Vernost' Number 49

The Editorial Board is glad to inform our Readers that this issue of “FIDELITY” has articles in English, and Russian Languages.

С удовлетворением сообщаем, что в этом номере журнала “ВЕРНОСТЬ” помещены статьи на английском и русском языках.

1. "НЕО-СИНЕДРИОН". ЕПИСКОП ДИОНИСИЙ НОВГОРОДСКО-ТВЕРСКОЙ

2. "ОБРАЩЕНИЕ МИРЯН ЮЖНО-АМЕРИКАНСКОЙ ЕПАРХИИ К ОРГАНИЗАЦИОННОЙ КОМИССИИ IV ВСЕЗАРУБЕЖНОГО СОБОРА."

4. "BUT IF THE SALT HAS LOST ITS SAVOUR, WHEREWITH SHALL IT BE SEASONED?". By Igor Borisov.

5. "ОБРАЩЕНИЕ - ПРИЗЫВ" IV-му Всезарубежному Собору РПЦЗ

Сейчас у всех верных идеалам Зарубежной Церкви взгляды устремляются на предстоящий майский Собор. Все, что можно сказать, уже сказано, все аргументы против объединения с Патриархией многократно озвучены. Теперь дело – за волевым решением. Надежды объединителей покоятся на том, что все протесты ограничаться письменными заявлениями, и таким образом, бумажная гора родит мышь.

Как известно, летом 1917 г. проходило немало собраний военных и политических кругов, где довольно резко критиковалась «керенщина», ведущая страну к большевизму. Но никого эти собрания не пугали, и на их резолюции никакого внимания не обращали. Ответом на революционный хаос был отряд добровольцев, маршировавший по улицам Ростова в декабре 1917 года. Малый отряд, но людей вставших в строй и готовых к делу.

Сейчас в Зарубежье наступил тот момент, когда верные исторической Зарубежной Церкви должны встать в единый строй, должны организоваться в нечто единое и цельное. Это должны сделать именно сами зарубежные священники и миряне с учетом особенностей зарубежной жизни. Чужое посторонее вмешательство может нарушить единство верных зарубежников, внести в него разделение и смуту. Впоследствии может быть проведен Собор общий, с участием представителей Зарубежья и России, отвергающих унию с МП.

Важнейшем в нашем отвержении МП является, конечно, вопрос сергианский. Митрополит Лавр в одном из заявлений в прошлом году сказал, что разделил МП и РПЦЗ не 1917, а 1927 год. Прот. В Цыпин (МП) в недавнем интервью тоже заявил, что разделение было чисто по политическим причинам. Для нас 1917 год - не только политическая катастрофа, но прежде всего духовная, а затем национальная и государственная трагедия русского народа. И духовно-нравственная оценка большевизма, отвержение его христианской совестью – это не политика. Равно как и сотрудничество с ним, одобрение его деяний, предательство в угоду ему братей – это тоже не политика, а именно предательство. И оправдывая политику митрополита Сергия апологеты МП вынуждены оперировать понятиями «советского патриотизма». Историческое сергианство не только не осуждено в МП, но оправдано, а через него косвенно оправдан и советский режим.

Но историческим сергианством дело не исчерпывается. Нынешнеее положение МП правильнее называть нео-сергианством, которое хотя и связано родовой пуповиной со своей матерью, но и отличается от него. Свобода вместо рабства, богатство и имущество системы МП вместо прежних бедности и безправия. Де факто МП является государственной церковью, имеет серьезные льготы и богатство. Но одновременно с этим, окормляемый этой структурой народ невиданными темпами развращается и вымирает.

Власти РФ, с которыми у МП, по её заявлениям, сложились «подлинно симфонические» отношения, «не бывалые даже при царях», бьют мировые рекорды по коррупции и другим видам преступности. Нео-сергианство есть свободное и сознательное сотрудничество и с глобалистскими структурами, и с коррумпированным пост-советским режимом, и потому является углублением сергианского греха, а не его преодолением.

Многие катакомбные и зарубежные авторы сравнивали грех митрополита Сергия с грехом Иуды. Если продолжить эту аналогию, то нынешнее положение верхушки МП можно сравнить с положением синедриона Каиафы: прочное материальное и правовое положение, храмоздательство и внешнее благолепие, обогащение и развращение, связь одновременно с оккупационными властями и с народными зилотами. Но если постыдно оправдывать Иуду, то не тем ли более – восхвалять Каиафу? Желать попасть во двор Каиафы в число его прислужников, из коих одни издевались над Христом, другие доводили до отречения Петра, - что может быть ужаснее? Не эта ли участь уготована людям, пробивающим унию с МП? И даже если на этом пути они приемлют раны, типа отсеченного уха раба Малка, - и это не вменится им в исповедничество. Патриархийный тип православия – это «православие без Христа». Отцы-сергиане спасли внешнее благолепие православного богослужения путем отречения от Христовой правды, путем служения врагам Христовым.

При этом мы не осуждаем всех верующих, пребываюших в МП. Есть действие вездесущного и всемогущего Бога, желающего спасения каждой души человека и устроющего ему пути ко спасению. И есть отклик человеческих душ, имеющих разум и совесть, отвечаюших на призыв своего Спасителя. Здесь глубокая личная тайна обращения души к вере. Этим пробуждением объясняется некоторый подъем религиозности в России. Но патриархийная система своей глубокой порчей искажает это действие Божие на душу, патриархийная ложь губит людей. Как и фарисеи времен Христовых, патриархийная верхушка затворяет людям Царство Небесное. И для Церкви, желаюшей подлинной духовной помощи страждущему русскому народу необходимо полное размежевание с Патриархией и полная независимость от нее.

ОБРАЩЕНИЕ МИРЯН ЮЖНО-АМЕРИКАНСКОЙ ЕПАРХИИ К ОРГАНИЗАЦИОННОЙ КОМИССИИ IV ВСЕЗАРУБЕЖНОГО СОБОРА.

Смотрите братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, дабы вам не отступить от Бога живого. (Евр. 3.12)

Согласно указу Архиерейского Синода РПЗЦ (Л), в связи с IV Всезарубежным Собором, во всех епархиях должны были быть проведены предварительные акции, состоящие в оповещении клиром о назначенном соборе, объяснeнии его смысла и духовного значения и выборе делегатов на приходских собраниях для участвия в епархиальном собрании, где должны были выбираться делегаты на всезарубежный собор.

Так как в нашей епархии ничего этого не было сделано, естественно получается, что от нас не будут посланы выборные делегаты.

Это не обозначает нашего недоверия к тем лицам, которые может быть решат принять участие в соборе на свой счёт, но они, к сожалению, не могут быть носителями мнения членов нашей епархии и их присутствие не должно приниматься как сознательное участие Южно-Американской епархии в Соборе.

Мы хотим продолжать быть членами православной, т.е. Единой, Соборной и Апостольской Церкви и посему категорически против соединения с МП пока её иерархами не будут исполнены все условия, поставленные давно нашей РПЦЗ.

Опасаясь, что этот собор может стать причиной отщепенства, по неосведомленности, части наших собратьев, предлагаем отсрочить его и:

1. Забыть обиды и, преодолев гордость и самолюбие, приложить все усилия для восстановления единства РПЦЗ и, только после достижения этой цели, созывать истинно-всезарубежный собор.

2. Огласить весь ход переговоров с МП – от начала и до конца, без утаений. Объяснить, что побудило начать переговоры и почему они велись без ведома и полномочия подавляющего большинства членов РПЦЗ.

3. Установить непрерывный контакт клира с мирянами и иерархов с рядовым духовенством.

4. Прислушаться к мнению членов РПЦЗ, духовенства и мирян, не оставляя без ответа их обращений к начальству и придерживаться соборного начала для созыва и проведения истинно-всезарубежного собора.

5. Изъять навсегда применения противных апостольским учениям мер наказаний духовенства и мирян за их стояние за правду и отменить уже приведенные в исполнение.

Просим не принимать это обращение как противление церковной власти, а как поступок христиан готовых бороться за сохранение веры своих предков.

Л. П. Андреева, К. Н. Баумгартен, А. Дель Солар, А. Г. Бордокова, И. Н. Брусникин, Е. Н. Вазагов, Т. П. Вазагова, Н. И. Елагина, О. К. Кирий, М. С. Милютинович, Е. К. Ларионова, Е. А. Ливенцова, Г. Л. Лукин, М. Н. Лукина, П. Г. Лукин, Г. М. Ракитин, А. Ф. Шиндлер, А. И. Яблочков, Л. И. Яблочкова, О. Л. Яблочкова. Следуют подписи...

Council or Sobor in May
This coming 6th May will see a new event called the 4th All-Diaspora Council [or sobor] of the Russian Orthodox Church in Exile (most often referred to as the Russian Orthodox Church Abroad). The official sobor press releases use terms that imply that the Church in Exile remains part of the official Moscow Patriarchate, which we think is not true at all. Nor does the all-Diaspora sobor include Russian-Diaspora delegates from the “Orthodox Church in America” or the Russian Exarchate in America (also called the Patriarchal Parishes). The sobor will take place in irony at the San Francisco Cathedral of the Holy Virgin, which his Eminence, the miracle-working St. John of Shanghai, established more than 40 years ago, and who reposes in a special cathedral crypt, and who was recognized and elevated to sainthood by the Church in 1995. The sobor is a vicarious suicide.

Reunification
This 4th sobor will call for Russian Orthodox reunification of the Church in Exile and the Moscow Patriarchate. Advocates are claiming that the church inside Russia is wholesome now because one can observe much greater freedom of political speech in Russia. This assumption is not realized in fact. The practice of religion is not much liberalized and persecution of the individual Christians occurs at the hands of their own senior Russian Orthodox Church administration. Few people in the free world and fewer in the United States (where the Constitution allows no establishment of religion) recognize that no rule against government-church establishment and political manipulation is known in the so-called Russian Federation. The current Moscow Patriarchate is really a part of the established soviet order, arranged by Stalin in 1943 as an “appendage” of his communist government, something utterly different from the Church in 1917. This spiritual injustice is now the Moscow Patriarchate, which is calling for a reunification and for whatever political advantages can accrue to the Putin administration.

Immanent Ruin
There can be little room for individual conscience or impartial writing of history supervised by Putin and patriarch in America. What augurs now, with the likely decisions by sycophants at the 4th All Diaspora Council, is the abolition of the Church “Abroad” and its integration into Moscow’s “mother church.” No one in his right mind, who fought communists all his life, who hoped to see his Churches so well established in the free United States of America, could want to be overrun and “integrated” into the Moscow Patriarchate by clergy who had their training and education established in the old communist totalitarian soviet state.

Backward Glance
The Russian Orthodox Church in Exile was part of the mother church in Russia, but its titular head, Patriarch Tikhon Belavin was sequestered during the Revolution that ensued with the Civil War of 1917-1921 and was eventually murdered in 1925. Notwithstanding his precarious state while under house arrest, he was able to issue a decree and resolution #362 on November 20th, 1920, allowing the churches outside the borders to exist unilaterally and without any pressure from the barbaric government that was complicit in murdering at least 50 million people before the Second World War.
In 1927, one of the remaining hierarchs, Sergey Stragorodsky, was forced to issue an edict pledging loyal support to the new dictatorial regime, which made it its aim the total eradication of free practice of religion. As once stated by Vladimir Lenin, the founder of the criminal state, religion was the “opium of the masses.” When they failed to fully subvert the love of God in the simple Russian peasantry, they subverted love from within and countered church regulations with heretical teachings and practices.
During World War II, Joseph Stalin needed the Church’s influence with the masses to help him defeat the German onslaught started by the other dictator, Adolf Hitler. After a genocidal war which saw another 50 million die and disappear into the Gulags-–or concentration camps 10 times worse than those run by Germans, a totally subjugated church became a tool of the foreign policy of the Soviet Union.
Suffice to say that, even with fall of explicit communism in 1991, nothing really changed in the Russian Federation government structure, even after a pseudo democratic process of elections emerged. The first president, Boris Yeltsin, spent half his time inebriated and ruled by decree. These decrees were shuffled in front of him for his signature as Russia saw a few robber barons grab state property for themselves. When one of the editors of Forbes magazine, an American citizen named Paul Klebnikov decided to report it in a book, he was gunned down in broad daylight in Moscow.   To this day, and after pressure by his employer, the lackadaisical Putin's government has not solved the Klebnikov murder case.

Delusion vs. Our Protest
With all this in mind, the organizers of the 4th Sobor (or 4th Council) saw fit to insist that life had changed for the better and that the church, including the President Vladimir Putin himself, were totally changed entities, deserving praise and respect.   The 2d president of the so-called Russian Federation, a neo-Leninist himself, had made it his task to fully immerse himself in the process of unifying the Moscow Patriarchate with the Free Russian Church “abroad” and proposed that all remembered and bad feelings should be set aside for a new beginning in unity. But Americans and Europeans and all others will certainly find it strange when bishops and other clergy will start arriving in droves from “mother country” and the “mother church” expecting certain respect and “information” to be shared back home.

We, the laity and a once freedom-loving organization in the West, wish to express our total dissatisfaction with the hierarchs of the Russian Church “Abroad”. We protest this death wish sobor drive towards “union” with a criminal organization, with a false church establishment in Moscow.

All Orthodox people, not just ROCOR members, should be concerned by reports of violations in the election of delegates to the Sobor, thus affecting the legitimacy of this upcoming Sobor.   It has been reported that many delegates were appointed, not elected in parish meetings. And it was also reported that names of proposed delegates in some cases have been kept secret from those they represent. Not only does the delegate selection process go against the way in which things are traditionally done in the Orthodox Church, but also ROCOR is an American corporation that has to abide by U.S. laws. The process by which delegates were “elected” violates ROCOR’s bylaws and statutes as well as U.S. laws governing nonprofit corporations. Should therefore anything decided by this Sobor be legitimate? Will the process leave the Sobor open to a legal challenge in U.S. courts--or can the church internally police itself?

We request that anyone with direct personal knowledge of any irregularities in the selection of delegates or anything else involving the Sobor to write their account, sign it and have it notarized and send it to this Society.

