Vernost' Number 91

The Editorial Board is glad to inform our Readers that this issue of “FIDELITY” has articles in English, and Russian Languages.

С удовлетворением сообщаем, что в этом номере журнала “ВЕРНОСТЬ” помещены статьи на английском и русском языках.

2. МИТРОПОЛИТ АНТОНИЙ - ВОЗРОДИТЕЛЬ СВЯТООТЕЧЕСКОГО БОГОСЛОВИЯ. Прот. Тимофей Алферов

3. НЕОБХОДИМЫЕ ДОБРОДЕТЕЛИ ИСТИННОЙ ЦЕРКВИ Епископ Дионисий Новгородско-Тверской

5 Encyclical of the Eastern Patriarchs, 1848. A Reply to the Epistle of Pope Pius IX, "to the Easterns"

6. RUSSIAN WARRIOR, WRITER, PATRIOT. To the 60 years since the demise of P.N. Krasnov. N. Demeetriev

9. ОТ РАЗРУШЕНИЯ РОССИИ К ЕЕ ВОСКРЕСЕНИЮ. О. Евгений Смольянинов,

11. ХРИСТИАНИН-РЫЦАРЬ. Памяти генерала В.О. Каппеля Епископ Дионисий Новгородско-Тверской

С детства я начал протестовать против захвата церковной власти в царские руки; избегал приходить на церковные службы, где светская власть встречалась с духовной, которая принуждена, была искажать богослужебный чин в угоду Двору, даже не замечавшему этих раболепных искажений. Я так был уверен в преимущественном авторитете духовной власти у русского народа в его большинстве, что, прочитывая еще в молодости с законным негодованием страницы Л. Толстого и его злобные сетования на одоление церковной власти гражданскою, я с большим удовольствием остановился на одной его мысли о том, будто мирская власть гораздо больше нуждается в поддержке своего существования властью церковной, чем церковная власть гражданской и военной. Может быть, оно так и было до 20-го века; хотя и то было сомнительно, но все же довольно вероподобно. Но в 20 веке народное развращение довершило свое дело, то дело, которое начали декабристы на 100 лет раньше, а потом продолжали высшие интеллигентские круги, а временами даже круги придворные, призванные законом защищать Православие. Не без вины в таком подтачивании Православия и круги духовные, конечно, прикровенно.

Не будем пока толковать об отношении всех этих частей населения к Православной Церкви (ради Бога не смешивайте этого понятия с понятием духовенства); это отношение к Православной Церкви было, во всяком случае, не дружественное, а только терпимое; скажем же пока о третьей части нашей патриотической триады – Православие, самодержавие и народность.

Казалось бы, это понятие в наше, яко бы либеральное время, должно быть очень популярно и бесспорно, на деле же далеко нет.

«О чем эти жалкие молятся люди?» – Так проговорил один демократ стихотворец:

И когда после революции те-же демократы стали якшаться с простолюдинами, как с равными, я всегда чувствовал, взирая на их собрания, фальшь их соединившую, при полной внутренней отчужденности, которая продолжается и доныне.

Слово патриотизм в 70 годах вызывало насмешливую улыбку на их устах, а в устах молодежи казалось даже просто неприличным и конфузным.

Только во время войны 1812 года в повествованиях Л.Н. Толстого, также в 1855 году, в 1877-м (но не в 1904, когда совесть русских людей совсем уснула) пробуждается у нашей интеллигенции здоровый патриотизм из сонного застенчивого сокрытия, а затем снова прятался под пелены французского космополитизма, русского нигилизма и Толстовского непротивленчества.

И вот только после окончательного поражения России просыпается снова патриотизм русского общества.

Наш патриотизм издавна имел две главные формы. Один патриотизм Достоевского, Аксаковых, и других славянофилов. Другой патриотизм Каткова, Победоносцева и других государственников.

Первые любили, прежде всего, содержание русской жизни, русского характера и при том не столько потому, что все это русское, наше, а потому, что все это имело и имеет высокую нравственную ценность.

Другие, Катковского духа, тоже любили все русское, но потому именно, что это наше, свое; они во всех суждениях оттеняли народное мирское начало и ставили его, как критерий своей оценки.

Они негодовали на то, что у нас поется псалом – Хвалите имя Господне, где восхваляется Израиль; они не могли понять, для чего в Киеве издревле поется акафист Божией Матери за то, что Она еще в IX веке разорила языческие капища наших предков: «и оного Скифского Когана с воинством его в море вреющемся разварила есть».

Либералы же западники и потом даже большевики являлись всегда великими почитателями Петра I. Так в Таганроге в 1918 году, подойдя к его памятнику, г.г. большевики говорили: «этого Царя мы не тронем, он был наш». За то руки их не дрогнули убить действительно народолюбца Царя Николая II.

Все-таки должно сказать, что монархизм для ближайших годов России обеспечен в смысле обще-народного и общественного сочувствия. Остается другой, на первый взгляд более легкий, а по существу едва ли не труднейший вопрос: как он, т.е. монархизм, осуществится.

Мы, современники, недостойны ставить себя в параллель с нашими предками 1613 года: тогда все русские были православные христиане и признавали только одну Русь – Святую и Царскую, руководимую Кормчей Книгой и чуждой всякого нигилизма. Конечно, все-таки то было делом милости Божией, что новая династия водворилась на Руси без самозванцев, на что в настоящее время надеяться невозможно: лишь бы такой крови было не слишком много, и лилась бы она не слишком долго.

Но самое плохое будет для России, если крови прольется много, а Монархии мы не добьемся. Но и это возможно и очень возможно, а вот без Царя России возродиться уже совершенно невозможно: она обратится либо в немецкую колоссальную провинцию (это даже лучший исход, если не суждено будет нам иметь Царя и Самодержавие); или Россию разделят между собой англичане, поляки (это, впрочем, не надолго), немцы.

Вот тогда уже не с улыбкой, а с горькими слезами, если они не сгорят у нас на лицах, будем повторять слова Ал. Толстого о смутном времени: «поляки, казаки, казаки, поляки нас паки жмут и паки, мы же на мели, как раки, сидим без Царя».

Ну, а при наличности намеченного Царя, разве будет лучше, спросят нас скептики? Конечно лучше.

Наша неудача в деле самозащиты зависела от неопределенности и неточности, навязанных нам лозунгов: - одни самозванные учители навязывали нам лозунг – Отечество; - другие – единая и неделимая (по-видимому – Россия); далее пошло несколько определеннее – монархия, причем некоторые прибавляли еще определеннее – из Дома Романовых.

Слава Богу, и на этом, но все-таки всего этого мало для того, чтобы люди шли на смерть за идею: для сего нужно иметь на сердце не просто династию, но определенную личность.

Что же касается неопределенной единой неделимой, хотя бы и России, но без определения – Православной, то нам такой России и не нужно, ибо ей дольше 5-ти лет не пришлось бы существовать, а раскололась бы она на много частей, которые пойдут друг на друга с ножами, пока их не подберет под себя немец или лях.

Да и независимо от этого разделения кому будет приятно становиться под знамена Керенского, Милюкова и им подобных политических проходимцев?

Впрочем, теперь уже стало заметно, что «строители» будущей России, точнее самозванные кандидаты на подобное положение, поняв свое одиночество в подобных предприятиях, начинают соглашаться, чтобы Россия была продолжением уже существующей державы и народности, конечно, при желательных реформаторам коррективах, определить которые им очень трудно даже в области фантазии, а на деле окажется совершенно невозможным.

Теперь спросим, почему значительная часть реформаторов – не хотят, и слышать о Государе и Великом Князе Кирилле Владимировиче, как о будущем Императоре Всероссийском?

Ведь едва-ли кто из прежних наследников так откровенно и убежденно в первом же своем манифесте решился клятвенно заявить, что Он будет всеми силами поддерживать и охранять Православную Веру и Церковь.

Конечно, многие именно из за этих слов манифеста тогда же прониклись враждебным чувством к Его автору; но зато, когда это дойдет до ушей и сердца народа, то все русские люди воскликнут: «Таков то нам подобаше Царь». – Непостыдный исповедник Православия и, следовательно, брат во Христе православному народу.

Большими шагами каждое царствование, после мученической смерти Императора Александра II, приближалось к Св. Церкви и народу русскому; приблизился к ним незабвенный Государь Александр III, постепенно освобождавшийся от напускной холодности и искусственной величавости своего полунемецкого воспитания, а Его сын и наследник Николай II со своей державной супругой уже открыто перешел в чисто русский лагерь жизни, и Их ошибка заключалась только в том, что Они решили принять к себе в руководители русских простолюдинов, не приняв во внимание того, что самый лучший простолюдин хорош до тех пор, пока он простолюдин, а как сделается барином и даже сверхбарином, то почти всегда сразу же воспринимает отрицательные черты богача и аристократа, впадая в грубые пороки невоздержания и в еще худшее.

Так и загубили себя высокодобродетельные супруги – Государь Николай II и Государыня Александра Феодоровна, доверившись развращенному и непросвещенному мужику.

Спрашивается, что же положительного осталось от последнего царствования? Скажем – очень многое, во первых после этого царствования уже невозможно будет попирать ногами церковно-народные верования и идеалы, невозможно будет презрительно отзываться о самом учреждении монашества и о церковных обычаях, что стали признавать волей неволей даже наши Парижские псевдорационалисты; наконец, сам народ русский, простой народ, теперь может и должен требовать к себе большего уважения, и это требование, уже исполняется и будет исполняться на практике. А определять жизнь народа, как одно только невежество, станет и, уже стало психологически невозможным.

Это все ответ на толки о мистическом нерациональном последнем царствовании, политическая же оценка последней эпохи не входит в нашу задачу, упомянем только о том, что все отрасли государственной жизни усовершались за последние 30 лет с удивительной быстротой и всесторонностью. Впрочем, невозможно умолчать о том, что покойный Государь явился возродителем русского церковного иконописания, пения и устроения, всяческих церковно-богослужебных предметов и в этом смысле шел впереди духовенства и нередко даже против несколько протестантских стремлений последнего.

Да дарует Господь, чтобы дальнейшие царствования продолжали это святое дело покровительства церковному искусству.

Но возвратимся к нашей теме, к которой нас привязывает кроме всего вышесказанного еще и то обстоятельство, что ожидаемый русскими патриотами Государь Кирилл Владимирович, Его Супруга Государыня Виктория Феодоровна являются также любителями церковного искусства, которому Государыня посвятила уже несколько собственноручных работ.

Пусть же русские люди, любящие свою Родину и ее святые храмы, из коих, увы, половина лежит в состоянии поруганности и разорения, подумают, каких благ для обще-народной жизни и для жизни государственной могли бы мы достигнуть по возвращении на Престол этой Царственной Четы, и чего мы лишаемся, если народ русский снова повернется в свое безумие и, поддавшись лицемерному шипению своих развратителей, отвернется от Царского призыва».

Владыка Антоний постоянно возвращался к изложенным выше его мыслям.

Так в своей статье «Похвала Царскому Вестнику» по случаю издания сотого номера газеты, Владыка Антоний написал следующее.

«Не велика была заслуга перед отечеством, восхвалять царей и царское управление, пока оно крепко стояло на Руси, и я настолько уклонялся от сего восхваления, что многие считали меня либералом, чуть ли не революционером. Но, когда царский престол начал шататься, то большинство скорыми шагами стало отступать от верности царям и восхвалять революцию или, по крайней мере, республику. Конечно, это не делает им чести. Напротив, особой похвалы из уст Христовых удостоились те, которые мужественно следовали за Ним во время Его бедствий. «Вы пребывали со Мною в напастях Моих и Я завещеваю вам, как завещал Мне Отец Мой царство». (Лук. 22, 28-29). Также и Апостола Фому Он удостоил прикосновением к Своим Божественным ребрам за то, что блаженный Фома ободрил собратьев, колебавшихся следовать за Ним, сказав ученикам: «пойдем и мы, умрем с Ним» (10, 11, 16).

Все, имеющие царя в голове, русские люди, отлично понимают, что без мощного самодержавного и не случайного, а законного царя, не будет спасения России, но не смеют высказать этой самоочевидной мысли. Такова уже бессмысленная русская робость: что я заговорю, когда все молчат. Конечно, многим нет и дела до спасения России. Так Карамазовский Смердяков выражал сожаление, что русские в 1812 году одолели французов, - иначе умная нация покорила бы глупую, то-есть Россию, и всем было бы лучше. Однако, в настоящее время, намучавшись в своем добровольном рабстве, русские взялись за ум и в откровенной беседе на 4 глаза, признают, что нам нужен самодержавный царь из законной династии, но сказать, это открыто, большинство боится, просто по русской бесхарактерности, по русской стадности.

Прожив все детство в Новгородской деревне, я был свидетелем, как наши крестьяне боятся проявить личную инициативу даже в мелочах. Например, пора выезжать на посев озими. По всей деревне на дворах стоят заготовленные возы; стоят день, стоят другой, но никто не берется за хомут. «Как мир, так и я», говорят. Наконец, наш приятель молодой мужичек Василий Иванов запрягает лошадку, кладет на воз мешки и едет. Что-же не успел он за деревню выехать, как видит, что все 25 крестьянских возов его окружили и едут по тому же направлению сеять озимую рожь.

Честь и слава Василию Иванову, а то соседи так и прозевали бы подходящее для посева время.

Большая честь и большая слава «Царскому Вестнику» и его редактору за то, что он первый вышел на посев среди русской ошалевшей пустыни, что он поставил на твердую иглу Колумбово яйцо, чего никто не догадался сделать.

Впрочем, разница между средневековым мудрецом и нашим дорогим современником еще в том состоит, что первый в указанном случае ни чем не рисковал, а последний пошел мужественно и самоотверженно навстречу великой опасности – быть разоренным и приобрести множество смелых и злобных врагов – без всяких честолюбивых надежд, как Фома пошел за Христом.

Если суждено возродиться русскому народу и противостать большевикам и евреям, то это возможно только под монархическим знаменем; без последнего русские всегда будут считать себя сиротами и никогда не наберутся необходимого для сего мужества. Все эти термины: единая, неделимая, далее – русская культура, русские идеалы и т.д. и т.п. в глазах народа одно празднословие, если не будет перед глазами людей живого воплощения единства Руси в лице православного и самодержавного Царя. Только Царю и своему священнику верит русский народ, а все другие инстанции он не очень дружелюбно называет подьячими и, согласно Апостолу Петру, готов их признавать только под условием их полномочия от Царя. «Будте покорны всякому человеческому начальству для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли как от него посылаемых» (1 Петр. 2,13). Вот на каких началах обосновывается авторитет общественных деятелей, а вовсе не на выборном. Напротив выборные земцы признаются, что их менее чтит народ, чем полицию.

«Царский Вестник» проповедует опору народа в наследственном Царе.

Да будет ему честь и слава!.. и тем большая, чем скромнее внешний вид издания и бескорыстных его сотрудников, начиная, с редактора».

[1] Кстати сказать, лозунг «единая неделимая», бывший девизом в борьбе с большевиками, был заимствован от французов, провозгласивших этот лозунг во время французской революции.

МИТРОПОЛИТ АНТОНИЙ - ВОЗРОДИТЕЛЬ СВЯТООТЕЧЕСКОГО БОГОСЛОВИЯ.

Увы, неблагодарность свойственна нашей человеческой падшей натуре. Когда всё благополучно, то кто подумает, несмотря на прямое учение Церкви, благодарить за все щедро на нас изливающиеся благодеяния ? В годы благоденствия кажется, что всё именно так и должно быть и иначе быть не может. Так вот, для нас в Церкви эти баснословные времена если не окончательно канули в вечность, то безусловно они позади нас ... Поэтому не лишне вспоминать всё то, чем и кем славилась наша Церковь, всё то, что казалось вечно нам принадлежащим, осмыслить это богатство, и не уподобиться окончательно тем свиньям, перед которыми, по евангельскому повествованию, не следовало метать бисер. А сколько дано нам было и бисера, и жемчужин, и алмазов в лоне Зарубежной Церкви ! Одним из таких алмазов был Основоположник РПЦЗ, по праву и без всякого преувеличения называемый Отцом Церкви, если понять, что Учители и Отцы Церкви принадлежат не временному, а духовному измерению. Блаженнейший Митрополит Антоний, первый кандидат Церкви на Всероссийский Престол, был поистине Архиереем вселенского масштаба, и таковым был признанный не только Русской Церковью, братскими Славянскими народами, но и Восточными Патриархами. В переживаемые нами тяжёлые дни, не только полезно, но жизненно необходимо вспомнить нашего Всезарубежного Авву, вкусить всем существом благодать общения с ним, и трезво осмыслить, особенно когда приближается годовщина его кончины 10 августа, что мы потеряли с его уходом в вечность. Тогда поймём мы, что без возвращения к нашим первоисточникам, к тому, что создало во всём Православном мiре славу Зарубежной Церкви, не может быть истинного, спасательного для нас пути. Не случайно было потребовано от лавро-марковской группировки прежде, чем быть принятой в общение с советской патриархией, официально отречься от Митрополита Антония, что было покорно исполнено по поручению Сvнода горе-богословом иноком Всеволодом /Филипьевым/, определившим, что труды Блаженнейшего Митрополита должны рассматриваться не более, как его "личное мнение". Возможно, что шаг этот был вынужденным, как бы "входным билетом", первым (увы, только первым!) взносом общей цены предательства. Но куда более удивительно то, что даже среди тех, кто официально борется с советской церковью, время от времени подаются голоса, претендующие оспаривать богословские труды Митрополита ! Тщетные, не более чем смешные попытки, напоминающие Крыловскую басню о лягушке и воле, но которые мы должны, не задумываясь, безповоротно пресекать. Если пытающийся воевать против величайшего богослова, канониста и пастыря сам не понимает и не видит нелепость и смехотворность своего положения, то он должен хотя бы определённо знать, что ему нет места в Зарубежной Церкви. Пусть защищает кого хочет, самого себя, свои мифы, но никак не Зарубежную Церковь. Блаженнейший Митрополит Антоний, вернув наше богословие к святоотеческому учению, избавил нас навсегда от мертвящей римской схоластики, заразившей с середины XVII-го века русское богословие. Благодаря ему, один из важнейших догматов, догмат Искупления, вновь предстал в христианском виде, очищенный от юридически-торгашеского понимания и от прямо языческих понятий сатисфакции (удовлетворения) и сверхдолжных заслуг. Ключом к пониманию догмата Искупления отныне стала сострадательная Божия любовь, а не, согласно рыцарским феодальным представлениям, месть оскорблённого грехом Адама Бога-Отца, пролившего ради удовлетворения божественного гнева равноценную Себе Кровь Сына, как это у нас в течении более двухсот лет рабски переписывалось с католических катехизисов. В докладе прочитанном в 1915г. в Московской духовной академии, будущий мученик, тогда архимандрит, Иларион /Троицкий/, говорил : "Католических ересей насчитывали целые десятки, но не указывали основного пагубного заблуждения латинства /.../ В схоластическом учении о спасении прежде всего должны быть снесены до основания два форта, два понятия : удовлетворение и заслуга. Эти два понятия должны быть выброшены из богословия без остатка, навсегда и окончательно". Не наименьшей заслугой Блаженнейшего Митрополита было то, что именно снёс до основания эти два противоправославных принципа, искажающих русское богословие. Будем благодарны протоиерею Тимофею Алферову, что он, в частности, взял за послушание истолковывать и повсеместно защищать от всяких нападок мысль и учение великого Господина и Отца нашего, Блаженнейшего Митрополита Антония. Кто горой не стоит за Митрополитом, тот не достоин числиться в Зарубежной Церкви.

Митрополит Антоний - возродитель святоотеческого богословия

Вышла в свет книга протоиерея Петра Гнедича Догмат искупления в русской богословской науке (1893-1944). Для всех, желающих сохранять наследие погибающей Русской Зарубежной Церкви, она может послужить, как это ни удивительно, довольно неожиданным утешением.

Автор – сотрудник библиотеки, затем преподаватель и профессор Ленинградской духовной академии. Биографическая справка в начале книги упоминает год его рождения 1904, затем сразу сообщает, что он получил "высшее гуманитарное образование, работал в научных библиотеках, затем по непростым обстоятельствам времени перешел на экономическую работу" (что интересно за всем этим стоит?) Дальнейшее жизнеописание начинается с 1946 года – поступление в МДА.

