Vernost'Number 82

The Editorial Board is glad to inform our Readers that this issue of “FIDELITY” has articles in English, and Russian Languages.

С удовлетворением сообщаем, что в этом номере журнала “ВЕРНОСТЬ” помещены статьи на английском и русском языках.

8. САМЫЕ СТРАШНЫЕ СЛОВА, КОТОРЫЕ УСЛЫШАЛО ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.

12. ПОГРЕБЕНИЕ ГОСПОДА ИИСУСА ХРИСТА. Архиепископ Аверкий (Таушев)

16. HOLY NEW MARTYRS DEMETRIUS AND PETER OF KARAGANDA. Dr. Vladimir Moss

THE GENOCIDE OF THE SERBIAN PEOPLE - ГЕНОЦИД СЕРБСКОГО НАРОЛА

19. ТОЛЬКО РУССКОЕ "НЕТ" СПАСЕТ ПРАВОСЛАВИЕ НА БАЛКАНАХ. Митрополит Черногорский Амфилохий

23. РОЛЬ ВАТИКАНА В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССАХ НА ПОСТЪЮГОСЛАВСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ 1991-2000 ГГ. Анна Филимонова

«Славное Воскресение Христово есть собственное наше воскресение, которое мысленно совершается и проявляется в нас, умерщвленных грехом, через Воскресение Христово…

Христос приходит и пришествием Своим воскрешает мертвую душу, и дает ей жизнь, и дарует благодать видеть, как Он Сам воскресает в ней и ее воскрешает.. Прежде же чем душа соединится с Богом (через покаяние и обращение), прежде чем узрит, познает и восчувствует, что воистину соединена с Ним – она бывает совсем мертва, слепа, бесчувственна… Претерпевает она это от маловерия и безверия. Если бы верила, что есть суд и мука вечная, не стала бы в суете растрачивать жизнь свою, но бросила бы все и начала творить свое спасение, и, начав, дожила бы до оживления и воскресения своего.

Воплотившийся Бог принял смерть ради греха и именно ради того, чтобы благодатью Его могли больше не грешить те, которые верой приемлют Христа как Господа, закланного, умершего и воскресшего в третий день из гроба, чтобы избавить их от греха. Отсюда видно, что те, которые грешат, еще не приняли Его, хотя и мнят, что приняли Его».

ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШИМ ВЛАДЫКАМ РУССКОЙ ЦЕРКВИ, ДУХОВЕНСТВУ, МИРЯНАМ, ВСЕМ ЧИТАТЕЛЯМ И ЖЕРТОВАТЕЛЯМ НА РОДИНЕ И В ЗАРУБЕЖНОЙ РУСИ, ОСНОВАТЕЛИ И ПРАВЛЕНИЕ "Общества Ревнителей Памяти Блаженнейшего Митрополита Антония" И РЕДАКЦИЯ “ВЕРНОСТЬ” С ДУХОВНОЙ РАДОСТЬЮ ВОЗВЕЩАЕТ:

The Founders and Board of Directors of The Metropolitan Anthony Memorial Society and the Editorial Board of "Fidelity" congratulate the Most Reverend Archpastors, Clergy, and Faithful of the Russian Orthodox Church and our dear Readers and Donors with the Most Glorius Holyday of Holy Paskha!

Слава Отцу и Сыну и Святому Духу * Glory to the Father and to the Son and to the Holy Spirit

Общество Блаженнейшего Митрополита Антония, со времени своего основания, следуя примеру своего небесного покровителя, непрестанно стремилось объединить разразненные части, совсем еще недавно, бывшей единой Русской Православной Церкви Заграницей. Поэтому Общество с великим прискорбием относится ко всем возникающим распрям между этими разразненными частями и не поддерживает ни одну из них в отдельности, призывая их вновь сплотиться воедино для совместного противостояния унии с Московской Патриархии, пока МП не вернется на путь истиного Православия.

Где бы не были русские беженцы и эмигранты, всегда по близости находится их мать -- Зарубежная Церковь. Она их духовно окормляет, опекает и заботится о них. Они в ней молятся, крестятся, венчаются и умирают. Они в ней говеют, исповедоваются и причащаются. Они в ней встречают своих, близких по духу людей и соотечественников.

Русские люди, живущие на чужбине, да и конверты, благодарны Господу Богу, что у них есть Зарубежная Церковь ведущая их спасению душ. Для многих из них существование без нее было бы просто немыслимо.

А теперь? А теперь, мы с ужасом наблюдаем как - презрев заветы Митрополитов Антония, Анастасия, Филарета и Виталия - духовенство Церкви, не только уселось за один стол, и не только лобызается, но и сослужит с духовенством МП, становясь на необновленческий путь, не считаясь, ни с церковными канонами, ни с традициями Церкви, ни с волей своей паствы - не желающей быть с прокоммунистическими и аморальными архиереями МП.

Праздник Воскресения Христова – это праздник радости, праздник, побуждающий каждого из нас к личному духовному воскресению, без которого бесплоден всякий труд человека.

В светозарную Пасхальную Ночь, все мы чада рассеяния, из родного края «правды ради изгнанные», в порыве радости о Воскресшем Христе Спасителе объединившись, посылаем наше пасхальное приветствие и целование Отечеству страждущему, где Русь Святая все еще ведет борьбу напряженную за ДУШУ ЧЕЛОВЕКА. Стойте, братья и сестры, и мужайтесь, восклицаем мы им – страдальцам: За крестом следует радость Воскресения.

Всем же вам, во Христе дорогие братья нашей Православной Церкви в рассеянии, в Пасхальную Ночь порывается сердце сказать: смотрите, всякий народ, нас окружающий, живет своей особой, ему присущей, внутренней силой, которая является душой народа. Вы – оторваны от своего народа и всегда об этом скорбите. Но ведь можно быть вне Отечества, вне народа, и в то же время являться его живой частью, жить его творческой силой. Творческой силой нашего народа, создавшей великое наше Отечество, давшей нам величайшую в мире культуру, не раз поднимавшей из развалин Отечество наше, является ХРИСТОВА ВЕРА ПРАВОСЛАВНАЯ. Это она связала воедино необъятные просторы нашего великого края, это она, именно она, бросила первый в мире вызов сатанинскому безбожию в лице чудовищного марксистско-коммунистического социализма. Этой силе, Христовой Вере Православной, будьте верны и вы, чада рассеяния, Ею живите, в ней себя укрепляйте. Как справедливо сказал некогда Грибоедов: «Мы русские, только в Церкви, которая создала душу русского человека» и «является гнездом величайшей в мире культуры». Да поможет нам Воскресший в этой силе объединиться и укрепиться.

+ Епископ Митрофан (Бостонский, Викарий В-Ам. и Нью-Йоркский)

На востоке разгоралась яркая заря, и алый блеск скользил по темным вершинам высоких кипарисов и развесистых маслин Гефсиманского сада. Розовый свет замирал на мраморных портиках и крышах Иерусалимского храма, горел на золоченом орле на крыше, дворца правителя Иудеи. В долинах еще лежали синеватые тени, еще куталась в голубой туман деревушка Вифания.

Солнце еще не взошло, но Иерусалим уже не спал. Толпы народа сновали по его узким и душным улицам, на площади базара, за городскими стенами; все ожидали чего-то необыкновенного; оживленно спорили и бранились между собою отдельные группы евреев.

Солнце взошло. Его огромный красный диск поднялся над Елеоном и светил в каком-то тусклом тумане. Наступал день смерти Богочеловека, день, в котором рухнули дряхлые основы языческого мира, и с высоты креста разлился свет спасения гибнувшему во мраке человечеству.

У дворца Пилата, у дома, занимаемого первосвященником Каифою, и у городской тюрьмы на улице Давида стояла стража вооруженных гоплитов, сдерживавшая напоры толпы. Около девяти часов утра на террасе своего двора показался одетый в длинную пурпуровую тогу Пилат, и за ним вооруженная стража вывела связанного Христа. Спокойно смотрели Его неземные очи на волнующееся внизу целое море голов; казалось – Он не слышал той брани и насмешек, которыми осыпали Его снизу люди. А ради их спасения Он пойдет сейчас на позорную и мучительную смерть.

Из тюрьмы на двор претории под стражею привели еще двух бледных, изнеможенных людей, тоже приговоренных к мучительной смерти, и принесли три тяжелых креста. Со смехом и издевательствами подняли римские воины кресты, положили их на плечи осужденным, и страшное шествие двинулось от ворот претории, по узкой каменистой улице, названной потом Via Dolorosa, мимо городских стен, к круглому бесплодному холму Голгофе – обычному месту казни всех иудейских преступников.

Христос едва шел. Тяжелый крест невыносимо давил Его наболевшие плечи, пот крупными каплями выступил на челе и падал на горячие камни. Солнце жгло мучительно. В пересохшей гортани чувствовалась жгучая боль. Казалось – силы оставляли Страдальца, и Он зашатался под Своей страшной ношей. На встречу Христу попался киринеянин Симон. Воины тотчас-же сняли крест с Христа и отдали его нести Симону.

Вот, и Голгофа! Дышит зноем ее выжженная вершина, покрытая кое-где сорными колючими травами.

Осужденные сбросили на землю свои тяжелые кресты и в изнеможении сели подле них. Воины растянули осужденных на крестах. Раздался сухой стук молотков, костей и мучительные стоны распинаемых. Кровь струями текла по деревьям крестов и застывала алыми пятнами.

Кресты подняты. Пред взорами висевших на них – раскинулся весь Иерусалим, со своими башнями и садами, горели на солнце золоченные крыши храма. Им все видно и они видны всем. Над головой Иисуса прибита доска с надписью: «Иисус Назорей, Царь Иудейский». Толпа глумилась над Господом. «Если Ты – Сын Божий, сойди с креста, спаси Самого Себя, и мы уверуем». С плачем и скорбью стояли убитые горем ученики, жены, следовавшие за Господом. Вдруг, начало меркнуть солнце. Тусклым шаром остановилось оно на небе – и зловещая, давящая тьма окутала грешную землю. Все замерло, замолкло в немом ужасе. В мертвой тишине раздался громкий вопль Распятого: «Или, Или! Лима Савахфани!» – пронеслось над пораженной ужасом толпой, и страшный подземный удар потряс землю.

Со страхом смотрел римский сотник на невиданные грозные знамения. «Воистину, Он был Сын Божий» – шептали его побелевшие губы. Из его мощной руки выпало тяжелое копье…

С изумлением и трепетом стояла у храма толпа фарисеев. На их глазах разорвалась, от края до края, золототканая тяжелая завеса. Невольное смущение и робость проникли в их высокомерные гордые души, а в ушах звучали их-же слова:

Два палача приступили к Иисусу, собираясь Его раздеть. Он бросил один быстрый взгляд на небо, затем опустил глаза и спокойно дал снять с Себя одежды.

Стражники схватили Его одежду, затеяли из-за нее ссору; но, не придя ни к какому соглашению, они решили бросить о ней жребий…

Принесли в корзине кучу длинных железных гвоздей, так как решили не привязывать Назарянина, а пригвоздить Его к кресту, в виду того, что Он как-то сказал, что сойдет с креста. Видя, что Иисус почти теряет сознание, Ему предложили выпить уксусу, смешанного с желчью, но Он отказался от него; и в ту минуту, когда Он в изнеможении опускался на землю, Его подхватили палачи и положили на крест.

Толпа, вдруг, подалась назад, не желая видеть того, что сейчас произойдет, и притихла. Ей все это представлялось в ином виде. Кротость, с которой Он переносил муки и поношения и встречает смерть, - стоящую перед Его глазами, - эта геройская кротость наливается, как гора, на их жестокие сердца.

- Как сильно брызжет кровь! – шепчет кто-то в толпе. Два молота стукают по гвоздям, и с каждым ударом содрогаются небо и земля. Толпа притаила дыхание; даже шум в городе внезапно стих; раздаются только мерные удары молотов. Вдруг, в толпе слышится раздирающий душу крик, и какая-то незнакомая женщина тяжело падает наземь.

- Толпа все подается назад; никто не хочет стоять в первом ряду, но все шеи, все-таки, вытягиваются, чтобы видеть происходящее. Вот, столб поднимается и опускается. Резко и отчетливо раздается приказание сотника, и крест снова поднимается. Сперва показывается над толпой верхний конец, к которому приколочена белая дощечка.

- Затем появляется поперечная перекладина, на которой висят две вздрагивающие человеческие руки, потом голова, от муки подергивающаяся судорожными движениями. Постепенно весь крест, с обнаженным человеческим телом, поднимается на воздух, и подножие его опускают в яму с такой силой, что тело встряхивается с глухим стоном. Раны, от гвоздей, на руках и ногах широко разрываются от сотрясения, кровь льется темными струями по бледному телу, по столбу и капает на землю. Из груди Распятого вырывается громкий крик:

- Отец, прости им, прости им! Они не знают, что творят!

В толпе поднимается ропот, и те, кто не понял возгласа, спрашивают соседей:

- Он молится за своих врагов? За врагов? Как? Он молится за врагов?

- В таком случае Он был не простым человеком…

- Он прощает тех, которые Его осмеяли, оклеветали, били и, наконец, распяли? Умирая, Он думает о врагах и прощает им? – Значит, Он правду говорил. Он действительно, Христос. Я всегда говорил, что Он Христос, - раздаются возгласы в народе.

- Если это Мессия, - хрипло говорит раввин, - пусть Он Сам Себя освободит. Плох тот Мессия, который хочет другим помочь, а не может спасти Себя Самого.

- Учитель, - кричит один фарисей, - если Ты хочешь воссоздать разрушенный храм, настало для этого время. Сойди с креста, и мы в Тебя уверуем.

Иисус устремляет на них скорбный взор, и оба внезапно смолкают, и, - вдруг как живые, встали перед их глазами слова Писания «За грехи ваши Он должен умереть».

Когда все отхлынули от креста, и палачи готовились поднять вверх и разбойников, к высокому кресту подошла, шатаясь, та самая женщина, которая раньше упала в обморок. Иоанн ведет Её; Она обнимает подножие креста, и кровь Распятого течет на Нее. Её горе так бесконечно велико, как будто семь мечей пронизали Её душу. Иисус смотрит на Неё и глухим голосом говорит:

- Иоанн, возьми Мати Мою к себе! Мать Моя, вот – Иоанн, твой сын!

- Его Мать? Это Его Мать? О, бедная женщина! А этот красивый юноша Его брат. Бедные, бедные люди! Как Он их утешает и ободряет!

Многие проводят рукой по глазам, женщины рыдают.

Кресты разбойников стоят по правую и по левую Его руку. Тот, что налево от Него, вытягивает шею и с искаженным лицом издевается над Иисусом:

- Сосед, ты, кажется, также один из тех, кого казнят только потому, что они оказались трусами. Спрыгни с креста, набросься на них, и эти негодяи будут тебя боготворить.

Иисус, не отвечая ему, повернул голову к разбойнику, распятому по правую Его руку. Видя приближение минуты, когда ему переломят кости этот разбойник, в смертельном страхе и раскаянии о погубленной жизни взглядывает на Того, которого все кругом называют Мессией и Христом. Но, когда глаза его встретились с глазами Иисуса, сердце преступника, вдруг, встрепенулось от неожиданного блаженства. Распятый смотрит на него угасающим взором, и – о, Боже! – это тот самый святой взгляд, которым во дни юношества подарил его Ребенок! Дисмас зарыдал.

- Господи, Ты с неба пришел! Вспомни обо мне, когда вернешься к Себе.

- Всем кающимся грешникам прощение! Сегодня ты будешь со Мной у Отца Моего Небесного.

- Он с неба пришел! – гудит народ. – Он с неба пришел!

Один из римских воинов, бросая свой меч, восклицает: - Воистину, это Сын Божий!

- Это Сын Божий! Это Сын Божий! Освободите Его, Сын Божий висит на кресте!

Этот крик глухой лавиной прокатывается по толпе. Он звучит, как крик ужаса, как сознание чудовищной ошибки, самой чудовищной, которая когда-либо была совершена от создания мира. Тот, кто висит там, на кресте – Сын Божий!

Иисус повернул голову к толпе и, умирая, простонал:

Сотник приказал напитать губку уксусом и подать её на палке умирающему.

Молодая женщина, с распущенными волосами, стоит на камнях на коленях и, опираясь локтями о землю, тихо стонет.

Иисус, бросив еще один взгляд на своих, быстро поднимает голову и громко взывает к небу:

Он неподвижно глядит вверх широко раскрытыми глазами. Вдруг, голова Его поникает и опускается на грудь.

Иоанн падает на землю и закрывает лицо руками…

Толпа почти неподвижна. Все стоят и, бледные, не отрывая глаз, смотрят на Иисуса. Городские стены белеют вдали, кусты поблекли, а зеленые молодые листья побелели и свернулись. На небе солнце потускнело, и тени на земле приняли призрачный вид.

- Что это? Ночь настала! Никогда в жизни мне еще не было так страшно!

- Посмотрите, как, как, крест растет! Все выше и выше! Уже не видно его верхушки! Гигантский крест.

Завеса в Святое – Святых разодралась на – двое! На кладбище раскрылись могилы, и мертвые выходят, закутанные в белые саваны…

Отче, прости им, ибо не знают, что делают. (Лук. 23, 31).

На возвышенном, лобном месте, вне города, утвержден был тот крест, на котором распяли Христа, как нарушителя закона и оскорбителя Бога.

С Голгофы был виден Иерусалим, виден храм его – место видимого присутствия Бога, где приносились жертвы, - прообразы будущего искупления. Все это расстилалось в последний раз перед глазами распятого Сына Человеческого.

Нет слов и образов, которые могли бы передать весь ужас того, что открывалось с высоты Голгофы.

Тот, ради Которого дан закон; Тот, Кому в храме приносились жертвы;

Кто был неизмеримо больше храма и его святыни;

Сам Сын Божий изгоняется евреями из Иерусалима, причисляется к злодеям, отвергается священниками и народными вождями, поносится народной толпой.

Наступила минута величайшего ужаса и величайшего позора в истории человечества: Царь мира умирал на кресте, отвергнутый своим еврейским народом; небесная любовь была попрана человеческой злобой; светлая истина побеждена ложью и человеческим предательством.

Затаившись мир, ждал себе приговора, за это новое безмерное деяние. И приговор был произнесен поруганным, избитым, изможденным Страдальцем с креста:

«Отец, прости им, потому что не знают что делают».

Ни слова осуждения; ни слова гнева – но новое слово прозвучало с креста – слово прощения.

Это прощение обнаружило неиссякаемый источник любви. Любовь победила!

И эта прощальная любовь явилась в истории христианского человечества «источником не только новой жизни, но и новой радости».

Слова прощения Господа с Креста явились началом спасения мира для новой жизни в царстве свободной любви, побеждающей зло не силой, но правдой, рассекающей мировую тьму тихим светом святой славы Распятого Праведника.

«Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю». (Лук. 23, 43)

Три креста водрузил на Голгофе Пилат, два разбойников и один Жизнодавца.

Они были распяты с Христом и видели изможденного и окровавленного Страдальца, они слышали издевательство архиереев и народа, и быть может последний луч надежды на избавление чудом, совершенным Тем, о Ком и они не могли не слыхать, быстро потухал. И один из разбойников поносил Господа в предсмертной тоске и озлоблении. А другой поражен был, почему же Он, невинный Страдалец, не проклинал своих мучителей, не призывал Божественного мщения на голову своих врагов, но и еще молился о них? Сердце томится, и тьма в предсмертной тоске застилает глаза…

И эту тьму рассекает луч истинного света, света пробудившейся человеческой совести. И среди криков: «Сойди со креста, и уверуем в Тебя» мы слышим голос благоразумного разбойника, побежденного не силою или чудом, но СТРАДАНИЕМ ПРАВДЫ НА КРЕСТЕ.

«Мал» голос испустил разбойник на кресте, велию веру обрете».

И великой вере разбойника смогли ответить только великие слова, сказанные Господом:

Протекли столетия. Прошли миллионы людей крестным путем, но за столетия человечество не создало более совершенной молитвы, чем молитва разбойника на кресте, и не слыхало более обнадеживающих слов, чем ответ Господа на эту молитву.

Женщина, это сын Твой… Это Матерь твоя». (Иоанн 19, 26, 27).

Протекли длинные часы невыразимых страданий души, и тела… Постепенно редела толпа, смолкли князья и священники народа, утолившие бранью и издевательством свою злобу к Распятому.

Господь увидел Матерь Свою и ученика, которого любил.

Она стояла у креста, Эта кроткая, точно незаметная Мать, как и всегда, кротко и незаметно стоит мати при дитяти

Видела страданья безмерные, величайшее унижение, беспредельную злобу, неизбежность мучительной смерти…

Церковные песнопения вложили трогательные слова веры в уста той, сердце которой было пронзено оружием: «Увы мне, Божественное чадо, увы мне, Свет мира: что зашел еси от очию Моею, Агнче Божий… Сыне мой, где доброта зайде зрака Твоего?… Вижу Тя ныне, возлюбленное Мое чадо и любимое, на кресте висяща и уязвляются горце сердцем… Се свет мой сладкий, надежда и живот мой благий, Бог мой угасе на кресте…»

Так творческое слово в церкви передает переживания Матери при кресте. Евангелие просто и говорит, что она стояла у креста…

К словам: «Прости им! Будешь в раю со Мною»… услышало и сердце Матери последнее прости от своего Сына, последний завет умирающего Спасителя…

И Господь дал ей «мир свой», свой последний завет: жить и любить.

Женщина, говорит Он Матери своей, - не Мать Моя не женщина, потому, что еще немного и не будет Того, Кому было отдано все тепло материнского чувства, женщина, вот сын твой. Будь матерью до конца, живи, люби того, кто будет опорой в твоей жизни вместо Меня. Потом говорит ученику, которого любил: «это мать твоя».

Ученику, которого любил, нежному Иоанну, тому, кто более всех нуждался в ласке своего Учителя и умел ценить их, кому безгранично тяжело было оставаться сирым в мире. «Это мать твоя». Не печалься, не будь одиноким, но живи и люби…

Живите и любите, сказал Господь Матери и ученику и соединил два любящих сердца в НЕУМИРАЮЩЕЙ ЛЮБВИ К ЕДИНСТВЕННОМУ.

Господь молился за тех, у кого злоба или заблуждение затемнили разум и усыпили совесть. Он принял в свою любовь умиравшего разбойника. Он дал последний завет Своей Матери и любимому ученику. И Христос Спаситель «знал, что уже все совершилось», и из уст Господа слышим «Жажду». Жажду, страдаю, невыносимо тяжко страдаю.

Исследования установили, что чувство неутолимой жажды составляло одно из ужаснейших сопутствующих распятию страданий, тех страданий, которые и сделали крест излюбленным средством мстительной злобы.

Жаждал и Господь на кресте, страдал на нем и миру сказал о Своем страдании.

Холодное самообладание сильной души, презирающей людей, легко могло бы побороть свои страдания и гордо уйти от мира ничтожных, продажных и злобных. Но Спаситель – весь искренность, весь любовь, не помнящая обиды. Не будь в Евангелии среди последних слов Господа одного этого слова «жажду», и человеческое сердце никогда бы не могло отрешиться от тревожной мысли, что Господь отошел к Отцу не только отвергнутый человечеством, но и сам отрекшийся от него, не желавший любви и сострадания к Себе со стороны тех, кто показал столько злобы и жестокосердия. Но Господь говорит с креста о Своем страдании, и жаждал ответной любви со стороны людей, просил их сострадания к Себе со стороны тех, кто показал столько злобы и жестокосердия.

И на слово Спасителя «Жажду» забилось непривычным чувством жалости к Распятому сердце грубого воина, подвигнув его на добро. Страданиями Христа вдохновлялись, вдохновляются, и будут вдохновляться все идущие по пути Христа и в страданиях Бога всякий верующий находил и находит силу для самоотречения и принесения себя в жертву счастью других.

САМЫЕ СТРАШНЫЕ СЛОВА, КОТОРЫЕ УСЛЫШАЛО ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.

Боже мой, Боже мой! – для чего Ты Меня оставил! (Мтф. 27, 46)

Три часа тьмы, три долгих часа невыразимых страданий на кресте.

Умолкли враги, истомилась стража, безмолвно страдали друзья.

Само небо было закрыто, тьма и одиночество витали около креста Христова. Кончилась жизнь. Еще более чем тело, страдала и изнемогала душа.

Вся жизнь, все силы свои Он отдал тому, чтобы делать людей счастливыми. И теперь Он отвергнут ими. «Люди мои, что сотворих Вам? Или чем Вас огорчих? Слепцы ваши просветих, прокаженныя очистих, мужа суша на одре возставих. Люди мои, что Мне воздаете? За манну – желчь, за воду – оцет, за любовь – ко кресту Мя пригвоздисте» … Такие слова влагает в уста Христа Церковь.

«Смертельно скорбит Моя душа» говорит Господь в Гефсимании, смертельно скорбела душа Спасителя на кресте от той мглы греховной не только тех, кто жил раньше, но и всего человечества и эта густая пелена страшным мраком налегла на Страдальца.

»Элои! Элои! Ламма савахфани?» и открылось сердцу нашему такая бездна последнего страдания, которому нет предела.

Более страшных слов не услышит человечество во веки, и не было других слов, которые могли бы сильнее выразить всю силу страданий души.

Ибо на кресте умирал Сын и Его крик – обращение Сына к Отцу – «Зачем Ты покинул Меня», спрашивал в томлении души своей Христос небесного своего Отца.

Не было никого на земле другого, кто бы так совершенно исполнил волю Отца, как Христос, и не было на ней страданий больших, чем на Голгофе.

Зачем Ты покинул свое создание, Владыка: зачем Ты предал землю нечестивым; зачем вечно гонимы все ищущие правды; зачем по ущельям и пустыням скитаются все те, которых весь мир не достоин; зачем преуспевают делающие злое; зачем торжествуют творящие неправду?… Невинно страдающий Сын спрашивает Отца Своего о том, чем болели сердца всех любящих Бога и служивших Ему. И вопрос Христа остается без ответа так же, как и тревожные вопросы верующих до Него. Раньше Отец отвечал Сыну: и прославил и паки прославлю. Теперь этого нет. Сын человеческий должен был до конца пройти путь всего человечества. Он должен был преклониться пред совершенной неисповедимостью путей своего Небесного Отца, смириться до конца, предать себя в волю Божию с полным самоотречением и самозабвением. Так и отходит к Отцу Своему Христос.

Совершилось великое, безмерное важное и глубоко таинственное.

Совершилось соединение человека с Богом во Христе, заглаждение греха, обновление мировой жизни.

Дело, данное Отцом Сыну, было совершенно, до конца пройден путь совершенного послушания воле Отца; вся любовь, какую один может дать всем, была отдана миру; вся злоба, какую мир может окружить одного, явилась уделом Христа.

Народ осудил Христа на Голгофу, но на ней же был суд над самим народом.

У этого креста сплотилась вся злоба народа, вся тьма его, царила вся сила зла, и в то же время на этом кресте и у подножия его сияло все, что есть светлого в мире, около Него находит удовлетворение всегдашняя жажда правды и святости и совершеннейшей любви.

В мгновение смерти Христа – разодралась завеса храма, отделявшая Бога от людей, и началось новое, великое строительство духовного храма Богу из живых душ человеческих, краеугольное основание и глава которого, начало и конец, первой и последний, есть Христос Спаситель мира.

