеров "северного фронта", организовавших крестьян в боевые подразделения.

Брат штабс-капитана Миронова, тоже офицер военного времени, между прочим, остался на территории красных, в основном действовал в Глазове - собирал и передавал разведданные по красным силам. Его очень небольшая, связанная родством разведсеть была, возможно, самой успешной на северном фронте Ижевцев. Она так и не была раскрыта.

Поручик Михайлов и подпоручик Вершинин тоже начинали свою борьбу в подпольной офицерской организации в Глазове. Чекисты схватили их летом 1918 года, заключили в тюрьму. Подкупив стражу, офицеры совершили дерзкий побег, скрывались в лесах вокруг Глазова. Услышав о восстании в Ижевском, стали пробираться туда.

Как пишет летописец Ижевско-Воткинской дивизии полковник А.Г.Ефимов, "подпоручик Вершинин, совсем молодой офицер, раньше прибыл в район восстания и получил в командование правую группу Северного фронта. Поручик Михайлов, пробравшись к Ижевцам позднее, попал помощником к своему соучастнику по тайной организации и бегству от большевиков".

Третья советская армия Я.Берзина, противостоявшая этому "северному фронту", практически была парализована. Под ее контролем оставалась железная дорога Вятка-Глазов-Пермь, однако это все, что красные могли сделать.

Усиленная пропаганда и мобилизация в красную армию не давали никаких результатов. Посланный в Глазов для создания карательного соединения С.Малыгин разводит руками: местные прячутся по лесам. Ах, знали бы вы, что такое вятские леса! Да в них одни лешаки перетопят в болотах любых комиссаров.

Только в середине сентября С.Малыгин кое-как сколачивает ядро своей "Особой Вятской дивизии". Конечно, название "вятская" взята была для пропагандистских целей. Никаких исконне вятских там не было. Ядро карателей составил отдельный батальон им. Володарского в 170 штыков и эскадрон красноштанников-"гусар" в 90 сабель. Вскоре к этим люмпенам Питера присоединились латыши из 7-го Баусского стрелкового полка.

Из тюрем Вятки, Глазова, Перми были выпущены уголовники. Ими пополнялись красноармейские отряды. Убил, ограбил, изнасиловал? Большевицкая власть дает тебе оружие в руки: продолжай! Чтобы уголовникам веселее жилось и легче убивалось, их регулярно снабжают кокаином и спиртом.

Однако первое же наступление этой "Особой дивизии" на Зуру-Игру-Чутырь окончилось для нее плачевно. Отряды крестьян, организованные фронтовиками, офицерами и нижними чинами, неожиданно оказали самое упорное сопротивление.

Еще за десять дней до того волостное собрание в с.Игра постановило:

"...поддерживать советскую власть только в том случае, если будут осуществлены полное равноправие всех граждан без различия классов, вероисповедания и состояния, и начала свободы: свобода собраний, союзов, слова, печати, вероисповедания и неприкосновенность личности и жилища.

Обязательный созыв Учредительного Собрания.

Обязательный референдум всех объявленных Основных законов..."

Читаешь этот документ и поражаешься: да ведь это моя родная Игра, с кричащими паровозами в начале 60-х, с грязью непролазной, с очередями за макаронами, с длинными огородами, по которым весной ползала полудохлая кляча соседа, вздергивая верхний пласт, с картошкой-матушкой, с бабушкиными рассказами о лешем с Чутыря, с горячими шаньгами под ледяное молоко "из подпола", с упорной распилкой сосновых и березовых бревен, с грибными пирогами, с восторженным возгласом дяди Коли, который вошел в избу, размахивая газетой: "Читали, папа? Одну задницу убрали, на ее место три посадили..." И дед ему в ответ: "Молчи... Задницы, задницы..." А дядя Коля: "Да я же только вам, в доме..." И дед снова: "Вот и молчи!"

Дело было никак в 64-ом, после смещения Хруща и выдвижения Брежнева-Подгорного-Косыгина (соответственно: генсек КПСС, председатель президиума Верховного совета СССР и председатель Совмина СССР).

Вот она какая была, моя Игра: требуем обязательного созыва Учредительного собрания, обязательного референдума по Основным Законам...

Чем отличалась моя Игра того времени от любого американского городка, где избиратель, сдвинув шляпу на затылок и пристально глядя в глаза собеседнику, может процедить: "Господь Бог создал всех людей разными, а мистер Кольт их уравнял!" - и обязательно припомнит свои права по Конституции и Поправкам к ней.

Заметили ли вы, что слово "вероисповедание" у игринцев повторено дважды? Чувствовал, нутром своим ощущал вятский народ: веры надо держаться!

"Мобилизация может быть только общая, и то для защиты страны от внешних врагов, а казачество - не внешний враг, а такие же хлеборобы, как и мы... В случае мобилизации вооружение и обмундирование должны быть доставлены на места, точно так же и организация отдельных боевых дружин. Начальство боевых единиц должно быть выбрано из среды мобилизованных местных граждан.

...Частичную мобилизацию офицеров, унтер-офицеров и фельдшеров впредь до общей мобилизации не производить.

Красноштанным комиссарам волеизъявление народа не в указ? Игринцы стали вооружаться. На помощь им прибыли Ижевцы небольшой, но крепкой командой. Они же сообщили, что выдвинут на игринцев карательный полк им.Володарского.

Что делать? Ижевцы знали. Прежде всего создать оборонительные рубежи, как вокруг Ижевского. Каждому подразделению игринцев проходить обучение и подготовку. Строгая дисциплина в бою. Сформировать отряды "охотников" - на красного зверя пойдем, ребята!

Вокруг Игры все население вышло на рытье окопов. Нашествие "володарцев" было встречено достойно. Летучие отряды охотников выбивали красных на привалах и в походах. Нападали ночью и на рассвете. Гонялись за каждым, кто пытался скрыться в лесах. Открытый бой не принимали, так как кроме винтовок, никакого другого воооружения не имели. Ничего, действовали засадами и обходами.

Когда "володарцы" подошли к Игре, рота в 100 человек, оборонявшая Игру, тем не менее отошла, скрылась в лесах.

Захватив Игру, "володарцы" двинулись на Чутырь. Похохатывали: мы этих вотяков и ижевцев - к ногтю! "Вотяками" называли не только удмуртов. В среде красных карателей это слово употреблялось как оскорбительно-уничижительное по отношению ко всем повстанцам. Им еще было невдомек, что тут, у нашего заповедного Чутыря, им придет окончательный кердык. Кольцо крестьянских дружин медленно, но неумолимо сжималось вокруг банды малыгинцев.

Контр-атака наших на Чутырь увенчалась успехом. Красные побежали. Игру они оставили уже в полной панике. Комиссару Рожковскому его красные стрелки дали по затылку чем-то тяжелым и отказались стрелять по наступающим крестьянам.

Карательный полк им.Володарского бежал дальше. "Гусары" в красных штанах, остатки люмпенско-латышской банды и несколько десятков человек из банды Широбокова отошли на Зуру. Здесь всю вторую половину сентября красные наращивали новые силы.

"Северный фронт" незаметно переходил в "западный". К северо-западу от Ижевска повстанческие крестьянские отряды у Якшур-Бодьи, Старых Зятцев, Селтов, и дальше к югу, по реке Вала, занимали новые позиции против большевицких карательных банд.

Связь у западного фронта с Ижевском была надежной. Ижевцы призвали жителей Большеучинской, Воляпельгинской и Вавожской волостей к поддержке их борьбы. Крестьяне откликнулись и Ижевцы начали посылать оружие и небольшие отряды на поддержку крестьян.

Так, завотделом по управлению Малмыжским уездом (то есть уеком) Зорин сообщает, что Зятцы, Мултан и Узи-луд в руках "белогвардейцев". Он пишет: "Мултанская волость из Ижевска вернулась с винтовками, а Селтинская, вооруженная винтовками, вернется 9 сентября, а также вооружается Сямь-Можгинская волость. Селтинская волость мобилизована белыми... В дер.Урме появились ижевцы, двигаются на Кильмезь и Константиновку. Кроме того, белыми вооружены Учинская, Волипельгинская и Вавожская волости, с коими предполагают занять Водзимонье. В Вавоже телеграф занят белыми и поставлены им свои телеграфисты..."

Село Вавож - это в 140 верстах на запад от Ижевска. Все вышеназванные населенные пункты по преимуществу были населены удмуртами или смешанным населением: удмурты-татары-русские.

В конце августа волостной сход Вавожа принял решение о вооружении и выступлении против красных. Вел собрание деревенских представителей крестьянин Лесков. Тут же постановили организовать двухротный отряд. Командиром отряда просили стать штабс-капитана А.Логинова, местного жителя из дер.Дендывай. Боевое подразделение получило наименование Вавожский отряд Народной Армии.

На собрании присутствовали посланцы из Ижевского. К ним обратились вавожцы: нам нужно оружие, патроны, военное снаряжение, телефоны для связи.

Ижевцы откликнулись на просьбу вавожцев. Отряды повстанцев Нылги-Жиквинской, Больше-Учинской, Ува-Туклинской, Сюмсинской и Вавожской волостей получили винтовки, а затем еще и опытных строевых командиров из Ижевска.

К Вавожскому отряду присоединились, Нылгинский (штабс-капитан Шишкин) и Больше-Учинский (прапорщик военного времени Гагарин) отряды. Вскоре под ружьем у повстанцев насчитывалось вскоре до 900 человек.