Автор посвятил свой труд памяти "патриарха" Сергия, и, естественно, книга выпущена, как еще один кирпич в монумент этому родоначальнику советской церкви. Понятно, что и сам о. Петр был представителем высшей советской церковной номенклатуры. И, казалось бы, что утешительного может он нам сообщить с совершенно другого церковного берега, при том еще, что мы не можем с ним сойтись и в некоторых чисто богословских оценках?

Самое важное достоинство книги – широкий литературный обзор. Автор опирается на целый ряд источников, практически неизвестных и недоступных массовому читателю, или известных лишь поверхностно. Перед нами раскрывается духовный и умственный путь русской богословской школы предреволюционной поры, проходит ряд имен талантливых русских богословов, дюжина с лишним имен, с разбором основных идей каждого. Читатель получает возможность осмыслить вклад русского богословия в общую сокровищницу мiрового Православия, причем именно самый важный ее вклад – в вопросе о догмате искупления.

Естественно, что здесь вспоминается имя, стоящее в заглавии нашей статьи. И столь же естественно услышать от такого автора, как о. Петр Гнедич, достаточно резкую критику в его адрес. А что вы, собственно говоря, ожидаете от профессора Ленинградской академии, писавшего в 1950-е годы? Как он должен был отозваться об основателе столь ненавистной Советам Русской Зарубежной Церкви? И, разумеется, современные противники Митрополита Антония (Храповицкого) могут вырезать из книжки ту пару десятков страниц, которые посвящены критике его взглядов, и использовать их для своих пропагандистских целей. Но если прочитать книгу целиком и вдумчиво, то образ Первого иерарха РПЦЗ нисколько не будет затемнен.

Сам автор высоко оценивает труд архиепископа Сергия (будущего советского патриарха) Православное учение о спасении, написанный на рубеже веков, в котором дана основательная критика юридической теории искупления. Посмотрите, дескать, насколько основательно написано, не то, что там у некоторых... Высоко оценивает и труды архиепископа Иллариона (Троицкого), будущего исповедника. Если читатель совсем не знаком с этими именами, то мог бы подумать, например, так: "еще б ты более, Антоний, навострился, когда б у Сергия немножко поучился".

Всячески принижая роль Митрополита Антония, отказывая ему в праве называться богословом и догматистом, о. Петр все же приводит интересное свидетельство. "Это удивительно, - говорил один московский академист, окончивший курс в 1894 г., - когда я читаю N или разговариваю с Z, то я всегда ловлю себя на мысли: да, где-то я об этом уже слышал. Начинаю вспоминать и обретаю первоисточник – нашего бывшего ректора академии преосвященного Антония" (Никольский П. Письма о русском богословии, СПб. 1904, цит. на стр. 242). Сквозь зубы вынужден о. Петр сделать и такое признание: "его влиянию подчиняются не только его ученики... оно замечается и в воззрениях более самостоятельных исследователей – архиепископа Иллариона (Троицкого), профессора священника Н. Петрова и других" (с. 242). Изюминка в том, что этих "других" было довольно много, и архиепископ Сергий (глубочайший богослов по оценке автора) тоже был из их числа.

В целом из приведенной картины ясно выводятся два простых вывода.

Во-первых, отвержение западного юридического подхода к искуплению было в Русской Церкви последних десятилетий перед революцией очень широким, продуманным и категоричным. Уровень критики "юридической теории" был явно на порядок выше уровня ее защиты. И данная книга нам это наглядно показывает. Русская богословская школа сумела преодолеть засилье западной схоластики, вновь вернуться к святоотеческой традиции, и (что очень важно), не просто повторить святых классических Отцов, но в их русле дать ответ на вопросы, не до конца ими раскрытые. Это был собственный вклад русской богословской школы в сокровищницу мiрового православного богословия. Таким образом, Митрополит Антоний не был здесь одиноким или каким-то самочинником в богословии – и мы получаем тому подтверждение от его противника.

Используя редкие и малодоступные источники, о. Петр наглядно показал, насколько глубоко русские богословы вникли в эту тему и насколько восприняли мысли Митрополита Антония или самостоятельно пришли к сходным с ним выводам. Действительно, мы вправе говорить о целой школе и целом направлении в русском богословии.

Во-вторых, духовно и идейно возглавляет это направление именно Митрополит Антоний; и работа о. Гнедича свидетельствует именно об этом, хотя бы и против воли автора. О. Петр рассматривает множество предложенных русскими богословами теорий искупления, альтернативных юридической. И дает возможность увидеть еще раз, что из них только Митрополит Антоний сумел дать ответ на вопрос, поставленный в его классической работе: какова движущая сила искупления? каким именно образом страдание Христово подает верующему в Него возрождение и жизнь вечную?

Русские богословы сумели критически осмыслить юридическую теорию, пришедшую в православную школу от Ансельма и его предшественников на Западе. Они дали себе труд взглянуть на юридическое толкование глазами человека не предвзятого, еще не верующего во Христа. Они поняли, что не должно перед таким человеком рисовать портрет Бога, подчиненного двум своим качествам – милости и праведности, состоящим во взаимной вражде. Бога, который, привлекши третье свое качество – премудрость, ухитряется удовлетворить обоим первым качествам, отдав на смерть Своего Сына. Ужаснувшись тому, каким изображает Бога юридическая теория искупления, русские богословы обратились к восточным Отцам, к литургическому наследию Церкви, к филологическому анализу ключевых слов: "умилостивление", "искупление", имеющихся в Новом Завете. Анализируя эти источники, они доказали, что юридическое толкование догмата искупления не соответствует православной святоотеческой традиции. Ключевым текстом, цитируемым из работы в работу, стали слова св. Иоанна Златоуста: "Не сказал Апостол: примирите с собою Бога, потому что не Бог враждует против нас, но мы против Него. Бог никогда не враждует".

Итак, Искупитель примирил не Отца с нами, а нас с Ним. И все же, почему мы не смогли бы примириться без Христа? Весь догмат искупления в том и состоит, что Бог во Христе дает нам нечто очень важное, чего мы сами никакими усилиями достигнуть не смогли бы, и принятие чего, тем не менее, зависит от нашего свободного выбора. Что же это? Если мы еще ничего не сделали для примирения с Богом, то в чем Сам Бог изменился в своем отношении к мiру? В чем объективная сторона искупления? Что независимо от нас взошло в мiръ от Бога, чего не было до пришествия Искупителя?

И вот, рассмотрев все варианты, мы видим единственную путеводную нить в ответах на этот вопрос, предложенных Митрополитом Антонием. Бог неизменяем. Его качества не могут измениться, притом еще во времени. Будучи благ, он не может стать злым. Но Он может увеличить Свою славу. Он может придать своей любви как бы новое измерение. По его любви создан мiръ. И эта любовь, эта благость Божия, рассуждая по-человечески, связана с Его всеблаженством.

Какой человек счастлив? Только добрый, только лишенный полностью всякого гнева, зависти, ропота, неудовлетворенных желаний. Потому и Бог всеблажен, что Он есть любовь. Но, придавая своей любви новое качество, новое измерение, Бог тем самым изыскивает ей и новую силу. А эта сила явится, как некий отказ от Божественного всеблаженства. Бог делает свою любовь состраждущей, а для этого воплощается и идет на Крест.

И вот, действующая сила искупления и заключается в новом качестве Божией любви, в ее сострадательном характере. Состраждущая любовь Искупителя может сделать для человека, для его возрождения, качественно больше, чем промыслительная любовь Творца, посылающего солнце и дождь на праведных и неправедных. Если кратко, Отец прославился в Сыне, а мы получили спасение и очищение именно тем, что Божия любовь стала сострадательной. Вот, основная и сильнейшая идея Митрополита Антония в объяснении искупления. Идея, подкрепленная данными психологических и пастырских наблюдений. Ведь аналоги такой любви встречаются между людьми, и показывают, что сострадание любящего может способствовать нравственному возрождению любимого.

Добавим, что приемлется искупление, принесенное Новым Адамом, благодаря установленному еще в раю закону единения человеческого естества по образу единения Лиц Божества. Это тоже важнейшая идея Митрополита Антония, которую он взял у Отцов-каппадокийцев и применил от тринитарных вопросов к догмату искупления. В силу этого единства естества человека ему и достаточно одного Искупителя и родоначальника нового человечества.

Кто другой подметил суть догмата глубже и точнее? Просмотрев предлагаемый обзор о. Петра, не вижу другого такого автора.

Сам о. Петр Гнедич не придерживается юридической теории. Основную идею Митрополита Антония он в сущности не оспаривает, но, похоже, просто не понимает. К сожалению, владыка Антоний не писал систематического, научно отработанного труда. Когда о. Г. Флоровский пишет о нем: "скорее бросает, чем раскрывает свои мысли, не досказывает и обрывает их", - то он прав. Это действительно так. Но правда и в том, что сравнимых по глубине мыслей, притом подкрепленных пастырским и психологическим опытом, никто другой как-то не высказал.

И вот, невольно пользуясь плодами мысли Митрополита Антония, соглашаясь полностью с аналогичными же мыслями, если они высказываются архиепископами Сергием или Илларионом, о. Петру по должности приходится же где-то поругать родоначальника "карловацкого раскола". И он цепляется за две давно уже известных зацепки.

Первая – это миф о том, что будто бы Митрополит Антоний перенес "центр значимости" искупления с Голгофы в Гефсиманию. После обстоятельного разбора этого глупого обвинения, произведенного вл. Гавриилом (Чепурой) и приведенного у архиепископа Никона (Рклицкого), мы не станем вновь останавливаться на этом вопросе. Епископ Гавриил его разрешил и закрыл. Добавить тут нечего.

Вторая зацепка более серьезная. Это трактовка Митрополитом Антонием первородного греха. В эти очень новые, оригинальные утверждения Владыки все его критики вцепились мертвой хваткой. А затрудняется дело тем, что мысль свою Вл. Антоний выразил опять-таки очень кратко и отрывисто, да еще и включил в Катехизис, в эту на редкость неудобную форму вычурных вопросов с краткими ответами, как, к сожалению, стало принято когда-то составлять катехизисы.

"Наше рождение от грешных предков не есть единственная причина нашего греховного состояния. Бог знал, что каждый из нас согрешит так же, как и Адам, и потому мы являемся его потомками... Зная вперед, что каждый человек возымеет Адамово своеволие, Господь попускает, что мы наследуем Адамову немощную природу, болезненную, смертную, обладающую греховными склонностями, в борьбе с которыми, а еще более, поддаваясь им, мы сознаем свое ничтожество и смиряемся" ("Катехизис", о Третьем члене Символа веры).

Эти слова Митрополита Антония я отстаивать не стану. В отличие от его критиков, лучше признаюсь, что в таком кратком выражении мысль Владыки я просто не понимаю. И спросить его на семинарском чаепитии я уже не смогу. Но дело в том, что Вл. Антоний, вероятно, глубже всех понял, какая тут стоит проблема.

Когда на него закричали, что он "отменил" понимание первородного греха, как порчу человеческого естества, это было неверно. Дело в том, что к одной только порче естества проблему не сведешь.

Действительно, мы обладаем поврежденной душою, с ее умом, чувством и волею. То, другое и третье у нас расстроены. Мы подвержены уже внутренним искушениям, через ум, волю, и чувства. Тело наше соответственно так же расстроено. Но проблема в нашей свободной воле. Осталась она у нас или нет? Если не осталась, если мы обречены грешить, то мы не виноваты. Нас не за что осуждать в ад и, соответственно, незачем спасать от него.

И опыт, и Откровение согласно говорят, что свобода выбора у нас осталась. Осталась после падения и до искупления. Искупитель возвратил нам не ее, а что-то иное. Но при этом, по учению Евангелия и апостолов, мы грешим своим произволением, своим неверным выбором, с какой-то совершенно фатальной неизбежностью, причем этот наш личный злой выбор настолько четко выражен, что ведет нас к смерти, и смерти вечной. Нет человека, который, поборовшись своим произволением со своим попорченным естеством, сумел бы одержать хотя бы относительную победу, если уж согрешить, то хотя бы не на смерть.

Повреждение естества, как оно осмотрено у аскетических отцов, дело понятное. Плохонькая стала у человека душа. Но если осталась нравственная свобода, да еще и совесть, да еще и хотя бы какая-то память о нравственном законе, то почему насилие естества нельзя побороть никому и ничем? Каждый человек согрешает сам, своим произволением и решением. За это греховное решение он подлежит осуждению. Грех не в пробуждении гнева, похоти или трусости внутри моей души (это все вполне обусловлено нашим падшим естеством), а в их проявлении по моему решению. И каждый грешник согрешил, решившись согрешить, имея при этом хотя бы слабую потенциальную возможность не грешить, причем почти всегда даже сознавая ее.

Вот в чем проблема. Откуда такая власть греха над человеком, что мы, согрешая сами, своей свободной волей, обречены согрешать этой свободной волей?

Вот Митрополит Антоний и дал ответ на этот вопрос. Да, каждый согрешает, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью, (Иак. 1, 14), и Бог это предвидит и, заранее зная, что каждый из нас согрешит своей свободной волей по подобию Адама, поместил нас в трудные условия жизни падшего человека, в эти кожаные ризы.

Не возьмемся судить, точно это так или нет. И вообще, насколько здесь Митрополит Антоний дал исчерпывающий ответ. Просто он вновь показал, что школьный ответ недостаточен. К одной только порче человеческого естества первородный грех не сводится. Как и вообще грех не сводится к повреждению человеческой природы.

Размышление о Христовом сострадании дает нам возможность вновь обратить внимание на личностную сторону греха. Грех – это разрыв отношений любви с Богом. Мы виноваты не тем, что родились падшими человеками, а в том, что разорвали этот союз любви. Причем, по-видимому, Митрополит Антоний настаивает, что каждый из нас сделал это сам, лично. Что тогда делать? Восстановить его. Как? – Только сочетавшись Христу, как и обещали при купели крещения.

Современному православному человеку полезно вновь и вновь возвратиться мыслью к своему крещенскому обету. Сочетаваюсь Христу. Должно быть, это очень древняя, изначальная крещенская формула. Во Христе мы не просто получили возможность восстановить или улучшить естество свое, испорченное грехом. Христос – наш единственный путь для того, чтобы суметь наконец повернуться к Богу лицом. Где лицо Невидимого Бога? Как искать Его? Бог видит, что, озираясь туда и сюда, мы Его не видим лицом к лицу. И Он воплотился, чтобы, взглянув на лицо Христа, Его жизнь, слова, дела и смерть за нас, мы смогли бы увидеть Бога. Видевший Меня видел Отца (Ин. 14, 9).

Не станем в краткой библиографической статье вдаваться более глубоко в суть проблем, поднятых русской богословской школой. Возвращаясь к книге о. Петра Гнедича, будем благодарить Господа за то, что светлая полоса в истории Русской Православной Церкви была и до сего дня еще не забыта.

Когда католики скажут, что Православие – это сплошной мрак невежества, а протестанты обвинят нас в язычестве, мы теперь сможем, не вступая в спор, просто снять с полки эту книгу. Когда Русскую Церковь сvнодального периода обвинят в застое, а русскую интеллигенцию в безбожии, у нас есть что показать и таким критикам и насмешникам. Мы покажем эту плеяду имен, за каждым из которых стоит еще целое собрание учеников, студентов, слушателей, друзей. Вот чем жило русское православное богословие. Вот над чем трудились лучшие умы, вот о чем бились лучшие сердца. Вот где были русские христиане, вот где была настоящая русская интеллигенция.

И сквозь темную полосу современного церковного состояния до нас дойдут светлые лучи наших предков. Они сумели создать ценности, способные пережить и лихолетье советских времен, и нынешнее безвременье. И мы способны принять их прикосновение к вечности.

Заключение унии Нью-Йоркского Сvнода митр. Лавра с Московской Патриархией заострило вопрос об истинной православной альтернативе апостасийному официальному православию. Если не уния, то что вместо нее? Чем должна отличаться истинная православная Церковь от ложной официальной, равно как и от ультра-правого раскола? Очевидно, что она должна сохранять неповрежденным догматическое учение, апостольское преемство иерархии и чин совершения таинств, – это необходимо, но не достаточно. Противостояние внутрицерковной апостасии в ХХ веке в Русской Церкви, и в частности опыт последних лет, показали, что истинная Церковь должна иметь и нечто другое. Это, прежде всего, иные внутренние качественные характеристики, а не внешние атрибуты, тем более, не рекламные лозунги. Уния с МП как раз и показала, что при внутреннем сродстве двух церковных организмов внешнее различие носит чисто временный и поверхностный характер. Попробуем выделить те внутренние качества истинной Церкви, без которых она просто невозможна.

Одной из главных причин падения РПЦЗ (Л) послужило глубокое и всестороннее обмiрщение, усвоение ценностей мiра сего, как главных, точнее, как руководящих в повседневной практической жизни и церковной деятельности, причем признание духовных ценностей становилось чисто декларативным. Если бы ведущие деятели унии руководствовались заповедями Христовыми и голосом совести, они не стали бы отрекаться от своих же писаний и выступлений десятилетней давности, не сделались бы, по меткому выражению авторов "Нашей страны" "акробатюшками". Стремление жить на уровне западных стандартов, притом любой ценой, порождало и воспитывало личный и групповой эгоизм, служивший питательной средой, где начиналось брожение умов в пользу унии.

Понятно, что и отдельный христианин, и вся церковь в целом живут в мiре, и не могут не учитывать реальных условий общественной жизни. И все-таки главная цель христианина – стяжание не мiрских благ, а небесных. Иное духовное качество, определенная неотмiрность должны сознаваться и сохраняться членами истинной Церкви, как необходимое условие духовной свободы. О том, что мiрские блага имеют свойство порабощать совесть верующего, предупреждал и сам Христос (см. напр. Мф. 13, 22; Лк. 21, 34 и др.), и Его апостолы (1 Кор. 6, 12, 1 Тим. 6, 8-10 и др.). Руководство РПЦЗ (Л) давно уже желало "держаться на уровне" в богатом и престижном обществе Запада, игнорируя, что это общество по преимуществу апостасийное, уже давно нехристианское и преуспевать в нем можно лишь ценою внутреннего отречения от Христа, или, по самой меньшей мере, – от евангельского идеала. Неслучайно правящая элита Запада спокойно восприняла высшую номенклатуру Московской Патриархии, достаточно одиозную по своим связям с советскими спецслужбами и по своему моральному облику, но духовно родственную. И руководству РПЦЗ (Л) пришлось учитывать, что ее объединения с МП желают высшие сферы Запада и глобалистские круги, а не только спецслужбы РФ. Только подлинная материальная независимость и духовная свобода, основанная на внутренней неотмiрности, могли бы дать силы зарубежным деятелям противостоять процессу унии, но этих-то качеств у них не оказалось.

В истинной Церкви преимущественный интерес должен быть обращен на духовные вопросы, а не на материальное или правовое положение церковной организациитом, что мирские блага имеют свойство порабощать совесть верующего, предупреждал и сам Христос (см. кви, как необходимое услов. Беда в том, что и в официальной, и в неофициальной Церкви сплошь и рядом вопросы вероучения и правильной духовной жизни ставятся на самое последнее место в реальной практической деятельности иерархии, духовенства и церковного актива. Главное внимание занимают вопросы церковной экономики и церковной политики (борьба конкурирующих групп, самореклама, очернение соперников). В такой обстановке церковного бизнеса и политиканства неизбежно разгораются конфликты на всех уровнях от прихода до Сvнода, конфликты, в принципе неразрешимые, угрожающие превратить церковную жизнь в войну всех против всех. Единственный способ выйти из такого тупика – общее оздоровление атмосферы, переключение внимания преимущественно на вопросы вероучения, благовестия и миссионерства, налаживания здоровой церковной жизни.

Церковь оставлена в мiре Христом и сохраняется Богом ради определенной цели: свидетельства об Искупителе и приведения людей к жизни в Нем. Формы этого благовестия могут быть различны в зависимости от исторических условий. Но в любом случае это служение должно оставаться: словом проповеди, примером благочестивой жизни, благотворительной деятельностью, а если позволяют обстоятельства – влиянием на общественную и государственную жизнь. Это свидетельство Невесты Церкви о своем Небесном Женихе и служение Ему. Истинная Церковь не может быть замкнутой только на себя, служить себе самой и своим узко корпоративным интересам. Корпоративный эгоизм, под псевдонимом "блага Церкви", очень часто является главной ценностью для апостасийной церковной организации, как официальной, так и неофициальной, и в жертву ему зачастую приносится честь и совесть отдельных лиц. Но любовь к Богу и ближнему, напротив, требует размыкания эгоизма, как личного, так и корпоративного. Служение Церкви Христу требует от нее жертв, и одной из первых и тяжелых таких жертв является отвержение самозамкнутости и самодостаточности. Но именно в ответ на такое самоотвержение подается Церкви благодать Божия.