Совершилось это и совершается. Христианская совесть, по любви ко Христу, влечет душу идти за Христом со своим жизненным крестом, распинать себя самого миру и служить в нем великому делу спасения Христом человечества.

И составил Он миру на земле образ Свой скорбный и окровавленный, как величайшее побуждение бороться со злом в мире, и открыл небо, как источник незаходящего света и радости на этом крестном пути христианской жизни.

На Голгофу обращены глаза, не меркнет свет от нея и водруженный на ней Крест просвещает концы земли.

- «Если Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе», сказал Господь. Он – Крест Христос, завершение старой жизни и в тоже время начало новой жизни. Около него сплотилась вся сила зла, а за Ним вся сила добра. Момент напряженней шей борьбы добра со злом, света с тьмою, Христа с князем мира сего. И Христос победил мир. «Если пшеничное зерно, падавши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода», и нет теперь другой правды в мире у последователей Христа, как только крестная правда, через которую Воскресение и Жизнь в Радость!

Полной преданностью Отцу заканчивается на земле жизнь Сына Человеческого: Господь отходит к Отцу путем всей земли, путем веры, а не знания, преклоняясь пред тайной воли Божией «Я от Отца исшел и к Отцу Моему иду», говорит Господь о приближающемся часе смерти Своей. И теперь час этот наступил, Господь оставляет землю, на которой жил и учил.

Великая, святая минута, когда верующий во Христа говорит Его словами Богу своему в последнее мгновение Своей жизни «в руки Твои предаю душу Мою».

Но не только великие и святые эти минуты, но и глубоко грустные.

Умер Сын Человеческий, склонилась человеческая глаза. Пред лицом неизбежной смерти, закончилась жизнь человеческая с ее трудами, подвигами, радостями и печалями.

Ничто не может заменить на земле отходящей души.

Не повторяется жизнь человеческая, и бедная земля наша всегда сиротеет, и это вечное сиротство земли – источник не умирающей скорби на ней, самое таинственное, самое страшное в человеческой истории…

Сиротела земля и с последними часами страданий Господа на Голгофе. Наступила минута, когда Господь покидал землю. Великая, святая минута, завершение праведной жизни, совершение великого дела спасения человека и примирения его с Богом и в то же время и минута бесконечной, не умирающей в человечестве, грусти.

Если великой радостью для людей была весть о рождении Спасителя, то не вечной-ли скорбью отзовется в душе, всякого верующего в Господа, оставление Им земли.

И кончается земная жизнь Христа словами «в руки Твои предаю дух Мой» – словами, где нераздельно сливаются и вера радущая и грусть безграничная.

В ужасе расходились люди, видевшие кончину Божественного Страдальца, многих поразила страшная картина мучений и смерти Христа, пробудила в душе смутные проблески веры.

Среди ночной мглы, окутавшей землю, зловеще выступали три креста.

Разбойники, распятые с Христом, мучались в предсмертных страданиях.

У креста Спасителя стояло несколько фигур в темных длинных плащах.

То были Пречистая Дева Мария и жены Иерусалимские.

Тихие рыдания Богоматери, в тоске припадавшей к ногам Страдальца, сдержанный плач женщин – нарушали тишину ночи.

Страдания Богоматери не имели границ. Христос, Её Божественный Сын, теперь уже вкусил покой и утешение после страшного дня, но страдания Девы Марии все увеличивались.

Путь к Голгофе, распинание, издевательства и насмешки мучителей и, наконец, смерть Иисуса! Казалось, окончились мучения Божественной Девы, никто не осквернит святое Тело Иисусово, но вот приходят воины и перебивают голени распятым разбойникам; ужас леденит кровь Пресвятой Марии, неужели и Сыну Её предстоит тоже? Но нет, - Христос умер. Ему нет смысла перебивать голени, но, желая удостовериться в том, что наступила смерть, один из воинов пронзает копьем тело Спасителя. Громкие рыдания вырываются из груди Марии. Но вот, - опять все ушли… у креста снова лишь Богоматерь и женщины.

Они, эти верные Христу жены, не убоялись, открыто признать себя близкими к Распятому, не убоялись слабые, беззащитные жены, тогда, как близкие ученики Спасителя убоялись…

Они вместе с Пречистой Девой оплакивают страдания и смерть Иисуса, разделяют Её скорбь и своим близким участием облегчают Ей страдания.

Вот тихо, неслышно подходят к женам два мужа: то тайные ученики Христа – Иосиф и Никодим. Они получили разрешение от Пилата снять с креста и погрести Тело Иисуса.

Начинается тяжелая, раздирающая душу картина. Иосиф бережно снимает Пречистое Тело, жены, и Дева Мария умащают Его, и тихо несут в гроб, находящийся вблизи, в саду…

Вот полагают Христа во гроб, тайные ученики Иисуса уходят, им нельзя дольше здесь оставаться…

Глухие рыдания, тяжелые вздохи и стоны слышатся в саду у гроба Господня…

О погребении Господа повествуют совершенно согласно все четыре Евангелиста, причем некоторые сообщают каждый свои подробности. Погребение состоялось при наступлении вечера, но суббота еще не наступила, хотя и приближалась, то-есть, надо полагать, это было за час или за два до захода солнца, с которого уже начиналась суббота. Это ясно указывают все четыре Евангелиста: Матф. 27: 57, Марк 15: 42, Лук. 23: 54 и Иоан. 19: 42, а особенно подчеркивают св. Марк и Лука. Пришел Иосиф из Аримафеи, иудейского города вблизи Иерусалима, член синедриона, как свидетельствует св. Марк, человек благочестивый, тайный ученик Христов, по свидетельству св. Иоанна, который не участвовал в осуждении Господа (Лук. 23: 51). Пришедши к Пилату, он испросил у него тело Иисусово для погребения. По обычаю римлян, тела распятых оставались на крестах и делались добычей птиц, но можно было, испросив разрешение начальства, предавать их погребению. Пилат выразил удивление тому, что Иисус уже умер, так как распятые висели иногда по несколько дней, но, проверив через сотника, который удостоверил ему смерть Иисуса, повелел выдать тело Иосифу. По повествованию св. Иоанна, пришел и Никодим, приходивший прежде к Иисусу ночью (см. Иоан. 3 гл.), который принес состав из смирны и алоя около 100 фунтов. Иосиф купил плащаницу - длинное и ценное полотно. Они сняли Тело, умастили его, по обычаю, благовониями, обвили плащаницей и положили в новой погребальной пещере в саду Иосифа, находившемся неподалеку от Голгофы. Так как солнце уже склонялось к западу, все делалось, хотя и старательно, но очень поспешно. Привалив камень к дверям гроба, они удалились. За всем этим наблюдали женщины, стоявшие прежде на Голгофе. Св. Златоуст, а за ним и бл. Феофилакт, считают, что упоминаемая Евангелистами «Мария, Иакова и Иосии мати» есть Пресвятая Богородица, «поелику Иаков и Иосия были дети Иосифа от первой его жены. А как Богородица называлась женой Иосифа, то по праву называлась и матерью, то-есть мачехою детей его». Однако, другие того мнения, что это была Мария, жена Клеопы, сестра Богоматери. Все они сидели против входа в пещеру, как свидетельствует о том св. Матфей (27: 61), а затем, по свидетельству св. Луки, возвратившись, приготовили благовония и масти, чтобы по окончании дня субботнего покоя придти и помазать Тело Господа, по иудейскому обычаю (23: 56). По сказанию св. Марка, эти женщины, именуемые «мироносицами», купили ароматы не в самый день погребения Господа, а по прошествии субботы, то-есть в субботу вечером. Тут нельзя видеть противоречия. В пятницу вечером оставалось, очевидно, очень мало времени до захода солнца. Отчасти, что успели, они приготовили еще в пятницу, а чего не успели, закончили в субботу вечером.

Св. Матфей сообщает еще об одном важном обстоятельстве, происшедшем на другой день после погребения – «во утрий день, иже есть по пятце», то-есть в субботу. Первосвященники и фарисеи собрались к Пилату, не думая даже о нарушении субботнего покоя, и просили его дать распоряжение об охране гроба до третьего дня. Просьбу свою они мотивировали заявлением: «помянухом, яко льстец (обманщик) Он рече еще сый жив: по триех днех востану. Повели убо утвердити гроб до третьяго дне: да не како пришедше ученицы Его нощию, украдут Его, и рекут людем: воста от мертвых: и будет последняя лесть горша первыя (и будет последний обман хуже первого). «Первым обманом» они называют здесь то, что Господь Иисус Христос учил о Себе, как о Сыне Божием, Мессии, а «последним обманом» – проповедь о Нем, как о восставшем из гроба Победителе ада и смерти. Этой проповеди они боятся больше, и в этом они правы были, что показала и вся дальнейшая история распространения христианства. На эту просьбу Пилат им сказал: «имате кустодию», то-есть стражу, «идите, утвердите, якоже весте». В распоряжении членов синедриона находилась на время праздников стража из римских воинов, которой они пользовались для охранения порядка и спокойствия, в виду громадного стечения народа из всех стран в Иерусалим. Пилат предлагает им, использовав эту стражу, сделать все так, как они сами хотят, дабы потом они никого не могли винить ни в чем. «Они же шедше утвердиша гроб, знаменавше камень с кустодиею» – пошли и приняли все меры для безопасности гроба, припечатав гроб, то-есть, вернее, камень, которым он был закрыт, шнуром и печатью, в присутствии стражи, которая потом осталась при гробе, чтобы его охранять.

Таким образом, злейшие враги Господа, сами того не думая, подготовили неоспоримые доказательства Его преславного воскресения из мертвых.

Повествуя о величайшем событии Воскресения Христова, все четыре Евангелиста ничего не говорят о таинственной и непостижимой для нас стороне этого события, не описывают, как именно оно произошло, и как Воскресший Господь вышел из гроба, не нарушив его печатей. Они говорят только о происшедшем землетрясении, вследствие того, что Ангел Господень отвалил камень от двери гроба (уже после того, как Господь воскрес, что подчеркивается и в наших церковных песнопениях, а не так, как обыкновенно думают, будто Ангел отвалил камень для того, чтобы Господь мог выйти из гроба), о речи Ангела, обращенной к пришедшим ко гробу женам-мироносицам, и затем о целом ряде явлений Воскресшего Господа женам-мироносицам и ученикам Его.

ПРИХОД ЖЕН-МИРОНОСИЦ КО ГРОБУ И ЯВЛЕНИЕ ИМ АНГЕЛА.

(Матф. 28: 1-8; Марка 16: 1-8; Луки 24: 1-12 и Иоан. 20: 1-10).

Женщина, присутствовавшим на Голгофе, а затем при погребении Господа, казалось, что бесценное Тело Его слишком поспешно было приготовлено к погребению, и им было прискорбно, что они не приняли участия в обычном у иудеев помазании Его миром. Поэтому они, проведя, по заповеди, всю субботу в покое, на первый день недели, уже на рассвете поспешили ко гробу, чтобы исполнить свое благочестивое желание и последний долг любви по отношению к своему Возлюбленному Учителю. Во главе этих глубоко-преданных Господу женщин, вошедших в историю с именем «жен-мироносиц», как свидетельствуют об этом все четыре Евангелиста, была Мария Магдалина; за ней следовала «другая Мария», или Мария Иаковлева, Саломия и другие жены, последовавшие Господу от Галилеи (Лук. 23: 55). Это был целый сонм жен, из которых одни шли быстро, почти бежали, быть может, другие шли медленнее, не с такой большой поспешностью. Нет ничего удивительного поэтому, что и время их прихода ко гробу у Евангелистов определяется различно, чем, на первый взгляд, и создается впечатление как бы некоторого противоречия между ними, которого, в действительности, нет.

Прежде всего: кто эта «другая Мария», о которой дважды так выражается св. Матфей, повествуя о погребении Господа (27: 61), а затем – о воскресении (28: 1). По древнему преданию Церкви, изложенному в Синаксарии на день Пасхи, это была сама Божия Матерь. Почему же этого не сказано с полной определенностью? Как объясняет Синаксарий, «да не сомнилося бы» (чтобы не показалось сомнительным) «воскресение за еже к матери присвоения (из-за того, что свидетельство о таковом величайшем событии присвоено матери), евангелисты глаголют: первее явися Магдалина Мария (Марк. 16: 9), она же и на камени Ангела виде… и просто реши, различно еже на гроб жен прихождение бысть, в них же бе и Богородица, та бо есть Юже Иосиеву глаголет Марию Евангелие, Иосифов же бе сын сей Иосия».

Саломия была матерью «сынов Заведеевых» – апостолов Иакова и Иоанна. Иоанна, упоминаемая св. Лукой (24: 10), была жена Хузы, домоправителя царя Ирода. Остальные жены-мироносицы поименно не упоминаются, но св. Лука ясно говорит, что были «и прочия с ними» (24: 10). В числе этих «прочих» церковное предание указывает еще: Марию и Марфу, сестер Лазаря, воскрешенного Господом, Марию Клеопову и Сусанну, а также и многих других, «якоже Лука божественный повествует: яже бяху глаголет, служащия Христу, и учеником Его от имений своих» (Синаксарий в неделю Жен-Мироносиц).

Жены-мироносицы ожидали окончания субботнего покоя, причем некоторые из них купили ароматы еще в пятницу вечером, как говорит св. Лука (23: 56), а другие – уже «по прошествии субботы», то-есть вечером в субботу (Марк. 16: 1).

В разных выражениях затем говорят Евангелисты о времени прихода мироносиц ко гробу. Св. Матфей – «в вечер субботный, свитающи во едину от суббот»… Св. Марк – «зело завтра во едину от суббот… возсиявшу солнцу»… Св. Лука – «во едину от суббот зело рано»… Св. Иоанн – «во едину от суббот Мария Магдалина прииде завтра, еще сущей тьме»… Прежде всего, надо знать, что выражение «во едину от суббот», по еврейской фразеологии, означает: «в первый день после субботы», или: «в первый день недели», как и переведено у нас в русском Евангелии. Славянский перевод выражения св. Матфея: «в вечер субботный» сделан не точно: смысл греческого выражения здесь: «позже (“once”) субботы», то-есть: «по прошествии субботы», как и переведено по-русски. Таким образом, все эти указания времени совпадают, говоря только о разных моментах наступления утра, из чего видно, что жены-мироносицы не все сразу пришли в одно и то же время. Более всего отличается от других Евангелистов описание св. Иоанна, что и понятно, ибо он, как и всегда, опускает рассказанное первыми тремя Евангелистами и восполняет их повествования тем, что относится только к Марии Магдалине и двум ученикам. Из снесения повествования всех четырех Евангелистов получается полная картина всего происшедшего. Конечно, описанное только у св. Матфея землетрясение, вследствие схождения Ангела Господня, отвалившего камень от дверей гроба, было еще до прихода жен-мироносиц. Значение его в том, чтобы обратить в бегство стражей и показать гроб пустым. Господь воскрес до этого, как и поется об этом в наших церковных песнопениях: «Запечатану гробу, живот от гроба возсиял еси, Христе Боже»… (тропарь в нед. Фомину); «Господи, запечатану гробу от беззаконников, прошел еси из гроба, якоже родился еси от Богородицы: не уразумеша, како воплотился еси, безплотнии Твои ангели: не чувствоваша, когда воскрес еси, стрегущии Тя воини»… (Стихира на хвалитех в нед. Утра 5 гл.). Поэтому совсем не отвечает действительности изображение воскресения Христова, распространившееся и у нас в последнее время, под влиянием Запада, - камень отвален, Христос выходит из гроба, а воины в страхе падают ниц. Ангел сошел с небес и отвалил камень уже после того, как Христос воскрес. Это привело в трепет и омертвение стражей, бежавших затем в Иерусалим.

Из сопоставления всех четырех евангельских повествований создается ясная картина последовательности событий, Первая пришла ко гробу, как это видно из повествования св. Иоанна, Мария Магдалина, «заутра, еще сущей тьме» (Иоан. 20: 1).

Прежде всего надо знать, что выражение «во едину от суббот», по еврейской фразеологии, означает: «в первый день после субботы», или «в первый день недели», как и переведено у нас в русском Евангелии. Славянский перевод выражения св. Матфея: «в вечер субботный» сделан не точно: смысл греческого выражения здесь: «позже (“once”) субботы», то-есть: «по прошествии субботы», как и переведено по-русски. Таким образом, все эти указания времени совпадают, говоря только о разных моментах наступления утра, из чего видно, что жены-мироносицы не все сразу пришли в одно и то же время. Более всего отличается от других Евангелистов описание св. Иоанна, что и понятно, ибо он, как и всегда, опускает рассказанное первыми тремя Евангелистами и восполняет их повествования тем, что относится только к Марии Магдалине и двум ученикам. Из снесения повествования всех четырех Евангелистов получается полная картина всего происшедшего. Конечно, описанное только у св. Матфея землятресение, вследствие схождения Ангела Господня, отвалившего камень от дверей гроба, было еще до прихода жен-мироносиц. Значение его в том, чтобы обратить в бегство стражей и показать гроб пустым. Господь воскрес до этого, как и поется об этом в наших церковных песнопениях: «Запечатану гробу, живот от гроба возсиял еси, Христе Боже…» (тропарь в нед. Фомину); «Господи, запечатану гробу от беззаконников, прошел еси из гроба, якоже родился еси от Богородицы: не уразумеша, како воплотился еси, безплотнии Твои ангели: не чувствоваша, когда воскрес еси, стрегущии Тя воини…» (Стихира на хвалитех в нед. Утра 5 гл.). Поэтому совсем не отвечает действительности изображение воскресения Христова, распространившееся и у нас в последнее время, под влиянием Запада, - камень отвален, Христос выходит из гроба, а воины в страхе падают ниц. Ангел сошел с небес и отвалил камень уже после того, как Христос воскрес. Это привело в трепет и омертвение стражей, бежавших затем в Иерусалим.

Из сопоставления всех четырех евангельских повествований создается ясная картина последовательности событий. Первая пришла ко гробу, как это видно из повествования св. Иоанна, Мария Магдалина, «заутра, еще сущей тьме» (Иоан. 20: 1). Но она шла не одна, а с целым сонмом мироносиц, о чем повествуют первые три Евангелиста. Она только, по особенной любви к Господу и живости темперамента, упредила других жен и пришла, когда еще было темно, в то время как другие жены подошли ко гробу, когда уже начало светать. То, что она шла не одна, видно и из сказания Иоаннова, ибо возвратившись к апостолам Петру и Иоанну, она говорит не в единственном, а во множественном числе: «не знаем, где положили Его» (20: 2). Так ясно видно в греческом тексте и так переведено на русский язык. Увидев, что камень отвален от гроба (Ангела, явившегося потом женам она не видела), она подумала, что Тело Господа унесено, и немедленно бежит сообщить об этом апостолам Петру и Иоанну. На обратном пути она, конечно, встретилась с прочими женами, которых между тем, занимала мысль, кто отвалит им камень от дверей гроба (Марк. 16: 13), и сообщила им свое опасение. Пока она ходила к апостолам, остальные жены-мироносицы подходят ко гробу, видят Ангелов, слышат от них благую весть о воскресении Христовом и поспешно идут к Апостолам, чтобы поделиться с ними этой радостью. Обо всем этом подробно повествуют первые три Евангелиста (Матф. 28: 5-8; Марк. 15: 4-8 и Лук. 24: 3-8). Между тем, двое из Апостолов Петр и Иоанн, вследствие вести, принесенной им Мариею Магдалиною, еще ничего не зная о совершившемся (а может быть, и другими мироносицами, которым они не поверили – «и явишася пред ними, яко лжа глаголы их, и не вероваху им» – Лук. 24: 11), поспешно пошли или даже побежали на гроб. Иоанн, будучи моложе Петра, бежал скорее, а потому ранее прибежал ко гробу, когда жен там уже не было, но не вошел во гроб. Можно полагать, что робость в уединении сада удержала его от этого. Наклонившись, однако, в отверстие, от которого отвален был камень, он увидел лежащие пелены. Вслед за ним приходит Симон Петр, который, как более смелый и мужественный, решается войти во гроб и видит там одни только пелены лежащие и сударь, которым была обвита голова Господа, «не с ризами лежащь, но особь свит на едином месте» (Иоан. 20: 3-7). Тогда вошел и «другий ученик пришедый прежде ко гробу», то-есть Иоанн, «и виде и верова», то-есть уверовал в истину воскресения Христова, ибо при похищении тела незачем было бы развязывать и совлекать с него пелены и к тому же укладывать их здесь в таком порядке. «Не у бо ведяху Писания, яко подобает Ему из мертвых воскреснути» – до того, как Господь «отверзе им ум разумети Писания» (Лук. 24: 45), они многого ясно не понимали: не понимали и речей Господа о предстоящих Ему страданиях и воскресении (как видно, напр. из Лук. 18: 34 и Марк. 9: 10), а потому нуждались в доказательствах вещественных. Таким доказательством истины воскресения Христова послужило для Иоанна то обстоятельство, что пелены и сударь остались во гробе старательно сложенными. Но это убедило в истине происшедшего только одного Иоанна. О Петре св. Лука говорит, что он «отъиде, в себе дивяся бывшему» (Лук. 24: 12). Состояние духа его, после троекратного отречения от Господа, было, вероятно очень тяжелым и не располагало к живой вере. И вот, вероятно, при возвращении его от гроба милосердный Господь явился ему в утешение и умиротворение сердца его, о чем лишь кратко упоминает св. Лука в 24: 34 и св. Ап. Павел в 1 Коринф. 15: 5. Как видно из этих мест, Господь явился Петру наедине и прежде других Апостолов.

Многие паломники из провинции Канады, Квебек приезжают в Иерусалим, будучи знакомы со «Старым Городом». В Квебеке в городе Сент Анна де Вэупре находится самая большая в мире панорама. Работа над ней была начата в Мюнхене (Бавария) и затем она выставлялась в европейских столицах. В Канаду она была перевезена в 1895 году и оставлена на постоянное пребывание. Над панорамой Иерусалима в библейские времена, каким он был до разрушения римлянами города и Храма, трудились художники из США, Франции и Англии. Величина этой колоссальной панорамы: 45 футов высоты и 360 в окружности и ее вид духоотнимающий. Увидав впервые панораму, я был поражен размерами города. На переднем плане высокие стены, за которыми грандиозный Храм и другие строения.

Будучи в Иерусалиме я также как и приезжавшие паломники из Квебека сравнивал увиденное на панораме с тем, что осталось в наши дни. Осталось очень немногое после совершенных разрушений римлянами, затем крестоносцами и войсками мусульман. Христиане, мусульмане и иудеи стараются восстановить и сохранить в городе то, что возможно. В «Старом Городе» большинство мест связанных с Новым Заветом принадлежит христианам, но в нем находятся святые места мусульман, а у евреев «Стена плача» и «гробница царя Давида».

После революции в России для русских были потеряны в городе несколько мест, но остались величественные здания «Русских Раскопок». За последние два десятилетия в них не производились ремонт, пристройка с помещениями для паломников или служащих пришли в ветхость, крыша и стены требовали починки. Но главное здание Церкви Александра Невского, бывшего музея, залы для приема, административные помещения были построены со стенами в почти пол метра и остались в хорошем состоянии за исключением мелких починок и внутренней покраски.

До 2000 года вход в церковь и к Судным Вратам был только иногда доступен, так как приходившие в здания служащие, которым Православное Палестинское Общество поручило надзор за зданиями и оплату счетов за электричество, телефон и воду, опасались допускать в здания посетителей. Мне посчастливилось там прожить почти три месяца, которые для меня, стали одними из самых незабываемых и замечательных в моей жизни. Будучи там я принимал паломников и туристов делал некоторые мелкие работы по починкам и т.д. Недавно уже в 2006 году крыша была починена, в главном здании стены покрашены и помещения очищены от хлама. Сделанный внутри ремонт потолка разрешает опять совершать в церкви богослужения, паломники могут молиться у «Судных Врат» и увидать собственными глазами «игольное ушко» о котором говорил Спаситель.
На день Св. Георгия, 6 мая 1999 года, после многих лет гаданий о том, что находится под зданием, я спустился в подземелье, где были мной, обнаружены туннели. В давнишние времена они были соединены с храмом Воскресения, но после пожара в нем, некоторые были из них закрыты. Туннель к Храму Воскресения забит до потолка ломаной мебелью, строительными материалами и хламом. Вследствие этого несколько помещений под Русскими Раскопками совершенно отрезаны от других туннелей под городом.

Мной было обнаружено, что под Русскими Раскопками, оказалась большая красивая зала, вероятно бывшая в употреблении крестоносцев, храм которых находился на поверхности земли, и еще несколько комнат. Зала, своим красивым потолком и стенами напоминает внутренность замка. Несмотря на то, что сама зала суха, в другое помещение подтекает вода из построенного рядом арабского ресторана.

Для достижения туннеля мне пришлось спуститься на канатах и длинной складной алюминиевой лестнице. Помещения следует очистить и осушить, а главное – построить лестницу. Требуется закрыть входы в подземелье для предотвращения повреждений и хищений.

В подземелье в зале я нашел три больших почти в рост человека кувшина, какими в древности пользовались для оливкового масла или воды. Я сделал фотографии всего, что я нашел в подземелье и рассказал о находках управляющим Раскопок. Служащие вызвали специалиста из департамента археологии, который вместе со мной спустился в подземелье. По его определению кувшинам приблизительно 150-200 лет. Кроме кувшинов там был ящик с антиминсами, времен Императора Александра III.

Думаю, что если бы построить вниз в подземелье лестницу и устроить в зале музей, то это было бы интересных для паломников и туристов мест.

Приходившее католическое духовенство в моем присутствии возносило на Русских Раскопках у Судных Врат с паломниками молитвы и объясняло значение этого места, упоминая, что такие же врата были во всех провинциях Римской Империи. Отношение к православным и к русским со стороны квебекцев, как и приходивших французов было приветливое, что нельзя сказать об отдельных приходивших католиков-немцев. Дело в том, что на месте где находится церковь Св. Александра Невского был раньше монастырь немцев-крестоносцев, разрушенный мусульманами. Католическое духовенство знало, что в помещении рядом с церковью находится престол часовни крестоносцев, просило их допустить к нему, в чем им отказывалось. Почти рядом с престолом, была построена лестница на крышу, и в помещении хранились лестницы и строительный материал, и вход в помещение ограничивался служащими. Вследствие недопущения немецкое католическое духовенство обижалось на то что помещение и престол не находятся в подобающей святому месту чистоте и порядке и на то, что в находящихся там шкафах с археологическими экспонатами времен крестоносцев их не показывают паломникам и посетителям как это делалось прежде.

Мне повезло встречаться с немецким священником, служившим невдалеке от Русских Раскопок. Для меня было приятно с ним встречаться и, говоря по-немецки, мы обсуждали историю России и Германии, на которую у него был интересный подход. Он, например, сообщил мне о том что “Alexander Newsky” очень почитал римского папу и был с ним в переписке, но русские дворяне подбили князя захватить Псков (Pleskau) и другие города немецких крестоносцев. После этого, по его мнению, и произошло первое расхождение русских с немцами. Сам “Alexander” по его уверению никогда не выиграл бы войны против шведов без крестоносцев-советников бывших на русской службе со своими отрядами. Поэтому, по его мнению «Русские Раскопки» должны быть для поклонения не только русским, но также немцам.

