* * *
CHRIST IS RISEN!
The Founders and Board of Directors of The Metropolitan Anthony Memorial Society and the Editorial Board of "Fidelity" congratulate the Most Reverend Archpastors, Clergy, and Faithful of the Russian Orthodox Church, Orthodox believers arround the world and our dear Readers and Donors with the Most Glorius Holyday of Holy Paskha!
INDEED HE IS RISEN!
* * *
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШИХ АРХИПАСТЫРЕЙ РУССКОЙ ЦЕРКВИ, ДУХОВЕНСТВО, МИРЯН, ПРАВОСЛАВНЫХ ВЕРУЮЩИХ ВО ВСЕХ СТРАНАХ, НАШИХ ДОРОГИХ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЖЕРТВОВАТЕЛЕЙ - ОСНОВАТЕЛИ, ПРАВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВА И РЕДАКЦИЯ "ВЕРНОСТИ" ПОЗДРАВЛЯЮТ С СВЕТОЗАРНЫМ ПРАЗДНИКОМ СВЯТОЙ ПАСХИ ХРИСТОВОЙ
ВОИСТИНУ ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
* * *
ПАСХАЛЬНОЕ ПОСЛАНИЕ
КЛИРУ И ПАСТВЕ ЮЖНО-АМЕРИКАНСКОЙ ЕПАРХИИ
«Ангел вопияше Благодатней: Чистая Дево радуйся, и паки реку радуйся.
Твой Сын воскресе тридневен от гроба»
Ей, - Преблагословенной Деве Марии, первой восвестил Архангел эту предивную весть о воскресении Сына Ее и Бога!
«Его нет здесь, Он воскрес», слышат в священном трепете жены мироносицы благовестие Ангела у опустевшего гроба.
Воскресе Христос... Это были первые радостные слова, которыми приветствовали друг друга Апостолы, Пречистая Дева Богородица и Мироносицы, извещенные о преславном воскресении Христовом. Одни приносили ликующую весть; ХРИСТОСЪ ВОСКРЕСЕ ! А другие ответствовали: ЯКО ВОИСТИНУ ВОСТА ГОСПОДЬ (Лк.24,24). И до наших дней не перестают повторяться эти бессмертные слова, как основа нашей спасительной веры и нашего блаженного упования жизни вечной в Царстве первее возлюбившего нас Христа.
Премудрость Божия гроб обращает в источник надежды и смерть принуждает быть проповедницей бессмертия. В эти священные дни Христова Воскресения, когда мы «смерти празднуем умерщвление», св. Церковь своими торжественными песнопениями, своим малиновым звоном и светлейшим благолепием пламенно призывает нас к общему духовному веселию: в «сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь». Раскроем, возлюбленные отцы, братия и сестры, очищенные сердца наши «и друг друга обымем....и ненавидящим нас простим вся воскресением».
Вседушевно поздравляю с праздником спасительной ПАСХИ ХРИСТОВОЙ всю возлюбленную паству Южно-Американской епархии, честное духовенство, несущее на своих, иногда уже немощных, раменах подвиг пастырства в столь тяжёлом апостасийном времени, всех церковнослужителей, церковных Старост и Членов Приходских Советов, Сестричества во главе с их старшими Сестрами, певцов церковных хоров и всех тружеников общего спасительного дела.
Да сподобит Воскресший Жизнодавец всех нас достойно причаститься спасительной благодати божестенного праздника!
Приветствую всех пасхальным ликованием - ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ !
И взаимно ответствую - ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ ХРИСТОС !
+ Смиренный Григорий
Епископ Сан Паульский и Южно Американский
ПАСХАЛЬНОЕ ПОСЛАНИЕ
верным чадам Северо-Американской Епархии
ХРИСТОСЪ ВОСКРЕСЕ!
«Христос воскрес, Своею смертью смерть попрал и мертвыя воздвигнул; люди, веселитесь» – торжественно поёт Церковь. Еще раз Святая Церковь призывает всех возрадоваться в этот светозарный день Воскресения Христова.
В последние дни этой недели Церковь благоговейно воспоминала о великой жертве Искупителя нашего, Который перетерпел страдания и смерть «за мiрский живот и спасение». Но этого искупительного и таинственного подвига и сошествия во ад не понимали непросвещенные Духом Святым Ученики Христовы. Они были в шоке. По их пониманию, этого не должно было произойти.
За последние три года они были свидетелями стольких чудес, что, как пишет Евангелист Иоанн Богослов: «Если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому мiру не вместить бы написанных книг»(Иоан.21:25).
Иисус Христос для них был всем – и жизнью, и радостью! И вдруг Его нет! Нам невозможно представить о том унынии и иступлении, в котором находились Ученики Христовы, видя своего дорогого Учителя и Господа мёртвого, лежащего во гробе. По человеческой слабости, не вмещались в них слова Господни, сказанные за день до этого: «Вы печаль имате убо ныне: паки же узрю вы, и возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас» (Иоан.16:22).
И в действительности их печаль превратилась в вечную радость: Христос воскрес в третий день по предсказанному! Благодатию Божиею мы не испытали ту отчаянную скорбь, которую выразил Клеопа: «А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля» (Лук.24:21), но мы во всей полноте испытываем ту же радость, которую испытали Жены Мvроносицы, слыша Ангельскую весть: «Вы ищете Иисуса распятаго; Его нет здесь; Он воскрес, как сказал» (Матф.28:5,6).
Очень возможно, что мы, подобно Ученикам, сейчас испытываем некую печаль при виде окружающей нас апостасии. У кого из нас не болит душа при виде такого массоваго нераскаяния и отсупления от Истины Христовой? Но ни эта, и ни какая другая скорбь или печаль не в состоянии испортить нашу Пасхальную радость о Победителе смерти и ада. Как для Учеников Христовых, также и для всех нас Господь Иисус Христос является всем – нашей жизнью и нашей радостью! А ежели Христос за нас пострадал, открыл нам двери Рая и сейчас пребывает с нами, то кто против нас? «Дерзайте, яко Аз победих мiр» – говорит Господь.
Сия Пасхальная радость да будет со всеми Вами, и победоносные слова «Христос Воскресе!» да пребудут с Вами всегда!
+ Епископъ Стефанъ,
Трентонский и Северо-Американский
Пасха – 2012 г.
Пасхальное Послание Архиепископа Владимира
Христос Воскресе!
Возлюбленные о Господе отцы, братие и сестры!
Сердечно поздравляю вас с нашим радостным Праздником Праздников – Светлым Христовым Воскресением!
«Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ...» – воспевает ныне повсюду Св. Церковь эти слова пасхального тропаря – как наше исповедание веры, как наше непоколебимое упование. «Как Христос воистину воскресе, – говорит первосвятитель Московский Митрополит Филарет, – так воистину воскреснем и мы».
«Смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, иного жития вечнаго начало», «от смерти бо к жизни, и от земли к небеси, Христос Бог нас приведе» – слышим мы в эти святые дни эти великие слова нашей надежды, ведущие в вечность.
Смерть уничтожена, ее больше нет, есть успение, разлучение души от тела, переход от временного здесь пребывания к вечности; за гробом открывается не только место мучения, но и загробная жизнь – вечное блаженство со Христом.
Слово Божие, как непреложная истина, открывет нам великую тайну о будущей жизни человека. Еще в ветхозаветных писаниях мы находим ясное указание на то, что душа продолжает свое существование по отделении ея от тела: «и возвратится персть в землю, якоже бе», – говорит Екклезиаст, – «и дух возвратится к Богу, Иже даде его» (Еккл. 12, 7). Это учение о нашей жизни по смерти, которое люди первых времен так часто забывали и потому проводили земную жизнь весьма грубым, греховным образом, Господь весьма часто возобновлял в Ветхом Завете посредством Своих избранных людей – пророков, чтобы ветхозаветные люди не теряли веры в жизнь будущую.
Сам Сын Божий, Которого Бог Отец благоволил послать на нашу землю нашего ради спасения и чтобы научить нас истине, многоразлично уверял нас в безсмертии нашей души и в будущей жизни: «грядет час, егда мертвии услышат глас Сына Божия, и услышавше оживут. Грядет час, в оньже вси сущии во гробех услышат глас Сына Божия, и изыдут сотворшие благая в воскрешение живота, а сотворшие злая в воскрешение суда» (Иоан. 5, 25-28). «Аз есмь воскрешение и живот: веруяй в Мя, аще и умрет, оживет; и всяк живый и веруяй в Мя, не умрет во веки» (Иоан. 11, 25-26).
То же говорили и Святые Апостолы. Св. Апостол Павел пишет к Солунянам: «да не скорбите, якоже и прочии не имущии упования», т.е. язычники (1 Сол. 4, 13). На вере в жизнь будущую Свв. Апостолы основывали в своих посланиях все свои увещания, утешения, угрозы и ободрения для тех к кому писали. Смерть уже не является «уничтожением» или «утратой», смерть во Христе – уже приобретение, как и говорит о себе Св. Апостол Павел: «мне еже жити, Христос; и еже умрети, приобретение есть; желание имый разрешитися и Христом быти» (Фил. 1, 21-23).
Многие святые угодники Божии радовались во время смертного часа. Святые, праведники так же, как и грешники, должны умереть. Пока есть только два исключения из этого закона: Енох и Илия. Самое глубокое благочестие не может избавить от смерти, которая для христианина есть только переход в лучшую жизнь.
Кончина их блаженна: для них она желательнее самой жизни, потому что они умирают с верой во Христа, с любовью к Богу и с миром в душе; потому что с ними Господь (Пс. 22, 4); потому что они – предмет попечения ангелов (Евр. 1, 4): Лазарь отнесен был ангелами на лоно Авраамово. Они умирают победителями: «Благодарение Богу, даровавшему нам победу». Смерть для праведника есть торжество его веры, упокоение, вход в Отчий дом и наслаждение небесным блаженством, уготованным для праведников (1 Петр. 1, 4). Преп. Амвросий Оптинский незадолго до своей кончины просиял подобно солнцу, Св. Праведный Иоанн Кронштадтский на смертном одре радовался и желал как можно скорее соединиться с Господом.
Сам Праздник Воскресения Христова – это начаток нашего упования о вечном блаженстве, это преддверие, вводящее в чертоги Небесные. Мы должны быть безконечно благодарны Воскресшему Христу: за Его подвиг Искупления, крестные страдания, крестную смерть, и за то что Он даровал нам воскресение. Наша благодарность должна состоять, во-первых, в том, чтобы мы не скорбели безотрадно и с излишним унынием о наших умерших, подобно людям неверующим или неимущим упования: ибо такая чрезмерная скорбь показала бы, что мы не верим сердцем тому, что исповедуется нашими устами. Во-вторых, в том, чтобы мы со всем усердием исполняли те условия, под которыми слово Божие обещает нам жизнь вечную и блаженную – т.е. живая вера в Победителя смерти и ада, Искупителя нашего, Господа Иисуса Христа, и сообразование нашей жизни с Его Евангельскими заповедями. Кто исполнен такой верою и такой жизнью, тот имеет уже в самом себе начало вечной жизни, и еще здесь, на земле, приобщается силы будущаго века.
Воскресший Христос соделал очевидными будущую жизнь и безсмертие. Он возвышает дух наш, просвещает совесть, преобразуя жизнь нашу и ходатайствуя за нас пред Богом. Он освящает душу нашу, открывая, что, если мы сохраняем Истину в непорочности и имеем любовь, то мы – дети Отца Небесного, указующего, что наше истинное отечество – небесное. Он утешает сердце наше, устраняя преграду между нами и Богом; Он всем открывает небо и, воскреснув из мертвых, является залогом нашего безсмертия.
Посему смерть не есть уничтожение, но только начало новой, лучшей, вечной жизни со Христом, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение со безначальным Его Отцем и с Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом, и Который да очистит нас от всякия скверны душевныя и телесныя, освятит жизнь нашу, воскресив души наша. Аминь.
Воистину Воскресе Христос!
+ Архиепископ Владимир,
Сан-Францисский и Западно-Американский
Пасха Господня, 2012 г.
MESSAGE PASCAL
A tous les pieux fidèles de l’Église Orthodoxe Russe
En Russie et à l’Étranger
CHRIST EST RESSUSCITÉ ! - EN VÉRITE, IL EST RESSUSCITÉ !
Nous vivons le temps des douloureuses divisions au sein de l’Église Russe et la Lumineuse Résurrection du Christ nous remet en mémoire la solide unité que nous avons connue de l’Église Russe Hors-Frontières, ce vaisseau-amiral de l'Orthodoxie Véritable. Nous vivons dans la certitude absolue de l'unité de l’Église en Russie et à l’Étranger qui sont comme les deux ailes du Phénix qui, Dieu voulant, retrouvera son vol aquilin.
Il ne peut y avoir de Résurrection sans les Souffrances en Croix de notre Rédempteur et Seigneur Jésus-Christ. Dieu le Père a envoyé sur notre terre pécheresse Son Fils Unique afin de sauver Sa créature, sauver l'homme de la mort éternelle. Cet événement grandiose est réalisé par l'Esprit-Saint, Tout-Puissant et Qui partage un même trône avec le Père et le Fils. Dieu-Trinité a créé l'homme à Son image et à Sa ressemblance. De même, Il rétablit à son niveau et à sa dignité antérieurs l'homme corrompu par la chute. L'orgueil est la cause de la chute. L'homme voulait devenir semblable à Dieu et il s'est retrouvé dans une situation qui lui était étrangère.
Mais n'est-ce pas ainsi qu'aujourd'hui encore les éclats aux pointes acérées de l'Orthodoxie dispersée révèlent une volonté impétueuse de pouvoir, sentiment qu'ils ont hérité d'Adam déchu.
Cependant le soleil brille pareillement pour tout le monde. Le Soleil de Vérité Ressuscité, le Christ, illumine de Son rayonnement porteur de vie tous les fidèles orthodoxes, décidés et courageux, qui recherchent la Vérité et vivent selon leur conscience. Oui, tout spécialement sur eux qui sont expérimentés et pleins d'abnégation. Mais également sur ceux qui ont perdu leur conscience.
Nous aimerions croire, et nous voyons même, combien à chaque nouvelle Pâque le Soleil de la Résurrection adoucit les angles acérés des éclats, ce qui peut nous laisser espérer à l'avenir une possible compatibilité entre eux.
J'ai pleinement conscience, en tant qu'ancien géologue, qu'un nouveau conglomérat très solide peut apparaître lorsqu'après des tempêtes et des remous, des débris se déposent en un ciment unique. Les débris conservent leur originalité tout en acquérant une nouvelle qualité en s'affermissant en un nouveau ciment par l'Esprit-Saint. Le Verbe Ressuscité-Pierre de Vie, vivifie chacun de nous, vivifie nos familles, nos communautés, notre diaspora. Il redonne vie au moindre éclat orphelin en l’Église que Dieu a fondée sur une Pierre Unique. Et dans laquelle nous vivons tous !
IRÉNÉE, Évêque de Lyon et d'Europe Occidentale
Pâque du Seigneur 2012
Burnoe – Bonn – Lyon
БУДЬ ВЕРЕН ДО СМЕРТИ
П. Котлов-Бондаренко
Такой приказ Господь нам далИ быть верным приказал.
Верность наша очень ценна
В очах Господа Христа.
Если будете вы верны
И послушными во всем,
Венцами Я вас увенчаю
И поселю в Раю Своем.
Будем Господу мы верны
И послушными во всем,
И Он воздаст по нашей вере,
Как обещал в Слове Своем!
КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О ПРИХОДЕ ЦАРСТВЕННЫХ МУЧЕНИКОВ И ВСЕХ НОВОМУЧЕНИКОВ И ИСПОВЕДНИКОВ РОССИЙСКИХ (г.Сидней).
История прихода началась в 2007 году, когда часть Русской Зарубежной Церкви окончательно уклонилась в общение с еретичествующим епископатом Московского Экуменического Патриархата. Тщательно «подготовленный» сторонниками унии IV Всезарубежный Собор завершился, так и не приняв долгожданной для Униатов резолюции о «безотлогательном соединении» с МП. Но это «униатов» не смущает!
Правдой и неправдой (есть старое славянской слово - кривда!; более подходит для их дел!) они добились своего. Синод РПЦЗ (правда не все епи скопы!) приняли решение увести свою паству в унию сразу после Собора, не обращая внимания на то, что резолюция Собора противоречила их решению.
Мы, священство и миряне РПЦЗ видели, что практически уже ничего было сделать нельзя. Все увещевания или даже протесты ни к чему не привели. Мы также видели что, к сожелению, большая часть священства и мирян пассивно склонились к решению об унии.
Единая Чаша, Евхаристия – это центр жизни христианской! Согласно учению Святой Православной Церкви – не может быть Единой Чаши с еретиками и отступниками. Кровь мучеников за веру христианскую вопиет об этом!
Но.... что это теперь значит для «современных» христиан?! Сколько ни говори об этих важнейших христианских истинах – только будешь раздражать и озлоблять оппонентов. Они руководствуются своими правилами и установлениями, или как говорил Св. Митр. Филарет – «...своми выгодами и невыгодами»!
Итак, нам пришлось оставить наших бывших собратьев идти дальше по широкому и хорошо оплачиваему пути МЭП (Московского Экуменического Патриархата) . Нам же надлежало «держать что имеем»! Мы остались в РПЦЗ и на прежней позиции РПЦЗ !
Пришлось конечно покинуть храм и епархию, предварительно письменно обличив местного епископа бывшей РПЦЗ в отступлении от православия. К его чести он это принял тогда сдержано.
Место моего прежнего служения было в храме Казанской Божьей Матери в Кентлин (женский монастырь в Сиднее). Все храмы, включая монастырский, принадлежали и принадлежат в Австралии епархии (с 1996г.). Но с 2007 это уже была епархия РПЦЗ(МП)! Служить далее там не представлялось возможным. Так что нам пришлось основать новый храм.
Новый храм был приобретен на средства прихожан и назван в честь Царственных Мучеников и Всех Новомучеников и Исповедников Российских.
Произошло это в декабре 2009 года. Этому событию предшествовали долгие мытарства. Приходилось снимать в аренду различные помещения, включая школьные классы. Приходилось привозить оборудование и богослужебную утварь каждый раз для службы. Окропляли помещение святой водой и служили. В то время сложился многочисленный приход. Люди были воодушевлены и полны решимости отстоять Зарубежную Церковь. Считаю, что по их молитвам Господь дал возможность служить в настоящем храме. Ведь в то время мы обладали суммой, которая ровнялась одной восьмой стоимости приобретаемого помещения...! Чем же это не чудо!
Таким образом с Божьей помощью решился вопрос с храмом. Но это были всего лишь голые стены старого здания. Необходимо было сделать ремонт и полностью оборудовать храм. Практически все было сделано стараниями наших прихожан в несколько месяцев. Вот уже четвертый год мы служим и благукрашаем наш храм. У нас более 80-ти постоянных прихожан, регулярные Богослужения, проводятся лекции по Закону Божьему и истории России .
* * *
Враг рода человеческого очень не любит, когда все складывается благополучно у людей, особенно если это церковное сообщество. Многими соблазнами и кознями он выбивал на протяжении трех лет и уводил далеко от храма наших прихожан. За это время мы лишились почти трети прихода. Приложили к этому руку и люди конечно. Мне не хочется говорить о них в этом кратком повествовании. Пусть помышляют о себе, что они правы! Господь им судья!
Мы желаем им всем спасения!... Нам были посланы другие, которые встали на место прежних. Свято место пусто не бывает!
Иногда люди задают вопрос: «Посмотрите, что делается вокруг! Что же дальше будет!? Какие у нас перспективы?» Да, наше положение теперь можно сравнить с небольшим корабликом, попавшим в большой шторм. Нам предстоит пройти сквозь этот шторм. Будем молить Господа, чтобы он запретил волнам трогать наш корабль!...
Но бури и волнения нам конечно не миновать!
Однажды Святой митрополит Филарет рассказал такую историю: « В храме закончилось Богослужение, а одна пожилая прихожанка осталась в помещении и горько плакала и молилась перед иконой. Священник подошел к ней и поинтересовался почему она плачет. Оказалось, что у нее ничего не случилось, все было абсолютно благополучно. Именно по этой причине она и плакала. «Господь совсем оставил меня и не посещает и не очищает меня моими скорбями!»
Вот оказывается какая разница между нами и верующими людьми прежних поколений русских людей! Мы совсем по-другому переносим свои скорби и житейские трудности.
Ну а что касается перспективы, то у нас она одна и другой быть не может.
Перспектива эта называется - Царство Небесное!
Для этого мы все и собрались в храме, чтобы послужить Господу ради нашего спасения.
О. Владимир Цуканов
(г.Сидней)
Вход Господень в Иерусалим, 2012г.
ХРИСТОВА ПАСХА, ПРИНЕСШАЯ СВОБОДУ
Вадим Виноградов
Стойте въ свободе,
которую даровалъ вамъ Христосъ,
и не подвергайтесь опять игу рабства.
(Гал.5.1)
Сущимъ во гробехъ животъ даровавъ! Даровал живот от второй смерти праведникам, сущим во гробех. А что же даровал наш Спаситель тем, кто ещё отбывает свое земное изгнание? Каков образъ этого Пасхального дара Христова?
Искупление людей Господом нашим Iисусом Христомъ Своей Крестной смертью выразилось воздвижением на Небо лествицы, которую видел во сне ещё патриархъ Иаков. И потому празднование Пасхи образно можно обозначить, как день воздвижения Христом для людей спасительной лествицы, наподобие пожарной, но только уходящий в Небо, по которой то и надобно не спускаться на землю, спасаясь от огня горящего небоскрёба, а взбираться вверх, спасаясь от огня гееннского.
Воздвигнув эту лествицу, Спаситель каждому человеку предоставил возможность взбираться по ней в Царство Небесное, сказав: Если кто хочетъ идти за Мной, отвергнись себя, и возьми крестъ свой, и следуй за Мной. (Мф.16.24) А преподобному Iоанну Лествичнику было даже поручено составить инструкцию о том, как взбираться по этой лествице.
Но, предоставив каждому человеку возможность восходить на Небо, Христосъ Спаситель поставил также и условие для этого восхождения, заклюючающее в себе выбор, который предоставляет свобода, данная человеку от Бога. Восходить по этой лествице на Небо можно только по своему хотенью. То есть, ни заставлять влезать на эту лествицу, ни действовать угрозами или каким-либо иным давлением, чтобы человек полез на неё, невозможно, даже Богу. Только, если пожелаешь сам! Ибо свобода, данная человеку Богомъ, проявляется как раз восхождением или не восхождением именно по этой самой лествице, воздвигнутой нашим Спасителемъ на Небо. Къ свободе призваны вы, братiя, только бы свобода ваша не была поводом к угожденiю плоти (Гал.5.13).