"BUT IF THE SALT HAS LOST ITS SAVOUR, WHEREWITH SHALL IT BE SEASONED?" (Luke 14:34)

(Contemplation on the repentance of the Moscow Patriarchate and about where communism has gone)

On the very doorstep of the All-abroad Sobor, we turn to our hierarch pastors headed by Metropolitan Laurus with our questions, which remain unanswered, despite the multitude of letters and phonecalls to Synod Headquarters and personally to the metropolitan. Our appeals concerned the most essential issues, and therefore we felt entitled to expect attention toward them. However, even during face to face meetings between our clergy with their hierarchical seniors during the All-abroad pastoral conference in Nyack, or the recent diocesan pastoral conferences, they clearly demonstrated their unpreparedness for serious, thoughtful conversation. And even to the contrary, the participants of the quite imposing All-abroad Pastoral meeting of 2004 can bear witness that their speeches were most unceremoniously interrupted, in the event that what was being said was not favoring unification with the MP, and, conversely, statements of the opposite vein were welcomed.

In this appeal we do not intend to pass judgement on the openly biased actions of our church leadership – this is obvious to everyone. But we definitively insist that the apparent lawlessness should not from henceforth become “church” practice and would not cast doubt over the lawfulness of the coming Sobor.

From the outset, we would like to express bewilderment over the unjustifiably short time given by the organizers to prepare and conduct the Sobor. The impression being formed is that this was done intentionally, in order to demonstrate that the opinion of the clergy and laity matters little in deciding the future course of the Church Abroad.

Preparations for the All-abroad Sobor are being conducted by the special Pre-sobor Commission, which consists of individuals who by far do not represent the entire spectrum of opinions of the faithful of our Church. On the contrary – all the members of this responsible Commission are more the open proponents of unification with the MP. With their cooperation, an unobjective, artificial selection of speakers was carried out. The entire, years-long, deliberate preparation for this event of enormous significance, was conducted according to classic principles of world politics – in a clandestine and cunning fashion. Even within the timeframe immediately preceding the Sobor, again a dishonest device was deployed – we were given hope through the promise of a new information website at the end of last year, but it was only launched less than a month ago, when mere days remain before the Sobor. Thus, no time is provided for reaction to the materials posted with such a delay. Just before this site was to be launched, another one surfaced – a bilateral, very promising site named “Let us confess with one mind”, but it is organized according to the principle of any mass media propaganda organ – only articles and interviews from unia proponents appear on it, while statements by opponents of unia are filled across the board with exposing refutations. In this manner a true, honest dialogue is substituted by a sham. Everything has been done so that the “retrograde clique” and future “dissenting sectarians” would have no chance to lawfully defend their views.

Thus, the All-abroad Sobor plans to sum up the 80 year division in 8 days; the reports have been written and will be proof-read in advance. Debates by delegates are limited to a few minutes for all objections and questions. Those violating this time limit will be stopped in a most firm manner, and, as is planned, it is in this artificially created intensity that the spiritual fate of millions will be decided. Millions, for according to our deep conviction, in the event that the Church unites with the MP, not only will all the faithful Abroad suffer, but primarily the Russian (not necessarily Orthodox) people, who will be left to go on living in that accursed country, a country which will no longer have anyone to lift its curse. We intentionally used this word, so harsh to the ear, meaning the Anathema, which The Most Holy Patriarch Tikhon declared in 1918 on the “the disgorged (monster) of the human race” – the Bolsheviks, and which was confirmed that same year by the Pomestny (local – transl) Sobor of the All-Russia Orthodox Church.

“Disgorged” – meaning outcast, thrown out. These outcasts from the human race, the damned, determined the fate of tens of millions; they killed and extolled, they built and blew up, they changed the marvelous face of the country which never belonged to them, brutally killing her lawful Tsar with his entire family. These creatures gathered a few individuals from among the hierarchy which had submitted unto them and devised a new ecclesiastical creation – the current, powerful Moscow Patriarchate. This is the nature of the historical etymology of this organization, which in strange oblivion, many of our blinded brethren call the Mother Church, that is the lawful heir of the pre-revolutionary Russian Church. The absurdity of such an assertion will be revealed as soon as we remember that the Moscow Patriarchate was literally brought out of non-existence by a pack of spiritual degenerates, who were crossed out of the “book of life” by the curse of the Holy Patriarch. Conceived in lawlessness (by metropolitan Sergii, the usurper of church authority – this is a fact of church history which can no longer be abolished by any interpretations) and born in sin (in the critical year of 1943, according to an edict from Stalin, when the party no longer had any other means to lift the “spirit of patriotism” among the people which it was devouring), the Moscow Patriarchate was only able to live according to its inception. All of the spiritual manifestations in recent day Russia which we are seeing and which have been described in a multitude of books published in recent years, as well as the entire totality of the spiritual life of the believing Russian people in its complex diversity, were possible up until now not thanks to, but despite the imprisonment of Russian Orthodoxy of the post-Sergian period. Today’s spiritual revival, erroneously called “rebirth”, we view unconditionally as a sign of the great mercy and love of God to the Russian people, exhausted by suffering. Also, it signifies the overflowing of the cup of the nation’s pain, and that from the depths of the abyss, the Lord has heard the prayer of the living, lacerated Russian soul! Parochial schools, seminaries, spiritual universities, libraries are opening, many people are learning the lofty art of iconography, Orthodox newspapers and already thousands of spiritual books have been published, Orthodox radiostations are broadcasting, churches are being built and decorated, and even given this intense, it would seem undoubtedly spiritual constructive activity – in the country the tempo of fatal decomposition is escalating! It seems that with a monstrous grimace the hellish jaws have shown their teeth, ready to swallow up the Russian land. Necroprocesses are pervasive – in the moral, cultural aspects of life, in the economy and politics. They do not reveal themselves in tourist tours, even in those of a religious format, but their terrible rumble is audible to each person “who hath ears”.

It is painful to watch as countless efforts are being made by all decent, thinking people and merely dignified citizens of their country, to improve the “quality of life”, but nothing seems to work. It’s not necessary to prove this fact, because anyone who lives in Russia endures the proof of this daily. The time has now come when one no longer needs to be a profound mystic in order to cry out “Except the Lord build the house, they labour in vain that build it: except the Lord keep the city, the watchman waketh but in vain.” (Psalm 127:1). “The Watchman of the House of the Lord” – metropolitan Sergii preserved his church organization, however at the cost of a sacrifice of such an unfathomable spiritual quality and significance, that the mind and heart only grow silent – you want to just drop to your knees and pray to the Lord for forgiveness and mercy.

There are many explanations for the unprecedented headlong pace of the destruction of Russia, but not one of these can be accepted as exhaustive. Only the Christian, eschatologically directed view of most recent Russian history, give answers to painful questions. We will permit ourselves to only touch on the topic of the emergence of so-called sergianism. Why “so-called”? Only because we are accustomed to associating a complicated phenomenon of the latest history of the Russian Church with the name of a specific person (in this case met. Sergii), and by doing so we deviate from the central matter, which is the mystical meaning of past and present occurrences. This is particularly noticeable today, when so many unnecessary disputes revolve around the person of met. Sergii. Also the term “Zarubezhnaya” (Abroad – transl) is confusing and has not been clarified for the basic mass of Russians, as it refers to the Church of Christ, the Russian pre-revolutionary church, which, by God’s Providence ended up outside of Russia’s borders. But let us return to so-called Sergianism. About the origin of its father, communism, probably entire libraries have now been written, and all of us are familiar with the spiritual assessment of the individual “classics” of Marxism-Leninism. We’ll recall only two important facts. Marx was a self-avowed Satanist, one of his poems dedicated to satan has even survived. Lenin, after the execution of his brother Alexander, tore off his cross and stomped it underfoot, declaring war on Christ from that moment on. Lenin was a conscious Christ-hater. Judging from the fruits of communist teaching, its authors and executors could not have been these two pygmies, another “devisor” stood behind them, the same one who told Eve in paradise: “you will be like gods” (Genesis 3:5). These words rang out with unprecedented force in the 20^th century and were then heard by countless numbers of Adam’s descendents. However, even the sacrifice of millions was not sufficient evidence of the true nature of communism. Hiding behind a mask of ideology, as if one of many, he continues to this day to make political facial grimaces. Does everyone understand clearly, that the 20^th century was the test polygon of Satanism, which no longer feels it necessary these days to hide from mankind which has been tamed? That two world wars are essentially one, directed toward the coming unification of the world, and that “globalization” or “the new world order” are the fulfillment of apocalyptic prophesy.

Many church historians find analogies in the past to the manner in which met. Sergius decided the question of relations between the Church and the state. For us, this approach seems erroneous in essence. The communist regime was essentially the regime of the prince of darkness and only a clear understanding of this characteristic puts the question of the Declaration of met. Sergius in a correct spiritual perspective. This is how it was perceived in those distant years by all who had not yet lost the ability to discern spirits. Nowadays, this quality is found rarely. But in those grievous days, hundreds of people, now glorified among the hosts of holy new martyrs, openly called this regime satanic. Undoubtedly, even earlier on Christians had endured periods of terrible repressions, but what the satanists did to Russia had never before been seen by the Christian world. The subjugation of the church is the fruit of a thousand years of experience of the enemy of our salvation in his relentless advance on Truth. Thus, the soviet regime firmly established itself on the foundation of this victory of evil over good. The compromise with this regime can have no analogy drawn with any historical precedent. “and what communion hath light with darkness?” (II Cor. 6:14). The Church of Christ could not remain His Bride after compromising with such a state. An absolutely foreign spirit of this world, a spirit of falsehood, cunning, a spirit which merges “yes” and “no” into one , antagonistic to the point of total hostility penetrated the organism of the Church. This spirit began to reign invisibly, for “the watchman” - met. Sergius, unlocked the door of the House of the Lord with his Declaration. This is a brief formula of his historic role.

The New Hieromartyr Damascene wrote in those years: “The Truth of the earth has shaken. Falsehood has become the law and foundation of human life. The human word has lost all connection to truth, to the eternal Word, and has lost every claim to trust and respect... People have lost faith in each other and have drowned in the ocean of insincerity, hypocrisy and fakery. But within this cataclysm of pervasive decay, the Church stood unwavering, bulwarked with the rock face of martyrdom and confession, like a pillar and confirmation of Truth. People who had lied to the fullest and had become exhausted by their own lies, knew that there was a place where the murky waters of falsehood could not flow in. There exists an altar on which Truth itself asserts its kingdom... What would they say, what would they feel when from there, from the height of the ambo, words of hypocrisy, subservience to man and slander would ring out. Would it not seem to them that falsehood triumphs in its final victory over the world and instead of where the Image of Truth Incarnate shines with an unwaning light, the face of the father of lies laughs with a disgusting grimace. It is one of two things: either the Church is the pure and undefiled Bride of Christ indeed and the Kingdom of Truth exists, in which case truth is the air without which we cannot breathe; or She lives in falsehood and by lies just like the entire world which abides in evil, and then everything is a lie, every one of our words is a lie, every prayer, every sacrament.” An event has occurred, which in its mystical, dramatic calibre, can only be compared with the fall of our forefathers (Adam and Eve – transl). “The speech of a thousand mouths will carry the terrible words into the very thick of the nation, and with a new wound, it will defeat the much suffering soul of the people, and to all the ends of the earth a rumor will spread that the kingdom of Christ has become the kingdom of the beast. The endlessly burdensome inner consequences of the Declaration are countless, this sale of the primacy of Truth for a lentil soup of false and unattainable benefits.” (Epistle to the flock, by Bishop Damascene of Nezhinsk and Glukhovo).

We, the descendents of Adam, cannot separate ourselves from sin. The state of sin has become such a part of us, so natural for us, that we defend it, since we are not capable of imagining the inner state of the first people and through that receiving a strong impulse toward salvation. Only through God's mercy do we receive the gift of faith. “O Paradise, my Paradise, my beautiful Paradise.” Does our heart echo the lament of exiled Adam? “O Russia, which we have lost”, O Church, which “we saved”! Do we remember what She was like before the “podvig” (spiritual labour – transl) of Metropolitan Sergii? Nowadays, only from books does a feint echo of the past reach us – our Mother, the Russian Church grieving for us. For us, those who stand on the still smoldering rubble of our Fatherland cry out with an optimism worthy of the best application: “communism has collapsed, we are free!!!”. Before us lies a shredded, humiliated, ridiculed, sold-off Russia; we all know full well, that the velocity and intensityof the new form of violence is only escalating, yet we continue to yell - “Freedom!” Freedom from what? Maybe from communism which did “fall”precisely because the time had come for the other “seven spirits”: “Then goeth he, and taketh to him seven other spirits more wicked than himself; and they enter in, and dwell there: and the last state of that man is worse than the first.” (Luke 11:26) Do the Holy Scriptures, Holy Tradition, Liturgical texts not teach us about the strength we must deploy in fighting to the last breath, that the devil is “all-cunning”, and temptations from him in the end times will become so keen and subtle, that even the faithful will be enticed. Communism hasn't “gone away”, but simply the time has come for it to cast off its obsolete red skin and to become itself – the spirit of evil, lies, destruction, death and insidiousness. That's not all. We know that the antichrist will come, that the spiritual “leader” will appear at the moment of the culmination of all human suffering, in order to bring a false peace, which will be enthroned, after which evil will receive complete and final freedom. To achieve the total subordination of all mankind the great architect first had to destroy monarchies and the retaining Church – the same one that through the strength of Christ would expose all his deviousness. The same one that stands on the blood of Martyrs and She Herself sings praises to them: “Having Your strength, cast down the tormenters, and defeat the frail audacity of the demons”. (Troparion to a Martyr). We are convinced that communism abandoned its terrible shape as a physical persecutor of the Church for one solitary reason: its goal had been accomplished. A church organization was created, in the very depth of which, permit us to say, on the finest genetic level, its “chromosome” is active. The sinister reminder of the reality of this situation stands in the center of Russia, on Red Square of the oldest capital (throne – transl) Moscow “the seat of satan” (Apoc. 2:13), the church of Pergamos, a sacrificial altar of red brick. Inside the sacrifical altar lies the idol, who trampled on the Cross!

Recently one hears frequently about the Moscow Patriarchate having repented for sergianism.Moreover, this is said in a tired tone, ironically condescending, as it happens when healthy people and adults speak to the ill, and to put it gently, to those underdeveloped of mind. “Tell us, are there still many opponents to the unification?...