Во второй части мной был, упомянут «Сад Гроба Господня», место, которое по уверениям английского генерала Чарлса Гордона было действительным местом распятия Спасителя. По его мнению, Св. Царица Елена ошиблась в месте, где на самом деле был похоронен Иисус Христос и он уверял, что согласно библейскому описанию это место за городом, где пересекались дороги, и где гора походила на лоб, и здесь находилось вино хранилище Иосифа Ариматея.

Для привлечения паломников и туристов с соответствующими пояснениями, на указанное ген. Гордоном месте, им показывается пещера, в которой будто бы был похоронен Иисус Христос. Этим отрицалось действительное место, на котором по распоряжению Св. Константина был, воздвигнут Храм Воскресения и место, на котором находятся православные и католические храмы. Протестанты всяких направлений стараются отвлечь своих последователей от святых мест, приглашая их в другие места.

К сожалению, некоторые из наших соотечественников, выехав их республик бывшего СССР, примкнули заграницей к протестантизму и подвергнулись их пропаганде. В штате Миннесота им помогли организовать приход, насчитывающий более полутысячи верующих, ставший главным центром баптистов выходцев из бывшего СССР. Там происходит подготовка будущих пропагандистов для засылки их на родину и издается на русском языке газета «Эмигрант». Этим религиозным обществом организовывались поездки на Святую Землю, где эта баптистская организация проводила дальнейшую политическо-религиозную обработку доверчивых паломников. На страницах газеты (напр. март 1997 № 5 и 6) снимки из «Сада Господня» с указанием о том, что это настоящая Голгофа.

Когда мне разрешало время после работы на Раскопках, я отправлялся отдохнуть в «Сад Гроба Господня» где я познакомился с англиканским священником о. Геффри, который завел разговор об «английском Иерусалиме». Встречаясь, мы долго говорили на эту тему, так как упомянутое место в Англии было мне знакомо. После всемирного скаутского джембори в 1951 г. в Австрии я завязал переписку и обмен почтовыми марками с одним из скаутов коллекционером. Его отряд был в городе Сулис, и он меня от имени отряда пригласил приехать в гости что я и сделал в конце года.

Недалеко от города Сулис, в котором меня приняла одна из семейств скаутов, находилась по убеждению англичан самое святое место в Англии. С этим местом – Glastonbury или Avalon, связано много местных преданий и туда ежегодно отправляются многочисленные паломники.

В этих местах находились шахты олова и других металлов и поэтому для обмена товарами сюда ездили финикийские и римские торговые суда. Дядя Иисуса Христа, Св. Иосиф Ариматей, был одним из важных купцов Римской Империи, с титулом советника, и у него было несколько торговых судов. По торговым делам он ездил в различные места Империи и даже за ее границы.

Согласно местным поверьям Св. Иосиф привез сюда своего молодого племянника с его Св. Матерью, после смерти ее мужа Иосифа. Англиканский священник мне указал на то, что в Евангелии не говорится о том, где Иисус Христос провел юные годы между 12 и 30 годами. Об его отсутствии из Палестины, приводятся как доказательство, несколько библейских текстов, и говорится, что Господь весьма возможно, путешествовал со своим дядей в Индию, и будто бы там провел около 3 лет, путешествуя по Тибету, а затем по Непалу и Египту.

Согласно местному преданию на острове Авалоне Иисус Христос построил для своей Св. Матери круглый домик из дерева и глины. Этот район и островок находились вдалеке от римских владений, и вся округа была населена друидами, сопротивлявшимися подчиняться римским правителям. По религиозному убеждению друидов у человека была негибнувщая душа. Они верили, что у человека три обязанности: веровать в Бога, быть справедливым ко всем людям и умирать, защищая свою страну. О верованиях друидов в своих сочинениях писал Юлий Цезарь. Эмблемой друидов были три золотых луча света – как представители троицы исходящей из головы бога, прозывавшиеся Бели, Таран и Иезу – представлявший будущего Спасителя людей.

Поэтому некоторыми церковными историками указывалось, что друиды были как бы предшественниками, которые заранее ожидали христианство уже под известным им именем. Когда Св. Иосиф ставший Апостолом Британии вернулся на это место с 12 из 70 учеников Иисуса Христа, то почва с известным населению именем и сходными идеями была уже подготовлена для принятия друидами христианства. Прибыв на это место с миссионерами Св. Иосиф воткнул в землю свой посох, превратившийся в куст, какие растут исключительно на Святой Земле в Палестине. Куст каждый год цветет на Рождество. Ветвь с этого куста каждый год посылается английским королям.

Как мне утверждал англиканский священник, без влияния друидов, христианство не смогло бы так быстро распространиться среди местного населения – так как у друидов уже была вера в Единого Бога в трех лицах, и приход Спасителя под именем Иезу, ими ожидался.

Bishop Michael (Yershov) was born on September 17, 1911, in the village of Mamykovo in Kazan province, in a peasant family. His father, Basil, was a Bolshevik. His mother's name was Daria. The father persecuted the son and did not allow him to go to church, as a result of which he went blind. Afterwards, when he repented, he recovered his sight.

When Michael was twelve years old, he was receiving communion a church in Chistopol when an elder saw him and said: "This lad will take upon himself the sins of the whole people."

He was tonsured into the mantia in 1927, and in 1928 was ordained to the diaconate. In 1930 he was ordained to the priesthood by the Catacomb Archbishop and future Hieromartyr Nectarius (Trezvinsky) in Kazan. He then wandered from place to place serving Christians of the Catacomb Church.

Fr. Michael's first arrest was on March 3, 1931, for the Faith and the Orthodox Church. He was condemned to eight years in prison for anti-Soviet agitation. He was arrested a second time on December 12, 1943, for church preaching; and on August 18, 1944 he was sentenced to death by shooting. He spent 81 days in the death cell; they starved him the whole time. On November 9, 1944, they commuted the death sentence to 15 years' hard labour.

Fr. Michael passed through almost all the prisons of the Soviet Gulag: Kazan, Arzamas, Vorkuta, Olga, Bannino, Sakhalin, Nagayeva, Magadan, Suman, Kolyma, Khabarovsk, Blagoveshchensk, Bratsk, Taipet...

It is thought that in the 1950s Fr. Michael was secretly consecrated Bishop of Chistopol in the camps, and in this capacity took part, according to one source, in the Nikolsky Council of the Catacomb Church in 1961 through Monk John. However, the real existence of this Council is doubted by many.

In 1958 he was released from camp in Kazan, but almost immediately was given another 25-year sentence in Potma station, Mordovia. He spent 15 years in irons. All his hair and the hairs of his beard were pulled out one by one.

Bishop Michael possessed the gifts of healing and prophecy. He healed many criminals, possessed, lame, blind and sick people, and gave them instructions on how to live well. He healed the withered hand of John Kokarev and the legs of Basil Kalinin, who had lain without moving for three years. He came up to him, took him by the hand and said: "Get up and walk."

He healed Gregory Rusakov's leprous face, which was already stinking, and took the whole crust from his face.

A.S. Dubina reported that Bishop Michael died in camp on June 4, 1977. According to another report, however, he died in a special prison hospital on June 4, 1974.

However, his relatives heard that he had been transferred to the Kazan special psychiatric hospital. It seems that the secret was let out by the procurator of the town of Kazan when he was receiving his relatives. It is possible that the authorities wanted to hide him from the believing people because of his great popularity - he was known as "the Tsar of Mordovia" and people came to catch a glimpse of him through the barbed wire from all over the Soviet Union. Bishop Michael himself prophesied that they were going to hide him, and he ordered them not to believe the story of his death. All his spiritual children were convinced that he had been hidden away in a psychiatric hospital so as to be annihilated there.

Bishop Michael was a fervent opponent of the Moscow Patriarchate. According to Eugene Vagin, he believed that it was wrong to have any contact whatsoever with Moscow Patriarchal churches.

(Sources: Les Cahiers du Samizdat, April, 1978; Russkoye Vozrozhdeniye, 1978, N 4, pp. 39-42; Schema-Monk Epiphanius (Chernov), Tserkov’ Katakombnaya na Zemlye Rossijskoj (MS), 1980; I.M. Andreyev, Russia's Catacomb Saints, Platina: St. Herman Monastery Press, 1982, chapter 42; Chronicle of Current Events, no. 32, p. 80; Bishop Ambrose (von Sievers), “Episkopat Istinno-Pravoslavnoj Katakombnoj Tserkvi”, Russkoye Pravoslaviye, N 4 (8), 1997, pp. 14-15; “Katakombnaya Tserkov’: Tainij Soboer 1948g.”, Russkoye Pravoslaviye, N 5 (9), 1997, pp. 20, 27; I.I. Osipova, Skvoz’ Ogn’ Muchenij i Vody Slyoz”, Moscow: Serebryanniye Niti, 1998, pp. 180-182, 259)

HOLY NEW MARTYRS DEMETRIUS AND PETER OF KARAGANDA

Dr. Vladimir Moss

Demetrius Mikhailovich Morozov was born in 1875 in the village of Melnikovo, Yaransk uyezd, Vyatka province. From 1911 to 1914 he served in the tsarist army. On November 27, 1936 he was arrested and cast into Yaransk prison. He was accused that “in his house he organized meetings where they read counter-revolutionary literature. He belonged to the ‘Hidden Church’”. He was convicted of “participation in a counter-revolutionary group of churchmen” and in accordance with article 58-10 was sentenced to five years in the camps. He was sent to Kirov prison, then Petropavlovsk prison and finally, on June 15, 1937 arrived in Karlag, Karaganda, Kazakhstan.

Peter Vasilyevich Bordan was born in 1895 in the village of Slobodzeya, Kherson province. From 1915 to 1917 he served in the tsarist army. On February 19, 1936 he was convicted of “refusing to enter a collective farm”, and in accordance with article 34 was sentenced to three years in the camps. He arrived in Karlag, Karaganda in January, 1937.

On August 7, 1937 the camp commander was given a report saying that “the zeks Morozov and Bordan… do no work, but are occupied in systematic anti-Soviet agitation. They consider that Soviet power is antichristian, being constructed on violence, and it is necessary to serve only God. They sang: ‘God save the Tsar’, ‘Save, O Lord, Thy people’ and other prayers. In the camp they do not work, declaring that they will not work for the Antichrist. Bordan is more cautious in his judgements, but by means of a skilful psychological approach he was induced to reveal that he will not work in Soviet institutions for religious reasons. From morning to evening Morozov and Bordan demonstratively occupy themselves in church services in the presence of other prisoners. They declare: ‘God has sent us this power as a punishment for our sins. It is the last time… You can live without working, we have lived for nine months without working, and with the help of God we have not died.’ Because of them six or seven people are not going out to work.”

Demetrius Morozov and Peter Bordan were arrested. In his interrogation Morozov testified: “I cannot work for two masters, that is, God and the devil, for in the Law of God it is written: ‘Serve Thy God as He has decreed it: work for six days, but on the seventh [serve] the Lord God’, but here they work without resting… I am presenting this idea openly. We have been chanting prayers every day… I can work only in an Orthodox institution, I will not work in any others, since they do not recognize God there. I do not recognize myself to be guilty since I, as an Orthodox Christian, have carried out rites given to us by the Lord God, and I have not practised anti-Soviet agitation.

In his interrogation Bordan testified: “The authorities now are antichristian, it is better to die than to work in a collective farm. I express my thoughts openly, we chanted ‘Our Father’, ‘All-Holy Mother of God’, ‘Meet it is to bless thee’ and other prayers. I do not recognize myself to be guilty since all my conversations have been the truth of God.”

The final prosecuting statement said that Morozov and Bordan “by systematic work in the camp carried out sabotage and conducted counter-revolutionary agitation among the prisoners, openly praying and chanting church prayers and tsarist hymns, ‘I believe in One God the Father’, ‘Our Father’, ‘Save, O Lord, Thy people’, etc., that is, they carried out the crime envisaged in article 58-10 and 58-14 of the Criminal Code of the RSFSR.”

On August 31, 1937 Morozov and Bordan were convicted of “counter-revolutionary agitation, sabotage and demonstrative praying”. In accordance with articles 58-10 and 58-14 they were sentenced to death. They were shot on September 8, 1937. The place of their burial is not known.

In August, 2000 the Jubilee Council of the Moscow Patriarchate canonized them as martyrs, although these martyrs confessed that Soviet power is antichristian whereas the Moscow Patriarchate confesses that it is from God.

HOLOCAUST. THE GENOCIDE OF THE SERBIAN PEOPLE - ГЕНОЦИД СЕРБСКОГО НАРОЛА

ГОСПОДИ ПОМОГИ МНОГОСТРАДАЛЬНОЙ СЕРБИИ И ЕЁ НАРОДУ! - O LORD HELP THE GREATLY-SUFFERING SERBIA AND ITS PEOPLE!

Rocket propelled anti-tank grenade fired at the monastery hit the wall 20 m from the church

"The latest information proved that this was indeed a terrorist attack on Visoki Decani Monastery, which completely denies claims that it was allegedly an explosion of a war-time land mine", said Bishop Teodosije after the remains of the grenade were found in the roof of the monastery wall. "The grenade was fired in direction of the altar part of the church and if by chance it had been fired higher above the wall it would have seriously damaged the famous Decani triple-window with reliefs from the 14th century or hit the monastic quarters" We expect the internatinal and Kosovo authorities to condemn this attack as a terrorist attack on a Christian shrine.

After the detailed search of the monastery grounds the monks of Visoki Decani Monastery found the location where the grenade fell around 17.00 hrs in the afternoon after the all day search. It is supposed that the grenade was fired from the hill, a few hundred meters east from the monastery above the Bistrica river where Italian soldiers had found earlier in the day remains of a rocket launcher.

The 64 mm rocket propelled anti-tank grenade landed in the roof of the eastern monastery wall, only 20 meters from the 14th century church. After the careful inspection of the damaged roof the grenade was found.

While the monks with KFOR soldiers were observing the part of the damaged wall a few unknown persons appeared on the hill from which the grenade had been fired. KFOR soldiers arrested the individuals and handed them over to the KPS for further investigation.

Thank God and St. King Stefan of Decani that the attackers missed their target but they demonstrated clearly that behind this terrorist attack are paramilitary gangs which operate in this part of Kosovo. NATO must not tolerate such paramilitary groups because this is their fourth attack on Decani Monastery since 1999. Out of 23 grenades which had been fired against Visoki Decani Monastery since 1999 the last one landed on the location which is closest to the church and the monastic living quarters", said Bishop Teodosije. We expect the internatinal and Kosovo authorities to condemn this attack as a terrorist attack on a Christian shrine, the Bishop concluded.

Bishop Teodosije - This is a terrorist attack on the Monastery and the NATO forces protecting it

Kosovo officials visit Decani Monastery - Bishop Teodosije insists that the perpetrators be found

If the perpetrators of this attack are not found, as was the case in previous three attacks on the monastery, I am afraid that this would seriously put under question the international and Kosovo institutions' ability and readiness to grant security to the Serbian people and its holy sites in Kosovo, said Bishop Teodosije

This morning Visoki Decani Monastery was visited by former mayor of Decani, now minister for social protection in the Kosovo government Ibrahim Selmanaj, and present mayor of Decani Nazmi Selmanaj, both members of the Alliance for the Future of Kosovo (a party led by Ramush Haradinaj). In a discussion with Decani abbot Bishop Teodosije, the Kosovo officials condemned the attack.

Bishop Teodosije said that this is not just a terrorist attack on Visoki Decani Monastery, one of the greatest Christian holy shrines in Kosovo, but also an attack on the NATO forces guarding the monastery, and that the Kosovo government is responsible for doing absolutely everything possible to bring the perpetrators to justice.

Decani is a small town, said the Bishop, and it is impossible that the perpetrators of this crime just cannot be found. We must keep in mind that this is the fourth time that the monastery has been targeted with rocket-propelled grenades (twice in 2000 and once in 2004), and that it is obvious that some groups or individuals want to destroy this holy shrine and bring shame to all the other Albanians in this region since the monastery has remained intact for many centuries and is a UNESCO World cultural heritage site.

If the perpetrators of this attack are not found, as was the case in previous three armed attacks on the monastery, I am afraid that this would seriously put under question the international and Kosovo institutions' ability and readiness to grant security to the Serbian people and its holy sites in Kosovo, said Bishop Teodosije in a discussion with the Kosovo officials who promised to do everything possible personally to find the perpetrators.

Italian KFOR forces have increased the level of security in the monastery area. The monastery also received visits this morning from representatives of the U.S. and Italian offices in Pristina and were informed by monks about all the details of the attack on the monastery. Representatives of other international offices in Pristina expressed their solidarity with the monastery in telephone calls and e-mail messages. Ylber Hysa, a representative of the Kosovo negotiating team for cultural heritage also visited the monastery yesterday as a sign of support to the monastery brotherhood.

The administration of the monastery nevertheless expects international and Kosovo officials to publicly condemn this attack as a terrorist act in strongest terms and without any amelioration.

Since the end of the war in Kosovo and the beginning of the UN led mission 150 Serbian Orthodox sites have been either completely destroyed or damaged. Only in two days of riots in March 2004, 35 Serbian Orthodox sites were destroyed by Albanian extremists.

Bishop Teodosije emphasized that the political cosequences of this terrorist attack may be huge if the perpetrators are not identified and brought to justice because this is the fourth armed attack on the monastery after deployment of NATO peacekeepers in the Province.

President Tadic and Bishop Teodosije in Decani Monastery, February 14, 2005

This morning President of Serbia Boris Tadic talked by phone to Bishop Teodosije about the attack on Decani Monastery. The President wanted to hear from the Bishop all the details regarding the attack and expressed his full solidarity with the brotherhood.

He appealed on President Tadic to request on the highest international level stronger protection for Serbian Orthodox holy sites and the people particularly in these critical moments for Kosovo Serbs.

Yesterday, the chief of the Coordination Center for Kosovo and Metohija Dr. Sanda Raskovic-Ivic phoned to the monastery too. She expressed to Fr. Sava who talked to her her utmost solidarity with the brotherhood and condemned the attack on the monastery which she visited only one day before.

The monastery is informed that the Polical Deputy of the SRSG Mr. Stephen Shook will visit the monastery on Sunday morning (April 1st) in order to talk to Bishop Teodosije and Fr. Sava.

Fr. Sava - A high time to dismantle the extremist network operating in Kosovo

It is very hard to speak about security and future of Kosovo and all its citizens with terrorists walking around and targeting 14th century churches with anti-tank grenades or vandalizing the churches which have reconstructed in the meantime.

In this statement to the media Fr. Sava said today that after the fourth armed attack on Decani Monastery it is a high time to dismantle the extremist network operating in Kosovo, particularly in its Western part. It is very hard to speak about security and future of Kosovo and all its citizens with terrorists walking around freely and targeting 14th century churches with anti-tank grenades or vandalizing the churches which have reconstructed in the meantime.

The extremist infrastructure is well known to NATO and the UN administration and it is only a question of political will and readiness of their governments to more efficiently establish the rule of law and order in the Province. The alternative to this is to leave Kosovo to be ruled by extremist gangs and clans which are using institutions as a smoke-screen.

Of course, Kosovo Serbs are courageous people and we are assured that we will manage to endure all these challenges, but this not only the future of Kosovo Serbs or the Church is at stake but also the stability of the entire region. That is why beside speaking about the status of Kosovo it is essential to fulfill the basic standards which, regrettably, has not been achieved in the last 7 years of the internatinal presence, despite all efforts of many comitted officials and soldiers.

This grave situation is a particular challenge for Kosovo Albanians who want to live in a normal and democratic society too. The status without more concrete comittment of Kosovo leaders to the democratic future would be of no benefit to anyone except to the extremists who would have free hands to continue their rule of terror. The claims that the new status of Kosovo would automatically change the quality of life are completly unfounded and the long-term international presence (both civilian and military) is necessary in any possible scenario of the future status settlement.

I wish Kosovo were a peaceful home for all its inhabitants but unfortunatelly only 6.000 out of 200.000 Serb refugees have returned in 7 years which is a devastating result. Many are discouraged to return because the local authorities are not offering them a proper institutional proteciton and security. Many Serbs cannot even get their property back or are forced to sell it. In order to integrate Serbs into Kosovo society Kosovo Albanian leaders must do much more than offer rhetorical promises for a bright future.

In any case, Kosovo remains our home and our interest is also the interest of all citizens of Kosovo regardless of their ethnicity or religion. We can only hope that in finding the way towards the future Kosovo would not fall into another circle of violence such was the one in March 2004 which would be of no benefit to anyone.

Rocket-propelled anti-tank grenade fired at Decani Monastery did explode - technical details are being investigated

The penetration power of a rocket-propelled grenade of this type is about 30 cm. If the rocket-propelled grenade had hit the roof of the church or the facade, enormous material damage would have resulted. If the rocket-propelled grenade had hit the monastery residence quarters, there would certainly have been human casualties among the monks and/or the Italian soldiers protecting the monastery.

Following an incorrect statement by the Kosovo Police Service (KPS) transmitted by Radio Television Serbia "that an unexpoded mortar grenade was found in the exterior of the monastery courtyard with metal parts that caused damage to the bricks in the wall and that the unexploded grenade was removed by members of KFOR", the administration of Visoki Decani Monastery wishes to inform the public of the following facts:

A 64mm rocket-propelled anti-tank rocket propelled grenade (RPG) exploded on the monastery grounds yesterday at 1:10 a.m. as published in the first newsletter regarding this attack (though at the first moment there was a suspicion that it was a mortar-grenade).

The empty bottom fuselage part of the rocket-propelled grenade was found in the roof of the monastery wall while the main part of the explosive in the head of the grenade exploded in a strong blast and only some melted metal remains of it were found at the spot. The technical details related to the explosion are presently being studied by KFOR ballistic exports who are conducting a detailed search of the area around the location where the damage is visible.

Therefore the KPS news on allegedly unexploded grenade is completely incorrect. If the rocket-propelled grenade had not exploded (which is hinted by the KPS statement), there would not have been such a strong explosion which was heard by all and the explosive head would have been found somewhere near the burned propulsion charge.

One thing is clear and undeniable - the monastery was attacked by a anti-tank rocket propelled grenade which did explode at 1.10 a.m. All the rest is the issue of the military technical expertise. The KPS is running investigation who might be responsible for this heinous attack. Two ethnic Albanians were detained by police yesterday while they were observing monks and KFOR inspecting the damaged wall from the top of the hill, near the location on which the RPG launcher was found. It is still not known if they have any connection with the attack on the monastery.

NATO Secretary General Jaap de Hoop Scheffer telephones Decani Monastery
North Atlantic Council visited Decani Monastery Monday afternoon

What occurred is most probably an attack by a member or members of one of the local paramilitary extremist units whose existence the NATO alliance must not tolerate and which must be brought to justice, said Fr. Sava. Violence in the future can only be prevented if a detailed investigation is conducted and further activity prevented by extremist groups which have been operating freely here for years and which have so far launched four armed attacks against Decani Monastery

NATO Secretary General Jaap de Hoop Scheffer called Visoki Decani Monastery by telephone this morning. With the blessing of Bishop Teodosije Protosingel Sava Janjic spoke with the Secretary General, who conveyed his assurances that the NATO alliance would do everything to protect Orthodox Christian religious sites in Kosovo and that a highly professional investigation will be launched with respect to the attack on the monastery. Mr. Scheffer will visit Serb enclaves in the south of Kosovo during the course of the day, he said during the telephone conversation.

On behalf of Bishop Teodosije and the brotherhood of the monastery Fr. Sava thanked the Secretary General for his call and voiced the view that at this sensitive moment it is necessary for NATO to increase its presence on the ground especially near Serbian holy shrines and settlements in order to prevent similar attacks. What occurred is most probably an attack by a member or members of one of the local paramilitary extremist units whose existence the NATO alliance must not tolerate and which must be brought to justice, said Fr. Sava. Violence in the future can only be prevented if a detailed investigation is conducted and further activity prevented by extremist groups which have been operating freely here for years and which have so far launched four armed (mortar and rocket) attacks against Decani Monastery.

On Monday Bishop Teodosije also received UNMIK police commissioner Richard Monk, who visited the monastery together with Kosovo Police Service general Sheremet Ahmeti and the regional commander of Kosovo police. They discussed the recent attack on the monastery and the need to conduct a professional investigation. It was said that a special international anti-terrorist unit was involved in the investigation together with the KPS, UNMIK police and KFOR in order to shed light on this case. Ways of further enhancing security not only for the monastery but for the safety of everyone in Kosovo and Metohija were also discussed. The activities of paramilitary groups were particularly discussed as a general threat to the entire region.

The Italian KFOR has increased security measures around the monastery. A special group of police investigators including international experts is continuing investigation of the laster rocket attack on Decani Monastery.

The most recent attack on Visoki Decani Monastery has shown that paramilitary forces that attacked this monastery three previous times with mortar-grenades are still active in the field. Just since 1999 150 Orthodox Christian holy shrines have been destroyed in Kosovo and Metohija, and some 200,000 are still in exile because they do not feel free and safe to return to their homes

Representatives of the North Atlantic Council (NAC) visited Visoki Decani Monastery this afternoon together with KFOR deputy commander General Bernardini and local Italian and Spanish KFOR commanders, where they met with Bishop Teodosije and Fr. Sava Janjic.

After touring the church and learning about the history of Decani Monastery, Bishop Teodosije informed the guests of the great concern of the Serbian Orthodox Church and her faithful for their safety and future in Kosovo and Metohija. "The most recent rocket attack on Visoki Decani Monastery has shown that paramilitary forces that attacked this monastery three previous times with mortar-grenades are still active in the field. Just since 1999 150 Orthodox Christian holy shrines have been destroyed in Kosovo and Metohija, and some 200,000 are still in exile because they do not feel free and safe to return to their homes."

Bishop Teodosije emphasized that the presence of NATO forces in the area is of special significance not only at this critical moment when a decision on the future status of the Province is to be made but also over the long term because an international military presence is one of the strongest guarantees that political issues cannot be resolved with violence, said the Bishop.

Fr. Sava Janjic underscored that throughout the Province, and especially in its western region (Metohija), paramilitary units of the former Kosovo Liberation Army are active and in possession of large quantities of weapons, representing a great danger to both Serbs and all those Albanians who do not see their future in violence. Fr. Sava pointed out that the perpetrators of this attack must finally be found and the extremist infrastructure disbanded. Otherwise, he said, we cannot talk about any sort of stability or democratic future for Kosovo, especially not about some kind of stable status solution under the threat of violence like that which occurred in March 2004. He also mentioned that in today's Albanian press local extremists continue to issue threats, representing a serious challenge to the authority of NATO forces and the UN Mission in the region.

Bishop Teodosije issued an appeal for an increasing the safety of returnees and enabling the return of all those who want to return to their homes. In recent days there has been a considerable number of attacks on returnees and in order for people to feel safe it is necessary for the Kosovo government to do far more than they are doing so that Serbs feel there is room for them here. Without the basic standards of free life and under constant pressure and threats of violence against our people and churches, the international community will find it difficult to justly resolve the question of the status of Kosovo and Metohija, emphasized the Bishop.

Leader of KLA veterans in Decani publishes a threatening letter against Monastery

Leader of KLA war veterans: "Albanians didn't do it, Fr. Sava knows who did"

In a letter published today by Kosovo dailies "Kosova Sot" and "Epoka e Re" the leader of the so-called Kosovo Liberation Army war veterans Abdyl Mushkolaj stated that veterans associations are convinced that the explosion near Decani Monastery and other recent explosions in Mitrovica are not the work of Albanians because it is against their best interests. Mushkolaj also observed that Fr. Sava from Decani Monastery has nothing to fear "because he knows who is responsible for the explosion near the monastery".