И, уж конечно, ещё на Предвечном Совете было определено, что использовать данную людям свободу для восхождение по этой крутой лествице большинству человечества окажется не под силу. Об этом люди были извещены и притчей о сеятеле, и другими Словами. Потому-то ещё до Воскресения Христова стало созидаться Малое Христово стадо, способное преодолевать лествицу, которую должен был воздвигнуть Христосъ в день Своего Воскресения: Вамъ дано знать тайны Царствiя Небесного, а имъ не дано (Мф.13.11); Онъ началъ говорить сперва ученикамъ своимъ (Лк.12.1); Говорю же вамъ, друзьямъ Моимъ (Лк.12.4); Я не о всемъ мiре молю, но о техъ, которыхъ Ты далъ Мне (Ин.17.9); Я возлюбилъ васъ (Ин.13.34). И дано было возлюбленным Христовым прозреть и о животе своего земного изгнания: Я уже не живу, но живётъ во мне Христосъ. (Галл.2.20)
Но та часть человечества, которая, видя не видятъ, и слыша не слышатъ, и не разумеет, предпочла, именно, в силу своего безсилия, свободу, данную им от Бога, употребить на исполнение своих земных удовольствий, которые с развитием цивилизации, приобретали всё больший и больший соблазн. И вот, разрешение на удовлетворение страсти к наслаждениям, люди, наученные тем же самым змеем, которым ещё Ева, прельстившись, впала в преступление, назвали тем же самым словом, которое необходимо для следования по лествице за Христомъ - свободой. Таким образом, свободу, данную людям от Бога для вхождения в Царство Небесное, большинство, подобно Исаву, променяло на чечевичную похлёбку обмiрщения. Так одно и тоже слово стало обозначать две противоположности: одну, свободу духовную, данную человеку от Бога, к которой, и призванъ человек, и другую, подсунутую человеку диаволом, свободу личную, ставшую поводомъ къ угождению плоти. Эта личная свобода то и стаскивает людей с лествицы, ведущей на Небеса. А забота века сего и обольщенiе богатствомъ заглушали мысли о лествице Христовой и приводили к её забвению. И осталась для большинства населения земли, как рудимент, только обрядовая сторона праздника Пасхи. И хотя в пасхальные дни без конца повторяются слова, что де Христосъ смертию смерть попрал, слова эти великие звучат сегодня часто с резонерским привкусом. Потому что во гробехъ животъ дарованъ Христомъ лишь тому, кто сам пожелал этого живота, сам захотел взбираться по подставленной ему Христомъ лествице, а не сотрясает воздух великими словами о попрании смерти, а только «святит» куличи, да яйца в надежде получить за это от Бога ещё больше земных удовольствий.
Да, к столу с тельцами упитанными приглашены все: постившиеся и не постившиеся. Но пасхальные упитанные тельцы - это ещё не пиръ Царства Небесного, которое силою берётся на лествице, установленной Христомъ в день Его Воскресения. И тому, кто простоял у Креста Страстную седмицу, именно, в Пасху может открыться смысл этого сладкого слова свобода в Слове Самого Христа: Если кто хочет идти за Мной, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за мной.
Потому то Пасха - праздник не только великой радости от дарованного живота, но ещё и праздник решимости, самый яркий пример которой и подал всем людям Земли Сам наш Спаситель, Господь Христосъ, сначала в Гефсиманском саду, а потом и на Кресте. То есть, перед самой Своей Победой, которую и празднуют христиане в Пасху.
Только Сам, Показавший пример решимости, мог, не сомневаясь, ободрить:
Не бойся ничего, что тебе надобно будетъ претерпеть… Побеждающий не потерпитъ вреда отъ второй смерти. (Отк.2.10-11)
Не бойся, малое стадо! – этот призыв с особой силой звучит именно в Пасхальные дни. А для боязливого, что за Праздник Пасха? Всего лишь, застольный, уставленный упитанными тельцами: ему ведь не надо силой брать лествицу, поставленную Христомъ на Небо в день Своего Воскресения.
Пасхальная же решимость преодолевать дарованную Христом лествицу, решимость отвергнуться себя, и взять крест свой, и следовать за Христомъ, приводит к состоянию блаженства уже здесь на земле, состоянию, выраженному чистым сердцем великого поэта нашего русского:
С души, как бремя скатится, сомненье далеко -
И верится, и плачется, и так легко, легко…
И всё же, как же те, кто только от всего сердца припал к плащанице, кто, да, всю душу вложил только в освящение куличей и крашеных яиц и устройство стола с упитанными тельцами? Где они, если: И я слышалъ число запечатленныхъ: запечатленныхъ было сто сорокъ четыре тысячи… только сто сорок четыре тысячи оправданных! Где же прощённые?
Между тем, тотчас после слов Откровения, в которых сказано, что первых будет сто сорок четыре тысячи, сделано радостное обетование и об остальных. Пусть святые звуки его превозмогут тот сумрак и отчаяние, среди которого мы, маломощные, ныне пребываем:
После сего взглянулъ я, - говорит Св. Иоанн о своем видении, - и вотъ, великое множество людей, котораго никто не могъ перечесть, изъ всехъ племенъ и коленъ и народовъ и языковъ, стояло передъ престоломъ и передъ Агнцемъ въ белыхъ одеждахъ и съ пальмовыми ветвями въ рукахъ своихъ.
И восклицали громкимъ голосомъ, говоря: спасенiе Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу!
И, начавъ речь, одинъ изъ старцевъ спросилъ меня: сiи облеченные въ белые одежды кто, и откуда пришли?
Я сказалъ ему: ты знаешь, господинъ. И онъ сказалъ мне: "Это те, которые пришли отъ великой скорби; они омыли одежды свои и убелили их кровiю Агнца.
За это они пребываютъ ныне предъ престоломъ Бога и служатъ Ему день и ночь в храмъ Его, и Сидящiй на престоле будетъ обитать въ нихъ.
Они не будутъ уже ни алкать, ни жаждать, и не будетъ палить ихъ солнце и никакой зной.
Ибо Агнецъ, Который среди престола, будетъ пасти ихъ и водить ихъ на живые источники водъ; и отретъ Богъ всякую слезу съ очей ихъ. (Откр. 7, 9 - 17). Так что,
ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ ХРИСТОСЪ!
МАТУШКА-РУСЬ
Гимн Родине
Св. Александр (Хотовицкий)
Что в Русь природой вложено,
Трудом что приумножено,
Во век не счесть добра,
С камнями-минералами,
С бесценными металлами,
И злата и сребра.
Но всех сокровищ ценнее,
Прекрасней, драгоценнее,
Твоя, о Русь, душа!
Как звездочка небесная,
Лучистая, чудесная,
Душой ты хороша!
Тебя премилосердную,
Молитвою усердную
Россия, наша Мать,
К врагам великодушную,
В печалях простодушную
Нам, словом не обнять.
К чужой беде участлива, -
Чужой удачей счастлива, -
Нет зависти в тебе.
Молитвы и смирения,
Без ропота-терпения
Взяла ты крест себе.
За то тебя, родимая,
За то тебя, любимая,
Всегда зовут «Святой».
Прими, Господь, моление,
Пошли благословение
Моей стране родной!
ОБ ИЗГИБАХ НАЦИОНАЛ-ПАТРИОТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
Елена Семенова
В последнее время в национал-патриотической среде всё чаще стали озвучиваться и старательно внедряться в сознание идеи, которые невозможно оставить без разбора, ибо они разрушительны и губительны для страны и народа, о которых как будто бы пекутся их апологеты. А вдобавок дискредитируют русское национальное движение в целом. В этой статье нарочно не будет озвучено имён, не будет высказано персональных обвинений по чьему-либо адресу. Речь пойдёт не о личностях (Бог им судья), а исключительно об идеях.
Проблема Кавказа или проблема России?
Более двух лет назад я написала книжицу[1], посвящённую геноциду русских в республиках бывшего СССР. Тогда мне поступило предложение написать статью-предисловие к ней для сайта АПН. В ней я акцентировала внимание на том, что повлекло трагедию рубежа 80-90-х, спараллелив в специальной таблице этапы тогдашней прелюдии с теперешней, ведущей к тому же результату. Статья так и не была опубликована. А многие читатели моей брошюры, как я поняла позднее, пропустили в ней то главное, во имя чего она писалась. Пропустили предупреждение против повторения. Пропустили те самые параллели. И встали на тот самый путь, который и привёл нас двадцать лет назад к катастрофе.
Та самая таблица:
|
СССР |
РФ |
|
1. Интернациональная, антирусская власть, открыто исповедующая «ненависть к русским, презренье к России». Антинациональная элита. |
1. Антинациональная, чуждая и враждебная русскому духу и русским интересам власть. Антинациональная элита, без стеснения исповедующая неприкрытую русофобию. |
|
2. Идея «братства народов». Насильственное братство, во имя которого всемерно подавлялось национальное самосознание русских. Советизация русского человека. «Русский» - синоним контрреволюционера, само слово это практически вне закона. |
2. Толерантность. Насильственная псевдолюбовь, именем которой осуществляется подавление русского самосознания во всех его проявлениях. Оброссиянивание русского человека. «Русский» - синоним экстремиста, фашиста, само слово под негласным запретом. |
|
3. Поощрение местечковых национализмов. Преференции за счёт русских т.н. «националам», вымогавшим их стенаниями о своей якобы угнетённости. |
3. Заигрывания с национализмами меньшинств, которые под стоны о своём притеснении добиваются всё новых и новых уступок им за счёт и в ущерб русским. |
|
4. В случае возникновения конфликтов между русскими и «националами» - поддержка меньшинств. Ярчайший пример – русское восстание в Грозном в годы хрущёвского правления. |
4. Во всех межнациональных конфликтах власть непременно встаёт на сторону представителей меньшинств, исключая для русских всякую презумпцию невиновности. |
|
5. Статья 59-7 Уголовного Кодекса («Пропаганда или агитация, направленные к возбуждению национальной или религиозной вражды или розни»). |
5. Статья 282 Уголовного Кодекса. Т.н., «русская статья», по которой за «экстремизм» в подавляющем большинстве случаев привлекаются исключительно русские. |
|
6. Последствия: в «братских» республиках возникают Национальные фронты, активизируются центробежные силы, нарастает антирусская истерия, игнорируемая центром. |
6. В ряде республик возникают и развиваются национальные движения, центробежные силы, антирусские настроения и выступления, на которые власть закрывает глаза. |
|
7. Чрезмерная раздробленность и слабость самих русских, забвение своих национальных интересов. Возникновение идей о благотворности раздела страны, дабы жить «отдельным домом». |
7. Большая часть русского народа остаётся безразлична к происходящему, к собственной судьбе. При этом возникают идеи о пользе раздела страны, освобождения от окраин и выделения части России в отдельную русскую республику. |
Наша власть всецело повторяет пагубную политику кормления окраин при вымаривании центральной России и забвении бескрайних просторов Сибири и Дальнего Востока. Политика эта не может не возмущать любого трезво мыслящего человека. И когда наше бессовестное и безумное телевидение словно нарочно рассказывает нам об очередных вливаниях в Кавказ, показывает день рождения президента Чечни с приглашёнными мировыми «звёздами», то, думается, во многих головах промелькивает желание освободиться от чёрной дыры путём отделения. Поэтому лозунг «Хватит кормить Кавказ!» был обречён на популярность. И был незамедлительно вброшен. Так две якобы противоположные силы с двух концов начали движение к одной цели, поставленной закулисным кукловодом – развалу России.
Точно также многие советские люди некогда опрометчиво поддержали лозунги об отделении республик, рассуждая, что тогда нам не придётся их кормить. В итоге мы и теперь их кормим. Только в гораздо худшем виде. Страны нет, зато есть постоянные кредиты и толпы мигрантов, заполонивших Россию и живущих за её счёт. Точно также, потянув с разных сторон, разорвали тогда страну на куски. Но и теперь – мало. И говорят иные «радетели» за русский народ: для того, чтобы выжить организму, иногда необходима ампутация! Да неужто недостаточно откромсали вы ещё от живого тела, господа калекари?
Попробуем разобраться в аргументах сторонников популярного лозунга и ответить на них.
- Кавказ получает непропорционально большое количество бюджетных вливаний.
Справедливо. Однако, укажем два момента. Во-первых, инвестиции Кавказа в сравнении с разворовываемыми средствами и всевозможными пиар-проектами типа Сколково – это капля в море. К примеру, дотации всему Северному Кавказу составляют сегодня 156,374 млрд. руб. в год, тогда как на одну лишь Олимпиаду в Сочи выделено 699,3 млрд. руб. Во-вторых, в иных случаях лучше пожертвовать финансами, если это помогает сохранить мир. Другое дело, что с миром-то у нас незадача. А потому справедлив во многом и второй довод:
- Кавказ наводняет Россию преступниками. За что мы платим? Чтобы выходцы с Кавказа бесчинствовали в наших городах?
Всё верно. Да только адресование этой претензии Кавказу – это уход от реальной проблемы, её сужение и даже подмена. Почему сделалась возможной ситуация, когда выходцы из кавказских республик бесчинствуют в других городах России? Потому что в России сегодня нет ничего подобного закону и правопорядку. Мы живём в ситуации тотального беспредела везде и во всём. И бесчинствуют у нас, по крупному счёту, все, кто хочет и может. Другое дело, что представители Кавказа особенно часто уходят от уголовной ответственности, ибо наши суды толерантны, а законы писаны не для всех. Но кавказцы ли виноваты в том, что у нас и в помине нет равенства перед законом? Они ли создали такую дикую систему произвола? Повсеместно начальственные должности в правоохранительных органах стали занимать выходцы с Кавказа, которые, само собой, крышуют своих. Но почему они занимают эти должности в таком количестве? Кто их назначал? Кто создал подобную систему?
Итак, суммируя оба пункта, мы приходим к главному выводу: дело не в Кавказе, а в системе. Кавказ – лишь её следствие. Одно из следствий. А бороться со следствием без устранения причины – дело априори бессмысленное.
- Апологеты говорят, что отделять надо по-умному. Что они смогут это сделать, став властью. Что ошибок 20-летней давности не повторится. В частности, предлагается всех кавказцев депортировать из России.
Демагогичность подобных «мечтаний» очевидна без расшифровки. Какими-такими силами собираются депортировать г-да «мечтатели» внушительное количество вооружённых людей? Силами полиции? Армии? Войны в масштабах всех страны захотелось? Так ведь не выдержит её Россия! И русскую кровь не след ли пожалеть «радетелям»? И как быть с большой частью выходцев с Кавказа, которые являются лояльными гражданами, много лет живущими в России и уж никак не отвечающими за своих бандитствующих соплеменников? И как быть с русскими, живущими на Кавказе?
- С Кавказа русские бегут. В Чечне уже практически не осталось русских.
Да, в Чечне не осталось. Но Кавказ это не только Чечня. Но и Осетия. Кабардино-Балкария. Карачаево-Черкессия. Ставрополье, наконец. Отнюдь не случайно прирезанное недавно кавказскому округу властям РФ. Сегодня русские бегут и отсюда. С исконно русской земли. Им угрожают представители соседних республик. До них нет дела власти. Но и «радетелям» нет дела до них. Разве что, как до повода – выкрикнуть лозунг. Между тем, на Кавказе сегодня проживает порядка 2 938 070 русских (данные Ростана за 2010 г.), что составляет 32,9 % от общего населения СКФО. Русские до сих пор остаются самой многочисленной этнической группой в регионе. Для сравнения вторая по численности группа – чеченцы – составляют лишь около 14 % населения. В случае же отделения именно русских, в первую очередь, будут изгонять, насиловать и убивать лишённые какого-либо удержу бандиты. И эта кровь падёт на головы тех, кто так или иначе способствовал развалу страны.
Нас могут упрекнуть в том, что, критикуя идею отделения Кавказа, мы не предлагаем своего решения проблемы. Попробуем сформулировать некоторые базисные пункты:
1. Как показывает история, Кавказ не терпит слабой власти. Только сильная власть, проводящая твёрдую, последовательную политику способна удержать этот регион в состоянии порядка.
2. Не может быть порядка в отдельно взятом регионе. Нельзя устранить лишь одну разновидность беспредела. Необходима декриминализация всей России. Ликвидация правового беспредела в масштабах всей страны. Без этого нельзя решить ни одной проблемы, включая и Кавказ.
3. Прежде чем заниматься отделениями и депортациями своих граждан, необходимо навести порядок в сфере миграционной. Выслать всех нелегалов, сократить квоты на мигрантов, депортировать без права на въезд всех мигрантов, совершивших какое-либо правонарушение.
4. Ввести механизм особого вида ссылки. Дабы не быть обвинёнными в нетолерантности, сформулируем аккуратно: если гражданин из республики Х совершил противоправное деяние на территории области У, то (при условии, что проступок не из категории тяжёлых) водворяется по месту прописки без права покидать пределы своего региона на тот или иной срок.
5. Скорректировать политику финансирования Кавказа по ряду направлений. Сегодня мы не за мир платим, а питаем войну. Если после каждого теракта, следует транш, следует увеличение «инвестиций», то что мы поощряем? Соответственно, практика должна стать противоположной – любая враждебная акция должна караться рублём. Чтобы республики были кровно заинтересованы в недопущении оных. Во-вторых, необходим строжайший контроль за расходом средств. Идти они должны на развитие региона, а не на футбольные матчи с Марадонной. Наконец, русские регионы не должны оказываться в положении дойной коровы. И здесь важно не содержание Кавказа до их уровня понизить, а наоборот – их уровень поднять до кавказского. Иными словами, на территории всей России обеспечить достойный, равный уровень жизни.
Вот, при условии исполнения данной программы можно надеяться, что проблема Кавказа будет решена. Ибо нет отдельной «проблемы Кавказа», а есть проблема России.
За русских против России
Кампания «Хватит кормить Кавказ!» была бы не столь важна, если б не являлась частью куда более масштабной кампании. Кампании по разделению России на несколько республик с выделением отдельной «Русской республики». Ещё в дискуссиях о Кавказе противники популярного лозунга пытались достучаться до оппонентов, объясняя, что с отделением Кавказа сработает принцип домино. Заполыхают и другие республики – Татарстан, Якутия, Башкирия… Но, оказывается, этим иных «радетелей» не напугаешь.
Летом 2011 г. «православный предприниматель» Стерлигов написал письмо президенту. Предложил отделить все национальные республики, а ДВ с Сибирью «пока не поздно» продать. Мол, нет сил у русских на такие пространства, а потому во имя сбережения нации надо от них отказаться.
Многие отмахнулись тогда от этой идеи, как от бреда, высказанного сумасшедшим. И напрасно. Ибо г-н Стерлигов отнюдь не сумасшедший, а лишь талантливо играет роль, скажем так, «странного персонажа». И не свои личные идеи он высказал. А озвучил проект, программа реализации которого и запущена теперь. Вначале идея кажется бредовой. Затем её начинают обсуждать. Далее у неё находятся сторонники. И, вот, маргинальный бред становится респектабельной идеологической концепцией. И, наконец, усилиями манипуляторов внедряется в головы так, что осуществление оной на практике воспринимается, как нечто естественное.
Дальнейший ход кампании не заставил себя ждать. Ряд представителей т.н. национал-демократов и ранее раскручивали идею отделения Кавказа и примате нации над государством, хотя это и не мешало кое-кому из них воспевать президента Чечни и гостить в его вотчине. Но да, может, такие идейные заблуждения просто свойство именно этого течения? Но не тут-то было. Следом подали голос и т.н. национал-монархисты. Те самые, которые должны были бы грудью стоять за империю и т.п. И что же услышали мы от них? А всё тот же лозунг. И чудесную концепцию, которую один из критиков справедливо уподобил ленинской.
Концепция вкратце такова (здесь мы суммируем мысли сразу нескольких авторов): патриотом такого государства, как РФ, может быть только дурак, патриотизм в наших условиях вещь вредная, если государство столь плохо (подразумевается для нации), то не грех и развалить государство - во имя нации! Государство, как справедливо отмечают авторы, не может существовать без нации. Но что есть нация без государства? На это авторы возразят, что нация, сохранись она, имеет шансы построить новое государство. Ну, чем не «наше дело – место расчистить, а строить будут другие» Нечаева? Не «разрушить всё до основания»? Только те во имя абстрактного пролетариата разрушать хотели, а эти – во имя «нации». А задачка неизменна остаётся, и неизменен почерк кукловодов, дёргающих за невидимые ниточки горе-идеологов.
Итак, под видом защиты русских нам с разных сторон внедряют концепцию разрушения государства. Не системы. Не строя. А именно государства. В поддержку этой концепции извращается русская история – якобы коллаборационизм есть исконный русский путь. И смешиваются воедино Калита, Курбский, Власов… И из этой доктрины вырастает ещё одна ступенечка – каков может быть коллаборационизм «русского националиста» в нынешних условиях.
Автору этой статьи привелось в дискуссии с одним «белым (во всех смыслах) националистом» услышать убойный аргумент: единственные, кто может свергнуть воровской режим в РФ, это… США! Только на них мы можем надеяться. Они не только выгоды своей ищут, но и за демократию «реально впрягаются». И надо с ними дружить. Признаться, я долго пыталась выяснить у своего оппонента его аргументы. Бесполезно. Единственным «аргументом» было утверждение зомби, что все нападки на США есть отрыжка советского прошлого. До того «побелели» иные у нас в стремлении белее белых стать, что обратились радикальными большевиками только с другой стороны. Большевиками настолько безграмотными, что не в состоянии оказываются даже отличить «империализм» от Мирового правительства, «совецкую пропаганду» от… Нилуса. Достоевского. Данилевского. Ильина, чьих строк как не вспомнить здесь: «Им нужна слабая Россия, изнемогающая в смутах, в революциях, в гражданских войнах и в расчленении. Им нужна Россия с убываюшим народонаселением, что и осуществляется за последние 32 года. Им нужна Россия безвольная, погруженная в несущественные и нескончаемые партийные распри, вечно застревающая в разногласии и многоволении, неспособная ни оздоровить свои финансы, ни провести военный бюджет, ни создать свою армию, ни примирить рабочего с крестьянином, ни построить необходимый флот. Им нужна Россия расчлененная, по наивному «свободолюбию» согласная на расчленение и воображающая, что ее «благо» — в распадении».