Истинной Церкви должно быть свойственно миссианское сознание – ответственность за свою миссию, за врученное Богом служение, и при этом ясное ощущение своего подчиненного, служебного по отношению к Богу положения, а отнюдь не самостоятельного и властительного. В отличие от миссианского – мессианское церковное сознание претендует на самодостаточность, собственную чистоту, избранность, обладание полнотой благодатных полномочий. А это не церковное, а сектантское самосознание, часто проявляющееся опять же и в официальном, и в неофициальном православии.

Русская Зарубежная Церковь в лучшую эпоху своей жизни показывала в этом отношении самый достойный пример. Сохраняя свою самостоятельность и духовное качество, она несла и особое служение в мiре: не только свидетельствовала нехристианскому и инославному мiру о глубине и красоте православной веры, но и обличала богоборческий коммунизм, сострадала и помогала гонимым братьям в России. Но при этом она не претендовала ни на особую власть, ни на особую чистоту, исповедовала себя частью Русской Церкви, а не всей ее полнотой. Группы, отпадавшие от нее "влево", делали это из-за боязни такого ответственного служения и скорбей, с которыми оно неизбежно бывало связано, они желали более широкого признания от мiра сего. Группы, отпадавшие от РПЦЗ "направо", не понимали скромности своей Церкви в таком служении, путая ее с обмiрщением. Это скромное служение они пытались заменить громким лозунгом, "позой и фразой", пытались присвоить своей церковной группировке ощущение полноты власти и благодатных полномочий, что по сути являлось лишь игрой в истинную Церковь.

Ориентация на канонические нормы и формы церковного управления, церковного суда и разрешение спорных вопросов – обязательна для истинной Церкви. Эти выработанные веками канонические нормы противостоят греховному произволу, как клириков и мiрян, так и архиереев. Произвол и самочиние разрушают не только церковную структуру, но и нравственные устои членов Церкви. В истинной Церкви недопустима практика двойных стандартов, когда одни мерки применяются к "своим", или "угодным", а другие – ко всем прочим. Например, канонические нормы для ставленников в священство (и, естественно, для служащих клириков), должны быть едины и соответствовать апостольским правилам. Хотя в определенных случаях допускаются послабления, но и такая "икономия" должна быть делом не произвола, а законного церковного суда при соборном рассмотрении дела.

Далеко не всякие средства годятся для осуществления тех целей, ради которых существует Церковь. В подлинном христианстве цель не оправдывает любых средств. Нравственное чувство христианина не может принять на вооружение саморекламу, клевету, ябеды, интриги, похалимаж, нарушение принятых обязательств и тому подобные поступки, которые, к сожалению, не редки в церковной среде различных юрисдикций. Принцип мiра сего: все, что прямо не запрещено, то разрешено, имеет для христианина ограничения в заповедях Евангелия, научающих всегда избирать нравственно лучшее, даже среди того, что прямо не запрещено. Нравственный максимализм, или точнее, нравственная чуткость ко всем вопросам церковной жизни, должны быть неотъемлемым свойством истинной Церкви.

В наше время при разрушении канонического правосознания у многих церковных людей, при размывании четких церковных границ в хаосе церковных разделений, формально-канонический подход оказывается недостаточным при решении многих важных церковных вопросов. В конечном счете, канонично то, что созидает Церковь, а не то, что ее разрушает, как писал в свое время замечательный русский богослов проф. В. Болотов, и его слова тридцать лет спустя повторял в споре с сергианами его ученик митр. Иосиф Петроградский. Пастырский подход позволяет смотреть не формально, а по духу, с точки зрения душепопечения, а не канцелярии, созидать Церковь, как Тело Христово, как союз душ, вступивших в завет со Христом, а не как внешнюю организацию. Подлинный пастырь не притязает на духовную власть над пасомыми, на утверждение своего внешнего авторитета в силу сана, а более дорожит братским союзом с ними, и через это обретает более глубокий авторитет – внутренний. В основе подлинного православного пастырства лежит не подчинение слуг господину, а самоотверженная и сострадательная любовь духовного отца к детям. Настоящее православное пастырство в традиции митр. Антония и его школы (а есть ли другое?/ГИТ/) исключает всякую лжедуховность и лжестарчество, которые так обильно произросли в последние годы, как в официальном, так и в альтернативном православии.

понимаемая как преемство с прошлым Православия и связь с его настоящим, ощущение себя частью великого целого, но именно частью, а не всей полнотой – тоже необходимое качество истинной Церкви. Соборность ведет к стремлению установить братские отношения с единомышленниками и ценит это общение, умеет терпеть недостатки и немощи братий. Девизом соборности служат знаменитые слова блаженного Августина: в главном единство, во второстепенном – свобода, и во всем – любовь. Подлинное единство немыслимо без свободы и братолюбия. Их искажение, убивая соборность, подрывает и церковное единство. И властное подминание всех под себя ("папизм"), и отсечение от себя братий, а на деле отделение себя от всех (раскол), изгоняя соборность, разрушают единство Церкви.

Конечно, в реальной жизни реализовать конкретно эти идеальные начала бывает трудно. И тем не менее, в истинной Церкви должна сложиться соборная атмосфера и посильно осуществляться ее элементы: коллегиальное управление, пастырские совещания и т.п. Конечной целью должен стать собор всех частей РПЦЗ, отвергших предательскую унию. Только такой собор, достаточно представительный и духовно зрелый, способный избрать авторитетное церковное руководство, мог бы стать достойной альтернативой официальной апостасийной Церкви. Только подлинно соборная и духовно свободная Церковь, чуждая обмiрщения, исполняющая в мiре служение Богу, имеющая здоровое каноническое правосознание и нравственную чуткость, достойна называться истинной и получить благословение Божие.

Руководители собравшихся 10 июля сего года в Св. Троицком храме в Астории (Нью Иорк) духовных лиц и мирян, сделали всё возможное, для того чтобы опять ввести русских верующих в заблуждение. Присутствовавшие представляли только себя лично, так как их никто не выбирал, не давал им поручений и не назначал. Четыре организатора-лидера этой группы выбрали, назначили и пригласили участников. Некоторым лицам они дали разрешение только присутствовать, без права голоса. Действуя без зазрения совести, в храме перед иконами, они провели ряд решений и в протоколе указали, что они являются последователями-преемниками Митрополитов Антония, Анастасия, Филарета и Виталия. На этом основании они считают, что руководство РПЦЗ принадлежит именно им, этой маленькой группе.

Претендуя на преемственность от Первоиерархов РПЦЗ, беззастенчивые руководители этой группы пытаются поднять свое собственное значение в глазах Зарубежной Руси, правительственных властей и других Православных Церквей. Сделать это нелегко, так как им предстоит доказать свои церковные и имущественные права. Пока же, они, - в глазах эмиграции и других Православных Церквей, - выглядят новообновленцами. Начав борьбу с другими частями Зарубежной Церкви, им угрожает опасность превращения в сектантов. Но может быть это и входит в планы организаторов «Высшего Временного Церковного Управления», с целью дальнейшего разрушения РПЦЗ?

Зарубежная Церковь не раз переживала тяжелые периоды как, например, после Второй Мировой войны, когда казалось, что свободная часть Русской Церкви прекратит духовное окормление изгнанников. Но собравшиеся в Мюнхене в 1946 году несколько архиереев РПЦЗ, пригласив с правом голоса представителей Автономных Церквей Украины и Белоруссии, решили восстановить работу Архиерейского Синода, который вплоть до 21-го века и исполнял в Зарубежной Руси свою миссию. Собравшиеся в Мюнхене архиереи объединили всех выходцев из России, организовав епархии, приходы, церковные школы и гимназии, прицерковные организации и издательства во многих странах мира. Такой же пример объединения, уже ранее показал Блаженнейший Митрополит Антоний, пославший приглашения на Собор представителям всех зарубежных частей Русской Церкви.

Как могут собравшиеся в Астории претендовать на преемственность с РПЦЗ и Первосвятителями Антонием и Анастасием, стремившихся объединить и примирить духовенство и верующих? Ведь они, наоборот, начиная свою деятельность, заявили, что ни с кем договариваться не стремятся и в своем послании дважды подчеркнули, что объединение с другими бывшими частями РПЦЗ возможно только если оные согласятся на условия, предложенные епископом Агафангелом.

Ввиду претензий на руководство и присвоение особых прав собравшимися, - прав, которые принадлежат исключительно Архиерейским Соборам, - невозможен диалог и компромиссы для объединения. Подобные высказывания и решения ведут только к дальнейшим испытаниям для верующих и к разладу среди анти-униатов.

Упомянутое послание было составлено четырьмя присутствовавшими на собрании лицами, не заслуживающими к себе доверия. В свою деятельность они втянули Владыку Агафангела и ряд клириков, не сознающих, с какими людьми они имеют дело и чем их участие грозит Церкви.

Объявляя свои «верховные» права на «управление» и указывая на связь с старостильными Синодами Греции, Румынии и Болгарии они проводят очередной трюк очковтирательства. Так как им необходимы новые архиереи для создания видимости Синода, была сделана попытка пивлечь старостильников к участию в хиротониях. Однако им вежливо было отказано, до тех пор пока они не вернутся на путь каноничности.

Собравшиеся в Астории сделали смехотворные претензии на мнимое «руководство» Северо-Американской епархией: Восточно-Американской, Чикагско-Детройтской, Западно-Американской и Канадской епархий. Они также решили, что все епархии в России тоже должны быть подчинены «ВВЦУ», и поэтому решили образовать «Центрально-Российский административный округ» в составе Московской, Суздальской, Сибирской и Кубанской епархий! Они даже назначили туда администратора, который согласно их решению должен быть хиротонисан в архиереи.

Пойдя по этому пути, собравшиеся не могли сдержать своего порыва организаторства (пока - в воображении и на бумаге). Они решили создать епархии: Германскую, Западно-Европейскую, Южно-Американскую, Австралийско-Новозеландскую, Санкт-Петербургскую, Суздальскую и Запорожскую. Ими подчеркнута была необходимость создания прицерковных обществ, миссионерской деятельности с созданием «центрального электронного и печатного органа ВВЦУ». В планы для будущей работы включены переводы органа на английский, французский и испанский языки.

Но каковы на самом деле возможности и стремления этих лиц, вовлекших в свои сети доверчивых священников и мирян? Если рассмотреть их прежнюю деятельность и высказывания, то рождается недоверие к их возможностям и способностям. Объявив себя «Высшим Управлением», вожаки этой организации действительно имеют преемственность – но от митрополита Лавра! Весьма свежа их связь с Синодом митрополита Лавра до последнего дня, вплоть до подписания постыдного «Акта». Один из них был членом синодальнго духовного суда, другой синодальным священником, а остальные - членами различных организаций при Синоде. Это те же лица, которые составили «послание»,- под которое они по всем епархиям РПЦЗ собирали подписи, - гласившее:

«Мы верные чада Русской Православной Церкви, клир и прихожане РПЦЗ с радостью приветствуем наш епископат…. И обращаемся с этим Открытым Посланием в уверенности, что соединение Зарубежной Церкви с Русской Православной Церкви в лице Московской Патриархии, о котором мы молились все эти десятилетия, приближается».

Несмотря на то, что заранее всем в Зарубежной Руси и на родине было хорошо известно, что Зарубежный Собор созывается лишь для проформы, и что решение об унии уже заранее принято, лица руководящие ныне «ВВЦУ» уверяли тогда духовенство и мирян, что соглашение не состоится. Они говорили одно, делали другое, а думали третье. Еще вчера лояльно поддерживали Синод митрополита Лавра, а сегодня, организовав «ВВЦУ», они, - как и прежде, - усыпляют бдительность тех, кто действительно против подчинения Патриархии.

Наше Общество Митрополита Антония предупреждало в прессе о том, что оно не будет принимать участия в постыдном «4-ом Всезарубежном Соборе». Те же, кто руководит собравшимися в Астории, приняли в этом позорище участие, причинив таким образом вред Церкви.

Приехавшие на собрание в Асторию клирики-американцы и миряне, несколько раз напоминали, что необходимо обратить внимание на духовное обслуживание людей, а не на материальные заботы и на борьбу за имущество. Но вожаки рассуждают о том, что нужно через суд отвоевать здание Синода в Нью Иорке и т. д. На голоса благоразумия «Управление» не обращало внимания. Такое поведение не могло не привести некоторых людей к вопросу: каковы же настоящие цели самоназначенного «Управления»?

Подозрительные признаки в деятельности этих людей проявляются во многом. Например, если посмотреть на сайт «ВВЦУ», то внизу можно прочитать: «Рейтинг@mail.ru». Если щелкнуть на этот вызов, то получим подключения к «Радио ислам», «Коран», «Католическая информационная служба», «Ассоциация торговцев слова Божьего», «Миханаим, еврейский культурно-религиозный центр» и даже такие сайты, как «Гадание», «Астрология», «Мистика» и «Экзотика».

Вот какая компания рекламодателей находится на сайте «ВВЦУ», претендующего на руководство верующими РПЦЗ на родине и в Зарубежье!

Духовные лица и миряне, которые желают действительной пользы Русской Церкви, должны стремиться, чтобы произошло объединение частей РПЦЗ. Тогда верующий народ, как на родине, так и в Зарубежной Руси сможет опять смотреть на духовенство с доверием и уважением. Результатом объединения будет создание легитимного Временного Верховного Церковного Управления, состоящего из представителей частей бывшей Зарубежной Церкви и потому могущего полномочно организовать Синод и созвать в будущем Всезарубежный Собор.

"To All the Bishops Everywhere, Beloved in the Holy Ghost, Our Venerable, Most Dear Brethren; and to their Most Pious Clergy; and to All the Genuine Orthodox Sons of the One, Holy, Catholic and Apostolic Church: Brotherly Salutation in the Holy Spirit, and Every Good From God, and Salvation.

The holy, evangelical and divine Gospel of Salvation should be set forth by all in its original simplicity, and should evermore be believed in its unadulterated purity, even the same as it was revealed to His holy Apostles by our Savior, who for this very cause, descending from the bosom of God the Father, made Himself of no reputation and took upon Him the form of a servant (Phil. ii. 7); even the same, also, as those Apostles, who were ear and eye witnesses, sounded it forth, like clear-toned trumpets, to all that are under the sun (for their sound is gone out into all lands, and their words into the ends of the world); and, last of all, the very same as the many great and glorious Fathers of the Catholic Church in all parts of the earth, who heard those Apostolic voices, both by their synodical and their individual teachings handed it down to all everywhere, and even unto us. But the Prince of Evil, that spiritual enemy of man's salvation, as formerly in Eden, craftily assuming the pretext of profitable counsel, he made man to become a transgressor of the divinely-spoken command. so in the spiritual Eden, the Church of God, he has from time to time beguiled many; and, mixing the deleterious drugs of heresy with the clear streams of orthodox doctrine, gives of the potion to drink to many of the innocent who live unguardedly, not giving earnest heed to the things they have heard (Heb. ii. 10), and to what they have been told by their fathers (Deut. xxxii. 7), in accordance with the Gospel and in agreement with the ancient Doctors; and who, imagining that the preached and written Word of the LORD and the perpetual witness of His Church are not sufficient for their souls' salvation, impiously seek out novelties, as we change the fashion of our garments, embracing a counterfeit of the evangelical doctrine.

§ 2. Hence have arisen manifold and monstrous heresies, which the Catholic Church, even from her infancy, taking unto her the whole armor of God, and assuming the sword of the Spirit, which is the Word of God (Eph. vi. 13-17,) has been compelled to combat. She has triumphed over all unto this day, and she will triumph forever, being manifested as mightier and more illustrious after each struggle.

§ 3. Of these heresies, some already have entirely failed, some are in decay, some have wasted away, some yet flourish in a greater or less degree vigorous until the time of their return to the Faith, while others are reproduced to run their course from their birth to their destruction. For being the miserable cogitations and devices of miserable men, both one and the other, struck with the thunderbolt of the anathema of the seven Ecumenical Councils, shall vanish away, though they may last a thousand years; for the orthodoxy of the Catholic and Apostolic Church, by the living Word of God, alone endures for ever, according to the infallible promise of the LORD: the gates of hell shall not prevail against it (Matt. xviii. 18). Certainly, the mouths of ungodly and heretical men, however bold, however plausible and fair-speaking, however smooth they may be, will not prevail against the orthodox doctrine winning, its way silently and without noise. But, wherefore doth the way of the wicked prosper? (Jer. xii. 1.) Why are the ungodly exalted and lifted up as the cedars of Lebanon (Ps. xxxvii. 35), to defile the peaceful worship of God? The reason of this is mysterious, and the Church, though daily praying that this cross, this messenger of Satan, may depart from her, ever hears from the Lord: My grace is sufficient for thee, my strength is made perfect in weakness (2. Cor. xii. 9). Wherefore she gladly glories in her infirmities, that the power of Christ may rest upon her, and that they which are approved may be made manifest (1. Cor. x. 19).

§ 4. Of these heresies diffused, with what sufferings the LORD hath known, over a great part of the world, was formerly Arianism, and at present is the Papacy. This, too, as the former has become extinct, although now flourishing, shall not endure, but pass away and be cast down, and a great voice from heaven shall cry: It is cast down (Rev. xii. 10).

§ 5. The new doctrine, that "the Holy Ghost proceedeth from the Father and the Son," is contrary to the memorable declaration of our LORD, emphatically made respecting it: which proceedeth from the Father (John xv. 26), and contrary to the universal Confession of the Catholic Church as witnessed by the seven Ecumenical Councils, uttering "which proceedeth from the Father." (Symbol of Faith).

i. This novel opinion destroys the oneness from the One cause, and the diverse origin of the Persons of the Blessed Trinity, both of which are witnessed to in the Gospel.

ii. Even into the divine Hypostases or Persons of the Trinity, of equal power and equally to be adored, it introduces diverse and unequal relations, with a confusion or commingling of them.

iii. It reproaches as imperfect, dark, and difficult to be understood, the previous Confession of the One Holy Catholic and Apostolic Church.

iv. It censures the holy Fathers of the first Ecumenical Synod of Nice and of the second Ecumenical Synod at Constantinople, as imperfectly expressing what relates to the Son and Holy Ghost, as if they had been silent respecting the peculiar property of each Person of the Godhead, when it was necessary that all their divine properties should be expressed against the Arians and Macedonians.

v. It reproaches the Fathers of the third, fourth, fifth, sixth, and seventh Ecumenical Councils, which had published over the world a divine Creed, perfect and complete, and interdicted under dread anathemas and penalties not removed, all addition, or diminution, or alteration, or variation in the smallest particular of it, by themselves or any whomsoever. Yet was this quickly to be corrected and augmented, and consequently the whole theological doctrine of the Catholic Fathers was to be subjected to change, as if, forsooth, a new property even in regard to the three Persons of the Blessed Trinity had been revealed.

vi. It clandestinely found an entrance at first in the Churches of the West, "a wolf in sheep's clothing," that is, under the signification not of procession, according to the Greek meaning in the Gospel and the Creed, but under the signification of mission, as Pope Martin explained it to the Confessor Maximus, and as Anastasius the Librarian explained it to John VIII.

vii. It exhibits incomparable boldness, acting without authority, and forcibly puts a false stamp upon the Creed, which is the common inheritance of Christianity.

viii. It has introduced huge disturbances into the peaceful Church of God, and divided the nations.

ix. It was publicly proscribed, at its first promulgation, by two ever-to-be-remembered Popes, Leo III and John VIII, the latter of whom, in his epistle to the blessed Photius, classes with Judas those who first brought the interpolation into the Creed.

x. It has been condemned by many Holy Councils of the four Patriarchs of the East.

xi. It was subjected to anathema, as a novelty and augmentation of the Creed, by the eighth Ecumenical Council, congregated at Constantinople for the pacification of the Eastern and Western Churches.

xii. As soon as it was introduced into the Churches of the West it brought forth disgraceful fruits, bringing with it, little by little, other novelties, for the most part contrary to the express commands of our Savior in the Gospel—commands which till its entrance into the Churches were closely observed. Among these novelties may be numbered sprinkling instead of baptism, denial of the divine Cup to the Laity, elevation of one and the same bread broken, the use of wafers, unleavened instead of real bread, the disuse of the Benediction in the Liturgies, even of the sacred Invocation of the All-holy and Consecrating Spirit, the abandonment of the old Apostolic Mysteries of the Church, such as not anointing baptized infants, or their not receiving the Eucharist, the exclusion of married men from the Priesthood, the infallibility of the Pope and his claim as Vicar of Christ, and the like. Thus it was that the interpolation led to the setting aside of the old Apostolic pattern of well nigh all the Mysteries and all doctrine, a pattern which the ancient, holy, and orthodox Church of Rome kept, when she was the most honored part of the Holy, Catholic and Apostolic Church.

xiii. It drove the theologians of the West, as its defenders, since they had no ground either in Scripture or the Fathers to countenance heretical teachings, not only into misrepresentations of the Scriptures, such as are seen in none of the Fathers of the Holy Catholic Church, but also into adulterations of the sacred and pure writings of the Fathers alike of the East and West.

xiv. It seemed strange, unheard of, and blasphemous, even to those reputed Christian communions, which, before its origin, had been for other just causes for ages cut off from the Catholic fold.

xv. It has not yet been even plausibly defended out of the Scriptures, or with the least reason out of the Fathers, from the accusations brought against it, notwithstanding all the zeal and efforts of its supporters. The doctrine bears all the marks of error arising out of its nature and peculiarities. All erroneous doctrine touching the Catholic truth of the Blessed Trinity, and the origin of the divine Persons, and the subsistence of the Holy Ghost, is and is called heresy, and they who so hold are deemed heretics, according to the sentence of St. Damasus, Pope of Rome, who says: "If any one rightly holds concerning the Father and the Son, yet holds not rightly of the Holy Ghost, he is an heretic" (Cath. Conf. of Faith which Pope Damasus sent to Paulinus, Bishop of Thessalonica). Wherefore the One, Holy, Catholic, and Apostolic Church, following in the steps of the holy Fathers, both Eastern and Western, proclaimed of old to our progenitors and again teaches today synodically, that the said novel doctrine of the Holy Ghost proceeding from the Father and the Son is essentially heresy, and its maintainers, whoever they be, are heretics, according to the sentence of Pope St. Damasus, and that the congregations of such are also heretical, and that all spiritual communion in worship of the orthodox sons of the Catholic Church with such is unlawful. Such is the force of the seventh Canon of the third Ecumenical Council.