In his letter full of accusations against the monastery which is called a cultural heritage of Albanian people Mushkolaj severely accuses the monks of having staged an explosion in order to put blame on Albanians who allegedly have never destroyed churches but only protected them. In fact Mushkolaj goes on accusing Serbs of attacking themselves and killing their own children and burning villages.

Although it is hardly necessary to comment on the provocative views, keeping in mind the earlier threats and messages received by the monastery from Mushkolaj and his millitant supporters, we can only say that we hope that the police will carry out a professional investigation and that the perpetrators will find themselves behind bars. It is high time for international military forces to disband the terrorist network operating on the territory of Kosovo because this is not just in the interests of the Serb population but of all decent Albanians who want to rid themselves of the terror of such groups. This is not a first threat of Abdyl Mushkolaj who also got into conflict with Italian KFOR before.

The recent rocket attack on the monastery is aa serious test for international military forces and the Kosovo police. If the perpetrators of this most recent terrorist attack are not found - and it is impossible for something like this to happen in such a small place without the most powerful clans and families knowing about it - then it will be patently clear who is behind this and the previous three attacks on the monastery. Spreading rumors about alleged invisible Serb groups that have supposedly been cruising in Kosovo for years destroying Serbian churches and murdering children and elderly people, which is what Mushkolaj and others like him are busy doing, only serve to show who is interested in covering up his own responsibility for such crimes.

The international community is well aware of the infrastructure of organized crime operating through paramilitary organizations and groups in this area. Everything else is just a matter of political will: will a society where there is room for all truly be built in Kosovo or will it be a society based on violence and crimes? In any case, the most recent incident shows that it will be difficult to build any sort of stable society in Kosovo as long as the perpetrators of violence and destroyers of Christian holy shrines are freely walking in the streets and continuing to threaten others.

Representatives of the monastery discussed the latest threats of the war veteran leader with the members of the North Atlantic Council expected to visit Visoki Decani Monastery (on Monday afternoon) and have also informed diplomatic representatives in Pristina about their concerns because it is not the first time Mushkolaj threatens openly in the press Decani Monastery and its monks.

The statement of Abdyl Mushkolaj severely compromises the AAK (the ruling party in the Deani area and its leader Ramush Haradinaj who is currently under investigation by the International court for war crimes in former Yugoslavia in the Hague). Therefore the monastery expects a responsible reaction of the AAK leadership and Kosovo Government after the renewed public threats of the KLA veteran leader.

Director-General condemns attack on UNESCO World Heritage site of Decani in Kosovo

"I condemn the attack on the Monastery of Decani," the Director-General declared. "UNESCO and the whole international community recognized the universal value of this property when they inscribed it on the World Heritage List. We at UNESCO remain committed to pursue the work undertaken to ensure the preservation of cultural heritage in Kosovo and I urge the leaders of all of Kosovo's communities to exercise restraint for the sake of a heritage that is valuable to us all.”

Paris, 4 April - The Director-General of UNESCO, Koïchiro Matsuura, today condemned the mortar attack launched late last week on the Monastry of Decani and pledged UNESCO's continued support to ensure the preservation of the edifice. The Monastery is part of the ensemble of Medieval Monuments in Kosovo, inscribed on the World Heritage List in 2004, and put on the World Heritage in Danger List in 2006.

The monastery - the largest Medieval church in South-Eastern Europe, featuring exceptionally rich Byzantine paintings and Romanesque statues - has come under attack several times since the late 1990s. Initial reports indicate that the 14th century edifice sustained only light damage in last week's attack. None of the monks living in the Monastery were injured.

Following an attack in March 2004, the Director-General of UNESCO sent a mission of experts to assess damage to cultural heritage in Kosovo. Mr Matsuura also convened a donors' conference, with the support of the Secretary-General of the United Nations, the President of Serbia and the United Nations Interim Administration Mission in Kosovo (UNMIK). Three million dollars (US) were raised for rehabilitation work on a number of cultural and religious sites that form part of the cultural heritage in Kosovo.

Reward offered for information on rocket attack on Serb Orthodox monastery in Kosovo

PRISTINA, Serbia-Municipal authorities offered a reward Wednesday for information on a rocket attack against one of Kosovo's most sacred Serb Orthodox monasteries.

The euro2,000 (US$2,670) reward was announced by the mayor of the western town of Decane, which houses the 14th century Serb Orthodox monastery, designated by UNESCO as a World Heritage site and protected by NATO peacekeepers.

A rocket was fired at the monastery last week, damaging part of a surrounding wall and prompting peacekeepers to increase security at the site.

"Those behind the attack don't have good intentions for this place," said Decane Mayor Nazmi Selmanaj, urging anyone with information on the attack to help police find the perpetrators.

After the attack, foreign diplomats in the province demanded that local authorities and the international community promptly address the violence against the Serb minority in Kosovo.

Tension has been increasing in Kosovo over a U.N. plan that proposes eventual independence for the province of Serbia. Kosovo was placed under U.N. administration in 1999, after NATO air strikes ended a Serb crackdown on independence-seeking ethnic Albanian rebels.

The debate over the plan started Tuesday at the U.N. Security Council, which has the final say over the province's fate. The council is divided over Kosovo's independence, with Russia opposing the plan and the United States and key European countries backing it.

The province's ethnic Albanian majority demands independence, while Serbia wants Kosovo to remain within its borders.

A Security Council meeting on Kosovo here Tuesday laid bare deep divisions over UN chief mediator Martti Ahtisaari's plan to grant supervised independence to the breakaway Serbian province.

Ahtisaari briefed the 15-member body on his recommendations, unveiled last week, for the future status of the Albanian-majority province.

His plan has already been endorsed by Kosovo Albanians, the European Union and the United States but is strongly opposed by Belgrade and Moscow, a veto-wielding, permanent council member.

The council also met informally and separately with Serbian Prime Minister Vojislac Kostunica and Kosovo's ethnic Albanian president Fatmir Sejdiu.

Kostunica again explained why Belgrade was adamantly against the Ahtissari plan, charging that it violates the UN charter by harming the territorial integrity of a member state as well as a UN Security Council resolution on the need to ensure democratic standards in the disputed province.

He called for new negotiations to reach a compromise between Kosovo's Serbs and Albanians "taking into account the territorial integrity and sovereignty of existing states and offering substantive autonomy to enable Kosovo to develop its future without violating the UN charter."

But US acting ambassador Alejandro Wolff dismissed suggestions that the Ahtisaari plan violated the UN charter, saying Kosovo was a "unique situation" involving a territory under UN rule for the past eight years.

British Ambassador Emyr Jones Parry told reporters that Tuesday's meeting marked the start of a lengthy process expected to culminate in a council ruling on Kosovo's future status.

He said that while there would be further council consultations on the issue this month, it would be first up to capitals of the Contact Group on Kosovo to first decide whether to introduce a resolution endorsing the Ahtisaari plan.

The Contact Group brings together Britain, France, Germany, Italy, Russia and the United States.

Jones Parry also said the council would decide in the coming days whether to undertake a fact-finding mission to Kosovo and Belgrade as requested by the Russian delegation.
Kosovo has been administered by a UN mission since mid-1999, after a NATO bombing campaign ended the brutal crackdown by Serbian forces against the province's ethnic-Albanian majority.

Some 10,000 ethnic Albanians died and hundreds of thousands fled Kosovo during the 1998-1999 conflict.

The British envoy conceded that the council discussions reflected "tension between territorial sovereignty, a threat of dismemberment of a nation state and on the other hand the whole question of self-determination."

Ahtisaari meanwhile rejected suggestions that he would be asked to terminate his mission and said he remained available to both UN chief Ban Ki-moon and the Security Council.
He also warned that "tinkering with some of the elements in the proposals I made" would make it impossible to implement the plan.

Sedjiu for his part insisted that Ahtisaari had produced "a fair and very balanced package" and expressed regret that no agreement with Kosovo Serbs had been possible.

"We believe that the only viable outcome of the Kosovo status process is independence, subject to a period of international supervision," he said. "Kosovo stands ready to accept and implement the proposal in its entirety."

He said Kosovo's ultimate objective was full membership in the European Union and in NATO.

French Ambassador Jean-Marc de La Sabliere said the Ahtisaari blueprint "represents not only a balanced solution but also ... the only realistic option."

"To keep the status quo is not an option," the French envoy said. "What is at stake is the stability of Europe. This is the completion of the process of the breakup of the former Yugoslavia."

Under Ahtisaari's plan, Kosovo would adopt a constitution within 120 days of its new status being confirmed, by which time the mandate of the current UN mission in Kosovo would end.

General and local elections would be held within nine months of the new status being introduced.

Serbia rejects Ahtisaari's proposal before UN Security Council and requests new international mediator

Belgrade/New York, April 3, 2007, Serbian Government - Serbian Prime Minister Vojislav Kostunica informed the United Nations Security Council this evening that Serbia rejects the proposal of Martti Ahtisaari and requested this body to appoint a new mediator and launch new negotiations that will take the valid Resolution 1244 as a clear and firm framework for finding a solution based on agreement.

The government's official website brings the Prime Minister's speech in New York:

Address by Prime Minister of Serbia Vojislav Kostunica to the UN Security Council
New York, 3 April 2007

Distinguished representatives of the Security Council member-states, Your Excellencies, Ladies and gentlemen,

At the outset I wish to present my compliments to this august body of the World Organization. I believe that the distinguished representatives of the Security Council member states who are present here are well aware that Serbia is an old European state. It was a member of the League of Nations and later one of the founding members of the United Nations. With its centuries-old tradition of state building, Serbia has taken part in shaping the history of Europe and thus in contributing to the definition of lasting and universal values essential to the world that we live in. When saying this, I refer first of all to fundamental values such as justice and the rule of law.

I am certain that we all fully share the belief that every state has the right, guaranteed by the UN Charter, to demand that it be protected by the general principles of international law and elementary justice. To this date nobody has ever attempted to challenge the validity of the fundamental principle of respect for the sovereignty and territorial integrity of internationally recognized states, or to question the principle of inviolability of their internationally recognized borders. I stress that this has never happened before, that is - not until the UN Secretary General's Special Envoy Mr. Martti Ahtisaari presented his proposal on the Kosovo status settlement. In this respect, your Excellencies, we are indeed confronted with a potentially very dangerous precedent.

Serbia has already clearly stated that Special Envoy Ahtisaari in effect proposes to deprive Serbia of 15 percent of its territory. This is contrary to the principles of international law, contrary to the UN Charter, contrary to the UN SC Resolution 1244, contrary to the Helsinki Final Act, contrary to the Constitution of the Republic of Serbia and, last but not least, contrary to elementary justice. His proposal envisages that internationally recognized borders of Serbia should be redrawn against its will, by brutal imposition. The only justification offered is that thus Kosovo and Metohija Albanians, a national minority within our country, could form another Albanian state on Serbian territory, adjacent to the already existing state of Albania. When a nation is faced with such an attempt to trample upon law and justice, every citizen and the whole country know and are united in the feeling that the dignity of their state is profoundly undermined and its future called into question.

This, Mr. President, is the reason why Serbia has unambiguously rejected Ahtisaari's proposal as an unlawful and illegitimate attempt to dismember our state. It was not within the mandate of the Special Envoy to violate the principle of sovereignty and territorial integrity and to propose redrawing Serbia's internationally recognized borders. In fact, the UN Secretary General had given Mr. Ahtisaari the mandate to act as a mediator in the talks aimed at determining the future status of the Serbian province of Kosovo and Metohija. This is the way his role has to be understood within the UN framework: neither the Secretary General nor the Security Council could have given Mr. Ahtisaari the mandate to open the issue of the state status of Serbia, simply because this is not permitted under the UN Charter.

The Security Council is the right place to ask Mr. Ahtisaari - what is the legal basis of his proposal to violate the principle of sovereignty and territorial integrity of internationally recognized states, thus depriving Serbia, a UN member state, of a significant part of its territory? The Special Envoy has so far been silent on this issue, and it is high time that he should repair this omission. Of course, we all know that, as long as the UN Charter remains in force, there simply cannot be any legal basis for such a proposal. No explanation can turn a violation of law into law, nor can brute might become right in such a manner.

The real question is: why has Special Envoy Ahtisaari chosen to act outside the scope of his mandate and why he has failed to take up the role of the mediator in the talks that should have been pursued within the framework of SC Resolution 1244 and the UN Charter? Renouncing his role as mediator, the Special Envoy has decided to come forward with a one-sided proposal of his own which completely disregards the position of Belgrade and is in direct violation of valid norms of international law.

The moment the Special Envoy decided to act contrary to the UN Charter, it became clear that his aim was not to help the two sides to reach a political compromise through a negotiated settlement. In fact, Mr. Ahtisaari deliberately adopted the position of the Albanian side and thus produced a proposal that only meets the demands of the Kosovo and Metohija Albanians.

The best proof of this is the outright rejection of this plan by Serbia and its ready acceptance by the Albanians in the province.

From the very start of the status process, Mr. President, and I wish to emphasize this very strongly, Serbia made every effort to convince the Special Envoy that the key to his success lay in carefully observing two fundamental conditions. First, that the status talks must be pursued within the scope of the UN Charter, and that this entails respect for the inviolability of internationally recognized borders and respect for the sovereignty and territorial integrity of existing states. Second, that he should be a mediator trying to find a political compromise and a mutually acceptable solution, and not an advocate of one side only, in this particular case the Kosovo and Metohija Albanians. In spite of our persistent reminders, Mr. Ahtisaari has clearly disregarded these two crucial conditions. In fact, his proposal directly contravenes the UN Charter, and this is why Serbia insists that the Security Council should reject it as unlawful and illegitimate.

The lack of any legal grounds for depriving Serbia of a part of its territory explains why Albanian separatists and terrorists have been increasingly resorting to threats of violence unless Kosovo is given independence. In the name of my country I ask you - can the Security Council afford to remain silent in the face of open threats of violence and, moreover, allow those threats to serve as an argument in favour of forming a new state on the territory of Serbia, an internationally recognized state and a member of the UN. Serbia is convinced that the Security Council will authoritatively reject all threats of violence and that this august body will clearly oppose the use of force as a way of settling the Kosovo issue, just as it would do in the case of any similar problem elsewhere.

I take this opportunity, Mr. President, to say once again clearly to all the Security Council member states that Serbia is fully committed to engage constructively and responsibly in further talks aimed at reaching a compromise solution for the southern Serbian province. It is of crucial importance to recognize all the shortcomings in the negotiation process so far and to ensure that a new international mediator concentrates on reaching a compromise solution that should respect the fundamental principle of preserving sovereignty and territorial integrity of the state of Serbia.

Serbia is fully convinced that it is possible to find such a negotiated and historically just solution. Serbs and Albanians have lived together for centuries, and for centuries Kosovo and Metohija has been a part of Serbia.

Serbia is fully committed to enabling the Albanian national minority to achieve, in accordance with the SC Resolution 1244, substantial autonomy in the Province of Kosovo and Metohija. This means that the Albanians in the Province would be able to decide upon their future, manage their own affairs and protect their interests, while at the same time Serbia would, in accordance with the UN Charter, preserve its sovereignty and territorial integrity. It is entirely possible to reconcile these two demands. In such a case, it would be perfectly acceptable to Serbia to have the United Nations supervise the implementation of substantive autonomy of Kosovo and Metohija within Serbia.

The justice of Serbia's proposal may best be seen by asking whether a single national minority in the world today would reject substantive autonomy defined in this way. I believe that we are all aware that if a negative precedent is once set, and if national minorities are given the right to violate the UN Charter by dismembering existing states, this would mean that the Rubicon has been crossed. In that case nobody can foresee what dangerous consequences for global peace such a precedent might trigger.

This is why Serbia is convinced that negotiations must continue, with a new international mediator, and with the focus on finding the best form of substantive autonomy for the Province. I repeat: Serbs and Albanians have lived together for centuries, and it is impermissible to conclude, as Albanian separatists are suggesting, that living together is not possible.

Genuinely democratic principles, as well as the principle of multiethnicity, involve joint responsibilities for living together. In this distribution of responsibilities, the Albanian side would exercise all the competences entailed by the mutually agreed substantive autonomy. Countries all over the world have developed a variety of arrangements to ensure autonomy for their national minorities, and it is impermissible that, in only one case, a single minority should have the right to form an independent state and reject even the highest form of autonomy as insufficient.

It is time to address the matter properly and to open direct talks between Belgrade and Pristina. Regrettably, in spite of Belgrade's insistence, such talks have not taken place so far. We have said several times that, before submitting his status proposal, Mr. Ahtisaari had organized only one meeting on the future status of Kosovo and Metohija. If we all agree on the complexity of the Kosovo problem, it surely follows that such an issue can hardly be settled at a single meeting. Strong commitment to continued dialogue as the only way of reaching a mutually acceptable solution and settling the future status of the province is necessary, and it is particularly important that all parties abide by this principle. If one side does not want to reach a solution through dialogue but resorts to threats of violence, clear mechanisms must be defined in order to prevent and punish such violence.

Today Serbia is proposing that further negotiations be based on a comprehensive discussion about the implementation of the SC Resolution 1244.

This is the right moment to review objectively whether, and to what extent, the binding provisions of this Resolution have been implemented. More specifically, Belgrade welcomes the initiative of the Russian Federation that the Security Council appoint a fact-finding mission to visit Serbia and establish the extent to which the standards defined by the Resolution 1244 have been fulfilled to date. To start with, such a SC mission could see for itself how many Serbs expelled since 1999 have returned to the Province. It is common knowledge that since then more than 200 thousand Serbs have been forced to leave the Province. More than 40,000 Serbs have been expelled just from the capital city of the Province, Pristina, so that at present there are only around 100 Serbs living there. Why cannot the expelled Serbs return to the capital city of the Province? Perhaps there could be a reason why return is not possible to some highly inaccessible areas. But the fact that expelled people cannot return to the capital of the Province due to security concerns, and that they do not feel safe in other big towns such as Pec, Prizren, Urosevac and Dakovica, is clear evidence of the extent to which standards set by the Resolution 1244 have remained unfulfilled.

Only days before this Security Council session, terrorists again shelled the mediaeval Serbian monastery of Visoki Decani, dating to the mid 14th century, and ranked by UNESCO as part of the world cultural heritage. During the last eight years, the terrorists destroyed over 150 Serbian Orthodox churches and monasteries, many of which have been an irreplaceable part of both Serbian and European cultural heritage.

In view of all these facts, the next natural step is to take stock of the actual situation in terms of the implementation of the SC Resolution 1244.

We are convinced that this is the best way to launch a new cycle of negotiations. I stress in particular that Resolution 1244 explicitly reaffirms the sovereignty and territorial integrity of Serbia with regard to Kosovo and Metohija and - I quote - 'calls for substantive autonomy to be secured for the Province'. This explains why it is precisely this SC Resolution that should be central to further talks on the future status of the Province.

Serbia is taking this opportunity to point out once again that the SC Resolution 1244 is binding on the Governments of all UN member states. No state may violate this Resolution, or take a unilateral position on the future status of the Province. Any unilateral recognition of Kosovo's independence would constitute flagrant and - I stress - double violation of UN norms. Both the UN Charter and Resolution 1244 would be violated, and any state that decides to act in such an unlawful manner would directly call into question the authority of the UN. Serbia would, of course, unequivocally reject any such recognition of Kosovo and Metohija's independence as null and void, as it would constitute direct interference on the part of such states in the internal affairs of Serbia. In that case, Serbia would ask the Security Council to act in accordance with its own Resolution 1244, so as to protect and reaffirm the territorial integrity of Serbia, as well as the inviolability of its internationally recognized borders.

Let me remind you that Serbia has adopted a new Constitution in November of 2006. Everyone has to recognize the fact that, through a referendum, over half of the total number of the adult citizens of Serbia freely expressed their will, reasserting once again that the Province of Kosovo and Metohija is an integral part of Serbia's territory as laid down by the Constitution.

In addressing the issue of Serbia's territorial integrity, this sovereign will of the people of Serbia must be fully taken into account. With the adoption of the new Constitution of Serbia, its international state borders have been unambiguously and explicitly confirmed.

Once again I want to emphasize that Serbia is an old European state, and that it cannot permit that law and justice be trampled upon by depriving it of a part of its territory. The dignity of our country and our people are inseparably bound with Kosovo and Metohija - the place of origin of our state, of our faith, of our culture, and of our national and state identity.

For Serbia, this is a question of truth, a matter of law and of basic, elementary justice.

As any other sovereign state, Serbia can only see its future within its internationally recognized borders, and upon the entirety of its territory.

You can rest assured that Serbian people will never permit its state to be dismembered, nor could it ever recognize the existence of another independent state on its sovereign territory.

Mr. President, I thank you for the opportunity to present the position of Serbia, to inform the Security Council that Serbia has rejected the Ahtisaari proposal, and to request that the Security Council support further negotiations, with a new international mediator, this time taking the UN SC Resolution 1244 as a clear and firm framework for reaching a negotiated settlement.

The United Nations' special envoy for Kosovo, former Finnish President Martii Ahtisaari, discussed his controversial proposal for future independence of Kosovo with the Security Council Tuesday. The Security Council must support any plan pertaining to the status of the UN-administered province. VOA correspondent Barbara Schoetzau reports from New York.

Mr. Ahtisaari' proposal recommends Kosovo's independence from Serbia, under supervision by the international community. The proposal also calls for broad rights for the minority Serbs in the province, allowing them to preserve their culture and identity and run their own municipalities.

Mr. Ahtisaari has been negotiating with ethnic Albanians and Serbs for over a year in search of a compromise on the future status of the province.

Belgrade, with the support of Russia, rejects the proposal, insisting that Kosovo remain an autonomous region of Serbia.

Serbian Prime Minister Vojislav Kostunica, speaking at the United Nations, said the proposal violates the territorial integrity of Serbia, and called on the United Nations to replace Mr. Ahtisaari and restart negotiations.

"We need a new start," said Vojislav Kostunica. "We supported the initiative by the Russian Federation for the Security Council to send a fact-finding mission to Serbia, both Belgrade and Pristina, to inquire into how things look. A compromise must take into account, first of all, this fundamental principal of the UN charter, territorial integrity and sovereignty of existing states, and then to look for a solution within that legal framework. The solution is, of course, substantive autonomy, the highest possible level of autonomy for Kosovo, which will enable Kosovo to develop its future, but without violating the UN Charter and without making a new very dangerous precedent in the world. That was our proposal."

Ethnic Albanians, who make up the bulk of the province's population, want independence and have the backing of the United States and European Union members.

Kosovo President Fatmir Sejdiu said Kosovo's goal is to have Mr. Ahtisaari's proposal accepted as soon as possible.

"For us it is extremely important for this process to move forward as soon as possible and to be as efficient as possible," said Fatmir Sejdiu. "I must say that we have had 14 to 15 months of intensive negotiations and discussions and we have exhausted all possibilities of a negotiated agreement. The people of Kosovo are waiting and they have the right to have a clear perspective. Therefore, every delay, every postponement of the process will be completely counterproductive."

Several Security Council members are pushing for action by the end of the month, fearing that delays may lead to more tensions and violence in the area.

UNITED NATIONS, 04 April - The U.N. Security Council tackled the contentious issue of Kosovo's future status for the first time late Tuesday, with the U.S. and key European nations strongly supporting eventual independence and Russia sympathetic to keeping the province part of Serbia.

The division among the veto-wielding permanent members signaled an uphill struggle to reach agreement in the council on Kosovo, which has been under U.N. and NATO administration since a 78-day NATO-led air war that halted a Serb crackdown on ethnic Albanian separatists in 1999.

Martti Ahtisaari, the former Finnish president who mediated yearlong talks between ethnic Albanians and Serbs over the contested territory, appeared before the council to present his plan which recommends internationally supervised independence for the province. "This is an important day because it starts a process," he said. "I wouldn't like to say that this is a marathon, but it may be at least a 10,000-meter run."

Symptomatic of the difficulties ahead was a lengthy and sometimes heated closed-door discussion in the council Tuesday morning on how Kosovo President Fatmir Sejdiu and Serbian President Vojislav Kostunica would speak to council members.

Russia's U.N. Ambassador Vitaly Churkin insisted that Kostunica, as the representative of a U.N. member state, address a closed council meeting in its chamber while Sejdiu, who does not represent a state, speak to council members informally in a basement conference room _ and that's what happened.

Kostunica emerged "expressing my satisfaction that the plan for the future status of Kosovo proposed by special envoy Mr. Ahtisaari has not been accepted by Security Council."

Reiterating Serbia's offer of "substantial autonomy" for Kosovo, he insisted on further negotiations with a new envoy to replace Ahtasaari, saying "this year or more has been lost."

Britain's U.N. Ambassador Emyr Jones Parry, the current council president, dismissed Kostunica's comments.

"Any suggestion that the proposals have been rejected or that a new negotiator is being sought are entirely erroneous," he said. "It didn't transpire in any part of the council."
Jones Parry said the council will decide in the next few days whether to send a mission to Belgrade and Pristina _ as Russia has proposed _ "and I've no doubt that there will be further discussions here this month."

The Ahtisaari plan is backed by Secretary-General Ban Ki-moon, Britain, France and the U.S. and Jones Parry said that there was "considerable support" during Tuesday's closed-door council discussion.

Acting U.S. Ambassador Alejandro Wolff said the United States believes supervised independence "is the only option really available." But he said there is a need for more information to explain why the Ahtisaari proposals "are the right way to proceed."

YEREVAN, April 3 (Itar-Tass) - Russian Foreign Minister Sergei Lavrov said on Tuesday a unilateral approach in UN special envoy Martti Ahtisaari' s report on Kosovo is inadmissible.

"The document unilaterally proceeds from inevitability of Kosovo's independence," he said.

Lavrov said the outcome of discussions on Kosovo's future status in the UN Security Council is not predetermined.

"Russia may only support the variant that will be mutually advantageous for the two parties," he said.

"I do not agree that the UN and U.S.' efforts are aimed at granting independence to the region," he said.

Lavrov pointed out that the settlement of Kosovo problem "will be projected on other conflicts."

"Other republics are keeping a watchful eye on how the situation in Kosovo is being resolved," he said.

Only four of 15 UN Security Council members have given unconditional support for Marti Ahtisaari's plan on Kosovo during the first round of talks, Russia's ambassador to the UN said Tuesday.

Last week Ahtisaari, a special envoy for talks on Kosovo, presented proposals on the future status of the breakaway Serbian province, including granting it internationally supervised sovereignty, but Serbian authorities strongly oppose the plan.

"Only three or four members of the UN Security Council have given their unconditional support to Ahtisaari's plan. The others had questions or doubts," Vitaly Churkin said.

He said Russia's concerns regarding the proposed territorial changes were shared by China, and several non-permanent UN members from Africa and Latin America.

Many UN Security Council members believe that negotiations should continue to find a compromise between both Kosovars and Serbs.

"We are not saying that Ahtisaari's plan should be discarded......it contains some very important and useful points," said Churkin.

The diplomat reiterated that Russia would not back the plan in its current form without agreement of both sides and called for further negotiations.

New York, 4 April (AKI) - The United Nations Security Council will decide in the next few days whether to send a mission to the Serbian capital Belgrade and the Kosovan capital Pristina - as Russia has proposed - the current council president, Britain's ambassador to the UN, Emyr Jones Parry, has stated, quoted by agencies. Jones Parry admitted that tensions underlie the UN's plan for supervised independence for the breakaway Serbian province. "I have no doubt that there will be further discussions here this month," Parry said after Tuesday's session. Most of Kosovo's overwhelmingly ethnic Albanian population wants independence - an outcome opposed by Serbs, who favour "substantial autonomy."

