№ 29 - 2006
The Editorial Board is glad to inform our Readers that this issue of “FIDELITY” has articles in French, English, Spanish, Portuguese and Russian Languages.
С удовлетворением сообщаем, что в этом номере журнала “ВЕРНОСТЬ” помещены статьи на английском, французском, испанском, португальском и русском языках.
Contents - Оглавление
1. "A PUZZLING QUESTION ABOUT METROPOLITAN LAURUS' POSITION".
2. "ON THE LAW OF GOD", METROPOLITAN PHILARET (VOSKRESENSKY)
3. "СВЯТОРУССКИЕ УРОКИ КРЕСТА ГОСПОДНЯ". Е.Ю. Королёв
4. "LA GRACIA DE DIOS", Protopresbitero Miguel Pomazansky
5. "O MUNDO ESPIRITUAL", Protopresbitero Michael Pomazansky
6. "СВОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ ПЫТАЮТСЯ ПРИКРЫТЬ ИМЕНЕМ СВЯТИТЕЛЯ". Иеромонах Савва
7. "ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ПАСТЯРЯМ РПЦЗ РЕШИВШИМ В УЙТИ НА ПОКОЙ В МАЕ". П. БОНДАРЕНКО
8. "NONTRE ARCHIPEL ECCLÉSIAL AGITÉ PAR LES VAGUES". P. Bondarenko
9. "THE WILL OF GOD OR THE WILL OF MAN?" D. Gontscharow
10. "ТАЙНА ЛИЧНОСТИ ЦАРЯ". Свящ. Кирилл Зайцев (Архим. Константин)
* * *
ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШИМ ВЛАДЫКАМ РУССКОЙ ЦЕРКВИ, ДУХОВЕНСТВУ, МИРЯНАМ, ВСЕМ ЧИТАТЕЛЯМ И ЖЕРТОВАТЕЛЯМ НА РОДИНЕ И В ЗАРУБЕЖНОЙ РУСИ, ОСНОВАТЕЛИ И ПРАВЛЕНИЕ "Общества Ревнителей Памяти Блаженнейшего Митрополита Антония" И РЕДАКЦИЯ “ВЕРНОСТЬ” С ДУХОВНОЙ РАДОСТЬЮ ВОЗВЕЩАЕТ:
«ХРИСТОС РАЖДАЕТСЯ, СЛАВИТЕ!»
В этих трех словах для христианина заключается весь жизненный путь и указание как проводить не только сам великий праздник Рождества Христова, но и всю свою жизнь на земле, предвкушая жизнь вечную в Царствии Небесном. Великое славословие Спасителя нашего является высшей формой богообщения христианина. Поэтому в наших храмах по всему миру поется: «Слава в вышних Богу, и на земли мир в человецех благоволение!»
В эти светлые и святые дни воспоем с Церковью Христовой: «Величай, душе моя, Триипостасного и Нераздельного Божества державу.. » «Величай, душе моя, от Девы Бога, плотию рождшагося!..»
Всех наших дорогих читателей просим принять наши сердечные поздравления с великим праздником Рождества Христова. Надеемся, что в эти рождественские дни свет Вифлиемской звезды удостоит наполнить сердца у нас всех! Пусть Дивный новорожденный Младенец коснется каждого из нас Своей любовью, миром, радостью и надеждой на вечное блаженство с Ним. А в Новом 2006 году искренно желаем всем полного здравия, во всем благого поспешения, и великих милостей от Господа нашего!
Многие годы в эмиграции и на Родине мы жили верой в то, что многострадальная Русь освободится от ига богоборческой власти. Мы помним, что все наши великие патриоты были глубоко верующими. Мы знаем и помним, что наши деды и прадеды любили свою Церковь, любили свою Веру, берегли и хранили их. Они, во славу Божию, возводили храмы и строили часовни по всей нашей необъятной Святой Руси, где столетиями отливались золотом купола церквей, разливался звон колоколов, а в монастырях, скитах и кельях день и нощь усердно возносились молитвы угодников Божиих. То была Русь наших дедов, прадедов. Россияне православные всегда вставали на защиту Отчизны своей – в России, на Украине, в Белоруссии и в Червонной Руси.
Теперь полагаясь на великую милость Божию, по молитвам многотысячных святых Новомучеников и Исповедников Российских, мы надеемся на то, что Российский народ, претерпевший уже столько испытаний, отвергнет новые, страшнейшие искушения века сего и, принесши покаяние, вернется к спасительной и неизвращенной Вере Православной – Вере отцов, к Ее исконным обрядам и обычаям. В этой Вере – мудрая сила, оправданная надежда, нелицетворная любовь и залог вечного спасения для каждого верующего в отдельности, как и для всего Православного Российского народа в целом.
Мы также молитвенно надеемся, что и в новом 2006 году Господь Бог подаст добрых сил и мудрости сотрудникам журнала «Верность» бескомпромиссно стоять на стражи и отстаивать нашу Святую Веру от всех пагубных нововведений, ведя Россиян в рассеянии сущих, как и в нашей вечной Российской Отчизне, к взаимной христианской любви, миру и согласию.
* * *
A puzzling question about Metropolitan Laurus' position.
Dear Brothers and Sisters in Christ,
The most recent Epistle of the First Hierarch Metropolitan Laurus (dd. December 9, 2005) is a curious document that proposes an 'alternative view' of ROCOR history. For example, I am unaware of the Soviet Church ever having been viewed by our late Hierarchs of blessed memory as "the Mother Church", "the Sister Church", or even "part of the Russian Church" as stated by Vladyka Laurus below, in the 85 year legacy of the Russian Orthodox Church Outside of Russia. As a convert, I have always been taught that the other "part of the Russian Church" was and continues to be, the Russian Catacomb Church -- the glorious New Martyrs and Confessors, as well as the faithful lay people, priests, and bishops that continue to be persecuted by "the official church" -- even to this very day. Notably, Vladyka Laurus states in his most recent Epistle,
"I wish to remind everyone that at this moment, we are not talking about "unification," "merging" or "union" with the Moscow Patriarchate, but of reconciliation of the two parts of the Russian Orthodox Church."
I can think of no other way to decipher this statement, apart from an understanding of the literary device the great George Orwell described in his discourse on the English language, as "Newspeak". In a nutshell, "Newspeak" is an attempt to rewrite history through the distortion of language. To illustrate this point, compare the above statements with that of Blessed Metropolitan Philaret (Voznesensky) +1985 concerning this matter:
"When Metropolitan Sergius promulgated his criminal Declaration, then the faithful children of the Church immediately separated themselves from the Soviet church, and thus the Catacomb Church was formed. And she, in turn, has anathematized the official church for its betrayal of Christ." Metropolitan Philaret, Letter Concerning Father Dmitri Dudko, 1980.
These two statements represent two very different ecclesiological views on the Synod's stand in regard to the Soviet church. In fact, they are diametrically opposed. The former is something of a newcomer to the scene -- a strictly political philosophy that is being slickly marketed to the faithful to be 'in step with the times'; while the latter is steeped in the tradition of ROCOR - 'the mind of the fathers'. Vladyka Laurus continues with a description of the ecclesiastical arrangements that will follow the proposed forthcoming union in May 2006:
"...one Chalice, that is, joint services, but two entirely separate ecclesiastical administrations. In short, our Church will preserve its independence in all administrative, property, educational and pastoral matters, and we will remain what we were before reconciliation—a self-governing part of the Russian Church.
To this I might be so bold as to ask -- What would be the point of this fraternal arrangement? Either the Synod will be in communion with Moscow, or She will not be. To give an illusion of autonomy to the Synod faithful, (such as currently exists between "the MP" and its KGB-created offshoot known as "the OCA") is a distortion of reality at best, and a blasphemy against the unity of the Church of Christ at worst. His Eminence continues,
"No one can meddle in the internal workings of our beloved Church, the Council of Bishops of the Russian Orthodox Church Outside of Russia will continue to appoint bishops to their sees, and our ruling bishops will appoint priests to their parishes."
Are we to believe that "the internal workings of our beloved church" have not already been meddled with? Given the massive amount of documented KGB penetration into the Moscow Patriarchate, it seems necessary at this juncture to come to terms with the degree to which our own Synod has already been compromised. Instead, we are exhorted in the Epistle below to cooperate with the Unionists: "...it is necessary for us on our part", "the process...we must not shy away from"; and to shut our eyes to the further dismantling of our Synod: "this should be of no concern at all".
Finally, it seems the author of this Epistle has been practicing the currently fashionable ecumenical diatribe with great diligence, as the Epistle is peppered with WCC-inspired prose such as, "the process of coming to know each other", "through constructive cooperation and fraternal meetings", "embark upon this road of peacemaking through dialog", "being conducted in a frank and constructive spirit", "receptive to the idea of reconciliation and of spiritual unity with the Church in Russia." What a far cry from the First Hierarch we stood confidently behind only three short years go when the same Metropolitan Laurus gave his blessing to print the following concerning the state of The Russian Church Abroad in 2002:
"Many people still remain under the influence of hierarchs who for some reason refuse to reject the legacy of the Moscow Patriarchate... If Saint John (Maximovitch) in 1960 wrote that "The church authority in Russia (i.e., the Moscow Patriarchate) is an image of captivity and spiritual powerlessness: neither is there freedom of will, nor action," then surely his words apply in our days. Now one can say that the bishops of the Moscow Patriarchate are held captive only by their own incorrect way of reasoning. The fruits of such captivity are participation in the ecumenical movement (which has as its secret agenda the creation of a "universal church" for the coming antichrist), and the willingness to serve any civil government - under the present circumstances, the spiritually antichristian "New World Order." (Rassaphor-monk Vsevlod, Commentary on the Contemporary State of Church Life).
Metropolitan Laurus is the inheritor of the great spiritual succession of First Hierarchs that spans the greater part of a century. However, it is clear that this most recent Epistle signed with the name of "Metropolitan Laurus" is not a part of the tradition of Russian Orthodox Church Outside of Russia. Whether the mind of the First Hierarch has been darkened, or whether these are not really Vladyka's words at all but those of an imposter, is perhaps not for us to know. Let us not forget the 'Official Declarations' attributed to Saint Patriarch Tikhon giving validity to the Living Church, that he in fact, never issued. It is not for us to judge our brothers and sisters, much less our own hierarchs, as only God knows what they have endured and been subject to. Rather, it is imperative that we pray for them and forgive them, as each one of us is capable of becoming a Judas. As servants of the one true God - may we not lose heart when all seems lost, but find the strength to fight against these God-hating philosophies dressed up in sheep's clothing and passed off as an "Epistle from the First Hierarch". God is infinitely just and merciful in His wisdom - may His will be done.
in Christ,
John
* * *
On the Law of God
by Metropolitan Philaret (Voskresensky)
Translated by Hieromonk Varlaam Novakshonoff
Foreword
For many years now, during the era of our "youth cult," it has been popular to use the expression, "the future of our Church is our youth."
Few people seem to have paused to reflect on the meaninglessness of such a statement. For, the future of the Church, just as Her past and Her present, is Christ. The Holy Church is totally fulfilled and She offers this fullness to us. We, on the other hand, have absolutely nothing to bring to the Church except our sins. It is really correct to say that the future of our youth is the Church. With this in mind, and with a deep, sincere and unhypocritical love, Metropolitan Philaret has written this book for the benefit and guidance of our youth.
The Law of God was written primarily as a church-school text for intermediate students, but its value far exceeds that. Popadija Anna Krosnjar, a dedicated and outstanding church-school educator, has enhanced the value of this text by providing church-school lessons at the end of each chapter. This is of great assistance not only to local church-school teachers, but to parents who wish to use this book in the home.
We thank our Savior that He had given us such a holy and loving archpastor as Metropolitan Philaret to guide us along the dark and twisted path of these last days.
The translation and publication of this work is reverently dedicated to the memory of
The Blessed Memory Metropolitan Philaret of New York.
Conscience and Moral Responsibility
Of all the creatures on earth, only man has an understanding or morality. Every person is aware that his or her actions are either good or bad, kind or evil, morally positive or morally negative (immoral). By these concepts of morality, man differs immeasurably from all animals. Animals behave according to their natural characteristics or else, if they have been trained, in the way they have been taught. They have, however, no concept of morality-immorality, and so their behavior cannot be examined from the point of view of moral awareness.
By what means does one distinguish between the morally good and the morally bad? This differentiation is made by means of a special moral law given to man by God. This moral law, this voice of God in man's soul is felt in the depth of our consciousness: it is called conscience. This conscience is the basis of the morality common to man. A person who does not listen to his conscience but stifles it, suppresses its voice with falseness and the darkness of stubborn sin, is often called "unconscionable." The Holy Scripture refers to such stubborn sinners as people with a "seared" conscience. Their spiritual condition is extremely dangerous and ruinous for the soul.
When one listens to the voice of one's conscience, one sees that this conscience speaks in him first of all as a judge - strict and incorruptible, evaluating all one's actions and experiences. Often, it happens that some given action appears advantageous to a person, or has drawn approval from others, but in the depths of the soul this person hears the voice of conscience, "This is not good, this is a sin."
In a tight bond with this action of judging, the conscience also acts in one's soul as a legislator. All those moral demands which confront a person's soul in all his conscious actions (for example, be just, do not steal, etc), are norms, demands, prescriptions of this very conscience. Its voice teaches us how one must and must not behave. Finally, the conscience also acts in man as a rewarder. This happens when we, having acted well, experience peace and calm in the soul or, on the other hand, when we experience reproaches of the conscience after having sinned. These reproaches of the conscience sometimes pass over into terrible mental pain and torment. They can lead a person to despair or a loss of mental balance if one does not restore peace and calmness in the soul through deep and sincere repentance.
It is self-evident that man bears a moral responsibility only for those actions which he commits, in a conscious condition, being free in the carrying out of the actions. Only then can moral imputation be applied to these actions, and then they impute to the person either guilt, praise or judgment.
People who, on the other hand, are incapable of recognizing the character of their actions (babies, those deprived of reason, etc). or those who are forced against their will to commit such actions, do not bear responsibility for them. In the first epoch of persecution against Christianity, the pagan tormentors often placed incense in the hands of martyrs and then held their hands over the flame burning on their altar. The torturers supposed that the martyrs would jerk their hands back, dropping the incense into the fire. In fact, these confessors of the faith were usually so firm in spirit that they preferred to burn their hands and not drop the incense; but even had they dropped it, who would charge that they had brought sacrifice to the idols?