Итак, доктрина разрушения государства во имя нации дополняется в иных транскрипциях потенциальными внешними помощниками. Ясное дело, у США и их приспешников о процветании русской нации давно… шея болит. О том, сколь сильно она у них болит, нетрудно убедиться, ознакомившись с сочинениями Бжезинского, высказываниями Тетчер и иных «ястребов демократии».
Стоит напомнить, что именно Маргарет Тетчер предлагала разделить Россию на несколько республик. Что ещё в 90-е старательно подбирались Штаты к нашей Сибири и желали приобрести её. Именно тогда политолог Уолтер Мид выдвинул план: за 3 триллиона долларов прибавить к американскому флагу семь звёзд, семь новых штатов – Сибирь, Западную и Восточные Якутии, Амурскую Бурятию, Хабаровский, Приморский и Беринг[2]. Что никто иные, как русофобы-ортодоксы образца Валерии Новодворской, грезят о том, как распадётся Россия, и как «Америка нам поможет». И что совсем недавно ЕС недвусмысленно пояснил РФ, что не отменит визовый режим для россиян по причине… опасности, исходящей с Северного Кавказа.
И, вот, совершается на наших глазах изумительное: идеи исконных врагов России и русских обретают поддержку, лоббируются… «русскими националистами»! Все течения, все полюса объединились вдруг в этой одной единственной цели – разорвать страну.
И кто же скажет, что это случайность? На наших глазах новые «бесы» готовятся зажечь страшный пожар. Все механизмы этого действа давным-давно описаны Достоевским в одноимённом романе, который многим бы стоило внимательно перечесть сегодня.
Кто и что стоит за очередными «идеологическими маниями» (выражение В. Аксючица), не вызывает вопросов. Цель кукловодов и запущенного ими сценария – тоже. Вопрос, собственно, один. Кто из исполнителей является сознательными провокаторами, кто в силу политической нечистоплотности решил, пользуясь случаем, заработать себе очки на ходовых лозунгах, а кого используют втёмную? Хотелось бы надеяться, что последних всё-таки большинство, и они успеют осознать гибельность того пути, на который встали.
Тактика загонов
Кого уж точно используют втёмную, так это народ. Народ, который достал беспредел. Который легко соблазняется простыми рецептами решения сложных проблем и идёт не за разумом и стратегией, а за лозунгом и обещаниями… Выборная кампания в России обнажила те механизмы, о которых косвенным образом было сказано выше. Поэтому остановимся на ней подробнее и попробуем пошагово проанализировать разыгранную перед нами комбинацию:
- На протяжении всего своего правления нынешняя власть (первая группа агентов влияния) методично и успешно реализовывает план "закулисы" по уничтожению России. Уничтожена российская армия (подробно об этом можно прочесть в последней книге Виктора Илюхина, вышедшей в издательстве «Алгоритм»). Разрушено образование. Уничтожена система здравоохранения. Тихой сапой накануне выборов введена ювенальная юстиция. Криминал пронизал все сферы жизни. И справедливо один из современных публицистов называл нынешний режим «паханатом».
- Популярность власти начинает падать. Возникает вопрос - как исправлять положение?
- Существует проверенный метод. Страх. То есть создать некое чрезвычайное положение, при котором будет казаться, что только одному человеку возможно удержать катастрофу. Такой сценарий уже имел место 12 лет назад. Но теперь в Чечне "стабильность". Значит, нужно другое пугало.
- Какое самое страшное пугало для нашего населения, воспитанного ещё в советские времена, пережившего 90-е с их младореформаторами и "прихватизациями"? "Западные наймиты". "Оранжисты". "Те, которые в 91-м уже". 12 лет назад было - Путин не Ельцин. А теперь почему бы ту же простенькую комбинацию не разыграть - противопоставив "нацлидеру" таких персонажей, от вида которых большая часть населения зачурается и плюнет в экран?
- И вот на арену выходит вторая группа агентов. Та самая, памятная нам с 90-х развесёлая группа. С теми же кричалками. Запад видимо играет на их стороне, придавая этой ничтожной публике демоничности в глазах россиян.
- Караул! - кричат заранее проплаченные "эксперты" и вполне искренние наблюдатели. "Это же западные засланцы! У них одна цель - уничтожить Россию!" И это сущая правда. Но только половина её. А, вот, исходя из этой правды (самая эффективная ложь та, что замешана на правде - аксиома) проплаченные начинают внедрять в головы наивных идеологему, ради которой всё и затевалось.
- Прозападные силы готовятся разнести нашу страну в клочья. Поэтому нам ничего не остаётся, как объединиться наперекор им вокруг той силы, которая им противостоит - власти! На внедрение данной идеи особенно потрудились «православно»-советские путинисты. Так, ряд авторов сайта «Русская народная линия» отличились перлами такого изящества, что поневоле создаётся впечатление, что писали эти тексты представители тех 93% умалишённых, которые проголосовали за ЕР в отечественных дурдомах. Данная группа «патриотов» увидела в Путине очередного богоданного вождя, приведшего народ к поясу Богородицы, за которого молятся афонские монахи и духоносные старцы, который противостоит западному империализму, в связи с чем все русские патриоты обязаны сплотиться вокруг него. Среди прочих озвучен был и чудесный для «православных» патриотов аргумент: «На что нам такая правда?» Само собой, Евангелие в руках «православные» комсорги не держали и том, кто является отцом Лжи не слыхивали. И Истина этим карликовым последователям «великого инквизитора», действительно, не нужна.
- Таким манёвром убиваются сразу два зайца. С одной стороны, запуганное население заглатывает наживку и начинает верить в то, что альтернативы нет. И поддерживает нужную фигуру, зомбированно твердя, что "если не он, то придут эти, и тогда..." Забывая о том, что именно эта власть и привела страну к нынешнему катастрофическому состоянию, поставив на грань взрыва. И не понимая, что взрыв этот станет неминуем, если нынешний курс будет продолжен. И соучаствуя преступлению против собственной страны и народа. Против самих себя. Совершая, по сути, акт массового суицида (самоубийства ред.).
С другой стороны, та политически активная часть общества, которая понимает, что нынешний курс работает на уничтожение народа, перестаёт обращать внимание на пугала «оранжизма», инстинктивно отталкивая их, как штампы холуёв режима. С естественной брезгливостью отторгая булыжную пропаганду, о которой было сказано пунктом выше, люди перестают воспринимать всерьёз и реальные угрозы (отсюда и миф о «добрых США») и попадают на крючок к группе манипуляторов, о которых было сказано в прошлом разделе. Ловятся на идею о целесообразности разделения России и дружественности Штатов. И в нужный момент выступают в роли массовки в спектаклях русофобов. Опять же тот же феномен породила некогда советская пропаганда.
Такой разводкой кукловоды снова достигаю цели – оба полюса в итоге работают на них. Одна группа агентов вынуждает электорат поддержать другую группу таких же агентов. А люди думают, что они "за Путина" против "оранжистов". Или за "оранжистов" против "Путина". На деле же и те, и другие оказываются на стороне одной и той же силы. Потому что нет между этими "лагерями" никакого реального противостояния. У них один хозяин. Один "Карабас". А все они - лишь куклы, разыгрывающие тошнотворный, примитивный фарс для наивных.
Мы имеем дело с веками отработанной тактикой загонов. Когда для всех востребованных в обществе идей кукловодами создаются «загоны» с привлекательными вывесками, во главе которых ставится свой человек. Люди думают, что состоят в разных лагерях, служат разным идеям, сражаются друг с другом, а на деле с разных сторон работают на одну цель. До определённого момента это не бросается в глаза. Но когда приходит час Х, то общая основа активизируется, и все группы включаются в общую работу, и противоположности сходятся. Что и наблюдаем мы.
Единственный способ не поддерживать стоящие за всем этим представлением силы - это не участвовать в нём. Ни с одной стороны. Не позволять загонять себя в загоны. Правды за этими "сторонами" нет. Соответственно, и рецепт один. Известный. Не участвовать во лжи.
«Православный взгляд»?
Когда-то Фёдор Михайлович Достоевский говорил о всечеловечности русской души… Что есть эта всечеловечность? Эта та высота, широта, сила духа, которая способна чутко воспринять чужую культуру, как свою, при этом нисколько не утрачивая собственной. И точно так же чутко воспринимать страдание чужое, как своё. Всечеловечность рождается из духа христианской любви. Эту всечеловеченость, в большой степени, вытравили большевики, заменив её (в своей излюбленной сатанинской тактике подмен) безбожным интернационалом, «братством народов». Братство подлинное возможно лишь во Христе. Братство вне Христа всегда останется лживой и непрочной спайкой, частицы которой в любой момент и результате некой реакции начнут пожирать друг друга. В СССР так и произошло.
Но речь в данном случае о другом. Не так давно мне попалась статья известного в патриотических кругах публициста, посвящённая Ливии. Вероятно, я бы не обратила на неё особого внимания, если бы автор не упирал на то, что формулирует взгляд православного националиста на ливийскую проблему.
В чём же состоял этот взгляд? А в том, что, будь автор негром, мусульманином, то его бы, вероятно, беспокоила судьба Ливии. Но как русскому, православному человеку ему нет до неё никакого дела. А жаль лишь памятники Римской империи…
В Ливии, как известно, под бомбами и от рук наёмников погибли тысячи людей. Многие были запытаны до смерти. Среди убитых женщины и дети. Город Сирт стал громадной братской могилой, где всё живое выжжено дотла… Но какое дело до этого «русскому православному человеку»? До слёз и крови не русских, не православных младенцев? До циничного попрания Правды (Правда – от Бога всегда, вне зависимости от религии) Ложью (отец Лжи неизменен, чья бы и против кого она ни была)? Он не ведает всечеловечности, о которой говорил Фёдор Михайлович. И не помнит притчи о милосердном Самарянине…
Так что же русского в этом взгляде? И тем более – православного? Здесь мы видим тот случай, когда Православие подменяется идеологией, становится частью идейной концепции. Де-факто, остаётся форма при утрате духа. Нередко это явление порождается мамонизмом. Но бывают и идеологические случаи. Когда идея ставится выше Истины. Повреждение или утрата духа здесь неизбежна, потому что нельзя необъятное (Христа) вписать трафарет идеологической парадигмы.
Выше уже было отмечено, что люди, оказавшиеся в загонах, полагают, что служат разным идеям. В этом-то и заключается суть духовной слабости, из-за которой люди как будто бы неглупые, имеющие свои взгляды, свою позицию, оказываются марионетками в чужой игре. Идея, даже самая правильная, в лучшем случае, лишь часть истины. Служение одной лишь Идее не даёт необходимого иммунитета от лжи, которая не преминёт отравить, исказить любую здравую идею. Потому-то и нет служения более важного, нежели служение Истине, не уклоняемое ни к одной партии, ни к одному человеку. Лишь подходя к любому вопросу с этой мерой, можно избежать попадания в силки всевозможных химер.
России, безусловно, потребны сегодня и здравые идеи, и программы. Но, имея перед глазами всё выше изложенное, становится ясно, что этого мало, и обновление России не станет возможным без обновления русского сердца. Сегодня сердца живут преимущественно химерами, а не Истиной. Оттого все шатания, оттого большинство начинаний уходят в дым. Доколе в сердце не воцарится Бог, его будут раздирать, куражась, разномастные бесы. Именно об этом говорил некогда блаженнейший митрополит Виталий (Устинов): «Русский народ был оторван от молитвы сердечной, от своей православной культуры - в этом вся трагедия. И как важно понять, что сейчас больше всего нужно для русского народа. Мы читаем о бесконечных партиях, которые сейчас создаются. И каждая партия предлагает свои рецепты на возрождение России, на возрождение её экономики и прочее, того не понимая, что надо обновить русское сердце. Если у вас нет сердца, вы ничего не будете делать. Вы сами знаете это прекрасно. Если нет сердца - никакое дело не будет спорится. Так вот, нужно исцелить сердце русское! Оно дряхлое сейчас, оно опустошенное, оно пустое совершенно. И вот, нужно его заполнить. И чем его заполнить надо? Молитвою! Вот, когда русский человек начнёт сердечно молиться, то всё восстановится. Потому что сердце диктует всему человеку, уму его диктует, как делать, как лучше сделать. Это тайна вообще всякого человека. А в особенности русского человека, который назвал себя Святой Русью. Это слово вышло из недр русского народа. Сам Господь его так назвал. И нельзя никому приписать это название - оно вышло из стихии, из сердца русского молящегося человека. Да, существует Святая Русь, и если она займёт больше места в России, тем скорее Россия снова вернётся в свой прекрасный удел на земле, когда она будет светлой страницей для всех народов».
[1] «На этнической войне». Вышла в серии «Библиотека журнала «Голос Эпохи» в 2010г.
[2] Подробнее см. статью Бориса Можаева «Захват» (1994г.)
HIEROCONFESSOR NAZARIUS OF KHARKOV and those with him
Dr. Vladimir Moss
Hieromonk Nazarius, in the world Nestor Stefanovich Konyukhov, was born in 1890 (or 1888) in the village of Lugovka, Bogodukhovsky uyezd, Kharkov province (now Sumy province) into a peasant family. His father was called Stefan, and his mother – Melania. His grandfather was called Efim.
Once Efim went to Pisarevka to have a case made for an icon of the Saviour. Having received the icon and its case from the craftsman, he went with some friends into the local bar. There they drank vodka, and it turned out that they did not have enough money to pay for the drinks. Without thinking, Efim gave the icon in lieu of his debt. Immediately a demon entered into him; he lost consciousness and foamed at the mouth. His terrified friends carried him to a cart and took him to the village. His son Stefan immediately went to Pisarevka, paid the debt and took the icon back. Efim came to himself, fell down before a large icon of the Holy Trinity and began to beg forgiveness for his great sin before the Lord. He wept so much that a pool of his tears was formed around him. And he wept for three days without getting up. Later he used to say: “I would get up, turn round and want to leave, but then the demons would shout: ‘You’re ours, you’re ours!’” So for three days they did not let him leave the icon. Without sleeping or eating, he stood and wept. Finally he thought of leaving the world and going to Kiev to worship at the holy places and enter a monastery. For a whole year he could not make up his mind whether to go to Kiev.
At that time there was a clairvoyant elder in Kiev, Fr. Jonah of the Holy Trinity monastery in Zverinitsa (later Schema-Archimandrite Peter, who died on January 9, 1909 at the age of 107). When Efim finally came round to going to Kiev he was shown the way to the hermit Fr. Jonah. He went up to the door and said: “Through the prayers of our Holy Fathers, Lord Jesus Christ our God, have mercy on us!” “Amen, child Efim,” replied the hermit, “Come in! I’ve been waiting for you for a whole year. Come in and tell me what happened to you.” Efim told him everything, and when he had finished, he asked: “Batyushka, bless me to go into a monastery, so as to save my soul.” But Fr. Jonah did not agree: “You have no blessing to go into a monastery. Go home, and put your whole family on the path of salvation. And see that there are no spirits (alcohol) in your family!”
Efim returned, began to lead a pious life and set his children and grandchildren on the right path. When he would go through the village, people would whisper after him: “A saint, a saint is passing by!”
There were many icons and holy things in the house. Once, before the revolution, the house burned down and they did not succeed in getting the holy things out. Everybody saw a many-coloured, rainbow-like pillar ascending from the burning house. The whole village burned down, but nothing similar had ever taken place before, so everyone decided that this was grace from the holy things ascending to heaven in the fiery pillar.
This was the kind of house in which Nestor was born…
Batyushka used to tell how he was born dead, but his mother tearfully prayed that he come to life, promising to give the child into the service of God. In his early childhood he had a vision or dream: he saw people of the earlier ages of Christianity who were grave and pious. Then he saw people from the Middle Ages, who were more lively. And then people of recent times – they shouted in a dreadful way and rushed around like madmen. Batyushka said that these scenes appeared before him as if in a cinema. He was frightened and began to call Mama. She ran up and calmed him.
Another incident took place when batyushka was between ten and twelve years old. There was little river behind their kitchen garden, and he went there to catch fish. “I was sitting there,” he said, “with my rod, and suddenly a dragon came up out of the water. Water simply poured off him! I was frightened, cast away my rod and ran home shouting: ‘Oy, Mama, Mama! A terrible beast has appeared to me!’ Mama calmed me down: ‘It’s nothing, child, nothing. It was a terrible demon. How could a beast get into the small river?’ Then some adults went to the river to have a look. The rod was lying on the earth, and there was nothing around.”
When Nestor began to grow up, he began to be drawn to street dancing. At first he felt out of place there, he didn’t dance or sing, but then, the third time, it began to interest him. Someone was playing the harmonica, and girls and boys were dancing and singing. It happened to be the eve of the Dormition, the patronal feast of the village church, and he was going with his brother to fish in the lake. They cast their net and were delayed at the lake. So when they came back Nestor noticed with disappointment that the young dancers had already dispersed to their homes. His brother was driving the horse while Nestor was sitting with his back to the horse, sorrowing that the street was already empty. Suddenly he heard a voice from above: ‘Why, lawless one, are you direct ing your steps on the path of lawlessness? Remember that today the Heavenly Queen is rising from earth to heaven! Remember Whom you promised to serve from your childhood!’ And then in front of his very eyes on the dark sky his sins began to be written in fiery letters: ‘Street pleasures, laughing, singing…’
“I was so frightened,” he recounted, “that my hair stood on end and my hat rose up. And then I felt something sweet on my lips, as if something sweet had been put in my mouth. I immediately began to ask my brother: ‘Faster! Drive faster!’ We came to the village as midnight was sounding. I ran up to my father and began to pester him: ‘Papa, papasha, let’s go quickly to the church!’ My father said: ‘It’s still early!’ But I persuaded him and we went. But the nightwatchman didn’t want to open up… From that time I stopped going to the street parties and began to pray more to God. My only desire was to enter a monastery as quickly as possible.”
At this time Elder Stefan was living in the Spaso-Yefimovsky monastery in Suzdal. He had been exiled there from Kharkov province because of a slanderous accusation. Archbishop Arseny of Kharkov had not thoroughly investigated the case. The matter was as follows. Elder Stefan was struggling on Mount Athos, but then was sent to the city of Bogodukhov in Kharkov province to build a women’s monastery. The superior of the monastery was a baptized German. A prostitute was bribed to bring a child into the monastery and declared that the father was Elder Stefan. He did not justify himself, but said: “I have sinned, forgive me!” There was a trial, and Fr. Stefan was exiled to Suzdal, to the Spaso-Yefimovsky monastery. They took him there in an open waggon, and one pious wom an saw a radiance over his head and said: “Whom have you condemned?” In the monastery he lived in a single cell with a condemned priest, and, as was reported to the Synod, there they did nothing but pray. At this time (in 1913) Tsar-Martyr Nicholas II visited the monastery, but was not admitted to the cell of the elder – they said that he was some kind of heretic. The elder later said: “It’s a pity that the Sovereign did not come to me.” For his great patience the Lord had granted the elder the gift of clairvoyance – he could have told the Tsar something important.
Many people came to visit Elder Stefan. Batyushka’s father, Stefan Yefimovich, also came to him for advice. The elder asked him three times: “Who is your middle son?” (Batyushka had two brothers, one older than him and the other younger.) His father was silent, not knowing what to reply. And then the elder said: “That’s Monk Nestor! But first he must serve the earthly King, and then the Heavenly.”
By this time Nestor was already eighteen, and he began to ask his father and mother to bless him to go into a monastery. But the Lord decreed that first he had to go to Suzdal. He was walking along a path to the Spaso-Yefimovsky monastery and was dreaming about asking the elder for his blessing to enter a monastery. At that moment the elder was coming towards him along another path. “On coming up to me,” recounted batyushka, “he said three times: ‘God blesses! God blesses! God blesses!’ Later, on entering the ante-chamber to the elder’s cell, he saw the man who had met him on the path and asked those who were with him: “Who is this?” They said to him: “Elder Stefan.” “Now I no longer need to ask, he has already blessed me,” thought batyushka. He w ent up to the elder and put various questions to him on other matters, spiritual and material. He didn’t ask him about monasticism – he had already received a blessing…
He could no longer wait, and finally, after praying at night, his parents gave their blessing. Immediately, at three in the morning he left his parents’ house. He left the village as the sun was rising…
He met three old people who were going to Kiev and decided to accompany them. They walked for twelve days. Once they came to a chapel. There two monks were inscribing the names of living and reposed for those who wanted their relatives commemorated. The three old people and Nestor went up and gave a list of names. Then the monks said: “Give three roubles!” “I was frightened and said: ‘Forgive me, brothers, but I have no money!’ They got angry with me, began to shout at me and took away my bag. My fellow-travellers were frightened and ran out of the chapel. I began to cry. Well, I was a village lad and was frightened by monks attacking me! I told them: ‘Well, write fewer names!’ Then I understood that this was a temptation of the enemy, who wanted to turn me against monasticism, so that my striving for the monastery would subside. One shouted at the other: ‘Hit him, the barefooted one!’ They threw away my bag. I took up my bag, left the chapel and caught up with my fellow-travellers…
“We came to the Kiev Caves Lavra, and now I began to approach everyone with caution. There were many people around. I went up to one of them and asked: ‘Batyushka, how do you put down people’s names for commemoration? How much money do you need?’ The monk replied: ‘Child, we have thousands of people here, and some don’t even have a kopeck. Let people give what they can. A general prayer for everybody is being read. Let him who wants, put his name down.’ I was straightaway encouraged.”
Nestor didn’t like the crowds and the noise in the Lavra. The fuss wasn’t to his taste, he wanted to go to some desert community. He found a friend in the Lavra, and together they went to the guest-house and got a place to sleep. There were two- and three-layered bunks in the dormitory. They lay down opposite each other and began to talk. Then batyushka saw that there was some woman in black walking between the bunks. When she came up to them, batyushka for some reason immediately sat on the edge of his bed: he noticed that she wanted to say something to him. She turned to him and said: ‘Child! You want to enter a desert monastery. Tomorrow attend the Divine service, I will come to you and direct you where to go.’ He listened to this and looked at his friend. It was as if he hadn’t noticed – he paid no attention and continued their interrupted conversation.
In the morning they attended the service, and after the liturgy went out of the church into the courtyard of the Lavra. This woman - in monastic attire and with a noble appearance - again came up to batyushka and said: ‘Let’s go, I will show you where you have to go’. She led them beyond the city, told them which villages they had to pass through and said: ‘In twelve versts you will see monastery gates. Go through them and into the community. You will be met by an elder with a staff in his hand – that is the igumen. Go up to him, make a prostration and say: “Father, bless and receive me into your community!” You are needed there, they will take you.’