"The tension is between territorial sovereignty, the threat of dismemberment of a nation state, and on the other hand... the whole question of self-determination, and whether or not in certain circumstances it is right that a territory should actually cede and become independent," Jones Parry said.

The UN Security Council consultations on the fate of Kosovo were attended by UN special envoy Martti Ahtisaari - author of the plan for the province's future status - who spoke in a closed doors session. The session was also addressed by Serbian prime minister Vojislav Kostunica and UN Mission in Kosovo chief Joachim Ruecker

Russia's UN ambassador Vitaly Churkin insisted that Kosovo president Fatmir Sejdiu speak to council members informally in a basement conference room.

Serbs oppose Sejdiu addressing the council because, in their opinion, Kosovo should be represented only by UN Mission in Kosovo (UNMIK) officials, as it is not an independent state.

Kosovo has been under UN control since 1999 after NATO bombardments drove Serb forces out of the province amid ethnic fighting and allegations of gross human rights abuses.

The United States and major European countries welcomed supervised independence for Kosovo, while Russia said it preferred to see the province remain a part of Serbia, according to reports.

Kostunica asked the council to reject Ahtisaari's plan and demanded a new round on talks on the province's future, as well as a new international mediator. Kostunica told journalists after the meeting that it was "already emerging that Ahtisaari's plan would have difficulties passing the Council," and expressed his conviction that it would not.

Churkin said Russia's main problem with Ahtisaari's proposal "is that it has not been accepted by both sides". During Tuesday's meeting, he said, "one could feel ... that Security Council members, most of them, were in a reflective mood and were trying to analyse the situation and find the best way forward."

The Ahtisaari plan is backed by UN secretary general Ban Ki-moon, Britain, France, as well as the US, and Jones Parry said that there was "considerable support" for it during Tuesday evening's closed-door discussion.

Acting US ambassador Alejandro Wolff said the United States believes supervised independence "is the only option really available." But he said there is a need for more information to explain why the Ahtisaari proposals "are the right way to proceed" - and why Kostunica's statement that they go against the UN Charter, international law, and council resolutions "are wrong."

Sejdiu told the press his message to the council was that "Kosovo is ready to move forward as an independent country and as a member of the family of independent nations in Europe."

"I think there will be a joint decision, a joint agreement by all members of the Security Council."

Ahtisaari's plan reportedly offers guarantees to minorities, including Kosovo's tiny Serb minority of 200,000 compared with 1.7 million ethnic Albanians.

New York - Serbian Prime Minister Vojislav Kostunica on Tuesday rejected plans to grant independence to Kosovo, instead offering 'substantial autonomy' while keeping the province within the Republic of Serbia.

Kostunica appeared before the UN Security Council in New York on the first day of debate over a blueprint that would give Kosovo independence under international supervision, which the Belgrade government has rejected.

Kostunica called for a compromise to settle the dispute over Kosovo's political future. He denounced the blueprint as 'one-sided' and asked the 15-nation Security Council to name a new negotiator to replace former Finnish President Martti Ahtisaari, who led 15 months of fruitless negotiations and recommended independence for Kosovo.

Kostunica was allowed to speak at the insistence of Russian Ambassador to the UN Vitaly Churkin. Ahtisaari and officials from Albania and Kosovo also attended the closed-door Security Council meeting.

'We really think there should be a compromise, which must take into account the fundamental principles of the UN Charter, which calls for respect of territorial integrity of sovereign state,' Kostunica told reporters after addressing the council.

'The solution is, of course, substantive autonomy, the highest level possible of autonomy for Kosovo, which enables it to develop its future, without violating the UN Charter and without making a new, very dangerous precedent in the world,' Kostunica said.

The Security Council allowed Kostunica to deliver the Serbian position before hearing from Ahtisaari, who had submitted a set of recommendations that would let Kosovo write a new constitution and form a government, and for the international community to remain committed to ensure the wellbeing of people in Kosovo.

The first debate on what is known as the 'final status' for Kosovo brought both sides in the dispute together to present arguments in favour or against granting independence to Kosovo. Kosovo's population of 90 per cent ethnic Albanians has been demanding a full- fledged state.

Moscow, like Belgrade, wants negotiations to continue, saying that options remain to work out a compromise. But Ahtisaari and Kosovo Albanians believe that 15 months of talks have exhausted all ideas, and independence for Kosovo would be the only option.

French Ambassador Jean-Marc de la Sabliere told reporters that Russia's apparent effort to delay the process in Kosovo is 'dangerous.'

'Delay is not an option, and delay is a dangerous thing to do,' de la Sabliere said.

The fact that Albanians and Kosovo Albanians were allowed to attend UN meetings, after receiving US visas, angered Churkin. Moscow had been demanding that separatist Abkhazians - who are seeking autonomy from Russia's southern neighbour Georgia - also be allowed to enter the US and explain their position to the UN, but said the US had denied them visas.

'It's one thing to preach freedom of speech and information. It's another thing to apply it to oneself,' Churkin told reporters.

Churkin said the Security Council needs information from all sides in a conflict to make sound judgements. He said that if Kosovo Albanians, who want independence, were allowed at the UN, then Abkhazians should receive the same treatment.

Ahtisaari, who mediated inconclusive talks involving Serb and Kosovo Albanian authorities in the past year, has proposed a blueprint giving Kosovo independence with the assistance of the international community.

His set of recommendations has been endorsed by UN Secretary General Ban Ki-moon and the United States, but received a lukewarm reception by the European Union and NATO during meetings last week in Brussels. Russia opposes the plan.

The blueprint would give Kosovo supervised independence and assurances to the Serb minority in Kosovo that religion, churches and monasteries would be protected.

The Security Council would have to decide on the 'final status' of Kosovo, which has been under UN administration since 1999, after NATO warplanes fought back Serb repression against ethnic Albanians in the province.

The UN Security Council held its first discussion Tuesday on a blueprint to make the Serbian province of Kosovo an independent state, a process that the author of the plan said is a 10,000-metre run that has to be carried out.

Martti Ahtisaari, who conducted 15 months of negotiations involving the Serbian government and Kosovo Albanians, said following the lengthy closed-door session that the Security Council had started a process and that everyone understood that the Kosovo issue must be resolved.

"My work will continue, and I have plan to travel to Africa, but I will come back."

Russia and Serbia have called for Ahtisaari's replacement, accusing him of siding with Kosovo, where 90 per cent of the inhabitants are ethnic Albanians who want independence from Serbia. Ahtisaari said he won't quit his work for the UN secretary general.

He warned against tinkering with the blueprint because it must be carried out as a whole.

"It's important for the council to make the decision, the sooner the better, because any delay will cause problems," he said after describing the process of granting independence to Kosovo as a long run.

The blueprint was rejected outright by Serbian Prime Minister Vojislav Kostunica, who appeared before the UN Security Council in New York on the first day of debate over a blueprint that would give Kosovo independence under international supervision.

Kostunica called for a compromise to settle the dispute over Kosovo's political future. He denounced the blueprint as "one-sided" and asked the council to name a new negotiator to replace Ahtisaari, a former Finnish president and veteran UN troubleshooter who negotiated independence for Namibia in the 1980s.

Ahtisaari rejected charges that the 15 months of negotiations that he led were fruitless, saying that Kostunica was to blame for any failure.

"We really think there should be a compromise, which must take into account the fundamental principles of the UN Charter, which calls for respect of territorial integrity of sovereign state," Kostunica told reporters after addressing the council.

"The solution is, of course, substantive autonomy, the highest level possible of autonomy for Kosovo, which enables it to develop its future, without violating the UN Charter and without making a new, very dangerous precedent in the world."

The first debate on what is known as the "final status" for Kosovo brought both sides in the dispute together to present arguments in favour or against granting independence to Kosovo. Kosovo's population of 90 per cent ethnic Albanians has been demanding a full- fledged state.

US acting Ambassador Alejandro Wolff praised Ahtisaari for giving a "very thorough discussion and fairly detailed plan" to the Security Council. He said the Kosovo situation is "unique" because the territory is under UN administration following the Serb ethnic cleansing campaign that forced NATO to intervene to drive Serb security forces out of the region in 1999.

Wolff and British Ambassador Emyr Jones Parry, the council president for April, said their governments fully support the Ahtisaari plan.

French Ambassador Jean-Marc de la Sabliere told reporters that Russia's apparent effort to delay the process in Kosovo is "dangerous."

"Delay is not an option, and delay is a dangerous thing to do," de la Sabliere said.

Ahtisaari, who mediated inconclusive talks involving Serb and Kosovo Albanian authorities in the last year, has proposed a blueprint giving Kosovo independence with the assistance of the international community.

The blueprint would give Kosovo supervised independence and assurances to the Serb minority in Kosovo that religion, churches and monasteries would be protected.

The Security Council would have to decide the "final status" of Kosovo, which has been under UN administration since 1999, after NATO warplanes fought back Serb repression against ethnic Albanians in the province.

U.S. and key European nations support Kosovo independence but Russia sympathizes with keeping the province part of Serbia

UNITED NATIONS-The U.N. Security Council tackled the contentious issue of Kosovo's future status for the first time Tuesday, with the U.S. and key European nations strongly supporting eventual independence and Russia sympathetic to keeping the province part of Serbia.

The division among the veto-wielding permanent members signaled an uphill struggle to reach agreement in the council on Kosovo, which has been under U.N. and NATO administration since a 78-day NATO-led air war that halted a Serb crackdown on ethnic Albanian separatists in 1999.

Martti Ahtisaari, the former Finnish president who mediated yearlong talks between Kosovo's majority ethnic Albanians and minority Serbs, appeared before the council to present his plan which recommends internationally supervised independence for the contested territory.

"This is an important day because it starts a process," he said. "I wouldn't like to say that this is a marathon, but it may be at least a 10,000-meter run."

Symptomatic of the difficulties ahead was a lengthy and sometimes heated closed-door discussion in the council Tuesday morning on how Kosovo President Fatmir Sejdiu and Serbian President Vojislav Kostunica would speak to council members.

Russia's U.N. Ambassador Vitaly Churkin insisted that Kostunica as the representative of a U.N. member state address a closed council meeting in its chamber while Sejdiu, who does not represent a state, speak to council members informally in a basement conference room, and that's what happened.

Kostunica emerged "expressing my satisfaction that the plan for the future status of Kosovo proposed by special envoy Mr. Ahtisaari has not been accepted by Security Council."

Reiterating Serbia's offer of "substantial autonomy" for Kosovo, he insisted on further negotiations with a new envoy to replace Ahtasaari, saying "this year or more has been lost."

Britain's U.N. Ambassador Emyr Jones Parry, the current council president, dismissed Kostunica's comments.

"Any suggestion that the proposals have been rejected or that a new negotiator is being sought are entirely erroneous," he said. "It didn't transpire in any part of the council."

Jones Parry said the council will decide in the next few days whether to send a mission to Belgrade and Pristina, as Russia has proposed, "and I've no doubt that there will be further discussions here this month."

But he said whether and when a resolution will be introduced in the Security Council will be discussed first by the contact group on Kosovo, Britain, the United States, Russia, Italy, Germany and France. That discussion will likely take place "sometime in April," he said.

Jones Parry said Tuesday morning's discussion "was probably quite healthy because underneath it there is a tension."

"The tension is between territorial sovereignty, the threat of dismemberment of a nation state, and on the other hand ... the whole question of self-determination, and whether or not in certain circumstances it's right that a territory should actually cede and become independent," he said.

Churkin said Russia's main problem with Ahtisaari's proposal "is that it has not been accepted by both sides."

During Tuesday's meeting, he said, "one could feel ... that Security Council members, most of them, were in a reflective mood and were trying to analyze the situation and find the best way forward."

The Ahtisaari plan is backed by Secretary-General Ban Ki-moon, Britain, France and the U.S., and Jones Parry said that there was "considerable support" during Tuesday evening's closed-door discussion.

Acting U.S. Ambassador Alejandro Wolff said the United States believes supervised independence "is the only option really available."

But he said there is a need for more information to explain why the Ahtisaari proposals "are the right way to proceed", and why Kostunica's statement that they go against the U.N. Charter, international law, and council resolutions "are wrong."

Kosovo's Sejdiu told the Associated Press his message to the council was that "Kosovo is ready to move forward as an independent country and as a member of the family of independent nations in Europe."

What if Russia vetoes a resolution calling for internationally supervised independence?

"I like to think positively," Sejdiu replied. "I think this will be a joint decision, a joint agreement by all members of the Security Council."

When reporters told Kostunica that the council had not taken any decision on the plan, he said he was an "optimist" and cited a Serbian saying: "One knows what the day will look like by the morning."

During Tuesday's first meeting, Kostunica explained, "it was very clear that things had not gone smoothly" and that many countries opposed Ahtisaari's proposal, including some European Union members.

For anyone who has seen the beauty and glory of Orthodoxy in Serbia – past and present – the thought of the present destruction of its sacred monasteries and churches tears one heart. One wants to ask, Why? Why were those who were our allies in both World Wars handed over to the communists in 1944? Why has Serbia been allowed to suffer more destruction in fifty years under communism than from the Moslem who occupied this Christian nation for five centuries? Why is such a dread punishment, unknown in its severity in modern times, now being visited upon a country which has never declared war on another country, and which is only trying to defend its heartland, Kosovo – which contains 1,300 churches and monasteries built over its thousand-year Christian history – from those who would take it by force?

During WW II Croatians provided Nazi Germany with two Mountain SS Divisions: “Kama" and “Handschar” and also men for the German Navy, Air Force and Police. The Albanians formed a Mountain SS Division “Skanderberg”.

Above are Croatian 1943 postage stamps depicting a Flier at Sevastopol & Rzew, an Infantry man at Stalingrad and an SS Panzer Division Unit at Don River, that were issued to honor the Croatian Legion participation in the war.

Во время второй мировой войны хорваты предоставили в распоряжение немецкого командования две горных дивизии, которые были включены в войска СС ("Кама" и "Хандшар"). Албанцы предоставили Гитлеру одну горную дивизию ("Скандерберг") также в числе немецких дивизий СС.

Выше показаны почтовые марки Хорватии 1943 г. с изображением летчика около Севастополя и Ржева, пехотинца у Сталинграда и часть танковой дивизии у реки Дон, выпущенные в честь участия хорватского Легиона в войне.

For a Christian there are no answers to be found in looking for who is responsible for evil: it lies in every human heart. There will always be evil on the earth. Christ said, In the world ye shall have tribulation, but be of good cheer, I have overcome the world (John 16:33). The question to ask ourselves in times of peril or sorrow is whether in the suffering that comes upon us we draw closer to God, strengthened in faith. Through the centuries of suffering that God has allowed to come upon the Serbian people, a heavenly choir of saints and martyrs has been brought forth who, while on earth, filled their small country with thousands of monasteries and churches, many of then among the most beautiful on earth. The unparalleled medieval frescoes in Kosovo alone are an enduring witness to the depth of the hesychastic experience of Serbia’s monastics, which they left as a deposit for the generations to come, to inspire hearths with love for God until the end of time.

If we measure victory by the measure of the Gospel, then the victory that Serbia’s saints and righteous ones have achieved through Christ is over death and hell, even at the price of terrible sufferings. In the light of eternity, this suffering is not worthy to be compared with the joy that awaits those who love God (cf. Rom. 8:18). The many thousands of New Martyrs, who were killed for their faith in last century and even down to the present time, are Serbia’s offerings to the world as intercessors before the throne of God in these dark times. In them is fulfilled the final promise of Christ spoken on the Mount of Beatitudes: Blessed are ye, when men shall revile you, and persecute you, and shall say all manner of evil against you falsely, for my sake. Rejoice, and be exceeding glad: for great is your reward in heaven (Matt. 5:11).

The deeds of the communists in Serbia against the Albanians and against their own people are worthy of punishment. Hidden from the eyes of the world, though, are the good deeds, the Godly sufferings, the prayer and repentance continually offered by the priests, the monastics and the faithful – not only for themselves and on behalf of their own people who transgress God’s Law, but, in obedience to Christ’s command, their prayers for those who, not knowing what they do, rain down not only bombs, but hatred from the skies upon innocent civilians.[1]

In Decani Monastery, a 14^th century Kosovo monastery filled today with courageous young monks, thousands of refugees of both nationalities are being cared for and fed by the monks. Despite the danger, the monks also bring necessities to many suffering children and elderly outside the monastery gates which, along with the walls, were damaged by a bomb. Local Albanians have long prayed at the wonderworking relics of St. Stephen, and they too have received healing. One of the monks, Fr. Sava, has traveled with his hierarch, Bishop Artemie, to the US many times to speak with legislators about a negotiated peaceful solution to the Kosovo conflict. They have addressed parliaments all over Europe with their plea for a peaceful resolution, asking that all people in Kosovo be granted full protection of their human rights and freedom. They are asking that the Church, which has been a major force in the democratic resistance against the communist government, be given a voice in negotiations, warning that good can never be achieved through evil.

In contrast to Decani, packed with refugees, the nuns of the 14^th century Devich Monastery are all alone and have been under constant siege by the Moslem terrorists. Devich was destroyed several times by the Turks, and in 1941 it was demolished by the local Albanians under the Germans. With great labor the nuns lovingly rebuilt the monastery, which treasures the incorrupt relics of their heavenly protector, St. Ioannicius. They are totally isolated, having been without electricity or telephone service for over a year. On trips to the market in town they have been shot at with guns, at the monastery their eggs have been stolen from the hen houses, their fields burned, windows broken, and agricultural machinery stolen. Food sent by humanitarian organizations has been stolen by the KIA. Enemy shells have damaged the church and at night the nuns hear rifles pounding away at the monastery gates. Except for Abbess Anastasia, the other seven nuns are elderly. When we visited them in 1997, we were moved to tears by their quietly joyful acceptance of the probable martyrdom that awaits them.

The ancient Grachanitsa Monastery, built to commemorate the martyrdom of the 72,000 warriors along with their leader, Tsar-Martyr Lazar, on Kosovo Field in 1389, has been damaged at least four times by missiles and bombs, as have several other monasteries and churches throughout the country. The nuns at the Pech Patriarchate Monastery, whose living quarters were burned to the ground in 1981 by Albanians, have survived so far with moderate damage to the monastery through some of the worst fighting of war. Like all the faithful in Kosovo and the rest of Serbia, they keep prayerful vigil at night, ringing the church bells when planes or bombs are heard to warn the people to take cover.

May God help them all to endure this chastening as true sons, for the Lord has said, As many as I love, I rebuke and chasten: be zealous therefore, and repent (Apoc. 3:19). May their prayers to God for us, whose bombs fall on them, evoke His mercy, and may our own struggle for righteousness manifest a treasury of good deeds to overshadow the deeds inspired by the evil one, whom Christ has already conquered by His death and Resurrection.

[1] One horrifying example occurred on Pentecost, 1999. In the village of Vavarin, in broad daylight a NATO plane bombed a civilian bridge, killing and wounding a number of people. A young priest, Fr. Milivoj Ceric, who had just finished celebrating the festal service, run out with others to help the wounded. Fifteen minutes later the bridge was bombed again, decapitating Fr. Milivoj and killing numerous other rescuers.

* * *

Только русское "нет" спасет Православие на Балканах
Митрополит Черногорский Амфилохий заявил, что от позиции России в косовском вопросе зависит будущее всей Европы…

От позиции России в Совете Безопасности ООН по вопросу статуса Косово и Метохии будет зависеть не только дальнейшая судьба самой Сербии, но и всего Православия как на Балканах, так и во всей Европе в целом, заявил правящий архиерей Черногорской и Приморской епархии Сербской Православной Церкви митрополит Амфилохий, отвечая на вопросы телезрителей о ситуации в Косово в эфире православного телеканала "Союз".

"Мы надеемся, Бога молим, чтобы Россия, Президент Путин в эту минуту сказали свое слово в Совете безопасности ООН. Сказать только: "Нет". И этого хватит, это "нет" будет спасением нашего народа, спасением Православия на Балканах и залогом подлинного, уравновешенного решения этой проблемы, от которой зависит не только судьба нашего народа, но и будущее Европы", - заявил владыка, слова которого приводит ИА Екатеринбургской епархии. При этом владыка митрополит подчеркнул, что русский православный народ "никогда не предавал своих братьев", напомнив, что Государь Николай II в 1914 году вмешался в конфликт между Австро-Венгрией и Сербией и поддержал последнюю.

"Мы вспоминаем, и это важно вспомнить здесь, в Екатеринбурге, что Царь Страстотерпец Николай II в 1914 году, когда Австро-Венгрия и Германия поставили ультиматум Сербии и Черногории, поддержал Сербию и Черногорию. Он вступил в войну ради защиты Сербии и Черногории, - отметил митрополит Амфилохий. - Многие говорят, что это принесло трагедию, которая случилась впоследствии в России, во время октябрьской революции. Останься Царь и русское царство вне этого сражения европейского, - история пошла бы по какому-то другому руслу. Но, во всяком случае, Россия показала пример жертвенности для своих братьев".

По словам владыки, что русский народ "очень переживал", когда США бомбили Сербию, "когда на самолетах писались слова "Христос воскресе" или на бомбах - "пасхальный подарок". "Я встречался со многими русскими во время бомбардировки и после нее, и понял, как глубоко сострадание русского православного народа страждущему нашему народу в Сербии и Черногории, в Боснии, в Косово. Народ русский всегда сострадал и помогал нам", - заявил глава Черногорской епархии.

Митрополит Амфилохий рассказал, как в те годы Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II однажды, будучи в Сербии, в белом клобуке вошел внутрь огромного американского танка. "Он с нашим Патриархом идет в зону, где не только пулеметы стреляли, но еще и бомбы падали. Это для меня осталось незабываемо. Он был в Белграде в храме святого Саввы в самые трудные времена. Очень часто писал письма для общественности, письма поддержки, сострадания. Вот в этом выражался и выражается дух русского народа", - признался сербский архиерей.

Отвечая на вопрос о том, вмешивается ли Америка сейчас во внутренние дела Сербии и Черногории, владыка с горечью отметил, что любой сегодня может приехать в Белград и "увидеть главную улицу князя Милоша Обреновича, на которой до сих пор стоят центральные здания столицы Сербии, которые бомбардированы американцами". "Это прямо позор и что-то непонятное для здравомыслящего человека - двадцатое столетие христианские европейские народы провожали бомбардировкой одного грешного народа, все-таки христианского народа. Это факт, грустный и значительный факт, который ищет ответа, отметил владыка митрополит. - <...> Без объявления войны начать бомбардировать, бомбардировке дать имя "Милосердный ангел"?! Что же это?! Это мало сказать фарисейство, это лицемерие, это какой-то сатанинский дух в поведении. И это вмешательство продолжается", - сказал митрополит Амфилохий.

Причем, главным плодом этого вмешательства, по словам владыки Амфилохия, является "положение, в котором сегодня находится Косово и Метохия". "Там уничтожены 170 церквей и монастырей, которые сохранились во времена пятисотлетнего Оттоманского ига. Они уничтожены именно во время присутствия Евросоюза, американских войск, Кейфора в Косово. Почти 50 тысяч военных там было, которые пришли защищать, а не дать повод для уничтожения. Все разрушили и приготовляются провозгласить "независимость" этого места, которое принадлежит сербскому народу", - заключил владыка.
Русская линия

“Five hundred and thirty years ago”, says St. Nikolay Velimirovich, “Tsar Lazar chose the heavenly Kingdom. He stood with Christ and His honorable Cross, and lost both his (earthly) kingdom and his head. The world thought that Lazar had suffered a catastrophic defeat and that the Serbian nation was broken forever. However, the event preserved an invisible radiance that was never shrouded in fog. “All was holy and honorable and acceptable to our gracious God”.[1]

To this day in the land of Kosovo, there are men and women who have chosen to follow in the footsteps of their ancestral king, and by “choosing the kingdom of the highest ideals”, they are gaining heavenly crowns through their suffering. It was to this land, and to this people, that we were blessed to make a pilgrimage.

From my youth, all that I had ever heard about Serbia was the American media’s horrific description of the atrocities of the war in Bosnia. Besides this, I knew it was an Orthodox country, and regarded the iconography as some of the best in the world. In utmost eagerness I had anticipated this journey, hardly even daring to believe that I would actually be going. Never in my life had I been to a traditional Orthodox country and walked on holy ground where monastics had labored for hundreds of years. I had no idea of the profound effect that this land and those whom we would meet would have upon my soul.

Most of the people still live in villages and till the land in Serbia. Nowhere did you see a fastmart gas station, suburban mall, or fast-food restaurant. It was a common sight to behold a man and his sons riding a horse-drawn cart carrying a huge mound of hay, with geese and pigs running in front. When the bus slowed down, one could at times look into the faces of the people on the side of the road, and wonder what they thought of us American tourists who had stepped right out of the Western world.

Our bus wound its way through the beautiful Serbian countryside filled with rolling fields of wheat and golden expanses of sunflowers. The land with its cultivated hills, plum tree orchards, grapevines and farms was a feast for the eyes. The colors themselves band the sky seemed to be brighter then usual. Since Serbia is mostly a rural country, nearly everyone works in the fields, peacefully rendering gardens and animals, as if in fulfillment of the ancient law given to Adam to labor and bring forth fruit by the sweat of his brow. No supermarkets are to be found; meals are made with bread from a family’s own wheat, cheese from their own cow, and vegetables from their own garden. Picturesque haystacks dot the verdant fields, and the simple white-washed houses with red-tiled roofs only enhance the beauty of the countryside. We couldn’t get enough of the sight, and it caused us to reflect on how far away we have removed ourselves from the original plan of salvation, and how much has been lost in the modern world. No wonder there is such emptiness in the hearts of our people; the natural way of life given to us has been replaced with “virtual reality”, TV dinners, and concrete jungles. No wonder so few in America are still willing to die for their country, or even to express a love for it.

On our way south to Kosovo, we were blessed to venerate the miracleworking relics of the holy Tsar-Martyr Lazar himself, where they lie whole and incorrupt in the Monastery of Ravanitsa. We were traveling on a tourist bus with Fr. Milos Vesin, the Serbian pastor of a large parish in Illinois, and some of his parishioners, mostly American Serbs. Ravanitsa Monastery is a Godgraced monastic abode, treasuring not only the relics of the all-venerable Tsar-Martyr Lazar, but also those of St. Romilos, disciple of St. Gregory of Sinai, and Blessed Euphemia (+1958). The monastery suffered ruin and desolation many times in its history: the Moslems burnt and pulled it down in 1396, 1398, and 1436 and again in 1686-7, when all the monks were killed. The monastery was assaulted once more in the early 19^th century, and finally it was badly damaged by Germans during World War II when its Abbot, Macarius, was arrested, tortured, and put to death by a firing squad in 1943. Due to the efforts of Bishop Nikolai Velimirovich’s spiritual daughter, Schema-Abbess Euphemia, Ravanitsa Monastery was spiritually renewed, and is now the largest women’s monastery in Serbia, with many young nuns.

We were bringing with us the Life of Schema-Abbess Euphemia which our monastery had recently published in English. After venerating the relics in the church, we proceeded to sing a Panikhida at the grave of Blessed Euphemia. There, the first English edition of the life of the spiritual mother of Ravanitsa was presented to Abbess Gabriela and the sisters.