§ 6. This heresy, which has united to itself many innovations, as has been said, appeared about the middle of the seventh century, at first and secretly, and then under various disguises, over the Western Provinces of Europe, until by degrees, creeping along for four or five centuries, it obtained precedence over the ancient orthodoxy of those parts, through the heedlessness of Pastors and the countenance of Princes. Little by little it overspread not only the hitherto orthodox Churches of Spain, but also the German, and French, and Italian Churches, whose orthodoxy at one time was sounded throughout the world, with whom our divine Fathers such as the great Athanasius and heavenly Basil conferred, and whose sympathy and fellowship with us until the seventh Ecumenical Council, preserved unharmed the doctrine of the Catholic and Apostolic Church. But in process of time, by envy of the devil, the novelties respecting the sound and orthodox doctrine of the Holy Ghost, the blasphemy of whom shall not be forgiven unto men either in this world or the next, according to the saying of our Lord (Matt. xii. 32), and others that succeeded respecting the divine Mysteries, particularly that of the world-saving Baptism, and the Holy Communion, and the Priesthood, like prodigious births, overspread even Old Rome; and thus sprung, by assumption of special distinctions in the Church as a badge and title, the Papacy. Some of the Bishops of that City, styled Popes, for example Leo III and John VIII, did indeed, as has been said, denounce the innovation, and published the denunciation to the world, the former by those silver plates, the latter by his letter to the holy Photius at the eighth Ecumenical Council, and another to Sphendopulcrus, by the hands of Methodius, Bishop of Moravia. The greater part, however, of their successors, the Popes of Rome, enticed by the antisynodical privileges offered them for the oppression of the Churches of God, and finding in them much worldly advantage, and "much gain," and conceiving a Monarchy in the Catholic Church and a monopoly of the gifts of the Holy Ghost, changed the ancient worship at will, separating themselves by novelties from the old received Christian Polity. Nor did they cease their endeavors, by lawless projects (as veritable history assures us), to entice the other four Patriarchates into their apostasy from Orthodoxy, and so subject the Catholic Church to the whims and ordinances of men.

§ 7. Our illustrious predecessors and fathers, with united labor and counsel, seeing the evangelical doctrine received from the Fathers to be trodden under foot, and the robe of our Savior woven from above to be torn by wicked hands, and stimulated by fatherly and brotherly love, wept for the desolation of so many Christians for whom Christ died. They exercised much zeal and ardor, both synodically and individually, in order that the orthodox doctrine of the Holy Catholic Church being saved, they might knit together as far as they were able that which had been rent; and like approved physicians they consulted together for the safety of the suffering member, enduring many tribulations, and contempts, and persecutions, if haply the Body of Christ might not be divided, or the definitions of the divine and august Synods be made of none effect. But veracious history has transmitted to us the relentlessness of the Western perseverance in error. These illustrious men proved indeed on this point the truth of the words of our holy father Basil the sublime, when he said, from experience, concerning the Bishops of the West, and particularly of the Pope: "They neither know the truth nor endure to learn it, striving against those who tell them the truth, and strengthening themselves in their heresy" (to Eusebius of Samosata). Thus, after a first and second brotherly admonition, knowing their impenitence, shaking them off and avoiding them, they gave them over to their reprobate mind. "War is better than peace, apart from God," as said our holy father Gregory, concerning the Arians. From that time there has been no spiritual communion between us and them; for they have with their own hands dug deep the chasm between themselves and Orthodoxy.

§ 8. Yet the Papacy has not on this account ceased to annoy the peaceful Church of God, but sending out everywhere so-called missionaries, men of reprobate minds, it compasses land and sea to make one proselyte, to deceive one of the Orthodox, to corrupt the doctrine of our LORD, to adulterate, by addition, the divine Creed of our holy Faith, to prove the Baptism which God gave us superfluous, the communion of the Cup void of sacred efficacy, and a thousand other things which the demon of novelty dictated to the all-daring Schoolmen of the Middle Ages and to the Bishops of the elder Rome, venturing all things through lust of power. Our blessed predecessors and fathers, in their piety, though tried and persecuted in many ways and means, within and without, directly and indirectly, "yet confident in the LORD," were able to save and transmit to us this inestimable inheritance of our fathers, which we too, by the help of God, will transmit as a rich treasure to the generations to come, even to the end of the world. But notwithstanding this, the Papists do not cease to this day, nor will cease, according to wont, to attack Orthodoxy,—a daily living reproach which they have before their eyes, being deserters from the faith of their fathers. Would that they made these aggressions against the heresy which has overspread and mastered the West. For who doubts that had their zeal for the overthrow of Orthodoxy been employed for the overthrow of heresy and novelties, agreeable to the God-loving counsels of Leo III and John VIII, those glorious and last Orthodox Popes, not a trace of it, long ago, would have been remembered under the sun, and we should now be saying the same things, according to the Apostolic promise. But the zeal of those who succeeded them was not for the protection of the Orthodox Faith, in conformity with the zeal worthy of all remembrance which was in Leo III., now among the blessed.

§ 9. In a measure the aggressions of the later Popes in their own persons had ceased, and were carried on only by means of missionaries. But lately, Pius IX., becoming Bishop of Rome and proclaimed Pope in 1847, published on the sixth of January, in this present year, an Encyclical Letter addressed to the Easterns, consisting of twelve pages in the Greek version, which his emissary has disseminated, like a plague coming from without, within our Orthodox Fold. In this Encyclical, he addresses those who at different times have gone over from different Christian Communions, and embraced the Papacy, and of course are favorable to him, extending his arguments also to the Orthodox, either particularly or without naming them; and, citing our divine and holy Fathers (p. 3, 1.14-18; p. 4, 1.19; p. 9, 1.6; and pp. 17, 23), he manifestly calumniates them and us their successors and descendants: them, as if they admitted readily the Papal commands and rescripts without question because issuing from the Popes is undoubted arbiters of the Catholic Church; us, as unfaithful to their examples (for thus he trespasses on the Fold committed to us by God), as severed from our Fathers, as careless of our sacred trusts, and of the soul's salvation of our spiritual children. Usurping as his own possession the Catholic Church of Christ, by occupancy, as he boasts, of the Episcopal Throne of St. Peter, he desires to deceive the more simple into apostasy from Orthodoxy, choosing for the basis of all theological instruction these paradoxical words (p. 10, 1.29): "nor is there any reason why ye refuse a return to the true Church and Communion with this my holy Throne."

§10. Each one of our brethren and sons in Christ who have been piously brought up and instructed, wisely regarding the wisdom given him from God, will decide that the words of the present Bishop of Rome, like those of his schismatical predecessors, are not words of peace, as he affirms (p. 7,1.8), and of benevolence, but words of deceit and guile, tending to self-aggrandizement, agreeably to the practice of his antisynodical predecessors. We are therefore sure, that even as heretofore, so hereafter the Orthodox will not be beguiled. For the word of our LORD is sure (John x. 5), A stranger will they not follow, but flee from him, for they know not the voice of strangers.

§11. For all this we have esteemed it our paternal and brotherly need, and a sacred duty, by our present admonition to confirm you in the Orthodoxy you hold from your forefathers, and at the same time point out the emptiness of the syllogisms of the Bishop of Rome, of which he is manifestly himself aware. For not from his Apostolic Confession does he glorify his Throne, but from his Apostolic Throne seeks to establish his dignity, and from his dignity, his Confession. The truth is the other way. The Throne of Rome is esteemed that of St. Peter by a single tradition, but not from Holy Scripture, where the claim is in favor of Antioch, whose Church is therefore witnessed by the great Basil (Ep. 48 Athan.) to be "the most venerable of all the Churches in the world." Still more, the second Ecumenical Council, writing to a Council of the West (to the most honorable and religious brethren and fellow-servants, Damasus, Ambrose, Britto, Valerian, and others), witnesseth, saying: "The oldest and truly Apostolic Church of Antioch, in Syria, where first the honored name of Christians was used." We say then that the Apostolic Church of Antioch had no right of exemption from being judged according to divine Scripture and synodical declarations, though truly venerated for the throne of St. Peter. But what do we say? The blessed Peter, even in his own person, was judged before all for the truth of the Gospel, and, as Scripture declares, was found blamable and not walking uprightly. What opinion is to be formed of those who glory and pride themselves solely in the possession of his Throne, so great in their eyes? Nay, the sublime Basil the great, the Ecumenical teacher of Orthodoxy in the Catholic Church, to whom the Bishops of Rome are obliged to refer us (p. 8, 1.31), has clearly and explicitly above (§ 7) shown us what estimation we ought to have of the judgments of the inaccessible Vatican:—"They neither," he says, "know the truth, nor endure to learn it, striving against those who tell them the truth, and strengthening themselves in their heresy." So that these our holy Fathers whom his Holiness the Pope, worthily admiring as lights and teachers even of the West, accounts as belonging to us, and advises us (p. 8) to follow, teach us not to judge Orthodoxy from the holy Throne, but the Throne itself and him that is on the Throne by the sacred Scriptures, by Synodical decrees and limitations, and by the Faith which has been preached, even the Orthodoxy of continuous teaching. Thus did our Fathers judge and condemn Honorius, Pope of Rome, and Dioscorus, Pope of Alexandria, and Macedonius and Nestorius, Patriarchs of Constantinople, and Peter Gnapheus, Patriarch of Antioch, with others. For if the abomination of desolation stood in the Holy Place, why not innovation and heresy upon a holy Throne? Hence is exhibited in a brief compass the weakness and feebleness of the efforts in behalf of the despotism of the Pope of Rome. For, unless the Church of Christ was founded upon the immovable rock of St. Peter’s Confession, Thou art the Christ, the Son of the Living God (which was the answer of the Apostles in common, when the question was put to them, Whom say ye that I am? (Matt. xvi. 15,) as the Fathers, both Eastern and Western, interpret the passage to us), the Church was built upon a slippery foundation, even on Cephas himself, not to say on the Pope, who, after monopolizing the Keys of the Kingdom of Heaven, has made such an administration of them as is plain from history. But our divine Fathers, with one accord, teach that the sense of the thrice-repeated command, Feed my sheep, implied no prerogative in St. Peter over the other Apostles, least of all in his successors. It was a simple restoration to his Apostleship, from which he had fallen by his thrice-repeated denial. St. Peter himself appears to have understood the intention of the thrice-repeated question of our Lord: Lovest thou Me, and more, and than these?. (John xxi. 16;) for, calling to mind the words, Thou all shall be offended because of Thee, yet will 1 never be offended (Matt. xxvi. 33), he was grieved because He said unto him the third time, Lovest thou Me? But his successors, from self-interest, understand the expression as indicative of St. Peter's more ready mind.

§12. His Holiness the Pope says (p. viii. 1.12.) that our LORD said to Peter (Luke xxii. 32), I have prayed for thee, that thy faith fail not: and when thou art converted, strengthen thy brethren. Our LORD so prayed because Satan had sought to overthrow the faith of all the disciples, but the LORD allowed him Peter only, chiefly because he had uttered words of boasting, and justified himself above the rest (Matt. xxvi. 33): Though all shall be offended, because of thee, yet will I never be offended. The permission to Satan was but temporary. He began to curse and to swear: I know not the man. So weak is human nature, left to itself. The spirit is willing, but the flesh is weak. It was but temporary, that, coming again to himself by his return in tears of repentance, he might the rather strengthen his brethren who had neither perjured themselves nor denied. Oh! the wise judgment of the LORD! How divine and mysterious was the last night of our Savior upon earth! That sacred Supper is believed to be consecrated to this day in every Church: This do in remembrance of me (Luke xxii. 19), and As often as ye eat this bread and drink this cup, ye do show the LORD's death till he come (1 Cor. xi. 26). Of the brotherly love thus earnest1y commended to us by the common Master, saying, By this shall all men know that ye are my disciple, if ye have love one to another (John xiii. 35), have the Popes first broken the stamp and seal, supporting and receiving heretical novelties, contrary to the things delivered to us and canonically confirmed by our Teachers and Fathers in common. This love acts at this day with power in the souls of Christian people, and particularly in their leaders. We boldly avow before God and men, that the prayer of our Savior (p. ix. l.43) to God and His Father for the common love and unity of Christians in the One Holy Catholic and Apostolic Church, in which we believe, that they may be one, ever as we are one (John xvii. 22), worketh in us no less than in his Holiness. Our brotherly love and zeal meet that of his Holiness, with only this difference, that in us it worketh for the covenanted preservation of the pure, undefiled, divine, spotless, and perfect Creed of the Christian Faith, in conformity to the voice of the Gospel and the decrees of the seven holy Ecumenical Synods and the teachings of the ever-existing Catholic Church: but worketh in his Holiness to prop and strengthen the authority and dignity of them that sit on the Apostolic Throne, and their new doctrine. Behold then, the head and front, so to speak, of all the differences and disagreements that have happened between us and them, and the middle wall of partition, which we hope will be taken away in the time of is Holiness, and by the aid of his renowned wisdom, according to the promise of God (St. John x. 16): "Other sheep I have which are not of this fold: them also 1 must bring and they shall hear my voice (Who proceedeth from the Father "). Let it be said then, in the third place, that if it be supposed, according to the words of his Holiness, that this prayer of our LORD for Peter when about to deny and perjure himself, remained attached and united to the Throne of Peter, and is transmitted with power to those who from time to time sit upon it, although, as has before been said, nothing contributes to confirm the opinion (as we are strikingly assured from the example of the blessed Peter himself, even after the descent of the Holy Ghost, yet are we convinced from the words of our LORD, that the time will come when that divine prayer concerning the denial of Peter, "that his faith might not fail for ever" will operate also in some one of the successors of his Throne, who will also weep, as he did, bitterly, and being sometime converted will strengthen us, his brethren, still more in the Orthodox Confession, which we hold from our forefathers;—and would that his Holiness might be this true successor of the blessed Peter! To this our humble prayer, what hinders that we should add our sincere and hearty Counsel in the name of the Holy Catholic Church? We dare not say, as does his Holiness (p. x. 1.22), that it should be done "without any delay;" but without haste, utter mature consideration, and also, if need be, after consultation with the more wise, religious, truth-loving, and prudent of the Bishops, Theologians, and Doctors, to be found at the present day, by God's good Providence, in every nation of the West.

§ 13. His Holiness says that the Bishop of Lyons, St. Irenaeus, writes in praise of the Church of Rome: "That the whole Church, namely, the faithful from everywhere, must come together in that Church, because of its Primacy, in which Church the tradition, given by the Apostles, has in all respects been observed by the faithful everywhere." Although this saint says by no means what the followers of the Vatican would make out, yet even granting their interpretation, we reply: Who denies that the ancient Roman Church was Apostolic and Orthodox? None of us will question that it was a model of orthodoxy. We will specially add, for its greater praise, from the historian Sozomen (Hist. Eccl. lib. iii. cap. 12), the passage, which his Holiness has overlooked, respecting the mode by which for a time she was enabled to preserve the orthodoxy which we praise:—"For, as everywhere," saith Sozomen, "the Church throughout the West, being guided purely by the doctrines of the Fathers, was delivered from contention and deception concerning these things." Would any of the Fathers or ourselves deny her canonical privilege in the rank of the hierarchy, so long as she was guided purely by the doctrines of the Fathers, walking by the plain rule of Scripture and the holy Synods! But at present we do not find preserved in her the dogma of the Blessed Trinity according to the Creed of the holy Fathers assembled first in Nicea and afterwards in Constantinople, which the other five Ecumenical Councils confessed and confirmed with such anathemas on those who adulterated it in the smallest particular, as if they had thereby destroyed it. Nor do we find the Apostolical pattern of holy Baptism, nor the Invocation of the consecrating Spirit upon the holy elements: but we see in that Church the eucharistic Cup, heavenly drink, considered superfluous, (what profanity!) and very many other things, unknown not only to our holy Fathers, who were always entitled the catholic, clear rule and index of Orthodoxy, as his Holiness, revering the truth, himself teaches (p. vi), but also unknown to the ancient holy Fathers of the West. We see that very primacy, for which his Holiness now contends with all his might, as did his predecessors, transformed from a brotherly character and hierarchical privilege into a lordly superiority. What then is to be thought of his unwritten traditions, if the written have undergone such a change and alteration for the worse ? Who is so bold and confident in the dignity of the Apostolic Throne, as to dare to say that if our holy Father, Sr. Irenaeus, were alive again, seeing it was fallen from the ancient and primitive teaching in so many most essential and catholic articles of Christianity, he would not be himself the first to oppose the novelties and self-sufficient constitutions of that Church which was lauded by him as guided purely by the doctrines of the Fathers? For instance, when he saw the Roman Church not only rejecting from her Liturgical Canon, according to the suggestion of the Schoolmen, the very ancient and Apostolic invocation of the Consecrating Spirit, and miserably mutilating the Sacrifice in its most essential part, but also urgently hastening to cut it out from the Liturgies of other Christian Communions also,—his Holiness slanderously asserting, in a manner so unworthy of the Apostolic Throne on which he boasts himself, that it "crept in after the division between the East and West" (p. xi. 1.11)—what would not the holy Father say respecting this novelty ? Irenaeus assures us (lib. iv. c. 34) "that bread, from the ground, receiving the evocation of God, is no longer common bread," etc., meaning by "evocation" invocation: for that Irenaeus believed the Mystery of the Sacrifice to be consecrated by means of this invocation is especially remarked even by Franciscus Feu-Ardentius, of the order of popish monks called Minorites, who in 1639 edited the writings of that saint with comments, who says (lib. i. c. 18, p. 114,) that Irenaeus teaches "that the bread and mixed cup become the true Body and Blood of Christ by the words of invocation." Or, hearing of the vicarial and appellate jurisdiction of the Pope, what would not the Saint say, who, for a small and almost indifferent question concerning the celebration of Easter (Euseb. Eccl. Hist. v. 26), so boldly and victoriously opposed and defeated the violence of Pope Victor in the free Church of Christ? Thus he who is cited by his Holiness as a witness of the primacy of the Roman Church, shows that its dignity is not that of a lordship, nor even appellate, to which St. Peter himself was never ordained, but is a brotherly privilege in the Catholic Church, and an honor assigned the Popes on account of the greatness and privilege of the City. Thus, also, the fourth Ecumenical Council, for the preservation of the gradation in rank of Churches canonically established by the third Ecumenical Council (Canon 8),—following the second (Canon 3), as that again followed the first (Canon 6), which called the appellate jurisdiction of the Pope over the West a Custom,—thus uttered its determination: "On account of that City being the Imperial City, the Fathers have with reason given it prerogatives" (Canon 28). Here is nothing said of the Pope's special monopoly of the Apostolicity of St. Peter, still less of a vicarship in Rome's Bishops, and an universal Pastorate. This deep silence in regard to such great privileges—nor only so, but the reason assigned for the primacy, not "Feed my sheep," not "On this rock will I build my Church," but simply old Custom, and the City being the Imperial City; and these things, not from the LORD, but from the Fathers—will seem, we are sure, a great paradox to his Holiness entertaining other ideas of his prerogatives. The paradox will be the greater, since, as we shall see, he greatly honors the said fourth Ecumenical Synod as one to be found a witness for his Throne; and St. Gregory, the eloquent, called the Great (lib. i. Ep. 25), was wont to speak of the four (Ecumenical Councils [not the Roman See] as the four Gospels, and the four-sided stone on which the Catholic Church is built.