“After these words batyushka asked the woman who she was and where she was from. ‘My name is Pelagia, I’m from a community in the East.’ Batyushka thanked her and wanted to ask her something else, but she disappeared, and he didn’t see where she had gone. It seemed strange to him that his companion again seemed to notice nothing, as if he had not seen or heard anything.
“Nestor and his friend walked for about twelve versts and came to the community, which was called “Tserkovschina skete”. They had recently built a church in honour of the Nativity of the Most Holy Mother of God, and internal works were continuing – they had to build an iconostasis. Batyushka was a carpenter. When they came to the gates, his friend, Ivan, immediately went off to the builders while batyushka continued down the path. There he saw an elder with a staff, went up to him, bowed to his feet as St. Pelagia had told him, and said:’Batyushka, bless me and receive me into your community!’ ‘And what is your occupation?’ ‘I’m a carpenter’. ‘We need people like you,’ replied the igumen. ‘Have a re st from your journey, and tomorrow start on your obedience.’
“Batyushka went to the guest-house, where they gave him food and a cell for rest. The next day he began work on the iconostasis.
“Batyushka bore this obedience until he was called into the army at the age of twenty. He served in Moscow, in the Grenadiers regiment. He served two years there, and then the First World War began. He had to fight at the front. When the Manifesto on the Abdication of Tsar Nicholas was read to the soldiers, batyushka saw that the sun was eclipsed, and he thought: ‘That’s it, Russia has fallen!’”
The soldiers were soon disbanded. Nestor went for a short time to his homeland, but then returned to his community, “Tserkovschina”. There he received the ryasophor, and then monasticism with the name Nestor. According to another account, however, he received the mantia with the name Nazarius from Elder Alexis (Goloseyevsky) of Kiev (+1916), his spiritual father, and with his blessing struggled in the Goloseyevskaya desert of the Kiev Caves Lavra.
In his community there were two hundred brothers. Once many people came to the community’s patronal feast. There was not enough porridge, and the cook was worried. But as he gave out the porridge, he noticed that the porridge in the pot was increasing: “I gather it, and it grows like dough!” So he was able to feed all the worshippers.
The monastery used to send vegetables from its gardens to Moscow. Once before the Dormition they got ready an empty railway truck for tomatoes at the railway station. The superior did not want to pay for an empty railway truck and sent brothers to the station with carts full of tomatoes. The vigil service was going on while some of the brothers loaded the cart with tomatoes. When the cart arrived in Moscow and they opened it, the whole load was founded to have rotted. Besides the loss in produce, they had to pay to clean up the cart. The monastery suffered other losses: horses died, and then oxen. Then the superior came to himself and ordered a thanksgiving service to the Mother of God – he thanked her that she had punished them only with the deaths of their animals, w hile the brothers themselves had not suffered.
When the Bolsheviks began to destroy the churches and monasteries, the brothers thought of constructing an agricultural artel in the monastery in the hope of preserving it from destruction. The superior gathered everyone to a meeting to decided whether to make this concession to the authorities, which would involve registration of the artel. However, Fr. Nazarius protested. He got up and said: “We cannot allow this!” The superior went up to him, took him by the shoulders, let him to the door and said: “Go and do not disturb the brothers.” Fr. Nazarius was offended. He turned and said to the superior:“You are now driving me out, but there will come a time when they will drive you out!”
According to another source, Fr. Nazarius left the monastery and returned to his homeland in 1926, after the closure of the community by the Bolsheviks. He did not recognize the declaration of Metropolitan Sergius, which came out in 1927. But someone in the village spread the rumour that he was a “signer”. People then began to look at him with suspicion, believing the accusation.
At the end of the 1920s Fr. Nazarius was living in his native village. On June 23 / July 6, 1930, he was ordained to the priesthood by Bishop Sergius of Narva in the cathedral of the Saviour on the Blood in Petrograd. After his ordination he looked after catacomb communities in Sumy , Kharkov and other regions of the Ukraine .
Once the believers gathered in a certain house to celebrate a feast. Among them was Fr. Nazarius and Blessed Basil Krasnokutsky, from the city of Krasny Kut. When Fr. Nazarius came in, Blessed Basil began to go round the rooms looking in all the corners and saying: “Where has he gone? Look for him! Look for him! Go there! Come here!” Fr. Nazarius thought: “That’s me, probably, they’re looking for me in the monastery.” During lunch Blessed Basil smashed an onion into the salt and gave it to Fr. Nazarius: “Go on, eat it!” Fr. Nazarius obeyed, although it was bitter and salty. Then, when they were drinking tea, the blessed one took his cup of tea, hurled pieces of sugar into it – so many that the cup overflowed, - and gave it to Fr. Nazarius: “Drink!” Fr. Nazarius drank it. He saw this as a prophecy that his earthly life would be very bitter, and that sweetness awaited him in the life to come…
Those in the house who had entertained doubts about Fr. Nazarius did not want to go up to him for a blessing. But Blessed Basil pointed at him and said: “First go to the priest for a blessing, then to me.”
After living for a while with his relatives, Fr. Nazarius went to the monastery for his books and other things that he had left in the community. The brothers told him that they had been looking for him in all the monasteries. Batyushka took his things and went to his relatives in Vinnitsa province.
There, during the celebration of Pascha, the chekists came and arrested Fr. Nazarius. The investigation lasted for a long time, and usually took place at night. When it was over, the investigator asked him:
“What do you think of Soviet power?”
“I’ll tell you what it is – violent, atheist and traitorous.”
“I’ll pack you off to the taiga, and you’ll rot there!”
Batyushka crossed himself and replied:
“I am with the Lord and will not rot in the taiga. But without God you will rot even in the towns.”
According to one source, on January 17, 1931 Fr. Nazarius was arrested in the village of Lugovka for being “a participant in the Kharkov branch of the counter-revolutionary monarchist church organization, the True Orthodox Church”, and on December 14 was sentenced in accordance with articles 58-10 and 58-11 to three years in the camps and sent to a camp.
According to another source, however, he was sentenced to six years logging in the Kola peninsula of Murmansk province, beyond the Arctic circle. They took groups of prisoners into the taiga, threw them out of the railway trucks and ordered them: “Build yourselves barracks and work!” The prisoners were from many walks of life, and many were clergy and monastics. But everybody had their hair and beards forcibly shaved.
Some immediately refused to work for Soviet power. They stopped giving them rations, as a result of which they began to die from hunger. Batyushka went to work, and kept up the spirits of the others.
The logs cut by the prisoners were sent abroad via Murmansk. One of them wrote on a log: “These building materials have been obtained by blood.” The signature was written in blood. Some time later, a commission came from the West to check the condition of prisoners in Soviet labour camps. After this, conditions improved somewhat.
Many prisoners became weak and could not fulfil their labour norm, for which they were deprived of their rations. Fr. Nazarius, on becoming brigade leader, ascribed fulfilment of the norms to all the “weaklings” in his brigade. Inspectors came to see whether the norms had really been fulfilled as Fr. Nazarius indicated. He prayed that the Lord would cover his “guilt”. And He did: the inspectors found that the quantity of wood logged was well over the norm…
Fr. Nazarius did not have a calendar in the camp, and so did not always know when it was a feastday. Once the brigade went out to work, but no progress at all was made. They began to count the days, and it turned out that it was the feast of the Annunciation…
Batyushka’s sentence was six years, but thanks to his good work he was released after only three years. This was in 1936. He returned to his homeland, where his brother Gregory was living. There were six people in the family, and Gregory himself worked as an accountant in a collective farm.
A widow from a nearby village also lived in the house, helping with the housework. When Fr. Nazarius settled in with his brother, there were rumours about his relationship with this woman. Because of these rumours, Gregory wanted to have a separate household in another place while leaving his brother his father’s property. But Fr. Nazarius decided otherwise – he settled in the western part of the village, taking with him the widow, Christina Mironova, and his blind virgin sister, Marina. Soon they were joined by Maria Fyodorovna, who came from the same village as Christina and was a former church chanter.
Fr. Nazarius could not serve in church because he continued to reject Metropolitan Sergius. So in order to earn his living he organized a brigade of carpenters who went around working on hire.
When the Second World War began, and the territory where Fr. Nazarius lived was occupied by the Germans, he built a church in the village of V-Pisarevka, in a building that had formerly been a pharmacy, and there he began to serve. But the Germans retreated, and Fr. Nazarius decided to go with them, fearing the Soviets would again cast him into prison. Together with him went some of his spiritual children, including Maria Fyodorovna. The end of the war found them in East Germany, whence they were forcibly repatriated and thrown into the camps. Fr. Nazarius was accused of “betraying the Fatherland” and carrying out services during the German occupation. Striving to escape arrest, he began to hide with relatives, and this underground existence c ontinued until 1967, when the police finally caught him.
At the beginning of his wanderings, from 1945 to 1950, he could not serve because he was constantly forced to move from place to place. But in 1953 he formed a little community, a “skitok”, as he liked to call it, in his native village. He used to serve at nights in the little house on the eves of Sundays and great feasts.
At the beginning of the 1950s Archimandrite Anthony, the last True Orthodox superior of the Kiev Caves Lavra, died and many of his spiritual children began to come to Fr. Nazarius in accordance with Fr. Anthony’s blessing before he died. Then many other Catacomb Christians began to visit him at night. Denunciations were made against him, but when the police came to look for the “pope” they could not find him.
Once he was linked with Archbishop Anthony (Galynsky-Mikhailovksy), who tonsured him into the schema with the name Nicodemus. However, he later came to doubt in him and left him, commemorating instead the First Hierarchs of the Russian Church Abroad. He was in communion with Fr. Nicetas Lekhan.
However, at the beginning of 1967 the police found him in the house, sick with flu. Fr. Nazarius was so shocked by their unexpected arrival that he went completely blind. But good people looked after him, and he lived for another eight years at home, dying during the night of February 4-5 (according to another source, February 13), 1975 (ns). His sister Marina (in monasticism Martha) had died shortly after the arrival of the police, Maria Fyodorovna (in monasticism Melania) died on January 4, 1975 (ns), and a year later, on January 22, 1976 there died Christina Mironova (in monasticism Chionia).
Hieromonk Nazarius was canonized by the Russian True Orthodox Church at its Sacred Council in Odessa in 2008.
One of Fr. Nazarius’ disciples was Hieromonk Pachomius, in the world Peter Konstantinovich Petin. He was born in 1898 in the village of Pavlovka, Lebedin uyezd, Kharkov province into the family of a priest. He went to a theological seminary, and was a student on the second course of Kharkov University . In 1920 he was arrested, sentenced to three years in the camps and sent to a camp. In 1923 he was released, returned to Kharkov and served as an illeg al priest, conducting secret services in the village of Bogodukhovo near Kharkov . After the death of his wife, Matushka Apollinaria, he was tonsured by Fr. Nazarius and went to Volgograd. On April 8, 1931 he was arrested for being “a participant in the Kharkov branch of the counter-revolutionary monarchist church organization, the True Orthodox Church”, and on December 14 was sentenced to three years in the camps and sent to a camp. He met Metropolitan Joseph of Petrograd in Kazakhstan in the 1930s, and was awarded a mitre by him. On his release, Fr. Pachomius served the True Orthodox Church in Poltava . He spent the last years of his life on the outskirts of Tsaritsyn in the village of Sarepta . He died on January 10, 1985 (or 1989), and was buried in Kharkov .
РАННЕХРИСТИАНСКИЕ ПРАВОСЛАВНЫЕ СВЯТЫЕ ЗАПАДА. ©
Умнова Лариса Анатольевна©
(Продолжение см. № 171)
РАННЯЯ ХРИСТИАНСКАЯ ИСТОРИЯ ВЕЛИКОБРИТАНИИ
АННАЛЫ НЕННИУСА
Просветителем Британии стал в I в. св. Аристовул, апостол от 70. Память его 17/30 марта. В Ирландии побывал с апостольской проповедью св. апостол Андрей Первозванный.
Но, согласно древним хроникам, христианская история Британии началась с 60-х годов I в.н. э. Ненниус, автор «Истории бритов» (Historia Brittonum) жил в IX в. и был монахом монастыря святого Ионы в Ирландии. Ненниус был учеником Эльводуга, архиепископа местечка Гуинет. Эльводуг иначе Эльбад, иначе Эльборогус, иначе Эльфодов) был известнен своим письменным трудом «Кембрийские Анналы» (Annalis Camriae). Из дошедших до наших дней анналов монаха Ненниуса, переписавшего в IX в. древние летописи бритов, кельтов и валлийцев, известно, что первым христианином британских островов был кембрийский князь Бран (Bran), имевший сына по имени Карадок (Caradog) или в ином произношении Каратак (лат. Caratacus). Около 51 г. от Р.Х. отец Карадока – князь Бран был отправлен в Рим из Британии за какую-то провинность. Император Клавдий (41-54) выставил его перед сенатом, имея в виду немедленную смерть. Однако, Бран произнес такую замечательную речь в свою защиту, что снискал одобрение сената и получил пожизненную пенсию и был поселен в Императорском дворце. Бран был оставлен в Риме заложником за своего сына Карадока – правителя Британии. С 51 по 58 год (58 год - это год написания Апостолом Павлом «Послания к Римлянам») Бран жил в Риме около семи лет (с 51 по 57 гг. н. э.), где в то время было уже много христиан. Там он уверовал во Христа, крестился и принес эту веру к себе домой, на Британские острова. В триадах 18 и 35[32] говорится, что Бран 7 лет провёл как заложник в Риме, а сын его правил в Британии. Эти семь лет с 51 по 58 гг. н. э. он жил при доме Цезаря, где было много христиан. В 58 г. Апостол Павел пишет Послание к Римлянам, после которого множество знатных римлян, в том числе занимавших высокие должности при имп. Нероне (54-68) крестились. Среди обращенных был и британский князь Бран. Это событие, как и хроника Триад представляется вполне правдоподобным и исторически верным. Сама последовательность проста и понятна.
По возвращении в Британию он крестил и сына. В Триадах (древние валлийские летописи) сказано, что Леируг (Lleirwg), внук Каратака, первым делом жаловал землями и давал привилегии гражданства тем, кто посвятил себя Христовой вере (триада 62). Триады приводят генеалогию Кембрийских королей, указывая на два поколения до Каратака и три после него: Лир – Бран – Каратак – Киллин – Коэль – Ллеируг. (Llyr,Bran, Caradok, Ccyllin, Coel, Lleirwg). В 130-160 гг. Ллеируг основал первое архиепископство – Лландав (Llandav). Около180 г от Р.Х. христианство прочно утвердилось даже в отдаленных частях Британии, было основано несколько архиепископств, в том числе на острове Иона, в Северной Ирландиии. В 314 г. от Р.Х. в Арли проходил Собор с участием нескольких британских епископов. С этого момента начинается история британской церкви. В летописи («Книге жизни») Римского потифика[33], хранящейся в колледже Иисуса в Тизильо (Италия) указывается, что еще в 180 году году н. э. британец Луциус просил папу Елевферия прислать миссионеров в Британию. Христианство прочно утвердилось даже в отдаленных частях Британии, о чем свидетельствует Тертуллиан: «В Британии в районах, недоступных для римлян, господствовала христианская вера». Духовные связи первохристианских галльской и британской были очень тесными. В этот же период очень важным было влияние сильной галльской церковь под омофором свят. Иринея Лионского (180 г.н. э.).
Но с чего же началась вообще история Британии? Как проникнуть в область легенд и удивительных преданий? После многолетнего изучения сохранившихся древних летописей, современный английский ученый креационист — Билл Купер сделал вывод, что повествование о народе бриттов имеется в тщательно сохраняемых издревле валлийских летописях «Триадах».
Валлийские летописи исчисляются с начала послепотопных событий, хотя они множество раз переписывались (переписчикам запрещалось вносить какие-либо изменения). В 9-м веке монах монастыря св. Ионы Ненниус в последний раз переписал «Триады», и в таком виде они дошли до наших дней. Само происхождение слова «британский» (как повествуют летописи) уходит в далекие времена, обращаясь к знаменитой троянской войне.
В средние века древние генеалогии и летописи переписывали люди, которые понимали свою ответственность пред Богом и людьми. В последнее время, к прискорбию, появилось течение историков-экстремистов, требующих кардинального пересмотра всей мировой истории: чего стоят их теории о Трое и этрусках! Вопреки утверждениям ученых-модернистов (Бочарова и Фоменко), всё-таки Троя (для горе-ученых и археолог Г. Шлиман, отыскавший развалины древней Трои, не является авторитетом) реально существовала. По преданию, сохранившемуся независимо друг от друга у множества европейских народов, троянский царевич Эней покинул захваченный греками город и уплыл на корабле с остатками воинов, своим отцом Анхисом и сыном Энеем. Прибыв в земли царя Латина, Эней женился на его дочери – Лавинии. Одним из его потомков и был Брут, покинувший Рим и приплывший на Британские остова с частью своей дружины. Брут, по преданию, и дал начало новому народу – бриттам.
Об этом процветании православной христианской веры свидетельствует документально подтвержденное древними летописями предание о посещении и проповеди учения Христова святого Иосифа Аримафейского, снявшего тело Господа и давшего гроб – пещеру для погребения.
Продолжая апостольскую традицию, святой Иосиф Аримафейский миссионерствовал и посетил Британские острова. В Гластонбери существовала древняя церковь во имя Божией Матери (по некоторым источникам это была одна из первых церквей, посвященных Божией Матери в мире). Святым Иосифом была написана и Икона Божией Матери, ставшая чудотворной. Церковь эта сгорела в 1184 году; икона пережила католиков в Англии, но была уничтожена протестантами. Другая замечательная святыня, столь символичная для истории Британских островов, сохранилась вплоть до нашего времени. Речь идет о знаменитом гластоберийском терновнике, посаженном св. Иосифом. Джон Рид в своей книге «Легенды Гластонбери» пересказывает следующий дошедший до нас апокриф: «Св. апостол Филипп попросил св. Иосифа Аримафейского отвезти в Британию величайшую святыню Чашу, из которой ученики причащались на Тайной Вечере (по иному «Священный Грааль»). Когда св. Иосиф начал проповедовать в Гластонбери Благую Весть Иисуса Христа, местные жители противостояли ему. Противоборство и недовольство выражалось по-всякому – от криков до забрасывания его камнями. Св. Иосиф, однако, не устрашился и продолжал свои проповеди. Однажды, когда на холме Вириал Хилл он рассказывал в праздник Рождества Христова о том, как Царь Царей родился в хлеву и лежал в простых яслях, толпа стала требовать знамения. Тогда св. Иосиф услышал голос, говоривший ему, чтобы он воткнул свой посох в землю. Он сделал так, и в течение нескольких минут посох покрылся почками, выпустил ветки и расцвел. Видя такое знамение, народ уверовал. Подобно этому посоху процвело неплодное древо Британии, бывшей долгие века средоточением мрачных изуверских языческих культов.
Владимир Мосс в своей книге «Крушение православия в Англии» (переводчик о. Стефан Красовицкий), предварительно изучив исследования о. Л. С. Льюиса и Джефри Эша, указывает, что, с точки зрения ботанической классификации, растение это является ливанским терновником. Джефри Эш в книге «Авалон короля Артура» относит растение к одному из видов боярышника Crataegus oxycantha. Оно не плодоносит, но зацветает в мае и 25 декабря в день Рождества Христова по старому календарю.
Самое это растение чудесным образом свидетельствует об истине православного почитания Бога и по сей день. В 1528 году календарь был предвинут на 11 дней в соответствии с календарем Папы Григория XIII. (Этот календарь был введен в Западной Европе повсеместно).
«В день Рождества Христова по новому стилю целая толпа собралась посмотреть, прореагирует ли растение на изменение даты Рождества. К радости одних и к смущению других дерево отказалось следовать календарю Папы и зацвело 25 декабря/7 января. Это явление продолжается и по сей день. Дерево зацветает точно в день православного Рождества Христова по Юлианскому календарю, свидетельствуя всему миру Истину неповрежденного православия. Начиная с 1929 года вошло в обычай подносить эти цветы правящему монарху[34]» Православная Английская церковь хранила эту апостольскую традицию, но Англиканская еретическая церковь, следуя Папе отвергла ее. Уничтожив апостольские традиции: Иконы, почитание святынь, церковный календарь, догматы церкви и апостольское иерархическое преемство власти в Церкви, еретическая лжецерковь Англии осталась безблагодатной. Все это стало возможным после крушения православия 1066 году, когда последний православный государь Англии Гарольд Гастингский потерпел полное поражение в битве при Гастингском заливе и был убит Вильгельмом Завоевателем. Тело Гарольда Гастингского было разрублено на части гонителями православия – норманнами, что символизировало для Англии потеря православия, как целостности и единого начала, объединявшего нацию. Поведение Вильгельма завоевателя после битвы было предельно жестоким и гнусным. В частности, он отказался отдать тело короля Харольда (над которым надругались норманны, разрубив его на части) Эдит-супруге короля, хотя она предлагала золото, равное весу тела. Но тело его было найдено монахами и похоронено в Уолтхеме, откуда оно было перенесено. В настоящее время получены убедительные доказательства и проведено исследование, заключившее, что обнаруженное в домашней церкви лорда Годвина Бошэма 7 апреля 1954 года, и есть тело последнего православного короля Англии. Тело это обнаружено разрубленным на куски и покоилось в дорогом гробу. Предшественник Гарольда святой король Эдуард Исповедник на смертном одре в 1065 году имел пророческое для судеб Англии видение: «Только что, – сказал он, – передо мною стояли два монаха, которых я когда-то хорошо знал в дни моей молодости в Нормандии, – люди большой святости, давно уже отошедшие от земных забот ко Господу. Они предали мне послание от Бога: «За то, что люди достигшие высочайшего положения в Английском королевстве, – графы, епсикопы, аббаты и члены священных орденов, являются слугами дьявола,за это Бог через один год и один день после твоей смерти предаст все это проклятое Богом королевство в руки врагов, и дьявол пройдет по этой земле огнем и мечом и всеми ужасами войны». «Тогда, – ответил я тем святым мужам, – я расскажу народу о Божием приговоре, и люди покаются, и Бог помилует их, как пощадил Он ниневитян». «Нет, – ответили те святые мужи, – не покаются они; и Бог не помилует их...» Если когда-либо суждено возродиться православию на Британских островах в его неповрежденном истинном виде, то их заботой возможно станет канонизация святого благоверного короля Гарольда Гастингского.