Oh no, very few, there are practically no opponents, but if there are, these are mostly demented people of the older generation, and even those are very few. There are also some staunch opponents, but these people can only be pitied.” Infer – spiritual stutterers who only mumble with toothless mouths “sergianism-ecumenism”, or provincials who dwell in the illusion of their “sole truthfulness”, or romantic maidens who fall asleep with a book by Vladika Averky under their cheek. It is sad to read such rude disinformation. It is sad for two reasons. First of all, its promoters are truly to be pitied, because, since they are men of the cloth, they will answer for their words before God. And secondly, a deception of such proportions will inevitably be exposed and its repercussions will turn out to be world-wide mourning, rather than the expected mutual embraces, for God will not be desecrated! “And even if you devise a council, the Lord will destroy it”! The entire conscious part of the clergy and laity of the Russian Church Abroad is for spiritual unity with the faithful Russian people, which has never been severed and can only be realized if ROCOR preserves its primordial spiritual principles – the final security for the salvation of Russia. This assertion sounds bold, and understandably, if it is read unscrupulously, it may be interepreted as proud, therefore we will dwell on it in particular.

It is no secret, that the Church Abroad is enduring critical times. There are many reasons for this and they merit a separate examination, which we cannot accommodate in this essay. Disparity is a natural state in a diaspora; the influx of new faithful from other religions and those arriving from post-communist Russia; the dwindling numbers of the older generation, the loss of the middle generation of the church because of the assimilation of children and grandchildren into the western milieu; finally - a shortage of intellectual and spiritual “resources” to comprehend the rapidly changing “pictures” of Russian and Western life. These points are far from exhaustive in the scope of church difficulties abroad. But despite what was enumerated, we insist that the Church Abroad remains the last hope for Russia. Allegorically speaking, it holds that fairy-tale needle, which lies within the egg, which Ivan Tsarevich should receive, in order to kill the evil sorcerer with the needle. Ivan Tsarevich, undoubtedly is Russia; the evil sorcerer is the incarnation of the forces of evil which hold Russia's soul in prison, while the needle is the living molecule of the Church organism, untouched by the sorcerer, from which finally the Russian Church will be reborn, and will call the Russian Orthodox people to a real rebirth.

It is absolutely understood that the hope for this joyous event is preserved only with the condition that the Moscow Patriarchate condemns sergianism through a sobor, and that its Patriarchate comes in repentance on behalf of the church to the First Hierarch of the Russian Church Abroad – the representative of the Russian Pre-revolutionary Church. A union through compromise between the Church Abroad and the unrepented Moscow Patriarchate will be in truth an “evil fruit”, a crime against the law of Love, the greatest betrayal of the spiritual hopes of the Russian people. In that event the image of unity besides Truth, and a false emotional love will emerge, against which the Holy Fathers forewarned. Such unity and such love will not strengthen, but on the contrary will weaken the resistance of the Orthodox world against the advancing “globalism”.

All of the apologetics for the repentance already taken place for sergianism, published by the website “Let us confess with one mind”, are a most glaring manifestation of sergianism itself. It's embarassing to even list the actions which are posed as the spiritual mystery of repentance: interviews, speeches, commission documents.... What a pity, that we must assume an ironic tone in writing about the revered protopriest and even bishops, who discuss repentance in purely secular categories. We are certain, that those same people call sinners to confession, preaching to them that sin gradually loses its grip on the person who frequently approaches this great Mystery. Must we continue?

From all that was expounded, it seems it is sufficient to realize the entire significance of the forthcoming decision at the Sobor, for it seems appropriate to quote the words from the address of His Eminence Bishop Daniel of Erie, that a matter of such importance “can not be decided by a simple majority of votes. In this case, unanimity is essential, or a nearly unanimous decision by all the members of this Church”.

It is namely now, while we are writing this article, that what was promised for Catholic Easter might have already occurred; the publicizing of the text of the gnostic apocrypha “The Gospel of Judas”. Back in the end of the 2^nd century, the Church condemned this apocryph, deeming it to be heretical. Now they are promising to translate it into 18 languages, including Russian. Why was it suddenly necessary to recall to life a manuscript, written in the year 300 in Coptic, and is the interest in it coincidental, given these months portending the destiny of the Russian Church? The text of the apocryph contains an idea which blasts away the traditional understanding of the gospel abou the relationship between the Lord Jesus Christ and Judas. Judas is presented as the favorite disciple of Christ, who carried out the betrayal with the blessing of the Lord for the salvation of mankind. Sounds familiar, doesn't it? Betrayal, as an act of faith! That means that loyalty to the faith and it's betrayal can be equivalent podvigs! Again, the father of every lie rears his head. Can it be that we will choose his “glad tidings”?

“What will you give me, he says (Judas) and I will deliver Him into your hands; deliver O Lord, our souls from such a judgement”. (sedalen: Matins; Great Tuesday).