Ижевцы, опираясь на местных фронтовиков, быстро сформировали из крестьянских отрядов боеспособные единицы, которые начали наносить противнику беспрестанные удары. Из Зятцев, Мултана, Узи, что находятся к северу от Вавожа, волостные большевики и анархисты бежали, их власть была смыта, как грязь. Там стали воссоздаваться земства, органы народного самоуправления. Мултанцы, как и многие, получили оружие от Ижевцев. Жители с. Селты объявили о своей поддержке Ижевского. Стала вооружаться Сям-Можгинская волость. Таким образом антибольшевицкое движение расширило свои границы.

Туда, в район Вавожа и далее на Селты направились от Малмыжа значительные отряды М.Горелова и Г.Савинцева. В составе первого было 400 человек пехоты (2-й батальон 19-го Уральского красного полка), двух-орудийная артбатарея и пулеметная команда при 7 пулеметах. Второй представлял из себя до 50 конных (по другим данным - 19 конных и 30 человек пехоты), с карательной задачей подавить жителей села Сюмси, где шло формирование крестьянского отряда Народной Армии.

Однако при первой же стычке 9 сентября красные были разбиты. Этому помогло немаловажное обстоятельство. Как раз в этот день Горелов, войдя практически беспрепятственно в с.Вавож и разграбив его, стал раздавать добычу своим бандитам. На радостях все перепились. Крестьянские дружины Народной Армии начали под покровом ночи окружение Вавожа.

Кто дал Горелову добрый совет убираться подобру-поздорову, сказать трудно. Только что-то просверкнуло в его одеревеневших от самогона мозгах - прыгнул с ближними шестерками на шарабан и драпанул. Пешие повстанцы догнать его не смогли. Зато вся артиллерия и пулеметы, а также часть пехоты, достались повстанцам трофеями и пленными. Как сообщает тот же Зорин, "наверное, все убиты, так как оттуда никто не вышел".

Он точно употребил слово "наверное", потому что десятки красных бандитов пытались отсидеться в погребах и сараях Вавожа - с пьяных глаз чего только ни приблазнится, дескать, может, переждем... Однако когда хмель выветрился, реальность в их мозгах обозначилась более отчетливо: в Вавоже стояли повстанцы. Они вытаскивали на свет Божий эту красную нечисть. Тут же составлялись протоколы, давались свидетельские показания. С надлежащими бумагами их затем отправляли в Ижевский - там был штаб Народной Армии, там была следственная комиссия и осуществлялось правосудие.

Остатки отряда Горелова бежали на с.Водзимонье, использовав большевицкое тактическое новшество: они захватили несколько десятков вавожцев, большей частью женщин и детей, и использовали их в качестве живого щита. Среди захваченных были начальник почты, телеграфист, две сестры милосердия, дочь местного священника.

Красные каратели полагали, что в Водзимонье соединятся с отрядом Иосифа Лепика. Еще за неделю до того, мародеры Лепика были посланы туда. Дело в том, что крестьяне Водзимоньинской, Брызгаловской стихийно поднялись против большевиков и комиссаров. На их подавление 5-6 сентября 1918 г. и был брошен 1-й батальон Московского полка под командованием И.Лепика. Батальон был вооружен до зубов, при нем была не только пулеметная команды, но и полковая артиллерия.

Войдя в село Водзимонье, каратели провели аресты крестьян, тут же расстреливая тех, кто был заподозрен в том, что может поддерживать ижевцев и может иметь оружие. Либо кто не хотел поддерживать красных бандитов. Их называли саботажниками. В Кильмези таких саботажников расстреляно 5 человек, в Водзимонье - 15 человек.

Однако проведя карательные экзекуции, Лепик со своими подручными, быстро схлынул. Это была их отработанная тактика: ворваться, устроить погром, сжечь пол-села, казнить показательно десятки людей, потом бежать. В результате, появившись 11-го сентября, Горелов со своими отщепенцами в Водзимонье московских карателей, похоже, не нашел.

Повстанцы же продолжали преследование красных мародеров.

Г.Савинцев, который в некоторых источниках определяется как комиссар при М.Горелове, быстро вернулся из похода на Сюмси и принял команду над остатками из 70 красных.

Единственное, что они могли, это блокировать дорогу из Вавожа на Малмыж, но при этом рассматривать противника только в сильнейшие американские и германские бинокли.

Вавожский отряд Народной Армии под командованием К.Хлыбова повел атаку на позиции красных. 11 сентября 1918 года бандиты Савинцева и Горелова бежали из с. Вихарева к Кильмези, еще через два дня Горелов со своим отрядом бежит из Кильмези, оставив Савинцева с 70 стрелками.

Однако стрелки Савинцева в полном разброде, дезертируют малыми группами, просто разбегаются, подхватив портки. Савинцев объявляет о наборе в "добровольную" дружину. С остатками своей банды набирает 40 человек, о чем сообщает завотделом по управлению Малмыжским уездом Зорину. И требует винтовки и патроны. Ясно, что дезертировавшие красноармейцы унесли с собой и оружие.

Так, Ижевцы с крестьянами-постанцами развивали наступление к западу от города, очищая все новые деревни и села. Все попытки Горелова вернуть позиции на правом берегу реки Валы были неудачны. Сам Горелов упал вместе с лошадью с моста в реку и ушиб ногу.

Как сообщает тот же неутомимый Зорин, "у противника около 500 человек, орудий у них не обнаружено, есть пулеметы. Противник защищает Валу составом солдат старой армии. Позиции, занятые ими, очень удобны и кругом окопаны..."

Ко 20-м числам сентября 1918 года Ижевское восстание разрослось на сотни километров в радиусе от Ижевска. Оно охватило соседние уезды: Малмыжский, Нолинский, Елабужский, Глазовский. Частично оно перекинулось даже в соседние губернии - Пермскую и Казанскую.

Посмотрим на карту Вятской губернии. К осени 1918 года практически ни одного крупного населенного пункта к югу и востоку от Вятки, в котором не горел бы пожар восстания.

Как говорил А.Гончаров, выступая на конференции краеведов в 2007 году: "Сейчас полная карта этих выступлений есть в энциклопедии "Удмуртия", а прежде сведения о сопротивлении советской власти приходилось искать по крупицам. На карте, опубликованной на 505 странице энциклопедии, практически вся нынешняя Удмуртия от Святогорья на севере (ныне село Красногорское) до Каракулино и Камбарки на юге отмечена огромным черным пятном как занятая "белогвардейцами и белоучредиловцами". Плюс тут же два отдельных крупных пятна - Алнаши-Елабуга и Уржум - ныне Кировская область, но прежде это была территория, заселенная удмуртами. Остается гадать: так где же тогда оставалась власть Советов?"

При этом русские крестьяне и заводские рабочие были поддержаны удмуртами, татарами, марийцами, башкирами. Уровень самосознания так называемых "малых народов" был не ниже, чем у русских. Они прекрасно понимали, что большевизм несет им грабеж, духовное и культурное обнищание. Они были против новой власти.

В той же Китякской волости Малмыжского уезда татары попросту отказались от всякой регистрации, и разумеется, от мобилизации в красную армию. Враждебное отношение к волостным военкомам проявлялось во многих местах.

В своих мемуарах красный командарм В.Шорин (1870-1938), прибывший на подавление Ижевцев и крестьян-повстанцев 8 сентября 1918 года, особо отмечал: "Насколько все были панически настроены, измучены отступлениями, насколько потеряли всякую веру в успех борьбы, можно судить по тому, что как только был отдан боевой приказ о наступлении, то со стороны некоторых частей выяснилось явно недоброжелательное отношение к нему, с попыткой его не исполнять..."

Это было мягко сказано. Упорное сопротивление Ижевцев, умелое и правдивое объяснение ими причин, целей и хода восстания, деморализовало красных.

Формы этой деморализации заключались не только в потреблении лошадиных доз спирта и кокаина, не только в массовых насилиях и казнях крестьян, не только в не поддающихся описанию видах террора. Было множество диких случаев, когда красные вдруг начинали истреблять не только повстанцев, но и своих же красных.

Тот же А.Хомак, разбитый капитаном Степановым, обвинил во всех бедах Вятские большевицкие власти. На подавление Хомака, что захотел быть "святее Папы", выслали особый карательный отряд. Что не сделал Степанов, довершили свои каратели. Под Уржумом А.Хомак сгинул в небытие.

Уголовник Чеверев казнил не только эсеров и анархистов, но и коммунистов. Уж не потому ли, уже в самом конце гражданской войны, отказавшись учиться в красной военной академии, он однажды попил пивка да заел его рыбкой и... помер?

На той же реке Вале матрос Булкин, не иначе как в "белой горячке", поднял восстание против всех. Себя он объявил "полновластным диктатором" и приказал своим карателям убивать. Кого? Кого увидишь, того и пристреливай! - был ответ.

Крестьяне в конце концов уничтожили отряд Булкина и пустили трупы по реке, как и он пускал трупы стариков и женщин. Долго изумлялись красные ниже по течению, видя, как плывут и плывут матросики со вздутыми животами и разбитыми черепами.

А стрельба красных по советчикам в Сарапуле? Били из пулеметов и брали атакой здание совета. Об это мы расскажем в следующей главе подробнее.

А неоднократная пальба карателей Аплока по своим же. Дострелялся до того, что большевики бросили его на произвол судьбы, и под с. Бабки объединенные силы Ижевцев и Воткинцев при поддержке повстанцев-крестьян устроили Аплоку "мясорубку". Три тысячи карателей были перебиты, изрублены и доколоты, дезертировали, бежали куда глаза глядят. Сам Аплок козлом перемахивал через речушки и ручьи, удирая во все лопатки.