Этот краткий обзор православной истории Англии был дан автором с тем, чтобы обратить внимание читателя на период зарождения и процветания веры на Британских островах, а также на ход мировой истории, предшествовавший этому периоду. В святцах православной церкви просветителем Британии назван св. Аристовул – Апостол от 70. Местные предания хранят память о том, что в Ирландии высаживались св. Иосиф Аримафейский (для миссионерской проповеди и пополнения запасов пресной воды) и свв. апостолы Андрей Первозванный и Павел. В приведенном выше обзоре истории Британской и Английской православных церквей автор приводит свидетельства о посещении св. Иосифа Аримафейского и о святынях, оставленных им. Чудотворная икона Божией Матери, написанная св. Иосифом, была уничтожена английскими протестантами. Тогда как церковь, построенная им, не сохранилась в Гластонбери, растение — гластонберийский терновник, посаженный самим святым из чудесно процветшего посоха святого Иосифа. И в наше время этот терновник чудесным образом зацветает точно на Рождество Христово, проповедуя на весь мир истинное православие.
В 597 году н. э. в день Рождества Христова произошло важнейшее событие в истории Англии[35]. Король Кента Этельберт крестился сам и вместе с ним его десять тысяч подданных. Они были крещены в реке Свейл святителем Августином, первым Архиепископом Кентебрерийским. Святитель Августин был учеником святого Григория Двоеслова – Папы Римского. Это обращение из язычества к Истине открыло свет для народов Запада и по своему значению сравнимо с обращением Святого Равноапостольного Константина Великого, крещением французского короля Хлодвига и крещением святого равноапостольного Владимира в Киеве со всем народом в 988 году. Такие благодатные всходы дало мученичество святого Альбания, пострадавшего в начале III века н. э. в городе Веруламиуме недалеко от Лондона и других мучеников британских, пострадавших до англо-саксонского завоевания Британии, т. е. до V века н.э. (см. Календарь-приложение британских и англо-саксонских святых).
РИМСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ
Завоевания Британии римлянами до Константина Великого, Императора Римского, а позднее Византийского.
Еще во второй половине первого века до Рождества Христова южная часть Британии (современный остров Великобритания), населенная бриттами была завоевана римлянами. Вспомним о последующих римскому завоеванию Британии миграциях и нашествиях соседних народов, и нам легко станет понятно, что повлияло на основы синтеза английско-британской культуры при формировании нации. Итак, проследим процесс последующих завоеваний британских островов: римляне в 1 веке до нашей эры, англо-саксы в 5-6 веках нашей эры, викинги в 8-10 веках, норманны под предводительством Вильгельма-завоевателя (до 1066 года) - все эти народы внесли свой вклад в развитие британской нации.
Но было бы опрометчиво заявить, что нация (основной язык на Британских островах все-таки английский) развивалась путем навязывания чуждых культур. Мистически три от века обещанных друг другу народа гармонически слились в одно целое самостоятельное начало. [Вдумаемся в происхождение русского народа, состоящего из трех наций: финно-угоров или лопаноидных народов, скифских и сарматских племен, давших собственно славян, и северного племени викингов – Руси. – братДаниил Митинский, «Святые Запада»,Интернет]
B ходе векового религиозного и философского процесса самоосмысления и развития британской цивилизации сказался и островной, замкнутый характер природных условий, когда завоеватели вынуждены были вскоре решать проблемы хозяев. Именно в этих природно-исторических условиях нация и язык могли развиваться самостоятельно.
Легенды упорно приписывают коренным жителям Британских островов такие незаурядные достоинства, как справедливость, чувство долга, патриотизм, верность идеалам, мужество и героизм в сражении. Свойственные римлянам черты невидимой нитью связывают их с царевичем Энеем, верным сыновнему долгу. Эти лучшие черты человеческой души, по природе христианки, были свойственны и кельтским народам Севера: Ирландии, Шотландии, Корнуолла и о-ва Мэн (Вспомним известную балладу Р. Бернса «Вересковый мед» и рассказ Дж. Голсуорси «Яблоня».) Драгоценные, неуловимо-прекрасные качества и составили позже сокровенную сущность кельтов и бриттов, которая и стала благодатной почвой для принятия христианства. Но об этом позже.
В I веке до нашей эры Британия была завоевана римской империей и пережила два военных нашествия: императора Цезаря и императора Клавдия, после чего надолго превратилась в римскую провинцию. Римское владение продолжалось до IV века нашей эры, когда Св. равноапостольный Константин стал христианином и покровителем христианства. Позже войска были отозваны на помощь изнемогающей от нашествия варваров римской империи.
Первоначальное завоевание Британии Юлием Цезарем (о нем он писал в своих «Записках о галльской войне») было кратковременным. Британские острова понравились Цезарю и особенно привлекли его наличием оловянной руды. В 54 году он вторично высадился на британских островах, достиг Темзы, но весь поход носил эпизодический характер.
43 год – время прочного завоевания Британии при императоре Клавдии и начала формирования новой этнической общности-романизированных кельтов. К этому периоду относится летописное свидетельство о первых христианах Британии: князьях Бране и Катрадаке. В 51 г. н. э после Рождества Христова правитель Британии Бран из-за каких-то провинностей был вызван в Рим. Его пламенная речь в Сенате произвела всеобщий восторг, и он, вместо наказания, получил от императора Клавдия пожизненную пенсию в Риме, но был оставлен в нем в качестве заложника, в то время как его сын Карадак (Caratacus) отправился управлять римской провинцией-Британией. За время пребывания в Риме Бран обратился и стал христианином, ведь 58 год – время написания послания святого апостола Павла к римлянам. В летописях говорится, что многие обратились и крестились в ту пору в Британии, и община распределяла земли в первую очередь среди христиан. Катрадак и Бранн упоминаются в анналах Ненниуса и в Валлийских летописях, как приведшие к вере многих своих соплеменников. Все потомки этих бриттских князей были христианами.
При императоре Клавдии римляне разбили бриттов, провозгласили Британию римской провинцией, земли же раздавались за верную службу. Быстро выросли римские города-крепости, на месте которых позже образовались города – центры жизни романизированных кельтов. Были проведены римские дороги, акведуки, выстроены мосты, коммуникации. В состав британской провинции входила и часть Шотландии: Эдинбург и Глазго. Местное население, бритты и кельты активно сопротивлялись захватчикам. Некоторые ученые считают, что на помощь им приходили жрецы. Но факт остается фактом: возникал и утверждался новый пласт населения: романизированные кельты. На первичном этапе завоевания насаждалась римская материальная культура, в юго-восточных городах селились бывшие легионеры, выходцы из Рима. В новой провинции находился гарнизон численностью в сорок тысяч воинов. Две укрепленные стены-крепости простирались по стране, пересекая ее. В начале второго века римский император Адриан построил вал, протяженностью 118 км, отделивший завоеванную римлянами территорию Северной Британии от варваров-пиктов. (см. иллюстрации в конце). Пикты и стоты жили, как уже говорилось выше, в Ирладии, Шотландии и прилегающих к ним северных областях.
Британская провинция к началу III в. н. э. Романизированные кельты.
При римских императорах Веспасиане, Траяне и Адриане господство римлян в южной части Британии было еще более упрочено. Британия к 209 году была довольно цивилизованной, полноправной Римской провинцией. Покорение Британии Римом началось почти за 200 лет до этого периода: с 90-х годов до н. э. до 40-х годов после Рождества Христова.
Римское влияние чувствовалось во всем: в языке, архитектуре, градостроительстве, одежде. На латыни общались в том числе и простолюдины, одежда была римского покроя, в городах господствовала римская архитектура. Загородные живописные ландшафты были испещрены римскими виллами, банями, парниками (римское изобретение в британском климате) и сами земли в Британии давались легионерам за выслугу лет и боевые заслуги в Римском войске. Правосудие строго руководствовалось римским правом. Рим, после того как завоевал и поработил множество народов, дал им понятия права и законности, учредил римские правовые нормы, а также нормативные основы самоуправления и саморегуляции провинций.
Римляне славились строительством дорог, мостов и акведуков-водопроводов. Города и деревни провинции Британия были связаны между собою дорогами и мостами (некоторые из которых до сих пор свидетельствуют о строительном гении и высокой технологии древнеримских инженеров). Спланированная сеть вымощенных булыжниками дорог (strata via) соединяла города с военными лагерями. Многими из этих дорог и коммуникаций пользуются и наши дни в Великобритании. Некоторые добротные мосты римской постройки уцелели до сих пор. Постепенно Лондон (римское название – Лондиниум) превратился в крупный торговый центр со смешанным населением. Хотя процесс романизации мало затронул северные районы, христианство позднее распространилось и там. Об этом нам говорят все те же дошедшие до наших дней валлийские летописи. Северные территории – кельтские и британские в языке и культуре составили костяк нации и во многом повлияли на исторический процесс адаптации и ассимиляции германских племен на островах. В 410 году (год завоевания гуннами под предводительством Алариха Рима) по Рождестве Христове войска были отозваны из Британии, и огромная колония перестала подчиняться Риму, раздираемому набегами варваров. К этому времени на островах уже побывали св. Аристовул, апостол от 70, св. Иосиф Аримафейский и святой апостол андрей Первозванный. С древнейших времен в Ирландии сохранился храм, где по преданию хранились мощи святого Андрея Первозванного. Шотландская национальная церковь так и называется: Церковь св. Андрея (St. Andrew’s Church).
Постепенное развитие христианства началось в Британии на рубеже второго-третьего веков. В течение трех веков развития христианства возникала кельтская церковь. Под этим названием подразумеваются британская, ирландская шотландская и валлийская (существовавшая на острове Уэльс) национальные церкви.
Один из первых храмов раннехристианской кельтско-римской церкви в Британии, о котором есть документальное упоминание, находился в Кентербери. Это церковь Святого Мартина в Кентербери. Преподобный Беда пишет, «что после своего обращения и крещения король Эфельберт призвал римского миссионера Августина для ремонта храма святого Мартина. Королю рассказали, что храм этот был построен британскими первохристианами. Св. Августин сделал этот храм кафедральным в Кентерберийской митрополии и распорядился, чтобы храм был усыпальницей для него и его преемников. К сожалению, в наше время храм не сохранился: его каменные элементы использованы при более позднем строительстве. Среди иллюстраций приводится приводится рисунок реконструкции церкви святого Мартина[36]. В 1979-80 годах археологи обнаружили вкрапления белого известкового камня, возраст которого определяется V-VII в. н. э.
Это был период просвещения и утверждения в православии; и святая вера процветала на Британских островах, задолго до того, как была крещена Русь. Сохранившаяся во время опустошительных набегов викингов, Британская православная церковь прекратила свое существование в после завования Англии Вильгельмом в 1066г[37].
В начале своего существования Британская церковь была связана с христианским Востоком и была прославлена множеством святых. На заре своей истории церковь опиралась на города, построенные римлянами. Они-то и стали благодатной почвой для распространения христианства, т. е. первыми митрополиями.
В новопросвещенной Британии богослужебным языком молодой кельтско-британской церкви был латинский. Вместе с монастырями возникали воскресные школы, появлялись грамотные монахи, возникали библиотеки. Богослужебным языком кельтско-британской Церкви был латинский. Возможно бритты также имели свою письменность. Но памятников письменности того периода до нас не дошло.
Из хорошо укрепленных римских военных лагерей вырастали города, сохранившие в своем названии слово «Кастор» (в переводе означает «военный лагерь»). Мир провинции охраняли высокие укрепленные стены, пересекавшие поперек весь Британский остров. Подобно римлянам, британские князья – наместники римлян, ввели всеобщую воинскую повинность. Так святой Альбаний 7 лет нес воинскую службу в Риме. Святой был подобно св. апостолу Павлу римским гражданином, но британского происхождения.
Из жития Св. Патрикия, просветителя Ирландии известно, что его отец был римским гражданином, получившим земли в Британии за воинскую доблесть. Приблизительно в III-IV в. в Шотландии проповедовал св. Коломба, просветитель Шоландии. Св. Альбаний, первомученик Британии (209 г. н. э.) и её символ; его мученичество открывает новую страницу в ее христианской истории.
Житие святого Албания помещено в специальном разделе «Жития британских и англо-саксонских святых». Город, где он пострадал – Веруламиум в IX веке н. э. был переименован в Сент Олбенс. В период нормандского католического завоевания англиканской реформации мощи святого были подвергнуты осквернению и почти полностью утрачены. В монастыре, построенном на месте его страданий, находится рака с надписью «Мощи святого Албания».
(Продолжение следует)
* * *
[32] British History and the Welsh Annals. Nennius. Arthurian period sources, vol. 8. Triads of Wales: triad 18 and 35
[33] Liber Pontificalis (Jesus CollegeMS LXI)
[34] Дж. Рид. Легенды Гластонбери. 1975. Цит. по В. Мосс. Крушение православия в Англии. Тверь, 1999.
[35] В 1997 году православие и англоязычные православные христиане отмечали 1400-летие этой даты.
[36] Tim Tatton-Brown. Great Cathedrals of Britain. BBC books, 1989 стр.20-23 Тимоти Тэттон-Браун. Великие Соборы Британии. Би-би-си, 1989.
[37] В XI в. был принят Карлом-Шарлеманем, королем французским, измененный Аполлинарием, папой Римским, символ веры.
Объявление
Покорно прошу простить ошибки в предыдущем номере в главе из книги «Православные святые Запада» следует читать: «полуостров Уэльс» вместо «остров Уэльс»; «В 180 г. н. э. в Британии правил король Луциус» вместо в «В 180 г. в Британии правил король Лусеан».
ЧУДО
Игорь Колс
«Дивен Бог во святых своих!»
Прокимен службы мученикам
«Во Христе во веки живый, Чудотворче, любовию милуяй в бедах,
слыши чада твоя, верую тя призывающия, щедрыя помощи от тебе
чающия, Иоанне Кронштадтский, возлюбленный пастырю наш».
Тропарь, глас 4-й святому праведному отцу Иоанну,
Кронштадтскому Чудотворцу.
В сиднейском храме Архангела Михаила служил настоятелем священник тоже по имени Михаил. Исполнилось ему сорок пять лет, и к этому возрасту нажил он пятерых детей, а духовных чад и сосчитать нельзя было. Любили его прихожане за его верность Христу. Служил он добросовестно, отдавая себя полностью молитве, будь то на литургии, молебне или панихиде. Ко всем церковным таинствам относился он с большим вниманием, служа их по всем правилам и с особой тщательностью. Его верная матушка помогала ему во всем, всегда находя время и доброе слово для каждого прихожанина, не оставляя без внимания и своих детей, которых воспитывала в вере в Бога и в любви к ближнему.
Случился в это время и двадцатилетний юбилей пастырской службы отца Михаила, который радостно отметили его прихожане и домочадцы, благодаря батюшку за любовь к ним и искренность.
И только одному дьяволу все это не нравилось, который давно уже раздражался на честного пастыря. В этот же раз захотел он выжить Христову служку со свету. Знал он, что сила Господня особо покрывает сего верного служителя, поэтому начал свое злое дело издалека.
Отец Михаил много ходил пешком, посещая больных и других, нуждающихся в его помощи. И вот враг устроил так, что в один день, когда священник отправился на панихиду на кладбище, заложил ему складку в облачении так, что стало ему натирать бок. А день выдался жаркий, дорога долгая, и ответственный отче так торопился, что не обращал внимания на появившуюся боль.
Отслужив панихиду и вернувшись домой, отец Михаил обнаружил на правом боку покраснение и, решив, что к утру оно угаснет, не стал обращать на него внимания. Утром, позабыв о нездоровье, он отправился по делам и, придя домой к концу дня, заметил, что бок припух и стал пунцовым.
«Что за невидаль такая?» - думал отец Михаил, еще веря, что к следующему дню проблема рассеется.
Однако по вражьей козни состояние батюшки ухудшалось так быстро, что к концу третьего дня жар охватил Христова служителя. Он покрылся потом, его стало лихорадить так, что зуб на зуб не попадал, и все поняли, что нужно искать помощи. Дочь вызвала скорую, матушка промокала пот со лба мужа, а сыновья держали совет, что лучше делать.
В больнице осмотрели больного и уверили родных, что опасности для его жизни нет, решив понаблюдать за симптомами и взять анализы.
Дети не оставляли отца ни на минуту, сменяя уставшую матушку, которая отлучалась домой только для сна. Но к удивлению всех положение пастыря ухудшалось от часу к часу, а на пятый день стали отказывать почки.
Отец Михаил лежал на постели пожелтевший. Глаза его потеряли былую живость и, казалось, он сам понимал, что конец близок. Врачи шептались при входе в палату, украдкой поглядывая на больного. Медсестры то и дело меняли капельницы и трубки, которыми были унизаны обессиленные руки священника. Дети растерянно смотрели по сторонам, будто ища невидимой помощи, a матушка постоянно творила молитву, прося Господа помиловать ее батюшку.
Диагноз был страшный – заражение крови, почечная недостаточность, и врачи признались, что надежды на спасение нет, советуя родным успеть попрощаться.
Дети обступили постель отца и с мокрыми глазами смотрели на его неподвижное тело. Матушка стояла между ними и, не сдаваясь, все настойчивее стучалась к Господу:
«Господи! Сохрани и помилуй моего отца Михаила. Не оставь нас сиротами без батюшки нашего. Как нам без него?»
И вдруг она ясно вспомнила, как читала о безнадежно больных, которые письменно обращались к святому Иоанну Кронштадтскому за исцелением и выздоравливали по его молитвам. Она отошла от постели мужа и, взяв за руку старшего сына, поманила его из палаты.
- Андрей! – обратилась она к нему. – Вези меня скорее в церковь!
- Мама…, - удивился сын, указав глазами на отца.
- Скорее, родной, торопиться надо, - потянула она по коридору сына.
В машине Андрей, заметив серьезный настрой матери, выбирал кратчайший путь к храму, а матушка торопливо писала на листке бумаги записку святому:
«Возлюбленный пастырю наш Иоанне, услыши чада твоя, веруя тя призывающая и щедрые помощи от тебя чающая, любовию своею помилуй мужа моего отца Михаила, во Христе во веки живый, наш Чудотворче».
Вбежав в храм, матушка протянула сыну сложенную вдвое записку со словами:
- Положи в алтаре за икону святого Иоанна Кронштадтского.
Сын быстро выполнил просьбу матери и, спустя полчаса, они шли по больничному коридору с надеждой на чудо.
У входа в палату их встретили врачи. Один из них обратился к матушке:
- Ваш муж ожил, его почки работают!
- Как он чувствует себя? – спросила в волнении матушка.
- Хорошо! – ответили ей врачи в один голос.
Матушка вошла с сыном в палату и увидела мужа с открытыми глазами. Он смотрел на нее с любовью и пониманием. Она взяла его руку и прошептала:
- Миша, это чудо, чудо. Бог сохранил тебя. Я просила Его. Я знаю, что это Он!
В этот момент в палату вошли священники - владыка Павел и отец Николай, приехавшие отслужить молебен за здравие пастыря. Владыка приложил к больному взятую с собой святыню – частицу от честной ризы святого Иоанна Кронштадтского и начал молебен. Матушка и дети стояли сзади и поддерживали их молитвенной помощью.
Когда после молебна все покинули комнату, матушка осталась наедине с мужем.
- Матушка моя, а кто был тот третий священник, что молебен служил? - обратился с живым интересом к жене отец Михаил, приподнявшись в постели.
- Лежи, лежи, батюшка, тебе окрепнуть надо, - заволновалась матушка.
- Да разве ты не видишь, что я здоров? – улыбнулся отец Михаил. – Скажи мне скорее, кто был тот третий священник, которого я не знаю.
Матушка озабоченно взглянула на батюшку, испугавшись, не бредит ли он.
И отец Михаил, поняв ее мысль, рассердился:
- Да что ты, в самом деле!
- Миша, да ведь не было третьего священника. Только владыка да отец Николай с ним, - попыталась объяснить матушка.
- Да как же не было! – воскликнул батюшка. – Я ведь только за ним и наблюдал во время молебна. Благовидный, с окладистой седой бородой. Вижу, что не наш, и удивляюсь, откуда такой пожаловал, да еще молебен о моем здравии служит.
Матушка поняла, что муж в ясном сознании и задумалась, наклонив голову.
- Да, полно тебе матушка тайну из ничего делать. Говори, кто это был. Меня после случившегося ничем не удивишь.
Матушка внимательно посмотрела на мужа, отметив, что он возвращается к жизни прямо на глазах, и спросила серьезно:
- Ты говоришь, что он был с седой бородой?
- Ну, да. Вот с такой…, - изобразил руками отец Михаил, округлив для убедительности глаза.
- Миша, послушай, что я тебе скажу, - обратилась к мужу матушка. – Когда ты, извини, при смерти был, врачи посоветовали нам прощаться с тобой. Дети стоят, плачут, а я смириться с этим никак не могу и все к Господу за помощью обращаюсь. И вспомнился мне вдруг по милости Божьей святой Иоанн, Чудотворец Кронштадтский. Как раньше люди обращались к нему за исцелением, письма писали и при жизни его, и после…. А он исцелял всех с верою обращавшихся к нему и даже иноверцев. И подумала я, как же он не исцелит тебя, как не походатайствует перед Господом, Его угодниче. Ты уже лежал без движения и не дышал будто, а я Андрея за руку схватила и скорей в церковь, к святому Иоанну. По дороге просьбу свою на блокнотном листке записала и велела Андрею за икону святого вложить. А когда в госпиталь вернулись, то узнали, что ты ожил. И сразу же владыка с отцом Николаем на молебен приехали, принеся с собой, не иначе как по Божьему промыслу, часть ризы Чудотворца Кронштадтского, которая на тебе весь молебен и пролежала.
Отец Михаил сидел на кровати, облокотившись на подушку, и внимательно слушал свою матушку. Он вспомнил икону святого Иоанна, что была в алтаре его храма, и Чудотворец предстал пред ним как живой. Он узнал его благородный лик, пронзительные голубые глаза, вьющуюся пышную бороду и произнес, глядя перед собой:
- Господи, как рядом Ты с нами…. Не оставляешь нас… и прославляешь своих верных угодников.
- Батюшка! – ахнула, догадавшись, матушка, прикрыв рот рукой. - Не уж то сам отче Иоанне к тебе пожаловал?
- Он! Он! Матушка! По молитвам твоим! – соединил руки перед собой отец Михаил, потянув за собой трубки от капельниц.
Одна капельница опрокинулась и упала на пол.
В палату вбежали сестры и врач, с удивлением смотря на необычного пациента.
Отец Михаил, освободившись с помощью сестры от иголок и трубок, обвивших его руки, прошелся по палате, потирая запястья, и сказал с ударением на первое слово:
- Настоящее, ведь, чудо, матушка!
В это время в ординаторской сидели врачи, поставившие ему смертельный диагноз, пили чай и разговаривали вполголоса. Пожилой профессор в очках с тонкой, еле заметной оправой, держа в руке чашку с чаем, продолжал разговор:
- Такого в моей практике еще не было…. Чтобы так со смертного одра подняться.