Mother Gabriela had entered the monastery when she was twelve, and Abbess Euphemia had raised her to be her successor. She had been through all the wandering, exile, and trials of war with Blessed Euphemia, and was the main author of this book. Mother Gabriela was deeply moved, and said how thankful they were that the veneration of their spiritual mother has spread across the ocean. Abbess Gabriela told us latter that they gained courage to publish the Life only after they saw the Life of St. John Maximovich, since they thought that no one would believe what they wrote about Blessed Euphemia. Fr. Milos wrote in the Preface to this book that it is “a balm on the wounds of the present Serbian suffering”.

Filled with the grace we received there, and the blessing of Tsar-Martyr Lazar, at last we were to go to the heartland of Serbia’s history of martyrdom – to the region of Kosovo.

The farther south we traveled, the higher up we went into the mountains, passing famous monasteries and ancient fortresses. Along this same road the warriors of Kosovo traveled: “These were good men, brave men, manly men both in word and deed, men who shone like glistening stars, like fields embellished with dazzling flowers – who shone as though they were adorned in golden raiment and precious stones”.[2]

There were rainstorms up in the higher elevations; the hills were green, and the air clear and fresh. From the top of a river gorge, we looked down and noticed several caves along the cliffs. I thought to myself that surely there must have been desert dwellers in this wilderness, silently guarding the monastic flame. As we crossed over into the Moslem area, there was a noticeable difference in the surrounding countryside. In the midst of the most incredible, majestic scenes of nature, smoking piles of trash were left along the highway. More and more minarets appeared, rising out of small mountain villages. It somehow felt as if we were no longer in Serbia, but in occupied territory.

It took about seven hours to reach our first destination in Kosovo. Several young people from the youth choir of St. Stephen Dechani, from Novi Sad, also joined us on this part of the trip. They were joyfully singing in the back for most of the trip, but as night drew on and the bus continued winding its way, we all began to wonder when we would arrive. On the bus we marveled that we were traveling to the same area in which the righteous Katerina of Pech had lived and labored. All we knew about her was that she lived in the second half of the 19^th century, and actually started a school for girls in Pech during a time when all women, especially women monastics, were subject to slavery and great harassment by the Turks.

When it was finally announced that we were at the monastery, the huge rock fortress-like walls of the Patriarchate of Pech stood before us guarding the entrance. It was already after 10 p.m., but in the darkness we could make our way along the cobblestone path, and hear the sound of a little stream running through the gardens. At last we had arrived at the stronghold and seedbed of the Serbian Orthodox Church. We were walking on holy ground.

Situated at the mouth of a picturesque river gorge, whose caves were once inhabited by hermits, the Patriarchate of Pech was founded in the 13^th century, and was the ancient center of the hierarchs of Serbia. It was not until later that we found out that the Tsar-Martyr Lazar himself had received the Holy Mysteries in this church. Since it is on a main road, the Patriarchate has been devastated many times. Historically it was a men’s monastery, but the last monks were expelled in 1941, and it was without monastics until 1957. During that time, seventy families came to live at Pech Monastery, to guard it against the Albanian Moslems who sought to destroy it. The Abbess, Mother Fevronia, was asked to come from another monastery with a group of seven nuns in 1957. The extensive monastery lands were confiscated by the communists, except for a small forest. Only the church was left standing. In 1981 the old konak[3] was set on fire by the Moslems. All of the nuns’ personal belongings were destroyed, but the treasury and food storage were saved. Abbess Fevronia told us, “The greatest problems were in 1957 when they tried by every means to expel us. Their children left school to torment the sisters, so we had to ask the protection of the police, and always had police at our monastery gate. But the terror is now directed at the Serbian police, and many of them have been killed”. Due to the danger of the area where the monastery is located, they have not had a new sister for fifteen years. This was a source of sadness for them, since many of them are grooving old, and there are no young ones yet to replace them. Someone mentioned later that a new sister was on her way there to become a nun.

It was awesome to walk into the church, which is dedicated to Sts. Peter and Paul. The three large stone churches built together are all connected by the narthex: the Church of the Apostles, the Church of St. Demetrius, and the main Church of the Hodigitria Virgin. Outside is also a small, richly frescoed stone chapel dedicated to St. Nicholas of Myra. As we entered the main church of the Virgin, we were struck by the feeling of holiness that surrounded us. In reverence we wondered what was the source of all of this grace. It was not until later that the mystery was revealed. There are relics of fourteen different holy hierarchs and martyrs here: St. Sava II, St. Nikodim, St Maxim, St. Ioannikios, St. Arsenius, St. Spyridon, St. Ephraim, St. Sava III, St. Danilo II; and also the relics of the five martyrs Orestes, Mardarius, Auxentius, Eugene and Eustratius. Upon a golden throne of carved wood was the miracleworking icon of the Theotokos of Pech. This was one of the seventy icons painted by the Apostle Luke himself in the Garden of Gethsemane in 48 A.D. At first it was hard for me to believe, since it shone with an absolute radiance and did not seem ancient at all. The icon is hung with chains of gold and coins, placed there by people in gratitude, silently bearing witness to the miracles performed. We stood in front of this icon for three mornings in prayer and watched as the nuns never crossed in front of it without reverently making a prostration to the ground.

The intensity of the majesty of the church was enough to make you tremble. Upon the walls are painted larger-than-life frescos of the scenes of Christ’s life. Fearsome angels with penetrating eyes stand flashing their swords at you from the walls, so full of character and expression that it seems as if they would come alive and sweep their weapons down upon you. The whole host of the saints of Serbia are depicted as a heavenly triumphant choir along the ceiling. As I turned around to walk out, I caught my breath, as there, on either side of the doorway are painted two huge frescos which I recognized from the icon books I had studied: that of St. Nicholas and of the Most Holy Theotokos. The ancient kings and patriarchs of Serbia also stand in procession, arrayed in heavenly finery which still retains its bright colors. In fear and absolute awe we attended the Divine Liturgy on the day of St. Marina, one of the most sublime and grace-filled services we had ever experienced. A friend described the singing of the youth choir to be so beautiful that it was as if the door to heaven was left ajar. On that morning, in the presence of all of the saints buried there, and with clouds of incense rising high up to the majestic Pentocrator in the dome, it really felt as if we were close to Paradise.

One night we asked the Abbess if we might be able to pray alone in the church for a while. As we sat outside waiting in the warm summer evening, one of the nuns brought us some melon and asked if we would sing something in English. We sang our troparion to the Precious Cross, and with joy she also rewarded us with a hymn in Serbian. Even though we could not speak their language, we communicated to some extent and delighted in one another’s presence. Several of the nuns were very interested to know if we had any icons of the beloved St. John Maximovich of Shanghai and San Francisco. The Serbs also consider him to be one of their own. As she went to retire, the sister handed us the two keys to their church. There we were, two sinful American nuns holding the huge and ancient keys to the church of the Patriarchs of Serbia. There we were, all alone, pouring out our prayers in supplication as we sang the Akathist hymn before the icon of the Mother of God. The lampadas were softly glowing in the darkness, and I was almost scared as I tiptoed alone into each of the churches, gazing at the large frescoes, surrounded by the relics of the holy Patriarchs. There we stayed until someone came looking for us.

The monastery surroundings were the loveliest we had ever beheld. Huge mountains rose up on all sides, and a crystal-clear river ran outside the walls. Shepherds could be seen with their sheep and donkeys on the hills, and in the mornings you could hear the tinkling bells of the sheep and the sweet piping of the shepherds. I had never seen a real shepherd before, or caught the free melody of his song. So much care was given to the gardens – there were flowers of all kinds bursting with color, evergreen bushes trimmed in the form of a cross, and the harmony of the humming bees and flowing stream sounded softly in the air. Only the ruins of the old buildings, the graveyard, and the suffering faces of the nuns bore witness to the martyrdom that this monastery has endured over the centuries.

During the last Liturgy at the Monastery of Pech, Fr. Milos gave a final, beautiful homily on the Gospel passage of the laborers in the vineyard. He spoke of those who are chosen, meaning the monks and nuns who labor in the monasteries of Kosovo, those who have given their entire life to God to live in an unending Liturgy with Him. “Our work is to beautify the world around us”, he said, “and perhaps we will somehow be counted among the chosen in heaven, or at least be able to behold the light of those who are there”.

From the Patriarchate of Pech we went to several different monasteries in Kosovo. The first day we traveled to one which became our favorite of all the men’s monasteries. The monastery church at Dechani, one of the largest medieval churches in Serbia, was never completely abandoned or desecrated. It is said that after the Battle of Kosovo there was a plan to convert the church into a mosque. This plan was abandoned when a Turk praying in front of the doorway in the direction of Mecca was killed by a falling stone.

The church was completed in 1335 by St. Stephen of Dechany, who’s whole, incorrupt and miracle-working relics lie inside. He built the Monastery out of gratitude to God for healing his blindness. St. Stephen’s life was Martyric from his early youth. When only a boy, he was sent by his father, King Milutin, as a hostage of the Tartars to be a guarantee of Serbian trust. With God’s help, he was delivered from imprisonment, only to be slandered to his father, who had him blinded and sent to Pantocrator Monastery in Constantinople in order that the strict asceticism might weaken and kill him. St Nicholas appeared to him and told him he would one day restore his sight. Bishop Nikolai Velimirovich says of St. Stephen’s exile: “By his wisdom and ascesis, his meekness and devotion, his patience and greatness of soul, Stephen surpassed not only the monks in that monastery but those in the whole of Constantinople”. Five years later St. Nicholas came to him during a vigil service and restored his eyesight as he had promised. After his return to Serbia, Stephen was crowned king by the holy Archbishop Nikodim in the church at Pech. His son, King Dushan, disagreed with his father on the course their country should take and had his father strangled, and thus the martyr-king finished his much-suffering course. When his casket was opened, his relics were found to be whole and incorrupt, and began working miracles. Repentant, Tsar Dushan crawled on his knees from the village of Dushani to the Monastery, begging the forgiveness of God. Dushan went on to become one of Serbia’s mightiest rulers. St. Stephen’s miracle-working presence can be felt there very strongly; he is sought especially for the healing of the eyes. Many miracles have been performed for non-Orthodox and even Moslems. Even today, one can see Albanian Moslems of Kosovo – men, women, and children – coming to visit the Serbian monastery. The men wear their white skullcaps; and their women, holding infant children or walking alone, come to venerate the Mother of God, or the relics of a saint which are treasured in the monastery and are known to help where all else fails. While we were there we saw a Moslem woman and her family who had come to be healed by St. Stephen.

The entire inside of the church is covered with more than 1,000 luminous frescos which are almost entirely preserved. Sunlight streamed in from the high windows adorning the dome, and it truly seemed as if we were walking into a cradle of holiness. The tomb of St. Stephen is raised off the ground in such a way that one can crawl all the way underneath for a special blessing. The relics of his sister, St. Helena, are also there, together with a coffin containing the bones of some of the warriors of the Battle of Kosovo. According to tradition, St. Helena was forced to marry the Bulgarian King Michael. She was later banished, returned to Serbia and became a nun. At one time during World War I, the Bulgarians tried to take away the casket of St. Helena but fire shot out of it and scorched the wall. A crack and black mark can still be seen. They also tried to take away the relics of St. Stephen on a cart. Reaching the village, they were stopped by an invisible force and had to bring them back.

Although the church in Dechani monastery has been preserved unscathed, the brotherhood and monastery grounds have suffered greatly throughout the centuries at the hands of the Moslems, and from the communists. Everything except the church had been totally destroyed and burnt to the grounds, while the monks lived in great peril for their lives. For twenty years the monastery only had four elderly hieromonks in its community, and it was not until four years ago that it was safe enough to send more brothers. Even today, iron bars cover most of the windows, and the number of hostile Albanians in the nearby village ever increases.

Being almost completely surrounded by Moslems, Dushani monastery has become an important spiritual and missionary center for the whole country. In September of 1992, more than 2,000 people were baptized in the Bistrica River outside the monastery. There are twenty brothers there now, and we were surprised that many of them were young, not older than their mid-thirties. The most recent brother, twenty-two years old, had arrived the week before to become a novice. We learned that he used to be a theater and movie actor, as well as a guitar player in a very popular band. Right before leaving for the monastery, he had won several awards for his acting in television performances, and there was not one popular magazine in Serbia that had not interviewed or written an article about him as the greatest new young talent. On top of this, his rock band released a debut album that hit number one on the top television lists in Serbia. But he despised all this in order to become a monk and so die to the world. We learned that under the inspired spiritual fatherhood of Bishop Artemie, who followed in the footsteps of the hermit St. Peter of Korish in Crna Reka Monastery, Dechani is attracting more and more urban youth from the subculture.

There was something very familiar about this monastery, and we realized with amazement that it felt very much like our St. Herman of Alaska monastery in the mountainous wilderness of California, where the grave of Fr. Seraphim Rose lies. As we walked down the hallways, there was a lively feeling in the air. Everything was worn and handmade; even the smells from the kitchen seemed the same! Even though we were not to meet the young monks, it was encouraging to know that young people coming strait out of the contemporary world were also struggling here. We were inspired to see that publishing was also a part of their life. At that time they were working on the life of St. Stephen of Decani. Seeing their publishing labors made us feel all the more at home in this holy monastery on the other side of the world.

A mountain river runs along the outside wall, but unfortunately it is a popular spot for sunbathers. One of the hieromonks, Fr. Sava, spoke English and was blessed to show us the monastery. He said that many of the monks there, including himself, were converted by the writings of Fr. Seraphim Rose, who seemed to speak right to their hearts in the modern language. In a later letter to us he wrote, “Fr. Seraphim Rose, who was one of the greatest contemporary beacons of Orthodoxy, helped many of us with his wonderful writings to find our way to Orthodoxy and monasticism. We were blind to our tradition, and it was only then when we heard the living words of a contemporary clergy that we felt the meaning and value of our faith”.

In the light of the bright afternoon sun we were shown the monastery barn yard and wood shop, where some of the brothers were working on wood carvings and repairs. Pointing up to a nearby mountain, Fr. Sava said that there are caves and hermitages where desert dwellers used to live across the gorge. A little door in the stone wall surrounding the monastery was pointed out to us, where the communists used to spy on the monks.

With the sounding of the semantron, we all went to church for Vespers. The young pilgrims were very inspired since St. Stephen is the patron of their choir; thus, the singing was more magnificent than ever before. On the right side of the church was the largest fresco I had ever seen, of the Lord in full figure; and there was such a look of love and infinite wisdom in His face that you could just stand there and pray for hours. The monks in their klobuks conducted the services at the left kliros. At the youth choir began singing “O Gentle Light”, sunbeams were playing high above on the face of the Pantocrator in the dome. Words cannot describe the resplendence of this simple service, but everyone expressed afterwards that it had greatly moved their hearts.

It was clear that the long-suffering Martyr-King Stephen of Dechani is drawing young souls to the spiritual battlefield in the heart of Kosovo. His monastery offers those who wish to follow in his footsteps a voluntary life of tribulation and sorrow with the chance to purify themselves like gold in the furnace. The political situation in Kosovo right now is on the brink of explosion. But in the words of Bishop Nikolay Velimirovich: “Assuredly, one who sacrifices everything for one radiant ideal has always emerged victorious. “They are like lambs for the slaughter, who are joyfully preparing themselves to join the heavenly choir of the New Martyrs of Serbia.

The next day we were to visit the monastery containing the church which is considered the most beautiful in the Orthodox world. This monastery is located next to a large city very near the place where the Battle of Kosovo was fought. One gets the impression that it is not very easy here, being right in the middle of a hostile Moslem neighborhood.

Grachanitsa monastery was St. King Milutin’s greatest gift to the church in Serbian medieval times. He built forty churches, one for each year of his rule; this one was built in 1315. “In the alternating light and shadows, Grachanitsa appeared to be an apparition of unreal beauty which inspired these verses from Desanka Milosevich: “O Grachanitsa, if you were not made of stone, you would be raised to the skies”.[4] A great cultural and artistic center, Grachanitsa was famous for its library and printing in the late 16^th century.

The monastery suffered numerous attacks, especially during the time of the Battle of Kosovo, when the buildings and precious manuscripts were burned and destroyed. In World War II, the restored konak was again totally ruined, and the church did not go unscathed. As in most other monasteries during the war, the monks were either killed, sent to concentration camps or conscripted, leaving the monastery without protection. During the time when there were no monks, several Serbian families lived in the monastery to protect it from destruction.

As we entered the church, it was very sad to see how the communists had carved out part of the frescoed walls of the narthex and replaced them with modern glass. The challenging gazes of the fully-armed warrior saints still depicted their utter fearlessness in the face of evil and their readiness to eternally fight the battle against the prince of this world. The noble women martyrs and Old Testament saints look down from the walls of the high, darkened vaults. On many of the frescos, the eyes have been gouged out by the God-haters, in an attempt to rob the saints of their power by blinding the windows to their souls.

Abbess Euphrosynia, who has lived in this monastery for forty-tree years, welcomed us, and at our request described the monastery’s present situation. The Abbess of Pech monastery, Mother Fevronia, who had also come with us, said that everyone is waiting to see how long the peace will last. “We are waiting”; said Mother Euphrosynia, “we never know when the Moslems will come. If they set fire to us, we’ll burn for Christ”. Mother Fevronia quietly interjected, “They will not burn us. They will hang us from trees”. These nuns are ready to die, or they would not be here.

Abbess Euphrosynia told us how she came to be appointed Superior of the monastery: “Six years ago they gave me this heavy yoke which I didn’t want to take. I begged, I cried, I pleaded that this should not happen to me”. But the Patriarch said to her, “Mother, I do not like what I have to do, but that is our cross”. The Abbess said she continually looks for someone younger and more intelligent to replace her, but that the most beautiful thing to do is to obey and follow. “Whoever wants to eat has to labor”. With tears she went on, “For twenty-five years my obedience was to take care of the church. When they made me abbess, I exchanged gold for ashes”.

Grachanitsa was always a men’s monastery, but since the war nuns have come. Now there are sixteen sisters; many of them are young. It was clear that the monastic life is strong here, despite the outward difficulties. None of the sisters are allowed to miss church services. Three of the nuns have university degrees, and six others have come within the last two years. Understanding the limitations of modern youth who are raised in cities and are unaccustomed to the hard physical labors with which monastics have occupied themselves for centuries, Mother Euphrosynia guides them step by step. “I don’t let them work too hard,” she told us. “They do lighter chores. We do not want to overburden them”.

In this she echoed the wisdom of Metropolitan Amphilochie Radovich of Montenegro, a beloved leader of Serbian youth, who with his monks has published many of Fr. Seraphim Rose’s writings. Metropolitan Amphilochie speaks of the “ground being prepared for rejuvenation in the monastic ranks from another circle, the urban circle. The village, from which up until today came the vast majority of monks and nuns, is today becoming less significant. Urban society form people in a different mold and instills in them new spiritual problems, often creating new traumas, unknown to the rural society. Only true spiritual life and truly spiritually transformed people will be in a state to accept these people and reveal to them the true and certain paths to salvation. “He continues to explain that in the post-war years”[5], great concern was understandably given to the renovation of churches and buildings and the improvement of monastery economics. However, excessive concern for the economic progress of monasteries can become harmful to the spiritual life of the monastic communities, for which purpose they exist. This reinforces the necessity for the “gradual orientation of our monasteries to spiritual activity and “obedience’s” (publication and printing of spiritual literature, iconography, liturgical embroidery, handcrafts, etc.) “Thus, the renewal in monasteries will have a twofold effect on the world: “In the flux of time they remain a reminder of eternal reality and have a transfiguring effect on every new society and on people of all epochs and of all times”.[6]

In speaking with some of the young nuns in other monasteries in Serbia, we discovered that this “new blood” does indeed long for a monastic life more centered on the development of the interior life of prayer, not excluding manual labor and hospitality but allowing enough time for the reading of spiritual books, solitary prayer, and intellectual activity. More of Fr. Seraphim Rose’s books are being printed in Serbia, and many of the young people with whom we talked knew of him. He is popular because his writings re-connect them with the ancient wisdom of their Orthodox faith.

Every spring a carpet of wild red peonies blooms near Grachanitsa over the field of Kosovo, which is believed to represent the blood of the tens of thousands of warriors (defending the entire Europe from the Moslems) who died in battle. The earthly Kingdom lasts for a brief time, but the heavenly kingdom always and forever. As we were leaving the monastery, drops of rain began falling down upon us from the clear skies, and we received this with gratitude, knowing it was a sign of God’s grace.

We almost did not make it to see Monastery Devich, but little did we know beforehand that it was to be the most moving of them all. It was not clear on the map exactly where the monastery was located. Our bus stopped at least four times to ask the peasants on the road its location, but no one would tell us. We were in Albanian Moslem territory and people were uncooperative, seeing that we were Christians. As the bus traveled on, it seemed as if we were not going to make it. Quietly we sang a magnification to St. Ioannikios, begging him to let us find his monastery. The next person we asked said the turn was just 100 yards in front of us; and so, filled with gratitude, we reached the gates.

The founder of Devich Monastery, St. Ioannikios, guards the monastery and the nuns from the hostility which surrounds them. Born in the 14^th century, Ioannikios left his boyhood home in Zeta as a teenager, seeking solitude and the contemplative life. He built a cell in the wooded area of the Black River, thus continuing in the tradition of St. Peter of Korish, who spent many years there in prayer and fighting the demons. Many disciples gathered around him because of his great ascetism and holiness. Fleeing the praise of men, he moved to the forest of Devich and continued struggling in silence. For this he was granted the gifts of unceasing prayer with tears and the casting out of demons. During his lifetime and after his death St. Ioannikios worked innumerable miracles, both for the pious Orthodox and for non-believers.

Of all the persecuted monasteries that we visited, Devich seemed to be the most martyred. As we walked up the dusty path through the monastery, its poverty clearly spoke of the innumerable sufferings and deprivation that the monastics have had to endure.

The first persecution came in 1455 when the region fell to the Turks. In 1544 all the monks were expelled since the monastery and all its property came under the possession of a certain Moslem. Through the intercessions of St. Ioannikios the monastery was renovated. But even then, the hardships and tribulations were great.

Devich was devastated again at the beginning of the 19^th century. The monks were either killed or forced to leave. The monastery was plundered, and sheep and goats were sacrilegiously brought into the church. In 1858, after another period of renewal, the Albanian Moslems from the neighboring villages shot the Abbot, Paisius.

By 1889 new monks were there, and the brotherhood was able to open an elementary school, which survived until the beginning of World War I. But during the war, in 1914, Austrian soldiers plundered the monastery, taking away all of its livestock, furniture, and copper dishes. Some of the buildings were also demolished, and the materials were used for making barracks.

In 1941, during World War II, the monastery was taken down stone by stone and leveled to the ground by Albanians who brought hammers and picks from their farms. Abbot Damascene was taken and shot outside the gates, and all the monks were again forced to flee. The whole monastery was plundered. The ammunition and artillery of the former Yugoslav army was brought to the monastery and torched, causing a terrible explosion which leveled all of the buildings. More than one witness saw someone clothed in white robes roaming about the ruins. It was St. Ioannikios protecting the altar and the chapel where his relics lie, which were not destroyed.

The monastery remained in ruins until 1947, when Abbess Parasceva (of blessed memory) arrived with a novice and a hieromonk. As they began to gather up the debris, they found the chapel and grave of St. Ioannikios still intact. With the help of the peasants of the neighboring villages, the monastery and church were restored to their original likeness. More and more women came to join the sisterhood, and the people of the villages were inspired by the nuns’ strong faith in God and their great love for St. Ioannikios.

Because of the great danger from the Albanians in the 1980’s and 1990’ Christians who visited Kosovo had to be accompanied by a military escort. We were some of the first pilgrims to travel somewhat freely in the area. Only a few Serbs from the surrounding villages dare to come to the monastery any longer, for fear of attack and reprisal from the Moslems. While we were there one of the sisters had to chase out an Albanian’s pigs which frequently enter the monastery. It seemed to us a symbol of the continual desire to defile God’s house. The most recent sister to come is in her twenties. The abbess told us that although she has a university degree in literature, she nevertheless decided to be a nun and treasures the life there.

She also told us more about the former abbess, Mother Parasceva, who recently reposed. With the use of only one arm, at times when there were uprisings of Moslems she had to bear arms to defend the monastery. She was stoned and beaten many times by the Moslems. Abbess Anastasia said that up to today the nuns are stoned and beaten on their way to town. When she was asked whether she was one of the ones who had endured this, she said that it was not important to know who was beaten, but that they were privileged to be there under the protection of St. Ioannikios. They are under constant threat of arson, and of losing their crops and food stores by theft.

Some of the monastery buildings were surrounded by scaffolding, and in the church we saw how lovingly the whole monastery had been rebuilt. The treasured frescoes were carefully raised from the rubble by the sisters and patched back piece by piece into the rebuilt walls. In tears we venerated the relics of the holy St. Ioannikios. The tomb is small and dark, ancient and filled with grace. In the tomb there is a fresco of two saints holding a scroll with scriptural quotes on it, which has been almost completely scratched out. The righteous ascetic, Blessed Stoina (+1895), also labored here for eighty years, eating only bread and water and sleeping very little.

We met the nuns who had lived here for most of their lives. In their poverty, even prayer ropes are scarce. One of the nuns had no prayer rope, and when I eagerly offered mine, in utmost gratitude she made a prostration to the ground. Another nun had a beaming smile on her face as she called us to see the sheep that she led out of the barn. One of the older nuns we met had been there for forty-seven years. These were the very sisters that had labored and suffered with Abbess Parasceva in raising this monastery from the dust; and they continue at their post, as true soldiers of the Heavenly King.

In parting, we said to Abbess Anastasia how inspired we were by their podvig, their suffering and readiness for martyrdom, adding that we expect persecutions to begin in America and how little we are prepared for that kind of suffering. But in utmost simplicity and humility Mother Anastasia said, “We are joyful to be here with St. Ioannikios. This is our little desert.”

After we drove back through the plans of Kosovo, the sun was setting over the golden fields of wheat, painting a glowing picture like unto a poetic masterpiece. Caught up in the spirit of the moment, the young people in the bus once more broke into “O Gentle Light”, and their song soared as the last evening rays turned rose colored and fiery behind the purple mountains. It was hard to believe that here, on this very plain, tens of thousands of brave men marched joyfully to their death, making the supreme sacrifice for the glory of God and Holy Orthodoxy.

“Every glimmering day”, said Bishop Nikolai, “is another great day in the struggle of the two kingdoms.” Which kingdom shall I choose? Shall I choose the earthly kingdom? Or shall I choose the heavenly? This question, posed to the martyred Tsar Lazar, whispers today in the hearts of all young lovers of godliness and sacrifice. The new sons and daughters of suffering Serbia are slowly coming to this place of martyrdom, seeking to attain the cutting edge in the place where the battle is fiercest and the crowns are eternal. The monastics laboring on the ancient battlefield of Kosovo have already made their choice; to die an earthly death for the sake of the Heavenly Kingdom.

[1] “Saint Lazar’s Victory” a homily given by Bishop Nikolai Velimirovich in 1919 over the reliquary of the holy Prince Lazar at Ravanitsa Monastery. In The Mystery and Meaning of the Battle of Kosovo (Grayslake, Illinois: Free Serbian Orthodox Archdiocese of the United States. 1989, p. 111.