В центральном Богослужении Православной Церкви – Литургии, есть такой момент, когда участвующие в ней священнослужители по очереди подходят друг к другу, и, обмениваются лобзанием взаимной любви. При этом старший из них произносит фразу: «Христос посреди нас». На что другой отвечает: «И есть, и будет». Вот таким лобзанием и такими словами обменивался и митрополит Сергий при совместном служении с Митрополитами Петром и Кириллом. Так как с высоты этого момента можно оценить деяния митрополита Сергия и всей единомышленной с ним кампании с позволения сказать архиереев и священнослужителей составляющих доныне сергиевскую Московскую «патриархию»?
        Быть может, Вы думаете, что я клевещу на бедную и беззащитную МП? Тогда прошу Вас проследовать по этой ссылке: http://rpcz.rusorthodoxy.net/can_pol_mos_pat.htm.
        Там, вы найдете довольно полное изложение фактов, подтверждающих все то, о чем я здесь говорю. Изложены они в хронологическом порядке, аргументировано, и со ссылками на архивные материалы, опубликованные самой МП. Стиль этого изложения может вначале показаться скучным и академическим, но так только в самом начале. Потом Вам понравится.
        Далее.
        14(27) декабря 1936 г. в Москве митрополитом Сергием, сотоварищи, был составлен «Акт о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя Патриаршего Престола Православной Российской Церкви к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя Блаженнейшему митрополиту Московскому и Коломенскому Сергию [Страгородскому] в связи с последовавшей 29 августа (11 сентября) 1936 г. кончиною в ссылке Патриаршего Местоблюстителя митрополита Крутицкого Петра [Полянского]».
        С этого момента имя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра перестает возносится как имя Первоиерарха Церкви за богослужениями сергиевской Московской «патриархии». И этим своим «деянием» сергиевский раскол теперь уже и де-юре нарушил 14 и 15 правила Двукратного Константинопольского Собора. При живом Первоиерархе Церкви, отменил возношение его имени за Богослужениями, прежде соборного осуждения
        С этого момента, и де-юре и де-факто МП становится полноценным расколом. Могут пометить этот день в календаре красной датой и ежегодно начинать его праздновать.
        Произошло это событие за 9 месяцев до действительной, мученической смерти законного Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра, т.е. еще при его жизни. Что, в дополнение к тому, что этот акт был составлен «самочинным сборищем» раскольников, свидетельствует об абсолютной антиканоничности как самого этого акта, так и того положения в Церкви в которое его составители, в дополнение ко всему уже совершенному, этим своим действием себя поставили. И все это, вне зависимости от того, известно ли было, составлявшим сей акт лицам, действительное положение дел или нет.
        Более того, о какой каноничности самого факта составления этого акта могла идти речь, когда на тот момент был жив законный преемник Местоблюстительства, в случае смерти митрополита Петра, – митрополит Кирилл (Смирнов), – первый кандидат на восприятие Патриарших прав и обязанностей, по завещательному распоряжению Святейшего Патриарха Тихона. Каковое завещательное распоряжение, в случае смерти Митрополита Петра, автоматически возбуждалось к действию и являлось единственной, действительно канонической основой, для передачи Высшей Церковной Власти в Церкви. Но что взять с «самочинного сборища»? Раскол – и есть раскол.
        А то, что учиненный митрополитом Сергием раскол не был плодом простого его заблуждения, либо неумышленного непонимания сути производимого им, свидетельствуют строки письма самого митрополита Сергия от 3(16) мая 1926 г. митрополиту Агафангелу (Преображенскому), написанные по иному поводу: «Впрочем, завещание Святейшего, хотя оно уже и использовано для своей цели (Местоблюстителя мы имеем) и теперь не утратило для нас своей нравственно, а пожалуй, и канонически обязательной силы. И если почему-либо митрополит Петр оставит должность Местоблюстителя, наши взоры, естественно, обратятся к кандидатам, указанным в завещании, т. е. к митрополиту Кириллу [Смирнову], а потом и к Вашему Высокопреосвященству. Это свое мнение я выражал уже письменно и раньше. Могу сказать, что таково же указание и митрополита Петра».
        Таким образом, митрополит Сергий вполне сознательно действовал вопреки своим же аргументам, приведенным им в полемике с митрополитом Агафангелом с целью воспрепятствовать вступлению последнего в отправление должности Патриаршего Местоблюстителя в 1926 г..
        Когда дело касалось вступления митрополита Агафангела в отправление должности Патриаршего Местоблюстителя, «если почему-либо митрополит Петр оставит должность Местоблюстителя», то по мнению митрополита Сергия «наши взоры, естественно, обратятся к кандидатам, указанным в завещании, т. е. к митрополиту Кириллу [Смирнову]». Но, когда создалась ситуация когда «митрополит Петр оставил должность Местоблюстителя», то взоры митрополита Сергия почему-то «естественно» не «обратились к кандидатам, указанным в завещании, т. е. к митрополиту Кириллу [Смирнову]», хотя на тот момент определенно было известно, что митрополит Кирилл еще жив. «Взоры» его обратились к себе самому.
        Дело ведь не в беспринципности, лицемерии, лжи и двуличии митрополита Сергия явленных им в данном конкретном случае, и не в измене своему слову, за что в свое время, начиная с 27 мая 1992 года, столь сурово сергиевская Московская «патриархия» будет карать митрополита Филарета (Денисенко). Дело в том, что митрополит Сергий во всей своей деятельности руководствовался именно этими, с позволения сказать «принципами». И эти же «принципы» беспринципности, лицемерия, лжи, двуличия и измены своему слову, быв им однажды заложены в основание своего «детища» – сергиевской Московской «патриархии», навсегда органично вплелись в ее сокровенную суть,
пропитали все ее естество и навсегда стали ее жизненным кредо.
        Так на митрополите Сергии и взращенной им сергиевской Московской «патриархии» исполнились слова Спасителя: «По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые» (Мф. 7, 16-18). Не смогло «худое дерево» митрополита Сергия принести «плоды добрые», а принесло оно «плоды худые» – сергиевскую Московскую «патриархию».
         Но не безынтересно как для нас, так и для апологетов сергиевской Московской «патриархии» и дальнейшее продолжение Нагорной проповеди Спасителя: «Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак по плодам их узнаете их. Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7, 19-23). Так что нет никакой гарантии в том, что говорящая «Господи! Господи!» сергиевская Московская «патриархия» «войдет в Царство Небесное», коль скоро воля Отца Небесного ею попирается. Тут следует и в затылке почесать, – как бы не услышать ей слов Спасителя: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие».
        Но вернемся к тандему: митрополит Сергий – ГПУ.
        ГПУ-НКВД также понимало отсутствие за «Актом о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя...» какой-либо законности или каноничности, при живых митрополитах Петре и Кирилле, и, в рамках своего понимания, постаралось их ему обеспечить.
        Как выше уже было сказано после составления «Акта о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя...» , через 9 месяцев, 27 сентября (10 октября) 1937 г. митрополит Петр был расстрелян. А еще через 3 месяца, то есть через 11 месяцев после составления «Акта о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя...», 7(20) ноября 1937 г., в тюрьме в Чимкенте, вместе с митрополитом Иосифом (Петровых), был расстрелян и митрополит Кирилл (Смирнов).
        Причем известно, что примерно за полтора года до расстрела митрополита Петра вышло «Постановление Особого совещания при НКВД СССР о Патриаршем Местоблюстителе Петре [Полянском]» от 26 июня (9 июля) 1936 г.
        Текст его таков: «Ходатайствовать перед президиумом ЦИК СССР Полянскому Петру Федоровичу, он же митрополит Крутицкий, продлить тюремное заключение сроком на три года». (Московский церковный вестник. 1992. № 18/19.)
        В связи с этим возникает вопрос. Ну, сидит себе человек в тюрьме. Кому он может там мешать? Ведь сидеть ему еще полтора года, после чего, еще одно такое же постановление можно вынести, потом еще, и так до бесконечности. Так значит, таки понадобилась кому-то его смерть. Кому? Тут только можно плечами пожать и руками развести. И так понятно кому.
        Советская власть, была кровно заинтересована в упрочении сергиевского раскола. После смерти же митрополитов Петра и Кирилла соперников у митрополита Сергия в его притязаниях на Местоблюстительство уже не оставалось.
        Слухом же со смертью митрополита Петра, произошедшей якобы 29 августа (11 сентября) 1936 г. советская власть ставила эксперимент. Ее, советскую власть, т.е. НКВД, интересовало возможное течение событий в связи с предполагаемой смертью митрополита Петра. Пойди что-либо не так, можно было бы в любой момент объявить о произошедшей ошибке и предъявить живого Патриаршего Местоблюстителя. А поскольку все, связанное с «Актом о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя...», прошло гладко, смысла для НКВД оставлять митрополита Петра в живых уже не было, поскольку этим можно было испортить все дело, – долго «шила в мешке не утаишь». Вот и решили добавить каноничности «Акту о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя...» расстрелом митрополита Петра.
        Ну а затем уже, чтобы и голова не болела по пустякам, и «Акт о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя...» приобрел вообще безукоризненную «законность и каноничность», все это дело было подчищено расстрелом и митрополита Кирилла, поскольку митрополита Агафангела (Преображенского) к тому времени уже не было в живых.
        Такая вот вышла кровавая история с расколом, учиненным митрополитом Сергием сотоварищи и «Актом о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя Патриаршего Престола Православной Российской Церкви к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя Блаженнейшему митрополиту Московскому и Коломенскому Сергию [Страгородскому]». И кто знает? Не будь составлен этот «Акт о переходе прав и обязанностей...», были ли бы расстреляны митрополиты Петр и Кирилл.
        Конечно, еще лучше бы было, если бы митрополит Сергий не отлагался от своего Первоиерарха и не учинял бы раскола,
а последовал бы своему долгу и оставался бы в послушании митрополиту Петру. Тогда бы ГПУ-НКВД не предпочло бы его митрополиту Петру на посту Патриаршего Местоблюстителя, и тот, быть может, умер бы своею смертью. Одно бы было тогда без «бы» – безупречная каноничность Московской Патриархии. А так... Раскол, – он и есть, – раскол.
        Так вот, для освещения того положения, в котором оказалась Российская Православная Церковь, кто ее в это положение ввел и путем каких манипуляций, необходимо отметить три основных противоканоничных действия митрополита Сергия, легших в фундамент сергиевского
раскола – сергиевской Московской «патриархии», и всей последующей ее деятельности.
        Действия эти следующие:
        1-е. Создание так называемого «Временного Патриаршего Священного Синода».
        Постановлением Поместного Собора 1917-1918 г.г., был утвержден соборный принцип избрания Священного Синода, который, в качестве представительства епископата Российской Православной Церкви, действует при Патриархе Всероссийском, как его возглавителе. Кроме того, указанное постановление устанавливает создание Священного Синода прерогативой исключительно Поместного Собора Российской Православной Церкви. Митрополит Сергий не являлся носителем ни Соборной власти ни власти Патриарха Всероссийского, а значит не мог и быть ни создателем ни возглавителем ее Священного Синода.
        Собрание же тех епископов, которые примкнули к митрополиту Сергию правами Собора не обладали, поскольку были собраны и действовали без санкции Первого епископа Церкви митрополита Петра, в нарушение 34-го правила Святых Апостолов гласящего: «Епископам всякаго народа подобает знати перваго в них, и признавати его яко главу, и ничего превышающаго их власть не творити без его разсуждения: творити же каждому только то, что касается до его Епархии, и до мест к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без разсуждения всех. Ибо тако будет единомыслие и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец и Сын и Святый Дух». Первым же епископом Церкви был на тот момент и оставался им до своей смерти – митрополит Петр, который, как мы уже отметили, санкции на создание этого «Синода» не только не давал, но и вообще не знал о создании его.
        В 82-м правиле Номоканона говорится: «Како бо даст иному, его же сам не имать» т.е. «Никто не может дать другому права, которого не имеет сам». Таким образом созыв митрополитом Сергием при своей персоне, единоличным своим волевым решением т.н. «Синода» было делом похищения как Соборной Церковной Власти, так и власти Первого епископа Церкви.
        То собрание близких ему по духу и личным симпатиям лиц, которое митрополит Сергий назвал Синодом, могло бы быть, по канонической сути своей, не более, чем личным совещательным органом митрополита Сергия при нем самом. Однако после самочинного присвоения этому собранию наименования и прав Патриаршего Священного Синода, в то время как по канонической сути оно не было и не могло быть таковым, собрание это становилось ни чем иным как «самочинным сборищем».
        В отклике «Киевского воззвания» на «деяния» митрополита Сергия и его «Временного Патриаршего Священного Синода» говорится следующее: «...Митрополит Сергий, Заместитель Местоблюстителя Патриарха, который хотя и отделен от нас тысячами верст ... однако, благодарение Богу, еще жив, является ответственным за Русскую Церковь пред Богом святителем и поминается во всех храмах Русской Церкви... Раз Местоблюститель жив, то, естественно, его Заместитель не может без согласия с ним предпринимать никаких существенных решений, а должен только охранять и поддерживать церковный порядок от всяких опасных опытов и уклонений от твердо намеченного пути. Митрополит Сергий, «сторож» Русской Церкви, не имеет права без санкции митрополита Петра и сонма русских иерархов.... декларировать и предпринимать ответственнейшие решения, которые должны определить жизнь церковного организма в каждой клеточке его. Наличие при митрополите Сергии так азываемого "Временного Синода" не изменяет положения: "Синод" митрополита Сергия организован совершенно не так, как предполагает постановление Московского Собора 1918 г., он не избран соборне, не уполномочен епископатом; потому он и не может считаться представительством епископата при митрополите Сергии. Он поставлен самим митрополитом Сергием и потому является, собственно говоря, как бы его личной канцелярией, частным совещанием при нем. Все это говорит за то, что, поскольку Заместитель Местоблюстителя декларирует от лица всей Церкви и предпринимает ответственнейшие решения без согласия Местоблюстителя и сонма епископов, он ЯВНО ВЫХОДИТ ЗА ПРЕДЕЛЫ СВОИХ ПОЛНОМОЧИЙ...».
        Иначе говоря, называя персональный свой совещательный орган «Временным Патриаршим Священным Синодом» и самочинно наделяя его соответствующими правами, митрополит Сергий самоуправствовал, а проводя его легализацию в государственных органах власти, он закреплял санкцией богоборческих органов безбожного государства, произведенную им ложь и подмену канонического управления имитацией его.
        Поскольку же совершал он это все против воли Первого епископа Церкви, то тем самым он действовал противоканонично в нарушение 11 правила Антиохийского Собора. Правило это направлено против тех, кто «Аще который Епископ, или пресвитер, или вообще кто либо из клира, без соизволения и грамат от Епископов области, и наипаче от Епископа митрополии», – в нашем случае митрополита Петра – обращается к светским властям, «да будет отрешен, и лишен не токмо общения, но и достоинства, какое имел», т.е., говоря современным языком, «да будет смещен со своей должности в Церкви, и лишен не только Причастия, но и положения в Церкви, которое имел», где под положением в Церкви подразумевается тот священный сан, носителем которого он являлся.
        Ссылки защитников сергиевского раскола на то, что Святейший Патриарх Тихон также имел при себе Синод после истечения срока полномочий данных его членам Поместным Собором 1917-1918 г.г. – неосновательна. В связи с этим полезно привести слова самого митрополита Сергия в отношении совещательного Синода действовавшего при Патриархе: «Срок полномочий членов Синода и Высшего Церковного Совета уже давно истек, и они не могли более принимать участия в управлении».(Журнал Московской «патриархии», 1931г., № 1, стр. 3). Так они и не принимали. Все свои распоряжения и указы, после истечению срока полномочий членов Синода, Патриарх подписывал единолично, а не от имени своего Синода, хотя, как Патриарх, он и имел на это право.
        Кроме того, митрополит Сергий был отнюдь не Патриарх и даже не Патриарший Местоблюститель, а «только охранитель текущего порядка», согласно первому письму митрополита Петра, или «сторож» Русской Церкви, согласно «Киевскому воззванию».
        Но нам не привыкать к тому, что у митрополита Сергия на языке одно, а на деле другое и что в основу всех его действий положены «принципы» беспринципности, лицемерия, лжи, двуличия и измены своему слову, как и у его «детища» – сергиевской Московской «патриархии».
        Говоря о том, что «члены Синода и Высшего Церковного Совета» при Патриархе Тихоне «не могли более принимать участия в управлении» поскольку «срок полномочий» их истек, он одновременно создает при себе так называемый «Временный Священный Патриарший Синод» «члены» которого вообще никогда, ни от кого, ни на какой «срок» и никаких «полномочий» не получали, но в отличие от «членов Синода и Высшего Церковного Совета» при Патриархе Тихоне, весьма активно митрополитом Сергием были привлечены «принимать участие в управлении» Российской Православной Церковью.
        Вообще подход к решению всех вопросов, встающих перед возглавляемым им расколом, с позиции двойных стандартов, весьма характерен для митрополита Сергия. Просто поразительно с какой «непредвзятостью», «нелицеприятием» и «объективностью» он подходит к проступкам всех, кто тем, либо иным образом покушается на захваченную им власть в Церкви, и насколько он мягок, снисходителен и милосерден к самому себе в тех же вопросах и в аналогичных ситуациях.
        16(29) января 1926 года заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий пишет к Екатеринбургскому архиепископу Григорию (Яцковскому) и другим архипастырям – организаторам Временного Высшего Церковного Совета (ВВЦС) – письмо, в котором он обличает их в произведенном ими своими самочинными действиями нарушениях канонов, и в частности создании ими без ведома и благословения Первоиерарха Церкви – Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра самочинного «Всероссийского Церковного Синода» и попыток его легализации в органах гражданской власти.
        Вот отрывок из этого письма:
        «Вы утверждаете (повторяя, увы, Корея, Дафана и Авирона в Числ. 16, 3), что попечение о Церкви Божией лежит на всех вообще епископах, а не на одном, хотя бы и высшем. Совершенно справедливо, но под условием, если при этом не забывается, что Святая наша Церковь заповедала нам, епископам, каждому "знать свою меру" (Антиохийского собора правило 10), хотя по хиротонии мы все равны, и "творити только то, что касается до его епархии и до мест, к ней принадлежащих" (Апостольское правило 34); в остальном же знать "первого" в стране епископа и признавать его яко главу. При этом признание должно состоять не в одном голословном заявлении, что Всероссийский Церковный Синод состоит в каноническом и молитвенном общении с Местоблюстителем, и не в одной готовности приветствовать его, как главу Российской Иерархии, как Вы пишете, но и служебном послушании первому епископу, в том, чтобы "ничего превышающего власть не творити без его рассуждения" (Апостольское правило 34). Всякому же из нас, который "дерзнет вне пределов своей епархии" (Апостольское правило 35). "никем не быв призван, вне порядка" приниматься за устройство церковных дел, Святая Церковь угрожает "немедленным извержением из своего чина Святым Собором" (Антиохийского собора правило 13). В частности, Святая Церковь повелевает "лишать не только общения, но и достоинства" тех, кто, помимо митрополита и епископов области, обратился с церковным делом к гражданской власти (Антиохийского собора правило 11), как это сделали Вы, подав заявление о регистрации Всероссийского Церковного Синода для управления Русской Церковью без ведома и согласия этой Церкви и Ея иерархии».
        Но когда дело коснулось самого митрополита Сергия, то он, начиная с июля 1927 года, – вопреки своим же собственным прежним утверждениям, от 16(29) января 1926 года, о том положении, «что Святая наша Церковь заповедала нам, епископам, каждому "знать свою меру" (Антиохийского собора правило 10)» и, во исполнение Апостольского правила 34, каждому архиерею «знать "первого" в стране епископа и признавать его яко главу» и «при этом признание должно состоять не в одном голословном заявлении», о том, что он «состоит в каноническом и молитвенном общении с Местоблюстителем», а также «не в одной готовности приветствовать его, как главу Российской Иерархии», «но и служебном послушании первому епископу, в том, чтобы "ничего превышающего власть не творити без его рассуждения"», – совершенно выходит из «служебного послушания первому епископу»; презирает требование 34 Апостольского правила «знать "первого" в стране епископа и признавать его яко главу» и «ничего превышающего власть не творити без его рассуждения»; оставляет от признания «"первого" в стране епископа» «одно голословное заявление» о том, что «состоит в каноническом и молитвенном общении с Местоблюстителем»; и узурпирует власть в Церкви, маскируя свой отход от Патриаршего Местоблюстителя и учинение раскола, выражением пустой «готовности приветствовать его, как главу Российской Иерархии».
        После чего, «ничтоже сумняся», с легким сердцем, – также, как и обличаемый им архиепископ Григорий, – без ведома и благословения Первоиерарха Церкви – Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра, митрополит Сергий создает и легализует в органах гражданской власти свой самочинный «Временный Патриарший Священный Синод», каноническое достоинство которого ни чем не отличается от канонического достоинства самочинного «Всероссийского Церковного Синода» архиепископа Григория.
        А вот и прещения которым соответственно тяжести их проступка счел необходимым и каноничным подвергнуть митрополит Сергий архиепископа Григория а также прочих организаторов ВВЦС и создателей самочинного «Всероссийского Церковного Синода»:
        «...учитывая крайнюю опасность Ваших действий для церковного мира и единства, сознавая, наконец, и свою великую ответственность за бездействие, когда нельзя оставаться бездеятельным, я признаю необходимым именем Господа нашего Иисуса Христа и от имени единомышленной со мной православной русской иерархии, принять нижеследующие меры:
        1. Преосвященных: архиепископа Екатеринбургского Григория [Яцковского], архиепископа Константина [Булычева], епископов Ульяновского Виссариона [Зорина], Переяславского Дамиана [Воскресенского], Усть-Медведицкого Тихона [Русинова], Каменского Иннокентия [Бусыгина] и епископа Вассиана [Пятницкого], участвовавших в организации ВЦС, вошедших в его состав и самочинно присвоивших себе высшую власть в Русской Православной Церкви, – предать соборному суду архиереев за нарушение правил Апостолов 34 и 35 и Антиохийского Собора 10 и 11 и др., аналогичных приведенным.
        2. Все служебные действия вышеназванных архиереев (рукоположение, назначение, награды и всякие подобные распоряжения) начиная с 9(22) декабря 1925 г. и далее, считать недействительными.
        3. Всех названных архиереев, как преданных суду за тяжкие нарушения канонов, подвергнуть запрещению в священнослужении и устранению от управления вверенными им епархиями (или викариатствами) впредь до раскаяния их и письменного мне заявления о выходе из ВЦС и из общения с его организаторами или до церковного суда.
        4. Все вступающие в молитвенное общение и принимающие таинство от вышеуказанных архиереев подлежат наказанию церковному по 10-му правилу Святых Апостол».
        Здесь необходимо отметить, что эти, наложенные 16(29) января 1926 года митрополитом Сергием на указанных лиц, прещения, были абсолютно правомерны, – поскольку действовал он в то время от лица Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра, который и одобрил впоследствии деятельность митрополита Сергия того периода, о чем свидетельствует письмо митрополита Петра, от 27 мая (09 июня) 1926 года, написанное им, из заключения, митрополиту Агафангелу, по вопросу о вступлении последнего в должность Местоблюстителя и упразднения Коллегии (григорьевского ВВЦС – прим. сост.), которым он подтвердил наложенные митрополитом Сергием на архиепископа Григория и других архиереев, неподчинившихся Высшей Церковной Власти, прещения.
        Однако, отпав от митрополита Петра, через неподчинение ему, митрополит Сергий и сам оказался в том же самом каноническом положении самочинника, в котором находился архиепископ Григорий, на момент наложения на него прещений митрополитом Сергием.
        Таким образом, сам митрополит Сергий, – согласно им же, «признанным необходимыми» «именем Господа нашего Иисуса Христа», принятым мерам, «учитывая крайнюю опасность его действий для церковного мира и единства», как «самочинно присвоивший себе высшую власть в Русской Православной Церкви», – подпадал под все указанные в его обвинении прещения, которые он наложил на архиепископа Григория и других архиереев, неподчинившихся Высшей Церковной Власти. И подлежал он этим прещениям в той же мере и том же объеме, что и архиепископ Григорий, поскольку ни тот ни другой, до конца своей жизни, несмотря на полученные ими прямые распоряжения Высшей Церковной Власти, самочинной деятельности своей не прекратили, допущенных ими нарушений канонов не исправили, и в учинении раскола покаяния не принесли.
        И здесь, возвращаясь к письму митрополита Петра, от 27 мая (09 июня) 1926 года, написанному им, из заключения, митрополиту Агафангелу, по вопросу о вступлении последнего в должность Местоблюстителя и упразднения Коллегии, целесообразно привести выдержку из него, подтверждающую прещения, наложенные митрополитом Сергием на архиепископа Григория и других архиереев, неподчинившихся Высшей Церковной Власти. Вот она:
        «...Что касается образованной мною по резолюции от 1 февраля 1926 г. Коллегии, то последняя упраздняется, как образованная условно и, следовательно, являющаяся необязательною для проведения в жизнь и к тому же несостоявшаяся, что вполне правильно разъяснено Замещающим Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием. И вся первофевральская резолюция аннулируется, прещения, наложенные митрополитом Сергием на архиепископа Григория и других архиереев, неподчинившихся Высшей Церковной Власти, остаются в силе и, таким образом, мною подтверждаются».
        А раз, – властью митрополита Петра, как Патриаршего Местоблюстителя, – «прещения, наложенные митрополитом Сергием», «остаются в силе» и «подтверждаются» в отношении «архиепископа Григория и других архиереев, неподчинившихся Высшей Церковной Власти», то – той же властью митрополита Петра, как Патриаршего Местоблюстителя – «прещения, наложенные митрополитом Сергием» «остаются в силе» и «подтверждаются» и в отношении самого митрополита Сергия «неподчинившегося Высшей Церковной Власти» в лице Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра, поскольку проступки обоих – архиепископа Григория и митрополита Сергия – тождественны.