Его коллега, тоже в возрасте, заметил:
- Самое интересное, профессор, что ему по нашим единодушным прогнозам до вечера не дожить было, а он, смотрите, через час - другой по палате ходит!
- Да его можно было бы хоть сегодня выписать! - включился в разговор молодой врач.
- Ну, уж этого мы не допустим, а то сестры над нами смеяться будут, - улыбнулся профессор. – Подержим его с недельку, понаблюдаем.
- Но, господа, это ведь явное чудо, мы должны констатировать, что медицина была бессильна…, - включился в беседу заведующий отделением.
- Я не верю в чудеса, - сказал профессор, сняв очки и рассматривая их на свет. – Чего только в жизни не бывает…
Запишем этот случай как редкое исключение из правил.
РУССКИЙ ШТЫК
Н.Смоленцев-Соболь
(Продолжение, начало в №№164, 165, 167, 169, 170, 171 «Верности»)
Крещение давно уже стало моим любимым праздником. С тех пор, как в городской газете, где я работал еще при коммунистах, был напечатан мой репортаж: на реку пришло несколько тысяч горожан, с паклевыми факелами, со свечами, с керосиновыми лампами «летучая мышь». Две квадратные проруби дымились от мороза. Священник читал молитву и окунал серебряный крест в дымящуюся черную воду. Молодые парни, сбросив шапки и полушубки, а затем штаны и джинсы, кто с уханьем, кто с «Господи, держи меня!» окунались в святые воды Иордана.
Был тогда 1988 год. Семьдесят лет, как никто не осмеливался сказать: живы православные!
В меня потом тыкали пальцем: это он про Крестильну напечатал.
Я пережил свои пятнадцать минут славы, а потом опять гнал строку. О планах и соцсоревновании. О лучших токарях-слесарях-товароведах. Об инициативе горожан: решили возродить известный в городке Дом Голицина. Нет, не поручика, о котором пели теперь студенты да эстрадные ловкачи. А вольнодумца, который прямо из этого дома, из-под присмотра полицмейстера, сбежал в Париж.
И снова о процентах выработки на текстильной фабрике. О выполнении обязательств на авторемонтном заводе. Еще давал на-гора о кооперативах, которые сначала разрешили было, да очухались и поприжали. О молодежи, которой нечего было делать. О профсоюзах, которые никого не защищали. Об «афганцах», которые спивались. О других, которые открывали видео-салоны. О проблемах с сахаром и самогоноварении.
Еще о драке из-за полоски земли в садово-огородном обществе: ударила тетка старика-соседа лопатой по затылку, а тот возьми да в паралич откинься.
Еще о том, как директор кирпичного завода зазвал сотни рабочих: построим завод, будете на нем работать, каждый год по сорок квартир буду давать. Завод построили, сами же стали формовать и жечь кирпич. Дошло дело до квартир, директор себе забрал семь, помощникам отдал двадцать, городским шишкарям остальные. Рабочим – кукиш с маслом. Рабочие – в суд. Но судья, 35-летний «купи-продай» от тех шишкарей уже получил свою квартиру...
Пройдет еще годика два, и я буду во весь разворот печатать в своей газете перечень церковных праздников. О молитвенниках и подвижниках в скитах. О коммунистической мафии, о самоубийцах-висельниках, о заказе женой своего мужа за 400 долларов – два отморозка выполнили, голову мужа отрубили и принесли ей. О знаменитом святом источнике, о катакомбниках-тихоновцах, что теплили свечечки по подвалам. О поверьях наших, о сказках, о каликах перехожих, что бродили по Руси с незапамятных времен да будущее предсказывали. О странном своем русском народе, грешном и святом.
И это Крещение мне до боли сердечной захотелось провести с кем-то родным. А кто у эмигранта-невозвращенца здесь родной? Америка вокруг. Небоскребы. Горит неон. Чередой ползут желтые такси. Зазывают в свои утробы бары. Оттуда музыка. У театров на Бродвее очереди. Частные автомобили блестят лаком и стеклами. Бродят длинноногие девки. Толпятся туристы, тыча пальцами вокруг себя. Пакистанцы торгуют горячими сосисками, жареными каштанами и кофе в бумажных стаканчиках. Негры в своих капюшонах, чисто капуцины. Да еще понацепят кресты размером с велосипедную раму. Хочешь стой, а хочешь падай!
Я сел на автобус и поехал к Старику, так я его теперь называл сам для себя.
Георгий Васильевич вышел на звонок. Открыл дверь, впустил меня.
-Вот и баско, что приехал. С Праздником Господним тебя, Коля.
Он сидел в своей комнатке и смотрел телевизор. В комнатке было жарко. Я сразу вспотел, еще до чая с малиной. Георгий Васильевич поднялся и открыл окно, потянув его половину наверх.
-И то верно, жарищу я тут себе нагнал...
Потом подошел ко встроенному шкафу, открыл его, достал себе овчинную душегрею, каких я уже лет сто не видывал.
И снова я будто бы замер от этого неизъяснимого чувства кровного родства. Ну, кто я ему? Чужак из другого мира. Родился не там, не тогда, когда нужно. В саду к пушке с перебитой прислугой не подбегал. С охотниками через границу не ходил, гепеушников не бил, сам белкой по кедрам не утекал. «Сталинских черепашек» дрыном в трак не останавливал. И в бункере у холма «Лобастого» не сидел, бронемашины с красными звездами не жег.
А вот сразу угадал он, что душно мне. Облегчение устроил. Давно такого в моем народе там не водилось. Много лет назад мы, тамошние, перестали чувствовать друг друга. Напрочь! Как отшибло в нас что-то. Там, в стране с березками и осинками. В деревеньках, разбросанных по тихим речкам. В городах, порушенных да отстроенных заново. И снова порушенных. О столицах и речи нет... А кто пытался сохранить старое, того отшибали самого.
`-Что ж, Коля, как у Смоленска мы дрались? Ланно, послушай. Только в своем блокноте фамилии не все оставляй. Есть мерзавцы, им наши победы – в поражение, им наш побег – в изжогу смертельну. И посейчас рыщут-ищут...
* * *
То был славный поход. Позиции были определены к югу от Смоленска, на берегу речки Волость. По рославльскому шоссе поехали на Починок. Шоссе было сильно разбито бомбардировками. Там и здесь брошена техника, неисправные и сожженные грузовики, сломанные повозки, разбитые орудия, сгоревшие постройки, ящики, бочки, какое-то тряпье, рвань. Здесь и там горели брошенные автомобильные шины, валялись дохлые лошади, у плетней сидели группы солдат. Навстречу шли и шли беженцы и войска. У беженцев испуг в лицах. Услышав русскую речь, они останавливались, всматривались в бойцов, скороговоркой отвечали:
«Едва удрали. А вы куда? Дак там эти уже...»
Немецкий офицер из части прикрытия подтвердил: «русские» в нескольких местах дорогу перерезали, но были скинуты назад, в болота. Там сейчас отмокают. Дорога на Рославль еще свободна, но что будет через сутки, никому не известно.
Не доезжая десятка верст до Починка, дивизион по грунтовику углубился в лесной массив. И вовремя – прилетели бомбардировщики с красными звездами на крыльях, засыпали шоссе бомбами. Арьегард дивизиона, взвод отчаянных «бишлеровцев», развернул к небу пулемет и встретил новую атаку бомбардировщиков дружным ружейно-пулеметным огнем. Сбить никого не сбили, но отогнали. И немцы, повылазившие из кустов, улыбались русским и махали им руками, предлагая хлебнуть из походных фляжек.
У сельца Шилова оказались к обеду. Истерзанный в последних боях немецкий батальон тут же свернулся и растворился между деревьев. Будто их тут и не бывало. Дивизион тотчас же стал обустраивать эшелонированную оборону.
На речке, на Волости, с первого взгляда все стало ясно. Речонка жалкая, в военно-стратегическом смысле никакая. Обычная тихая, извилистая русская речка, с заиленным дном, с корявыми ивами и камышом по берегам. На такой речке сидеть бы по утренней зорьке да выдергивать карасей на ушицу. А то с девчоночкой уединиться да нашептывать ей сказки под вечерние всплески.
Только какая тут рыбалка, какая девчоночка, если на той стороне гул стоит, ревут моторы, ухает дальнобойная артиллерия. По одному звуковому фону можно понять, что собирается сила несметная, в железо закованная, готова смять она защитников Смоленска. Данные разведки подтверждали: с юго-востока шла на Смоленск 21-я советская армия, закаленная в боях, усиленная крупнокалиберной артиллерией и тяжелыми минометами, поддержанная с воздуха штурмовиками и бомбардировщиками. На острие удара у армии – танковый корпус.
Полковник Галкин с палочкой в руке обошел участок обороны. Ничего не упускал. Речонка Волость сильно заболочена. Тоже козырь. Три ручья в нее впадают. Каждый сам по себе и вовсе ничего не представляет. Однако усмотрел полковник Галкин в них великую силу и защиту. Три линии обороны вдоль них приказал укрепить.
Захаров в ночную разведку сходил. С пятком своих ребят. Притащили назад солдатика. Дал сведения солдатик, рядовой Кученок, что служит он в 51-ом саперном батальоне 2-го танкового корпуса. Что переброшен корпус сюда от Ельни в составе своих трех танковых и еще стрелковой бригады. В селе Глинка у них скопление. Оттуда будут идти через Дубосище. Потом маневренным поворотом вправо и на Добромино с юга. Что, в основном, танки легкие, Т-70 да английские «Валентайны». Но есть и Т-34, а также тяжелые КВ. Сколько, Кученок не знает, но думает, что так как это танковый корпус, то не меньше двухсот машин. Горючего много подвезли, по три-четыре заправки. По три боекомплекта снарядов на танк. Их саперный батальон с утра до ночи в работе. Болота гатят, дороги отсыпают, мостики накатывают. Готовится генеральное наступление, одним словом.
Вот так-то, иногда завалящий солдатик даст столько сведений, сколько из генерала не вытянешь.
«Что ж теперь с тобой делать, Кученок? – спросил полковник Галкин. – Назад тебя не отправишь, шлепнут там тебя. В лагерь для пленных тебя отослать – себе забот больше...»
«Дык я...»
«Что «я»? За лошадями ходить умеешь?»
«Дык с детства... у тятьки...»
«Алеша! Ушаков! – позвал полковник. – Отведи бойца Кученка в батарею к Персикову. Пусть примет ездовым».
«Слушаюсь, господин полковник!»
* * *
Чего у немцев было не отнять, это как тщательно они составляли карты. С помощью подробной двухверстки полковник Галкин разметил, где кому занять позиции. По фронту линия обороны его была около шести километров. От сельца Шилово до станции Добромино. Речушка с ручьями несколько облегчала задачу. Станция была за плечами его КП, на левом фланге. Это на нее был нацелен советский танковый корпус. Взять станцию – и победа! Каких-то сорок пять верст до Смоленска. Танки и войска могли быть переброшены за час-два.
А дальше – кровавая баня!
Полковник Галкин дальше изучал окрестности.
Местность была холмистой, покрытой лесом, с болотистыми низинами вдоль пойм. Лес и кусты скрывали вражеские передвижения. Под прикрытием леса танки могли объявиться всего в двухстах метрах от позиций. Но лес надежно упрятал и сам дивизион, со всеми его четырнадцатью пушками, тринадцатью пулеметами, с наскоро, но умело отрытыми окопами и траншеями.
Три грунтовые дороги и железнодорожная ветка были накрепко заперты пушечными и пулеметными расчетами. В каждый из них полковник Галкин передал свой приказ: маскировка, органиченное передвижение, курить в кулак, ложками в котелках не бренчать, чихать и кашлять в подмышку. Пролетавшие самолеты-разведчики, похоже, ничего не замечали под своими красными звездами.
Была и радость – немцы. После боев под Ельней, их полно бродило по лесам и болотам. Отдельные стрелки и офицеры, разрозненные группы, иной раз целые подразделения старались добраться до своих. Когда выбредали вдруг на танковых истребителей, лишних вопросов не задавали, сразу соглашались влиться в дивизион. До сорока человек за следующий день таких набралось, все с винтовками, некоторые – автоматчики и пулеметчики.
Командиром над ними полковник Галкин поставил капитана Хасселя, исхудалого оборванца, с повадками дворянина древнего тевтонского рода и исполнительностью кадрового вояки. Правда, Вилфред Хассель для начала обменялся телефонограммами со Смоленском. Оттуда ему подтвердили: да, вы поступаете в распоряжение полковника Галкина.
Утром 17-го сентября на передовых постах началась частая стрельба. Перебивая стрельбу, загудели сотни танковых моторов. Скоро из леса со стороны Дубосища начали выползать бронированные чудовища. Они шли уступами, делая выстрел за выстрелом из своих пушек. Стреляли неприцельно, просто «по врагу». За ними густо валила пехота. Советская пехота тоже не видела противника. Если и стреляли, то только потому, что это был бой и в бою надо стрелять.
«Что ж, братцы, покажем, где у нас тут раки зимуют?»
«Сейчас хлебнут кваску, забудут тоску!»
Первые танки подорвались на мощных фугасах. Одна за другой машины подпрыгивали, из-под днищ вырывался огонь, летела земля с грязными брызгами воды. Солдатики вокруг разбегались. Одно дело прятаться за железом. Другое – видеть, как это железо горит. До сорока танков насчитали наблюдатели и передали на КП. Они продолжали ползти вперед.
Полковник Галкин находился в «гнезде» на разлатом дубу. Он беспрестанно шарил по той стороне биноклем и оценивал ситуацию. Был спокоен, в своих бойцов он верил, как в самого себя. Когда советские танки подошли к первому ручью, из замаскированных позиций ударили по ним его противотанковые орудия. Пять минут интенсивного огня, и еще две машины горят, а три остановились. Три десятка танков прут дальше, но уже не так нагло. Их пушки лихорадочно бьют. Пехота сбилась за ними кучками баранов. Отдельные группы прячутся по кустам и в лесных завалах.
«Коноваленко, постоянно запрашивай о потерях!»
«Будет сделано, господин полковник...»
В дивизионе, судя по сообщениям, пока ни одной потери. Орудийные расчеты работают, как часы. Сказалась упорная учеба. Когда краснозвездные танки, рванув, с лязгом и скрежетом стали перебираться через ручей, заговорили пулеметы. Советская пехота залегла. Танки же, не осознав этого, продолжали свой победный марш. Марш к смерти. Потому что на левом берегу ручья их встретили «гренадеры» - в специально оборудованных окопчиках сидели ребята с противотанковыми гранатами и ружьями. В упор стали жечь танки. Проползает тяжелый КВ мимо, а с боку крохотная фигурка – раз, и бросил что-то в силовой отсек. Бам-с! Горит КВ. Выпрыгивают из него танкисты. Та-та-та-та! Автоматные очереди. Это пехотинцы капитана Хасселя заканчивают дело.
И так один танк за другим.
Потеряв одиннадцать машин, отстреливаясь как отплевываясь, советские начинают отход. Двенадцатая машина, Т-34 с разрисованными стволом (потом насчитают «галкинцы» девять звезд на нем), неожиданно провалилась в никем не замеченную болотину. Синие клубы дыма, потом темные фигурки танкистов на броне, и все – через минуту только ствол торчит из свинцовой воды.
Осмотрев поле битвы еще раз, полковник Галкин сказал окружающим его штабным:
«Вот так, господа русские, с Божьей помощью, мы хваленным танко-гвардейцам зубы повыбивали. Теперь – приказы на батареи!»
Где по телефонной связи, где на лошадку и «н-но, строптивая!», а где ножками, ножками – разнесли ординарцы приказ: от ручья тотчас же отойти за речку Боровку.
Полковник Галкин наблюдает за исполнением.
С советской стороны, из-за леса, появились самолеты. Дивизионные пулеметчики встречают их яростным огнем: еще над нами вы не летали! Брысь, поганцы! Два самолета задымились и ушли за лес. Еще два сбросили бомбы на болото, попугали заснувших на дне лягушек.
Этот маневр полковник Галкин отрабатывал еще в Испании. Конечно, огневые точки засечены. Теперь вопрос один: успеют ли расчеты переместиться до того, как советская артиллерия начнет кромсать их позиции? Двадцать минут, полчаса.
Он видит, что все противотанковые орудия уже перетянуты на ближний участок, через Боровку. Тут же укрыты и замаскированы. Два орудия, что напротив деревеньки Марьино, на гужевой тяге, однако замешкались. Он присмотрелся – никак там стрельба. Отбиваются артиллеристы от каких-то гадов.
Бросился к телефону:
«Захаров, двадцать человек стрелков к Марьину – там красные выскочили!»
Конная разведка уже летит во весь опор к деревеньке. За ними пулемет на повозке. Ну, чем не лихая атака под Златоустом?
Через десять минут все кончено. Захаров в телефон кричит:
«До полуроты диверсантов! Всем капут, задание выполнено».
Как раз заговорила советская артиллерия. Захлопали 120-мм минометы, ахнули гаубицы, загудели тяжелые пушки.
Полковник Галкин довольно улыбается:
«Ну вот, так сказать, по всем правилам... А то хватился за ведро, а дужки нет!»
С той стороны гул орудий. Бум-бум-бум! Потом здесь: а-ах! а-ах! а-ах! Сорок минут корежат и рвут землю тяжелые мины и снаряды. Вздымаются столбы земли и воды, валятся деревья, горят кусты. Все бывшие огневые позиции «галкинцев» превращены в дымящиеся раны. Опять прилетают самолеты и рассыпают по берегу ручья сотни бомб. Проходят на бреющем полете вдоль Боровки. Замерли бойцы и офицеры. Никто не шевельнется. На пяток бомб, сброшенных ради острастки, даже не обратили внимания. Хороша маскировка, отмечает полковник Галкин.
А вот Марьина после арт-налета не стало. Дымится пустое место. Даже трубы печей завалились.
Опять пошли танки. Надо им во что бы то ни стало взять эту станцию. Тут по их представлениям всего и было, что человек триста немцев, и те паршивенькие, битые много раз пехотинцы. Должны бежать или сдаться. Перемахивают танки через первый ручей. Красота! Моторы ревут, голубые шлейфы позади стелются. Пехота, что за ними бежала было, на броню забралась. Чтобы сапог не мочить. Едут дальше, как в горсаду имени Горького на променаде.
Вот она Боровка. Сдуру, сослепу покатились к речушке танки и танкетки. Две из них перевернулись. Не подрасчитали водители крутизны спуска. Солдатики с них таракашками посыпались. Но остальные машины рычат, ползут, танкисты по берегу глазами шарят – куда подевались проклятые фашисты? Ни одного не видно. Кусты и кусты на том берегу.
Неожиданно из кустов по ним да прямой наводкой: бам-с! Бам-с! Тут и расстояния-то всего пятьдесят сажен. Как не попасть? Да если сразу два-три орудия по одной цели. Работают галкинцы, как часы, однажды заведенные. Один танк горит, второй, третий... Полчаса боя – двадцать две машины подбито, утоплено, взорвано, сожжено. Назад они вырваться не могут, больно берег высок. Вперед – дальше что-то не пускает, как в пехоте говорят.
Второй эшелон танков, шедших уступом, на берегу Боровки остановился, начал из своих пушек по огневым точкам впристрелочку. У каждого боя свой характер. Этот – на выдержку, как в дуэли. Вы к нам с подарочком, мы к вам с отдарочком! Ах, у вас осколочные? Так у нас бронебойные! Лупят танковые пушки по кустам, лупят из кустов противотанковые – по стальным панцирям. Один-другой-третий снаряд отскочит от лобовой брони. Четвертый, смотришь, и вжегся прямо в смотровую щель. От танкового экипажа три-четыре головешки. А то еще и боезапас начинает взрываться.
Скоро от такого безумия оба берега Боровки превратились в огненные валы. Горят оба берега, речка между ними высыхает. И совсем пересохла бы, но вдруг дали по педалям советские водители и стали их машины отползать.
А тут, чтоб им веселее было, два задрипанных «юнкерса» выскочили с севера и давай засеивать из пулеметов. Откуда те самолеты взялись, полковник Галкин и сам себе объяснить не мог. Куда они делись, тоже непонятно. Со станции запрашивал Смоленск, оттуда ему отвечали: не было самолетов. У нас вообще самолеты только на самый эстра-ординарный случай.
Трудно сказать, то ли эти Ю-87, то ли общий настрой у советских был такой. Только отошли они не только от Боровки, но и вообще за первый ручей. А когда утром следующего дня пришли в себя да попытались вернуться, там их опять «галкинцы» ждали. Однако на сей раз не только из противотанковых орудий жарили, но и две обездвиженные «трицать-четверки» свои башни развернули и давай молотить. Пять танков сожгли в придачу во вчерашним тридцати двум. И опять – орудия на передки и драпать через расщепленные деревья и пожженные кусты к Боровке да потом, по известным только им бродам, - на тот берег. Правда, в этой схватке одну 45-тку потеряли, прямым попаданием убило весь расчет, саму пушку в куски разнесло.
Красные на сей раз вчерашней ошибки повторять не стали. Они лесополосу между двумя водными преградами заняли, стали укрепляться. Подогнали артиллерию, выставили, сколько можно ближе, минометы, и пошли осыпать дивизион минами и снарядами. А что, мечи, бабка, блины, пока печь горяча!
Под вечер, полковник Галкин пробрался к сельцу Шилову. Как чувствовал, что там, на его правом фланге будет решение вопроса. Так и вышло. Обнаружилось на том берегу большое скопление пехоты. Капитан Хассель его по переходам хитрым провел, указал засеченные огневые точки и признаки крупной, до двух батальонов, живой силы. И в строевые уставы можно не заглядывать, готовятся к фланговому удару. Причем пехотой, чтобы больше танков не терять.
Но опять, о, военная удача! – вдруг телефонист Хасселя просит полковника к проводу. Со станции Захаров кричит, что от Смоленска продрался каким-то образом паровозик с четырьмя платформами, на трех – по танкетке, на четвертой – броневичок типа «конек-горбунок». Танковый взвод, вот что выделил ни с того, ни с сего фельдмаршал Клюге. И еще в трех вагонах – по двадцать солдатушек, пехота прикрытия.
«Что прикажете им делать?» – задает планомерный вопрос обер-лейтенант Захаров.
«Быстренько своим ходом к Шилову! – говорит Галкин, уже облюбовавший для себя броневичок. – Мы им здесь найдем применение».