That the moral law must be acknowledged as innate to mankind, that is, fixed in the very nature of man, is indisputable. This is clearly seen from the fact that a concept of morality is universal in mankind. Of course, only the most basic moral requirements are innate - a sort of moral instinct - but not so with revealed and clear moral understandings and concepts. For, clear moral understandings and concepts developed in man in part through upbringing and influence from preceding generations, most of all on the basis of religious awareness. Therefore, coarse groups of people have moral norms lower, coarser, more malformed than Orthodox Christians who know and believe in the True God Who placed the moral law into man's soul and Who, through this law, guides all of his life and activities.
The Nature of Sin
All Orthodox Christians know from the Holy Scripture, and believe, that God created man in His own image and likeness. Therefore, in the creation man received a sinless nature, but not even the first man, Adam, remained sinless. He lost his original purity in the first fall into sin in paradise. The toxin of this sinfulness contaminated the entire human race, which descended from its forbears who had sinned - just as poison water flows from a poisoned spring. Acting upon the inclination to sin inherited from our ancestors, each person commits their own personal sins, as the Scriptural indictment says, "There is no one who will live for a single day and not sin." Only our Lord Jesus Christ is absolutely free from sin. Even the righteous, God's saints, bore sin within themselves and, although with God's help they struggled with it, yet they humbly acknowledged themselves to be sinners. So, without exception, all people are sinners, tainted with sin.
Sin is a spiritual leprosy, an illness and an ulcer which has stricken all mankind, both in his soul and his body. Sin has damaged all three of the basic abilities and powers of the soul; the mind, the heart and the will. Man's mind became darkened and inclined toward error, thus, man constantly errs - in science, in philosophy and in his practical activity.
What is even more harmed by sin is man's heart - the center of his experience of good and evil, as well as feelings of sorrow and joy. We see that our heart has been bound in the mire of sin; it has lost the ability to be pure, spiritual and Christian, to possess truly elevated feelings. Instead of this, it has become inclined toward pleasures of sensuality and earthly attachments. It is tainted with vainglory and often startles one with a complete absence of love and of the desire to do good toward one's neighbor.
What is harmed most of all, however, is the capability of our will to effect our intentions. Man proves to be without strength of will particularly when it is necessary to practice true Christian good - even though he might desire this good. The holy apostle Paul speaks of this weakness of will when he says: "For I fail to practice the good deeds I desire to do, but the evil deeds which I do not desire to do are what I am always doing." That is why Christ the Savior said of man the sinner, "Whoever practices sin is the slave of sin," although to the sinner, alas, serving sin often seems to be freedom while struggling to escape its net appears to be slavery.
How does a sin develop in one's soul? The holy fathers, strugglers of Christian asceticism and piety, knowing the sinful human soul, explain it far better than all the learned psychiatrists. They distinguish the following stages in sin: The first moment in sin is the suggestion, when some temptation becomes identified in a person's conscience - a sinful impression, an unclean thought or some other temptation. If, in this first moment, a person decisively and at once rejects the sin, he does not sin, but defeats sin and his soul will experience progress rather than degeneration. It is in the suggestion stage of sin that it is easiest of all to remove it. If the suggestion is not rejected, it passes over first into an ill-defined striving and then into a clear, conscious desire to sin. At this point, one already begins to be inclined to sin of a given type. Even at this point, however, without an especially difficult struggle, one can avoid giving in to sin and refrain from sinning. One will be helped by the clear voice of conscience and by God's aid if one will only turn to it.
Beyond this point, one has fallen into sin. The reproaches of the conscience sound loudly and clearly, eliciting a revulsion to the sin. The former self-assurance disappears and the man is humbled (compare Apostle Peter before and after his denial of Christ). But even at this point, defeat of sin is not entirely difficult. This is shown by numerous examples, as in the lives of Peter, the holy prophet-king David and other repentant sinners.
It is more difficult to struggle with a sin when, through frequent repetition, it becomes a habit in one. After acquiring any kind of habit, the habitual actions are performed by the person very easily, almost unnoticed by himself, spontaneously. Thus, the struggle with sin which has become a habit for a person is very difficult since it is not only difficult to overcome, but is even difficult to detect in its approach and process.
An even more dangerous stage of sin is vice. In this condition, sin so rules a person that it forges his will in chains. Here, one is almost powerless to struggle against it. He is a slave to sin even though he may acknowledge its danger and, in lucid intervals, perhaps even hates it with all his soul (such is the vice of alcoholism, narcotic addiction, etc.). In this condition, one cannot deal with oneself without special mercy and help from God and one is in need of prayer and the spiritual support of others. One must bear in mind that even a seemingly minor sin such as gossiping, love of attire, empty diversions, etc. can become a vice in man if it possesses him entirely and fills his soul.
The lowest stage of sin, in which sin completely enslaves one to itself, is the passion of one or another type. In this condition, man can no longer hate his sin as he can with a vice (and this is the difference between them). Rather he submits to sin in all his experiences, actions and moods, as did Judas Iscariot. At this stage, one literally and directly lets Satan into his heart (as it is said of Judas in the Gospel) and in this condition, nothing will help him except Grace-filled Church prayers and other such actions.
There is yet another special, most terrible and destructive type of sin. This is blaspheming against the Holy Spirit. Even the prayers of the Church cannot help one who is found in this condition. The Apostle John the Theologian speaks of this directly when he entreats us to pray for a brother who has sinned, but points out the uselessness of prayer for the sin of blasphemy against the Holy Spirit.
The Lord Jesus Christ Himself says that this sin - the blasphemy against the Holy Spirit - is not forgiven and will not be forgiven either in this age or in the future. He pronounced these terrible words against the Pharisees who, though they clearly saw that he worked everything according to the will of God and by God's power, nevertheless distorted the truth. They perished in their own blasphemy and their example is instructive and urgent for all those who would sin mortal sin: by an obdurate and conscious adversity to the undoubted Truth and thereby blaspheming the Spirit of truth - God's Holy Spirit.
We must note that even blasphemy against the Lord Jesus Christ can be forgiven man (according to His own words) since it can be committed in ignorance or temporary blindness. Blasphemy against the Holy Spirit could be forgiven, says St Athanasios the Great, only if a man ceased from it and became repentant. But the very nature of the sin is such that it makes it virtually impossible for a man to return to the truth. One who is blind can regain his sight and love the one who revealed the truth to him and one who is soiled with vices and passions can be cleansed by repentance and become a confessor of the Truth, but who and what can change a blasphemer who has seen and known the Truth and who has stubbornly refused and hated it? This horrible condition is similar to the condition of the devil himself who believes in God and trembles but who nevertheless hates Him, blasphemes Him and is in adversity to Him.
When a seduction, a temptation to sin, appears in man, it usually comes from three sources: from man's own flesh, from the world and from Satan.
Concerning man's flesh, there is absolutely no doubt that in many respects it is a den and source of anti-moral predisposition's, strivings and inclinations. The ancestral sin - this inclination towards sin, a heritage from the sin of our progenitors and our own personal sinful experiences: all this added up and each (experience) strengthening one another, creates in our flesh a source of temptations, sinful moods and acts.
More often, though, the source of seduction for us is the world around us which, according to the Apostle John the Theologian, "is under the power of the Evil-One" and friendship with which, according to another Apostle, is enmity with God. The milieu around us seduces us, the people around us do likewise (especially the willful, conscious seducers and corrupters of youth about whom the Lord said: "Whoever causes one of these little ones to stumble and sin, it were better for that man that a millstone be tied around his neck and he be cast into the sea."
The enticers are also external goods, riches, comforts, immoral dances, dirty literature, shameless attire, etc. - all of this is undoubtedly a fetid source of sin and seduction.
But the main and root source of sin is, of course, the devil, as the Apostle John the Theologian says, "He who practices sin is of the devil; for the devil has sinned from the beginning." In struggling with God and His Truth, the devil struggles with people, striving to destroy each of us. He struggles most intensely and with the most malice with the saints as we see in the Gospel and in the lives of the saints. We, sick and infirm, are specially defended by Christ against those fierce temptations to which God's saints, strong in spirit, are subjected. Nevertheless, Satan does not ignore us, acting through the enticements of the world and the flesh, making them stronger and more deceptive, and also tempting us by sinful suggestions of all kinds. It is because of this, that the Apostle Peter compares Satan with a "raging lion which stalks about seeking whom he might devour."
Virtue
The complete opposite of sin is virtue. Its rudiments are found in every person, as remnants of that natural good which was placed into the nature of man by his Creator. It is found in a pure and complete form only in True Christianity, for Christ the Savior said: "Without Me ye can do nothing."
Christianity teaches us that man's earthly life is a time of moral struggle, a time of preparation for the future, eternal life. Consequently, the tasks of man's earthly life consist of correctly preparing for future eternity. The earthly life is brief and it does not repeat itself, for man lives but once on earth. Therefore, in this earthly life, one must work at virtue if one does not wish to destroy one's soul. For this is precisely what God's truth demands of one on the threshold of eternity.
Each Christian, with God's help, shapes his own earthly life, in the sense that he or she directs its course toward virtue. In order to be virtuous, however, one must not only do good for others, but work on oneself, struggling with his insufficiencies and vices, developing in himself a good, Christian-valued foundation. This work on oneself, this struggle toward moral perfection of man's earthly life is indispensable for every Christian. The Lord Himself said: "the kingdom of heaven has endured violent assault and violent men seize it by force" (Mt.11:12).
The moral character and features of each person are worked out in such a life-struggle. A Christian must, of course, be a Christian before all else, a person with an established, solid moral character and he must aim for the building of such a character. In other words, he must strive for progress in himself toward moral perfection.
Thus, from a Christian point of view, life is a moral struggle, a path of constant striving toward good and perfection. There can be no pause on this path, according to the law of the spiritual life. A man who stops working on himself will not remain the same as he was, but will inevitably become worse - like a stone which is thrown upwards and stops rising, it will not remain suspended in the air, but will fall downward.
We already know that our sins generally originate from three sources: from the devil, from the world around us lying in evil, and from our own sinful flesh. Since sin is the main enemy and obstacle of virtue, it is evident that a Christian who is striving towards virtue must, through God's mercy and help, struggle against sin in all its aspects. It is especially needful at this point to recall the Savior's words to the Apostles in the Garden of Gethsemane, "Keep vigil and pray lest you fall into temptation." The words are directed not only at the Apostles but to all of us, indicating that the struggle with sinful temptations is possible only for one who is vigilant and who prays, standing on guard for his survival.
God's Law
The task of man's earthly life is preparing himself for eternal salvation and beatitude. To attain this, a man must live in a holy and pure manner - that is, according to God's will.
How can one recognize this will of God? First of all, in one's conscience, which for this reason, is called God's voice in the soul of man. If the fall had not darkened the human soul, man would be able unerringly and firmly to direct the path of his life according to the dictates of his conscience, in which the inner moral law is expressed. We know, however, that in a sinful man, not only are the mind, heart and will damaged, but the conscience is also darkened and its judgment and voice have lost their firm clearness and strength. It is not without reason that some people are called unconscionable.
Therefore, conscience alone - the inner voice - became insufficient for man to live and act according to God's will. The need arose for an external guide, for a God-revealed law. Such a law was given by God to people in two aspects: first, the preparatory - the Old Testament law of Moses - then the full and perfect Gospel law.
There are two distinguishable parts in Moses' law: the religious-moral and the national-ceremonial which was closely tied with the history and way of life of the Jewish nation. The second aspect is gone into the past for Christians, that is, the national-ceremonial rules and laws, but the religious-moral laws preserve their force in Christianity. Therefore, all the ten commandments in the law of Moses are obligatory for Christians. Christianity has not altered them. On the contrary, Christianity has taught people to understand these commandments, not externally - literalistically, in the manner of blind, slavish obedience, and external fulfillment, but it has revealed the full spirit and taught the perfect and full understanding and fulfillment of them. For Christians, however, Moses' law has significance only because its central commandments (the ten which deal with love of God and neighbors) are accepted and shown forth by Christianity. We are guided in our life not by this preparatory and temporary law of Moses, but by the perfect and eternal law of Christ. St Basil the Great says, "If one who lights a lamp before himself in broad daylight seems strange, then how much stranger is one who remains in the shadow of the law of the Old Testament when the Gospel is being preached." The main distinction of the New Testament law from that of the Old Testament consists in that the Old Testament law looked at the exterior actions of man, while the New Testament law looks at the heart of man, at his inner motives. Under the Old Testament law, man submitted himself to God as a slave to his master, but under the New Testament, he strives toward submitting to Him as a son submits to a beloved father.
There is a tendency to regard the Old Testament law incorrectly. Some see no good in it, but only seek out features of coarseness and cruelty. This is a mistaken view. It is necessary to take into consideration the low level of spiritual development at which man then stood thousands of years ago. Under the conditions of the times, with truly coarse and cruel morals, those rules and norms of Moses' law which now seem cruel to us (e.g., "an eye for an eye, a tooth for a tooth," etc.) in reality were not such. They did not, of course, destroy human cruelty and vengeance (only the Gospel could do this), but they did restrain it and establish firm and strict limits upon it. Moreover, it must be remembered that those commandments about love toward God and neighbors, which the Lord indicated as the most important, are taken directly from the law of Moses (Mk. 12:29-31). The Holy Apostle Paul says of this law, "The law, therefore, is holy and each commandment is holy, just and good" (Rom. 7:12).
* * *
Святорусские уроки Креста Господня.
Евгений Юрьевич Королёв.
В сентябре исполнилось четыре года с того дня, когда в городе Бийске Алтайского края была обретена новая Богородичная икона, получившая название «Пресвятая Богородица – Святая Русь Торжество Православия». Быть может, глубина и смысл этого события станет нам ближе и понятней, если мы рассмотрим его через призму события, в чём-то подобного, связанного с воздвижением Честнаго и Животворящего Креста Господня.
В первые годы, и даже столетия существования христианства, христиане ничего не знали о духовной силе Креста Господня. Нет, они, конечно же, вспоминали об орудии казни Спасителя, использовали его начертание в оформлении своих первых – катакомбных, - храмов. Но только как один из условных знаков, наряду с такими, как рыба, корабль, якорь, виноградная лоза – своеобразными аллегориями, напоминавшими о Христе и Его спасительной миссии. И только спустя три века (!), после череды чудесных событий, Святый Крест был прославлен и введён в церковную жизнь как само значимая христианская Святыня.