Также, еще одной иллюстрацией практики «двойных стандартов», характерной для митрополита Сергия, в вопросах равной обязательности выполнения для себя самого тех же самых канонических правил, которые он вменяет в обязанность для исполнения другим лицам, служит способ решения им вопроса о обязательности для себя выполнения распоряжений митрополита Петра, даваемых тем из условий заключения.
        Находясь в заключении, и узнав о возвращении из ссылки митрополита Агафангела (Преображенского) и о намерении его вступить в отправление обязанностей Патриаршего Местоблюстителя, митрополит Петр пишет ему 9(22) мая 1926 года, по вопросу о передаче последнему местоблюстительских обязанностей, письмо следующего содержания:
        «Его Высокопреосвященству Высокопреосвященнейшему Агафангелу, митрополиту Ярославскому.
        Из донесения на мое имя Его Высокопреосвященства митрополита Сергия я узнал, что Ваше Высокопреосвященство вступили в отправление обязанностей Патриаршего Местоблюстителя. С любовию и благожелательностью приветствую это Ваше вступление. По выходе на свободу, если угодно будет Господу Богу, переговорим лично о дальнейшем возглавлении Православной Церкви.
        О настоящем моем решении благоволите сообщить митрополиту Сергию. С разрешения властей я сообщил своему келейнику Григорию Лихоманову о предоставлении Вашему Высокопреосвященству в моей квартире нижнего этажа, верхние же две комнаты я оставляю за собой.
        Вашего Высокопреосвященства милостивого Архипастыря и Государя покорнейший слуга – Патриарший Местоблюститель митрополит Петр.
        22 мая 1926 г. г. Москва».
        А затем, следующим своим письмом, от 27 мая (09 июня) 1926 года, окончательно подтверждает передачу митрополиту Агафангелу прав и обязанностей Патриаршего Местоблюстителя. Причем о мотивах такого его решения он пишет в своем «Послании к Архипастырям, пастырям и всем чадам Российской Православной Церкви» от 19 декабря 1926 года (01 января 1927 г.) следующее:
        «Под влиянием письма митрополита Сергия с сообщением о решимости возвратившегося из ссылки Высокопреосвященнейшего митрополита Агафангела – первого Патриаршего Заместителя еще в 1922 г. – взять в свои руки управление Церковью, я в письме от 22 мая [н. ст.], приветствуя эту решимость, просил его для блага Церкви и для устранения раздоров в Ней, принять на себя исполнение обязанностей Патриаршего Местоблюстителя. Вопрос же об окончательной передаче этих обязанностей я предполагал выяснить по возвращении Высокопреосвященнейшего митрополита Кирилла [Смирнова], которому в марте-апреле истекал срок ссылки. Но митрополит Кирилл не возвратился, и тогда в письме от 9 июня [н. ст.] на имя митрополита Агафангела я подтвердил передачу ему местоблюстительских прав и обязанностей, причем передача эта была обусловлена. В случае отказа митрополита Агафангела, писал я, от восприятия власти или невозможности ее осуществления, – права и обязанности Патриаршего Местоблюстителя возвращаются снова ко мне, а заместительство – митрополиту Сергию».
        Таким образом об одобрении митрополитом Петром «решимости возвратившегося из ссылки Высокопреосвященнейшего митрополита Агафангела – первого Патриаршего Заместителя еще в 1922 г. – взять в свои руки управление Церковью» и о решении на «передачу ему местоблюстительских прав и обязанностей» однозначно свидетельствуют оба письма митрополита Петра – от 9(22) мая 1926 года и 27 мая (09 июня) 1926 года, которые есть не чем иным, как прямыми его распоряжениями митрополиту Сергию и которым он должен был повиноваться в силу долга служебного послушания своему Первому епископу.
        Напомним, в своем письме от 16(29) января 1926 года Екатеринбургскому архиепископу Григорию (Яцковскому) сотоварищи, напоминая о долге служебного послушания архиереев Российской Церкви своему Первому епископу, – Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Петру, – митрополит Сергий говорит, «что Святая наша Церковь заповедала нам, епископам, каждому "знать свою меру" (Антиохийского собора правило 10)», «знать "первого" в стране епископа и признавать его яко главу», «при этом признание должно состоять не в одном голословном заявлении», что он «состоит в каноническом и молитвенном общении с Местоблюстителем, и не в одной готовности приветствовать его, как главу Российской Иерархии», «но и служебном послушании первому епископу, в том, чтобы "ничего превышающего власть не творити без его рассуждения" (Апостольское правило 34)» – и тут же, менее чем через 4 месяца после наложения им на участников григорьевского ВВЦС канонических мер прещения, когда это служебное послушание потребовалось уже от него самого, – при выполнении решения принятого его Первым епископом митрополитом Петром, приветствовавшим первым своим письмом от 9(22) мая 1926 года вступление митрополита Агафангела (Преображенского) в отправление обязанностей Патриаршего Местоблюстителя, а затем вторым своим письмом от 27 мая (09 июня) 1926 года подтверждавшим передачу ему местоблюстительских прав и обязанностей, – митрополит Сергий уклонился от этого служебного послушания.
        При этом в своем письме митрополиту Агафангелу от 31 мая (13 июня) 1926 года он мотивировал свой отказ следующим образом: «...митрополит Петр, передавший мне хотя и временно, но полностью права и обязанности Местоблюстителя и сам лишенный возможности быть надлежаще осведомленным о состоянии церковных дел, не может уже ни нести ответственности за течение последних, ни тем более вмешиваться в управление ими ...я (или кто будет после меня), восприяв на себя вместе с должностью Местоблюстителя и всю ответственность за правильное течение церковных дел, не могу относиться к распоряжениям митрополита Петра, исходящим из тюрьмы, иначе чем только как распоряжениям или, скорее, советам лица безответственного, т. е. могу принимать их к исполнению лишь под своею ответственностью постольку, поскольку нахожу их полезными для Церкви ...пусть митрополит Петр остается законным Местоблюстителем и пусть его имя возносится за Богослужением; но исполнение его распоряжений, исходящих из тюрьмы, мы отложим до того времени, когда он сам возвратится к власти и, вполне отвечая за свои действия, решит, исполнять ли эти распоряжения или нет».
        Сразу обращает на себя внимание в приведенном абзаце то, что у митрополита Сергия проявляется симптом «дежавю» – воспоминание о том, чего в помине не было. О какой передаче «полностью прав и обязанностей Местоблюстителя» речь идет? В завещательном поручении о временном исполнении обязанностей Патриаршего Местоблюстителя от 23 ноября (6 декабря) 1925 г., составленным митрополитом Петром буквально сказано следующее: «В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам отправлять Мне обязанности Патриаршего Местоблюстителя временно поручаю исполнение таковых обязанностей Высокопреосвященнейшему Сергию [Страгородскому], митрополиту Нижегородскому... Возношение за богослужением Моего имени, как Патриаршего Местоблюстителя, остается обязательным». Где здесь хоть слово о «полностью» или о «правах»?
        Наоборот, что касается «полностью», то, как следует из письма митрополита Петра от декабря 1929 года дело обстояло совершенно противоположным образом. А что касается передачи «прав», то об этом ни в одном документе и слова не упомянуто. Напротив, опять же, из того же письма от декабря 1929 года следует, что как раз их то у митрополита Сергия и не было и нет, что впрочем он и сам прекрасно понимал. Одним из таких «прав» Первого епископа Церкви есть право обращаться с «Посланиями к Архипастырям, пастырям и всем чадам Российской Православной Церкви», каковым правом мы видим и воспользовался митрополит Петр издав свое «Послание» от 19 декабря 1926 года (01 января 1927 г.), но чего митрополит Сергий сделать не рискнул, поскольку прекрасно понимал отсутствие за собой такого права. На тот момент его раскол еще не набрал той силы, когда можно было бы столь откровенно присваивать прерогативы Патриаршего Местоблюстителя.
        А что касается взаимосвязи между нахождением в тюрьме митрополита Петра и исполнения по отношении к нему, как Первому епископу Церкви, долга служебного послушания, то взаимосвязь эта претерпевает у митрополита Сергия дивные метаморфозы в зависимости от того, от кого это служебное послушание требуется.
        Значит получается так, что два месяца назад, когда митрополиту Сергию, в его борьбе за власть в Церкви с григорьевским ВВЦС, потребовалось опереться на авторитет Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра, ему не показалось препятствующим то обстоятельство, что митрополит Петр находится в тюрьме. Напротив, митрополит Сергий, после наложения канонических мер прещения на участников ВВЦС 16(29) января 1926 года, добивается того, чтобы ГПУ этапом доставило его в Москву, где он 9(22) апреля 1926 года пишет «Объяснение» заключенному Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Петру по поводу своих административных действий в связи «с раздорнической деятельностью «григорианских раскольников» и выступления митрополита Агафангела (Преображенского)» со своим пермским «Посланием» о вступлении его в права и обязанности Патриаршего Местоблюстителя.
        Тогда митрополит Сергий не посчитал, что митрополит Петр «сам лишенный возможности быть надлежаще осведомленным о состоянии церковных дел, не может уже ни нести ответственности за течение последних, ни тем более вмешиваться в управление ими». Напротив, митрополит Сергий требует от архиепископа Григория «служебного послушания» митрополиту Петру, а также, со ссылкой на 34 Апостольское правило, «ничего превышающего власть не творити без его рассуждения».
        Но вдруг, – менее чем через четыре месяца после письма архиепископу Григорию от 16(29) января 1926 года, и неполных два месяца после своего «Объяснения» митрополиту Петру от 9(22) апреля 1926 года, – когда потребовалось «служебное послушание» от самого митрополита Сергия своему Первоиерарху митрополиту Петру, – в соответствии с первым письмом которого, от 9(22) мая 1926 года, митрополиту Агафангелу, он должен был передать последнему свои полномочия временно исполняющего обязанности Патриаршего Местоблюстителя, а со вторым письмом, от 27 мая (09 июня) 1926 года, тот и вовсе становился Патриаршим Местоблюстителем во всем объеме патриарших прав и обязанностей – внезапно, не с того не с сего, митрополит Петр, в глазах митрополита Сергия становится «лишенным возможности быть надлежаще осведомленным о состоянии церковных дел» и «не может уже ни нести ответственности за течение последних, ни тем более вмешиваться в управление ими».
        Теперь для митрополита Сергия уже не существует «служебного послушания» митрополиту Петру, он «не может относиться к распоряжениям митрополита Петра, исходящим из тюрьмы, иначе чем только как распоряжениям или, скорее, советам лица безответственного», т. е. «может принимать их к исполнению лишь под своею ответственностью постольку, поскольку находит их полезными для Церкви», – что не может означать ничего иного, как решимость митрополита Сергия на полный выход из «служебного послушания» митрополиту Петру и учинение раскола. И если этот выход митрополита Сергия из «служебного послушания» митрополиту Петру и учинение раскола, еще в то время, не получили должной канонический оценки, то этого не случилось только потому, что эти неподчинение и раскол не получили, в то время, своего дальнейшего развития из-за добровольного отказа митрополита Агафангела от полноценного вступления им в отправление должности Патриаршего Местоблюстителя. Однако ГПУ это цепляние митрополита Сергия за власть в Церкви оценило по достоинству и использовало его в своих целях в полном объеме.
        Именно страсть любоначалия митрополита Сергия и была причиной столь разительных метаморфоз его канонического правосознания. Именно она, эта страсть, в борьбе с ВВЦС, когда «распоряжения» митрополита Петра «служили» ей, дала митрополиту Сергию возможность «относиться к распоряжениям митрополита Петра, исходящим из тюрьмы» как полноценным «распоряжениям», а при возникновении необходимости расстаться с властью, согласно таким же «распоряжениям митрополита Петра, исходящим из тюрьмы», эти «распоряжения» стали уже не «распоряжениями», а «советами лица безответственного».
        Интересно, вот при всем таком его подходе к положению «в узах» митрополита Петра, приходило ли в голову митрополиту Сергию, что, следуя этой его, с позволения сказать, «логике», можно поставить под сомнение все те послания Святого Апостола Павла, которые относятся к периоду первого его римского заточения и которые Святые отцы так их и называли «посланиями из уз», – это послания к Ефессянам, Филиппийцам, Колоссянам и Филимону, а также 2-е к Тимофею, написанное им, во время второго его заточения, в римской темнице, перед самой мучительной кончиной Апостола, – только на том основании, что все они были «исходящими из тюрьмы», а значит, по «логике» митрополита Сергия, писались «лицом безответственным» «лишенным возможности быть надлежаще осведомленным о состоянии церковных дел, не могущим уже ни нести ответственности за течение последних, ни тем более вмешиваться в управление ими». А значит и «советы» этого лица, – Святого Апостола Павла, – изложенные в его посланиях, «можно принимать их к исполнению лишь ...постольку, поскольку находим их полезными для Церкви». А не «находим», то можно и не «принимать их к исполнению». Причем критерием «их полезности для Церкви», по-видимому, должны служить собственные митрополита Сергия произвол и самочиние. При следовании такой «логике» митрополита Сергия, – уже и «ароматами» ереси в воздухе попахивает...
        Ну а дальше – самый перл «умозаключений» уважаемого митрополита и «краеугольный камень» учиненного им раскола. Вдумайтесь! – «пусть митрополит Петр остается законным Местоблюстителем и пусть его имя возносится за Богослужением; но исполнение его распоряжений, исходящих из тюрьмы, мы отложим до того времени, когда он сам возвратится к власти и, вполне отвечая за свои действия, решит, исполнять ли эти распоряжения или нет».
        Отметим вот это место – «пусть митрополит Петр остается законным Местоблюстителем и пусть его имя возносится за Богослужением; но...». В этом пассаже – вся «фирменная фишка» раскола митрополита Сергия. Она в том, что, – будем поминать, как Первоиерарха, но распоряжений исполнять не будем. Внешность оставим каноническую, – содержанием же наполним раскольничьим. Такой себе «бутерброд» – сверху личина канона, снизу абсолютный произвол. В этом суть и ядро сергиевской Московской «патриархии». Оно – полный «беспредел» воплощенного лицемерия.
        Ну и тут же напрашивается, по-видимому совершенно риторический, вопрос: куда же так спешно, при этом при всем, делось утверждение митрополита Сергия, – «что Святая наша Церковь заповедала нам, епископам, каждому "знать свою меру" (Антиохийского собора правило 10)», «знать "первого" в стране епископа и признавать его яко главу», «при этом признание должно состоять не в одном голословном заявлении», что он «состоит в каноническом и молитвенном общении с Местоблюстителем, и не в одной готовности приветствовать его, как главу Российской Иерархии, «но и служебном послушании первому епископу, в том, чтобы "ничего превышающего власть не творити без его рассуждения" (Апостольское правило 34)»? Наверное утверждение это пошло таки на «бутерброды»!
        А далее – следовало уже и практическое применение «логики» по митрополиту Сергию. Ведь если исходить в своих действиях из того рассуждения, что «исполнение его распоряжений, исходящих из тюрьмы, мы отложим до того времени, когда он сам возвратится к власти и, вполне отвечая за свои действия, решит, исполнять ли эти распоряжения или нет», – то самым удобным способом не дождаться «того времени, когда он сам возвратится к власти», и тем самым избежать ответственности за произведенные неподчинение и самочиние, когда, по «возвращении к власти», митрополит Петр «решит» должен был митрополит Сергий «исполнять эти распоряжения или нет», будет – держать митрополита Петра в тюрьме неисходно до конца жизни, что и было исполнено ГПУ-НКВД. А еще лучше будет – ему эту жизнь укоротить, тогда и вообще отпадет нужда в исполнении каких-либо распоряжений митрополита Петра и не наступит несение ответственности за свои неподчинение и самочиние. Эту вот «логику» и привело в действие ГПУ-НКВД, как показали все дальнейшие события «развития», «становления» и «утверждения» сергиевского раскола руками ГПУ-НКВД. Одно неизвестно. Кто кого обучал этой «логике» – митрополит Сергий ГПУ-НКВД, или ГПУ-НКВД митрополита Сергия?
        2-е. Митрополит Сергий, своими самочинными действиями: созданием 25 апреля (8 мая) 1927 г. в Москве самочинного «Синода», а июне 1927 г. изданием Декларации о лояльности по отношению к большевистскому государству, произведенными, в нарушение канонов без санкции Высшей Церковной Власти, носителем которой являлся Патриарший Местоблюститель митрополит Петр, превысил свои полномочия, данные ему «только для распоряжения текущими делами, быть только охранителем текущего порядка», о чем и был поставлен митрополитом Петром в известность его первым письмом. Затем, по получении первого письма митрополита Петра, отказался выполнять данные ему в нем недвусмысленные распоряжения своего Первоиерарха, пренебрег ими, проигнорировав их, скрыл их от Российской Православной Церкви, и вышел из послушания возглавителю ее Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Петру.
        После чего, не дав ответа митрополиту Петру на его первое письмо, и не выдвинув против изложенных в нем указаний никаких аргументов могущих свидетельствовать о наличии препятствий к исполнению данных ему в письме распоряжений, уклонился от общения с митрополитом Петром, – о чем свидетельствуют вышеприведенные письма митрополита Петра: первое, от декабря 1929 года; второе, от 13 (26) февраля 1930 года, и тем самым учинил раскол, нарушив мир Церковный и произведя в Церкви разделения и смуту. Раскол же свой утвердил, опираясь, сотоварищи, на богоборческую власть. То есть, действовал в традициях всех ересей и расколов, в их лютой борьбе против Канонической Православной Церкви, от первых веков ее существования и доныне. Причем, борьба эта характеризуется тем, что все еретические и раскольничьи сообщества, не брезгуют для получения победы в ней никакими средствами, не взирая на степень их нечистоплотности, и непременно, для своего утверждения, не имея в себе самих свидетельства силы Истины, пытаются заручиться силовой поддержкой государственной власти, склоняя ее хитростью и обманом на свою сторону.
        3-е. В развитие раскола, 27 апреля (10 мая) 1934 г., митрополитом Сергием со товарищи, «Циркулярным указом № 804 сергиевской Московской «патриархии» о новом титуле Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Горьковского Сергия (Страгородского) и о порядке поминовения за богослужениями высшей церковной власти Российской Церкви», было теперь уже и «официально оформлено» похищение им достоинства «правящего Первоиерарха» Русской Церкви с присвоением себе титула Блаженнейшего митрополита Московского и Коломенского и самочинным переведением себя самого с Горьковской на Московскую кафедру, посредством своей личной Московской «патриархии», вызванной им из небытия по образу и подобию своего «Синода».
        А затем, что логически вытекало изо всех предыдущих раскольнических его действий, 14(27) декабря 1936 г., митрополитом Сергием со товарищи, еще при жизни митрополита Петра, за 9 месяцев до мученической его смерти, последовавшей 27 сентября (10 октября) 1937 г., был составлен «Акт о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя Патриаршего Престола Православной Российской Церкви к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя Блаженнейшему митрополиту Московскому и Коломенскому Сергию [Страгородскому] в связи с последовавшей 29 августа (11 сентября) 1936 г. кончиною в ссылке Патриаршего Местоблюстителя митрополита Крутицкого Петра [Полянского]» и тем самым было теперь уже и «официально закреплено» присвоение им прав и обязанностей Местоблюстителя Патриаршего Престола Российской Церкви.
        Закономерен вопрос о канонической состоятельности этого «Акта о переходе прав и обязанностей...» как такового. Для выяснения этого следует прежде всего оценить каноническое положение лиц составивших его, на момент его составления, даже без учета того, что их каноническое состояние было – раскол. То есть, каноническое положение как самого митрополита Сергия, наступавшее в связи со смертью Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра, а также и существовавшего при митрополите Сергии так называемого «Временного Патриаршего Священного Синода», даже вне зависимости от предыдущих их раскольнических действий.
        Для оценки этого положения обратимся к словам самого митрополита Сергия. То есть поступим так, как говорит Священное Писание: «... от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься.» (Мф. 12, 37).
        Так каковы же слова митрополита Сергия?
        «Журнал Московской «патриархии»» № 1 за 1931 год опубликовал статью митрополита Сергия «О полномочиях Патриаршего Местоблюстителя и его Заместителя» в которой в ряду всего прочего есть и такие строки: «...Заместитель является как бы спутником Местоблюстителя: сохраняет свои полномочия до тех пор, пока Местоблюститель остается в своей должности. Ушел Местоблюститель от должности (за смертью, отказом и под.), в тот же момент прекращаются полномочия Заместителя».
        В составе же изданного, за № 97 от 14(27) мая 1927 года «Указа Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) и временного при нем Патриаршего Священного Синода об образовании и легализации Временного Патриаршего Священного Синода и регистрации на местах органов епархиального управления», содержится справка сообщающая о том, что 18 мая [н. ст.] было заслушано словесное предложение исполняющего должность Местоблюстителя митрополита Сергия о образовании при нем «Синода», содержащее такие его слова: «... Во избежание всяких недоразумений считаю нужным оговорить, что проектируемый при мне Синод ни в какой мере не полномочен заменить единоличное возглавление Российской Церкви, но имеет значение лишь вспомогательного органа лично при мне, как Заместителе Первого Епископа нашей Церкви. Полномочия Синода проистекают из моих и вместе с ними падают».
        Отсюда очевидно, что сам митрополит Сергий признавал, и это действительно было так, что источником его властных полномочий был Патриарший Местоблюститель митрополит Петр, что со смертью митрополита Петра прекращались и его полномочия заместителя Патриаршего Местоблюстителя, а также признавал, что, с прекращением полномочий митрополита Сергия «падают» и полномочия его «Синода».
        А это значило то, что всякая его и членов его «Синода» деятельность, в прежнем своем качестве, с момента смерти митрополита Петра, в том числе и по составлению вышеупомянутого «Акта о переходе прав и обязанностей...», неканонична и самочинна, поскольку все они с этого момента переходят в разряд рядовых архиереев и могут представлять перед лицом Церкви только самих себя как таковых. И никому из них более ни на мгновение не принадлежит власти в Церкви больше, чем обычному епархиальному архиерею, и самовольное восприятие таковой власти есть не чем иным, как самочинием и узурпацией ее, даже если бы уже ранее и не было учинено ими раскола. Но раскол – был, а его свойство таково, что будучи сотворен, он понуждает учинивших его лиц действовать уже по своим собственным внутренним законам.
        Далее, из всего вышеизложенного, неизбежно следовало, что с момента смерти митрополита Петра неканонична и самочинна вся дальнейшая деятельность так называемой Московской «патриархии», представляющей из себя, несмотря на свое грозное название всего лишь совокупность состоящую из самого митрополита Сергия, и кучки архиереев составивших его так называемый «Временный Патриарший Священный Синод».
        Более того, из всего этого также неизбежно следовало, что сам митрополит Сергий не мог не признавать того факта, что, буде же деятельность созданной им так называемой Московской «патриархии» продолжена, то с этого самого момента она становится деятельностью «самочинного сборища», даже если допустить, что ранее он «добросовестно» пребывал в плену своих собственных заблуждений относительно своего канонического положения и канонического положения своего «Синода».
        Так вот, не мог не признавать, но, тем не менее, продолжал. То есть, вполне сознательно шел на нарушение Святых Канонов Православной Церкви, продолжая бесчинные раскольнические действия, начатые им созданием своего «Синода» и продолженные изданием «Декларации», игнорированием писем к нему митрополита Петра и содержащихся в них распоряжений, выходом из подчинения своему Первоиерарху, присвоением себе титула «Блаженнейший», а вот теперь присвоением себе и самого Патриаршего Местоблюстительства, обильно сдабривая все это перманентным несоответствием между своими словами и делами и вовлекая в эти бесчинные действия всех сообщающихся с ним.
        Итак, изо всего вышеприведенного вытекает, что митрополит Сергий действовал сознательно, с полным пониманием того, что он, как не крути есть самочинник, глава «самочинного сборища», похититель и узурпатор власти, прав и достоинства Первого епископа Российской Православной Церкви, а самочинный его «Временный Патриарший Священный Синод» и такая же его Московская «патриархия», во главе с ним самим, – есть самый настоящий, круто замешанный раскол, демагогически рядящийся в муляж каноничности.
        Об этом ясно свидетельствует даже каноническая несообразность самого названия «Акта о переходе прав и обязанностей Местоблюстителя Патриаршего Престола Православной Российской Церкви к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя Блаженнейшему митрополиту Московскому и Коломенскому Сергию [Страгородскому] в связи с последовавшей 29 августа (11 сентября) 1936 г. кончиною в ссылке Патриаршего Местоблюстителя митрополита Крутицкого Петра [Полянского]», от 14(27) декабря 1936 г. Несообразность эта в том, что ничего к Заместителю перейти не могло, по причине отсутствия самого Заместителя, который исчезал со смертью замещаемого митрополита Петра.
        Даже с позиций элементарной логики составление «Акта о переходе прав и обязанностей...» не имело канонической силы, так как, если митрополит Петр, на момент его составления, был мертв, то составившие его не только потеряли со смертью Местоблюстителя какие-либо полномочия на его составление, но и Заместитель был – уже не Заместитель и «Синод» – уже не «Синод», а лишь группа рядовых самочинных архиереев, и присвоение ими себе указанных в акте прав и обязанностей есть узурпация власти и раскол, а если митрополит Петр, на момент составления «Акта» был жив, то это тем более, с их стороны, узурпация власти и раскол. Хоть так раскол, хоть так раскол.
        О том же свидетельствуют слова письма от 3(16) мая 1926 г. самого митрополита Сергия написанного им из Нижнего Новгорода митрополиту Агафангелу, по поводу притязаний последнего на место Патриаршего Местоблюстителя, в связи с нахождением митрополита Петра в заключении. В письме этом митрополит Сергий в частности писал: «Была бы полная для всех неожиданность... предъявлять свои права на должность Местоблюстителя, когда она занята законно ее получившим митрополитом Петром. Говоря языком канонов, это было бы покушение низвергнуть своего законного главу (первого епископа) и восхитить его права и власть». Писать-то он это писал, когда дело касалось митрополита Агафангела, но когда дело коснулось его самого, то им, с его «самочинным сборищем», было учинено все с точностью до наоборот.
        При сложившейся ситуации канонический путь был один. Это обращение к завещательному распоряжению Святейшего Патриарха Тихона, по которому законным преемником Местоблюстительства, в случае смерти митрополита Петра, оставался митрополит Кирилл (Смирнов) – первый кандидат на восприятие Патриарших прав и обязанностей, о чем писал, как мы уже упоминали, в письме от 3(16) мая 1926 г. митрополиту Агафангелу сам митрополит Сергий. Однако сам же этим и пренебрег, посчитав за лучшее издать вышеупомянутый «Акт о переходе прав и обязанностей...» самому себе.
        Но если бы даже не осталось на тот момент в живых никого из лиц указанных в завещательном распоряжении Святейшего Патриарха Тихона от 25 декабря 1924 г. (7 января 1925 г.), то, поскольку чрезвычайное право на передачу Патриарших прав и обязанностей дано было Поместным Собором 1917-1918 г.г. исключительно Патриарху, не наделяя таковым правом его преемников, то со смертью всех лиц, упомянутых в его завещательном распоряжении, прекращало в их лице свое существование и Высшее Церковное Управление, что автоматически возбуждало к действию п. 2 Постановления Святейшего Патриарха, Священного Синода и Высшего Церковного Совета от 7(20) ноября 1920 г. № 362 о самоуправлении епархий и обязывало всех архиереев к его исполнению, чего расколом митрополита Сергия сделано не было.
        О том же вступлении в силу Постановления Святейшего Патриарха, Священного Синода и Высшего Церковного Совета от 7(20) ноября 1920 г. № 362 писал митрополит Казанский и Свияжский Кирилл (Смирнов) к неизвестному архипастырю по вопросу о местоблюстительстве в Православной Русской Церкви в феврале 1934г.: «Восприять патриаршие права и обязанности по завещанию могли только три указанные в нем лица, и только персонально этим трем принадлежит право выступать в качестве временного церковного центра до избрания нового Патриарха. Но передавать кому-либо полностью это право по своему выбору они не могут, потому что завещание Патриарха является документом совершенно исключительного происхождения, связанного соборной санкцией только с личностью первого нашего Патриарха. Поэтому со смертью всех троих завещанием указанных кандидатов завещание Святейшего Тихона теряет силу, и церковное управление созидается на основе указа 7(20) ноября 1920 г. [№ 362] Тем же указом необходимо руководствоваться и при временной невозможности сношения с лицом, несущим в силу завещания достоинство церковного центра, что и должно иметь место в переживаемый церковно-исторический момент».
        Текст п. 2 Постановления № 362 таков: «В случае, если епархия, вследствие передвижения фронта, изменения государственной границы и т.п. окажется вне всякого общения с Высшим Церковным Управлением, или само Высшее Церковное Управление во главе с Святейшим Патриархом почему-либо прекратит свою деятельность, епархиальный Архиерей немедленно входит в сношение с Архиереями соседних епархий на предмет организации высшей инстанции церковной власти для нескольких епархий, находящихся в одинаковых условиях (в виде Временного Высшего Церковного Правительства, или митрополичьего округа, или еще иначе)».
        Таким образом, как мы видим, для составителей «Акта о переходе прав и обязанностей...» канонический путь был один:
        Все функционеры от епископата сергиевской Московской «патриархи», должны были оставить свои притязания на управление всей полнотой Российской Православной Церкви, включая и ту ее часть, которая находилась заграницей. Также должны были они оставить свои должности в «патриархии» и соответствующие привилегии, полученные ими от сговора с ГПУ-НКВД. Затем, вернуться в положение рядовых епархиальных архиереев и уже исходя из этого положения, исполнять Постановление № 362. То есть, «немедленно входить в сношение с Архиереями соседних епархий» на равных основаниях, и даже тех, кто не поддерживал курс митрополита Сергия на порабощение Церкви богоборцам, «на предмет организации высшей инстанции церковной власти для нескольких епархий, находящихся в одинаковых условиях (в виде Временного Высшего Церковного Правительства, или митрополичьего округа, или еще иначе)». А не рядить раскольника Сергия (Страгородского) в ризы Первоиерарха Церкви Российской.
        Конечно, пойти по каноническому пути значило бы для них потерю всего того, к чему они с таким вожделением стремились, и чего они с такой настойчивостью и целеустремленностью добивались, и ради чего они не убоялись даже сотворить раскол. А наипаче утрату неправедно приобретенной власти.
        Но никакой раскол никогда добровольно от власти не отказывался, поскольку ради получения ее он и учиняется, ибо сущностью возникновения любого раскола есть искание славы этого мира, а не славы от Бога, «ибо возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию» (Ин. 12, 43).
        Поэтому составители акта и не пошли по каноническому пути, а мы имеем теперь ту МП, которую имеем.