Эти три танкетки с шестьюдесятью пехотинцами оказались просто как ложка к обеду, как зонтик в дождь, как последний туз в «двадцать одно». Проурчали на малом ходу от Добромино, выкатили к Шилову. Пехота прошагала по проселочку, еще не зная о судьбоносности своего веселенького шага. Ночью уже разместились в траншеях и окопах. Стали слушать, как рубят на той стороне деревья, как урчат моторы, как иной раз раздастся выстрел. А то вдруг пойдет удалой трассер.
Утро 19-го сентября выдалось туманное, мокрое, холодное. В тумане особенно отчетливо можно слышать тихие всплески весел. То советчики решили перебраться на этот берег через речку Волость.
«Экие чертяки, а то мы не знаем, что за новости приехали из волости...» - сказал полковник Галкин и приказал открыть огонь.
Ударили пулеметы и орудия. Затрещали автоматы, защелкали винтовки, захлопали минометы. «Конек-горбунок» по берегу так и гоняет. Туда-сюда, туда-сюда! Сам полковник на своем броневичке с башенки из пулемета так и садит.
Советские были смыты в реку за двадцать минут боя. Переворачивались лодки, разметывались плоты, тонули в холодной воде атакующие. Не один-два-три, десятками тонули. Скоро все было кончено.
«Что теперь?»
«Смотри, Алеша!»
Заревели на той стороне стальные звери. Стали приближаться и вслепую бить по правому берегу реки. Бойцы дивизиона отвечали только прицельным, а потому редким огнем. Но к их удивлению, за ревом танковых моторов ничего не последовало. Правда, выкатил на берег один Т-70, сделал два выстрела из своей пушки и тут же, словно устыдившись чего-то, попятился.
Весь день ждали «галкинцы», русские и немцы, что же дальше.
А никаких событий. Опять трассеры с той стороны. Изредка, словно для порядка, хлопки мин. Там бойца грязью забрызгало, тут пустой окопчик завалило. Иногда пулемет заговорит оттуда, так туда, по квадрату, пульнут «галкинцы» снарядом – и порядок, замолкает пулемет. Опять далекое и неровное урчание моторов. Все тише и слабее. Ничего не понятно. И Смоленск не дает данных воздушной разведки. Молчат из штаба. Облачность – по верхушкам сосен густая серая каша плывет. При такой погоде только особые герои летают, а немец геройствовать не любит. Под вечер разведчики Захарова, в красноармейских гимнастерках, на тот берег сплавали. Назад под утро вернулись:
«Не поверите, герр оберст, там у них машин двадцать потонуло... Гати проломились, не выдержали. То ли они все пьяные были, то ли мозги совсем набекрень. Кто ж тяжелые и средние танки в болота гонит?»
«Вот и славно. Господь своих знает!»
Тем же утром, 20-го сентября, еще не успела разведка посушить портянки и носки, опять с Дубосища поперла советская орда. На сей раз дуроломом не валили. Начали все по правилам, с арт-подготовки. Полчаса беспрестанно и яростно гвоздили по берегам Боровки, постепенно перенося огонь вглубь. Потери дивизиона на этот раз оказались ощутимые. Еще два расчета были повыбиты. Да три пулеметных точки было подавлено. Да стрелков поранено и убито до тридцати человек.
Побежали между ячеек и окопов санитарные команды. Потащили раненых.
Отец Серафим по позициям ходит, к раненым спешит, умирающих ободряет: «Слава Богу, сынок! Господь твою рану одним своим дыханием залечит...»
Он-то, со своего огромного роста и заметил первый, что поднялись цепи с той стороны. Он и дал знать галкинцам: враг пошел!
Иную тактику применили красные. Впереди пустили пехоту, за ними – танки. Тут же следом – минометы на грузовиках и повозках. Тяжелые гаубицы без передыху бухают, разрывы густы, но уже позади, садят по дороге, что от Добромино на Шилово, по самому Шилову, пытаются попасть по станции. От Шилова скоро одни головешки. Дымится сельцо, за Марьиным вдогонку поспешает. Дорога как таковая исчезла, одни воронки-ямины. Кое-где станцию разворотили. Горят пристанционные постройки.
Кричит паровоз издалека. Это санитарный поездок прорвался: две дрянных платформы всего. На них раненых наваливают. Где русский, где немец, не разбирают. Дымом битвы прокоптились. Болью и кровью породнились.
Вцепились в правый берег Боровки «галкинцы». Ждут врага. Кто сигаретку докуривает, кто гранаты в рядок перед собой выкладывает. Туман разлетелся. Дым пожарища ветром отнесло. Видно, как на ладони, вот она, атака противника. Бегут на них какие-то расхристанные, оборванные вахлаки, кто в обмотках, кто в сапогах, кто в опорках. Такой рвани те же немцы с начала войны не видали. В руках винтовки с примкнутыми штыками.
«Никак собираются по-суворовски: пуля – дура, штык – молодец!» - говорит Галкин своему начштаба, капитану Смирнову.
А тот, всего пять месяцев, как в плену, из красной армии да прямиком в вермахт, отвечает:
«Похоже, Георгий Васильевич, что это штрафная рота. Уголовников по лагерям собирают, из них такие роты комплектуют – и на самые тяжелые участки. Дескать, избывайте свою вину перед советской властью...»
Полковник Галкин вскинул бровь. Ах вот оно что! Потом подает знак водителю броневичка: «Заводи!»
Сам залезает на башню. «Конек-горбунок» взревел мотором и побежал навстречу бою. Галкин уже назад кричит Смирнову:
«За меня остаешься. Веди бой, если что со мной станется!»
Когда броневичок подкатил к позициям, штрафники уже барахтались в воде, а «галкинцы» скоренько расстреливали их.
«Прекратить огонь!» - закричал оберст Галкин. – Них шлиссен!»
Огонь прекратился.
Красноармейцы стали выпрыгивать на берег. Винтовки вперед, глаза вытаращены, бегут дальше.
«Куда, е... в...м..., шары выпуча?.. Куда, спрашиваю, на мои пушки прете?»
Красноармейцы остановились, не знают, что делать. Стоит перед ними броневик, сверху пулемет, за пулеметом человек в барашковой шапке. На шапке никаких знаков, только белая полоска пришита. Сам ни пуль, ни снарядов не боится. Их матом кроет, и спрашивает, кого они атакуют?
«А, я тебя спрашиваю, ты кого бежишь этим штыком колоть?»
И никакой он не фашист, ни немец, которого известный писатель Илья Эренбург призывал убить, где бы ты его не увидел. А самый настоящий русак, светлый глаз, усы по-старому подрезаны. И главное, ругается и требует ответа, точно власть имеет.
«Вы кто такие?» - закричал ему в ответ лейтенант.
«Мы – русские. А вы – кто?»
«Как русские? Какого полка?»
«Отдельный артдивизион, болван. Я – полковник Галкин!»
Лейтенант опешил.
«А где немцы?»
«Ты – командир роты?»
«Да, я...»
«Враг вон там, позади тебя, лейтенант!»
И тут как раз с той стороны, по самой передовой, по берегу как ударит гаубичный фугас. Штрафники попадали кто где. Полковник Галкин и глазом не моргнет.
«Сейчас они вас из пулеметов польют, - объявил он, когда земля осыпалась с его шапки. – Это заградники?»
«Да с-суки это! – закричал какой-то бывший советский уголовник из рытвины. – Суки сталинские, особисты-кровопивцы!»
А с той стороны и впрямь из тяжелых пулеметов давай поливать. Секут по броневичку, а заодно по штрафникам, чтобы они сомнений не имели. Здесь крики, там ругань, тут раздирающий вопль: «Па-адлы, мне в ногу-у-у...»
Из кустов выскочило человек шесть-восемь стрелков-галкинцев.
«Сюда, братцы! Сюда, тут у нас окопчики...»
«Где?»
«Да вот туточки... Вы и не видели нас...»
Вся рота лейтенанта Барсукова на их сторону перешла. Бой уже продолжали в обратном направлении. И били по пулеметным огневым точкам и по танкам так, что «галкинцы» только дивились: ай, да штрафрота! Да с такими штрафниками мы сейчас советскую шваль всю в болотах потопим.
Те же в свою очередь с изумлением взирали, как носится на броневичке русский оберст, только что был там, у бывшего сельца Шилова, от которого одни черепки да головешки, через пять минут уже здесь, атаку советских отбивает, на своем броневичке в самый ад лезет, от пулемета не отцепить, косит врага нещадно, кричит кому по-немецки, кому по-русски, а то и вовсе на непонятном языке.
Но в бою слов не надо, в бою воля важна. Воля рождает победу. И бросаются «галкинцы» в контр-атаку. Поднимаются из окопчиков и немцы, и «бишлеровцы», и дивизионная разведка, и ребята капитана Хасселя, и какие-то прибившиеся неизвестно откуда венгры, и сами они, штрафники. И все с яростным ревом бегут на красных. Те бросают своих убитых и раненых, откатываются назад, в болотины, в горящие чащобы, в смрад сожженных танков...
* * *
Рассказ этот, по газетному формату подсократив, я на стол редактору положил. То есть перегнал его по компьютерной сети в его «деск-топ». Михаил Маркович, под вечер, когда уже основная часть работа была сделана и большинство сотрудников разъехались, любил посидеть за чашечкой кофе перед каким-нибудь негорящим чтивом. Рассказ о странном бое под Смоленском, где русские били советских, он читал молча, долго, внимательно. Это я видел через стеклянную дверь в его кабинет. Потом поднял глаза, увидел мою голову над перегородкой, поманил рукой.
-Выдумал историю, Николай? – спросил он меня.
-Все правда. Немецкие имена даже оставил, как есть. Хассель, Бишлер, фон Альберти... Русские кое-где поменял. Например, капитан Смирнов...
Михаил Маркович оставил пустую чашечку. Взял пачку сигарет «Марльборо», закурил. Кончик сигареты у него подрагивал.
-И что, самого старика ты лично знаешь?
-Он же мне все и рассказал.
-Здесь живет?
-Слава Богу, еще жив, - с упором сказал я.
-Сколько же ему лет? Восемьдесят?
-Под сто.
Замолчали. Михаил Маркович смотрел в монитор. Как будто там могло появиться что-нибудь более оптимистичное. Горбачевские очки его поблескивали. Он, конечно, был смущен. Ему надо отказать, но как это сделать, он пока не знает.
Мне не впервой наблюдать смущение редакторов. Точно так же был смущен мой любимый редактор Иван Крылов, еще там, в той стране, когда я подал ему на стол третью статью в защиту Ильинской церкви. Церковь была знаменитая, в ней молился сам Государь Александр III, проездом на юг. В ней венчался один из Голицыных, не тот, конечно, поручик Голицын, которого растиражировала бардовская попса, а настоящий князь Голицын, тот, в чьем доме позже устроили советский «медтрезвитель».
Его, князя Голицына, за разные проделки и вольнодумство при царе Николае Павловиче в наш городок выслали. Чтобы охолонул чуток, духом народным напитался, глупые идеи оставил. Так он что отколол, на местной купеческой дочке женился. После венчания устроил всенародные празднества: накатали и залили водой высокую горку, по горке вниз, к реке, стали кататься на санках. Бочки с пивом выкатили, столы с водочкой и закуской выставили. Все за его, Голицына, счет. Дудочники дудят, лошкари стучат. Толпы собрались тысячные. Народ шумит, радуется, торгует, рядится, водку пьет, калачами заедает, на столбы за сапогами лезет, комаринского отплясывает, потешается.
Городской голова на праздник пожаловал. Да полицмейстер с ним рядком. И все городовые, в усах да с шашками, тут как тут. Между рядов ходят, иной и рюмочку пригубит. Экий ссыльный молодец, для народа сколько веселья устроил!
А Голицын, хитер-бобер, в это самое время не в спаленку-почивальню, с молодой женой, а на возок, медвежьей полстью прикрылся и сторонкой, через Московскую заставу, обходной дорогой – да прямиком заграницу. У него на пути уже по всем станциям люди были предупреждены, свежих лошадей только и подавали.
Полицмейстер через два дня очнулся, голова трещит, квасу ему несут: испейте-ка, Василь Никифорович, а с квасом и депеша из Петербурга: доложить, как ты, болван, государственного преступника упустил!
В этой церкви позже советский митрополит Питирим был крещен. Его папаня там протоиереем служил. К концу 1980-х обветшала церковь, в куполе березка выросла, корнями стала рвать обшивку. Трубы проржавели, вода вся внутри, по стенам. Музей там был, музейные бездельники только чаек попивали да на партактивы ходили. А красота душевная того русского городка обречена была на слом и разбор по кирпичику.
Народ Питириму письмо посылал: ваше преосвященство, однако батюшка ваш в этой церкви служил, вас же, тогда младенца, в ней крестили, вы «Отче наш» под этими сводами впервые услышали и сами в церковном хору подпевали. Да не будет ли вам, митрополиту и лицу близкому к самому патриарху, угодно теперь хоть чем-то помочь? Невозможно же глазам смотреть, как Ильинская церковь гибнет, березка купол рвет, по стенам вода и плесень, балки проржавели, книги старинные в подвале гниют, а за стеклом гимнастерки с красными звездами-орденами: они сражались за родину...
Какая на хрен родина? Зверели от мысли, что свои расстреляют. Так что лучше – за Сталина, за родину! – немцев гондобить, на куски рвать.
Питирим ничего не ответил. Может, не получил он посланьица-то? Кто его знает... Народишко тогда с повторным письмом. Да уже самолично к нему в Москву. Ходоками, как со времен царя Гороха было принято на Руси. Потом рассказывали, что добраться-то добрались, в приемной письмо у них приняли, а когда они расписку попросили, так им ответили, что никаких расписок о приеме не выдают, это ж не ЦК, не обком и даже не горисполком. Но уверили, что о письме будет доложено, и что по решению высокого владыки, им будет отписано.
И опять ни ответа, ни привета. Тогда народ ко мне пришел, так как я в городской газетке про культуру писал. Времена еще коммуняцкие, но куда еще, как не в газету? Две статьи про Ильинскую церковь прошли, как говорится, «на ура». Горожане их читали, перечитывали и друг дружке пересказывали. Да как не дивиться? Впервые за семьдесят лет в газете о церкви – с любовью.
И заявился в редакцию третий секретарь горкома, за идеологию отвечающий. «Николай, ты про церковь эту перестань писать, а не то без работы останешься...» Моя начальница отдела тут же: «Я ему говорила, говорила, только он не слушается. Ты что, Николай, не понимаешь, что ли?»
На следующий день я третью статью на стол главреду Крылову положил.
-Вот, Иван Александрович, на сто сорок строк материал.
Хоть и так сказать «перестроечные» времена наступили, а в лице Крылова было явное смущение. Ах, какое смущение! Конечно, объявили. И перестройку, и гласность, и свободу совести, и молись кому хочешь. Но... но.. но...
И такое же смущение теперь я читал в лице Михаила Марковича. А слова его, чуть иначе, но повторяли слова Крылова десятилетней давности:
-Николай, тема, конечно, злободневная. Кто прав, кто виноват, история покажет. И то, что мы видим сейчас, несомненно, имеет место быть в нашей жизни. Однако... – тут Михаил Маркович сделал паузу, собираясь с мыслями. - Поймет ли нас читатель? Ведь он у нас, как тебе известно, сам из той страны. Да, сейчас живут здесь, в благословенной Америке, но они – оттуда. Там родились, там воспитывались, ходили в школу, повязывали красные галстуки, вступали в комсомол. На фронтах Великой Отечественной сами гибли, своих родственников теряли. Ты думаешь, не дорого им то прошлое, которое сегодня их выводит 9-го Мая, в День Победы, на Брайтон-Бич, со всеми советскими орденами и медалями? Их обманули, им сулили светлое будущее, им забивали мозги идеологией, а потом оказалось, что все – блеф, чушь собачья. Но разве виноваты сами люди? Разве виноват наш народ?
Ох, уж этот знаменитый вопрос: виновата ли я?
Я моему работодателю и коллеге ответил так, как когда-то ответил и Крылову:
-Вы – главный редактор, вам и решать, что публиковать. Мое дело репортерское, узнал что-то интересное – дал в газету.
Михаил Маркович тонко улыбнулся. Волк он был матерый, битый и опытный.
-Как теперь говорят: ты начальник – я дурак, я начальник...
-Я этого не сказал, Михаил Маркович.
-Но подумал?
-Даже не подумал.
-Но я же знаю, что это у тебя в подсознании!
Опаньки, опять начинается самоедство, самокопание, выяснение, кто прав и насколько прав, а кто виноват и почему. Каждую мелочь возвеличивать до мировой трагедии. Если той мелочи нет, то придумать ее. Потому что тогда собственная жизнь становится значимой, драгоценной, неповторимой.
Лоск высоких положений не спасает. Они и на генеральских постах оставались такими же неуверенными, испуганными, полными сомнений. И от страха кидались в другие крайности. Цепляясь за свою неповторимую и единственно драгоценную, сдавали другие жизни. И подписывали доносы, и составляли «обращения трудящихся», и приставив наган к затылку, нажимали на курок. Генетика, едрена феня, как говорил неуч-академик Лысенко.
* * *
-Удивительно было бы, если б твой Маркович напечатал это, - сказал старик после внимательного прочтения.
Он отложил листы на секретер. Нарочно, для него, я вывел рассказ на принтере крупным шрифтом.
-Говоришь, в газету тебя взяли? Это хорошо, - покивал Георгий Васильевич. – Такие, как ты, не пропадают. Русская косточка!
В жизни нечасто меня хвалили. От такой похвалы что-то в горле перехватило.
Мерцала лампадка. Лик Господа выступал с деревянной резной божнички.
-Хотел вопрос вам задать, - сказал я. – Почему вы бронеавтомобиль называли «конек-горбунок»?
Сеточка морщин покрыла глаза старика. Хрипло клекотнув, он положил свою руку мне на колено. Рука была слабая, прохладная.
-Так потому что коли с боку смотреть, то он, со своей башенкой, и был как есть горбатай! Постой-ко, Коля, есть у меня фотография той поры.
Опершись на мое колено, он поднялся, подошел к своей панцирной кровати. Из-под нее вытянул кованый сундук. Ключ торчал в крышке. Старик отпер сундук. Стал перебирать содержимое. Вытянув шею, я заглянул тоже. Увидел серую смушковую папаху, темно-зеленого сукна военную одежду, какие-то бумаги в папках. Еще два или три альбома. Он достал нижний их них. Снова подсел ко мне:
-Сейчас найдем. Это здесь.
Он перевернул несколько листов. Фотографии были маленькие, большинство их – выцветшие от времени. Но под каждой, на белой полоске аккуратная запись. Вот группа солдат и офицеров, у двух на груди – белые кресты. Георгиевские! Их ни с чем другим спутать невозможно. Вот другая группа: два офицера и девушка. Успел прочитать: «Шурик и Деня, Познань, 1944». Еще одна группа военных. Позируют перед пушкой. Ствол пушки задран к небо. Внизу надпись: «Первый расчет второй батареи». Наконец, небольшой любительский снимок: броневичок на четырех колесах. В самом деле словно бы выгнутый из-за башенки. Поверх башенки фигурка. Смушковая папаха, полушубок. Можно угадать тевтонскую горбинку носа.
-Это вы, Георгий Васильевич?
Надпись: «Смоленск, 1943».
-Да, сам он и есть. Это после отхода от Добромино-Шилова. Вишь, город весь разрушен. Мы Смоленска вовсе не узнали.
Только теперь я обратил внимание: позади броневичка – горы битого кирпича и остатки стен с оконными прогалами. Две детские фигурки, обе в жалких пальтецах, неподалеку от «конька-горбунка».
-Этих ребятишек мои бойцы откопали из завала, - угадал мое внимание Георгий Васильевич. – Мы их с собой взяли. А что делать? Ни отца, ни матери, никаких родственников. Была тетка, так ее при обстреле балкой убило. Они возле нее два дня просидели. Пока мы их не услышали.
-С собой взяли? – переспросил я.
-Как сам-то думашь? Господь к нам с каким поучением обращатся? Голодного покорми, бездомного приюти... А тут дети! Не бросать же их.
Он помолчал, потом добавил, пока я рассматривал другие фотографии:
-С дивизионом много гражданских ушло. Какие думали было остаться, и те больше не сомневались. Как почали советчики ровнять город с землей, так у многих просветление настало. Мы, понимашь ли, в самом арьергарде застряли. За нами еще человек триста-четыреста беженцами утекло.
На очередном листе только две фото, одна небольшая, другая – увеличенного формата. Обе сделаны профессионально, в ателье. На небольшой – сам Георгий Васильевич с красивой женщиной. Глаза у нее большие, темные, губы по стилю тех лет тонко очерчены, волосы забраны «корзинкой», на груди длинная нить жемчужных бус. Я уже видел эту даму на другой фотографии. Это – Любовь Макаровна. Он рядом в военном френче, с двумя крестами, нашим Георгиевским и немецким Железным. Седые виски, сивый ус, смелый взгляд. Настоящий русский полковник!
На большой фотографии они же, только в окружении детей: справа подросток в форменной рубашке с галстуком, слева – девушка, точный слепок матери, только на двадцать лет моложе, а перед взрослыми – мальчик и девочка, мальчик перед Любовью Макаровной, девочка – перед Георгием Васильевичем. Оба детей приобнимают, словно бы говоря: вы дома, вы с нами, мы одна семья.
-Это те же дети? – спросил я. – Из Смоленска?
-Да, они, - ответил старик. – Гриша и Верочка.
Подпись под фотографией: «Вся семья. Берлин, 1944 год».
-Вы их усыновили?
-Они всегда были наши. Только не знали об этом.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
ПАНТЮХОВЫ ПОСЛЕ 1922 Г.
Р. Полчанинов
Книгу «О днях былых» ОИП, вернее не он, а его сын Олег Олегович, назвал «Семейной хроникой Пантюховых». Книга вышла в 1969 г. в США трудами Олега Олеговича, когда ОИП было уже 87 лет и он жил в Ницце.
Английский перевод книги был сделан Олегом Олеговичем в 1989 г. под названием Of Time Gone By, и под редакцией его жены американки Hester M. Bates.
Книга «О днях былых» начинается дневником ОИП, который он вёл во время 36 дневного путешествия на корабле «Азия» из Константинополя в Нью-Йорк. Запись кончается 11 октября 1922 г.
ОИП 10 октября записал: «Однако в этой «демократической» стране люди делятся по количеству имеющихся у них денег, и в то время, как немногие пассажиры первого класса были спущены на берег немедленно после того, как пароход пристал к пристани, все остальные, то есть весь третий класс, должен был остаться на борту и завтра ехать на Эллис Айланд (...) Родственник мисс Спрэт, как оказалось, пришёл нас встречать, но он мог только передать нам записку». Мисс Спрэт была хорошей знакомой семьи Пантюховых по Константинополю.