В начале IV от Рождества Христова Римская Империя была охвачена жесточайшей междоусобной войной. В какой-то её период, главным спорным вопросом противостояния двух претендентов на единоличную власть в Римской Империи – цезарей Константина и Лициния, - стал о вопрос о веротерпимости, и, в частности, о веротерпимости к христианам.
Константин был сторонником прекратить гонения на христиан, Лициний, соответственно был противником такой позиции. И одного и другого претендента на императорский престол поддерживала определённая часть населения Империи. В распоряжении и того и другого было собственное войско. Около 320 года от Рождества Христова эти войска сошлись для того, чтобы в ратном сражении определить достойного стать императором Великой Римской Империи. Войско Лициния было более многочисленным, чем армия Константина. Но у последнего не было выбора. Только драться и победить в этой драке – только так он мог стать Императором. Отступить, попытаться избежать сражения, в данном случае было равносильным тому, чтобы собственными руками короновать Лициния императорской короной.
В один из тех дней, когда войска противников стояли друг против друга и готовились к решающему сражению, произошло ЧУДО! Перед глазами Константина, его войска и, надо полагать вражеских солдат тоже, на синем безоблачном небе возникло свечение. Оно приобрело форму креста, под которым образовалась надпись: «NIKA» - «Сим побеждай». И это видели все! Видели и гадали, что бы это значило? А наступившей ночью, было Константину видение: явился перед ним Сам Иисус Христос, с крестом в руке, и сказал, что именно этим знамением разобьёт Константин своего врага.
Проснувшись, Константин приказал изготовить хоругви – стяги с изображением Креста Господня. Под этими стягами и вступило в неравное сражение войско Константина Великого, и победило в нём, и открыло дорогу к рождению христианской цивилизации. Константин же, после этого, вместе с материю своею, Св. царицей Еленою, отыскал останки того самого Креста, на котором был распят Христос, и воздвиг его для всеобщего поклонения.
Значение Креста для христианской жизни велико и многообразно. Никто и никогда из людей не сможет сказать, что он до конца понял это значение. Ибо, каждый новый день приоткрывает какие-то новые стороны, какие-то новые смыслы тех далёких событий.
Для нашего случая история обретения Честнаго и Животворящего Креста Господня в Алтайском краю, особо поучительна двумя моментами.
Урок первый: нельзя служить Богу, оставаясь язычником. Почему Константин поддерживал христиан? Потому ли, что и сам разделял их взгляды, или же потому, что захотел заручиться их поддержкой в борьбе за свою власть?
Сложившаяся ситуация, как бы оборачивается для Константина вопросом: «Что для тебя вера Христова? – Модное учение твоего «электората», или святыня, ради которой ты не устрашишься отдать и собственную жизнь?» Если бы голова и сердце Константина были заняты лишь заботой о мирском, то не понял бы он ни дневного, ни ночного видения Креста Господня. Мало того, что не понял, но и НЕ ДОВЕРИЛСЯ бы ему, вступая в сражение с превосходящим по силе противником. Но именно потому, что понял, потому что принял и доверился, вступил в схватку, в итоге одержал в ней победу, стал первым христианским Императором, был прославлен Церковью, как святой и равноапостольный.
Таким образом, первый урок состоит в том, что богоугодные дела и исполняться могут только людьми, по настоящему верующими. Никаких промежуточных вариантов, никаких компромиссов в таких ситуациях быть не может. Нельзя «возрождать Россию» по средам, пятницам и воскресеньям, в остальные дни недели, превращая её в нечестивое торжище.
Урок второй: Богу Богово, а кесарю кесарево.
Увидев Крест и надпись под ним «Сим побеждай!», не оружие особенное принялся сооружать Константин, типа того, чтобы сколачивать некие деревянные дубины крестообразной формы, или ковать такие же мечи и доспехи, а поднял изображение Креста в качестве ЗНАМЕНИЯ над всем своим войском, над всем полем боя, посвящая Кресту Господнему всю пролитую на этом поле кровь, все израненные тела, все прервавшиеся жизни. Вознёс Крест, как ценность, превышающую все иные мирские ценности. В одном этом духовном действе силы оказалось больше, чем в тысячах крестообразных орудиях убийства.
Иначе говоря, смысл второго урока состоит в том, что всякая святыня предполагает не просто «веру в Бога», но и соответствующее к себе отношение. И, когда человек правильно служит святыне, то она становится живым участником жизни этого человека, неизменно помогая ему во всех его делах и сложных ситуациях.
Примерно также дело обстоит и в нашем случае, в случае явления образа Пресвятой Богородицы – Святой Руси Торжества Православия.
Во-первых, явление иконы показало, что речь идёт о том, что Православная Россия – это не некая историческая случайность, а само значимая христианская Святыня. То есть, Святая Русь – это не идеологическая условность, а живая реальность, подобная Честному и Животворящему Кресту Господню; не одно из многих национально-государственных образований, а совершенно особая, промыслительная миссия прославления имени Божия на Земле. В связи с этим, всякие попытки служения России, попытки какого бы то ни было её возрождения – экономического, политического, культурного, - бессмысленны без учёта её духовно-нравственного характера и предназначения. Именно об этом говорит нам явление иконы Пресвятой Богородицы – Святой Руси Торжества Православия.
Внемля многолетним молитвам всего православного народа российского о возрождении своего Отечества, Господь, как бы подсказывает, чтобы мы сами поняли, о чём именно просим – о возвращении ли нашей стране былого её земного могущества и благополучия, или же о восстановлении попранной святыни? Ибо, накормить алчущих – это одно, а вернуть заблудших на путь служения Истине – это другое. И потому, каждому из нас – из тех, кто называет себя православным патриотом России, - прежде всего, предстоит определиться, чем лично для него является Святая Русь? - Романтическими пожеланиями о всеобщей святости русского народа, или особой, промыслительной миссией социального служения Богу, смысл которой состоит в том, чтобы утвердить торжество христианских идеалов и ценностей во всех сферах и на всех уровнях общественной жизни современного человека?
Во-вторых, тем, кому Русь святыня, опыт Константина Великого подсказывает, что «пользоваться» этой святыней следует должным образом. Не как плугом, чтобы возродить русские поля, не как мастерком, чтобы отстроить русские дома, а как иконой – МОЛИТВЕННО!
Подобно святому и равноапостольному Константину Великому, нам следует соорудить хоругви с изображением Святой Руси Торжества Православия и ознаменовать ими все наши экономические, политические, культурные, военные, международные и все остальные начинания. Таким образом, больше не дать себе забыть, чего ради мы живём – трудимся и празднуем, строим и разрушаем, почитаем и порицаем.
Особо следует остановиться на теме «хоругвий». На церковном языке хоругвиями называют церковные знамёна – матерчатые стяги, на которых изображаются лики Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы, святых подвижников Божиих, Честной и Животворящий Крест Господень. В сущности – это те же самые иконы, сопровождающие особый вид церковного служения – крестные ходы. Так о хоругвиях пишется в специальной литературе, и это совершенно правильное определение. Мы же, для большей ясности вопроса рассмотрим его на условной, аллегоричной ситуации.
Представим себе, что некий странник, изнывающий от жажды где то в испепеляющей песчаной пустыне, обратился к Богу с молитвой о ниспослании ему воды. В ответ на эту молитвенную просьбу было страннику видение – чаша на небе. Чаша наклоняется и из неё льётся живительная влага. Смотрит странник на небо и ясно видит вытекающую из чаши воду, устремляющуюся к земле. Но на земле от неё нет и следа. И тогда сделал странник некое подобие чаши и подставил её под ниспадающие с неба струи, и наполнилась чаша водой. И утолял он ею жажду всё время своего пути, который закончил благополучно. Подобно этой притче, дневное и ночное видение Константина Великого, было видением Чаши небесной. Хоругви же, с изображениями Креста Господня стали чашами рукотворными, в которые и излилась благодать Неба – напоила, усилила, принесла победу. Не будь этих чашь-хоругвиев, не поднимись они над головами воинов – выше их (воинов) собственных жизней, то КОМУ и «ВО ЧТО» даровал бы Господь Свою помощь?
Точно таким же образом складывается и наша ситуация. Мы молились о возрождении России, и Господь явил чашу Своей милости – образ Пресвятой Богородицы – Святой Руси Торжества Православия. То есть, «вы просили о помощи, вот вам помощь – подсказка о том, что Русь является самой настоящей, живой святыней, подобной всем остальным христианским святыням. Хватит у вас ума и сердечного опыта понять это откровение и повести себя соответствующим образом – в том и состоится возрождение России. А если ничего не поймёте, то для кого её возрождать?» Таким образом, небесная Чаша Русского возрождения уже явлена, дело только за рукотворными чашами, в которые мы могли бы принять благодать возрождения Православной России. Что это за чаши? – Да всё те же самые «хоругви» - иконы, храмы и монастыри в честь Пресвятой Богородицы – Святой Руси Торжества Православия! Подобно тому, как Константин Великий ознаменовал своё войско Крестом Господним, нам нужно водрузить знамя Святой Руси – принять образ Пресвятой Богородицы – Святой Руси Торжества Православия в полноценное церковное общение.
Есть не мало участников православно-патриотического движения России, которые, в принципе разделяют мысль о промыслительном предназначении Святой Руси, но настаивают на том, что реализована она должна быть, в том числе и определёнными гражданскими усилиями. Кто же спорит!? Ведь подняв над собой знамёна с изображением Креста Господня, воинство Константина Великого отправилось не куда- либо, а на сражение, в котором и победило. Это же совершенно очевидно, что «Богу Богово, а кесарю кесарево», то есть, за небесной подмогой - с молитвами и кадилами, а по земному противнику – его же оружием.
Да, Русское Возрождение будет нуждаться и уже нуждается в грамотных, квалифицированных экономистах, политиках, военных, учителях и журналистах – специалистах всех тех областей жизнедеятельности, которые составляют нашу сегодняшнюю социальную среду обитания. Что и как предстоит сделать каждому из этих мастеров своего дела – это, как говориться, война план покажет. Но, чтобы они ни делали, как бы самоотверженно не поступали, мало проку будет в их делах, если не будет на них благодати Русского Возрождения, которая может быть обретена только одним способом – через молитву. И не просто через молитву, а к Пресвятой Богородице России Небесной, в посвящённых Ей часовнях, монастырях, соборах. Только такой молитвой мы явим Богу своё истинное покаяние и смирение. Покаяние в том, что по лености своей духовной утратили способность восприятия России, как святыни, допустили над ней величайшее святотатство, в котором и сами участвовали. Смирение же наше в этом случае будет состоять в том, что мы оставим всякие попытки искать и исправлять причины нынешней Русской катастрофы в грехах и ошибках минувших поколений, а всецело предадимся созидательному труду, прежде всего, через собственное духовное исправление, единственным началом которого является доступное всем радеющим о Русском Возрождении, молитвенное служение перед образом Святой Руси Торжества Православия.
А то, православным журналистам, для возрождения России, не хватает православных газет, православным учителям – православных школ, православным чиновникам – православных законов, и так далее. Всем, чего-то не хватает, чтобы реально послужить возрождению Православной России. Но оказывается, что для этого ничего особенного и не требуется. Для того, чтобы святыня возродилась, - САМА (!), - достаточно отнестись к ней соответствующим образом. И только то.
«ПРЕСВЯТАЯ БОГОРОДИЦА РОССИЯ НЕБЕСНАЯ, МОЛИ БОГА О НАС!»
* * *
La Gracia de Dios
Protopresbitero Miguel Pomazansky
La Gracia Divina según los Santos Padres.
Vida Nueva.
La Iglesia permanece cercada por un mundo pecador e inculto, sin embargo, ella representa una nueva creación y crea una nueva vida. Y cada no de sus miembros está llamado a recibir y edificar en sí mismo, esta nueva vida, pero ésta debe ser precedida por la ruptura, del futuro miembro de la Iglesia, con la vida del mundo. Por otra parte, cuando se habla de romper con el mundo, esto no significa alejarse de la vida terrenal, de la permanencia con el resto de la humanidad, frecuentemente no creyente y pervertida, "de ser así — escribe el ap. Pablo — tendríamos que salir del mundo" (1 Cor. 5:10). Pero para ingresar a la Iglesia, es necesario huir del dominio del diablo y estar en este mundo pecador, como "extranjeros y peregrinos" (1 Pedro 2:11). Poner un agudo límite entre el "mundo" y uno para ello, hay que abdicar del diablo directa y abiertamente. Porque no se puede servir a dos seńores. Para ello. hay que purificarse de la levadura vieja para ser nueva masa (1 Cor. 5:7). Por ello, desde la más profunda antigüedad cristiana, el momento del ingreso a la Iglesia, estaba precedido por una especial "renuncia a Satanás," después de la cual, seguía el bautismo con la limpieza de la suciedad del pecado. Sobre esto leemos con detalle, en las palabras catequísticas de san Cirilo de Jerusalén.
En estas homilías a los catecúmenos vemos que "las oraciones de exorcismo" que significan la expulsión de Satanás y que se incluyen en el actual "trebnik" (Libro de Oficios Ortodoxos para distintas necesidades) y la misma renuncia a diablo, de la persona que va a bautizarse, esta muy cerca, en su contenido, al rito de los antiguos cristianos. Después de esto se abre el camino al reino de la gracia, el nacimiento a la nueva vida "del agua y el Espíritu" como enseńa el Salvador en Su conversación con Nicodemo (Jn. 3:5-6). Y por Sus mismas palabras, sabemos como se realiza, posteriormente, el crecimiento en esta nueva vida: "Así es el Reino de Dios: como un hombre que echa la semilla en la tierra; duerme y se levanta, de noche y de día, y la semilla brota y crece sin que él sepa como. Porque de suyo lleva fruto la tierra, primero hierba, luego espiga, después grano lleno en la espiga" (Mar. 4:26-28). De tal manera sólo, si el hombre recibe esta nueva vida en su interior, si quiere sinceramente permanecer en ella, si se esfuerza por conservarla, actúa en él la fuerza mística del Espíritu Santo, aunque este proceso, invisible, posiblemente, él, casi no lo perciba.
La vida de la Iglesia está impregnada de las acciones místicas del Espíritu Santo. "Por el Espíritu Santo toda alma se vivifica." El Espíritu Santo es la causa de toda salvación. "Si alguien respira de Aquel dignamente, es apartado rápidamente de lo terrenal" (de los deseos). "Es elevado, se acrecienta y se dirige hacia lo alto." (Antífona dominical de los Matutinos, tono 6). Por ello es, que toda oración eclesiástica pública o privada comienza con la oración al Espíritu Santo: "Oh Rey de los Cielos, Consolador Espíritu de la Verdad, que estas presente en todas partes y todo lo llenas, Tesoro de todo bien, Dador de la vida, ven y fija Tu morada en nosotros…" Como la lluvia y el rocío, al caer sobre la tierra, la reviven y alimentan, haciendo crecer en ella toda hierba, así actúan en la Iglesia los poderes del Espíritu Santo.