§14. His Holiness says (p. ix. 1.12) that the Corinthians, divided among themselves, referred the matter to Clement, Pope of Rome, who wrote to them his decision on the case; and they so prized his decision that they read it in the Churches. But this event is a very weak support for the Papal authority in the house of God. For Rome being then the center of the Imperial Province and the chief City, in which the Emperors lived, it was proper that any question of importance, as history shows that of the Corinthians to have been, should be decided there, especially if one of the contending parties ran thither for external aid: as is done even to this day. The Patriarchs of Alexandria, Antioch, and Jerusalem, when unexpected points of difficulty arise, write to the Patriarch of Constantinople, because of its being the seat of Empire, as also on account of its synodical privileges; and if this brotherly aid shall rectify that which should be rectified, it is well; but if not, the matter is reported to the province, according to the established system. But this brotherly agreement in Christian faith is not purchased by the servitude of the Churches of God. Let this be our answer also to the examples of a fraternal and proper championship of the privileges of Julius and Innocent Bishops of Rome, by St. Athanasius the Great and St. John Chrysostom, referred to by his Holiness (p. ix. 1. 6,17), for which their successors now seek to recompense us by adulterating the divine Creed. Yet was Julius himself indignant against some for " disturbing the Churches by not maintaining the doctrines of Nice" (Soz. Hist. Ec. lib. iii. c. 7), and threatening (id.) excommunication, "if they ceased not their innovations." In the case of the Corinthians, moreover, it is to be remarked that the Patriarchal Thrones being then but three, Rome was the nearer and more accessible to the Corinthians, to which, therefore, it was proper to have resort. In all this we see nothing extraordinary, nor any proof of the despotic power of the Pope in the free Church of God.

§15. But, finally, his Holiness says (p. ix. l.12) that the fourth Ecumenical Council (which by mistake he quite transfers from Chalcedon to Carthage), when it read the epistle of Pope Leo I, cried out, "Peter has thus spoken by Leo." It was so indeed. But his Holiness ought not to overlook how, and after what examination, our fathers cried out, as they did, in praise of Leo. Since however his Holiness, consulting brevity, appears to have omitted this most necessary point, and the manifest proof that an Ecumenical Council is not only above the Pope but above any Council of his, we will explain to the public the matter as it really happened. Of more than six hundred fathers assembled in the Counci1 of Chalcedon, about two hundred of the wisest were appointed by the Council to examine both as to language and sense the said epistle of Leo; nor only so, but to give in writing and with their signatures their own judgment upon it, whether it were orthodox or not. These, about two hundred judgments and resolution on the epistle, as chiefly found in the Fourth Session of the said holy Council in such terms as the following:—"Maximus of Antioch in Syria said: 'The epistle of the holy Leo, Archbishop of Imperial Rome, agrees with the decisions of the three hundred and eighteen holy fathers at Nice, and the hundred and fifty at Constantinople, which is new Rome, and with the faith expounded at Ephesus by the most holy Bishop Cyril: and I have subscribed it."

"Theodoret, the most religious Bishop of Cyrus: 'The epistle of the most holy Archbishop, the lord Leo, agrees with the faith established at Nice by the holy and blessed fathers, and with the symbol of faith expounded at Constantinople by the hundred and fifty, and with the epistles of the blessed Cyril. And accepting it, I have subscribed the said epistle."'

And thus all in succession: "The epistle corresponds," "the epistle is consonant," "the epistle agrees in sense," and the like. After such great and very severe scrutiny in comparing it with former holy Councils, and a full conviction of the correctness of the meaning, and not merely because it was the epistle of the Pope, they cried aloud, ungrudgingly, the exclamation on which his Holiness now vaunts himself: But if his Holiness had sent us statements concordant and in unison with the seven holy Ecumenical Councils, instead of boasting of the piety of his predecessors lauded by our predecessors and fathers in an Ecumenical Council, he might justly have gloried in his own orthodoxy, declaring his own goodness instead of that of his fathers. Therefore let his Holiness be assured, that if, even now, he will write us such things as two hundred fathers on investigation and inquiry shall find consonant and agreeing with the said former Councils, then, we say, he shall hear from us sinners today, not only, "Peter has so spoken," or anything of like honor, but this also, "Let the holy hand be kissed which has wiped away the tears of the Catholic Church."

§16. And surely we have a right to expect from the prudent forethought of his Holiness, a work so worthy the true successor of St. Peter, of Leo I, and also of Leo III, who for security of the orthodox faith engraved the divine Creed unaltered upon imperishable plates—a work which will unite the churches of the West to the holy Catholic Church, in which the canonical chief seat of his Holiness, and the seats of all the Bishops of the West remain empty and ready to be occupied. For the Catholic Church, awaiting the conversion of the shepherds who have fallen off from her with their flocks, does not separate in name only, those who have been privily introduced to the rulership by the action of others, thus making little of the Priesthood. But we are expecting the "word of consolation," and hope that he, as wrote St. Basil to St. Ambrose, Bishop of Milan (Epis. b6), will "tread again the ancient footprints of the fathers." Not without great astonishment have we read the said Encyclical letter to the Easterns, in which we see with deep grief of soul his Holiness, famed for prudence, speaking like his predecessors in schism, words that urge upon us the adulteration of our pure holy Creed, on which the Ecumenical Councils have set their seal; and doing violence to the sacred Liturgies, whose heavenly structure alone, and the names of those who framed them, and their tone of reverend antiquity, and the stamp that was placed upon them by the Seventh Ecumenical Synod (Act vi.), should have paralyzed him, and made him to turn aside the sacrilegious and all-daring hand that has thus smitten the King of Glory. From these things we estimate into what an unspeakable labyrinth of wrong and incorrigible sin of revolution the papacy has thrown even the wiser and more godly Bishops of the Roman Church, so that, in order to preserve the innocent, and therefore valued vicarial dignity, as well as the despotic primacy and the things depending upon it, they know no other means shall to insult the most divine and sacred things, daring everything for that one end. Clothing themselves, in words, with pious reverence for "the most venerable antiquity" (p. xi. 1.16), in reality there remains, within, the innovating temper; and yet his Holiness really hears hard upon himself when he says that we "must cast from us everything that has crept in among us since the Separation," (!) while he and his have spread the poison of their innovation even into the Supper of our LORD. His Holiness evidently takes it for granted that in the Orthodox Church the same thing has happened which he is conscious has happened in the Church of Rome since the rise of the Papacy: to wit, a sweeping change in all the Mysteries, and corruption from scholastic subtleties, a reliance on which must suffice as an equivalent for our sacred Liturgies and Mysteries and doctrines: yet all the while, forsooth, reverencing our "venerable antiquity," and all this by a condescension entirely Apostolic!—"without," as he says, "troubling us by any harsh conditions"! From such ignorance of the Apostolic and Catholic food on which we live emanates another sententious declaration of his (p. vii. 1. 22): "It is not possible that unity of doctrine and sacred observance should be preserved among you," paradoxically ascribing to us the very misfortune from which he suffers at home; just as Pope Leo IX wrote to the blessed Michael Cerularius, accusing the Greeks of changing the Creed of the Catholic Church, without blushing either for his own honor or for the truth of history. We are persuaded that if his Holiness will call to mind ecclesiastical archaeology and history, the doctrine of the holy Fathers and the old Liturgies of France and Spain, and the Sacramentary of the ancient Roman Church, he will be struck with surprise on finding how many other monstrous daughters, now living, the Papacy has brought forth in the West: while Orthodoxy, with us, has preserved the Catholic Church as an incorruptible bride for her Bridegroom, although we have no temporal power, nor, as his Holiness says, any sacred "observances," but by the sole tie of love and affection to a common Mother are bound together in the unity of a faith sealed with the seven seals of the Spirit (Rev. v. 1), and by the seven Ecumenical Councils, and in obedience to the Truth. He will find, also, flow many modern papistical doctrines and mysteries must be rejected as "commandments of men" in order that the Church of the West, which has introduced all sorts of novelties, may be changed back again to the immutable Catholic Orthodox faith of our common fathers. As his Holiness recognizes our common zeal in this faith, when he says (p. viii. l.30), "let us take heed to the doctrine preserved by our forefathers," so he does well in instructing us (l. 31) to follow the old pontiffs and the faithful of the Eastern Metropolitans. What these thought of the doctrinal fidelity of the Archbishops of the elder Rome, and what idea we ought to have of them in the Orthodox Church, and in what manner we ought to receive their teachings, they have synodically given us an example (§ 15), and the sublime Basil has well interpreted it (§ 7). As to the supremacy, since we are not setting forth a treatise, let the same great Basil present the matter in a few words, "I preferred to address myself to Him who is Head over them."

§ 17. From all this, every one nourished in sound Catholic doctrine, particularly his Holiness, must draw the conclusion, how impious and anti-synodical it is to attempt the alteration of our doctrine and liturgies and other divine offices which are, and are proved to be, coeval with the preaching of Christianity: for which reason reverence was always bestowed on then, and they were confided in as pure even by the old orthodox Popes themselves, to whom these things were an inheritance in common with ourselves. How becoming and holy would be the mending of the innovations, the time of whose entrance in the Church of Rome we know in each case; for our illustrious fathers have testified from time to time against each novelty. But there are other reasons which should incline his Holiness to this change. First, because those things that are ours were once venerable to the Westerns, as having the same divine Offices and confessing the same Creed; but the novelties were not known to our Fathers, nor could they be shown in the writings of the orthodox Western Fathers, nor as having their origin either in antiquity or catholicity. Moreover, neither Patriarchs nor Councils could then have introduced novelties amongst us, because the protector of religion is the very body of the Church, even the people themselves, who desire their religious worship to be ever unchanged and of the same kind as that of their fathers: for as, after the Schism, many of the Popes and Latinizing Patriarchs made attempts that came to nothing even in the Western Church; and as, from time to time, either by fair means or foul, the Popes have commanded novelties for the sake of expediency (as they have explained to our fathers, although they were thus dismembering the Body of Christ): so now again the Pope, for the sake of a truly divine and most just expediency, forsooth (not mending the nets, but himself rending the garment of the Savior), dare to oppose the venerable things of antiquity,—things well fitted to preserve religion, as his Holiness confesses (p. xi. l.16), and which he himself honors, as he says (lb. 1.16), together with his predecessors, for he repeats that memorable expression o one of those blessed predecessors (Celestine, writing to the third Ecumenical Council): "Let novelty cease to attack antiquity." And let the Catholic Church enjoy this benefit from this so far blameless declaration of the Popes. It must by all means be confessed, that in such his attempt, even though Pius IX be eminent for wisdom and piety, and, as he says, for zeal after Christian unity in the Catholic Church, he will meet, within and without, with difficulties and toils. And here we must put his Holiness in mind, if he will excuse our boldness, of that portion of his letter (p. viii. L.32), "That in things which relate to the confession of our divine religion, nothing is to be feared, when we look to the glory of Christ, and the reward which awaits us in eternal life." It is incumbent on his Holiness to show before God and man, that, as prime mover of the counsel which pleases God, so is he a willing protector of the ill-treated evangelical and synodical truth, even to the sacrifice of his own interests, according to the Prophet (Is. lx. 17), A ruler in peace and a bishop in righteousness. So be it! But until there be this desired returning of the apostate Churches to the body of the One, Holy, Catholic, and Apostolic Church, of which Christ is the Head (Eph. iv. 15), and each of us "members in particular," all advice proceeding from them, and every officious exhortation tending to the dissolution of our pure faith handed down from the Fathers is condemned, as it ought to be, synodically, not only as suspicious and to he eschewed, but as impious and soul-destroying: and in this category, among the first we place the said Encyclical to the Easterns from Pope Pius IX, Bishop of the elder Rome; and such we proclaim it to be in the Catholic Church.

§ 18. Wherefore, beloved brethren and fellow-ministers of our mediocrity, as always, so also now, particularly on this occasion of the publication of the said Encyclical, we hold it to be our inexorable duty, in accordance with our patriarchal and synodical responsibility, in order that none may be lost to the divine fold of the Catholic Orthodox Church, the most holy Mother of us all, to encourage each other, and to urge you that, reminding one another of the words and exhortations of St. Paul to our holy predecessors when he summoned them to Ephesus, we reiterate to each other: take heed, therefore, unto yourselves, and to all the flock, over the which the Holy Ghost hath made you overseers, to feed the Church of God, which He hath purchased with His own Blood. For know this, that after my departing shall grievous wolves enter in among you not sparing the flock. Also of your own selves shall men arise, speaking perverse things, to draw away disciples after them. Therefore, watch. (Acts xx.28-31.) Then our predecessors and Fathers, hearing this divine charge, wept sore, and falling upon his neck, kissed him. Come, then, and let us, brethren, hearing him admonishing us with tears, fall in spirit, lamenting, upon his neck, and, kissing him, comfort him by our own firm assurance, that no one shall separate us from the love of Christ, no one mislead us from evangelical doctrine, no one entice us from the safe path of our fathers, as none was able to deceive them, by any degree of zeal which they manifested, who from time to time were raised up for this purpose by the tempter: so that at last we shall hear from the Master: Well done, good and faithful servant, receiving the end of our faith, even the salvation of our souls, and of the reasonable flock over whom the Holy Ghost has made us shepherds.

§ 19. This Apostolic charge and exhortation we have quoted for your sake, and address it to all the Orthodox congregation, wherever they be found settled on the earth, to the Priests and Abbots, to the Deacons and Monks, in a word, to all the Clergy and godly People, the rulers and the ruled, the rich and the poor, to parents and children, to teachers and scholars, to the educated and uneducated, to masters and servants, that we all, supporting and counseling each other, may be able to stand against the wiles of the devil. For thus St. Peter the Apostle exhorts us (1 Pet.): Be sober, be vigilant because your adversary the devil, as a roaring lion walketh about, seeking whom he may devour. Whom resist, steadfast in the faith.

§ 20. For our faith, brethren, is not of men nor by man, but by revelation of Jesus Christ, which the divine Apostles preached, the holy Ecumenical Councils confirmed, the greatest and wisest teachers of the world handed down in succession, and the shed blood of the holy martyrs ratified. Let us hold fast to the confession which we have received unadulterated from such men, turning away from every novelty as a suggestion of the devil. He that accepts a novelty reproaches with deficiency the preached Orthodox Faith. But that Faith has long ago been sealed in completeness, not to admit of diminution or increase, or any change whatever; and he who dares to do, or advise, or think of such a thing has already denied the faith of Christ, has already of his own accord been struck with an eternal anathema, for blaspheming the Holy Ghost as not having spoken fully in the Scriptures and through the Ecumenical Councils. This fearful anathema, brethren and sons beloved in Christ, we do not pronounce today, but our Savior first pronounced it (Matt. xii. 32): Whosoever speaketh against the Holy Ghost, it shall not be forgiven him, neither in this world, neither in the world to come. St. Paul pronounced the same anathema (Gal. i. 6): I marvel that ye are so soon removed from Him that called you into the grace of Christ, unto another Gospel: which is not another; but there be some that trouble you, and would pervert the Gospel of Christ. But though we, or an angel from heaven, preach any other gospel unto you, than that which we have preached unto you, let him be accursed. This same anathema the Seven Ecumenical Councils and the whole choir of God-serving fathers pronounced. All, therefore, innovating, either by heresy or schism, have voluntarily clothed themselves, according to the Psalm (cix. 18), ("with a curse as with a garment,") whether they be Popes, or Patriarchs, or Clergy, or Laity; nay, if any one, though an angel from heaven, preach any other Gospel unto you than that ye have received, let him be accursed. Thus our wise fathers, obedient to the soul-saving words of St. Paul, were established firm and steadfast in the faith handed down unbrokenly to them, and preserved it unchanged and uncontaminate in the midst of so many heresies, and have delivered it to us pure and undefiled, as it came pure from the mouth of the first servants of the Word. Let us, too, thus wise, transmit it, pure as we have received it, to coming generations, altering nothing, that they may be, as we are, full of confidence, and with nothing to be ashamed of when speaking of the faith of their forefathers.

§ 21. Therefore, brethren, and sons beloved in the LORD, having purified your souls in obeying the truth (1 Pet. i. 22), let us give the more earnest heed to the things which we have heard, lest at any time we should let them slip. (Heb. ii. 1.) The faith and confession we have received is not one to be ashamed of, being taught in the Gospel from the mouth of our LORD, witnessed by the holy Apostles, by the seven sacred Ecumenical Councils, preached throughout the world, witnessed to by its very enemies, who, before they apostatized from orthodoxy to heresies, themselves held this same faith, or at least their fathers and fathers' fathers thus held it. It is witnessed to by continuous history, as triumphing over all the heresies which have persecuted or now persecute it, as ye see even to this day. The succession of our holy divine fathers and predecessors beginning from the Apostles, and those whom the Apostles appointed their successors, to this day, forming one unbroken chain, and joining hand to hand, keep fast the sacred enclosure of which the door is Christ, in which all the orthodox Flock is fed in the fertile pastures of the mystical Eden, and not in the pathless and rugged wilderness, as his Holiness supposes (p. 7.1.12). Our Church holds the infallible and genuine deposit of the Holy Scriptures, of the Old Testament a true and perfect version, of the New the divine original itself. The rites of the sacred Mysteries, and especially those of the divine Liturgy, are the same glorious and heart quickening rites, handed down from the Apostles. No nation, no Christian communion, can boast of such Liturgies as those of James, Basil, Chrysostom. The august Ecumenical Councils, those seven pillars of the house of Wisdom, were organized in it and among us. This, our Church, holds the originals of their sacred definitions. The Chief Pastors in it, and the honorable Presbytery, and the monastic Order, preserve the primitive and pure dignity of the first ages of Christianity, in opinions, in polity, and even in the simplicity of their vestments. Yes! verily, "grievous wolves" have constantly attacked this holy fold, and are attacking it now, as we see for ourselves, according to the prediction of the Apostle, which shows that the true lambs of the great Shepherd are folded in it; but that Church has sung and shall sing forever: " They compassed me about; yea, they compassed me about: but in the name of the Lord I will destroy them (Ps. cxviii. l1). Let us add one reflection, a painful one indeed, but useful in order to manifest and confirm the truth of our words:—All Christian nations whatsoever that are today seen calling upon the Name of Christ (not excepting either the West generally, or Rome herself, as we prove by the catalogue of her earliest Popes), were taught the true faith in Christ by our holy predecessors and fathers; and yet afterwards deceitful men, many of whom were shepherds, and chief shepherds too, of those nations, by wretched sophistries and heretical opinions dared to defile, alas! the orthodoxy of those nations, as veracious history informs us, and as St. Paul predicted.