Главное же, чего добились Ижевцы, это практически разгромили 2-ю советскую армию, которая к сентябрю 1918 г. прекратила существование. Кроме этого, Ижевцы своим "фронтами" сковали действия 3-ей советской армии на севере.

Если бы не поддержка крестьян, этой коренной массы населения, Ижевцы вряд ли достигли такого успеха. Но в том-то и дело, что Ижевск свержением комиссаров выразил волю и чаяния всего трудового народа России.

"Ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни

хищники - Царства Божия не наследуют." (1 Кор., 6,10)

"От крепких напитков; побеждены вином, обезумели.. в

видении ошибаются, в суждении спотыкаются" (Иса. 28,7)

С Федором Григорьевичем Угловым я знаком треть своей жизни, поэтому для меня это не просто имя – это пример, символ, идеал. Он - часть меня и моего сознания, моих дел, поступков, судьбы.

Впервые моя встреча с человеком-легендой произошла в Новосибирске на съезде трезвенников СССР. Я, одержимый идеей отрезвления советского народа, смотрел на этого прославленного человека и силился увидеть в нем своего героя – «былинного богатыря Земли Русской». Признаюсь, что был сконфужен: ну, где этот великанский рост? Где косая сажень в плечах? Где зычный голос добра-молодца? Где выразительное выпячивание и вращение глаз? Где фактура, в конце концов? Он даже на академика-то не был похож... «Разочарование» - так можно назвать то мимолетное состояние, возникшее после того, как я воочию увидел ленинградского гостя. Эта встреча разрушила мое иллюзорное представления не только о богатырях, но и академиках. В то время я еще не знал, что богатырь силен словом и делом, а не внешним видом «колосса на глиняных ногах».

Но вот Федор Григорьевич заговорил. Я слушал, затаив дыхание, тщетно пытаясь понять, как в этом интеллигентном, невзрачном на вид, пожилом человеке уместилась сила, поднявшая на борьбу за трезвость десятки тысяч честных людей. Голос спокойный, негромкий, все выступление проникнуто болью и заботой о будущем страны. «Алкогольный геноцид, народу грозит гибель, нас убивают алкоголем», - застучало в моих висках. Тревожный тембр слов и напряженное молчание слушателей. Вдруг в груди забил набат: «Отечество в опасности! Все на борьбу за народную трезвость! Выбрался сам - помоги другому!». Щеки, уши загорелись, дыхание перехватило, по коже прошла дрожь: вот мой кумир!

Позднее я долго не мог понять, как этот, скорее робкий, чем зычный голос, мог перевернуть мое визуальное представление о невзрачности. Явно, в этом случае пословица: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», не оправдала себя. Сегодня я точно знаю, именно речь Ф.Г. Углова окончательно утвердила меня в трезвости как смысле жизни, она открыла для меня не только безумную правду о государственной политике спаивания народа, но и вдохновила, окрылила на борьбу за трезвого человека.

«Вот он – настоящий богатырь Земли Русской!», – кричало во мне. Само собой, мне захотелось подойти к нему поближе, заговорить, постоять рядом, прикоснуться. Но таких желающих был не один десяток, они теснили друг друга: всем хотелось о чем-то спросить академика, поблагодарить его, да просто – увидеть поближе. Счастливые мгновения наступили для меня тогда, когда толпа поднесла мое тело вплотную к объекту моего стремления. Я изо всех сил старался впитать глазами живой образ великана. «Вот он: я вижу его», – восторгалась душа. «Протяни руку и дотронься!», – советовало тщеславие. А тот, к кому я стремился, что-то говорил, кому-то отвечая на вопросы. В его голосе я слышал заботу, доброту и бесконечную любовь к людям и лично ко мне, совершенно незнакомому молодому человеку. Он не знал, добрый я или злой, хороший или плохой, но отвечал мне (мне!), ласково глядя на меня, своими красивейшими азиатскими глазами, из которых истекала божественная любовь и мудрость. После напутственных слов, он пожал мне руку, которую я несколько дней боялся мочить, дабы не смыть чуткое богатырское рукопожатие главного трезвенника страны. Хирурга, который бесстрашно вскрыл язву государственного порка.

Позднее был еще ряд встреч с Федором Григорьевичем, одна из которых состоялась на озере Тургояк, где собрались сотни патриотов Советского Союза. Это была своеобразная революционная июльская «маевка». Она запомнилась мне общением с многими интереснейшими людьми, установлением поклонного креста на острове Веры, первой соборной молитвой православных людей. Были ночные разговоры у костра, знакомство с новыми соратниками и с неизвестными ранее, шокирующими сведениями о состоянии в стране и мире.

Много было на этой встрече и простого человеческого общения: песен у костра, игр, танцев. К восторгу детворы были живые раки. Была уха, которую я за обе щеки уплетал из одного котелка с лидером екатеринбургского «Отечества», будущего первого председателя «Русской партии» и первого редактора газеты «Русский путь» Юрием Васильевичем Липатниковым (Царствие ему Небесное).

В те дни я не встречал Углова одиноким, всегда рядом с ним были люди. Мне почему-то хотелось наблюдать за этим «отдыхающим», ходить за ним, заговаривать, внимать каждому его слову: ведь это был САМ УГЛОВ, которого знал ВЕСЬ МИР...

Из встречи я вынес понимание простоты и доступности этого человека для всех людей, узнал, что Федор Григорьевич такой же земной, как и все мы, грешные. На всю жизнь я запомнил его веселым и оптимистичным, радостным и довольным. «Вот так надо любить жизнь, как любит ее Ф.Г. Углов», – решил я...

Не менее памятной для меня стала встреча в честь 90-летия Патриарха трезвеннического движения. Тогда в Северной столице на глазах у гостей, собравшихся на чествование юбиляра от центра и окраин горячо любимой Родины, с высокой трибуны мне суждено было преподнести имениннику образ иконы Параскевы Пятницы, хранительницы семейного очага (одновременно с тем – покровительницы города Красноярска, куда я к тому времени переехал на постоянное место жительства). И на сей раз, видя и слушая нашего лидера, ощущая его рукопожатие, я вновь не смог поверить в календарный возраст виновника торжества. Из всех сидящих в зале это был самый молодой, самый энергичный, самый целенаправленный и уверенный в правоте начатого дела человек. В этот раз он предстал передо мной человеком несгибаемой воли, твердо ведущий за собой людей к победе трезвости...

Следующая моя встреча с Федором Григорьевичем Угловым состоялась в 2002 году. Случилось так, что произошла она в день моего рождения. Моей жене Марине по служебным делам необходимо было быть в Санкт-Петербурге и мы всей семьей безрассудно увязались за ней. В путь нас благословил иерей Валерий Солдатов, настоятель Свято-Пантелеимоновского храма Красноярска. Отправляя нас в дальнюю дорогу, он, как председатель общества трезвости Красноярско-Енисейской епархии, просил кланяться Патриарху Трезвости и передать ему в подарок от членов братства икону святого Пантелеимона.

Во время путешествия моя семья находилась под неусыпным оком Господа нашего и Его ангелов. По приезду в Петроград нам сразу посчастливилось присутствовать на службе о. Иоанна (Миронова) в церкви Неупиваемая Чаша на заводе АТИ, а также получить у батюшки благословение на дальнейшее пребывание в городе. В этот же день нас приютила семья Светланы Ивановны Троицкой[1]¹.

На следующее утро удивительный случай произошел на кладбище возле Александро-Невской лавры. Тогда полуторагодовалую Нину, самого маленького спутника, Господь привел вначале к усыпанной живыми цветами могиле митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского, а затем, почти забытой усыпальнице священника Александра Рождественского.

В тот же день мы встретились с Федором Григорьевичем Угловым, предварительно согласовав по телефону время и место встречи. Признаться, я волновался. Мы с детьми пришли заранее и ждали возле дверей его кабинета, который находится на четвертом этаже больничного корпуса. Трудно ребятишек удержать на одном месте, поэтому мы вышли на улицу. И вот он идет. Нет! – летит. «Не может быть, чтобы этому человеку было 98 лет», – пронеслось в голове. Твердая поступь, стремительная походка, ясные, разумные глаза, целеустремленность – все говорило о великой жизненной силе этого худощавого человека. Казалось, сжатая пружина упрямо движет вперед эту щуплую фигурку: всегда к цели, всегда к победе, наперекор и вопреки злым силам.

Фотографирую легенду трезвеннического движения, здороваюсь и представляюсь. «Очень рад. Поднимитесь и ждите меня возле кабинета. Я скоро буду», – реагирует он. Все вместе входим в помещение. Наблюдаю, как академика окружают коллеги, студенты. Все улыбаются, видно, что искренне рады приходу Федора Григорьевича. Лица постарше цепко осматривают чуть задержавшегося коллегу, все-таки возраст. Они чем-то озабочены и более серьезны, чем молодежь, которая приветливо окружает учителя и уводит его с собой. Из разговоров я понимаю, что ждали профессора вчерашние студенты на выпускной вечер.

На четвертый этаж мы поднимаемся на лифте, и какое-то время ждем хозяина кабинета возле двери, успев за это время прочитать настенную информацию о Нобеле и о чем-то там еще. Уставшие детки чуть вздремнули. Вскоре мы услышали знакомый голос и увидели, как от лестничного марша[2]стремглав приближается родная фигура. Приветливая улыбка и приглашение войти в кабинет. Кто-то из тех, кто подошел вместе с Угловым, вполголоса предупредил нас, что время на встречу ограничено.