En los escritos apostólicos las acciones del Espíritu Santo se denominan "Fuerza superabundante," "Poder Divino" (2 Pedro 1;3) "Espíritu de Cristo. "Pero con mayor frecuencia se hace referencia a ella, con la palabra "gracia. Quienes ingresaron en la Iglesia, entraron al reino de la gracia y son invitados "a acercarse confiadamente al trono de la gracia para recibir misericordia y hallar gracia para una ayuda en tiempo oportuno" (Heb.4:16).
La gracia.
La palabra "gracia" es usada en las Sagradas Escrituras con diferentes significados.
Algunas veces designa simplemente la misericordia de Dios: "Dios es el Dios de toda gracia" (1 Pedro 5:10). En este amplio sentido la gracia es la benevolencia a la gente de vida recta de todos los siglos de la humanidad, en particular los rectos del Antiguo Testamento, como Abel, Enoc, Noé, Abraham, Moisés y profetas menores.
El entendimiento mas concreto sobre la gracia esta relacionado con el Nuevo Testamento. Aquí se diferencian dos conceptos fundamentales de este término. En primer lugar, por gracia de Dios, gracia de Cristo, se entiende la "edificación de nuestra salvación," la venida del Hijo de Dios a la tierra, su vida terrenal, su muerte en la cruz, su resurrección y ascensión al cielo: "Porque por gracia sois salvos por medio de la fe, y esto no de vosotros, pues es don de Dios; no por obras, que nadie se gloríe" (Ef. 2:8-9). En segundo, con el nombre de gracia, son llamados los dones del Espíritu Santo, enviados y destinados a ser distribuidos por la Iglesia de Cristo para la santificación de sus miembros, para el desarrollo espiritual y para el alcance del Reino de los Cielos.
En este segundo concepto del Nuevo Testamento, la gracia es fuerza (dinamismo) enviada desde lo alto, es la fuerza de Dios permanente en la Iglesia de Cristo, renovadora, vivificadora, perfeccionadora, que conduce al fiel y virtuoso cristiano a obtener la salvación ofrecida por nuestro Seńor Jesucristo.
Por esta razón los apóstoles en sus epístolas usaron frecuentemente la palabra griega kharis (gracia), como sinónimo de la palabra ,dinamis (fuerza). El término "gracia" en el sentido de fuerza, dada desde lo alto para la vida santa, es encontrado en muchas citas de las epístolas apostólicas (2 Pedro 1:3; Rom. 5:2, 16:20; 1 Pedro 5:12; 2 Pedro 3:18; 2 Tim. 2:1; 1 Cor. 16:23; 2 Cor. 13:13; Gál. 6:18; Ef. 6:24 y otras). El apóstol Pablo escribe: "Él me dijo: Mi gracia te basta, pues Mi fuerza se realiza en la flaqueza" (2 Cor. 12:9).
Es importante tener en cuenta la diferencia entre las acepciones indicadas de la palabra "gracia" y su sentido predominante como fuerza Divina en las Escrituras del Nuevo Testamento, porque en el protestantismo se ha acentuado la doctrina de la gracia con un único sentido: el de la obra de nuestra redención de los pecados por medio del sufrimiento de Cristo en la cruz. Y después de esto, según piensan los protestantes, el hombre, una vez que creyó y recibió la remisión de sus pecados, se encuentra ya en el número de los salvados. Mientras tanto los apóstoles nos enseńan que el cristiano, estando justificado gratuitamente por la Gracia común de la redención, en esta vida todavía está individualmente "salvándose" (1 Cor. 1:18), y necesita del apoyo de las fuerzas de gracia. Nosotros, "por la fe hemos tenido acceso a ésta gracia en la cual nos hallamos" (Rom. 5:2); "somos salvos en la esperanza" (Rom. 8:24).
żCómo actúa la salvífica gracia de Dios?
Así como el nacimiento espiritual, de la misma forma el consiguiente crecimiento espiritual del hombre ocurre tras la mutua actuación de dos principios: uno de ellos es la Gracia del Espíritu Santo, y el otro — es la apertura del corazón del hombre para aceptarla, teniendo la sed por ella, el deseo de recibirla, así como la tierra seca sedienta recibe la humedad de la lluvia. En otras palabras: el esfuerzo personal para recibir, conservar y dejar actuar en el alma los dones divinos.
Sobre esta coacción de los principios habla San Pedro: "Como todas las cosas que pertenecen a la vida y a la piedad nos han sido dadas por Su divino poder... vosotros también, poniendo toda diligencia por esto mismo, ańadid a vuestra fe virtud; a la virtud razonamiento; al razonamiento, abstención; en la abstención, paciencia; en la paciencia, piedad; en la piedad fraternidad, en la fraternidad, amor. Si esto está en vosotros, y se multiplica, pues vosotros no os privareis del éxito y del fruto en el conocimiento de nuestro Seńor Jesucristo. Pero el que no tiene esto, es ciego, cerró los ojos, se olvidó de la purificación de sus antiguos pecados" ( 2 Pedro 1:3-9), y el ap. San Pablo: "...ocupaos en vuestra salvación con temor y temblor, porque Dios es el que en vosotros produce así el querer como el hacer, por Su buena voluntad" (Filip. 2:12-13), es decir vosotros mismos participad, pero recordad, que se os da por la gracia de Dios.
Concerniente a estas sagradas enseńanzas el Concilio de Cartago (siglo III) decretó: "Cualquiera que diga que la gracia de Dios por la cual somos justificados en Jesucristo nuestro Seńor es válida para la remisión de los pecados cometidos y no da además asistencia para que no se cometan otros pecados, aquel sea anatema. Porque la gracia de Dios no solo da conocimiento de lo que corresponde hacer, sino que también inspira en nosotros amor para poner en práctica aquello que conocemos" (canon 125, 126, 127).
La experiencia de los ascetas ortodoxos los impulsa con toda su fuerza a invocar a los cristianos al humilde reconocimiento de su debilidad en la acción salvadora de la gracia de Dios. Son expresivas en este caso la enseńanza de san Simeón el Nuevo Teólogo (siglo X):
"Si a ti te viene la idea (instruida por el diablo), que tu salvación no se efectúa por la fuerza de Dios, sino que por tu sabiduría y por tu propia fuerza, si es que tu alma está de acuerdo con tal sugestión, — la gracia se irá de ella. El esfuerzo en contra de tan fuerte y grave lucha, aparecida en el alma, está destinada a ésta hasta nuestro último suspiro. El alma clamar junto con el venerable apóstol Pablo a gran voz para que escuchen los ángeles y los hombres: "no yo, sino la gracia de Dios que está conmigo." Apóstoles y profetas, mártires y jerarcas, santos monjes y rectos — todos confiesan tal Gracia del Espíritu Santo y gracias a tal confesión con su ayuda, vencieron buenos combates y crearon su tendencia" (homilía 4).
El que lleva el nombre de cristiano — leemos en el mismo santo Padre — "si es que él no lleva en su corazón la convicción de que la gracia de Dios dada por la fe es la misericordia de Dios…, si él no se dedica con el fin de recibir la gracia de Dios por primera vez en el Bautismo, o si es que él la tuvo y ésta se alejó por culpa de sus pecados, en vez de recuperarla por medio del arrepentimiento, la confesión y una vida más humilde, se dedica a hacer misericordia, ayunar, efectuar vigilias y otras cosas, pensando que está efectuando virtudes gloriosas y buenas obras valiosas por sí mismas, pues en vano se esfuerza y se agota. (Homilía 2).
La providencia de Dios y la Gracia. De lo expuesto se deduce la diferencia entre los entendimientos de la providencia de Dios y la Gracia. Providencia Divina se llama a la fuerza de Dios en el mundo que soporta la existencia del mundo, su vida y así también la existencia y la vida de la humanidad y de cada hombre, mientras que la Gracia es la fuerza del Espíritu Santo que penetra al interior del ser humano y que lo conduce a su perfeccionamiento espiritual y a su salvación.
Los Sacramentos.
La vida interna de la Iglesia es mística. Ella esta lejos de coincidir con la historia de la Iglesia, que nos muestra solamente los hechos exteriores de su existencia, y en especial sus encuentros con la vida del mundo y con las pasiones mundanas. La vida interior de la Iglesia es la coacción mística de Cristo, Cabeza, con la Iglesia que es Su cuerpo en el Espíritu Santo, por medio de toda clase de unión mutuamente consolidada: "Grande es este misterio. Lo digo respecto a Cristo y a la Iglesia" (Ef. 5:32) amonesta el apóstol.
Por eso que, cuando los apóstoles se llaman a sí mismos "administradores de los misterios de Dios" (1 Cor. 4:1 ikonomos mystirion Theu) — ahí ellos tienen en cuenta las diferentes formas de su servicio y edificación, como: a) por medio de la homilía convocatoria, b) bautismo de los creyentes, c) transmisión del Espíritu Santo por medio de la imposición de las manos, d) fortalecimiento de la unidad de los fieles en Cristo por medio del misterio de la Eucaristía, e) ulterior profundización de los corazones de los fieles en el misterio del Reino de Dios, "profundización de los más perfectos en la sabiduría secreta mística de Dios "(1 Cor. 2:6-7). De tal manera la acción de los apóstoles fue colmada de elementos místicos, mystirion. Pero entre ellos el lugar central lo ocupaban los oficios sacerdotales. Por eso es natural que en la vida de la Iglesia, una serie de momentos importantes y especiales de edificación llena de gracia, una serie de oficios sacerdotales, paulatinamente recibiera preferentemente el nombre de "Sacramentos." San Ignacio el Teóforo, discípulo directo de los apóstoles escribe sobre los diáconos, de que ellos igualmente son "servidores de los misterios de Jesucristo" (epístola a los Trallanos). Con estas palabras de San Ignacio se desmiente la afirmación de los historiadores protestantes de que en la iglesia Antigua el término "Sacramento" nunca se apeló al culto eclesiástico.
Los servicios sacerdotales llamados "Sacramentos" son como las cimas en una larga cadena de colinas, la cadena de los restantes servicios litúrgicos y oraciones. En los Sacramentos, las oraciones están unidas con las bendiciones, en una forma u otra, por medio de un acto especial. Las palabras de bendición, acompańadas por actos exteriores son como vasijas espirituales del cual se extrae y se distribuye la Gracia del Espíritu Santo a los miembros de la Iglesia que creen sinceramente.
De esta manera, el Sacramento es el acto sagrado, que de modo visible, participa al alma de los fieles, la Gracia invisible y efectiva de Dios. Bajo el nombre de "Sacramentos" se establecieron en la Iglesia siete ritos. Ellos son los siguientes: Bautismo, Crismación, Comunión o Eucaristía, Confesión (Arrepentimiento) Sacerdocio, Matrimonio y Unción con los Oleos. El extendido Catecismo Cristiano así define la esencia de cada misterio:
"En el Bautismo el hombre nace misteriosamente a la vida espiritual; en la Crismación recibe la gracia del crecimiento y del fortalecimiento (Confirmación); en la Comunión se alimenta espiritualmente; en el Arrepentimiento es medicado contra enfermedades espirituales — los pecados; en el Sacerdocio recibe la gracia de renacer y educar a otros espiritualmente por medio de la enseńanza, la oración y los sacramentos; en el Matrimonio recibe la gracia que santifica la vida conyugal y el natural nacimiento y educación de los hijos; en la Unción con los Oleos es medicado contra las enfermedades corporales, por medio de la curación de las espirituales."
Para la vida misma de la Iglesia, como cuerpo íntegro de Cristo y como "establo del rebańo de Cristo," especialmente importante están: a) el Sacramento del Cuerpo y la Sangre de Cristo o Eucaristía, b) el sacramento de la consagración de los elegidos para el servicio de la Iglesia en sus grados jerárquicos, o imposición de manos (Quirotonía), dada como indispensable para la estructura de la Iglesia, y juntamente a ellos, c) el sacramento del Bautismo, que abastece el cuerpo de la Iglesia. Pero los otros misterios también destinados para distribuir la gracia a los diferentes fieles, son indispensables para la plenitud de la vida y santidad de la misma Iglesia.
Es necesario distinguir la "autenticidad" del sacramento (es decir de que por sí mismo es una auténtica fuerza de la gracia) de la "eficacia" del sacramento (es decir hasta que punto el que lo recibe se beneficia de la fuerza de su gracia). Los misterios son herramientas que indispensablemente actúan con la gracia en los que a ella se acercan (según lo dicho en la epístola de los Patriarcas orientales). No obstante el fruto de su recibimiento por parte de los fieles, su fuerza renovadora y salvífica, depende de la dignidad con la cual el hombre se acerca a recibirlo; su recibimiento indigno puede acarrear no una justificación, sino un enjuiciamiento. La gracia no inhibe la libertad del hombre, ni actúa en él insuperablemente. Frecuentemente la gente que utiliza los sacramentos de la fe, no reciben de ellos aquello que pudieran recibir, porque no están abiertos sus corazones a la Gracia o porque no supieron conservar los dones divinos recibidos por ellos.
Por esa razón, gente bautizada suele no cumplir las promesas dadas por ellos o por sus padrinos respectivamente en el bautismo, y no solamente se privan de la gracia de Dios ya dada, sino que frecuentemente, para la perdición de su espiritualidad, se vuelven enemigos de Dios, vejadores, no creyentes, "apostatas." Estos hechos de la vida no disminuyen en nada la dignidad de los misterios. El gran logro de la santidad, de la rectitud, de la cantidad de mártires por la fe, confesores, ascetas y taumaturgos, convirtiéndose ya en la tierra en "ángeles terrenales u hombres celestiales," logro inaudito que no se encuentra fuera del verdadero cristianismo — es acción invisible de la gracia de Dios, recibida en el Bautismo y la Crismación, conservando su calor por medio de la penitencia y comunión de los santos misterios y preservada con humildad y temor de conciencia que hay en cada cristiano. "Cristo es Quien lucha y vence, Él es el que invoca a Dios y reza, agradece y prospera, busca con oración y humildad — todo esto lo realiza Cristo alegrándose y regocijándose cuando ve que en cada cristiano está y permanece la convicción de que Cristo es Quien hace todo esto" (Simeón el Nuevo Teólogo, palabra 4ta).