Вообще то в самом словосочетании «Московская Патриархия» никакого «криминала» не содержится. Суть самого восстановления патриаршества Всероссийским Поместным Собором Российской Православной Церкви 1917-18 г.г. сводилась к формулировке изложенной в определении 1 от 7(20) декабря 1917 г. о том, что в междусоборный период «Управление церковными делами принадлежит Всероссийскому Патриарху совместно со Священным Синодом и Высшим Церковным Советом», каковые в совокупности своей и представляют собою Высшее Церковное Управление в этот самый междусоборный период. Вот эта вот самое Высшее Церковное Управление в лице самого Всероссийского Патриарха совместно со Священным Синодом и Высшим Церковным Советом, а также весь аппарат приведения в действие решений принимаемых Высшим Церковным Управлением и должны были составить из себя Московскую Патриархию.
        В таком виде Московская Патриархия и существовала до истечения срока полномочий Священного Синода и Высшего Церковного Совета определенного Всероссийским Поместным Собором 1917-18 г.г.. По истечении срока полномочий Священного Синода и Высшего Церковного Совета Святейший Патриарх Тихон осуществлял управление Российской Православной Церковью единолично, привлекая, для выполнения задач стоящих перед ним, тех либо иных иерархов Российской Православной Церкви которых привлечь к управлению Церковью находил необходимым. Таким образом вся Московская Патриархия на то время состояла из самого Святейшего Патриарха Тихона, а также тех лиц, которых он счел необходимым привлечь к своей деятельности по управлению Российской Православной Церковью.
        Таким образом Московская Патриархия того времени, которую лучше назвать Тихоновской Московской Патриархией была совершенно каноничным Высшим Церковным Управлением, поскольку возглавлялась она Святейшим Патриархом Тихоном, получившим все свои канонические полномочия от Всероссийского Поместного Собора 1917-18 г.г..
        Как мы уже знаем, ввиду неблагоприятных обстоятельств времени, в виде исключения из общих правил, чрезвычайным постановлением Всероссийского Поместного Собора Российской Православной Церкви от 7(25) декабря 1918 года, персонально Святейшему Патриарху Тихону, было дано право единоличной передачи своих Патриарших прав и обязанностей.
        Течение событий церковной и общественно-политической жизни того времени было таково, что Святейший Патриарх Тихон счел необходимым воспользоваться этим правом, и на случай своей смерти составил завещательное распоряжение о передаче своих Патриарших прав и обязанностей.
        Согласно этому завещательному распоряжению по кончине Святейшего Патриарха Тихона последовавшей 25 марта (7 апреля) 1925 года, в управление Церковью вступил митрополит Крутицкий Петр (Полянский), с усвоением ему, до законного выбора нового Патриарха, Патриарших прав и обязанностей.
        Таким образом, по смерти Святейшего Патриарха Тихона, Тихоновская Московская Патриархия стала состоять из вступившего в единоличное управление Российской Православной Церковью митрополита Крутицкого Петра (Полянского) и его канцелярии. Она также была совершенно каноничным Высшим Церковным Управлением, поскольку митрополит Петр возглавлявший ее получил все свои канонические полномочия от Святейшего Патриарха Тихона, уполномоченного на передачу их, по собственному усмотрению, Всероссийским Поместным Собором 1917-18 г.г..
        С этого момента митрополит Петр становится и, до его расстрела большевиками 27 сентября (10 октября) 1937 г., продолжает быть каноническим Первоиерархом и возглавителем Российской Православной Церкви, а Тихоновская Московская Патриархия состоит из самого митрополита Петра, осуществлявшего управление Российской Православной Церковью единолично, а также тех либо иных иерархов Российской Православной Церкви которых привлечь к управлению Церковью он находил необходимым.
        Одним из таких иерархов, привлеченных митрополитом Петром к управлению Церковью, в силу сложившихся обстоятельств, стал митрополит Сергий (Страгородский). И пока митрополит Сергий находился в каноническом послушании у митрополита Петра, в состав Тихоновской Московской Патриархии входил также и он.
        Однако после превышения митрополитом Сергием своих полномочий, данных ему «только для распоряжения текущими делами, быть только охранителем текущего порядка» выразившемся в образовании им 25 апреля (8 мая) 1927 г. в Москве самочинного так называемого «Патриаршего Священного Синода» вопреки отклонению митрополитом Петром предложения об образовании такого «Синода» изложенного в «Объяснении» митрополита Сергия от 9(22) апреля 1926 года, и изданием в июне 1927 г. Декларации о лояльности по отношению к большевистскому государству, произведенными, в нарушение канонов без санкции Высшей Церковной Власти, носителем которой являлся Патриарший Местоблюститель митрополит Петр, а затем и совершенного выхода из послушания митрополиту Петру и неподчинение распоряжениям своего Первоиерарха данным тем в своих двух письмах от декабря 1929 года и от 13 (26) февраля 1930 года, а также сокрытия этих распоряжений от Церкви и учинения им раскола. митрополит Сергий перестал входить в Тихоновскую Московскую Патриархию.
        Напротив, он из себя самого и из своего самочинного «Синода» образовал свою так называемую Московскую «патриархию», которую лучше назвать «сергиевской Московской патриархией», которая-то вообще ни к какой патриархии никакого отношения не имела и была учреждением абсолютно антиканоничным, направленным на реализацию решений стоявших перед расколом митрополита Сергия задач по упрочению своей власти в Церкви.
        Все знают старую детскую шутку, когда из фантика вынимают конфету, а фантик снова сворачивают таким образом, чтобы создать видимость, что будто бы конфета там продолжает находиться. Однако при полной внешней видимости полноценной конфеты внутренность фантика пуста. Но это если шутка.
         Хуже когда внутрь фантика, обертки или банки кладут какую-либо мерзость и затем продают изготовленный таким образом «продукт» за полноценную пищу.
        Подобную «шутку» с Российской Православной Церковью сыграл и сергиевский раскол. Сохранив полную внешнюю видимость патриаршего канонического устройства управления Российской Православной Церковью, внутренность он наполнил «мерзостью запустения» раскольнического своего содержания, завернув ее в обертку внешнего благообразия. При этом все это замаскировал различными «указами» «решениями» и «постановлениями» фиктивных «синодов» и «соборов».
        А между тем, отложившись своими раскольничьими действиями от носителя Патриарших прав и обязанностей митрополита Петра, и прервав с ним общение, тем самым митрополит Сергий вышел и из состава Тихоновской Московской Патриархии и перестал иметь с ней что-либо общее. То есть, отнюдь не возникло никаких двух Московских патриархий, а до смерти митрополита Петра существовала одна действительная Тихоновская Московская Патриархия и одна имитация под нее,– «сергиевская Московская патриархия», – созданная сергиевским расколом и самочинно присвоившая себе, с помощью большевиков, наименование Московской Патриархии.
        Затем, по смерти митрополита Петра, Тихоновскую Московскую Патриархию составлял один митрополит Кирилл (Смирнов), быть может об этом даже и не догадывающийся, а по его смерти Тихоновская Московская Патриархия перестала существовать и не существует по сей день, хотя активно действует и продолжает «процветать» ее большевистская имитация и антипод – сергиевская Московская «патриархия».
        При этом необходимо еще раз отметить тот факт, что завещательное распоряжение Святейшего Патриарха Тихона предусматривало только трех возможных кандидатов на передачу им Патриарших прав и обязанностей. Чрезвычайное постановление Всероссийского Поместного Собора Российской Православной Церкви от 7(25) декабря 1918 года, дающее персонально Святейшему Патриарху Тихону, право единоличной передачи своих Патриарших прав и обязанностей не наделяло таким же правом на дальнейшую передачу Патриарших прав и обязанностей избранных Святейшим Патриархом Тихоном трех указанных в его завещательном распоряжении кандидатов на восприятие Патриарших прав и обязанностей даже при всем их желании. Это ясно сознавал и митрополит Петр. Именно поэтому, указывая в своем завещательном поручении, от 23 ноября (6 декабря) 1925 г., имена архиереев, которым митрополит Петр поручал временное исполнение обязанностей Патриаршего Местоблюстителя, он ничего не упоминал даже о возможной передаче кому-либо из них Патриарших прав и обязанностей, которые он оставлял за собой. О чем и говорит следующая фраза завещательного поручения митрополита Петра: «Возношение за богослужением Моего имени, как Патриаршего Местоблюстителя, остается обязательным».
        Так что со смертью действующего носителя Патриарших прав и обязанностей они автоматически переходили к одному из оставшихся в живых кандидату по завещательному распоряжению Святейшего Патриарха Тихона. То есть, после расстрела большевиками, 27 сентября (10 октября) 1937 г., митрополита Петра Патриаршие права и обязанности автоматически переходили к митрополиту Кириллу (Смирнову), который и становился Патриаршим Местоблюстителем, поскольку он, после последовавшей в октябре 1928 г., смерти митрополита Агафангела, был единственный оставшийся в живых кандидат на передачу ему Патриарших прав и обязанностей.
        Причем говоря, что Патриаршие права и обязанности переходили к митрополиту Кириллу «автоматически» имеется ввиду не механический автоматизм, а безусловную объективность такого перехода. Ведь завещательное распоряжение Святейшего Патриарха Тихона – не «Филькина грамота». За исполнением либо неисполнением патриаршего завещательного распоряжения следует Суд Божий основанный на праве преемников Апостолов «связывать» и «разрешать». И вне зависимости от чьего-либо мнения или желания, в момент смерти митрополита Петра, воспринятые им патриаршие права и обязанности объективно переходили к митрополиту Кириллу, как единственному оставшемуся в живых лицу упомянутому в патриаршем завещательном распоряжении. И переходили они вне признания или непризнания этого факта кем-либо. А вместе с восприятием им Патриарших прав и обязанностей к митрополиту Кириллу переходило и Высшее Церковное Управление Российской Православной Церковью и он становился главою Тихоновской Московской Патриархии, сосредоточенной в нем одном, каковым и оставался до расстрела его большевиками 7(20) ноября 1937 г..
        В связи с этим переходом к митрополиту Кириллу Патриарших прав и обязанностей, по смерти митрополита Петра, небезынтересен тот факт, что митрополит Кирилл (Смирнов) в декабре 1929 г. за оппозицию митрополиту Сергию (Страгородскому) был «отстранен» последним от занимаемой кафедры с преданием «суду» «собора епископов» и «запрещен в служении». Так носитель Патриарших прав и обязанностей воспринятых им по Суду Божьему оказался под «запрещением» у раскольника митрополита Сергия. Воистину исполнились слова Святого Писания как на Христе, так и на следующим Его Стопами митрополите Кирилле: «Врази мои реша мне злая: когда умрет и погибнет имя его? И вхождаше видети, всуе глаголаше сердце его, собра беззаконие себе, исхождаше вон и глаголаше вкупе. На мя шептаху вси врази мои, на мя помышляху злая мне. Слово законопреступное возложиша на мя: еда спяй не приложит воскреснути? Ибо человек мира моего, на негоже уповах, ядый хлебы моя, возвеличи на мя запинание». (Пс. 40, 6-10). И снова, уж который раз за историю Церкви Христовой, повторился «разбойнический суд» «собора под дубом» произведенный над Св. Иоанном Златоустом нечестивым Александрийским патриархом Феофилом сотоварищи – предшественником митрополита Сергия сотоварищи.
        Итак, со смертью митрополита Кирилла, исчерпывались все кандидаты на восприятие Патриарших прав и обязанностей указанные в завещательном распоряжении Святейшего Патриарха Тихона, а значит прекращало свое действие и чрезвычайное постановление Всероссийского Поместного Собора Российской Православной Церкви от 7(25) декабря 1918 года о единоличной передаче Патриарших прав и обязанностей. Вместе с ним прекращало свое существование и Высшее Церковное Управление Российской Православной Церковью, то есть Тихоновская Московская Патриархия, основанная на постановлении Всероссийского Поместного Собора Российской Православной Церкви от 7(25) декабря 1918 года, а в замен его в действие вступило Постановлении Святейшего Патриарха, Священного Синода и Высшего Церковного Совета № 362 от 7(20) ноября 1920 г. о самоуправлении епархий, предусмотренное именно на случай возникновения той ситуации, когда «Высшее Церковное Управление во главе с Святейшим Патриархом почему-либо прекратит свою деятельность». А именно такая ситуация и возникла с наступлением смерти митрополита Кирилла (Смирнова) 7(20) ноября 1937 г..
        Ситуация эта продолжается доныне и будет продолжаться, пока не будет собран следующий после Всероссийского Поместного Собора 1917-18 г.г. законный и каноничный Всероссийский Поместный Собор всей полноты Российской Православной Церкви, и на нем не будет избран двенадцатый Всероссийский Патриарх на основах предусмотренных постановлением Всероссийского Поместного Собора от 31 июля (13 августа) 1918 года о порядке избрания Патриарха, по которому Патриарх, избирается Собором, состоящим из архиереев, клириков и мирян.
        Но произойти это может не прежде, чем должную каноническую оценку получат все «деяния» митрополита Сергия (Страгородского) сотоварищи и не будут отменены все «распоряжения» исшедшие от сергиевского раскола носящего наименование – «сергиевская Московская патриархия».