Просторный кабинет украшает портрет митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского, который висит над рабочим столом Патриарха Трезвости. Федор Григорьевич предложил сесть и начал расспрашивать о цели нашего визита. Узнав, что мы – трезвая семья, приехавшая из Сибири, обрадовался. Я рассказал ему то, что знал о деятельности трезвенников из Бурятии, Иркутской области и Красноярского края, с которыми к тому времени тесно сотрудничал. Передал от всех низкий поклон и преподнес подарок от членов православного братства трезвости Красноярско-Енисейской епархии. Икону святого великомученика Пантелеимона, как мне показалось, Федор Григорьевич принял с трепетной благодарностью. «Я тоже сибиряк», – растрогано сказал он. «Я хочу передать через Вас всем трезвенникам Сибири: Дорогие земляки, я верю, что с вас начнется отрезвление России. В годы Великой Отечественной войны только сибиряки смогли отстоять Москву, сегодня идет еще более коварная, еще более жестокая бойня, а спасти страну предстоит вам[3]. Сибиряки! Помните, отступать некуда, за вами Россия, за вами Москва, за вами жизнь или смерть русского народа!».

Затем мы обсудили состояние дел в трезвенническом движении. Мой старший собеседник подчеркнул, что недопустимо терять трезвенников, наблюдать, как те выходят из трезвеннического движения, поэтому на учете должен быть каждый соратник. Требуется взаимопо-нимание и взаимовыручка, а если кому трудно, то всем следует помогать одному. Так издревле поступал русский народ. Очень важно, чтобы каждый честный россиянин, по силе своих возможностей, участвовал в деле отрезвления России. Для этого трезвенникам следует нести правду в массы, чаще и смелее выступать перед людьми. Патриарх просил трезвенников беречь друг друга, объединиться и помнить, что только сообща можно победить врага. Само собой беседа перетекла в религиозное русло. «Любите друг друга», – назидал трезвенников 98-летний старец. – «Живите по Вере Православной. Помогайте людям не из алчности, не ради денег, а по доброте душевной. Во имя спасения своей души, поступайте по совести».

Также были затронуты вопросы печатного дела. Федор Григорьевич посетовал на то, что у него скопился актуальный трезвеннический материал, лежит невостребованным капитальный трезвеннический труд, который он мечтает издать отдельной книгой, но нет на это средств[4].

По окончании беседы, Патриарх Трезвости передал поклон всем трезвенникам России и стран СНГ, благословил меня на дальнейшую трезвенническую деятельность. На прощание мы обменялись имеющейся под рукой литературой, расцеловались. Он также поцеловал моих детей: Алексея и Нину. На этом мы расстались[5], но я до сих пор нахожусь под впечатлением тех совместно проведенных минут с Федором Григорьевичем Угловым: от разговора с ним, от чуткости его глаз, от приветливой улыбки, от вековой мудрости и любви, от доброты, которую ощущаешь находясь рядом с Человеком (с большой буквы)⁶...

Долгие века Вам здравствовать, Отец Вы наш Федор Григорьевич! Мы Вас бесконечно любим и будем верны Вашим заветам. Наша трезвая жизнь обретена благодаря Вам. Трезвость, как ценность мы передадим нашим потомкам. Вашими молитвами Россия станет великой! Только избранный народ достоин такого Учителя как Вы. Спаси Вас Господи, добрый Человек.

Соратники! Книги Ф.Г. Углова в каждый дом! Трезвость и Любовь каждой семье!

.................................................................................................................

⁶ Несколько позже под его аурой прошли встречи с православными трезвенниками Санкт-Петербурга из клуба «Бодрствование», где бессменным лидером является В. А. Михайлов. В связи с чем, я искренне благодарю моих соплеменников, братьев и сестер во Христе, за теплый и радушный прием, который был оказан мне и моей семье, за их молитвенную заботу. . .

Нас часто обвиняют в том, что мы используем в трезвеннической пропаганде недостоверные цифры и факты.

Хочу привести здесь выдержку из констатирующей части Главного государственного санитарного врача РФ Г.Г.Онищенко «О мерах по усилению госсанэпиднадзора за производством и оборотом спиртосодержащей парфюмерно-косметической продукции» (№ 6 от 10.08.2000 г.):

« … По-прежнему имеется тенденция роста количества отравлений, связанных с употреблением алкогольной и спиртосодержащей продукции. В 1998 году число умерших по этой причине составило 23986 человек, в 1999 году более 26000 человек, а в первом полугодие 2000 года уже зарегистрировано 15823 смертельных исхода, что на 45 % больше чем за аналогичный период предыдущего года, при этом основную часть пострадавших составляют лица молодого и среднего возраста. Особенно неблагоприятная обстановка сложилась в Кемеровской, Московской, Пермской, Самарской, Саратовской, Свердловской, Тульской, Тверской, Ярославской, Челябинской областях, Краснодарском крае и г. Санкт-Петербурге.

Одной из причин роста общей заболеваемости населения страны является злоупотребление алкоголем, при котором поражаются печень, система пищеварения, нервная и сердечно-сосудистая системы.

В последние годы отмечается рост алкоголизма и алкогольных психозов, число больных которыми за последние 10 лет резко выросло и составило 2 261609 человек.

Особую тревогу вызывает злоупотребление алкоголем среди детей, подростков и молодежи. Так, только подростков злоупотребляющих алкоголем на учете в учреждениях здравоохранения находится около 60 тысяч, или 842,1 на 100 тысяч подросткового населения.

Все это в значительной степени является следствием увеличения производства спиртосодержащих денатурированных растворов в объемах во много раз превышающих уровень их реальной потребности и в текущем году уже достигших 6010 тыс. декалитров.

По информации, поступающей из субъектов Российской Федерации, имеет место реализация населению ранее запрещенных спиртосодержащих жидкостей, а также сырья, предназначенного для производства парфюмерно-косметической продукции.

Совершенно недопустимым является то, что спиртосодержащая парфюмерно-косметическая продукция, прошедшая государственную регистрацию в установленном порядке, и в первую очередь жидкости и растворы, являющиеся сырьем для производства этой продукции, в дальнейшем используются не по назначению для изготовления суррогатного алкоголя. Этому способствует и тот факт, что упомянутые жидкости реализуются организациям, у которых отсутствуют производственные мощности для изготовления парфюмерно-косметической продукции.»

«…В определенной мере этому способствовало и то, что до настоящего времени не принята «Концепция государственной политики по проблемам алкоголя в Российской Федерации», специалистами органов управления здравоохранением и госсанэпидслужбы Российской Федерации, недостаточно проводится работы по разъяснению негативных последствий потребления алкоголя и пропаганде здорового образа жизни на федеральном уровне.»

Думаю, что в этих данных не смогут усомниться не только наши сторонники, но и оппоненты.

В постановляющей части Главный санитарный врач РФ предписывает своим территориальным службам усилить контроль за производством и оборотом спиртосодержащей продукции, а различные органы: налоговую службу, госстандарт и другие, - просит содействовать этому контролю.

Но мы, также как и Г.Г.Онищенко прекрасно понимаем, что ситуация вряд ли изменится к лучшему пока не будет принят закон «О государственной антиалкогольной политике» и пока эта политика не начнет воплощаться в жизнь. А до тех пор спиртзаводы как продавали до 70-80 процентов своей продукции «налево» для изготовления «бодяжной» водки, так и будут продавать.

Специалисты утверждают, что пиво не молоко, а их действия на организм человека, особенно на растущий организм ребенка, прямо противоположны. Об этом, в частности, от лица всей мировой медицины высказался в декабре 2000 года Главный санитарный врач России Г. Онищенко; пиву и детству посвятила 12 июня 2001 года целый разворот "Учительская газета"; о вреде пива говорят и пишут ученые. Но, несмотря ни на что, пиво и молоко стоят на одной продуктовой полке. В чем дело? Оказывается, несколько лет тому назад российские законодатели приняли решение не считать пиво алкогольным изделием, т.е., по сути, уравняли пиво и молочные продукты. Стоит ли удивляться тому, что зачастую пиво является более любимым детским напитком, чем молоко.

Красноярские тележурналисты провели на эту тему самостоятельное расследование, а результаты опроса показали 27 мая 2001 года населению Красноярского края по телевидению. То, что увидели зрители, нормального человека шокирует. Оказывается, дети дошкольного и младшего школьного возраста о пиве знают больше чем о молоке. Дети буквально пропитаны "культурой" потребления пива. У детей прочно сформировано алкогольное сознание пивопийцы. "Не СПИД, не туберкулез погубят Россию, а "пивной алкоголизм" среди юного поколения", - предупреждает Геннадии Онищенко. И для этого мрачного прогноза есть все предпосылки.

Словно в подтверждении слов Главного санитара России, красноярские ученые приводят цифры, которые показывают динамику употребления наркотически действующих веществ учащимися образовательных учреждений в г. Красноярске. Кафедрой биомедицинских основ безопасной жизнедеятельности человека Красноярского Государственного университета были опрошены и проанализированы ответы четырех тысяч человек в возрасте от 7 до 20 лет. Оказалось, что 48 процентов первоклассников употребляли алкогольные «напитки». Это в 12 раз превосходит показатели 10-12-летней давности. Но если учесть, что подавляющая часть из них пила пиво, то формально – эта цифра "дутая". Ведь «по закону» пиво давно уже не алкогольное изделие. Более того, по утверждению некоторых "знатоков", пиво полезнее молока. К примеру, его предлагают пить беременным женщинам и кормящим матерям для лучшей лактации, детям - для более сладкого, глубокого сна. Так, в статье "Пивом – по нездоровью" (газета "Вестник мед" № 28) говорится, что пиво – "наичистейший", "самый здоровый", "необходимый человеку" продукт, "самый сбалансированный напиток", "источник витаминов", и тому подобное. Видимо, авторы мало отличают пиво от молока или кваса, а то бы знали, что пиво по своим питательным свойствам во многом уступает, а по разрушительным – превосходит их.