[2] Inscription written on the monument erected by Tsar Lazar’s son, St. Stephen Lazarevich, in honor of his father and the warriors who were martyred with him.

[3] Monastery buildings surrounding the main church.

[4] Desanka Milosevich, Grachanitsa Monastery (Belgrade: Institute for the Protection of Cultural Monuments of the Socialist Republic of Serbia). 1989.

[5] During World War I and II, so many of Serbia’s young men perished in battle, or were forced from the monasteries to concentration camps, or killed outright, or exiled, that the Bishops began sending nuns, sometimes two by two, to occupy abandoned monasteries so that they would not be destroyed – either by the Germans, (as Adolf Hitler said: “we have three enemies: the Serbs, the Jews and the Communists”) , Croats, the Communists or, in the case of Kosovo, by the Albanians (“There can be no peace or coexistence between Islamic faith and non-Islamic faith and non-Islamic social and political institutions… The Islamic movement must and can take power as soon as it is morally and numerically strong enough, not only to destroy the non-Islamic power, but to build up a new Islamic one”. – Alia Izetbegovic, Moslem Preesident of Bosnia, in “Islamic Declaration”). Many of the monasteries were in total ruins; some were partially standing. Through the heroic labors of these nuns, they were saved. Metropolitan Amphilochie writes that many of the monasteries would be “in ruins or turned into cold museums, if Christ’s new myrrhbearing women had not instilled in them a fresh prayerful life through self-sacrifice”.

[6] The Serbian Orthodox Church: It’s Past and Present (Belgrade).

U.S. President< George W. Bush, amplified by politicians, journalists, preachers, and teachers, speaks of Islam as a “religion of peace”, despite the fact that:

· the Koran teaches that “holy war” against the Infidel is a “sacred duty;

· All 19 of the 9/11 hijackers who inflicted a deep wound in the American psyche by leveling the World Trade Center Towers and tripping a chain of incalculable financial damages were Muslim;

· the standard practice of Islamic imperialism is to “ethnically cleanse conquered territories; eliminate (as in East Timor, southern Sudan, Mauritania, Cyprus, and the Balkans, et. Al, during the 1980s and 1990s any signs of Christian culture, such as churches and monasteries and even schools);

· a standard Islamic practice of treating captured prisoners of war as in Afghanistan, Bosnia, Sudan, and East Timor is decapitation; another practice is to force conquered non-Muslims to convert or face starvation and death;

· the overwhelming majority of terroristic crimes in Europe are perpetrated by fanatic Muslims who will say, as Tubisian Fouad Salah told a French judge after killing 13 Frenchmen in a bomb attack, “I do not renounce my fight against the West… We Muslims should kill every last one of you”.

· there is an aggressive campaign by Muslim fanatics in Nigeria, Germany, England, and other countries to impose the Islamic “Shari’a” code of conduct on traditional Western legal systems;

· Muslims in Islamic societies who transgress the laws of the Koran are tortured and mutilated.

How, indeed, does one explain the blindness that afflicts the Western mind to the dangers posed to Europe, the United States, the Philippines, and other traditionally Christian lands by a resurgent Islam?

How does one overlook, for example, the slaughter of more than 100,000 East Timorese Catholics by Islamic fanatics in the Indonesian military, without reproach from then President Gerald Ford and his Secretary of State Henry Kissinger?

Or how does one overlook, the fact that the CIA used a corrupt banking establishment, BCCI, to arm with technical means and bankroll its agent, Osama bin Laden, during the Russian war in Afghanistan?

Or how does one explain the fact that the world’s leading promoters and founders of Islamic terrorism and jihad against the West – Egypt, Jordan, Saudi Arabia, Turkey, Morocco, Nigeria, Indonesia, Bosnia-Herzegovina – are often the “darlings” of U.S. foreign policy, and that many U.S. leaders have long profited from extensive business relationships with some of the most powerful and corrupt Islamic sheikhs and warlords, including any number of Saudi princes?

These are just a few of the questions raised by Serge Trifkovic, foreign affairs editor for Chronicles magazine, in his powerful “politically incorrect guide to Islam”, “The Sword of the Prophet: Islam, History, Theology, Impact on the World. (Regina Orthodox Press).

Trifkovic holds a PhD from the U-ty of Southampton and has done postdoctoral work on a State Department grant at the Hoover Institute at Stanford U-ty and has worked for the BBC World Service in London and the Voice of America in Washington, and has served as a foreign correspondent in southeast Europe for US News & World Report and The Washington Times, among other publications. He offers a no-holds-barred look at the rise of Islam from the days of its founder Mohammed to modern times, with a special look at the role of the West’s liberal elites over the past two centuries in facilitating its expansion.

Since 9/11, Americans have been warned unceasingly about the “threat of terrorism”, and yet, observes Trifkovic, they have refused to take the first commonsense action “knowing the enemy”, and that is the purpose of this sobering work.

“The struggle against terrorism”, he writes, “starts with knowing the enemy. A new paradigm on Islam, immigration, and Western identity is needed. Then, and only then, will-human intelligence assets be usefully deployed to identify, target, and then destroy the individuals and, their networks dedicated to our destruction. All will be in vain unless murderous Islamic extremism, manifested on September 11, spells the end of another kind of extremism: the stubborn-insistence of the ruling liberal establishment in Washington and President G. Bush on treating each and every (Muslim) newcomer to US as equally meltable in the pot”.

Not only does the US – allow the legal immigration of Muslims from Arab countries, but it has been estimated that one in ten of the 1.5 million illegal immigrants crossing the Arizona-Mexico border into the US are Muslims from such countries as Egypt and Yemen, hotbeds of Islamic fundamentalism.

Trifkovic offers readers a concise yet precise biography of Mohammed, a religious history of the Arab world before Mohammed and after, and a close examination of the teachings of the Koran and, later Islamic traditions.

Trifkovic reminds his readers that Islam is “not a ‘mere” religion; it is a complete way of life, an all-embracing social, political and legal system that breeds a worldview peculiar to itself”. By no means is it a “rational” religion, and he explains how it differs most fundamentally from both Christianity and Judaism:

“The Christian belief in the Fall is inseparable from the concept of salvation and the yearnings for the Savior. In Islam, by contrast, men are neither ‘fallen’ nor ‘saved’ and therefore, can do no more than avoid disbelief in Allah to be granted everlasting life, if so be the will of Allah. In Islam, sin is not treated extensively, and only one is utterly unpardonable, shirk, association of other divinities with Allah. This is important point, because it has resulted in an explicitly nominalistic system of ethics. Nothing we do, say or think is good or bad as such in Islam, nothing is right or wrong without specific reference to the revealed will of God or the traditions of His prophet”.

As a religious system, Trifkovic shows how Islam is – to put it more simply than the author does – a projection of the beliefs and desires of Mohammed: thus the degradation of women and, the teachings on the afterlife where men who do Allah’s bidding on earth will enjoy endless sexual relations.

This teaching is taken very seriously in the Muslim world, as Trifkovic shows with this illustration: “in 1992, Islamic assassins had gunned down… Farag Foda, a professor and columnist, a human rights activist, and an out-spoken-critic of the Islamic militants… About two weeks before his murder, he mocked what passed for intellectual discourse among Islamists by citing a recent sermon by Egypt’s most popular preacher... (who) had been telling his audience that Muslims who entered paradise would enjoy… the company of young boys draped in earrings and necklaces”.

The Koran’s promise of a “Bedouin’s paradise” to the faithful, broadcast constantly on the radios and TVs of the Mideast, Trifkovic writes, fill the fantasies of the young suicide bombers in Israel.

From the beginning, Islam pursued “jihad without end”, forcing the conversion of conquered people, tolerating Jews (though barely) as merchants, while putting Christians to the sword if they did not convert. Trifkovic reminds readers that since the Turkish defeat at Vienna in 1683 southern Europe and the Christian centers in the Mid-East have been under constant assault and violence.

Though Americans are familiar with the Jewish holocaust perpetrated by the Nazis, few know of its predecessor, the Armenian and Serbian holocausts, and Trifkovic offers this timely reminder from recent history:

“The burning of Smyrna and the massacre and scattering of its 300,000 Christian inhabitants is one of the great crimes of all times. It marked the end of Greek civilization in Asia Minor, which at its height had also given the world the immortal cities of Pergamus, Philadelphia, and Ephesus. On the eve of its destruction, Smyrna was a bustling port and commercial center. The seafront promenade, next to foreign consulates, boasted hotels modeled after Nice and elegant cafes…

“Sporadic killings of Christians, mostly Armenians, started immediately after the Turks conquered it on “September 9, 1922, and within days escalated to mass slaughter. It did not ‘get out of hand’ however; the Turkish military authorities deliberately escalated it. Greek Orthodox Metropolitan Chrysostom remained with his flock. ‘It is the tradition of the Greek Church and the duty of the priest to stay with his congregation’, he replied to those begging him to flee. The Muslim mob fell upon him, uprooted his eyes, and, as he was bleeding, dragged him” by his beard through the streets of the Turkish quarter, beating and kicking him. Every now and then, when he had the strength to do so, he would raise his right hand and bless his persecutors, repeating, ‘Father, forgive them’. A Turk got so furious at this gesture that he cut off the Metropolitan’s hand with his sword. He fell to the ground and was hacked to pieces by the angry mob.

“The carnage culminated in the burning of Smyrna, which started on September 13, when the Turks put the Armenian quarter to torch, and the conflagration engulfed the city. The remaining inhabitants were trapped on the seafront, from which there was no escaping the flames on one side, or Turkish bayonets on the other… English, American, Italian, and French ships were anchored in Smyrna’s harbor. Ordered to maintain neutrality, they would or could do nothing for the 200,000 desperate Christians on the quay.”

Trifkovic then quotes from Nicholas Gage’s Greek Fire describing the scene: “On the American battleships, the musicians on board were ordered to play as loudly as they could to drown out the screams” of the pleading swimmers. The English poured boiling water down on the unfortunates who reached their vessel. The harbor was so clogged with corpses that the officers of the foreign battleships were often late for their dinner appointments because bodies would get tangled in the propellers of their launches.

The peoples of the West never hear of such atrocities, Trifkovic writes, “because the upholders of the myth of Islamic tolerance are secular Western freethinkers who hate persecution and discrimination – sexual, racial, religious, or any other – with one exception: when Christians are the victims.

The promotion of Islam as “tolerant” and the notions of US, leaders that Christians and Muslims can find common ground are tactics that play into the plans of militant Muslims who seek to possess the lands of the “Infidel”, according to Trifkovic.

“Fourteen centuries after Mohammed, the real question for the free world – and the term is more apt now than it had been at any time during the Cold War – the real question is not, “Why does a Muslim wage jihad?” In a sane world, such a question would concern nobody but social anthropologists. It is, “What makes a jihad-minded Muslim hate the West so much that he is prepared to kill any number of Westerners and himself for good measure, to make that point?” It is certainly not rock and roll music that he hates, as Oriana Fallaci has noted, not the usual stereotypes like chewing-gum, hamburgers, Broadway, or Hollywood. The ‘tangible’ objects of that resentful hate are the skyscrapers, the science, the technology, and the jumbo jets. Accustomed as the Westerners are to the double-cross, blinded as they are by myopia, they’d better understand that a war of religion is in progress”, warns Trifkovic.

“Through jihad, Islam has emerged as a quasi-religious ideology of cultural and political imperialism that knows no natural limits to itself”.

In the last three chapters of his study, Trifkovic probes three issues: the Western appeasement with Islamic nations, which began with the discovery of oil and took a more dangerous turn as the United States and Britain enlisted Muslims as surrogates in their War against Communism, particularly Russia; jihad’s fifth column, that is, the rise of Islamic fundamentalism in Europe and the United States, exemplified by Louis Farrakhan, who fires up his audience with boasts that God is using Islam to destroy America; and how should Modern Americans and their cousins in Europe respond to the real threat Islam poses.

Reading Trifkovic’s book is a sobering exercise, but those who read will know, better than those who will not, what the real lesson of 9/11 is.

СТРАДАНИЯ СЕРБСКОГО НАРОДА В КОСОВО И МЕТОХИИ В НАШЕ ВРЕМЯ

Выступление на ХI Всемирном Русском Народном Соборе

Честные отцы, дорогие братья и сестры, мой сегодняшний краткий доклад посвящен современной трагедии, которая касается не только сегодняшнего дня Балкан, но всей Европы и международного сообщества в целом, ибо люди почти со всего мира собрались сейчас в Косово и Метохии, этой новой открытой Христовой ране, из которой на протяжении последних 8 лет, практически не переставая, льется человеческая кровь и кровь Богочеловека.

Итак, как известно, после 10 июня 1999 года и прекращения злодейких бомбардировок Сербии силами НАТО, которые, хочу напомнить, производились несмотря на протесты России и без согласия Совета Безопасности ООН в Нью-Йорке, на территорию сербского автономного края Косово и Метохия слетелись десятки тысяч различных военных и псевдо-военных формирований, тысячи служащих и наблюдателей ООН, сотни журналистов и представителей разных информационных агенств. Все телевизионные станции земного шара сообщали известие о том, что после непрерывных бомбардировок, продолжавшихся два с половиной месяца, в Куманово подписан договор между Союзной Республикой Югославией и НАТО, который должен был принести в Косово мир и благоденствие. Югославская армия, согласно договору, покинула Космет, и вместо нее туда пришли, так называемые, западные миротворцы НАТО, которые в соответствии с тем же договором, подписанным в Куманово, должны были обеспечить мирную жизнь всем этническим общинам Косово. Задача всех этих разношерстных военных и гражданских структур, которые нахлынули на Косово и заняли его, была совершенно очевидна – обеспечение нормальной жизни населению Косова и наблюдение за безопасностью в крае до окончательного решения вопроса, который, согласно принятой тогда резолюции № 1244 СБ ООН, должен был решаться при соблюдении территориального суверенитета Союзной Республики Югославии. Но с того самого момента начался совершенно иной, и по своей сути, полностью противоположный процесс.

Вместо, многократно повторяемых западными полититиками слов, о начале процесса установления мира и безопасности на территории Косово, начался процесс самой откровенной этнической чистки в южном сербском крае, уничтожение всего сербского и православного. В этой колыбели сербской истории и духовности, где более 1300 церквей и монастырей, где находится Патриарший монастырь, как исторический центр Сербской Церкви, сегодня почти не осталось сербов. Приведу пример: в главном городе края - Приштине, до прихода сил НАТО проживало 40 000 сербов, а сегодня их не более двухсот, и живут они, не имея никакой свободы передвижения, в полной изоляции, в гетто XXI века. Следовательно, уже по приходу сил НАТО в Косово, начался откровенный суд Линча над сербами. Албанские псевдовоенные формирования так называемой Освободительной армии Косова начали с массовых убийств сербов и неалбанцев, сожжения сербских домов, тотального уничтожения десятков сербских сел, массового изнасилования женщин, грабежа и уничтожения сербского духовного и культурного наследия. Там, где было сердце Сербии, там, где в 1389 году разыгралась знаменитая Косовская битва, там, где положил свою жизнь за Крест Честной и свободу златую святой князь сербский Лазарь, там, где и ныне почивают многочисленные нетленные и чудотворные мощи святых сербских королей и архиепископов, там, где находятся древнейшие сербские монастыри, совершается такое чудовищное преступление против малого и беззащитного православного славянского народа, о котором, если замолчим мы, люди, возопиют камни.

В период с момента прихода на Косово так называемых НАТО-миротворцев, 10 июня 1999 года и по сей день, убито больше 1200 сербов, изгнано 230 тыс., сожжено и уничтожено больше 150 сербских монастырей и церквей, датируемых XII-XX вв., осквернены десятки сербских кладбищ, на многих из них выкопаны и разбросаны кости покойников. Об этом могу свидетельствовать и я самлично: два года назад в сопровождении военного патруля НАТО, я лично объездил некоторые части Косова. Зрелище ужасающее, описать его словами невозможно, его можно только пережить. Это даже не кадры из самого страшного фильма ужасов, это самая позорная действительность современной цивилизации. Особенно меня потрясло то, что даже сербские кости не могут спокойно почивать в земле. Могилы раскопаны, останки раскиданы, надгробия разбиты, на фотографиях на памятниках выцарапаны глаза покойных, кресты сломаны, сорняки метровой высоты, оскорбительные надписи на албанском языке - вот лишь некоторые детали этого своеобразного косовского ада. И могилы моего покойного деда Петра Мирковича, коренного жителя Косова, и моей бабушки Зорки, в южной части Косовской Митровицы, разорены и осквернены. То же самое можно сказать и обо всех могилах моих родных со стороны матери, которая родилась на Косово. В Косово сегодня нет мира ни живым, ни мертвым. Живые иногда хотели бы укрыться в могилу, а мертвые словно хотят бежать оттуда, как живые.

Оставшиеся косовские сербы часто живут в гетто, как евреи во Вторую мировую войну. Почти всюду царит страх перед албанцами, снайперами, страх ножа, насилия, мины на дороге, автоматной очереди в темноте, страх похищения, страх албанского беззакония, которое марширует по южному сербскому краю. Практически нигде нет покоя и безопасности, то и дело читаешь в газетах: убиты сербские дети купавшиеся в реке, зарезан старик с женой в собственном доме, убит монах, изнасилована и убита сербская девушка, убиты сербские крестьяне убиравшие в поле пшеницу, взорван сербский автобус со всеми пассажирами, кафедральная церковь в Приштине превращена в общественный туалет, тысячи сербских книг из библиотек выброшены на свалку... и т.д. Это, к сожалению, только некоторые из журнальных заголовков о косовских буднях. Кажется, не хватает только желтых лент и газовых камер, чтобы написать книгу «Сербский холокост в XXI веке». Не щадят ни детей ни стариков, ни монахов ни монахинь, ни кого-либо или что-либо, напоминающее о 1400-летнем присутствии сербов в Косово и Метохии. И все это, дорогие братья и сестры, происходит не в каком-нибудь фильме о Второй мировой войне. Сегодняшняя Голгофа сербов в Косово потверждает, что это не только прошлое. Холокост, гетто, массовые убийства, практические полное ограничение свободы передвижения, это не только вчера человеческой цивилизации, и не только темное прошлое, но трагическая действительность Европы. И все это происходит на глазах так называемых миротворцев НАТО, которые будучи задуманы как миротворцы, отвечающие за безопасность всех жителей Косово, стали, в той или иной мере, пассивными наблюдателями преступлений, которые происходили и происходят на их глазах.

Поскольку общей темой Всемирного русского народного собора в этом году является богатство и бедность, я не могу не коснуться сегодняшнего материального состояния сербского народа в Косово. Косовские сербы не просто не имеют элементарных человеческих прав, не имея свободы передвижения, они буквально едва выживают. Ни одна из фабрик на территории Косово уже не доступна для сербов, которые, даже если бы и попытались вернуться на свои прежние рабочие места, были бы немедленно убиты. Сербы, осмелившиеся вернуться в чисто сербские села живут впроголодь. Они не решаются выходить на свои угодья, потому что им угрожают албанцы и не защищают силы НАТО. Некоторые, самые отважные из них, так и не вернулись из своих виноградников, полей и лесов. Они были зверски убиты или пропали без вести, что одно и то же. Международная и албанская гражданская власти очень часто отключает косовским сербам электроэнергию, объясняя эту меру нехваткой энергии и неоплатой счетов. Однако, когда Сербия заявила, что она бесплатно будет поставлять в автономный край Косово необходимое количество энергии, и даже сверх того, международная и гражданская албанская власти ответили отказом. Таким образом, косовские сербы не только не могут работать и зарабатывать, но и лишены возможности беспрепятственно получать помощь от собственного государства. Все это показывает, что на Косово воцарилось откровенное беззаконие. Слово бедность слишком мягко, чтобы определить нынешнее состояние моего народа в его исторической колыбели. Не просто о богатстве, но и даже о самом среднем уровне жизни сербы давно забыли, все это привилегия албанцев.

Особое лицемерие заключается в том, что почти все сегодняшие официальные лица Америки и Запада в своих заявлениях постоянно косвенно оправдывают преступления над православными сербами. Они хором повторяют, что расправа над невинным мирным сербским населением Косова последние 8 лет - это просто фрустрированная реакция албанцев, так как статус Косово до сих пор не решен. В то же время Америка и албанцы на Косово, в противоположность резолюции СБ ООН № 1244 от 1999 г., которую они должны соблюдать, явно хлопочут за отделение сербского края Косово и за создание еще одного албанского государства на Балканах. Они в один голос беззастенчиво продолжают угрожать, что если Косово не будет дана независимость, может дойти до новой волны насилия над сербами. Следовательно, Америка со своими союзниками, которые посредством сил НАТО контролируют Косово, дает недвусмысленный сигнал оставшемуся сербскому населению, что их выживание на Косово небезопасно и нежелательно. И Запад, и косовские албанцы этого даже и не скрывают. Лживо и лишь декларативно призывая 230 тыс. сербов вернуться в свои разрушенные дома, сожженные и ограбленные квартиры и разоренные очаги, америко-албанско-натовская коалиция на Косово открыто дает понять сербам, что у них нет своих домов, ибо они разорены, и что им никто не гарантирует безопасность, если они вернутся. Существует ли большее лицемерие?

Вдохновленные западной поддержкой и оправданием совершенных ими преступлений, албанцы, за время трехдневных беспорядков, несмотря на присутствие на территории Косово НАТО, весной 2004 года убили 12 сербов, ранили 120, выгнали 4000, в основном из многих сербских анклавов в глубине Косова, до основания разрушили еще 35 сербских церквей и монастырей, 1000 сербских домов и несколько сербских сёл. После замалчивания этого откровенного геноцида и культуроцида над сербами, западные политики и албанские вожди, вместо того, чтобы постыдиться своих злодеяний, повели еще более открытую политику отделения сербского края Косово от государства Сербии. Главным лицемерным квазиаргументом такой америко-албанской политики является пресловутое создание стабильности на Балканах по америко-албанскому рецепту и излечение албанской национал-шовинистической фрустрации созданием еще одного албанкого государства. В случае, если этого не произойдет, и албанцы противно хартии ООН не получат вторую державу в Европе, они грозят новым насилием над оставшимися на Косово сербами. И последние переговоры о Косово между сербами и албанцами в Вене ясно показали политический курс америко-албанской коалиции. Вместо наказания преступников, виновных в преступлениях над косовскими сербами, вместо возвращения 230 тыс. сербских изгнанников из Косова, вместо восстановления разрушенных сербских церквей, монастырей, кладбищ, домов и квартир, вместо обеспечения элементарной свободы передвижения сербов и отмены геттоизации, вместо построения мира и стабильности как основной предпосылки нормального будущего Косова, в Вене еще раз было показано, что целью, как Запада и албанцев, так и посредника в переговорах Марти Ахтисари, было и осталось - независимое Косово и лишение Сербии ее духовного и исторического сердца. Ободренные такой мягкой позицией к прежним преступлениям, на недавних кровавых демонстрациях албанцев в Приштине, демонстранты громко скандировали об оставшихся сербских церквях и монастырях: «Разрушить, разрушить!». Наказ косовским сербам яснее быть не может.

Вот, в общих чертах, сегодняшняя картина южного сербского края. А прогнозировать, что с Косово будет завтра, дело неблагодарное, это нам покажут грядущие дни и годы.

В заключение этого краткого обзора сегодняшней ситуации в Косово и Метохии, я, дорогие братья и сестры, сердечно благодарю вас, за то, что вы дали мне возможность рассказать правду о злодеяниях, происходящих в Косово и представить вам малую частицу трагедии, которая разыгрывается сегодня в центре современной Европы. В этой трагедии страдает древний христианский народ, оказавшийся на пути осуществления военных и политико-экономических интересов сверхсилы, которая стремится доминировать в мире и которой нет дела до правды. Благодарю и всех в братской России, кто нам помогал и помогает сегодня в борьбе за истину. Сербы в Косово и ныне, как и много веков назад, надеются на Бога Живаго, и на вас, своих православных славянских братьев. Мы уверены, что Россия нас не забудет и не оставит на поругание тем, кто утратил чувство вечного смысла жизни.

РОЛЬ ВАТИКАНА В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССАХ НА ПОСТЪЮГОСЛАВСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ 1991-2000 ГГ.

История Югославии с момента создания Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев (СХС) в 1918 г. и на протяжении всего периода его существования вплоть до балканского кризиса 90-х гг. ХХ в. показала активное стремление Св. Престола участвовать в общественно-политических процессах на югославянских территориях. Но наиболее отчетливо наличие собственной стратегии и тактики Ватикана в отношении юга Балканского полуострова проявлялось при глобальных изменениях геополитической карты Европы – крушении Австро-Венгерской империи и образовании новых государств в начале века; формировании профашистских режимов во время Второй мировой войны и при распаде Югославии на закате столетия.

С начала ХХ в. на католических территориях Габсбургской монархии – Словении и Хорватии – под руководством высших церковных иерархов в соответствии с общей идеологией Св. Престола начали формироваться национальные католические движения, в рамках которых создавалась система различных католических организаций. Их отличительной особенностью было стремление охватить различные слои общества, но в качестве приоритетного направления выделялась работа с молодежью – школьниками и студентами. Многочисленные религиозно-просветительные организации развивали «живое католическое чувство», способствовали укреплению на основе католических принципов национального сознания и формировали особую христианскую культуру. В результате Римско-Католическая Церковь усилила свое влияние на частную и общественную жизнь: как до, так и после создания югославянского государства развивалась система римско-католических братств, конгрегаций и религиозных школ; проводились съезды, конференции и слеты католических обществ; влиятельной политической силой стали католическая печать и публицистика. Католические иерархи отстаивали идеи участия церкви в светской власти и в жизни гражданского общества, утверждали право церкви контролировать институты брака и семьи, религиозное, идейное и нравственное обучение молодежи на всех ступенях образовательного процесса.

После создания Королевства СХС (с 1929 г. – Королевство Югославия) деятельность римско-католических политических кругов была направлена на формирование единых хорватских государственно-национальных программ с курсом на отделение Хорватии от югославянского государства, вырабатывалась стратегия и тактика противостояния сербским политическим силам. Ватикан являлся непримиримым противником единого государства и вплоть до распада Югославии непрерывно проводил акции, направленные на выделение из его состава католических народов.

Энциклика Пия XI «Ubi arcano Dei» от 23 декабря 1922 г. поставила перед католическим миром задачу выработать новые организационные формы, способные охватить всех католиков и все сферы общественной жизни. Св. Престол взял курс на формирование новой католической миссии, в отличие от прежней, с широким развитием «апостольской деятельности мирян», т.е. их разносторонним участием в религиозно-общественной жизни. После появления энциклики в Хорватии, Славонии, Далмации, Боснии и Герцеговине деятельность Римско-Католической Церкви разделилась на два направления: католическое движение и католическая акция. Хорватские прелаты положились на волю Св. Престола и приступили к реорганизации уже существующих к тому времени католических движений. Опорой Католической акции в Королевстве СХС стали молодежные общества под названием «Орлы»^[1].

И. Мерц, идеолог «орлов», целью Католической акции провозгласил превращение ее в «суть национальной жизни хорватского народа»^[2]. В результате «орловство» развилось в самое многочисленное и влиятельное движение на хорватских территориях, насчитывающее около 40 тыс. человек^[3]. Однако «Орлы» наряду с другими, как хорватскими, так и сербскими организациями, носящими религиозный или националистический характер, была запрещена королем Александром Карагеоргиевичем в 1929 г. после введения 6 января режима диктатуры личной власти.