§ 22. Therefore, brethren, and ye our spiritual children, we acknowledge how great the favor and grace which God has bestowed upon our Orthodox Faith, and on His One, Holy, Catholic, and Apostolic Church, which, like a mother who is unsuspected of her husband, nourishes us as children of whom she is not ashamed, and who are excusable in our high-toned boldness concerning the hope that is in us. But what shall we sinners render to the LORD for all that He hath bestowed upon us? Our bounteous LORD and God, who hath redeemed us by his own Blood, requires nothing else of us but the devotion of our whole soul and heart to the blameless, holy faith of our fathers, and love and affection to the Orthodox Church, which has regenerated us not with a novel sprinkling, but with the divine washing of Apostolic Baptism. She it is that nourishes us, according to the eternal covenant of our Savior, with His own precious Body, and abundantly, as a true Mother, gives us to drink of that precious Blood poured out for us and for the salvation of the world. Let us then encompass her in spirit, as the young their parent bird, wherever on earth we find ourselves, in the north or south, or east, or west. Let us fix our our eyes and thoughts upon her divine countenance and her most glorious beauty. Let us take hold with both our hands on her shining robe which the Bridegroom, "altogether lovely," has with His own undefiled hands thrown around her, when He redeemed her from the bondage of error, and adorned her as an eternal Bride for Himself. Let us feel in our own souls the mutual grief of the children-loving mother and the mother-loving children, when it is seen that men of wolfish minds and making gain of souls are zealous in plotting how they may lead her captive, or tear the lambs from their mothers. Let us, Clergy as well as Laity, cherish this feeling most intensely now, when the unseen adversary of our salvation, combining his fraudful arts (p. xi. 1. 2-25), employs such powerful instrumentalities, and walketh about everywhere, as saith St. Peter, seeking whom he may devour; and when in this way, in which we walk peacefully and innocently, he sets his deceitful snares.

§ 23. Now, the God of peace, "that brought again from the dead that great Shepherd of the sheep," "He that keepeth Israel," who "shall neither slumber nor sleep," "keep your hearts and minds," "and direct your ways to every good work."

+ ANTHIMOS, by the Mercy of God, Archbishop of Constantinople, new Rome, and Ecumenical Patriarch, a beloved brother in Christ our God, and suppliant.

+ HIEROTHEUS, by the Mercy of God, Patriarch of Alexandria and of all Egypt, a beloved brother in Christ our God, and suppliant.

+ METHODIOS, by the Mercy of God, Patriarch of the great City of God, Antioch, and of all Anatolia, a beloved brother in Christ our God, and suppliant.

+ CYRIL, by the Mercy of God, Patriarch of Jerusalem and of all Palestine, a beloved brother in Christ our God, and suppliant.

by Nicholas Demeetriev (Translated from Russian by S. Larin, see Fidelity No. 89)

The Russian émigré had produced more than a few glorious names, one of which was Peter Nikolaevich Krasnov. General and ataman (hetman – Cossack chieftain) of the All-great Don Armed Forces, a magnificent author, a resolute patriot of Russia, spiritual head of the Russian émigré military forces during the difficult period during World War 2.

Even today, in the country that is trying to appropriate itself the name of “Russia”, P.N.Krasnov’s creative heritage is kept secret. Certainly, his romances (seemingly) had been published after the ostensible “fall of Communism”. However they are swathed in criticism, and are shunned by the press – a renowned reception that the “October progenies” have utilised since they came to power right up to the present day.

Incidentally, the true Russian youth – the future apologists of the motherland - not only can but must indeed be brought up on the “Pavlonav”, which can be found in Peter Nikolaevich’s prose. Also, it is certainly beneficial for adults to acquaint themselves with his “From the double headed eagle to the red banner”, “Everything passes”, “Behind the thistle”, (MY QUESTION: Or is it “Behind the shepherd’s staff”?) “The fallen leaves”, “God is with us”… To read them, to ponder and feel your senses permeated with true Russian perceptiveness: honour, obligation, loyalty, love for your fellow man, sacrifice, fortitude in the face of misfortune, Christian tolerance, genuine integrity in relation to people.

But no. This is indeed what the rulers in the Russian Federation are attempting to prohibit, because they know that they are the ones that obliterated not only the nationalistic empire, but also the Russian culture, and distorted Russian history and mutilated the very Russian genealogical nature. Having become the successors of the Communist regime in the 1990’s, they have assumed the responsibility of the brutal killing of the 78 year old man – P.N.Krasnov. That’s why they have attempted to “circumvent” the 60-year anniversary of the day of his murder.

However, history will not erase this shameful blot from the anti-Russian Soviet regime, and hundred’s of years from now, we Russians, will remember: on the 3^rd of January 1947, in the bowels of the NKVD-MGB dungeon, Peter Nikolaevich Krasnov – the soul and conscience of our people – was executed. He was executed by hanging.

He was born in 1869, in the city of Saint Petersburg into the family of Lieutenant- General N.I.Krasnov, native of the Cossack village of Karginov. After his formative education at school and because of his personal wishes, he was transferred to the Alexander Cadet College. After completing the course there, he continued his military training at the Pavlov Military College. It is this period in his life that he will go on to depict in his writings - with such purity and clarity – the “Pavloni”.

It can be said that in Russian literature, there has been more than a little written about military cadets and young officers. During the Soviet rule, there had been a thorough culling process of literature. Left behind was Kooprin’s “Duel”, which incidentally Peter Nikolaevich disliked. This is because of Koodrin’s liberalism and “ humanistic snivelling” that as a staff officer, he was the opposite to clarity and firmness of thought, physical resoluteness, healthy psyche, bold prowess, patriotic duty and fidelity to the oath of allegiance.

After the academy – actual service. Initially, in his own Ataman regiment, followed by the Officer’s Cavalry academy, which he finished in 1908 and where he remained as head of the Cossack division. In 1910, P.N.Krasnov is promoted to Lieutenant Colonel and is put in command of the 1st Siberian Timothy Yermak Regiment. Very soon, it becomes the best military segment in the whole of the Russian Army.

Then World War 1 entered the life of the talented commander and with it, victories and accomplishments. Now with the rank of General, Krasnov is commanding brigades, and then the 1^st Kuban and the 2nd Amalgamated-Cossack divisions. His Cossacks perform seemingly impossible feats, reflected in: their raids into the enemy’s rear lines, their unexpected excursions with devastating blows, the meticulously planned operations, the impregnable defence of the foot soldiers – all carry the signature of this superb military leader.

In May 1916, his Cossacks achieve the famous Lutzky breach. The General himself is wounded in the leg with a rifle bullet, but continues to command. The enemy’s General Staff is well aware of P.N.Krasnov’s iron will – and respects it. Our military command recognises the general’s meritorious military effort. Having assumed in 1915 the responsibilities of Commander in Chief, Emperor Nicholas 2^nd ranks General P.Krasnov on a par with such renowned warriors as Generals Kornilov, Denikin, Dragomirov, Udenitch, Golovin, Kaledin, Krimov… P.N.Krasnov is awarded the Orders of St.George 4^th class, St.Stanislav 2^nd class, St.Anna 4^th class “for bravery”, StVladimir 4^th class with swords and ribbon.

The betrayal of the High Command, which led to the Tsar’s abdication, painfully impacted itself on his honour. While life without the Army is unthinkable to him, it was falling apart in front of his eyes. He is still in command of the 3^rd Cavalry Corps, and sees the necessity for the re-establishment of a powerful and reliable cavalry group, which would be capable of halting the Bolshevik propaganda and their likely sorties in Petersburg. He submits his plan to Kerensky. In response, Kerensky orders that P.Krasnov’s corps be relocated to Pskov. The rest is history. The interim government is overthrown and the hate-filled enemies of a nationalistic Russia – the Bolsheviks and their cohorts – come to power, underpinned by finances from the German High Command and from the financiers in Wall Street. Russia rapidly sinks into darkness.

P.N.Krasnov’s sharp mind, creative imagination, ability to grasp the most unpredictable processes of social and military-politico situations, to see the hidden and presage the imminent, forced him to evaluate his position. Most importantly, he is honest in everything – from his personal attitude toward the common soldier and front line army officer, to sober evaluation of international relations.

During the period of the Civil War, he immediately defined Britain’s and France’s interests in the conflict – no, they certainly didn’t need a powerful and independent Russia. Events in Germany, developing along the same lines as the Russian scenario, compels him to seek supporters among the military and politicians of that country.

Today, we can give differing evaluations of P.N.Krasnov’s pro-German sentiments, but the immutable fact remains: after the defeat of the White Russian Movement, Germany gave refuge to hundred of thousands of Russian refugees. It is precisely in this country that saw the establishment of Russian veteran associations, active centres to battle the Communist disease, nationalistic-cultural hubs, Orthodox parishes, publications, newspapers, theatres, seats of learning.

In the ensuing twenty years between the two World Wars, P.N.Krasnov writes a great deal, which are actively published. He remains a staunch supporter of the monarchy and an enemy of the Soviets. On more than one occasion, any liberal-democratic expressions by a conversationalist would be interrupted by the phrase: “I am a general of the Tsar”. During the ‘20’s and ‘30’s, being a member of the Monarchal High Council, he edited its journal “The Two-headed Eagle”.

His works received a very extensive circulation, and were snapped up as they appeared in print. Professor C.C.Doorilin related to me how his father – C.N.Doorilin - a colonel and a product of the Tsarist era, used to read “Pavlonov” to him aloud when he was a young boy, in the Yugoslav town of Panche`ve`. This turned out to be the impetus for the young Doorilin’s desire to attend a cadet academy. It was at I.C.Fedotova’s – my “good angel” as I used to call her – that I first picked up the book: “From the double headed eagle to the red banner”. “Of course you can read it. He is one of the best Russian authors” said Irina Sergeevna, having travelled the paths of immigrants through Italy, Germany, Belgium and the USA.

I found and recognised many tomes of Krasnov romances and narratives in ten’s of homes and rooms of old immigrants. I also saw portraits of P.N.Krasnov sitting on tables in many of these abodes. An old immigrant – V.Gintse` – born in Harbin, took fervent delight in paraphrasing the plots of Krasnov’s writings, exclaiming: “Ah, but who else can write like that about the revolution, about the army, about our Russian world!”.

On the whole, if one can envisage all the Russian literature written abroad as a hilly mass, then one would have to see it as two towering mountains with white-capped peaks: I.Boonin being one and P.Krasnov, the other. There were also many other lesser peaks and mountains in between them. Peter Nikolaevich organised around himself, a school of prose and poetry. The same school that the post-Soviet Russian Federation obdurately refuses to discuss loudly - even to this day. The school of writing that includes such vanguard names as: Ivan Savin, Arsenii Nesmelov, A.Perfillev, Korchak-Kotovich, von Dreier, A.Shkooro, A.Toorkool, Mamontov, M.Karateev, V.Emelianov, Ivan Lookash, L.Zoorov…

The plateaus and ridges of these peaks and mountains traverse one another. Victor Emelianov did not write about war, yet his prose often resonates of “krasnovitch”. Leonid Zoorov was a very close friend of I.Boonin, yet always remained a purely military writer.

The Second World War unleashed by Hitler and Stalin, prompted P.N.Krasnov to consider a second civil war. The Russians must retake their own land… they must return to their core!

He is far from young, but his name is a symbol! From throughout Germany, Yugoslavia, Turkey, France, Egypt, America, the Cossacks come to him, and they write to him: “Father, arise for us! Let’s go and thrash the red rabble… we want to once again drink from the quiet Don! We have waited for 20 years… we can wait no longer! We have no life without Kuban, without the Don, without consanguineous stanits (Cossack villages), without our land, without the cherry-orchards, without our log cabins…

There’s no doubt that the Motherland has to be liberated – but with what forces? In 1942, the 73 years old general turns to his brother-Cossacks. Cossack groups are formed. The military-political forces in Germany cannot but acknowledge their legendary glory, steadfastness and fearlessness. A Cossack Camp is formed, and it’s commanded by a seasoned campaigner of the Old Russian army – Colonel C.Pavlov. Acutely aware of the differences in the mentality between the old émigré and that of the growing Russian Liberation Army, P.N.Krasnov cautiously becomes acquainted with the figure of General Vlasov. As an old Tsarist general a soviet general is before anything else, a soviet!

The Imperial doctrine doesn’t attract him. The Cossacks must have their own native land, their own state. He embarks on a careful and successful political path: on the 10^th of November 1943, the Third Reich officially declares that the Cossacks are their allies, and that they are guaranteed rights, privileges and that their lands are inviolable. In the spring of 1944, a Central Control of all Cossack forces is created in Berlin under the command of General P.N.Krasnov. Colonel C.Pavlov becomes his deputy. The Cossack forces grow, and there are already tens of thousands armed forces that are successfully engaged against the red partisans and regular soviet army.

Some old Cossacks living in the USA and with whom I had occasions to socialise, are convinced to this day that the campaigning Ataman C.Pavlov was not killed in 1944 during battle, but was killed by “his own”. In the back! Treacherously!

Similarly, in the summer of 1945, the whole of the Cossack movement was betrayed and annihilated… in the back! This occurred when the whole of the Cossack camp – numbering some 40,000 souls – returned to Austria through Italy, surrendered to the British forces and camped around the township of Lienz. The British guaranteed their lives and all the rights of those who had surrendered. They then invited all the officers for a “conference”. The Cossacks and their families, left without the guidance of their officers, were told to board buses and trucks. “You are returning to your homeland!” announced the British command. Those who refused were beaten with rifle butts… others were crushed under British tanks. This has been described in a book titled “Unforgettable” by P.N.Krasnov’s nephew N.N.Krasnov, who himself fell into the hands of NKVD’s SMERSH, where he was sentenced by a military tribunal to 10 years in a soviet concentration camp. He survived to write about this betrayal.

The aged P.N.Krasnov was arrested together with dozens of Cossack officers. Among them were his 2 brothers Simon and Nicholas. At the end of May 1945, they were all placed by the British into the claws of SMERSH in a town of Udenburg. Likewise, tens of thousands of Cossacks were handed over to the soviet civil butchers. With all the trucks’ motors running (to drown out the terrible sounds) the systematic shooting of the Cossacks began. This continued around the clock for 5 and a half days, with the bodies being burnt by squads from SMERSH.

After 18 months of interrogation in the Lefertov NKVD prison, Peter Nikolaevich was sentenced to death with his companions in arms: S.N.Krasnov, H. von Panwitz, T.Domanov, Sultan-Keletch-Gire` and A.Shkooro. This was published on the 12^th of January 1947 in all the soviet newspapers, including “Pravda”.

Fifty years later, on the 25^th of December - during Boris Yeltsin’s presidency - the Military High Court of the Russian Federation ruled that the convictions of P.N.Krasnov, A.Shkooro, Sultan-Girei Clutch, S.N.Krasnov and T.I.Domanov are all confirmed and their names not subject to rehabilitation…

This shame lies across the whole anti-Russian regime of the Russian Federation! Today, 60 years separate us from that dark day when the bright star of this great Russian patriot – Peter Krasnov – was smothered. However, its light still reaches out to us today. It is the light of his strict Orthodox heart, his inimitable talent, his great Russian soul!

It would indeed be beneficial to inscribe in golden letters on a plaque of the 21^st century, the revelations that were received by the Russian Holy New Martyrs and Confessors, through the evocation of the Holy Spirit.

Destructive wars and a revolution that afflicted Russia, was permitted by the Divine will, expressly for the sins of the Church that had attached more importance to the external material splendour, rather than to the intrinsic, and to practiced customs, rather than to their spirit.

And it would be beneficial to place this inscribed plaque outside the entrance of every church, so that every person entering – especially the clergy – would recognise that Russia will never regenerate if it’s hazardous to attend church.

In this revelation of the New Martyrs, their use of the Russian word Church refers to the “courtyard” of the church, because the Church, as the Body of Christ, never contained any sins as it cannot have any sins. This is because if any of its members commits a sin, at that very moment – quicker than the speed of light – the member finds himself in the “courtyard” of the Church and not inside it.

In this great revelation by the Holy Spirit to the New Martyrs relating to the sins of the Church, it naturally infers the sins of the clergy and their adherent laity. Because of the world’s spiritual blindness, the majority of people view those in the ““courtyard”” of the Church as though they are within the Church. In reality, in looking at it in an outer perspective, it would appear as nothing but a scene of ostentatiously dressed clergy, who are named in Church history, in the 20^th century, as “renovators”. In the current apostate era, the newly converted have rare opportunities to compare a priest that is shrouded in the renovator’s spirit with that of the true servant of Christ, as there are so few of them. Being in the “courtyard” of the Church and not inside it, they venerate it as the Church. It is because of the sins of this “church”, and for the renovationist spirit of the clergy and their adherent “flock” that in the beginning of the 20^th century, God allowed such horrific tribulations to take place in Russia - such as the revolution and the destructive war. Today, not only these same sins of the former deviates, but the additional current sin of ecumenism are guiding Russia toward complete disintegration.

However, what are the sins of the renovationist clergy and its obedient “flock”?

Inevitably, it’s better to see something once than to hear about it 10 times. Likewise, it is also better to see the renovationist spirit than to indulge in verbosity about it. Even today, there is a cadre of documentation that permits us to observe the renovationists at their gatherings, and their joyous meetings with the representatives of godless authorities. But what is in their souls? What is secreted behind their priestly appearances, concealed behind their vestments? However, the opportunity to see this is limited to a few. What is needed is a definitive image, and at last, this image appeared before the widespread viewing audience through none other than (Oh, the contrivers of our age), the universal corruptor – the television set… and this image appeared in its entire colour.

The second series of the superb production by the director N.Dostal – although under the stupid name of “Lenin’s Legacy” – can be confidently declared as the complete re-enactment of that digression of the Russian people from Christ, which indeed led to the Russian tragedy. Moreover, a re-enactment is not just an occurrence, which is usually presented in historical war films as a pastime, but a reconstruction of the inner, profound and hidden reason that had given birth to the 1917 revolution and ensuing civil war. And this is made in such a deep and truthful manner that the current cadres can be positively attributed to those of that epoch. The pernicious spirit of “renovationism”, for which God permitted Russia to be afflicted with a revolution and a devastating civil war, is relayed in “Lenin’s Legacy” through a subtle parable, from the family life of a “renovationist” priest, which reveals our quoted revelation of the Holy Spirit, regarding the revolution and destructive war. Immediately after the vivid image of the priest-“renovationist” – having entered on the path toward his own doom - and after little Varlam’s tears, which in essence are an Angel’s tears for Russia, there is a an abutment montage with real documented cadres of that epoch, personifying this revolution. This was sanctioned because of the above enunciated sins that were elicited in this episode, which is what the whole content of the episode “ Boyhood” does, in a clearly demonstrative handbook for understanding the enlightenment of the imprisoned Russian New Martyrs and Confessors, received through the infusion of the Holy Spirit. Opportunely, within the same confines and also with documented preciseness, a film was moulded under the peculiar title “Lenin’s Legacy”.

Destructive wars and a revolution that afflicted Russia, was permitted specifically for the sins of the Church that had attached more importance to the external material splendour, rather than to the intrinsic and to practiced customs, rather than to their spirit.

Consequently, what made up the main sin of the mind, which was accepted by the “renovationist” heart? Let us pay attention to the father of Valam Shalamov – Fr.Tikhon - who allowed the spirit of “renovationism” to enter him: “All our difficulties are caused by the monarchal rule. No one man can rule the whole world”… and this is uttered in 1916!

Generally speaking, this phrase by Fr.Tikhon would be sufficient to ascertain the core of “renovationism”. What has happened with Fr.Tikhon’s soul? It is just that his “outlook” has separated with the Lord Himself, to Whom he gave his promise to serve. And here he is, just like the Devil: “Not like You think, but like I!”. Here is a “renovationist” challenge to God! Rejection by the clergy of Autocratic sovereignty, which is the only rule on earth that is pleasing to God, is the primary sin of the church that leads this clergy to serve the secular needs, under the guise of serving God, which is what drags along all the rest of the sins of “renovationism”.

Let us listen further to Fr.Tikhon’s instructions to his children: “Russia is on the verge of a new dawning that will open a golden age, a new era. The intelligentsia and progressive clergy will play a particular role in this regeneration. People-power, liberated from the Sovereign rule, will bring about something extraordinary. There will be no jails, no armies, and no police. Self-government will commence, and it is for this unprecedented era that we must gather our strength, our health and a accumulation of knowledge”.

Sure enough, one can exclaim with a smirk: “So you have determined exactly the tragic fate of Russia?” In the first instance, the attitude of the clergy toward Sovereign rule is an indication of their inner vacillation in their fidelity to our Christ Saviour, Whom the clergy pledged to serve. Let us now examine the reason that forced the wearers of priestly garments – but in essence nothing more than ornamented clergy – to liberate themselves from the omnipotent Sovereignty.