* * *
O MUNDO ESPIRITUAL
Protopresbitero Michael Pomazansky
Tradutor para o portuguęs: José Valério Lopes dos Santos Júnior
A Ligaçăo Espiritual dos Membros da Igreja
A ORAÇĂO É a manifestaçăo da vida da Igreja e do vínculo espiritual de seus membros com Deus na Santíssima Trindade e, de todos entre si. É tăo inseparável da fé que pode ser chamada de atmosfera da Igreja ou de sua respiraçăo. As oraçőes săo os filamentos da fábrica viva do corpo da Igreja, e văo a todas as direçőes. O vínculo da oraçăo penetra todo o corpo da Igreja, direcionando cada parte na vida comum de seu corpo, animando cada componente e ajudando, pela nutriçăo, limpeza e através de outras formas de ajuda (Efe. 4:16). Ela une cada membro da Igreja com o Pai Celestial, os membros da Igreja terrestre entre si, e os membros terrenos com os membros celestiais. Năo cessa, mas aumenta mais ainda e é exaltada no Reino Celestial.
Por toda o Novo Testamento das Sagradas Escrituras aparece o mandamento da oraçăo incessante "Orai sem parar" (1 Tess. 5:17); "com oraçőes e súplicas de toda a sorte, orai em todo tempo, no Espírito" (Efe. 6:18); "Contou-lhes ainda uma parábola para mostrar a necessidade de orar sempre, sem jamais esmorecer" (Lucas 18:1).
O exemplo perfeito de oraçăo pessoal nos foi dado por Nosso Senhor Jesus Cristo. Ele deixou como exemplo a oraçăo "Pai-Nosso — a oraçăo do Senhor. A oraçăo é (a) forma da vida da Igreja, (b) um instrumento ou meio de sua atividade, e (c) sua força de superaçăo.
A oraçăo é de dois tipos: pública e privada. Existe a oraçăo de palavras feita em particular e existe a oraçăo mental, isto é, oraçăo interior, ou a oraçăo da mente no coraçăo. O conteúdo da oraçăo é: (a) louvor ou glória; (b) agradecimento, (c) arrependimento; (d) súplicas pela piedade de Deus, pelo perdăo dos pecados, pelo provimento das coisas boas da alma e do corpo, tanto divinas quanto terrenas. Algumas vezes, o arrependimento perante Deus tem a forma de uma conversa com sua própria alma, como, por exemplo, acontece freqüentemente nos cânones.
A oraçăo pode ser para si próprio ou para outros. A oraçăo para outra pessoa expressa o amor mútuo entre os membros da Igreja. Assim, de acordo com os Apóstolos, o amor nunca falha (1 Cor. 13:8), os membros terrenos da Igreja năo só rezam uns para os outros, mas também, de acordo com a lei do amor cristăo, rezam para aqueles que partiram (os membros celestiais); e, igualmente, os membros celestiais rezam para aqueles na terra, assim como para o descanso de seus irmăos que estăo necessitados da ajuda da oraçăo. Finalmente, nós mesmos apelamos para aqueles no céu com a súplica para rezar por nós e para nossos irmăos. Acima deste vínculo do celestial com o mundano encontra-se a preocupaçăo dos anjos para conosco e nossas oraçőes para eles.
A força da oraçăo para os outros é constantemente afirmada pela palavra de Deus. O Salvador disse ao Apóstolo Pedro: "Eu, porém, orei por ti, afim de que tua fé năo desfaleça" (Lucas 22:32). O santo Apóstolo Paulo freqüentemente roga aos cristăos que rezem por ele: "Graças ŕs vossas oraçőes, espero que vos serei restituído" (Fil. 22). "Irmăos, orai por nós, para que a palavra do Senhor continue o seu caminho, e seja glorificado, como aconteceu entre vós" (2 Tess. 3:1). O Apóstolo participa com seus irmăos espirituais na oraçăo comum mesmo estando bem longe. "Contudo, eu vos peço, irmăos, por nosso Senhor Jesus Cristo, e pelo amor do Espírito, que luteis comigo, nas oraçőes que fazeis a Deus por mim" (Rom. 15. 30). O Apóstolo Tiago instrui: "orai uns pelos outros, para que sejais curados. A oraçăo fervorosa do justo tem grande poder" (Tiago, 5, 16). Săo Joăo, o Teólogo, viu em revelaçăo como vinte e quatro anciăos no paraíso, perante o trono de Deus, caíram diante do Cordeiro, e todos tinham cítaras e taças cheias de incenso, "que săo as oraçőes dos santos" (Ap. 5, 8); isto é, eles levantaram as oraçőes dos santos da terra para o Trono Celestial.
Oraçăo para os Mortos
"Orai uns pelos outros" (Tiago 5: 16)
"Portanto, quer vivamos, quer morramos, pertencemos ao Senhor" (Rom. 14: 8).
"O amor nunca falha" (1 Cor. 13: 8).
"E o que pedirdes em meu nome, eu o farei a fim de que o Pai seja glorificado no Filho" (Joăo 14, 13).
EM DEUS, TUDO ESTÁ VIVO. A vida da Igreja é impregnada de uma conscięncia e sentimento de que nossos mortos continuam a viver depois da morte, mas numa forma diferente daquela na terra, e que eles năo estăo privados da proximidade espiritual com os que permanecem na terra.
Portanto, o vínculo da oraçăo com eles por parte da Igreja peregrina (na terra) năo cessa. "Pois estou convencido de que nem a morte nem a vida, nem os anjos nem os principados, nem o presente nem o futuro... poderá nos separar do amor de Deus manifestado em Cristo Jesus, nosso Senhor" (Rom. 8: 38). Os mortos necessitam somente de um tipo de ajuda dos seus irmăos: oraçăo e súplica pela remissăo dos seus pecados.
"Esta é a confiança que temos em Deus: se lhe pedimos alguma coisa segundo a Sua vontade, ele nos ouve. E, se sabemos que Ele nos ouve em tudo o que Lhe pedimos, sabemos que possuímos o que havíamos pedido. Se alguém vę que seu irmăo cometeu um pecado que năo conduz ŕ morte, que ele ore e Deus dará a vida a este irmăo, se, de fato, o pecado cometido năo conduz ŕ morte. Existe um pecado que conduz ŕ morte, mas năo é a respeito desse que digo que se ore" (1 Joăo 5: 14-16).
Correspondendo a esta instruçăo do Apóstolo, a Igreja reza por todas as crianças que morreram com arrependimento verdadeiro. A Igreja segue as palavras do Apóstolo rezando para eles e para aqueles que estăo vivos; "Se vivemos, é para o Senhor que vivemos; se morremos, é para o Senhor que morremos. Quer vivamos, quer morramos, pertencemos ao Senhor. Cristo morreu e voltou ŕ vida para ser o Senhor dos vivos e dos mortos" (Rom. 14: 8-9). Aqueles, entretanto, que morreram sem se arrepender dos pecados, fora da comunhăo com a Igreja, năo săo nem dignos de oraçőes, como segue das palavras acima mencionadas do Apóstolo Joăo: "Eu năo digo que ele deva rezar para isso," porque essas oraçőes năo teriam propósito. Na Igreja do Antigo Testamento também existe o hábito de se rezar pelos mortos. Há o testemunho da história sagrada sobre isso. Assim, nos dias do líder piedoso dos Judeus, Judas Macabeus, quando após uma inspeçăo daqueles que caíram no campo de batalha, foi encontrado em seus vestuários objetos consagrados aos ídolos, todos os judeus "tendo bendito o modo de proceder do Senhor, justo Juiz que torna manifestas as coisas escondidas, puseram-se em oraçăo para pedir que o pecado cometido fosse completamente cancelado." O próprio Judas Macabeus foi enviado ŕ Jerusalém "a fim de que se oferecesse um sacrifício pelo pecado: agiu assim absolutamente bem e nobremente, com pensamento na ressurreiçăo" (2 Mac. 12:39-46).
Que a remissăo dos pecados daqueles que năo haviam pecado na morte possa ser dada na presente vida e depois da morte é concluída naturalmente das palavras do próprio Senhor: "Se alguém disser uma palavra contra o Filho do Homem, ser-lhe-á perdoado, mas se disser contra o Espírito Santo, năo lhe será perdoado, nem neste mundo, nem no vindouro" (Mateus 12:32). Igualmente, da palavra de Deus, sabemos que o Senhor Jesus tem "as chaves da Morte e do Hades (Inferno)" (Apo. 1:18); e, conseqüentemente, Ele tem poder para abrir as portas do inferno pelas oraçőes da Igreja e pelo poder do Sacrifício sem derramamento de sangue conciliatório que é oferecido aos mortos.
Todas as liturgias antigas da Igreja Cristă, ambas do Oriente e do Ocidente, testificam sobre a lembrança da Igreja, em oraçőes, dos mortos. Tais liturgias săo conhecidas pelos nomes dos: Santo Apóstolo Tiago, o irmăo do Senhor; Săo Basílio Magno; Săo Joăo Crisóstomos e Săo Gregório, o Dialogista. Referęncias similares săo encontradas nas liturgias romana, espanhola, francesa, e finalmente, nas liturgias antigas dos grupos que se separaram da Ortodoxia: os Jacobitas, Coptas, Etiopianos, Siríacos, e outros. Por todas elas, năo existe uma única destas liturgias onde năo haja oraçăo para os mortos. O testemunho dos Padres e Mestres da Igreja fala da mesma coisa.
Sobre o bom efeito da comunhăo piedosa em nome do Senhor Jesus Cristo entre aqueles que vivem na terra e os mortos, Efrein, o Sírio, por exemplo, assim fundamenta: "para os mortos, a lembrança conduzida pelos santos durante sua vida é benéfica. Vemos um exemplo disso em um grande número dos atos de Deus. Por exemplo, num vinhedo há as uvas amadurecidas no campo, e o vinho já espremido dentro dos recipientes; quando as uvas amadurecem na videira, entăo o vinho que está intacto na casa começa a espumar e a se agitar, como se quisesse escapar. A mesma coisa acontece, aparentemente, com outra planta, a cebola; porque assim que a cebola que foi plantada na terra começa a amadurecer, a cebola que está na casa também começa a dar broto. Entăo, se mesmo coisas que crescem tęm entre si tal sentimento-associativo, năo serăo as petiçőes de oraçőes mais sentidas pelos mortos? E quando vocę concordar sensivelmente que isto ocorre de acordo com a natureza das criaturas, entăo apenas imagine que vocę é a primeira das criaturas de Deus."
Rezando para os mortos, a Igreja intercede por eles assim como para os vivos, năo em seu próprio nome, mas em nome do Senhor Jesus Cristo (Joăo 14: 13-14), e pelo poder de Seu Sacrifício na Cruz, que foi oferecido pela salvaçăo de todos. Essas oraçőes fervorosas ajudam as sementes da nova vida que nossos mortos levaram consigo - se essas sementes năo foram capazes de se abrir suficientemente aqui na terra - para abrirem-se gradualmente e desenvolverem-se sob a influęncia das oraçőes e com a piedade de Deus, assim como uma semente boa se desenvolve na terra sob os raios vitais da luz do sol, com o clima favorável. Mas năo pode receber sementes podres as quais perderam o verdadeiro princípio da vida vegetativa. Similarmente, as oraçőes năo teriam poder para os mortos que morreram na impiedade e sem arrependimento, que secaram em si o Espírito de Cristo (1 Tess. 5:19). É precisamente relativo a tais pecadores que se deve lembrar as palavras do Salvador na parábola do homem rico e de Lázaro: que năo há libertaçăo para eles das profundezas do inferno, e nem transferęncia deles para junto de Abraăo (Lucas 16: 26). E, de fato, normalmente, tais pessoas năo deixam para trás na terra outros que possam rezar sinceramente para Deus por elas, e do mesmo modo, năo adquiriram para si amigos nos céus entre os santos, os quais, quando eles caírem (quer dizer, morrerem), possam recebę-los nas habitaçőes eternas — isto é, que possam rezar por eles (Lucas 16: 9).
Obviamente, năo se sabe após a morte por qual sina cada um foi sujeitado na terra. Mas a oraçăo do amor nunca é sem proveito. Se nossos mortos, que nos săo queridos, foram dignos do Reino dos Céus, eles respondem ŕ oraçăo feita para eles com uma oraçăo em resposta por nós. E se nossas oraçőes năo tem poder para ajudá-los, em qualquer caso elas năo săo prejudiciais a nós, de acordo com a palavra do Salmista: "minha oraçăo voltará para meu peito" (Salmos 35 (34): 13), e, de acordo, com a palavra do Salvador: "volte a vós a vossa paz" (Mateus 10: 13). Mas, certamente, săo úteis para nós. Săo Joăo Damasceno observa: "Se alguém deseja ungir um homem doente com mirra ou outro óleo sagrado, primeiro ele deve tomar-se parte da unçăo e, entăo, ungir o doente. E também, qualquer um que batalhe para a salvaçăo de seu próximo, primeiro que ele receba benefício, e depois entăo, ofereça a seu próximo; porque Deus năo é injusto para esquecer as obras, de acordo com as palavras do Apóstolo Divino."
A Comunhăo com os Santos
A Igreja reza por todos que morreram em fé, e pede pelo perdăo de seus pecados, porque năo há nenhum homem sem pecado, "Se ele já viveu apenas um único dia na terra" (Jô 14:5, Septuagint). "Se dissermos: ´năo temos pecado’, enganamo-nos a nós mesmos e a Verdade năo está em nós" (1 Joăo 1: 8). Assim, năo importa quăo justo seja um homem, quando ele parte deste mundo, a Igreja acompanha sua partida com oraçőes por ele para o Senhor. "Orai por nós, irmăos," o Santo Apóstolo Paulo pede de seus filhos espirituais (1 Tess. 5:25).
Ao mesmo tempo, quando a voz comum da Igreja testemunha sobre a integridade da pessoa repousada, os cristăos, além da oraçăo por ele, săo ensinados pelo bom exemplo de sua vida e colocam-no como um exemplo a ser imitado.