С 1929 г. в Югославию стали поступать сведения о стремлении Ватикана изменить существующее политическое положение в Средней Европе. Еще в октябре 1918 г. Римская курия выступила с инициативой создания Придунайской конфедерации на основе Габсбургской монархии. Впоследствии у Ватикана появился план выделения Хорватии и Словении в две отдельные республики^[4]. В 1929 г. Св. Престол планировал подготовить почву для предстоящих геополитических изменений на территории Югославии (а также в Румынии и Чехословакии) при помощи мощных католических партий и движений^[5].

В конце 1936 – начале 1937 гг. на хорватских территориях также в рамках католической акции было создано спортивно-гимнастическое общество «Хрватски юнак» («Хорватский герой»), которое являлось частью общего хорватского национального движения, в котором соединились цели католической акции, Хорватской крестьянской партии и блока франковцев. Одновременно И. Протупилац, один из лидеров «орлов», возродил свою организацию под другим названием - «Крижары» (крестоносцы). В 1938 г. мужских обществ «крижаров» насчитывалось 540 (30 000 членов) и 452 женских общества (19 000 членов)^[6]. С этого времени «крижары» стали проводить политику ярко выраженного хорватского эксклюзивизма.

В созданном после оккупации Югославии Независимом Государстве Хорватия идеология усташей и католических политических кругов причудливым образом соединились. Циркуляр загребского архиепископа А. Степинца от 27 апреля 1941 г. указывал: «Настало время, когда язык должен молчать, а говорить должна кровь своей мистической связью с землей… говорю вам не только как сын хорватского народа, но и как представитель Святой Церкви. Говорю вам, как представитель Церкви и пастырь душ, прошу и призываю вас всеми силами стремиться к тому, чтобы наша Хорватия стала Божьей землей, ведь только так мы сможем выполнить наши две великие задачи… народ хорватский будет народом Божьим…»^[7]. Вождь усташей Анте Павелич направил письмо Пию XII, в котором, ссылаясь на «глубину католического чувства» и «преданность Папе», заявил, что именно Папе принадлежит честь создания НГХ^[8]. Часть высшего католического клира и религиозных организаций на территории НГХ сотрудничали с усташами^[9].

После разгрома немецких войск под Сталинградом дипломатические усилия Св. Престола были направлены на формирование антикоммунистического фронта. В политике Ватикана усилились пацифистские тенденции. Стремление к установлению мира прозвучало в рождественском радиовыступлении Пия XII, подчеркнувшего, что «ни одна нация или народ, или раса не должны не только быть полностью уничтоженными, но и чувствовать себя униженными, не имея возможности полноценного развития»^[10]. Однако мотивы Римской курии обуславливались не только заботой о судьбе народов: в новую концепцию Ватикана о справедливом мире не вписывалась безоговорочная капитуляция Германии, которую требовали союзники. Поэтому Ватикан с начала 1943 г. усилил свою посредническую деятельность по заключению сепаратного мира. Советский Союз расценил эту деятельность не иначе, как попытки Ватикана достичь для Германии такого мира, который сохранит ей завоеванные территории и позицию сильной державы, способной преградить продвижение Советского Союза на Запад^[11].

В период существования коммунистической Югославии, с началом «холодной войны» Римская курия поддерживала деятельность усташской эмиграции и рассматривала ее как составную часть антикоммунистического движения Запада. А. Павелич, один из самых одиозных преступников времен Второй мировой войны, вместе еще с 500 католическими священниками бежал из Хорватии и попал в Рим, где в Ватикане ему было предоставлено первое убежище. Скончался Павелич 26 декабря 1954 г. в Мадриде, приняв причастие и личное благословение папы^[12].

После окончания Второй мировой войны Св. Престол принимал более активное участие в общественно-политической жизни католических стран, в результате предпринятых усилий Ватикан в начале 80-х гг. ХХ в. превратился в один из признанных центров мировой политики. В послевоенный период Пий XII стремился консолидировать католическую Европу в противовес коммунистической системе, путем объединения стран-агрессоров с другими европейскими государствами в различного рода союзах. Не случайно договор о европейском экономическом союзе был подписан в Риме 25 марта 1957 г. при благословении папы Пия XII. Более того, в Ватикане понтифик собрал ряд знаменитых экономистов, разработавших программу экономического развития, главным пунктом которой была широкая экспансия экономики католических стран. Инициатива папы встретила поддержку в США: президент Труман и две наиболее авторитетные фигуры американской политики – Д. Даллас и Д. Рокфеллер выразили готовность принять участие в финансировании указанного проекта и одобрили идею комбинирования религии и политики^[13].

Основным направлением политики Иоанна Павла II, избранного в 1978 г., стало расширение дипломатических и политических связей Ватикана, причем не с традиционными католическими странами, как, например, Испания и Австрия, а главным образом с США. Понтифик осуществлял многочисленные визиты, расширял диалог с протестантскими странами Северной Европы и представителями других вероисповеданий, в том числе с Израилем и исламским миром.

Направление дипломатических отношений между Ватиканом и США в течение 1981-82 гг. было определено сначала в ходе обмена посланиями понтифика и президента США Р. Рейгана, а затем - на личной встрече, на которой не присутствовали даже переводчики. Несмотря на то, что альянс Св. Престола и Белого дома был подготовлен пламенными католиками – Бжезинским, Кейси и Волтерсом, поддержанный министром иностранных дел А. Хейгом, также католиком (его родной брат был епископом), администрация США во главе с министром обороны Г. Вайнбергером видела в римско-католической церкви лишь влиятельный наднациональный институт, поставленный в контекст «реальной политики»^[14]. Рейган регулярно проводил совещания с высокими католическими кругами, одновременно расширяя помощь диссидентам в восточноевропейских странах. Первым послом США в Ватикане стал личный друг президента, калифорнийский миллионер В. Вильсон, перешедший в католическую веру. После падения Берлинской стены последовало установление дипломатических отношений Ватикана с бывшими социалистическими странами: в 1989 г. с Польшей и СССР, в 1990 - с Венгрией Чехословакией, Румынией и Болгарией, с Албанией - в 1991 г.

В католической Польше, Венгрии, Словении и Хорватии католические организации оказали решающее влияние на события 1990-1991 гг. С первых дней начала кризиса в Югославии Св. Престол был вовлечен в общественно-политические процессы на ее территории. Римская Курия приняла активное участие в формировании общественного мнения посредством средств массовой информации относительно виновников развязывания конфликта и ответственности сторон. Сербская исследовательница С. Аврамов в своем исследовании «Опус Деи» приводит пророческие слова сербского владыки Николая, произнесенные им еще в 1956 г. относительно возможного развития сценария гражданской войны в Югославии и роли в ней Римско-Католической Церкви: «Для сербского народа снова может повториться страшная трагедия. Все говорят, когда падет Тито, станет легче. Но ни у кого нет никакого представления, что будет с нами после падения коммунизма. У хорватов есть план, инспирированный Папой и поддержанный Италией. Когда падет коммунистическая система (если не вмешается Россия), сразу же начнутся поставки оружия хорватам, а сербы останутся с голыми руками… На границах Югославии все уже готово: и усташи, и оружие… Хорватия будет вооружена за 24 часа… Папа снова благословит убийства сербов при молчаливом согласи англо-саксов… Что же себе думают сербские партийцы? Они думают, что спасение, как и в 1918 г., заключается в проведении выборов, на которых заморенный, голорукий, согбенный под грузом забот сербский народ выразит свою волю! И больше ничего! К этой мысли сводятся все планы сербских демократических и полудемократических, левых и полулевых партий, в том числе и патриотических, националистических, четнических и т.д. Каковы фантазии и каково сумасшествие! Вопрос заключается не в том, чтобы свалить Тито, а в том, что будет после Тито. Кто вооружит сербский народ, и кто его защитит от вечного и более чем могущественного противника? И какая власть станет над сербским народом?»^[15].

С началом балканского кризиса позиция Ватикана заключалась не в стремлении изменить существующую политическую систему, а в намерении привести страну к распаду и обеспечить получение независимости католическим республикам – Словении и Хорватии. Интересно, что задачи Св. Престола и словенских и хорватских коммунистических лидеров совпадали, именно последние воплотили их в жизнь.

В начале 1990-х гг. в католических средствах массовой информации антиюгославская кампания вышла на новый виток. Радио Ватикана на весь мир транслировало послания хорватских епископов о «преследованиях и угнетенном положении церкви в Хорватии». Загребский архиепископ Франьо Кухарич совершил ряд визитов в страны Европы и Америки и через американскую ветвь католической организации «Опус Деи» установил связь с влиятельными политическими структурами США.

В конце января 1991 г. на совещании СБСЕ в Вене по поводу событий в Хорватии представитель Св. Престола заявил, что «безопасность и сотрудничество в Европе не основываются только на принципе нерушимости границ», но прежде всего они базируются на «признании прав человека и прав народов»^[16].

В феврале 1991 г., в то время, когда в Югославии еще шли переговоры относительно мирного способа разрешения конфликта, хорватские епископы во главе с Ф. Кухаричем (Загребский архиепископ), А. Юричем (Сплитский архиепископ) и В. Пуличем (Сараевский архиепископ), поддержанные другими югославскими католическими иерархами, обратились к мировой общественности с посланием, в котором изложили свое видение причин межнационального конфликта и определили виновную сторону. В послании, помимо прочего, указывалось: «…хорватская нация и хорватская католическая церковь находились в угнетенном состоянии под доминированием сербской династии… Первый раз в нашей истории мы оказались под властью династии, провозгласившей Сербскую православную церковь государственной церковью… При попытках защитить национальную и культурную самобытность хорваты подверглись интенсивным преследованиям… Вторая мировая война уничтожила Королевство Югославию… Все несербские нации, воспринимающие Королевство как темницу народов, поддержали ее падение и восприняли начавшуюся войну как свое освобождение… На хорватов начались нападения вооруженных групп сербских четников… Локальные коммунистические партизанские отряды контролировали или маргинализировали все остальные активные или пассивные демократические силы сопротивления… Католическая церковь и хорватский народ и в послевоенный период страдал от насилий коммунистической власти… Имели место политические убийства, концентрационные лагеря и насильственная эмиграция… Церковь вдохновила народ на освобождение от страха и апатии… После достойного сожаления опыта Первой Югославии (1918-1941) и Второй (1945-1990) церковь поддерживает новый политический план, основанный на независимости народа… Однако нам противостоит другой политический проект, поддерживающий существование социализма коммунистического типа, направленный на сохранение централистской Югославии… За этим проектом стоят сербские политики, офицерский состав армии (в большинстве своем сербский) и, к сожалению, многие представители Сербской православной церкви… В случае, если в Сербии и Черногории сохранится коммунистический режим (перекрашенный в социалистический), то нам угрожает опасность косовизации, т.е. ликвидации национальных прав подобно тому, как это было сделано с албанским населением Косова за последние два года…»^[17].

Президент Хорватии Франьо Туджман и Словенский президент Милан Кучан установили тесные и постоянные контакты со Св. Престолом, одновременно ватиканская пресса обеспечивала широкую информационную поддержку процессу отделения Словении и Хорватии от Югославии. 21 апреля 1991 г. Папа Иоанн Павел II выступил с речью, в которой завил о необходимости политических изменений в Югославии, подчеркивая тезис о культурном, историческом, религиозном и лингвистическом различии ее народов.

Провозглашение независимости Словении и Хорватии приветствовала вся высшая римско-католическая иерархия Югославии. 28 июня понтифик направил приветственные послания С. Месичу, Ф. Туджману и М. Кучану, 29 июня папа заявил, что «удушение легитимных прав и устремлений народов являются насилием», однако в начавшихся преследованиях сербского населения глава римско-католической церкви обвинил… самих сербов, поскольку они являются проводниками «микронационализма»^[18].

Прямое включение Римской курии в конфликт на территории Югославии вызвало обострение ситуации, однако 17 августа в ходе своего визита в Венгрию Папа поддержал национальные цели Хорватии. На внеочередной сессии СБСЕ в Праге делегат Св. Престола выразил позицию Римской курии относительно возможных геополитических изменений в Европе, заключающуюся в «создании новой Европы как естественного следствия хельсинкского процесса». Согласно проекту Ватикана, внутренние границы между югославскими республиками «не являются исключительно административными», они «в равной степени исторические, международно-признанные и гарантированны действующей Конституцией»^[19].

В сентябре 1991 г. кардинал Кухарич обвинил в Сербию в агрессии, направленной на расширение собственной территории. В конце 1991 г. католическая церковь приступила к мобилизации своих информационных ресурсов. Пока Франция колебалась по поводу определения своей позиции в балканском кризисе, сплитский архиепископ Юрич направил послание к французским епископам, оповещая их о «чудовищной войне» последнего бастиона коммунизма в Европе – федеральной армии, целью которой является «истребление хорватского народа». 22 сентября Папа завил, что «разделяет боль Хорватии». 18 мая 1992 г. на совещании Бильдербергской группы Папа подтвердил право международного сообщества на интервенцию во имя защиты «прав человека»^[20].

После провозглашения независимости Словении и Хорватии Св. Престол развернул беспрецедентную дипломатическую активность с целью получения широкого международного признания отделившихся республик. При этом папа указывал на «неправедную войну», развернутую против хорватского народа и «акты агрессии, которым необходимо положить конец». В тот период ни ООН, ни СБСЕ, ни Европейский Союз не трактовали события в Югославии как «агрессию» и еще менее были склонны рассматривать административные границы как межгосударственные, и квалифицировать акции незаконных вооруженных формирований как «справедливую войну».

28 ноября 1991 по инициативе папы в Ватикане началась епископская конференция, на которую были приглашены высшие церковные иерархи не только из европейских, но и восточных стран. Понтифик предложил план создания единого «блока христианских Церквей» с целью укрепления христианского сознания в мире. Одновременно структура римско-католической церкви на территории Югославии была изменена: границы диоцезов были приведены в соответствие с границами отделившихся республик.

В период разрастания конфликта и его перерастания в широкомасштабную этногражданскую войну Ватикан 13 января 1992 г. в одностороннем порядке признал Хорватию и Словению.

В Меморандуме Св. Престола, адресованном Европейскому Союзу по поводу ситуации в Боснии и Герцеговине (15 апреля 1992 г.), Ватикан потребовал организации отпора «интервенции вооруженных банд Югославской федеральной армии»^[21]. 6 декабря 1994 г. на встрече глав государств и правительств-членов СБСЕ в Будапеште кардинал Содано требовал от международного сообщества установления более четких критериев понятий «жертва» и «агрессор», подразумевая под последними сербов. В наивысший пик боснийского конфликта Папа выразил желание посетить Загреб, Белград и Сараево. Православная церковь высказала протест против визита понтифика в Белград, особенно против его посещения Ясеновца, поскольку глава Римско-Католической Церкви осудил акт геноцида над армянами, цыганами и евреями, подверг резкой критике тоталитарные режимы сталинского типа в Китае и Камбодже, но извинений за соучастие римско-католических священников в преступлении геноцида над сербским населением в период Второй мировой войны не последовало.

10-11 сентября 1994 г. Папа прибыл с визитом в Хорватию, в ходе которого он призывал к «культуре мира» и отказу от узконационалистических взглядов.

С одной стороны, ватиканская дипломатия приложила немало усилий к поиску решений по урегулированию конфликта в Боснии и Герцеговине, с другой стороны - Папа поддержал бомбардировку силами НАТО сербских позиций, в ходе которых в основном пострадали гражданские лица.

В июле 1995 г. правительство Республики Сербской Боснии и Герцеговины приняло предложение Св. Престола провести консультации с представителями ватиканского Института политических и экономических исследований по сотрудничеству и развитию. В составе сербской делегации находились два члена правительства – Мирослав Тохоль и Драган Калинич и два эксперта – академик Милорад Экмечич и Жика Ракич. Однако диалога не получилось. Во время пребывания сербской делегации Ватикан в своих средствах массовой информации продолжал развертывание кампании по осуждению сербских действий в Сребренице и Жепе. Одновременно хорватские операции «Блеск» и «Буря» именовались «возвращением территорий». 19 октября 1995 г. Папа окончательно определил свою позицию, поддержав принцип гуманитарной интервенции.

Позднее в отношении косовского конфликта Св. Престол применил уже отработанную тактику. Загребский архиепископ Кухарич, люблянский архиепископ Шустер, католическая пресса, как в самой Югославии, так и в Ватикане выразили одобрение сецессионистским силам. В апреле 1994 г. Папа посетил Албанию и поддержал требования албанских сепаратистов в Косово. Понтифик одним из первых мировых лидеров в 1998 г. потребовал проведения энергичных акций против Сербии. 30 марта 1999 г. он созвал совещание послов стран НАТО и стран-участниц Совета Безопасности ООН, аккредитованных при Св. Престоле с целью приостановки военных действий против Сербии… на период пасхальных праздников.

Одним из направлений папской политики на рубеже ХХ-XXI вв. стало провозглашение святыми ряда хорватских религиозно-политических деятелей. Второе посещение Загреба Иоанном Павлом II 2-4 октября 1998 г. было связано с беатификацией загребского архиепископа Алоиза Степинца, в результате чего произошло резкое обострение отношений между католической и православной церквами. Представители последней указывали на факты насильственного обращения 255000 православных сербов в католицизм, на акты геноцида по отношению к сербскому, еврейскому и цыганскому народам во время Второй мировой войны. Однако, несмотря на указанные вопиющие факты участия римско-католического клира в преступлениях хорватских усташей, после краха НГХ Пий XII назначил архиепископа Степинца кардиналом и членом Курии. В 1960 г. Степинац был похоронен в самом святом месте на хорватской земле – Загребском Кафедральном соборе, что, по сути, стало реабилитацией его политики. Акты насильственного окатоличивания сербов Св. Престол так и не аннулировал.

В настоящее время группа американских адвокатов – Джонатан Леви, Томас Истон и др. по своей собственной инициативе подали иск против ватиканского и целого ряда других банков (швейцарских, австрийских, аргентинских, испанских, итальянских, португальских, германских и американских) по поводу усташского преступления геноцида, совершенного над «700 000 православных сербов, евреев и цыган». Речь идет о сотнях миллионов долларов, которые необходимо вернуть жертвам геноцида или их семьям. Другая группа американских адвокатов, известная американская фирма «Zimmerman Reed» из Миннеаполиса в США интенсивно работает над сбором соответствующей документации, причем свою деятельность эта известная фирма предприняла во имя сербских жертв геноцида^[22].

Подводя некоторый итог, можно сказать, что участие Ватикана в этно-религиозном конфликте на территории бывшей Югославии проявилось в односторонней поддержке словенского и хорватского сепаратизма, в развертывании антисербской кампании в СМИ, в поддержке проводимых западными странами антисербских акций на территории Хорватии, Боснии и Герцеговины, Косово и Метохии. Св. Престол нарушил как статьи Латеранских соглашений, обязывающих его оставаться нейтральным и ограничивать свою деятельность исключительно религиозной сферой, так и резолюции Второго ватиканского собора, определяющие характер миссионерской деятельности духовенства как сугубо религиозный (не политический) по своей природе.

^[1] Единый «Югославянский союз орлов» с центрами в Загребе и Любляне был основан на Первом конгрессе католических молодежных обществ в Загребе (1922), он располагал 250 филиалами и насчитывал 5970 членов и 13027 кандидатов. В 1923 г. «Югославянский союз орлов» разделился на две организации: люблянский центр оставил за собой название, его руководство считало, что орловские организации являются светскими, а не церковными и в своей деятельности не должны напрямую зависеть от церкви. Противоположную позицию отстаивали лидеры загребского центра, в 1923 г. принявшего название «Хорватский союз орлов», в первую очередь, Иван Мерц, полагавшие, что «орловство» – не светское, а религиозно-культурное течение, базирующееся исключительно на догматах Римско-католической Церкви и подчиняющееся церковным иерархам во всем, в том числе и в вопросе формирования национальной идеологии и политики. Рост «орловских» организаций послужил поводом для Иво Протупилаца, председателя «Хорватского союза орлов», выдвинуть претензии на превращение своей организации в главный мобилизационный центр католической молодежи.

^[2] Цит. по: Милошевић З. Ко је Ханс (Иван) Мерц? // Српске органске студије. Пале, 2003. №3. С. 455.

^[3] Perоvic B. Hrvatski katolicki pokret. Moje uspomene. Roma, 1976. S. 110. [3] Милошевић З. Указ. соч. С. 454. [3] Perоvic B. Op. cit. S. 110.

^[4] Екмечић М. Стварање Југославије 1790-1918. Београд, 1989. Т.2. С. 812-813.

^[5] Архив Србиjе и Црне Горе. Фонд 38 («Посланство КJ при светој Столици у Риму 1919-1945»). Фасцикла 32.

^[6] Екмечић М. Огледи из историjе. Београд, 1999. С. 252.

^[8] Жутић Н. Римокатоличка црква и хрватство од илирске идеје до великохрватске реализације 1453–1941. Београд, 1997. С. 221.

^[9] Dokumenti o protunarodnom radu i zlocinima jednog dijela katolickog klera. Zagreb, 1946. S. 7.

^[10] Цит. по: Е.С.Токарева Ватикан в советской политике и пропаганде в годы Второй мировой войны // Иоанн XXIII и современный мир: христианское свидетельство, сосуществование и сотрудничество. Москва, 2002. С.110.

^[12] Аврамов С. Опус Деи. Нови крсташки рат Ватикана. Ветерник, 2000. С. 45-46.

^[22] Bulajic M. Jasenovac – Jewish Serbian Holocaust (The Role of the Vatican) in Nazi-Ustasha Croatia (1941-1945), Belgrade, 2002. S. 218-220.

Today the EU and NATO propose to hand over Kosovo to the Muslims – tomorrow will some one propose some cities or territories in Western Europe, Israel, or the United States where Muslims live?

=============================================================================

ВЕРНОСТЬ (FIDELITY) Церковно-общественное издание

   “Общества Ревнителей Памяти Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого)”.

      Председатель “Общества” и главный редактор: проф. Г.М. Солдатов.

      President of The Blessed Metropolitan Anthony (Khrapovitsky) Memorial Society and Editor in-Chief: Prof. G.M. Soldatow

     Сноситься с редакцией можно по е-почте: GeorgeSoldatow@Yahoo.com или

      The Metropolitan Anthony Society, 3217-32^nd Ave. NE, St. Anthony Village, MN 55418, USA

      Secretary/Treasurer: Mr. Valentin Wladimirovich Scheglovski, P.O. BOX 27658, Golden Valley, MN 55427-0658, USA

      Список членов Правления Общества и Представителей находится на главной странице под: Contact

      To see the Board of Directors and Representatives of the Society , go to www.metanthonymemorial.org and click on Contact

      Please send your membership application to: Просьба посылать заявления о вступлении в Общество:

      Treasurer/ Казначей: Mr. Valentin Wladimirovich Scheglovski, P.O. BOX 27658, Golden Valley, MN 55427-0658, USA

      При перепечатке ссылка на “Верность” ОБЯЗАТЕЛЬНА © FIDELITY

     Пожалуйста, присылайте ваши материалы. Не принятые к печати материалы не возвращаются.

Нам необходимо найти людей желающих делать для Верности переводы с русского на английский, испанский, французский, немецкий   и португальский языки.

Мнения авторов не обязательно выражают мнение редакции.   Редакция оставляет за собой право редактировать, сокращать публикуемые материалы.   Мы нуждаемся в вашей духовной и финансовой поддержке.

Any view, claim, or opinion contained in an article are those of its author and do not necessarily represent those of the Blessed Metr. Anthony Memorial Society or the editorial board of its publication, “Fidelity.”

==============================================================================================

ОБЩЕСТВО БЛАЖЕННЕЙШЕГО МИТРОПОЛИТА АНТОНИЯ

По-прежнему ведет свою деятельность и продолжает издавать электронный вестник «Верность» исключительно за счет членских взносов и пожертвований единомышленников по борьбе против присоединения РПЦЗ к псевдоцеркви--Московской Патриархии. Мы обращаемся кo всем сочувствующим с предложением записаться в члены «Общества» или сделать пожертвование, а уже ставшим членам «Общества» напоминаем o возобновлении своих членских взносов за 2006 год.

Секретарь-казначей «Общества»   В.В. Щегловский

The Blessed Metropolitan Anthony Society published in the past, and will continue to publish the reasons why we can not accept at the present time a "unia" with the MP. Other publications are doing the same, for example the Russian language newspaper "Nasha Strana" www.nashastrana.info (N.L. Kasanzew, Ed.) and on the Internet "Sapadno-Evropeyskyy Viestnik" www.karlovtchanin.com, ( Rev.Protodeacon Dr. Herman-Ivanoff Trinadtzaty, Ed.). There is a considerably large group of supporters against a union with the MP; and our Society has representatives in many countries around the world including the RF and the Ukraine. We are grateful for the correspondence and donations from many people that arrive daily. With this support, we can continue to demand that the Church leadership follow the Holy Canons and Teachings of the Orthodox Church.

=============================================================================================



БЛАНК О ВСТУПЛЕНИИ - MEMBERSHIP APPLICATION

ОБЩЕСТВО РЕВНИТЕЛЕЙ ПАМЯТИ БЛАЖЕННЕЙШЕГО

МИТРОПОЛИТА АНТОНИЯ (ХРАПОВИЦКОГО)

THE BLESSED METROPOLITAN ANTHONY MEMORIAL SOCIETY

     Желаю вступить в члены общества. Мой годовой членский взнос в размере $ 25

с семьи прилагаю. Учащиеся платят $ 10. Сумма членского взноса относится только к жителям США, Канады и Австралии, остальные платят сколько могут.

(Более крупные суммы на почтовые, типографские и другие расходы принимаются с благодарностью.)

     I wish to join the Society and am enclosing the annual membership dues in the amount of $25 per family. Students

       pay $ 10. The amount of annual dues is only for those in US, Canada and Australia. Others pay as much as they can afford.

(Larger amounts for postage, typographical and other expenses will be greatly appreciated)

ИМЯ - ОТЧЕСТВО - ФАМИЛИЯ _______________________________________________________________

NAME—PATRONYMIC (if any)—LAST NAME _______________________________________________________

   АДРЕС И ТЕЛЕФОН:___________________________________________________________________________

   ADDRESS & TELEPHONE ____________________________________________________________________________

Если Вы прихожан/ин/ка РПЦЗ или просто посещаете там церковь, то согласны ли Вы быть Представителем Общества в Вашем приходе? В таком случае, пожалуйста укажите ниже название и место прихода.

If you are a parishioner of ROCA/ROCOR or just attend church there, would you agree to become a Representative of the Society in your parish? In that case, please give the name and the location of the parish:

   ПОЖАЛУЙСТА ВЫПИШИТЕ ЧЕК НА:                                  Mr. Valentin W. Scheglowski

С ПОМЕТКОЙ:                                                                                           “FOR TBMAMS”

И ПОШЛИТЕ ПО СЛЕДУЮЩЕМУ АДРЕСУ:                                        P.O. BOX 27658

CHK WITH NOTATION:                                            Golden Valley, MN 55427-0658, USA

SEND COMPLETED APPLICATION TO:

_________________________________________________________________________                __________

Если Вы знаете кого-то, кто бы пожелал вступить в наши члены, пожалуйста сообщите ему/ей наш адрес и условия вступления.

If you know someone who would be interested in joining our Society, please let him/her know our address and conditions of membership. You must be Eastern Orthodox to join.

=================================================================================================