Let us focus on the question as to what was the main topic for discussion on the program of the “renovationists”, at their first convention in 1921. As it happened, the subject matter was “married bishops” and “permission for clergy to re-marry” ie. were these the freedoms that these “renovationists” attempting to realise? Clearly, they were seeking freedom for self-gratification of the flesh, a personal freedom that was extolled in the slogan “liberty, equality and fraternity”! They certainly were not seeking their new earthly ideal in the maxim “Faith, Tsar and Fatherland”, because who of them would love a Tsar that stood against such irreverence? Surprisingly, this program was formulated in 1906 – long before the revolution! Yet this is only one facet of the “renovationists”, this hunger for the right to satisfy the flesh – a facet akin to the Pharisaic mentality, which is exposed so completely in the New Testament. It is this “renovationist” spirit that will eventually emerge in all its detail through the “sergianists”.

The second facet of the “renovationists” is opportunely imprinted on the character – Fr.Tikhon – in the film with the tendentious title “Lenin’s Legacy”. As with him, we see the “renovationists” as individuals moved by their vanity, seeing themselves as the saviours of Russia. Their image will become much clearer as we acquaint ourselves with the sins of the Church through telling documents and through a letter from one priest to another - written in 1905 and covered with the writers tears!!

In part, this is what it witnesses: “A depressing and crushed feeling has overtaken me concerning the frozen state of church life. The Church will continue to decay, further and further. If you consider theological schools, they are half-dead as it is. They are poisoning the last remnants of the Church’s religious roots, and are supporting only its societal spirit and Nihilism. The student clerics at the academies don’t attend church services for months on end… the clergy partake of food before Divine Services… in the mornings, they initiate demonstrations. At assemblies, several clergy are with the extreme Left – and the Left represents the majority. This holds good with all 4 academies. When levelheaded students at meetings object at the clergy’s actions because they don’t agree with the fundamental doctrines of the Christian faith, the clergy respond with: “We do not recognise any doctrines”. Accordingly, our schools are being filled with mobs of these beastlike exemplars; O the times! O the manners!

I continue to visit that seminary, as well as visiting other schools of learning – both theological and secular. All is quiet, although everything has declined in a church sense… In Moscow, there was a reading on Saint John Goldentongue. An academic, a sub-professor was treating him as an old man; one student regarded him as a republican, while another student saw him as a social anarchist! O my Lord, my Lord…what have we come to? In what atmosphere is our Church functioning??

In an atmosphere of decadence, lies, blandishment and declension…Is it possible that the lie will be prevail, decadence will rear its head and satan will be the victor?”

This triumph of lies and decadence - which evoked tears from the great Saint Anthony - was hindered by autocratic rule, because its fundamental aim was to preserve the faith, and not any faith - but the Orthodox faith. That’s why thoughts of republicanism in the minds of the “progressive” clergy, began to increasingly replace the idea of Sovereignty in their hearts.

Unfortunately, historians only dig into superficial historical facts and their conclusions on various events are made on these bases. Whereas religious figures look upon events in a different light. Their standpoint comes from the heights of the Kingdom of Heaven that penetrates into the inner reasons of historical events. This is how the spiritual Russian Orthodox consciousness perceives the meaning of the godless revolution.

The most deserving achievement of the Russian Church Abroad is that she applied all her strength in retaining within the consciousness of the Russian people the very idea of Sovereignty, which is the only authority that is from God. From the beginning of the “Karlovites” (so called because the true hierarchs that fled Russia met in a town called Karlov – in Yugoslavia – and formed the official Russian Orthodox Church Abroad) who remained loyal to Christ and the concept of Sovereignty, observed a successive falling away of those that couldn’t retain fidelity to Christ; those that couldn’t retain their monarchal loyalty; those that couldn’t further cope with the earthly burdens. As an example, the Evlogians that separated from the “Karlovites”, in their attempts to oblige the earthly powers that were seducing them, declared that the “Karlovites” through their adherence to Sovereignty rule are indulging in politics. It was then – and for future times - that the voice of Abba Anthony resounded throughout the whole world, proclaiming that the “Karlovites” conviction: “Sovereignty is a Church problem and not a political one!”.

Even to this day, the conviction that Sovereignty is a Church and not a political problem, remains a tightly hidden mystery by the presently triumphant “sergianists”, who on the surface glorified Tsar Nicholas 2^nd while inwardly, cherishing only those powers that show concern for their welfare. And where your treasure lies – so does your heart. That’s why the hearts of the present “sergianists” are far away from Christ. It is this conviction of the Russian “renovationist” clergy – that everything bad in our lives emanates from autocratic rule – allows us to see the genuine cause of the Russian tragedy, hidden within the Russian heart. That is to say, initially, the concept of Sovereignty was obliterated in the Russian heart… but first of all, it was eliminated in the hearts of leading Russian figures, so-called intelligentsia, especially in the hearts of the ostensibly progressive clergymen. Following this, it wasn’t difficult to eradicate Sovereignty in Russia itself, because from the ideal that is so close to the Russian heart – “Faith, Tsar, Fatherland” – the word “Tsar” was excised long before the 1917 February revolution. As a consequence, this destruction of the very Ideal of Holy Russia, and specifically through the elimination God’s idea of the Sovereign from the Russian heart, assured the now hated October upheaval to occur throughout the whole of Russia.

Consequently, not only the clergy but any layperson that rejects the Sovereign rule ie. doesn’t believe that the Holy Spirit descends on the Emperor during his coronation, falls away from the Church not only in a mystical way, but according to the Church statute of anathema: “To those who do not think that the Orthodox Tsar is elevated to the throne through God’s special blessing and benevolence, and that with his anointing with oil and throughout the reign of his great calling, he doesn’t receive an outpouring of the Holy Spirit, and thus daring to oppose him by insurrection and betrayal, Anathema”.

                                                            Смириться с трона до подвала
                                                            Убийственного... Вот начало
                                                            Для всех нас «царского пути»,
                                                            Как нам до Царствия дойти

                                                                        Небесного – взамен земного...
                                                                        И нет пути у нас иного:
                                                                        Пути кратчайшего
                                                                        Царя Кротчайшего!

                                                            И в прошлом будущее зря,
                                                            Где нет России и Царя
                                                            И, может, никогда не будет, -

                                                                        Смириться... Божий Суд рассудит,
                                                                        Что было зря, а что не зря...
                                                                        Смириться... Бог смиренных любит.

                                                            Смириться... и тогда заслужит
                                                            Народ наш своего Царя,
                                                            Россия снова у нас будет...

Новый мировой порядок уверенно движется по планете, замыкая плотным кольцом границы Российского государства. Но для внедрения нового мирового порядка — новой вавилонской башни, в первую очередь, необходимо разрушить порядок, установленный Создателем. Для этого враг рода человеческого не жалел сил во все времена от сотворения мира. Из истории мы видим, что процессы созидания и разрушения идут параллельно. Ныне у нас есть уникальная возможность увидеть плоды обоих процессов и быть свидетелями временного поражения сил созидания.

Кто желает увидеть человеческий зверинец, сотворенный новым российским обществом, идеалом которого является запад, тот прогуляйся вечером на новогоднюю елку.

На празднике у новогодней елки встретим стайку шакалят, обкуренных табачным ядом, развлекающихся мелким разбоем и пакостями. Тут же увидим и волка с волчицей, выгуливающих своего единственного волчонка. Наглость и хамство — это оборонительные рубежи родителей, готовых броситься в бой на любого, нарушившего их комфорт. Тут же и серые мышата, беззащитные с самого рождения, но, как и все, желающие вкусить радости современного общества. На елке, конечно же, есть и новый русский дед мороз, собирающий дивиденды за всю эту радость и веселие.

Это зеркало нашего общества. Не думайте, что зеркало кривое, нет, это общество, пораженное злом и ненавистью, только желающее спрятать свою духовную мерзость и оправдать ее несовершенством демократии. Это духовный тупик нашего общества, имя которому — анархия.

Сходите на новогоднюю елку мечтатели о демократии. Сходите уважаемые власть имущие: депутаты всех рангов, губернаторы и мэры, председатели советов и руководители партий, старые большевики, мечтавшие на крови построить земной рай. Сходите дети большевиков — коммунисты, пытающиеся достроить кровавое здание, и внучата большевиков, скрывающиеся под именем «демократы», продолжающие строить то же здание, но под новым названием. Сходите — полюбуйтесь содеянным.

Вам это будет в радость, это — творение рук человеческих. Мир и порядок, данный Богом, вам не по нраву. Люди захотели стать богами, захотели захватить сотворенный не ими мир, отнять его у Бога и властвовать в нем. Если детскую елку сравним с нашим миром, то ряженый дед мороз — это, конечно, наша ряженая власть. С виду — красивая, добрая, внутри — алчная и лютая. Ее ненависть передается по вертикали, соответственно занимаемого положения. Кто, что охраняет — тот от того и имеет. А кто ничего не охраняет, тот или умирает в состоянием отравленной мыши или объединяется в стаи кровожадных крыс.

Власть ряженая, потому что истинная власть — от Бога. Ее невозможно у Бога отнять, как это попыталось сделать лукавое человеческое большинство, как это сделали «россияне» в 1917 году. Если власть не от Бога, тогда она от демона в наказание гордому человечишке. Как можно выбрать руководителя государства, «не посоветовавшись» с Творцом мира? Что мы пытаемся сделать уже почти сто лет. Сначала нами правил председатель совета народных депутатов, который уморил голодом Поволжье, разграбил церкви, потопил страну в крови гражданской войны. Потом выдвинули генералиссимуса и получили тридцать седьмой год, безбожную пятилетку и, как следствие — войну с немецкими нацистами. Далее выбирали мы генеральных секретарей с кукурузой и очередями за белым хлебом, с экономикой экономной, с плюрализмом мнений и новым мышлением. Затем пошли президенты и олигархи. Всех их кто-то выбирал, кто-то снимал, но ни один из них не принес счастья ни себе, ни тем, кто на них надеялся. Полное разочарование от деятельности всей этой кучи большевицко-коммунистического демократизма. Как бы хотелось не видеть всего этого и не слышать и умных их речей и их обещаний: свободы, равенства и братства.

Свободу начал обещать Ленин и продолжают обещать Ельцин и его последователи. Ради мифа о свободе пролито столько крови, сотворено столько революций и перестроек. Но «воз и ныне там».

Равенство даровало дояркам быть депутатами, но это не принесло им счастья. Потому что женщины, сравнявшись с мужчинами, потеряли главное их назначение — быть любимой и любящей. Эмансипированная женщина стала мужиком, а мужик, потеряв своё место, стал пьяницей.

Зачем нам обещать братство, когда мы и так произошли от одного отца и матери Адама и Евы? Какое еще может быть братство? Братство без Бога? Оно называется братство вольных каменщиков. Но нам его не надо.

Сбежать бы от этого кошмара, вернуться бы на Русь, имя которой — Святая. Попросить у Бога Его избранника — Помазанника, отца нам батюшку, Государя любимого. Да положить за Царство православное, за Государя Императора, за веру истинную свои головушки.

Собирайтесь люди русские, кому надоело жить ради колбасы импортной и свободы лукавой, под куполами церквей православных. То корабли Ноевы, плывущие в пустыне цивилизованной. Стряхните с себя мусор демократический, оторвитесь от телевизора — дебилизатора. Посмотрите в будущее, оно предсказано старцами, угодниками Божьими. Кто не войдет в ковчеги православные, потонет в пучине апокалипсиса.

Но этого сказать мало. Даже внутри Церкви сегодня не все видят в Ней спасения. Например, один известный богослов дьякон Андрей Кураев, заезжавший однажды в г. Новосибирск, назвал нашу Церковь не ковчегом спасения, а инвалидом, вышедшим из ГУЛАГа.

На самом деле Церковь, в полном, вселенском Ее смысле — это образец власти. Симфония власти в Ней заключается в привлечении к власти всех уровней церковной иерархии. Во главе Христос — Царь мира, далее святые, церковная аристократия — архипастыри и священство и замыкает круг — поместный собор, как истинно демократический инструмент для принятия наиболее важных решений, объединяющий Духом Святым все ступени власти в Церкви от мирян до патриарха.

Так было и на Руси. Царь или князь, боярская дума и земский собор. Три степени власти: монархия, аристократия и демократия составляли симфонию власти. Это и была власть от Бога. А какова власть, таков и порядок.

В Царстве Небесном исключительный порядок, к подобию которого должны стремиться и мы на земле. Порядок достигается пониманием симфонии власти и участием во власти всего достойного общества. Каждый член общества должен понимать происходящие события и действия каждого уровня власти, чтобы не допустить превращения монархии в деспотию, аристократии в олигархию, демократии в охлократию (власть толпы).

Если симфония власти теряет один уровень, гибнет вся симфония. Что мы и наблюдаем сегодня в России. Под лозунги о свободе уничтожена монархия. Вместо демократии — охлократия, а толпой управляют продажные олигархи. Аристократия — это лучшие представители народа, истинные православные патриоты. Олигархи — абсолютно противоположные аристократии люди, имеющие единственную цель — захватить и узурпировать в своих руках власть.

Для наведения порядка в России, для противостояния новому мировому порядку — глобализации, необходимо восстановить Богом данный институт власти: симфонию трех властей — монархии, аристократии и демократии.

Государя избрать, как и положено, на земском соборе, чисто демократическим образом. Придумывать к нашей радости ничего не надо. Нужно просто обратиться за опытом к нашим православным предкам. Вспомнить, как избирались представительные люди от улиц, сел и городов. Вспомнить — какие были цензы на выборы (имущественные, временные и др.). Например, человек, не имеющий дома и имущества (бомж), не имел гражданства и одновременно не имел права голоса. Т. е. за бутылку купить голос было невозможно. Далее, человек не имел возможности купить гражданство, он мог его только заслужить, например, в армии, проливая кровь за Россию. Так отсекались от голосования безответственные люди: лодыри, лихоимцы, иноземцы и иноверцы.

Но, в первую очередь, для избрания Государя нужно вырастить общественный слой государственных людей — аристократию. Из этого слоя и выдвинется достойный человек для помазания на Царство. Этот слой в России уже зарождается и себя проявляет — это люди, вставшие преградой на пути цинизма и духа наживы западной цивилизации и глобализации. За ними и будущее, они продолжатели жизни на земле. Глобализаторы — это трупы, испускающие яды и отравляющие все живое.

Но Бог — это жизнь. И Он воскресением Своим попрал смерть. И Его главной проповедью было — ВОСКРЕСЕНИЕ. И для России Он отвел ту же роль — роль проповеди. И главная проповедь России — воскресение православного Царства.

А то, что мы видим сейчас — это пена или накипь, которую отторгнет здоровое общество.

МАЛЕНЬКИЙ СОВЕТ

Вам кого-то обругать

ХРИСТИАНИН-РЫЦАРЬ. Памяти генерала В.О. Каппеля

В январе текущего года состоялось перенесение останков генерала Каппеля из Харбина в Москву и торжественное захоронение их в Донском монастыре. Мероприятие это было устроено властями РФ в рамках программы "бело-красного примирения", чтобы продемонстрировать эволюцию правящего режима в сторону национальных интересов. Высказывались и сомнения в подлинности самих останков. Политические игры нынешних правителей вокруг белых героев оставляют неприятное ощущение. Но наряду с этим наблюдается и другое: возвращение белых героев в народное сознание, особенно среди молодежи, причем в качестве образцов для подражания, идеалов подлинного русского патриотизма. И попытки властей примазаться к этому процессу, взять его под контроль и возглавить, также косвенно свидетельствуют, что пробуждение национального сознания, хотя и медленно, но начинается. И, конечно, не по инициативе властей, а помимо них.

Это в частности было видно на примере перезахоронения останков ген. Каппеля в Донском монастыре. Присутствовало около двух тысяч представителей самых разных общественных организаций, военно-исторических клубов и возрождающихся кадетских корпусов. Можно даже сказать, что многие из присутствовавших в другой раз никогда бы не сошлись вместе. Всех собрал светлый образ ген. Каппеля, подобно тому, как и при жизни он собирал вокруг себя самых разных людей. Долгие десятилетия злобной советской пропаганды против каппелевцев (вспомним хотя бы их карикатурное изображение в фильме "Чапаев") оказались бессильны вытравить из памяти народной или очернить светлую личность подлинного народного героя ген. Каппеля.

В последние годы ему был посвящен ряд публикаций в России. Прежде всего, стоит отметить добротное научно-историческое издание "Каппель и каппелевцы", вышедшее в издательстве "Посев" под редакцией В. Ж. Цветкова, которое содержит обширный документальный материал, часть которого извлечена из спецхранов и публикуется впервые. Возможно, специалисты могут отметить в нем какие-то недостатки, но для массового российского читателя этот сборник дает главное – позволяет увидеть целостную правдивую картину гражданской войны в Сибири и реальные портреты главных героев белого движения. Ценно, что Цветков и его сотрудники не навязывают свои симпатии к белым, а подают исторический материал в его многообразии, оставляя сделать вывод самому читателю. От этого книга только выигрывает в своей убедительности.

Вопреки марксизму, историю делают не массы, а личности. И роль выдающейся личности в истории отнюдь не исчерпывается ее земной жизнью, но остается в памяти современников и потомков, вдохновляя на новые свершения. Это вполне относится к личности В.О. Каппеля, который привлекает к себе и как национальный герой, и как христианский страстотерпец.

Привлекательность подлинного героя, видимо, чувствовали и советские пропагандисты, например, создатели фильма "Чапаев", пытавшиеся противопоставить белому герою Каппелю красного командира Чапаева именно в качестве народного героя. "Народный герой Чапай" (хотя образ его далек от исторического прототипа) нарочито показан человеком из низов, со всеми недостатками, свойственными простонародью, вынырнувший из мутных волн революции. Красный "батька" или Стенька Разин ХХ века, бывший ничем и ставший всем, Чапаев был признан символизировать исконную тягу народа к классовой борьбе за свободу и равенство. А каппелевцы показаны, напротив, как чуждые народу буржуазные элементы, как они прямо и обзываются в фильме, в качестве ругательства: интеллигенты. Отметим, что большевицкая героизация "простонародного" Чапаева привела только к созданию огромного количества анекдотов про Василия Ивановича, причем самых похабных.

Подлинный национальный герой, каким был ген. Каппель, совсем не обязательно бывает выходцем из простонародья. Он является носителем и выразителем лучших народных идеалов, часто недоступных большинству простых людей или сознаваемых ими смутно и слабо. В нравственном отношении народный герой тоже возвышается над народом, он никоим образом не "свой в доску", но чище и благороднее среднего человека. Но будучи духовно, идейно и нравственно выше толпы, герой не отделяет себя от своего народа, не противопоставляется ему, не гнушается язвами народной жизни, а посильно и ненавязчиво берется за их врачевание. Он разделяет со своим народом его трудности и скорби, не подражая порочным нравам толпы и не разделяя ее заблуждений. Вместо благодарности он чаще всего встречает тупое бесчувствие, зависть или злобу. Непонятый в своих лучших чувствах, отвергнутый большинством и оклеветанный, - таковым нередко оказывается удел подлинного народного героя, если он приходит в эпоху упадка народного сознания и жизни. В таком снисхождении к соотечественникам, в страдании с ними и за них, в кротко принимаемой неблагодарности видится отблеск великого истощания (кенозиса) Самого Христа Спасителя, Сына Божия, снисшедшего к людям и пострадавшего от них. Этой христоподражательностью и ценен подвиг народного героя не только для земной жизни, но и для вечности.

И по воспоминаниям друзей, и по служебным характеристикам видно, что в нравственном отношении Каппель стоял много выше окружающей его среды, в том числе и офицерской, не имея многих греховных страстей. Будучи исключительно добросовестным, аккуратным и трудолюбивым, Владимир Оскарович был чужд всякого карьеризма и искательства. Все отмечают его исключительную среди офицеров скромность, притом в соединении с личной доблестью и храбростью. Очень многих Каппель притягивал к себе простотой в обращении, естественностью, искренностью, чуждой всякого наигрыша и актерства. Много пострадав от закулисных интриг и наговоров со стороны завистников, он никогда не отвечал им тем же. Самого адмирала Колчака он расположил к себе тем, что никого не осуждал, ни на кого не жаловался.