E quando, mais adiante, a convicçăo comum da santidade da pessoa repousada é confirmada pelo testemunho especial tal como martírio, confissăo sem medo, auto-sacrifício servindo a Igreja, o dom da cura, e especialmente quando o Senhor confirma a santidade da pessoa repousada por milagres após sua morte quando ele é lembrado em oraçőes, entăo a Igreja o santifica de uma maneira especial. Como que a Igreja năo glorificaria aqueles que o próprio Senhor chama de Seus "amigos"? "Vós sois meus amigos... eu vos chamo amigos" (Joăo 15:14-15), aqueles que ele recebeu em suas mansőes celestiais no cumprimento das palavras "onde eu estiver, estejais vós também" (Joăo 14:3). Quando isso acontece, oraçőes para o perdăo dos pecados dos que partiram e para o seu descanso cessam, eles cedem lugar para outras formas de comunhăo da Igreja com ele, chamados: primeiro, o louvor pela sua luta em Cristo, "nem se acende uma lâmpada e se coloca debaixo do alqueire, mas no candelabro, e assim ela brilha para todos os que estăo em casa" (Mateus 5:15); segundo, súplicas a ele para que reze por nós, para a remissăo de nossos pecados, e para nosso desenvolvimento moral, e que ele possa ajudar-nos em nossas necessidades espirituais e em nossas afliçőes.
É dito: "Bendito os mortos, os que desde agora morrem no Senhor" (Apo. 14: 13) e nós realmente os bendizemos. É dito: "eu lhes dei a glória que me deste" (Joăo 17: 22), e nós realmente damos a eles esta glória de acordo com o mandamento do Salvador.
Do mesmo modo o Salvador disse: "Quem recebe um profeta na qualidade de profeta, receberá uma recompensa de profeta. E quem recebe um justo na qualidade de justo, receberá uma recompensa de justo" (Mateus 10:41). "Porque aquele que fizer a vontade de meu Pai que está nos Céus, esse é meu irmăo, irmă e măe" (Mateus 12:50). Portanto, nós também devemos receber os justos como justos. Se ele é um irmăo para o Senhor, entăo ele também tem que ser para nós. Os santos săo nossos irmăos espirituais, irmăs, măes, pais, e nosso amor para com eles é expresso pela comunhăo em oraçăo com eles.
O Apóstolo Joăo escreve aos seus irmăos cristăos: "O que vimos e ouvimos vo-lo anunciaremos para que estejais também em comunhăo conosco. E a nossa comunhăo é com o Pai e com o seu Filho Jesus Cristo" (1 Joăo 1:3). E dentro da Igreja, essa comunhăo com os Apóstolos năo é interrompida; atravessa para dentro do outro domínio de suas existęncias, o domínio celestial.
A proximidade dos santos do Trono do Cordeiro e a elevaçăo deles das oraçőes para a Igreja na terra é representada no livro do Apocalipse de Săo Joăo, o Teólogo: "em minha visăo, ouvi ainda o clamor de uma multidăo de anjos que circundavam o trono, os Seres vivos e dos Anciăos — seu número era de milhőes de milhőes e milhares de milhares," que louvaram o Senhor (ver 5:11).
A comunhăo em oraçăo com os santos é a realizaçăo em fato efetivo do vínculo entre os cristăos na terra e os da Igreja Celestial da qual o Apóstolo fala: "mas vós vos aproximastes do monte Siăo e da Cidade do Deus vivo, a Jerusalém Celestial, e de milhőes de anjos reunidos em festa, e da assembléia dos primogęnitos cujos nomes estăo inscritos nos céus, e de Deus, o Juiz de todos, e dos espíritos dos justos que chegaram ŕ perfeiçăo" (Hebreus 12: 22-23).
As Sagradas Escrituras apresentam inúmeros exemplos do fato de, enquanto ainda vivos na terra, os justos poderem ver, ouvir e saber muito do que é inacessível ŕ compreensăo comum. Cada vez mais esses dons estăo presentes com eles, quando eles deixam o corpo e văo para os céus. O santo Apóstolo Pedro viu no coraçăo de Ananias, de acordo com o livros dos Atos (5: 3). Foi revelado para Eliseu o ato ilegal do servo Giezi (2 Reis 4), e o que é mais notável é que foi revelado ŕ ele todas as intençőes secretas da corte siríaca, as quais ele comunicou ao rei de Israel (2 Reis 6:12). Enquanto em vida, os santos penetraram em espírito no mundo de cima; alguns deles viram coros de anjos, outros foram dignos de ver a imagem de Deus (Isaias e Ezequiel), e outros ainda foram levados ao Terceiro Céu e ouviram lá as palavras místicas, indizíveis. Quăo mais permanecerem nos céus, mais eles serăo capazes de saber o que está acontecendo na terra e de ouvir aqueles que chamam por eles porque os santos nos céus săo semelhantes aos anjos (Lucas 20:36).
Sabemos, da parábola do Senhor sobre o homem rico e Lázaro (Lucas 16:19-31), que Abraăo, estando no céu, pôde ouvir o grito do rico que estava sofrendo no inferno, apesar do "grande abismo" que os separavam. As palavras de Abraăo para os irmăos do homem rico, "Eles tęm Moisés e os profetas; que os ouçam!" (Lucas 16:29), claramente indica que Abraăo sabe sobre a vida do povo hebreu que ocorreu depois de sua morte; ele sabe sobre Moisés e as Leis, sobre os profetas e seus escritos. A visăo espiritual das almas dos justos no céu, sem qualquer dúvida, é maior do que era quando na terra. O Apóstolo escreve: "E agora vemos em espelho e de maneira confusa, mas, depois, veremos face a face. Agora o meu conhecimento é limitado, mas, depois, conhecerei como sou conhecido" (1 Cor. 13:12).
A Santa Igreja sempre guardou os ensinamentos de invocaçăo dos santos, estando plenamente convencida de que eles intercedem por nós perante Deus no céu. Vemos isso nas liturgias antigas. Na liturgia do Santo Apóstolo Tiago é dito: "especialmente celebramos a memória da Santa, Gloriosa e Sempre Virgem Senhora Abençoada Măe de Deus (Theotokos). Lembre-se Dela, Ó Senhor Deus, e por suas puras e santas oraçőes tenha compaixăo e tende piedade de nós." Săo Círilo de Jerusalém, explicando a Liturgia da Igreja de Jerusalém, observa: "entăo nós também comemoramos (oferecendo os Sacrifícios incruentos) aqueles que partiram antes de nós: primeiramente de todos patriarcas, profetas, apóstolos, mártires que por suas oraçőes e intercessőes junto a Deus recebam nossas petiçőes."
Numerosos săo os testemunhos dos Padres e Mestres da Igreja, especialmente do século IV e após, sobre a veneraçăo dos santos pela Igreja. Mas já desde o começo do século II, há indicaçőes diretas da literatura cristă antiga sobre a fé nas oraçőes dos santos nos céus por seus irmăos terrenos. O testemunho da morte em martírio de Săo Inácio, o Defensor de Deus (no começo do século II) diz: "Tendo retornado a suas casas em lágrimas, tivemos uma noite completa de vigília... Entăo, depois de dormir um pouco, alguns de nós viram repentinamente o abençoado Inácio de pé e abraçando-nos, e outros também viram ele rezando para nós." Registros semelhantes mencionando as oraçőes e intercessőes dos mártires por nós săo encontradas em outros relatos da época das perseguiçőes contra os cristăos.
* * *
СВОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ ПЫТАЮТСЯ ПРИКРЫТЬ ИМЕНЕМ СВЯТИТЕЛЯ
ИЕРОМОНАХ САВВА (БОГДАН) Иерусалим
В 1963 году верные духовные чада Святителя Иоанна стали на защиту своего пастыря от наносимой его честному имени клеветы. Но и в наше время находятся такие, которые свое отступление от Правой Веры стараются прикрыть именем Святителя. Поэтому перед тем, как предоставить Вашему вниманию свидетельство стояния в Истине Святителя Иоанна, необходимо сказать несколько слов и о нынешнем времени.
Часто можно слышать, что многое изменилось в отношении старого времени и надо действовать и мыслить по новому. Но тем, кому дорого святоотеческое наследие, чужд голос проповедующих измену заветам. Попробуем вспомнить то, что нам завешали наши Первоиерархи. Митрополит Антоний (Храповицкий) призывал всех верных на борьбу с безбожной властью. Митрополит Анастасий (Грибановский) завещал не иметь даже бытовых отношений с МП. Митрополит Филарет (Вознесенский) также проповедывал верность чистоте Православия.
Святитель Иоанн (Максимович) так учит: ╚Духовно Русская Церковь неразделима: она всегда одна и та же Русская Церковь, где бы мы ни были. Будучи частью Русской Церкви, мы не можем общаться с церковной властью, подчиненной и порабощенной властью Церкви враждебной. Быть в состоянии такой подчиненности и зависимости -состояние душевно болезненное /.../ и те, кто находятся в такой зависимости, не могут не ощущать и не сознавать болезненности такого состояния : одни, у кого совесть жива, мучаются, - другие, со сожженой совестью, принимают такое положение.╩ (╚Слова иже во святых отца нашего Иоанна, Архиепископа Шанхайского и Сан Францисского╩, С.Ф. 1994 г., стр. 247).
Говорят, что советской власти больше нет, что сейчас все по другому, но те, кто не хотят закрывать глаза, ясно видят, что нынешний режим еще лукавее борется с Православием. ╚Что общего у Христа с велиаром?╩, говорит апостол Павел. Самая страшная болезнь нашего времени - смешение грешного с праведным. Мы видим противоестественные попытки одухотворить советское прошлое, например выставляют спасителем народа такого урода как Сталин. Как можно назвать верующим президента, который возвращает русскому городу советское название ╚Сталинград╩? Можно еще привести множество примеров подобного извращения. Но если сказать коротко, то нынешний режим почитает красную звезду как святыню, - так где здесь место Христу? (На современном гербе Москвы рядом со св. Георгием Победоносцем - красная звезда, от которой никто не собирается отказываться).
Если раньше иерархи в России шли на компромисс с безбожной властью с душевным мучением, боясь за свою жизнь, - то большинство нынешних не видят ничего плохого в заигрывании с властями. Но разве это не есть дух Антихристов, о котором нас предупреждает Святитель Иоанн? ╚Он (Антихрист) будет делать всем приятное при условии признания его верховной власти. Он предоставит возможность жизни Церкви, будет разрешать Ей богослужения, обещать постройку прекрасных храмов /.../. Будет массовое отпадение от веры, причем изменят вере многие епископы и в оправдание будут указывать на блестящее положение Церкви. Искание компромисса будет характерным настроением людей. Прямота исповедания исчезнет. Люди будут изощренно оправдывать свое падение и ласковое зло будет поддерживать такое общее настроение, и в людях будет навык отступления от правды и сладость компромисса и греха╩ (там же, стр. 84). Пусть сии слова Святителя будут для верных чад РПЦЗ звуком набатного колокола, который предупреждает о том мировом пожаре, который в 1917 году разожгли в России, ≈ наивно думать, что он потух. Он, как вулкан, лишь притих на время. Не дай Бог адская магма затопит и наши приходы с монастырями. Молимся Святителю Иоанну, да поможет нам устоять в Истине, и поучимся из его жизни, како подобает исповедать Православие.
Наша Страна № 2783
* * *
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ПАСТЯРЯМ РПЦЗ РЕШИВШИМ В УЙТИ НА ПОКОЙ В МАЕ
П. БОНДАРЕНКО
Дорогие о Господе отцы, благословите!
Каждый из вас сейчас задает себе вопрос: "Что я сделаю когда в мае следуюшего года мой епископ подпишет унию с сергианами?" Большинство из, вас, конечно, не готовы лобызаться с сергианами у Престола. Но что же вам делать? Понятно, что всех противников позорной унии лишат сана, прихода, дома, пенсии и еще обязательно обольют грязью и клеветой. Да и быть может большинство прихожан не заступятся открыто за вас, а скорее промолчат, стыдливо смотря в сторону. А потом, наедине, будут выражать вам сожаление или даже возмущение. Возможно, что и семья будет вас упрекать, что ваша "упрямая непримиримость" ставит под удар материальное благополучие ваших близких.
И поэтому многие из вас сейчас думают просто и тихо в мае уйти на покой.
Но подумайте: кто внушает вам эту мысль? Ваша православная совесть, или лукавый?
Вспомним тут слова Древнего Патерика: "всегда имей Бога пред своими очами и что бы ты ни делал, имей на это основание в Божественном Писании". Есть ли в Божественном Писании основание для ухода на покой перед надвигающейся унии? Или в Житиях Святых? Есть ли хоть один тропарь в одном каноне, который такой поступок оправдал бы? Не говорит ли Спаситель, совсем наоборот, что "пастырь добрый душу свою полагает за овцы"?
Если вы уйдете на покой, что будет с овцами, которыx Вам поручил Господь Бог?! Ведь Он сказал "паси агнцы моя", и "паси овцы моя". Этим точно указав, что поручает вам лишь на время его стадо и что вам вовсе непозволительно бросать ваших пасомых на съедение волкам.
Вспомните молитву, которую при вашем принятии сана архиерей читал держа руку на вашей главе: "Яко и сей зретив во втором пришествии Великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Единородного Твоего Сына, приимет мзду благого икономства своего чина, во множестве благости Твоея". Какую мзду воздаст вам Христос Бог, если вы сейчас уйдете на покой оставляя ваших пасомых в руках униатских лже-пастырей? Имеете ли вы право как Пилат умыть те руки, которые вам многими годами с уважением и любовью лобызали ваши прихожане?
Да, возможно большинство ваших собратьев вас не поддержат и что за вас заступятся только единицы. Однако несомненно останется то "малое стадо", которому Спаситель сказал: "ищите Царствия Божьего и вся приложится вам".
Ради этого малого стада вам нужно остаться "на передовой", не отступая ни на шаг, ни в чем, ни перед кем.
Наоборот, вам надо будет вашим примером вдохновлять храбрость и исповеднический дух в ваших пасомых и вам необходимо будет вывести их из беды, как офицер на войне выводит своих солдат из вражеского окружения.
И только передав их в руки других добрых пастырей под омофором истинно-православного епископа, вы сможете со спокойной душой наконец уйти на покой.
Мы годами молились Новомученикам Российским, читали их жития, ценили их память и восхваляли их подвиг. Но это все было как бы подготовкой для нынешнего часа. Наступило время следовать их примеру. Ведь нам не грозят пытки в чекистском подвале или пуля в затылок. А скорее всего - лишь потеря материального комфорта. Давайте решительно ответим проводникам унии словами Великого Повечерья: "И аще совет совещеваете, раязорит Господ. И страха вашего не убоимся, ниже смутимся, яко с нами Бог!"