Сравним состав одного литра пива и одного литра молока. В пиве (в граммах) содержится: воды - 915, углеводов - 43, азотистых веществ - 5, алкоголя - 3,7 и более, до 10. Кроме того, в пиве содержится такие микроэлементы как кобальт, мышьяк, медь и другие, которые неблагоприятно действуют на сердечную мышцу, то есть, на сердце. В нём, также, были обнаружены вещества, обладающие канцерогенными свойствами, вызывающие онкологические заболевания. В молоке (в граммах) содержится: воды - 870, углеводов - 47, белков - 34, жиров - 38, витаминов - А, В, С, Д, Е, КК, РР, минеральных солей - 7. Есть также микроэлементы - йод, марганец и другие. Благодаря тому, что в пиве есть углекислый газ, пиво быстрее и интенсивнее молока всасывается в кровь и распространяется по организму. Пиво, попадая в организм, очень быстро переполняет кровеносные сосуды. При большом количестве выпитого возникает варикозное расширение вен и расширение границ сердца. Возникает синдром "пивного сердца", или синдром "капронового чулка", сердце провисает, становится дряблым и качает кровь все хуже и хуже.

Существует миф, что пиво безвреднее водки. Это не так. Пиво более опасно тем, что содержит "малое" количество алкоголя: до 6-10 процентов. Некоторые взрослые поят пивом даже грудных детей и, так как концентрация алкоголя сравнительно невелика, а его отвратительный вкус надежно запрятан за вкусовыми качествами "напитка", дети его пьют. Отсюда вывод: чем слабее алкоголь, тем большему количеству населения он доступен. Но ведь известно, что 30 грамм абсолютного алкоголя убивает не только младенца, но и детей постарше, независимо от вида раствора и способа его разведения.

Молекула алкоголя хорошо растворяется в воде и в липидах. Обладая мембранотропным действием, алкоголь нарушает целостность мембран, чем увеличивает их проницаемость для других токсических веществ. Ярким примером тому служит прием слабоалкогольного изделия – пива, которое содержит и ряд других токсических веществ, в том числе соли тяжелых металлов. Под их действием происходят изменения в эндокринной системе. Например, в мужском организме начинает выделяться вещество, которое подавляет выработку мужского полового гормона тестостерона, и одновременно начинают продуцироваться женские половые гормоны. У мужчин становится шире таз, разрастаются грудные железы. У женщин же, растет вероятность заболеть раком, а если она кормящая мать, то у малыша возможны эпилептические судороги.

Кстати, алкоголь, о котором так умилительно пишут некоторые горе-журналисты и от которого пытаются отречься производители пива, является не только сильным токсическим агентом и сосудозакупоривающим средством, но и клеточным убийцей № 1, что само по себе опасно при его употреблении в любом виде. Имеются данные, что от употребления 100 г. алкоголя погибают три миллиона нейронов, которые, как помним, не восстанавливаются. Кстати, массовая доля алкоголя в 100 г. водки и 400 г. пива одинакова: и там, и там находится по 40 г. алкоголя.

Гибель клеток головного мозга, миокардиодистрофия, цирроз печени, гепатит, поражения зрительного, слухового анализатора – это далеко не полный перечень последствий употребления пива. Доказано, что от алкоголя в первую очередь страдают высшие психические функции, нарушается внимание, память, интеллект. Чехословацкие учёные установили, что одна кружка пива, выпитая водителем автомобиля перед рейсом, увеличивает число аварий в 7 раз! Систематический или длительный прием алкоголя приводит к существенным разрушениям мозга, развиваются различные психопатии, к примеру, "белая горячка". В любом наркодиспансере можно обнаружить пивопийц с этим заболеванием, в том числе женщин и детей.

Не только главный санитарный врач РФ Г. Онищенко считает, что пиво – это алкогольное изделие, от которого развивается алкоголизм. Учёные разных стран мира утверждают, что хронический алкоголизм развивается в 3-4 раза быстрее от употребления пива, чем от крепких алкогольных изделий. Особенно страдает от спиртного мозг растущего человека. Чем младше потребитель пива, тем хуже он будет чувствовать себя без алкоголя назавтра. Уже сегодня российские наркологи утверждают, что большинство взрослых россиян без алкогольного допинга существовать не могут. Они, чтобы чувствовать себя "в норме", должны употреблять ежедневно, как минимум, 50 – 70 г. алкоголя (это 2-3 кружки пива). В последние годы в Российской Федерации отмечен взрыв "пивного алкоголизма". Резко возросла алкоголизация молодёжи, но особенно – женщин и детей. Больные пивным алкоголизмом попадают в больницы в крайне тяжелом, запущенном состоянии, когда проявляется слабоумие, снижение личностной оценки и другие тяжелые расстройства здоровья.

Красноярские учёные установили, что преимущественно все наркоманы начинают свой путь в наркотизм с пива. Исследователи считают, что пиво является первой стартовой ступенью начинающего наркомана. Об этом же говорят данные других отечественных и зарубежных ученых. Видимо, не без основания – ведь в пиве содержится алкоголь, который, согласно решению XXVIII сессии Генеральной ассамблеи Всемирной организации здравоохранения есть наркотический яд (подобный хролоформу, опию, гашишу, марихуане и т.д.) подрывающий здоровье человека. Ещё в 1975 году ВОЗ постановила: «считать алкоголь наркотиком, подрывающим здоровье». В документах Госстандарта СССР долгое время алкоголь фигурировал как наркотик. К примеру, ГОСТ 183000-72 (1972 г.) в п/п 5.1. даёт такое определение: «Этиловый спирт[6] – легко воспламеняющаяся бесцветная жидкость с характерным запахом, относится к сильнодействующим наркотикам, вызывающим сначала возбуждение, а затем паралич нервной системы». Позднее с определением происходят некоторые метаморфозы: 1982 г. - ГОСТ 5964 – 82, п\п 4.1.:«Этиловый спирт – легко воспламеняющаяся бесцветная жидкость с характерным запахом, относится к сильнодействующим наркотикам»; 1993 г. – ГОСТ 5964 – 93 п\п 7.1.: «Этиловый спирт – легко воспламеняющаяся бесцветная жидкость с характерным запахом». В Большой советской энциклопедии, т.2, стр. 116, написано: "Алкоголь относится к наркотическим ядам". Другими словами, алкоголь по своему физиологическому действию на центральную нервную систему обладает всеми, без исключения, свойствами наркотика. В связи с чем, комитет экспертов ВОЗ в 1966 г. рекомендовал при планировании национальных программ здравоохранения обращать внимание на "зависимость от алкоголя". Позднее было введено понятие "алкогольная наркомания". По механизму действия на организм человека, очевидно, что пиво это не молоко, пиво - это наркотик. Получается, что пиво - это первый легальный наркотик, который прокладывает дорогу остальным, нелегальным наркотикам. Пиво - предтеча наркотизма и его следует рассматривать в одном ряду с другими наркотиками.

Алкоголь быстро распространяется по организму и легко проникает в головной мозг. В первую минуту устанавливается равновесие между его концентрацией в мозге и в крови, но затем в мозге она повышается и превосходит концентрацию алкоголя в крови в несколько раз. Даже малая алкогольная интоксикация вызывает необратимые поражения различных структур головного мозга. Из всех структур мозга наиболее подвержены токсическому влиянию алкоголя филогенетически молодые образования левого полушария, связанные с вербальными функциями, абстрактно-логическим мышлением, способностями к планированию. В мозге алкоголь почти не утилизируется, здесь очень низка активность соответствующих ферментов, что создает условия для более длительного его пребывания в мозге - до 24 суток. Вероятно, аксиома - малых доз алкоголя не бывает - будет актуальна для человечества до скончания веков.

Именно потому, что алкоголь - наркотик, люди становятся зависимыми от алкогольных изделий, происходит полная деградация личности. С пива начинали свой жизненный путь убийцы и самоубийцы, насильники и наркоманы, хулиганы и воришки, нищие и бичи. Именно пиво искалечило судьбы миллионам россиян. Среди детей и взрослых, привлеченных к ответственности за бытовые правонарушений или отбывающих наказания за уголовные преступления, 3/4 были в состоянии алкогольного (в том числе и пивного) опьянения. Ученые объясняют такую массовость тем, что - алкоголь является самым "агрессивным" наркотиком, а пивной алкоголь отличается особой жестокостью. Поэтому не случайно во время и после пивных вакханалий совершаются драки, убийства, изнасилования, грабежи и т.п.

К примеру, в 1998 г. в Красноярске после "Дня пива" на острове Отдыха была обнаружена убитая 15-ти летняя девочка, над которой надругались пьяные насильники. А ведь это была чья-то дочь, которая пришла на праздник пива. Аналогичные случаи происходят в других населённых пунктах. Самый масштабный из них произошел в Минске в 1999 г. Тогда "праздник" закончился тем, что обезумевшая пьяная толпа затоптала насмерть свыше 50 несовершеннолетних девушек. В июне 2000 года выпускниками красноярских школ были заполнены городские медвытрезвители. Так началась их взрослая жизнь. В 2001 году во время трехдневной молодежной пивной попойки в честь "Дня города", в проведении которой активно участвовала известная пивная компания, вновь была убита девушка. Вот такой у пива ПИК РАдости (ПИКРА. – крупнейшая в Сибири пивоваренная компания, принадлежащая концерну «Балтика»).