        Тому, кто все это читает, можно поступить двояко: или принять тот факт, что МП есть раскол, а можно отвергнуть. Если принять, то тогда все начавшиеся переговоры по «объединению» РПЦЗ с МП необходимо прекратить до покаяния МП. Если отвергнуть, тогда возникает следующая ситуация.
        На протяжении всего периода разделения РПЦ, в отношении РПЦЗ со стороны МП неоднократно выносились прещения как в отношении ее самой, так и в отношении ее архиереев. Обо всех этих прещениях я здесь писать не буду. Пусть желающие обратятся к самой МП, которая старательно собирает и бережет подобные сведения.
        Однако если предположить, что все эти прещения действенны, то тогда каждый из ныне здравствующих архиереев РПЦЗ персонально, если проследить всю цепочку его преемственных хиротоний, имеет в ней участие того либо иного архиерея РПЦЗ запрещенного МП. А это значит, что если все эти запрещения действенны, то ни у кого, из ныне здравствующих архиереев РПЦЗ архиерейский сан признать невозможно.
        Так с кем же ныне ведет переговоры МП и кто, с точки зрения МП, участвует в, качестве архиереев, в IVВсезарубежном Соборе РПЦЗ, долженствующем утвердить «объединение» РПЦЗ с МП? И почему это МП ведет переговоры с лицами, не имеющими, если следовать ее логике, архиерейского сана, как с архиереями?
        Так что же, сама МП не верит в силу своих же прещений? Ведь запрещение церковное это не пустая болтовня. Сила прещения вынесенного законной Церковной Властью восходит к словам Спасителя обращенным Им к Своим Апостолам: «что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе».
        Так что же? Выходит, что, садясь за стол переговоров с нынешними архиереями РПЦЗ, МП либо признает бессилие всех своих предыдущих прещений, либо садится за стол переговоров с кем попало, и руководствуется в признании того либо иного архиерейского сана сиюминутной выгодой, а не законностью своих действий и ответственностью за них перед Богом. Какой из двух этих вариантов предпочтительнее я не знаю, но в любом случае, это не действия законной и ответственной перед Богом Церковной Власти. Однако такие действия вполне соответствуют расколу.
        Вы знаете, все вышеприведенное, как солнце на ясном небе свидетельствует о том, что МП есть раскол. И дело здесь не в том, согласны ли со мною деятели МП, или не согласны. Дело вовсе не в этом. Дело во внутренней убежденности. А внешние доводы лишь подтверждают ее. Ведь от полноты сердца уста глаголют. Убедить можно только того, кто непредвзят. Если же человек предвзят, и просто не хочет что-либо принимать, поскольку ему это невыгодно, то никакими доводами его не убедить, сколь бы убедительны они небыли. Есть же такая пословица: «ты ему плюй в глаза, а ему все Божья роса».
        Да и то, нужно учесть, что у раскольников помрачены ум, чувства и совесть, поскольку они лишены покрова Божьей благодати. Доводы разума для них неубедительны. Они их просто не слышат, да и не в состоянии услышать. Ведь раскольники и впавшие в прелесть пребывают в одинаковом состоянии ума. И ни те и ни другие из помраченного состояния своего ума самостоятельно выйти не в состоянии. Да и подать им помощь в этом, – выше человеческих сил.
        Поэтому я пишу эти строки не столько в надежде на то, что, прочитав их, раскольники опомнятся. Я рассчитываю на то, что те, кто еще не впал в раскол, не совершат того пагубного шага, который сделает их такими же раскольниками. Ведь та часть РПЦЗ, которая соединиться с МП, не очистит этого раскола от греха раскола, но сама станет частью его, если «объединиться» с ним, то есть расколом. Также я рассчитываю на то, что та часть РПЦЗ, которая не соединиться с МП, станет на ту общую позицию по отношению к МП, которая изложена здесь. И уже с этой позиции продолжит деятельность РПЦЗ. Поскольку только ясное понимание и исповедание того, что МП есть раскол, сможет сохранить РПЦЗ от принятия даже мысли о возможности соединения с МП до принесения ею покаяния в грехе раскола. Ведь если бы нынешняя иерархия РПЦЗ приняла ту Промыслительную миссию РПЦЗ, которую возложил на нее Господь, как на Церковь-хранительницу Истинного Православия, перед лицом состоявшегося в России МП-шного раскола и захвата им власти над РПЦ. Если бы нынешняя иерархия РПЦЗ изжила в себе комплекс неполноценности по отношению к расколу МП, как к «Церкви-Матери». Если бы нынешняя иерархия РПЦЗ своевременно нашла в себе силы и смелость признать МП расколом, то не могло бы сейчас возникнуть даже и намека на возможность «объединения» с этим расколом.
        И пускай никого не пугает то опасение, что в раскол могут уйти все архиереи РПЦЗ. С РПЦЗ останется ее Архиерей Небесный а он пошлет РПЦЗ и архиереев земных.
        Вот, раз вы читаете эти строки, значит, вы находитесь на сайте «Российское Православие». Давайте через него и координировать свои действия. Пускай этот сайт послужит консолидирующим началом для всех противников «объединения» РПЦЗ с МП, поскольку и создавался этот сайт в расчете на тот поворот событий, при котором таки произойдет объединение иерархии РПЦЗ с МП. И многим может показаться, что наступил конец РПЦЗ. Не отчаивайтесь. То, что уйдет в МП станет расколом. Мы же, оставшиеся, сколь малочисленны бы мы небыли и есть та самая РПЦЗ, с которой Правда Божья, Архиерей Великий – Господь наш Иисус Христос, и Церковь Небесная. Да и на земле Он нам во всем помощник. Лишь бы мы хранили единство духа в союзе мира.
        Мы же всегда с вами. Возлюбленные Божьи.
        Аминь!