Наша Страна № 2783
* * *
Notre archipel ecclésial agité par les vagues
P. Bondarenko
La majoritй des paroisses de l'Eglise Hors-Frontiиres (EORHF) sont opposйes а l'union avec le Patriarcat de Moscou. Toute l'Amйrique du Sud est contre, une йcrasante majoritй en Australie et au Canada est йgalement contre. En Russie, c'est naturel, tout le monde est contre. Il n'y a guиre que dans les diocиses d'Amйrique Orientale et de Chicago que la majoritй serait, semble-t-il, favorable. Et puis encore dans les diocиses de Mgrs Mark et Ambroise la majoritй est йgalement pour. Mais il convient encore de prйciser que sur la cфte occidentale des USA ce sont essentiellement les recteurs des paroisses, et non l'ensemble du clergй, qui sont favorables а l'union. Quant а l'ancien diocиse d'Europe Occidentale de l'EORHF, il n'en reste que des lambeaux du fait qu'une large partie de ce diocиse n'avait jamais acceptй la nomination de l'йvкque Ambroise (Cantacuzиne) et qu'une grande partie des paroisses a depuis longtemps quittй le Synode de Mgr Lavr.
Rien de cela n'est ignorй tant а Souzdal qu'а Mansonville, tout comme chacun est conscient du fait que les adversaires de l'union n'ont pas de leader incontestй. Par consйquent, а l'issue du “Grand-Concile Hors-Frontiиres” de mai 2006 а San-Francisco de nombreux prкtres et fidиles seront en plein dйsarroi, ne sachant que faire, ni oщ aller. Et voilа qu'а Souzdal (Eglise Orthodoxe Russe Autonome) et а Mansonville (EORHF/V) commence а poindre l'idйe : “Comment faire pour rйcupйrer le plus grand nombre de ces paroisses?”.
Mais dans l'un comme dans l'autre cas, la situation n'est guиre heureuse. Les zйlateurs de la puretй de l'Orthodoxie se comportent entre eux avec une extrкme animositй, s'accusant mutuellement “d'anticanonicitй”. Les Souzdaliens se sont tous querellйs entre eux. Tandis qu'а Mansonville, l'entourage de notre dernier Primat lйgitime, le Mйtropolite Vitaly, a commencй par retrancher les “cyprianites”, puis les “lazarites” et enfin les “varnavites, le tout sans le moindre examen conciliaire. Viendra bientфt le temps oщ “les coupeurs de tкtes”, l'йvкque Vladimir et le pиre Benjamin Joukov, essaieront de s'йliminer l'un l'autre en s'accusant mutuellement d'avoir trahi la vйritй.
Si certains pensent que j'exagиre, je les invite а lire les articles que ces personnes ont signйs et mis sur Internet. Et en prime, qu'ils lisent les opus de “l'йvкque” Victor Pivovarov et se posent la question : le Mйtropolite Philarиte, l'Archevкque Antony de Genиve, Mgr Averky, le pиre Lev Lebedev ou tout autre pasteur de l'EORHF auraient-ils pu s'exprimer avec tant de grossiйretй ? Pour ne parler que de certaines expressions de Victor Pivovarov comme : “menteur pseudoйpiscopal lazarite” ou “judйodйmon”. En outre, cet “йvкque”, йlevй а l'йpiscopat par les bons soins du p. Benjamin Joukov, dйclare publiquement que quiconque n'appartient pas а son groupuscule n'est rien d'autre qu'un “bвtisseur de la synagogue de satan”.
Et lа il convient de souligner le contraste frappant d'une terminologie pareille avec le ton des йcrits de l'йvкque de l'Eglise Orthodoxe Russe Vйritable (des Catacombes), Mgr Dionissy (Alferov). Prenons par exemple son article “Seule la consolidation en un front uni de tous les adversaires “du nouveau cours”est а mкme de garantir l'avenir de l'Eglise” (in Nasha Strana, N°2776), dans lequel il йcrit notamment : “Notre Synode du dйfunt Archevкque Lazare est prкt au dialogue avec tous les groupes ecclйsiaux, ne s'autorisant aucun comportement hostile et ne prйtendant а aucune exclusivitй”. Nous retrouvons le mкme esprit d'amour chrйtien vйritable dans la rйcente Encyclique du Chef de cette Eglise, l'Archevкque Tikhone.
De mкme la lettre du Mйtropolite Vitaly, а l'occasion du dйcиs de l'Archevкque Lazare, respire-t-elle l'amour et la bontй contrairement а tous ces flots de condamnations habituellement dйversйs de Mansonville.
Et inйvitablement la question se pose : comment se fait-il que les documents йmis par le Synode de Mansonville tranchent а ce point par leur ton avec les documents йcrits de la propre main du Mйtropolite Vitaly ? La rйponse est toute simple et elle a йtй exposйe par le Juge new-yorkais chargй des demandes de poursuites lancйes par le Synode de Mgr Lavr contre Mansonville : “Il est tout а fait йvident qu'il (le Mйtropolite Vitaly) se trouve кtre le pion d'un conflit interne а l'Eglise”. Il est hors de doute que du fait du grand-вge et de la faiblesse du starets-Mйtropolite, son entourage а Mansonville se sert de lui.
Dans l'article mentionnй, Mgr Dionissy parle de la possibilitй йventuelle d'avoir а l'avenir “un dialogue au niveau йpiscopal”. Mais avec qui ? Certainement pas avec le Synode de Souzdal qui, depuis longtemps, bien avant son йlйvation а l'йpiscopat, le taxe de “crypto-њcumйniste lazarito-cyprianiste”. Pas plus qu'avec le Synode de Mansonville dans son ensemble qui refuse toute forme de dialogue. Eventuellement avec certains йvкques de ces deux Synodes qui ne partagent pas l'extrйmisme de leurs confrиres ? Tels, par exemple, l'йvкque EORHF(V) Serge /Kindiakov/ ? Il convient encore de souligner que toutes les errances qui ont aujourd'hui cours dans tous les Synodes – exceptй celui prйsidй par l'Archevкque Tikhone, unique Synode restй en tout fidиle aux traditions de notre Eglise – sont parfaitement йtrangиres aux simples fidиles qui en relиvent. J'en connais personnellement beaucoup qui se trouvent dans le Synode de Mansonville non par ce qu'ils en partagent l'extrйmisme, mais par fidйlitй personnelle au Mйtropolite Vitaly. Et de telles personnes qui n'approuvent pas le comportement du Synode EORHF(V) sont en rйalitй l'йcrasante majoritй.
D'ailleurs, il en est de mкme dans l'EORHF(L) : une large majoritй de prкtres et de fidиles ne partagent pas les aspirations pernicieuses de leurs йvкques.
C'est en cela que rйside la grande tragйdie de l'Eglise Hors-Frontiиres : tous ces schismes ont йtй initiйs d'en haut par les йvкques et une poignйe de prкtres d'inspiration soviйtisante.Sans oublier, йvidemment, les Services de Renseignements de la Fйdйration de Russie -
Quant а nous, simples fidиles, nous devons rйpondre а l'appel de Mgr Dionissy et devons tous ensemble essayer de trouver une issue а la crise.
Note du traducteur :
EORHF(V) : Eglise Orthodoxe Russe Hors-Frontiиres prйsidйe par le Mйtropolite Vitaly, rйsidant а Mansonville (Canada)
EORHF(L) : Eglise Orthodoxe Russe Hors-Frontiиres prйsidйe par le Mйtropolite Lavr, rйsidant а New-York
L'auteur cite certaines dйnominations appliquйes de faзon pйjorative et qu'il convient d'interprйter ainsi :“cyprianites” : partisans du Synode Grec vieux-calendariste prйsidй par le Mйtropolite Cyprien.
“lazarites” : partisans du Synode de l'Eglise Orthodoxe Russe Vйritable (Catacombes) dont le premier prйsident fut l'Archevкque Lazare, aujourd'hui prйsidй par l'Archevкque Tikhone.
“varnavites” : prкtres et fidиles sous l'omophore de l'Archevкque Varnava de Cannes et d'Europe Occidentale.
Traduit du russe par le protodiacre Germain Ivanoff-Trinadtzaty
* * *
The Will of God or the Will of Man?
by Dimitri Gontscharow
The bishops, clergy, joint commissions and others insist all issues preventing the union of the Russian Orthodox Church Outside of Russia (ROCOR) and the Moscow Patriarchate (MP) have been resolved to a great degree. When confronted with troubling facts, alarming statements made by the Moscow clergy, dire predictions for the future, one response has been to divert attention instead to the failings of the Russian Church Abroad in a desire to intimidate and stifle the misgivings of its faithful. When pushed further, the pro-union clergy falls back on the ever-popular answer: “it’s Providential.” It is the “Will of God” that is orchestrating the union of the two churches and healing the rift. One is to take it upon faith that despite all the evidence to the contrary, this is a good thing in the long run. That pretty much stops the discussion and makes it hard to argue further, when the shrewd clergy wrap themselves in the intangibles of religious faith.
Though a handy way out, and perhaps true on some level, it is hard to believe when the hand of God is not so discernible and the hand of man, in the form of some of our clergy, is quite visible. It is they who initiated private meetings with the MP without the Synod’s blessing. It is they who have pushed this agenda along, despite all the objections. It would be nice to think our clergy is worthy of divine intercession as in the old days, but these are different times. It would be far more prudent to model ourselves after the words of Ronald Reagan, who said, “Trust, but verify.” Reagan carefully maintained close and productive dialogue with the Soviet Union, but he remained true to his convictions and principles. In that way, he played a significant role in the fall of the Soviet Union. Truth defeated the lies and deceits of that regime.
Some of our clergy and their supporters would like us to trust the MP, the hierarchy of which was born and bred in the Soviet system. A hierarchy that recently praised the virtues of the Soviet period, adding that not only was that period more moral, but that the precepts of the communist state were similar to religious precepts in nature and intent. It is this hierarchy that not so long ago, spoke of the ROCOR church with contempt, calling us “karlovtsy,” “sektanty” and avoided any contact with our church. Then when Putin, a KGB colonel, came to power and solidified the KGB’s or FSB’s control over the country and its national and regional governments, suddenly everything changed. Suddenly, Putin met with our bishops in New York City, who looked in his eyes and found a Russian soul. Might it be more correct to say that Putin’s attention may have an ulterior motive? That the prospect of suddenly having hundreds of churches throughout the world at his disposal to act as listening posts and centers of espionage greatly interests Putin and the KGB masters.
As if assigned a task, the MP hierarchy then suddenly approached us with open arms, welcoming home their brethren. Our bishops were feted during official visits to Russia, but there was little substance to discern among their attentions. Our church has brought the relics of the Holy Martyrs Elizaveta Fedorovna and Varvara for veneration throughout Russia. It brought our precious Kursk Mother of God icon to the MP church in New York City. We have acceded to their wishes, bending our principles to suit them, accepting their views on the issues that divided us for so long, and what have we gotten in return? In all of the published interviews and documents, where is the recognition of our heritage overseas, of our efforts to preserve the Church, of our role in the history of the Russian Orthodox Church? Where are the invaluable icons and relics in Russia that could be visiting our parishes? Where is the reciprocity that marks a genuine union and would give one the feeling that this is indeed the Will of God? Instead we get Soviet-style, paramilitary goons occupying our church property in the Holy Land and Bari, Italy.
Yet our clergy continues to insist we trust the MP. We are told Sergianism, the subservience of the church to the government, has been repudiated by the MP. Then we see during the last elections in Russia, the Patriarch allowing voting booths to be erected in monasteries and promising the clergy vote to Putin; the Patriarch congratulating the Socialist Republic of Vietnam on Victory Day, the commemoration of their defeat of the American forces; an announcement that the MP will build a church in North Korea, where there are almost no Orthodox faithful. In recent years, the MP has regularly met with Muslim clerics from Iran. The theme of one of their conferences was “Battling American Globalism.” Interesting how all these actions coincide with Putin’s foreign policy, the desire to re-establish Russia as a Soviet-style world power. Are these the activities of a church independent of the state?
Have any of our parishioners considered what membership in a church that is allied with such a religious body might mean for them? Many of them work for the governments or the military of whatever country they live in. Have they forgotten how our older generation was treated with great suspicion in earlier decades, when they sought work in the government? How they were kept apart from other employees and were not given security clearances? The power of guilt by association is great. How will they answer the polygraph examiner when he asks if they are a member of any foreign organization? If international affairs heat up, will we be tarred with the same brush, if we belong to a church that supports America’s enemies? Has anyone thought ahead, instead of getting misty-eyed as we look towards Mother Russia?
Archives of the former Soviet Union have shown that Patriarch Alexy II cooperated with the KGB and even had a cover name, Drozdov. The Russian Church Abroad was started with the help of members of the White movement, who, along with others, battled the Soviet Union and communism for decades. Has anyone thought of the bitter irony of such a church commemorating a KGB agent, as it will have to once union is achieved? The MP may canonize Metropolitan Sergey (Stragorodskiy) as a martyr (at a minimum) or possibly more. Will the ROCOR parishes then honor the cleric who caused so much division in the Russian Orthodox Church and who was the antithesis of everything that ROCOR stood for?
Our clergy also says the issue of ecumenism has been resolved. Yet on the very day that the documents of the joint commissions are released, the Patriarch meets in Moscow with the leaders of the World Council of Churches, the premier ecumenical organization. You would think that at least for the sake of our church, the Patriarch would schedule the meeting on another day. It just shows a complete, callous indifference and lack of respect for our church. Those documents of the joint commissions also include an escape clause for the MP, in that it underlines the importance of remaining members in ecumenical organizations. The Moscow Patriarchate will continue whatever behavior is politically expedient and some of our clergy will continue to find excuses for them.
“Trust, but verify.” So far there has been little verification that this union is a natural, God-given thing. There has been much evidence that we should bide our time, maintain friendly relations with the MP and wait for generations to pass. We can maintain contacts with the faithful in Russia and work together to continue and strengthen the spiritual rebirth occurring there. By remaining defenders of the truth, we can cause the renewal of the Russian Orthodox Church, just as Reagan’s convictions contributed to the fall of the Soviet Union. Then the force of this reborn faith will wash away the traces of the Soviet Union and reveal God’s will and not that of man.
* * *
ТАЙНА ЛИЧНОСТИ ЦАРЯ.