После отмены (1992 г.) в России госмонополии на производство и реализацию спиртосодержащей продукции, к которой в развитых странах относят жидкости с содержанием 1,2-1,5% алкоголя, и последующего выведения пива из-под закона об алкогольных изделиях (пиво, как бы, не спиртсодержащее изделие), рост потребления пивной жижи увеличился в 42 раза.

Любопытно, но количество наркоманов так же увеличилось в 42 раза! Что это, совпадение или закономерность?

С первого взгляда нет ничего общего между пивом и, допустим, каннабисом. Если речь идёт о марихуане и табаке – там всё понятно: начал курить табак - велика вероятность того, что покуришь и гашиш, ведь механизм ввода вещества аналогичен. Но пиво?

Как оказалось между этими психоактивными веществами много общего. Последние исследования показали, что пристрастие к пиву возникает не только из-за содержания в нём алкоголя – разрешённого наркотика, но и других наркотически действующих веществ, в том числе родственных гашишу. К примеру, конопля и хмель – растения одного семейства Cannabaceae. Закономерно, что в том и другом присутствует каннабидиол, а так же гумилин – алколоидоподобное вещество с наркотическим действием, и иные стимуляторы. Кроме них в пиво обнаружены высокоактивные фитоэстрогены, существенно влияющие на гормональный фон человека. Это, в частности: (1992 г.) генестеин, биочанин А, диадзеин и формононтеин, 8-пренилнарингенин (1999 г.), превосходящий по активности более чем в 10 раз все известные фитоэстрогены.

Систематически попадая в организм пивопийца, эстрогенактивные соединения способствуют перестройке организма. У мужчин это выражается в симптомах феминизации: разрастание грудных желез, уширение таза, увеличение жировой массы, снижении, а затем полном исчезновении способности к оплодотворению. У женщин нарушается менструальный цикл, увеличивается размер матки, разрастается эпителий влагалища и матки, появляется излишний секрет в фаллолиевых трубах, повышается либидо, утрачивается способность к зачатию детей. Поэтому многие взрослые люди, начав в подростковом возрасте пить пиво, детей иметь не могут. К тому же потребление пива увеличивает риск развития сердечно-сосудистых заболеваний, злокачественной опухоли груди, толстого кишечника и прямой кишки, вызывает катаракту и дистрофию жёлтого пятна, пр.

Таким образом, пиво изобилует опасными для человека веществами:

* Химический состав пивной горечи является не только причиной пивного живота и избыточного веса, но и психоактивным препаратом, оказывающим седативное, снотворное, а в больших дозах и галлюциногенное действие;

* Фитоэстрагены – женские гормоны растительного происхождения, накапливаются в организме и вызывают гормональные нарушения. У мужчин уменьшается волосяной покров на теле, набухают молочные железы, жир откладывается по женскому типу - на бёдрах и боках, снижается потенция, уменьшается (до бесплодия) подвижность сперматозоидов; у женщин развивается мужеподобность, фригидность, неспособность зачатия и вынашивания ребёнка;

* Трупные яды – биогенные амины: кадаверин, путресцин, гистамин и тирамин приводят к поражению почек и похмелью;

* Этиловый спирт – наркотик и растворитель вызывает зависимость и органическое поражение головного мозга, ведущее к импотенции, деградации и дебилизации пивопийца;

* Накркотические вещества каннабоидной группы – приводят к наркотическому пристрастию и развитию пивомании.

Пиво, являясь слабоалкогольным и наркотическим изделием, широко разрекламированным в молодёжной среде, зачастую становится первым психоактивным веществом, которое начинают употреблять неискушённые дети, девушки, подростки, т.е. та привередливая публика, которой надо угодить. Обладая мифическим ореолом, специфическим вкусом и наркотическим действием, оно привлекает, завораживает и, воздействуя на опиоидную систему организма, вызывает зависимость. Далее дело времени, но установлено, что все наркоманы начинали шествие в наркотизм с пива, причём многие из них воспитывались в «благополучных» семьях.

Употребление пива – это идеология, образ жизни, стиль поведения – первая ступень в наркотизм. В российском обществе к пивопийцам относятся лояльнее, чем к курильщикам, и если в странах Европы и США употреблять пиво можно по достижении 21 года, то в Российской Федерации значительно раньше. Видимо поэтому, среди лиц от 15 до 20 лет курильщиков только 72%, тогда как 99% -потребители спиртного (преимущественно пива и слабоалкогольных изделий). В г. Красноярске среди учащейся молодежи старше 14 лет систематически употребляют алкогольные изделия 99,5%. Если учесть, что более 70% из них курят, а 31% имеют опыт употребления наркотиков, то перед глазами встает удручающая картина.

Похоже, что в будущем Россию ждут более мрачные времена. Но уже сейчас она стоит перед лицом экологической опасности и на глазах современников появляется новый вид человека, имя которого - "homo narcoticus", существо с измененной биологией, психологией, культурой.

Почему же при всем при этом законодатели так лояльны к пиву? Их аргументы до смешного просты и наивны. Оказывается, пиво, с их точки зрения, наполняет бюджет страны. Кроме того, они считают, что пивопийцы – это истинные патриоты, так как страстно помогают устоять на ногах отечественному производителю. Но это, мягко говоря, мифы пивного лобби, а вовсе не истина. Почти все 296 пивоваренных заводов России принадлежат иностранному капиталу. К примеру, доходы от пива «Холстен» уходят в Германию, «Невского» – в Данию, «Миллер» – в Америку, «Старый мельник» – в Турцию, «Толстяк» – в Бельгию, «Бочкарев» – в Испанию, «Золотая бочка» – в Южную Африку. Прибыль от пива концерна «Балтика», соответственно, и от ОА «ПИКРА» – уходит в Скандинавию и т.д. Потому, любители пива поддерживают не отечественного, а иностранного производителя. Какой уж тут патриотизм?

На кого рассчитаны эти сказки о пиве? На обывателя, чтобы усыпить его бдительность. А вот броская реклама пива на TV и щитах в первую очередь рассчитана на детей и молодежь! Именно из детской и молодежной среды агенты пивных королей вербуют рекрутов пивопийцев. Затрачиваются миллиарды пивных долларов, чтобы развивать пивную субкультуру. На глазах отцов и матерей трезвые дети превращаются в пьющую молодежь, а пьющая молодежь – в родителей пьяниц. Но пивная субкультура – это явные ворота в субкультуру наркотизма, за которым пустота, безысходность, гибель. Гибель даже не отдельного человека, гибель поколения, а, в конечном счете, народа.

Больно наблюдать, как под действием алкогольного наркогипноза рушатся семьи, ломаются судьбы, прекращается жизнь.

Когда же этому придет конец? Сможем ли мы очнуться ото сна, выйти из этого наркотического транса? Сто лет назад генерал А. Нечволодов писал, что путь России от разорения к достатку – это путь трезвой России. Поймем ли мы это когда-нибудь?

Нам, нашему народу и, прежде всего, законодателям необходимо для начала осознать, что пиво – это не молоко, а алкогольное изделие, открывающее путь в наркоманию. Что вслед за пивом последуют более крепкие спиртосодержащие жидкости, и не исключено, что наркотики. Ведь за последние 10 лет число наркоманов в России увеличилось в 52 раза! Сегодня мы привыкаем к мысли, что это нормальное явление, и практического заслона ему нет. Но разве можно с этим мириться?

Необходимо, чтобы депутаты всех уровней трезво рассмотрели алкогольную ситуацию в целом по стране и приняли закон о государственной антиалкогольной политике а, в первую очередь, признали пиво алкогольным изделием, каковым оно объективно является. Необходимо немедленно запретить рекламу алкоголя и табака, а алкогольные и табачные изделия продавать с максимальной недоступностью для молодежи. Необходимо, чтобы государственная власть формировала культуру трезвой жизни и проводила такую же политику.

Я обращаюсь ко всем взрослым людям с просьбой: СОХРАНИТЕ ДЕТЕЙ ТРЕЗВЫМИ!

Полностью разделяю выдвинутый Вами лозунг: «Город умный, когда – трезвый». Пивная вакханалия погубят Россию. Вы – один из немногих парламентариев, которые выступили против одурманивания российской молодежи пивным пойлом.

Молодец! Надо признать, что это поистине гражданский поступок. Однако, обращаю Ваше внимание на запоздалое прозрение, т.к. пивные кампании сами становятся инициаторами подобных заявлений, видимо, полагая, что это сделает их, в глазах обеспокоенных россиян, более человечными. К тому же, такой прием - хороший пиаровский ход: "раскрутиться" на антипивной волне.

Следует признать, что это им удается, и они даже готовы вкладывать часть своих драконовских средств в культурно-увеселительные мероприятия "здорового" направления. Но, в настоящий момент, эти чертовы дети, боятся не законодательного ограничения на продажу своей заразы по временным или возрастным критериям, а запрета на рекламирование пивной продукции в СМИ, на улицах населенных пунктов и т.д. Это есть их Клондайк и ахиллесова пята. Только за одну попытку запретить рекламу пива чиновничьей инструкцией, главным врагом пивоваров становится первый заместитель министра здравоохранения Российской Федерации, главный санитарный врач РФ, академик МН Г.Г. Онищенко.