=============================================================================

ВЕРНОСТЬ (FIDELITY) Церковно-общественное издание

   “Общества Ревнителей Памяти Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого)”.

      Председатель “Общества” и главный редактор: проф. Г.М. Солдатов.

      President of The Blessed Metropolitan Anthony (Khrapovitsky) Memorial Society and Editor in-Chief: Prof. G.M. Soldatow

     Сноситься с редакцией можно по е-почте: GeorgeSoldatow@Yahoo.com или

      The Metropolitan Anthony Society, 3217-32^nd Ave. NE, St. Anthony Village, MN 55418, USA

      Secretary/Treasurer: Mr. Valentin Wladimirovich Scheglovski, P.O. BOX 27658, Golden Valley, MN 55427-0658, USA

      Список членов Правления Общества и Представителей находится на главной странице под: Contact

      To see the Board of Directors and Representatives of the Society , go to www.metanthonymemorial.org and click on Contact

      Please send your membership application to: Просьба посылать заявления о вступлении в Общество:

      Treasurer/ Казначей: Mr. Valentin Wladimirovich Scheglovski, P.O. BOX 27658, Golden Valley, MN 55427-0658, USA

      При перепечатке ссылка на “Верность” ОБЯЗАТЕЛЬНА © FIDELITY

     Пожалуйста, присылайте ваши материалы. Не принятые к печати материалы не возвращаются.

Нам необходимо найти людей желающих делать для Верности переводы с русского на английский, испанский, французский, немецкий   и португальский языки.

Мнения авторов не обязательно выражают мнение редакции.   Редакция оставляет за собой право редактировать, сокращать публикуемые материалы.   Мы нуждаемся в вашей духовной и финансовой поддержке.

Any view, claim, or opinion contained in an article are those of its author and do not necessarily represent those of the Blessed Metr. Anthony Memorial Society or the editorial board of its publication, “Fidelity.”

==============================================================================================

ОБЩЕСТВО БЛАЖЕННЕЙШЕГО МИТРОПОЛИТА АНТОНИЯ

По-прежнему ведет свою деятельность и продолжает издавать электронный вестник «Верность» исключительно за счет членских взносов и пожертвований единомышленников по борьбе против присоединения РПЦЗ к псевдоцеркви--Московской Патриархии. Мы обращаемся кo всем сочувствующим с предложением записаться в члены «Общества» или сделать пожертвование, а уже ставшим членам «Общества» напоминаем o возобновлении своих членских взносов за 2006 год.

Секретарь-казначей «Общества»   В.В. Щегловский

The Blessed Metropolitan Anthony Society published in the past, and will continue to publish the reasons why we can not accept at the present time a "unia" with the MP. Other publications are doing the same, for example the Russian language newspaper "Nasha Strana"(N.L. Kasanzew, Ed.) and on the Internet "Sapadno-Evropeyskyy Viestnik" ( Rev.Protodeacon Dr. Herman-Ivanoff Trinadtzaty, Ed.). There is a considerably large group of supporters against a union with the MP; and our Society has representatives in many countries around the world including the RF and the Ukraine. We are grateful for the correspondence and donations from many people that arrive daily. With this support, we can continue to demand that the Church leadership follow the Holy Canons and Teachings of the Orthodox Church.

Советуем нашим читателям читать газету "Наша Страна" а также на узлах интернета: Западно Европейский Вестник - www.karlovtchanin.com,                                                                   Церковные Ведомости РИПЦ - www.catacomb.org.ua и Вестника Запарожской Епархии РПЦЗ "Российское Православие" - http://rusorthodoxy.net

=============================================================================================



БЛАНК О ВСТУПЛЕНИИ - MEMBERSHIP APPLICATION

ОБЩЕСТВО РЕВНИТЕЛЕЙ ПАМЯТИ БЛАЖЕННЕЙШЕГО

МИТРОПОЛИТА АНТОНИЯ (ХРАПОВИЦКОГО)

THE BLESSED METROPOLITAN ANTHONY MEMORIAL SOCIETY

     Желаю вступить в члены общества. Мой годовой членский взнос в размере $ 25

с семьи прилагаю. Учащиеся платят $ 10. Сумма членского взноса относится только к жителям США, Канады и Австралии, остальные платят сколько могут.

(Более крупные суммы на почтовые, типографские и другие расходы принимаются с благодарностью.)

     I wish to join the Society and am enclosing the annual membership dues in the amount of $25 per family. Students

       pay $ 10. The amount of annual dues is only for those in US, Canada and Australia. Others pay as much as they can afford.

(Larger amounts for postage, typographical and other expenses will be greatly appreciated)

ИМЯ - ОТЧЕСТВО - ФАМИЛИЯ _______________________________________________________________

NAME—PATRONYMIC (if any)—LAST NAME _______________________________________________________

   АДРЕС И ТЕЛЕФОН:___________________________________________________________________________

   ADDRESS & TELEPHONE ____________________________________________________________________________

Если Вы прихожан/ин/ка РПЦЗ или просто посещаете там церковь, то согласны ли Вы быть Представителем Общества в Вашем приходе? В таком случае, пожалуйста укажите ниже название и место прихода.

If you are a parishioner of ROCA/ROCOR or just attend church there, would you agree to become a Representative of the Society in your parish? In that case, please give the name and the location of the parish:

   ПОЖАЛУЙСТА ВЫПИШИТЕ ЧЕК НА:                                    Mr. Valentin W. Scheglowski

С ПОМЕТКОЙ:                                                                                           “FOR TBMAMS”

И ПОШЛИТЕ ПО СЛЕДУЮЩЕМУ АДРЕСУ:                                          P.O. BOX 27658

CHK WITH NOTATION:                                                               Golden Valley, MN 55427-0658, USA

SEND COMPLETED APPLICATION TO:

_________________________________________________________________________                __________

Если Вы знаете кого-то, кто бы пожелал вступить в наши члены, пожалуйста сообщите ему/ей наш адрес и условия вступления.

If you know someone who would be interested in joining our Society, please let him/her know our address and conditions of membership. You must be Eastern Orthodox to join.

=================================================================================================