В записи 11 октября сказано: «За дверьми ждал милейший Боас, вот уже два дня ожидающий нас и запустивший из-за нас свои дела. Его круглое лицо улыбалось от радости, что ему удалось исполнить поручение его двоюродной сестры и встретить свежих эмигрантов. Затем нам представился заведующий общежитием «Славоник Хом», и предложил на первых порах остановиться в этом Доме. Мы с радостью согласились».
Кто эти «мы»? Это ОИП, его супруга Нина Михайловна и дети Олег 12 лет и Игорь 11 лет.
На этом кончается дневник и с этого начинается жизнь Пантюховых в США.
В Константинополе семья Пантюховых зарабатывала себе на жизнь продажей сувениров иностранцам. Иностранцами в то время были воинские части Франции, Англии, Америки и Италии, оккупировавшие Константинополь. Кроме того Олег Иванович получал от американского ХСМЛ небольшое жалование за работу с детьми и юношами. Связи с американцами, и то, что Олег Иванович и Нина Михайловна говорили по-английски послужило причиной, почему семья Пантюховых решила ехать в США. Что надо куда-то ехать было ясно всем русским, оказавшимся в 1920 г. в Турции. Вопрос был только, куда и как?
Искать квартиру в Нью-Йорке, и жить это время в отеле было Пантюховым не по карману, а Славоник Хом было именно одним из общежитий для новоприезжих, созданном в порядке славянской взаимопомощи. У Пантюховых денег было мало, но были непроданные в Константинополе сувениры, которые при помощи друзей, поступили в продажу, и начали приносить какой-то доход.
Вскоре была найдена квартира на окраине города в восточной части Манхеттена (East-Side) в доме 25 East, 99 улица, где обосновалось много русских и где квартиры были сравнительно дёшевы. Там на 125 улице была и русская церковь, куда ходили Пантюховы. Олег и Игорь поступили в городскую школу. По-английски они говорили плохо, но таких как они в школе было много и учителя с этим считались. Свою мастерскую Пантюховы устроили у себя на квартире. Так было в Константинополе, так получилось и на новом месте.
Нина Михайловна и Олег Иванович стали рисовать акварелью виды Нью-Йорка, разрисовывать в русском и японском стилях лаковые шкатулки и музыкальные ящички. Дело пошло так хорошо, что в мастерской у Пантюховых нашлась работа и для других русских, которым на первых шагах было особенно трудно. Для мастерской по соседству было снято помещение, и число работников дошло до нескольких десятков.
В 1929 Нина Михайловна устроила выставку-продажу своих картин и картин супругов Браиловских из серии «Видения Старой России». Был выпущен каталог, и клише были впоследствии использованы для печатания односторонних открыток и складных карточек.
Не забывал ОИП и скаутских дел. К его приезду в Нью-Йорк его уже ждало около 40 писем (1). На них надо было хоть коротко ответить, и ОИП находил на это время. Для скаутских дел находил ОИП не только время, но и деньги.
Лилия со св. Георгием была утверждена для НОРС приказом 186 от 5.12.1926. Значки чеканились во Львове, и как было сказано в приказе 212 от 3.09.1927 «Первоначальные расходы в размере 12-ти долларов я беру на себя».
На себя взял ОИП и расходы по изданию книги «Русским скаутам. Приказы, инструкции, информация и беседы», которая вышла в Белграде в 1929 г.
Чеканка орденов и медалей, которыми ОИП награждал руководителей и друзей делалась полностью на деньги ОИП, так как он не считал возможным требовать оплату награды от награждаемого. Наконец и членские взносы в ИБСБ – Интернациональное Бой-Скаутское Бюро оплачивал ОИП из собственного кармана.
В 1929 г. ОИП решил принять участие в международном джембори в Арроу-Парке около Биркенхэда в Англии (31.07-13.08), и по дороге посетить русских скаутов в Болгарии, Югославии, Франции, Бельгии, Польше, Латвии и Эстонии. Встречи, можно сказать, были восторженными, но не деловыми. ОИП не был ни организатором, ни администратором и деловые разговоры у него не получались. Знаю это из личного опыта. В Латвии ОИП встретился с главой латвийских скаутов ген. Гоппером, который наградил ОИП знаком Серого волка за то, что он дал Латвийской организации много ценных и опытных руководителей (2).
На Джембори ОИП возглавил русское сводное звено Брюссельского отряда, в которое входило 8 человек, в том числе сам ОИП, его сын Олег Олегович, начальник отряда Н. Сахновский и 5 скаутов. ОИП покрыл часть расходов русской делегации, но своему сыну не дал денег на оплату билета на пароход, и поэтому тот должен был в счёт проезда работать на пароходной кухне.
Увы, наступившая в США 24 октября 1929 г. Великая депрессия, сильно подорвала спрос на сувениры. Для Нины Михайловны и Олега Ивановича работы хватало, но мастерскую прищлось закрыть и они в 1933 г. переехали во Флориду в Палм Бич, где на сувениры был больше спрос, чем в Нью-Йорке.
ОИП находил время и на участие в жизни Объединения лейб-гвардии 1-го стрелкового его величества полка, в котором был одно время председателем (3), и объединения георгиевских кавалеров. Оба эти объединения входили в состав РОВС – Русского обще-воинского союза. С ген. Миллером, председателем РОВС, у Олега Ивановича была деловая переписка и обмен поздравлениями.
Одновременно с членством в РОВС ОИП, с середины 1930-х годов участвовал и в отколовшемся от РОВС КИАФ - Корпусе императорской армии и флота, который признавал вел. князя Кирилла Владимировича императором в изгнании, в то время как РОВС его императором не признавал. Сын ОИП Олег Олегович разделял взгляды отца и был секретарем признававшего вел. кн. Кирилла Владимировича императором нью-йоркского отделения Имперского союза-ордена (4).
B книге П. Базанова «Издательская деятельность политических организаций русской эмиграции (1917-1988)» на С. 171 говорится, что «в США заведующим представительства распространения младоросских изданий был О.О. Пантюхов». Это не так. Мне совершенно случайно cтало известно, как это было в действительности.
Глава младороссов А. Казем-Бек был скаутом в Царско-сельской дружине. Свою фотографию в группе скаутов он послал ОИП и получил от него письмо с благодарностью. Это дало ему повод послать ОИП бандероль с младоросскими газетами. ОИП был возмущён лозунгом младороссов «Царь и советы». Партия младороссов, будучи монархической и признающей вел. кн. Кирилла Владимировича императором в изгнании, считала, что советский строй вполне соответствует интересам русского народа и, что всё образуется к хорошему, если Россия призовёт вел. кн. Кирилла Владимировича на царство. Младороссы призывали к пропаганде монархии в СССР, но не к борьбе с советской властью. Судя по всему, А. Казем-Бек был советским агентом. В упомянутой книге П. Базанова, на стр.183 сказано: «А.Л. Казем-Бек переехал в США, занимался просоветской публикацией, пока неожиданно, даже для родных и самых близких друзей не бежал в 1957 г. в СССР».
ОИП не поблагодарил А. Казем-Бека за присылку литературы, но А. Казем-Бек решил послать очередную бандероль, только не ему, а его сыну Олегу Олеговичу. Не получив и от него ответа, младороссы всё же в свои отчёты включили Олега Олеговича как «заведующего представительства распространения младоросских изданий в США». Получая от кого-то деньги, младороссы таким, не вполне честным образом, отчитывались перед дающим их.
Выполняя чьё то указание, младороссы мишенью для своих нападок избрали НТСНП (ныне НТС – Народно-Трудовой Союз). ОИП был не на стороне младороссов, а на стороне НТСНП. В Приказе ОИП 272 от 5 мая 1934 г. в параграфе V было сказано: «Газета Нац. Союза Нов. Поколения «За Россию» любезно предоставляет в каждом номере место для статей и заметок Русских Скаутов-Разведчиков. Советую выписывать эту газету во все отряды старых разведчиков (витязей – как они теперь называются – прим. РВП) Корреспонденции и статьи посылать на имя Нач. Инст. Части А.М. Шатерника. Через него же можно и подписаться на газету».
Мало того, ОИП послал руководству НТСНП довольно обширное письмо:
«...Давно хотел написать Вам, что цели наши одни и те же. Уверен вполне, что Вы одинакового со мной мнения о необходимости взаимной поддержки. Это уже и было, отчасти, проведено в жизнь – лет пять-шесть тому назад я горячо рекомендовал Союз в своих обращениях и письмах к руководителям русских скаутов-разведчиков. Результатом было развитие работы Союза на Дальнем Востоке, где очень многие из руководителей и старых разведчиков взялись за работу в Союзе и заняли руководящие роли. В др. странах тоже... Нам надо ещё много работать чтобы создать чисто русское движение молодёжи, влив своё /но талантливое и весёлое/ в увлекательную систему скаутизма... И надо иметь в виду, что у младшего возраста скаутов другие потребности, чем у юноши 16 лет и выше. За всякие добрые, конкретные советы, или проекты, если бы таковые были, мы были бы в высшей степени признательны и я просил бы их прислать мне...» (5).
После нападения Германии и её союзников 6 апреля 1941 г. на Югославию у Олега Ивановича прервалась последняя связь с Европой, а после японского нападения на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 и с оккупированным японцами Китаем. Приказ Но.320 был от 23 марта 1940 и был получен в Югославии и Китае. Следующий, без номера, от 30 апреля 1940 был обращением к «Русским скаутам в Латвии и Прибалтике», и был послан мне для отправки в Прибалтику, но связь с Прибалтикой была уже прервана. Следующий, тоже без номера, от 29 мая 1941 был адресован «Разведчикам и разведчицам» и был послан только в Китай. В нем, кроме пожелания удачных лагерей, больше ничего не было. После этого приказа, пока шла война, Олег Иванович больше приказов не писал. После начала войны ОИП и Нина Михайловна вернулись из Флориды в Нью-Йорк, где ОИП нашёл для себя какую-то работу.
Париж был освобождён 24 августа 1944 г. и последний начальник Французского отдела В. Темномеров, давний друг семьи Пантюховых, восстановил связь. Он сообщил Олегу Ивановичу, что русские скауты в годы войны работу прекратили, и что он постарается её возобновить. В 1945 г. мы с Б. Мартино послали письма Олегу Ивановичу, сообщив, что в годы войны мы вели подпольную работу, и теперь её развернули в лагерях ДиПи. Темномерову Олег Иванович ответил, а нам решил не отвечать. Это было ошибкой. Если бы ОИП сразу, с 1945 г. восстановил бы с нами связь, то можно было бы избежать многие недоразумения и возникшие из-за этого трения.
Работа Французского отдела была возобновлена 26 декабря 1945 г., когда парижские русские скауты устроили рождественскую ёлку. В. Темномеров, получив работу в Нансеновском комитете Лиги Наций, отбыл в Германию. Он вернул Французскому отделу старое название НОРС, а руководство передал Г.А. Бобровскому, старому московскому скауту, который в 1929 г. перешёл к витязям РСХД и в работе НОРС участия не принимал.
Только 28 ноября 1948 г. Олег Иванович выпустил свой первый послевоенный приказ, снова без номера, который кончался словами:
«От всей души благодарю начальника Западных Европейских Отделов Ст.скм. Г.А. Бобровского и начальника Восточных Европейских Отделов Ст.скм. Б.Б. Мартино за самоотверженную скаутскую работу в самых неблагоприятных обстоятельствах. Ст.скм. Г.А. Бобровский и Ст.скм. Б.Б. Мартино награждены мною высшей нашей скаутской наградой почётным орденом Могучего Белого Медведя».
Олег Иванович отлично знал, что никаких «Западных Европейских Отделов» нет, а есть только одна Парижская дружина, в которой не более 40 человек и несколько отделов в Австрии и Западной Германии, в которых было около 400 человек, и называть их «Восточно-Европейскими» было тоже ошибкой. Ещё большей ошибкой было награждение не известно за что Г.А. Бобровского орденом Могучего Белого Медведя.
Олег Олегович, сын Олега Ивановича, поступил в 1931 г. на службу в Русскую батарею армии США, куда принимали только русских. В 1935 г. был произведен в чин второго лейтенанта. В 1943 окончил курс Ген.штаба и в 1943-1944 служил в Иране в чине майора в должности адъютанта Главнокомандующего американскими войсками в Иране и офицера связи с представителями советских войск. Служил переводчиком во время конференций глав правительств в Тегеране (1943) и в Потсдаме (1945). В Ялте (1945) был всего четыре дня, так как советская сторона потребовала, чтобы он покинул пределы СССР. С мая 1945 служил личным переводчиком ген. Д. Эйзенхауэра. У ген. Л. Клея был начальником отдела связи протокола. Когда ген. Д. Эйзенхауэр в 1951 г. был назначен командующим союзными силами в Европе, он вызвал О.О. Пантюхова к себе. В связи с этим О.О. Пантюхов должен был принять имя John L. Bates, чтобы скрыть от советской разведки свою службу в штабе ген. Д. Эйзенхауэра. Имя John L. Bates было взято наугад из телефонной книги. В Европу поехал с овдовевшим отцом. Нина Михайловна скончалась в Нью-Йорке 12 января 1942. Олег Иванович посетил летом 1951 г. отряды ОРЮР в ДиПи лагерях Германии. Олег Олегович оставался в Германии до 1959, когда вышел в отставку в чине полковника. Имел американские военные награды (6).
Вернувшись в США, Олег Олегович в течение 15 лет состоял в правлении Толстовского фонда, в 1972 поднял вопрос о создании КРА – Конгресса русских американцев, поддерживал связь с ОРЮР и с НОРС в Калифорнии, способствуя объединению в 1979 НОРС с ОРЮР. В 1990 г. принял участие в составе делегации ОРЮР в 1-м съезде по возрождению скаутизма в Москве. Архив отца передал А. Захарьину, ныне Ст. скм. Зарубежной ОРЮР. Скончался 20.9.1995 в Форт Белвуар, Н. Дж. В первом браке был женат на Наталье (ур.Рогозина – 1959) во втором браке на американке Хестер. От первого брака три дочери (7). Автор воспоминаний Journey Through Two Worlds и Of Time Gone By (перевод О днях былых с некоторыми изменениями).
Игорь Олегович стал в США преуспевающим художником. В 1927 он поступил в нью-йоркскую Национальную академию художеств и получил стипендию для дальнейшего обучения в Европе. С 1932 по 1936 работал как модернист. В 1933 журнал Town and Country поместил на обложке портрет работы Игоря Олеговича и он стал признанным портретистом. В 1958-1975 он разработал новый жанр в стиле «больших девичьих глаз». Он автор портрета Олега Ивановича, который хранится теперь в Павловском краеведческом музее. Последние годы жил в Нью-Йорке, где и скончался 25 сентября1972(8).
Когда Олег Олегович был назначен командовать зенитным батальоном, а затем полком в Карлсруэ (Германия), то жил там вместе с отцом с 4 февраля 1953 г. по 11 июля 1954 г. (9).
Покидая Карлсруэ, Олег Олегович, в том же 1954 г., устроил отца у своих хороших знакомых в Ницце (Франция) на всём готовом. Олег Иванович скончался в Ницце 25 октября 1973 г., где и был похоронен. После смерти отца, Олег Олегович перенёс в Ниццу и прах своей матери . На могиле ОИП в трёх строчках сказано всё. Полковник лейб-гвардии, кавалер ордена св.Георгия, полученного за храбрость в боях и основатель русского разведчества-скаутизма. Одним словом человек-легенда.
Oleg I. Pantuhoff
Colonel de la Garde Imperiale Russe
Chevalier de L’ Ordre de St. Georges
Fondateur du Scoutisme Russe
На могиле Нины Михайловны: Nina M. Pantuhoff
Nee Dobrovolsky (10).
Олег Иванович был глубоко религиозным и культурным человеком. Это видно из его приказов-бесед. Он же составил сборник избранных стихотворений и выпустил его в 1948 г. под названием «Во славу Божию» для бесплатного распространения среди детей в лагерях ДиПи.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Pantuhoff O.I. Of the Time Gone by. P.93-994
2. Булатов И. Деятельность О.И. Пантюхова по развитию российского скаутского движения.
Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. 2011. С.137
3. Булатов И. Там же С.139
4. Булатов И. Там же С.90
5. Пантюхов О.И. письмо, напечатанное в «Информации» Но.314 Отдела НТСНП в Бельгии от 5.09.1938 г.
6. По статьям Л.Селинской. Памяти О.О. Пантюхов, НРС 12 дек.1995 и Александрова К. О.О. Пантюхов. Новый часовой 1996 Но.4.
7. Александров Е. Русские в Северной Америке. Биографический словарь. 2005. С387-388.
8. По материалам Бутова Н. и Русанова А.
9. Александров Е., упомянутое сочинение С.387-388.
10. Булатов И. Там же. Приложение 4.
Примечание ред.
Когда в 1951г. в Бад Ишль (Австрия) проводилось всемирное скаутское Джембори, ОИП посетил там русскую делегацию.
Затем, в этом же году он приехал на сбор Мюнхеновской дружины "Севастополь".
КАК ВЕРИТЬ БОГУ НАУЧИТЬСЯ?
или
Вопросы, вопросы, вопросы…
Александр Б.
Как верить Богу научиться,
Ему всецело доверять,
Всегда, везде Ему молиться
И никого не обижать?
Как пост держать и улыбаться,
Ни на кого совсем не злясь,
Ни перед кем не прогибаться,
Последним с братьями делясь?
Как научиться быть смиренным
И крест свой с кротостью нести,
И как, не будучи блаженным,
Не сбиться с верного пути?
Как, впав в отчаянье, унынье,
Поддавшись силе темной, злой,
Молитвы возносить святыне
И обрести в душе покой?
Как жить по Заповедям Новым
И реже Господа гневить?
Как не скорбеть и добрым словом
Врагов своих благодарить?
Как возродиться к Жизни Вечной,
Не фарисействовать, не лгать,
И как в юдоли быстротечной
Любовь Небесную стяжать?..
КОГДА ЖЕ ЛЮДИ СПАЛИ, ПРИШЛИ ВРАГИ (Мат. 13, 25)
Г.М. Солдатов
11 Декабря 2011 г. в Спрингфильде штат Массачусетс в здании славянского дома молитвы пятидесятников была проведена конференция Ассоциации Славянских Иммигрантов в Америке. Участие приняли официальные представители правительства из Российского Консульства в Нью-Йорке, Россотрудничества, а также руководители религиозных и неприбыльных организаций в Америке.
Конференцию открыл руководитель организации В. Ступин, огласив программу, после чего выступил И. Бабошкин, рассказав о работе с соотечественниками в Америке. Главной целью, как он подчеркнул сохранение русского культурного наследия и языка. Он сообщил о том, что в мае 2012 г. в Майяме будет проведен Форум Соотечественников и необходима по всей стране организация местных центров. От баптистов выступили Н. Бугриев и Е. Кириллов, который проводит среди соотечественников борьбу с наркоманией. Он сказал, что в русских, белорусских и украинских церквах духовенство не осознавая опасности, не ведет борьбу против наркомании. В подвалах храмов на т.н. обедах проводятся празднества, когда пьют алкоголь, что, видит молодежь, считая это допустимым. Наркоманы заражают других своей страстью. Но сколько людей пьяницы приводят ко Христу, задал он вопрос?
Выступление Ген. Консула из Нью-Йорка И. Уварова вызвал интерес. Он рассказал о добровольном переселении из Зарубежной Руси соотечественников в РФ. По этой программе по его словам в Отечество вернулись 36 тысяч 670 человек. Государство переселенцам предоставляет социальный пакет заключающий медицину, устройство на работу и жилплощадь. Помощь государством предоставляется, сказал консул молодым, но не пожилым людям. Переселенцы обязуются оставаться в избранной области, по крайней мере, в течение двух лет. Консулу задавали многочисленные вопросы о гражданстве страны, из которой переселенцы выехали в РФ и о соцгарантиях. Двойное гражданство он сказал, не разрешается.
О школьном деле сделала доклад Г. Некрасова из штата Орегон, где она три года тому назад получила крупную сумму от американского государства для организации школы для русскоязычных детей. Она дала советы о том, как в других местах открывать чартерные школы.
С докладами выступили Г. Харлов, С. Тараненко, П. Озерков и А. Бондаренко. Ю. Зайцев предложил организовать союз писателей, знакомить соотечественников с новостями на Родине и ее истории.
Собравшихся ознакомили с различными федеральными программами помощи в США.
Ю. Зайцев наградил медалями «65-летия Победы» присутствовавших ветеранов 2-й мировой войны – капитана К. Одинцова и полковника Г. Каримова. Почетные грамоты за «культурные связи» от Россотрудничества получили П. Озерков и И. Кобзарь.
Н. Бугриев выразил Богу «благодарность» за тесную связь русскоязычных жителей Америки с Российским Правительством, призвав к усилению работы среди эмигрантов.
В США протестантскими деятелями вовлечены в школах, детских лагерях и т.п. более пяти тысяч русскоязычной молодежи. Некоторых из них готовят для миссионерской работы.
Православные верующие в Америке не согласившиеся быть в унии с МП, оказавшись в т.н. «осколках» находятся под руководством «Первоиерархов» находящихся в республиках бывшего СССР, которые не понимают жизнь эмигрантов в Америке. В чем за прошедшие пять лет после подписания унии с МП, проявилась их забота и интерес о воспитании и спасении православной молодежи находящейся в их юрисдикциях?
Верующие в «осколках» ропщут о том, что эти «Первоиерархи» приезжают в Зарубежную Русь и ведут себя как туристы, для того чтобы посмотреть местные достопримечательности и показать себя. Они не интересуются объединением в одну РПЦЗ осколков, организацией новых приходов, местными нуждами верующих или подготовкой замены стареющему духовенству. Среди верующих создалось впечатление что »Первоиерархи» выбраны кем-то, для того чтобы в Зарубежной Руси ничего не делалось, то что не нравилось бы МП и неокоммунистам. Т.е. они делают такую же работу как представители из консулатов РФ и духовенством патриархии.
Долго ли будет продолжаться такой застой в «осколках»? Необходимо независимо от поведения «Первоиерархов» верующим поддержать в церковной работе зарубежных Архиереев и священников. Ведь они знакомы с положением и с тем, что православные дети посылаются в детские сады, школы, лагеря и различные организации которыми руководят не православные верующие часто даже врагами Церкви и Русских национальных интересов.
===============================================================================================