На наш взгляд, в обращении, адресованном в Государственную Думу, Правительству и к Президенту РФ, следует сделать упор на принятии Закона об информационной безопасности, который гарантировал бы гражданам России права на защиту семьи, детей и молодежи от информационного принудительного воздействия, в том числе пива, в первую очередь, через СМИ, рекламу, прямой и косвенной пропаганды суррогатных форм поведения в телевизионных и художественных фильмах. А также, в телевизионных программах, в театрах и кино, на сценических и концертных площадках, литературных произведениях и газетных публикациях, и пр. К суррогатным формам поведения отнести, поимо прочих, информационные модели потребления НДВ (наркотически действующие вещества: алкоголь, табак, др. наркотики), а также информационные ритуалы, традиции, обычаи, связанные с потреблением НДВ и т.д. Здесь следует руководствоваться принципами политической рекламы, когда кандидаты находятся в неравных условиях. Если кандидат "трезвость" и его соперник "наркотизм", к чему относится и пивомания, начинают борьбу за место в сердцах и умах избирателя, то явно, что выиграет тот из них, чьи ресурсы, в первую очередь, финансовые, а затем и информационные, будут превалировать. В современных условиях, без всякого сомнения, проигрывает "трезвость", т.к. ее финансовая и информационная части очень хилы, а за счет этого неразвитой остается эмоциональная сфера потенциального избирателя.

Мы солидарны с большинством Ваших соратников: пиво следует признать алкогольным изделием, распространив на него антиалкогольное законодательство. И все-таки, Петр Савельевич, обратите, прежде всего, внимание на информационную часть данного явления, в связи с чем, всячески способствуйте введению в учебных заведениях уроков трезвенного воспитания и образования. Это позволит сформировать у детей и молодежи трезвенное мировоззрение – стойкое отрицательное отношение к процессу употребления НДВ, раскроет трезвость как разумную сознательную жизнь без мифов и иллюзий, без употребления опьяняющих веществ. Сегодня как никогда юны лозунги столетней давности: «Будущее принадлежит трезвым нациям!», «Только трезвая Россия будет великой!».

С уважением, Аникин Сергей Сергеевич, сопредседатель

регионального общенародного движения (РОД) "Трезвая Сибирь".

[1] Я и моя семья от всего сердца благодарим этого воистину широчайшей души человека: ангела-хранителя тебе, Света, ясных дней и много солнечных цветов;

[2]Ф.Г.Углов игнорирует лифт и в свои 98 лет на 4 этаж легко взбегает.

[3]В том же году, в августе месяце на озере Байкал, на совместном заседании делегаций из 9-ти сибирских регионов, было принято решение об учреждении общенародного движения «Трезвая Сибирь».

[4]Считаю, что трезвенническое движение должно иметь специальный фонд на издательскую деятельность.

[5]Обратно я прошел с моими разновозрастными детьми по «лестнице Углова». Со стен на нас смотрели лица русских ученых-медиков. Они наблюдали за мечущимися детьми и словно предостерегали: «Осторожно! Не споткнись». Ребенок постарше безрассудно мчался вперед, а младший – просился на руки. Мне было трудно понять что делать, кому отдать предпочтение, какой воспитательный прием использовать в данном случае. А каково ему, Патриарху Трезвости, Отцу трезвенников, у которого тысячи своенравных сынов и дочерей?

[6] Алкоголь, этиловый спирт, винный или пивной алкоголь, этанол – это слова синонимы, относящиеся к химическому веществу С2Н5ОН, который содержится в водке, вине, шампанском, пиве и др. спиртосодержащей жидкости (алкогольной продукции).

Многих верующих в Зарубежной Руси охватило отчаяние. Они более не знают, к какому духовному лицу обращаться, когда необходимо утешение, в семье горе или торжество… Владыки, возглавляющие т.н. «осколки» продолжают непонятные людям рассуждения на отвлеченные темы, все кроме как объединиться в одну церковную организацию. Но какой же общий знаменатель чтобы наладить мир и единое административное управление? Кажется, что не трудно убедиться что «осколки» канонически не отличаются друг от друга и у всех имеется апостольское преемство. Всех объединяет вера в Иисуса Христа и подчинение всему, чем прославилась РПЦ со времени крещения Руси вплоть до соглашения митрополита Сергия (Страгородского) с безбожной коммунистической властью. «Уния» с богоборцами поставила духовенство в СССР на службу власти и содействию борьбы против верного Церкви духовенства и верующих. Вместе с богоборцами служители советской церкви послали многие тысячи новомучеников на страдания и смерть.

Но часть Русской Церкви осталась в зарубежных странах относительно свободной от посторонних – пагубных для веры влияний вплоть до подписания 2 года тому назад соглашения РПЦЗ с МП. После заключения этой «унии» большая часть зарубежной Церкви стала одной из митрополий МП. Соглашение с МП было проведено коварно, даже предательски. Коварство заключалось в обмане духовенства и верующих, которым до самого подписания не верилось, что соглашение будет проведено. Пропатриархальное духовенство РПЦЗ обманывало и успокаивало верующих, говоря, что многие Архиереи против соглашения с МП. Даже на проведенном Всезарубежном Соборе были еще надежды на то, что соглашения не будет с неокоммунистическим правительством и верными ему сотрудниками патриархом и митрополитбюро МП. Но все же «уния» состоялась.

Единственно кому служит на пользу постыдная «унии» это МП, т.е. просоветскому правительству РФ, которое приобрело в зарубежных странах новые опорные пункты для проведения подрывной работы. Заключение соглашения послужило также «батюшкам-патриотам» в Зарубежной Руси избавивши их от грозивших им ревизий и отчетов в их деятельности.

Но поскольку не все были согласны на «унию» с МП то в Зарубежной Руси и некоторых республиках бывшего СССР, вокруг оставшихся верными Церкви организовались «осколки», которые, несмотря на то, что они пока не объединились, все же не дают покоя власти Путина-Медведева и лидерам МП. Прилагаются большие усилия врагов Церкви, для того чтобы не допустить объединение «осколков» в единую РПЦЗ.

Поэтому некоторые зарубежники, в отчаянии видя и гибельные последствия заключения «унии» с МП и распространяющиеся тесные сношения эмигрантов с неокоммунистическим правительством в Кремле. Враги Церкви желают сохранение разъединенных «осколков» для того чтобы в каждом из них иметь возможность членства своих агентов и таким образом еще более увеличить свое влияние и контроль.

К такому печальному положению можно вспомнить слова известного русского поэта графа А.А. Голенищева-Кутузова:

Но не следует впадать верующим в “осколках” в отчаяние. Все происходит по воле Божьей. Верующие не знают и не могут предсказать будущее. Но что известно это то, что Спаситель оставил заповеди, которые нужно соблюдать для жизни вечной. Святые учат, что впадать в отчаяние - грех. Нужно трезво смотреть на происходящее с верой в Спасителя и брать пример с Учителей Церкви. Вот что писал наш А.С. Пушкин:

СО СТРАХОМ И ТРЕПЕТОМ ДОБИВАЙТЕСЬ СВОЕГО СПАСЕНИЯ (Фил. 2, 12)

Развращенные тлетворным влиянием диавола Запад и МП, предлагают русским верующим плоды с дерева смерти, однако люди не желая их брать, стремятся сохранить Истину и вкусить в Церкви Святые Дары плоды от «древа жизни». Верующие помнят слова Спасителя сказавшего Своим ученикам “Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет от вас” (Иоан. 16, 22). Помня эти слова, православные христиане не согласившиеся быть частью МП, и не пошедшие за лжеучителями, оставшись в осколках прежней РПЦЗ, продолжают следовать Учению Святых Земли Русской, Отцов Церкви и Новомучеников стремятся к небесным благам.

В тяжелом положении живут верующие, как на Родине, так и в Зарубежной Руси и оно становится с каждым дней тяжелей. На Родине преимущественное положение правительством РФ предоставляется различным религиозным, национальным и другим меньшинствам. Когда русские защищают свои религиозные или национальные права, предоставленные согласно конституции РФ, то их обвиняют в шовинизме и других грехах, судят по различным статьям и посылают в заключение, где держат долгое время без суда.

Во многих странах, оскорбляются религиозные чувства верующих христиан и делаются требования внесения изменений в Священное Писание и Богослужение. Церковь и государство зиждутся на крепкой семье, против которой сатана ведет уже со времени ее создания в раю разлагательную деятельность. Эта дьявольская, антицерковная работа темных сил, никогда не была так ясна, как она выявляется в последнее время и, к сожалению, современные политические деятели ей сочувствуют и даже в ней участвуют. Разводы, аборты, супружеские измены» и, наконец, признание однополых браков не осуждаются, ставши нормальным явлением. Среди населения стран происходит моральное изменение являющееся против учения Св. Писания и Учения Церкви. Содействие в этой работе правительственных учреждений, разлагающе действует на семьи, загоняя их в резервации и катакомбы, так как любые высказывания духовенства и верующих, гражданскими судами толкуется как противозаконные, интолерантные и призывающие против национальных и половых меньшинств. Ученикам в школах Америки, Англии и других западных стран внушается, что семья не обязательно должна состоять из «папы» и «мамы», и что прежние убеждения о семье, не имеют твердых основ и подлежат изменению. В учебных учреждениях и в выступлениях политиков пропагандируется, что мужчина может быть одновременно в половом отношении также и женщиной и что это состояние должно быть всеми людьми признано нормальным явлением.