Священник Кирилл Зайцев (Архим. Константин) Продолжение см. № 27-28
Арбитром, на которого не может быть апелляции, продолжал считать себя Государь и во внутренней гражданской политике. Акт 3 июня 1907 г., которым была нарушена буква «конституции», но которым Россия была выведена из тупика думской неработоспособности, явился плодом именно такого умоначертания Царя. «От Господа Бога вручена нам власть царская над народом нашим, перед престолом Его мы дадим ответ за судьбы державы Российской», - читаем мы в манифесте 3 июня!
На свою совесть брал иногда Царь и решения в вопросах церковных, и тут не считая себя формально связанным решением Св. Синода. Осведомленный Жевахов говорит, что Царь в течение своего царствования всего лишь три раза проявил свою самодержавную волю в отношении Синода. Первый раз это было в деле прославления св. Иоасафа Белгородского, в 1910 году. С нетерпением, ожидая назначения Синодом торжества прославления, Царь не счел себя, однако, вправе торопить Синод. Но когда состоялось мнение Синода о необходимости отложить это торжество, то Царь, не согласившись с доводами обер-прокурора и Синода, сам назначил срок его. Второй раз его воля была проявлена в деле прославления св. Иоанна, митрополита Тобольского. Наконец, третий случай связан с назначением митр. Питирима на петербургскую кафедру и с перемещением митрополита Владимира в Киев…
Были, по-видимому, и другие аналогичные случаи, не отмеченные Жеваховым. Так, Гурко говорит об отмене Государем предписания Синода о перемещении иеромонаха Илиодора, каковое распоряжение Государя, по свидетельству Гурко, произвело очень тягостное впечатление на митр. Антония.
Не будем касаться двух последних частных случаев, касающихся личностей – тут, как во всяких вопросах личных, всегда возможны разные мнения и противоречивые оценки. Что же касается роли Царя в деле прославления святых, то нельзя не признать, что Царь в этом вопросе шел, в духовном плане, впереди Синода, находившегося под известным влиянием века, с его равнодушием и скептицизмом в делах веры. В частности, отсрочку канонизации митр. Иоанна Синод мотивировал необходимостью учесть политические соображения – в них уже, во всяком случае, Царь мог считать себя более компетентным, чем Синод! В общей же форме значение личности Царя в деле канонизации святых, прославленных в его царствование, митр. Антоний (Киевский и Галицкий) характеризовал так в 1930 году:
«Царствование Императора Николая II ознаменовалось открытием в России мощей святых угодников и их прославлением. Насколько в России это дело в последнее время было трудным, видно из того, что после открытия мощей св. Тихона Задонского в 1861 г., сопровождавшегося народным энтузиазмом и многими чудесами, по России распространился слух, будто бы Император Александр II выразился, что это будет последний святой в России. Я не верю, чтобы Государь мог сказать такую фразу, но самый факт распространения такого слуха достаточно характеризует тогдашние общественные настроения. В царствование Государя Императора Николая II были открыты мощи св. Феодосия Черниговского (1896 г.), пр. Серафима Саровского (1903 г.), св. Иоасафа Белгородского (1911 г.), Иоанна Тобольского, Анны Кашинской, Питирима Тамбовского. Я помню, как в одном из заседаний Св. Синода один из Иерархов заметил, что нельзя же до бесконечности продолжать прославление святых. Взоры присутствовавших обратились на меня, и я ответил: «если мы верим в Бога, то мы должны быть рады прославлению св. угодников». Из этого видно, заканчивает Владыка, насколько велико было благочестие Государя, который почти первый решился на это дело».
Приведенного нами материала достаточно для того, чтобы мы могли считать разъясненной природу разномыслия и разночувствия между Царем и обществом русским, поскольку тут дело было в различии понимания и оценки существа царской власти и ее прерогатив в России. Но этим мы еще не решили вопроса в целом. Самого существенного мы еще не сказали и даже на него не намекнули! Ведь, как мы знаем, разномыслие и разночувствие наблюдалось не только между Царем и людьми церковно-индифферентными (не говорим уже о людях враждебных и чуждых Церкви), а и между ним и людьми, и к Церкви близкими, и Царю преданными, - иногда до последней капли крови!
Из вышесказанного понятно, почему не было общего языка у Царя с кадетами или хотя бы с Витте. Но был ли у Царя действительно общий язык со Столыпиным, которого Царь искренно и глубоко уважал и ценил и который со своей стороны делом и самой смертью своей доказал свою преданность Царю? Между Столыпиным и Царем, в более, конечно, слабой степени, но тоже ощущалось известное и очень существенное разномыслие и разночувствие.
Тут мы подходим к загадке, которая находит себе разрешение только в событиях позднейших, для взора современников Царя в эпоху его царствования недоступных. Вместе с тем, мы подходим к явлениям, которые нередко люди, даже и не так уж далекие от Церкви, отметают, наклеивая на них ярлык «мистики», «мистических настроений» и т.д. Да, Царь, несомненно, был во власти таких «настроений». Другими словами, - он способен был знать и видеть то, чего не могли видеть и знать люди духовно менее одаренные и менее живущие духом. И именно та настроенность, которая у Государя зрела в его «мистическом надсознании», делала его относительно-равнодушным ко всему тому культурному, экономическому, политическому блеску, который так украшал его царствование и на пользу которого с таким увлечением, с таким подлинным пафосом работали его приближенные, его сотрудники – и впереди всех Столыпин.
Нужно, впрочем, сказать, что и Столыпин, по свидетельству лиц, его знавших, не вполне чужд был «мистического» ощущения бездны, которая грозила поглотить Россию. Чувство это, в большей или меньшей степени, было свойственно чуть ли ни всем очень выдающимся русским консерваторам самого разного психологического и умственного уклада. Оно лежало в основе того недоверия к положительным результатам гражданского развития страны, которое с такой резкостью обнаруживалось у Победоносцева и Леонтьева. Оно, в разных дозах, присуще было и многим из тех, кто не склонен был идти за этими столпами «реакции», причем этот страх ощущался ими нередко совершенно инстинктивно, не поддаваясь уразумению и находясь иногда в полном противоречии с практически принятой ими политической позицией.
Так это было и со Столыпиным. Он своей большой душой интуитивно иногда ощущал неблагополучие, веявшее над Россией, но как человек практического дела и борьбы, не задумался над этими «предчувствиями», и гнал их от себя и продолжал лихорадочно работать в плане политическом и только в нем. И здесь, конечно, он был не всецело с Государем…
Позиция Столыпина была ясна. Россия зреет для величайшего благоденствия и славы – вернее, уже «дозревает» для окончательного вступления в новую блистательнейшую фазу своего мирового существования. Что ей нужно для этого? Относительно небольшой срок времени, потребный для завершения ее политического перевоспитания. Это перевоспитание наглядно при Столыпине совершилось и завершалось. Россия, с одной стороны, делалась страной мелких собственников, избавляясь от проказы сельской общины и проникаясь здоровым сознанием индивидуализма, хозяйственного и правового. С другой стороны, Россия, в составе своих имущих классов, постепенно приспособлялась и приучалась к сознательной гражданской жизни, основанной на началах разумной свободы. Государственная Дума, при всех ее недочетах, в этом отношении служила, в глазах Столыпина, прекрасной школой, принося вместе с тем полезные плоды и как контрольный аппарат над бюрократией. Столыпин верил, что эксцессы, отравлявшие деятельность Думы, постепенно сгладятся, как проявление детской болезни. Он уже и видел положительный успех, в этом отношении достигнутый после акта 3 июня. Незадолго до смерти, он мечтал только о том, чтобы России Бог дал мир еще на несколько лет. Пишущему эти строки доводилось держать в руках письмо покойного премьера к Извольскому, которое проникнуто именно такими мыслями и настроениями.
Эта программа Столыпина – в плане, свободном от «мистики»! – была абсолютно правильна и совершенно убедительна. Она увлекала его, поглощая всецело его силы. Она была тем идеалом, устремляясь к которому слагалась в России новая политическая идеология. На этой идеологии и вырастала некая новая «Столыпинская» Россия. Но какое-то уже новое место занимал в ней старый русский Царь!
Формально Царь продолжал, правда, быть в центре всего. Не только никакой закон не мог воспринять силу без его утверждения, но весь правительственный аппарат оставался в его руках. Важнейшие отрасли народной жизни продолжали быть в его всецелом единоличном ведении, с устранением представительных учреждений: Церковь и армия жили так, как они жили до первой революции. Но внутренняя связь, соединявшая Царя с Россией, постепенно ослаблялась, сходила на нет. Россия наглядно выходила из-под власти Царя, она все больше тяготилась ею. И чем более осторожным и менее притязательным становилось воздействие на общество этой власти, тем раздражительнее относилось оно к проявлениям ее.
Тут мы подходим еще к одной загадке, раскрытие которой вскрывает факт постыдный, тягостный. Пока Россия жила, сознанием своих исконных подневольных обязанностей, оставаясь крепко стянутой узлом служилой и крепостной неволи, она была внутренне-крепка. По мере же того, как она вкушала от плода гражданской свободы, неудержимо утрачивала она внутреннюю крепость и делалась жертвой своеволия, анархии, бунтарства. Великая вещь – гражданская свобода! Но она предполагает способность и готовность свободного подчинения. Русские Цари, от царствования к царствованию, богато одаряли Россию благами гражданской свободы. С необыкновенной последовательностью, настойчивостью и любовью, еще задолго до Александра II, властно насаждали они ее в своей стране – насильственно порою внедряли, опираясь на тот капитал верноподданнического послушания, который завещан, был Московской Русью Петербургской России. И они добились постепенно результатов грандиозных. Россия росла, как на дрожжах. Мы уже отмечали громадность ее гражданских успехов. Вот наступил момент, когда, наконец, последние остатки крепостничества в России были упразднены! Это и было делом знаменитой Столыпинской реформы, которая отнюдь не просто была агротехнической земельной реформой, а означала второе и подлинное освобождение крестьян от уз сословно-крепостной зависимости, с превращением их в равноправных граждан, живущих по общему гражданскому праву, как свободные собственники. Но в том то и была трагедия, что в глазах «свободной» России Царь не так уж казался нужен! Правда, он и раньше перестал быть нужен для той темной массы общинного крестьянства, которую, логике вопреки, продолжали держать, в составе граждански свободной России, на началах устаревшего общинно-передельческого крепостничества. Реформа Столыпина своей прямой задачей и имела создать нового крестьянина – собственника, способного занять место того общинника-передельщика, который с каким то экстатическим упрямством ждал от революции вожделенного черного передела, которого он не дождался и который он изверился получить от Царя. Но, повторяем, в том то и была беда, в том и был стыд и мрак, раскрывающийся в процессе раскрытия русской исторической загадки, что начало гражданской свободы не уживалось в русском быту с прежним церковно-православным и верноподданническим сознанием. В том-то и была русская трагедия, что гражданский расцвет России покупался ценой отхода русского человека от Царя и от Церкви. Свободная Великая Россия не хотела оставаться Святой Русью! Разумная свобода превращалась в мозгу и в душе русского человека в высвобождение от духовной дисциплины, в охлаждение к Церкви, в неуважению к Царю…
(Продолжение следует)
*********************************************************************************************************************
Представители Общества Ревнителей Памяти Блаженнейшего Митрополита Антония.
Representatives of The Blessed Metropolitan Anthony (Khrapovitsky) Memorial Society :
Switzerland: M-me Catharina Raevsky/ 6, Chemin du Champ d'Anier, 1209 Geneve
France: T.R. Protodiacre, G.Ivanoff-Trinadzaty, 152 rue Joliot-Curie, Tassin la Demi Lune, 69160
Australia: Mr. K.N. Souprounovich, 23 Farquharson St., Mount Waverley,Victoria 3149.
Argentina: Sr. Jorge Rakitin, Fray Justo Sarmiento 2173/ 1636 Olivos Pcia. Bs. As.
Chile: Sr. Oleg Minaeff, Felix de Amesti 731, Les Condes, Santiago
Canada: Mr. Boris S. Dimitrov, 720 Montpellier, Apt 708, v. St. Laurent, PG H4L 5B5
US Central States: Mr. Valentin W. Scheglovsky, 6 Saratoga Ln. Ivanhoe Woods, Plymouth, MN 55441
The Blessed Metropolitan Anthony Society published in the past, and will do so again in the future, the reasons why we can not accept at the present time a "unia" with the MP. Other publications are doing the same, for example the Russian language newspaper "Nasha Strana"(N.L. Kasanzew, Ed.) and on the Internet "Sapadno-Evropeyskyy Viestnik" ( Rev.Protodeacon Herman-Ivanoff Trinadtzaty, Ed.). There is a considerably large group of supporters against a union with the MP; and even though our Society is new - only a few months old - it already has representatives in many countries around the world including the RF and the Ukraine with membership of several hundred members. We are grateful for the correspondence and donations from many people that arrive daily. With this support, we can continue to demand that the Church leadership follow the Holy Canons and Teachings of the Orthodox Church.
Советуем нашим читателям читать газету "Наша Страна" а также на узлах интернета:
Западно Европейский Вестник - www.karlovtchanin.com и
Церковные Ведомости РИПЦ - www.catacomb.org.ua
=============================================================================
ВЕРНОСТЬ (FIDELITY) Церковно-общественное издание
“Общества Ревнителей Памяти Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого)”.
Председатель “Общества” и главный редактор: проф. Г.М. Солдатов.
President of The Blessed Metropolitan Anthony (Khrapovitsky) Memorial Society and Editor in-Chief: Prof. G.M. Soldatow
Acting secretary: Mr. Valentin Wladimirovich Scheglovsky
Please send your membership application to: Просьба посылать заявления о вступлении в Общество: Treasurer/
Казначей: Dr. Tatiana Alexeevna Rodzianko, 252 Rockland Lake Rd. Valley Cottage, NY 10989
При перепечатке ссылка на “Верность” ОБЯЗАТЕЛЬНА © FIDELITY
Пожалуйста, присылайте ваши материалы. Не принятые к печати материалы не возвращаются.
Нам необходимо найти людей желающих делать для Верности переводы с русского на английский, испанский,
французский, немецкий и португальский языки.
Мнения авторов не обязательно выражают мнение редакции. Редакция оставляет за собой право
редактировать, сокращать публикуемые материалы. Мы нуждаемся в вашей духовной и финансовой
поддержке.
=============================================================================================
Сайт на интернете Общества Ревнителей Памяти Блаженнейшего Митрополита Антония:
http://metanthonymemorial.org
Сноситься с редакцией можно по е-почте: GeorgeSoldatow@Yahoo.com или
The Metropolitan Anthony Society,
3217-32nd Ave. NE, St. Anthony Village, MN 55418, USA
===============================================================================================