Но если еврейские книги Ветхого Завета осуждали такое поведение, то в современных толкованиях иудаизма наблюдается иное толкование требование - терпимости. В Мишне (часть устной Торы, кодекса законов составленных в 3 веке после Р.Х. и впоследствии подвергшейся дополнениями и изменениями. Здесь приводятся выдержки 4-й главы трактата Бикурим, 1-5, которая в большинстве других изданий отсутствует (напр. в Иерусалимском Талмуде) и, по мнению многих еврейских комментаторов вообще не является частью Мишны, ред.) сообщается о таких людях: «В некоторых отношениях он подобен мужчинам, а в некоторых отношениях он подобен женщинам; в некоторых отношениях он подобен и мужчинам, и женщинам, а в некоторых отношениях он отличается и от мужчин, и от женщин», «в чем он подобен мужчинам? Делается источником нечистоты (из-за) белого (выделения) подобно мужчинам; одевается подобно мужчинам; женится – но не выходит замуж – подобно мужчинам; (после его рождения) мать его выжидает (столько же дней) чистых кровяных выделений, как (после рождения) мальчика; подобно мужчинам он не должен уединяться с женщинами; он не получает на пропитание вместе с сестрами как мужчины; не имеет права состригать волосы с висков, брить бороду бритвой и оскверняться трупной нечистотой подобно мужчинам и как мужчины обязан соблюдать все заповеди, сказанные в Торе». «В чем он подобен женщинам? Он оскверняет красным (выделением) подобно женщинам, не уединяется с мужчинами подобно женщинам, не обязывается совершить ибум подобно женщинам, как женщины он не получает наследства вместе с братьями и не ест храмовых святынь, (после его рождения) мать его выжидает (столько же) дней нечистых кровяных выделений, как (после рождения) девочки, подобно женщинам он не имеет права быть свидетелем и если отдался (кому-нибудь), нарушив (закон Торы), теряет право на Труму (часть плодов, ред.) подобно женщинам». «В чем он подобен и мужчинам и женщинам? Ударивший или проклявший его подлежит наказанию как (ударивший или проклявший) мужчину или женщину; убивший его нечаянно ссылается, а (убивший его) умышленно наказывается смертью как (убийца) мужчины или женщины; мать его приносит за него жертву (после рождения), как мальчика, так и девочки; он ест святыни страны Израиля как мужчины и женщины и получает наследство подобно мужчинам и женщинам». «В чем он отличается и от мужчин, и от женщин? Не сжигают труму, оскверненную им (во время) истечения, и не подлежит он наказанию за приход в храм – ни как мужчины, ни как женщины; он не продается в рабство ни как мужчины, ни как женщины; он не оценивается ни как мужчины, ни как женщины, а если (кто-нибудь) сказал: «будь я Назир – если это мужчина, ни женщина» – (он) Назир. Раби Йосе говорит: Андрогинос – особое существо, и не смогли мудрецы решить, кто он – мужчина или женщина. Но не таков Тумтум: иногда он мужчина, а иногда – женщина».

Таким образом, это толкование Мишны (с комментариями раби П. Кегати – в скобках) учит толерантности по отношению к гермафродитам. Подобное же отношение терпимости требуется от населения в западных странах по отношению к половым нарушителям. Это не соответствует Библейскому учению, полученному Пророком Моисеем от Господа, Учению Св. Апостолов и Святых Отцов Церкви и разлагательно. Как на это указал наш соотечественник В. Бондарик из Канады:

Верующие жители Америки были неприятно поражены, когда президент Обама пригласил в Белый Дом в июне этого года, 300 представителей половых извращенцев организации «радуги». Президент объявил, что июнь является месяцем «гордости лесбиянок гаев, двуполых и измененных» в память 40-летия этого движения в Америке. В своей речи он сказал что, в прошлом была тяжелая борьба за права этих граждан. Необходимо, сказал он изменить и прекратить несправедливые законы и обычаи в отношении этих людей. Несмотря на то что «мы сделали прогресс, еще имеются граждане, может быть соседи или даже члены семьи и любящие, которые остаются при прежних убеждениях и отношении; которые не хотят видеть ваши семьи как их семьи; которые против ваших прав которые принадлежат всем американцам».

Президент Обама стремится изменить мнение американцев, называя их религиозные убеждения об гомосексуалистов и других половых извращенцев «устаревшими». Найдя поддержку в конгрессе, он делает назначения либеральных активистов, которые защищают «права» на аборты, порнографию, гомосексуализм и многое другое, что разваливает семью. Морелл Джон Берри, признающий себя открыто гомосексуалистом, бывший директор государственного зверинца, стал новым директором отдела 1.9 миллиона федеральных служащих. Другой выдвиженец президента - Гарри Кнох, активист гомосексуализма, выступавший против Католической церковной администрации, назвав ее «армией угнетения», за то, что ее руководители считали, что брак является союзом мужчины и женщины. Он даже дошел до того, что обвинил Апостола Павла, осуждавшего гомосексуализм. Президент Обама, не считаясь с мнением христианского населения, назначил его своим советником. Сделаны были также другие подобные назначения. Разлагающая морально население Америки деятельность проводится против желания населения. Когда референдум проводился в 16 штатах о «браках», то большинством в 52-86% избирателей высказалось, что они должны быть союзом только мужчины с женщиной. Несмотря на это правительства нескольких штатов, ввели законы признающие действительность однополых браков. В США уже за свои моральные убеждения имеются пострадавшие, люди потерявшие службу, и материально оштрафованные. В некоторых православных храмах Америки духовенство опасаясь неприятных последствий, перестало читать некоторые места из Священного Писания.

Правительство должно служить народу, защищая не только независимость страны, но и поднимая моральный и культурный уровень населения. Но теперь как сказал президент Рейган «Правительство является проблемой»! И на самом деле для верующего населения Америки антиконституционная деятельность правительства с каждым днем для ее жителей становятся понятней. Правительство уже вмешивается во все области жизни населения, и духовенство опасается репрессиям со стороны властей за свои осуждения моральных грехов!

Мир и в особенности Америка, превращается в новый Содом, как об этом предупреждал Апостол Лука. Поэтому необходимо ожидать наказания свыше, как это было предсказано «когда пролился с неба дождь огненный и серный и истребил всех: Так будет и в тот день, когда Сын Человеческий явится» (Лука 17, 29-30). Божье предупреждение уже было человечеству сделано в наши дни, когда во всем мире распространились «спид» и другие болезни. Но слышат угрозу только как во время Ноя немногие.

Православным верующим необходимо уединиться в своих семьях, и не допускать к себе вредных влияний, и этим избежать, как это сделал Лот и его семья, совместно с новыми содомянами и гоморрянами истребления. Священное Писание предупреждало; что когда же увидите мерзость запустения, реченную пророком Даниилом… - тогда бегите в горы. (Марк. 13, 14). Необходимо понять, что это значит: оградить себя и свою семью и защититься от вредных влияний и жить согласно Учению Господа и поскольку в экуменических мировых «церквах» и МП проповедуются вредные для спасения души учения, терпимость к половым извращенцам, то те верующие, кто не согласился быть в патриархии, находясь в «осколках» бывшей РПЦЗ должен по-прежнему соблюдать, то чему учили Иисус Христос, Его Св. Апостолы, Святые Земли Российской, Новомученики и Первосвятители РПЦЗ.

ВСЕМ! По поводу извечных русских вопросов: "КТО ВИНОВАТ?" и "ЧТО ДЕЛАТЬ?"
КТО ВИНОВАТ? - уже хорошо известно.
ЧТО ДЕЛАТЬ? - Не допускать к власти лиц с двойным гражданством (официальным или фактическим), - безусловно на одно из государств такое лицо будет лучше работать, - по национальному признаку!
Серьезное решение всех глобальных государственных вопросов возможно только после решения этого основного вопроса!

===============================================================================================

The Blessed Metropolitan Anthony Society published in the past, and will continue to publish the reasons why we can not accept at the present time a "unia" with the MP. Other publications are doing the same, for example the Russian language newspaper "Nasha Strana" www.nashastrana.info (N.L. Kasanzew, Ed.) and on the Internet "Sapadno-Evropeyskyy Viestnik" www.karlovtchanin.com, (Rev.Protodeacon Dr. Herman-Ivanoff Trinadtzaty, Ed.). Russian True Orthodox Church publication in English: http://ripc.info/eng, in Russian: www.catacomb.org.ua, Lesna Monastery: http:www.monasterelesna.org/, There is a considerably large group of supporters against a union with the MP; and our Society has representatives in many countries around the world including the RF and the Ukraine. We are grateful for the correspondence and donations from many people that arrive daily. With this support, we can continue to demand that the Church leadership follow the Holy Canons and Teachings of the Orthodox Church.

Советуем нашим читателям читать на узлах интернета: Западно Европейский Вестник - www.karlovtchanin.com , Церковные Ведомости РИПЦ - по русски: www.catacomb.org.ua, по английски: http://ripc.info/eng, электронный выпуск газеты: "Наша Страна": www.nashastrana.info, и Леснинский монастырь: http:www.monasterelesna.org/

с семьи прилагаю. Учащиеся платят $ 10. Сумма членского взноса относится только к жителям США, Канады и Австралии, остальные платят сколько могут.

(Более крупные суммы на почтовые, типографские и другие расходы принимаются с благодарностью.)

I wish to join the Society and am enclosing the annual membership dues in the amount of $25 per family. Students

pay $ 10. The amount of annual dues is only for those in US, Canada and Australia. Others pay as much as they can afford.

(Larger amounts for postage, typographical and other expenses will be greatly appreciated)

ADDRESS & TELEPHONE ____________________________________________________________________________

Если Вы прихожан/ин/ка РПЦЗ или просто посещаете там церковь, то согласны ли Вы быть Представителем Общества в Вашем приходе? В таком случае, пожалуйста укажите ниже название и место прихода.

THE BLESSED METROPOLITAN ANTHONY MEMORIAL SOCIETY

Желаю вступить в члены общества. Мой годовой членский взнос в размере $ 25