По своим убеждениям Каппель всегда был монархистом. Он тяжело переживал падение монархии в 1917 г. Но когда в мае 1918 г. чехи освободили Самару от большевиков, и образовалось местное социалистическое правительство (Комуч), Каппель вступил в Народную армию Комуча, открыто заявив эсерам о своих монархических взглядах. Он принял командование отрядом самарских добровольцев из местной учащейся молодежи, когда никто из старших офицеров не хотел брать на себя такой ответственности, не веря в успех восстания. Каппель пошел туда, где было труднее всего, пошел с такими же, как он энтузиастами и идеалистами. Скептики называли его бойцов святыми безумцами, тем прозвищем, которое закрепилось за крестоносцами из отряда Петра Амьенского, с фанатичной верою шедшими во главе Первого Крестового похода, которые почти все погибли в начале пути. Отряд Каппеля отличался высокими морально-боевыми качествами, жертвенным настроем, бескорыстным служением Родине. Замечательный эпизод произошел в Казани, где добровольцы Каппеля освободили золотой запас Российской империи. Разгружая целый день золотые слитки и монеты из разбитых ящиков, никто не взял себе ничего "на память" или "за труды". Именно благодаря такой высокой настроенности отряд Каппеля привлекал в свои ряды все новых добровольцев и одерживал летом 1918 г. все новые победы.

Некоторые правые политики и военные, завидуя успехам и популярности Каппеля, оговаривали его перед Верховным Правителем адм. Колчаком, как "левого", "социалиста" и "розового". Но это была клевета. Никаким партийным демократом и социалистом Каппель не был. Не был он и дешевым популистом и демагогом, заискивающим перед низменным инстинктом толпы (таким был как раз Чапаев). В силу своей скромности и честности, Владимир Оскарович органически не мог изображать из себя того, кем он не являлся, но кого желали бы видеть в нем зрители. Но то правда, что в силу обаяния своей личности, своей простоты, доступности, доброжелательности ко всем, Каппель привлекал к себе многих из простого народа. Известно, что его отряд, первоначально состоявший из гимназистов и студентов, полнялся потом рабочей молодежью из волжских городов. В Казань к нему прибыли делегаты от Сормовских рабочих, обещавших ему поддержку при наступлении на Нижний Новгород. Приезжали также ходоки от Ижевских рабочих, восставших в августе 1918 г. под влиянием успехов Каппеля.

Характерный лучай произошел зимой 1918 г., когда отряд Каппеля отступал через Урал. Узнав, что местные шахтеры собрались в шахте обсуждать план убийства его лично и нападения на его отряд, Каппель один, без охраны, спустился в шахту поговорить с рабочими. После часового разговора шахтеры с восторгом вынесли его на руках и оказали его отряду всяческую помощь. Этой способностью находить доступ к душе простого человека, пробуждать в нем лучшие добрые чувства, не пытаясь при этом играть в "своего мужика", обладали весьма немногие, даже лично достойные, белые вожди. Каппель был именно народным героем, обладавшим влиянием на широкие массы, и это вынуждены были признать большевики.

Каппель остро переживал трагизм Гражданской войны. Имея благородную цель борьбы с богоборческим интернационалом, захватившим Россию, в повседневной реальности она становилась войной со своими братьями, которых большевики мобилизовали в Красную Армию и прикрывались ими, как живым щитом. И здесь Владимир Оскарович проявлял максимально возможное великодушие, предлагая пленным: "кто хочет, оставайся с нами, остальные идите, куда хотите". Такой гуманностью Каппеля возмущался даже эсер Савинков. В условиях великого ожесточения сторон в гражданской войне это была довольно редкая практика. Тем более, что красные захваченных ими каппелевцев предавали мучительной смерти. И тем не менее Каппель поступал так, как подсказывала ему христианская совесть и был прав. Его великодушие к побежденному противнику было одной из причин его славы народного героя.

Любовь к родине Каппель доказал своим великим страданием за нее. Всегда, кто больше любит, тот и больше страдает и большим жертвует. Владимиру Оскаровичу пришлось пожертвовать и самим собою и своими ближними. Летом 1918 года в заложниках у большевиков оказалась его горячо любимая жена с двумя малыми детьми. Красные требовали у Каппеля прекращения боевых действий, угрожая расправой с семьей. Он отказался. Зимой 1918-19 г белыми частями семья была освобождена, но затем при отступлении опять попала в плен к красным. Многих такие страшные испытания сломили, поставили на колени, заставили служить палачам своих родных. Других предельно ожесточили, заставили жить одним чувством мести. Каппель был одним из очень немногих, кто не сломался и не ожесточился, а остался кем был - христианским рыцарем, воином без страха и упрека.

Завершением подвига Каппеля стало его страдание во время великого и страшного Сибирского Ледяного похода зимой 1919-20 гг. Внутренняя сущность человека наиболее ярко проявляется при внешних неудачах и поражениях. Поражение белого движения в Сибири выявило подлинную цену многим деятелям из окружения адм. Колчака. Одни из них, бросив все, спасались за границу, пристраивались в эшелоны иностранных войск. Другие вступили в переговоры с большевиками, надеясь спасти свою жизнь ценой измены. Третьи просты были парализованы страхом. На этом фоне ярко выделялась личность Каппеля, который, трезво понимая трагизм положения, думал не о прекращении борьбы или личном спасении, а о спасении вверенных ему войск и гражданских беженцев и напрягал для этого все силы, заражая своей энергией окружающих. Среди отступления, развала и измены принял Каппель командование над остатками войск и принял для того, чтобы разделить их участь. В той ситуации никакие человеческие усилия уже не могли помочь. Оставалось только одно: страдать рядом со своими бойцами по любви к ним. Но эта состраждущая любовь оказалась той единственной силой, которая сплотила оставшиеся войска вокруг их вождя и позволила им выйти из страшного плена ледяной смерти. Именно потому, что носила на себе отблеск состраждущей, жертвенной любви Христовой.

С отмороженными и уже ампутированными ногами, едва живой ген. Каппель еще десять дней верхом на коне продолжал путь среди своих отступающих колонн на лютом сибирском морозе. Отклонив предложение чехов перейти в их теплый санитарный эшелон, он сказал, что хочет умереть среди своих войск. Невольно приходит на память страдание Севастийских мучеников, которых палачи замораживали в ледяном озере и искушали теплой баней на берегу. Замечательно, что смерть Каппеля не ввергла в отчаяние его бойцов, но вдохновила их на подобный же подвиг. Подходя к Иркутску, они узнали, что адм. Колчак в результате измены союзников захвачен большевиками, и обмороженные полуживые люди, забыв свои собственные страдания пошли на выручку своего вождя, которого напуганные большевики поспешили расстрелять. Только узнав о смерти Колчака, каппелевцы прекратили штурм Иркутска. Они ушли через Байкал, выведя из окружения свои семьи и увозя гроб с телом своего командира. И позднее именно каппелевцы были самыми доблестными, последними защитниками Забайкалья и Приморья в 1920-22 гг.

Большевикам белый герой генерал Каппель был настолько ненавистен, что после занятия ими в 1945 г Харбина они дважды разбивали на его могиле крест и сравнивали ее с землей. Но вот настоящее чудо: несмотря на все многочисленные попытки уничтожить память о нем, ген. Каппель возвращается сейчас, 87 лет спустя после своей кончины в Россию со славой героя. И находит своих новых почитателей среди внуков и правнуков уже не своих каппелевцев, а скорее среди потомков красноармейцев, с которыми он воевал, среди поколений, воспитанных на фильме "Чапаев" и прочей советской пропаганде. Это свидетельство торжества Божией правды над ложью, жертвенной христоподражательной любви над злобой. Для возрождающегося русского национального движения ген. Каппель навсегда останется образцом национального вождя: рыцарем белого дела, подлинно народным героем и христианским страстотерпцем.

Возлюбленные во Христе Братья! Возрадуйтесь о Господе!

Церковь Христова печется о спасении своей паствы и всегда поучает своих благоверных чад как надо ограждать себя от лжепастырей, стремящихся увести благоразумных овец Христовых с нивы истинной веры.
Она осуществляет это, следуя учению таких святых, как Максим Исповедник, который утверждает, что ”каждый человек освящается праведным исповеданием истинной веры;” равно как и соблюдением указаний святых канонов, таких как 31-й Апостольский канон и 15-й канон Первого-Второго Собора.

Греческая Церковь Истинно Православных Христиан глубоко опечалена соединением части Русской Зарубежной Церкви с Московской Патриархией, которое произошло в день Вознесения Господня, поскольку Патриархия не раскаялась и не осудила ересей сергианства и экуменизма.

Напротив, Московская Патриархия продолжает участвовать в Всемирном Совете Церквей и в обманчивых экуменических ”диалогах любви;” в то же время Патриарх Алексий соперничает с Патриархом Варфоломеем, участвуя в общих молениях с буддистами, магометанами, иудеями и инославными.
В таких условиях уния Русской Зарубежной Церкви с Московской Патриархией означает, что эта Церковь, строго в прошлом придерживающаяся Святоотеческих заветов, вступила в евхаристическое общение с экуменическими церквами.

Греческая Церковь Истинно Православных Христиан благодарна Русской Зарубежной Церкви за хиротонии епископов для нашей Церкви пятьдесят лет тому назад, когда в нашей Церкви не было епикопов в результате преследований со стороны новостильников.
Наша Церковь состояла в полном евхаристическом общении с Русской Зарубежной Церковью, возглавляемой блаженной памяти митрополитом Филаретом, который соборно анафематствовал экуменизм.
Митрополит Лавр, будучи епископом, посетил Грецию и сослужил с епископами нашей Церкви, чтобы утвердить евхаристическое общение с нашей Церковью. Поэтому вполне ясно, что мы глубоко опечалены тем, что часть Русской Зарубежной Церкви, последовавшая за Митрополитом Лавром, так закончила свое существование.
Однако, утешительно то, что значительная часть духовенства и мирян Русской Зарубежной Церкви сопротивилась подчинению силам сергианства и экуменизма, сплотилась вокруг Вашего Преосвященства и остается верной традициам своей Церкви. Поздравляем Вас с Вашим стоянием в истине.

Мы, Истинно Православные Христиане проживающиев Греции, Сербии и в разсеянии сущие, видим в Вас своего соратника и поборника в общей священной борьбе за сохранение Святоотеческих традиций. Молим Всемогущего Господа ниспослать Вам Милости Великие и укрепить Вас на пути чистого исповедания веры, чтобы Вы могли следовать заветам и примеру блаженной памяти митрополита Филарета, избегая всевозможных неканонических действий.

Ответное письмо членам Священного Синода

под председательством Высокопреосвященнейшего Хрисостома,

Ваши Высокопреосвященства, Ваши Преосвященства!

Благодарю Вас за молитвы и слова поддержки, высказанные нам в эти трудные для Русской Зарубежной Церкви времена. Сам факт Вашего обращения к остатку Зарубежной Церкви говорит о том, что Вы внимательно и неравнодушно относитесь ко всем нашим проблемам.

Я полностью разделяю Ваши взгляды на экуменизм, который в будущем обязательно станет самым последовательным и беспощадным гонителем истинного православия. Поэтому мы не можем присоединяться или как-то участвовать в этом, по сути, антихристианском движении, а должны строго блюсти наше святоотеческое Предание.

Совершенно очевидно то, что "миродержатели века сего" хотят нас разделять друг с другом, дабы все мы, воссоединившись, не явились бы препятствием для всеобщей глобализации и централизации мировой власти, готовящей грядущий приход антихриста. Будущий "Мировой порядок" сможет как-то терпеть только малочисленные, локализованные и воюющие между собой группы "религиозных фанатиков". Да не явимся мы таковыми, но будем во свидетельство всем, что мы подлинные ученики Господа нашего Иисуса Христа — да будет любовь между нами.

Поэтому единство, или, пока, доброжелательность друг ко другу, всех Истинно-Православных христиан особенно становиться важными в переживаемые нами всеми времена.

Примите мою самую искреннюю благодарность Вам, дорогие во Христе собратья. Я искренне надеюсь, что скоро наступит день, когда мы с чистым сердцем сможем обратиться друг ко другу словами: "Христос посреди нас!" Да будет это скоро и непреложно!

С искренней любовью и благорасположением к Вам

Успение правед. Анны, матери Пресвятой Богородицы.

To His Beatitude Auxentius, Archbishop of the Church of the True Orthodox Christians of Greece

Your Beatitude,

Your Beatitude’s fraternal letter of 25 November 1969, was read by us at a meeting of our Synod today.
The many trials which the Orthodox Church has endured from the beginning of its history are especially great in our evil times, and, consequently, this especially requires unity among those who are truly devoted to the Faith of the Fathers. With these sentiments, we wish to inform you that the Synod of Bishops of the Russian Orthodox Church Abroad recognizes the validity of the episcopal ordinations of your predecessor of blessed memory, the reposed Archbishop Akakios, and the consequent ordinations of your Holy Church. Hence, taking into account also various other circumstances, our hierarchical Synod esteems your hierarchy as brothers in Christ in full communion with us.

May the blessing of God rest upon all the clergy and faithful of your Church, especially during the coming days of the Nativity in the flesh of our Lord and Saviour Jesus Christ.

The President of the Synod of Bishops
+Metropolitan Philaret

The Members:
+Nikon, Archbishop of Washington and Florida,
+Seraphim, Archbishop of Chicago and Detroit
+Vitaly, Archbishop of Montreal and Canada
+Anthony, Archbishop of Los Angeles and Texas
+Averky, Archbishop of Syracuse and Trinity
+Anthony, Archbishop of Western America and San Francisco
+Sabbas, Bishop of Edmonton
+Nectary, Bishop of Seattle
+Andrew, Bishop of Rockland
+Laurus, Bishop of Manhattan

Обращение ко всем верным чадам Русской Православной Церкви Заграницей

Дорогие пастыри, клирики, монашествующие и миряне, верные Русской Православной Церкви Заграницей!

Наше Собрание представителей приходов РПЦЗ, проходившее в этом году в Астории, объявило о том, что мы продолжаем курс РПЦЗ и принимаем все соборные и синодальные документы, изданные до 17 мая 2007 года. Однако, к сожалению, не все, что было заявлено от лица наших Соборов и Синодов, или даже то, как интерпретировалось соборное мнение архиереев, начиная с конца 90-х годов, действительно соответствовало соборному духу и общему традиционному курсу нашей Церкви. Приведу один пример. На Архиерейском Соборе, на котором мне впервые довелось участвовать в 1996 году, обсуждался вопрос о пересмотре Положения о РПЦЗ. На самом же Соборе была образована соответствующая Комиссия, которая ближе к концу работы Собора представила свое Мнение. Во Мнении, под предлогом разбора Положения, говорилось о необходимости расширить диалог с МП от уровня Германской епархии до официального уровня нашей Церкви. Многие из архиереев высказались категорически против этого и все осталось без какой либо реакции Собора на этот документ. Тем не менее, когда я получил папку с протоколами Собора, то увидел это не принятое Мнение приобщенным к соборным деяниям. Я говорил о своем смущении этим фактом митрополиту Виталию, но стареющий Первоиерарх не предал этому значения. Еще более я был удивлен позже, когда в интервью российской газете один из наших архиепископов, возглавлявший упомянутую Комиссию, заявил, что Собор РПЦЗ принял решение расширить диалог с МП и сослался при этом на подложный документ, как на официальное мнение Собора. Возможно, это был первый эпизод таких своеобразных действий, которым я даже сейчас не решаюсь дать определенную характеристику (поскольку трудно найти взвешенное определение для подобного рода поступков). Апофеозом же подобных искусственных толкований явились официальные заявления по поводу деяний III Всезарубежного Собора, приписывающие этому Собору то, что на самом деле там не принималось и не постанавливалось.
Поэтому, в виду грядущего Всезарубежного Собора, нам следует провести серьезную работу по определению тех искусственных искажений традиционного курса РПЦЗ, которые имели место, начиная с конца 1990-х годов, для того, чтобы Всезарубежный Собор мог дать им соответствующую оценку и вынести по ним окончательное решение. Тем более, что подобного рода продекларированные положения смущали и смущают многих. Также надлежит нам всем особенно уделить внимание тому, что благодаря таким предвзятым положениям и соответствующим им действиям, возникла чреда расколов в нашей Церкви. Мы обязаны постараться объективно определить подлинную причину каждого из этих расколов (следует заметить, что упомянутые расколы были нужны и даже необходимы прежде всего тем, кто из года в год настойчиво добивался вхождения нашей Церкви в состав МП).
Одним из положений, которое, на мой взгляд, нуждается в пересмотре, является высказанное в Соборном послании 2000 года заявление, что якобы Социальная концепция, принятая Московской Патриархией, "по существу перечеркивает Декларацию митрополита Сергия 1927 года". Мы видим, что МП нисколько не изменилась в лучшую сторону в этом вопросе после принятия своей Концепции, поэтому это наше заявление, безусловно, не соответствует действительному положению вещей. Напротив, усиливающееся в МП почитание митрополита Сергия говорит о дальнейшем усугублении начатого им дела по изменению канонического церковного устройства.
Требует также ясного и четкого определения тот неоспоримый факт, что МП не является ни по отношению к нам, ни по отношению ко всей Русской Церкви "Церковью Матерью" или полнотой Русской Церкви, как это часто ими декларируется.
Необходимо определить наше отношение к Сербской Церкви. Еще в 1967 году, 19 мая/1 июня, в связи с ее экуменической деятельностью, нашим Архиерейским Собором, под грифом "Совершенно секретно" было принято следующее постановление: "В дополнение к определению настоящего Собора Епископов об отношении к Сербской Православной Церкви единодушно принимается и утверждается предложение Высокопреосвященнейшего Первоиерарха, Председателя Собора Епископов Митрополита Филарета о том, что все Преосвященные иерархи Русской Православной Церкви Заграницей воздерживаются от сослужения с иерархией Сербской Православной Церкви". Насколько мне известно, это постановление соборно не отменено.
Я упомянул лишь некоторые из достаточно многих, смущающих совесть, искажений нашего традиционного вероисповедания.
Таким образом, в настоящее время накопилось достаточное число положений, появившихся в последние годы, которые нуждаются в более четком определении (в соответствии с традицией РПЦЗ), или, даже, отмене или пересмотре, как не соответствующих нашей традиции.
Мы видим, что путь таких отклонений и отступлений от соборного мнения всей полноты нашей Церкви привел к тому, что традиционные для РПЦЗ соборные и синодальные деяния, касающиеся надежд на возрождение Русской Церкви в истинном исповедании, упования тысяч наших верных чад на возрождение подлинной России, в итоге признаны "утратившими силу" в угоду церковному руководству МП и стоящему над ним нынешнему возглавлению РФ. Причем упразднены они не Собором, а одной только Комиссией по переговорам с МП. Тот ли это итог пути нашей Церкви, на который надеялись и который ожидали наши приснопамятные Первоиерархи и верная им паства?
Поэтому, настоящим своим обращением, я призываю верных чад РПЦЗ начать предсоборное обсуждение нашего исповедование православной веры и видения нашего дальнейшего пути. Созданная на ближайшем заседании ВВЦУ Предсоборная комиссия обязательно учтет все замечания по этому, столь важному для нашего спасения, вопросу. Результат этой работы будет вынесен на рассмотрение Всезарубежного Собора.
Да поможет нам Бог!

Председатель ВВЦУ РПЦЗ

+ Епископ Агафангел

Одесса, 8/21 августа 2007года,
Свт. Емилиана испов., еп. Кизического.

ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКЦИИ: Будут ли приглашены для участия представители других частей РПЦЗ? Кто будет назначать и из кого будет состоять т.н. "Предсоборная комиссия"? Нельзя допустить чтобы произошло повторение скандала происшедшего с организацией Собора в Сан-Франциско!

Russian Church (MP) to annually honour early British Isles saints

Moscow, August 21, Interfax - The Holy Synod of the Russian Orthodox Church instituted a holiday to honour Christians who lived on the islands of Great Britain and Ireland and were canonized before the 1054 schism that divided Christendom into the Western Catholic and Eastern Orthodox Churches.

The holiday will be an annual event observed on the third Sunday after Pentecost in the Julian Calendar.

The Synod, which met on Tuesday, also ordered that these saints' names be included in the Menology after their Christian exploits have been studied.

The Synod's decision follows an appeal of March 3, 2007, in which the diocese of Sourozh, a Russian Orthodox diocese having the islands of Great Britain and Ireland for its territory, asked the head of the Russian Orthodox Church, Patriarch Alexy II, and its Holy Synod to institute a holiday for pre-1054 British and Irish saints.

All Saints of Britain and Ireland pray to God for us.

Visoki Decani Monastery is a major Serbian Orthodox monastery, situated in Kosovo & Metohija, 12 km south from the town of Pec. Its cathedral is the biggest medieval church in the Balkans which contains the largest preserved monument of Byzantine fresco-painting.

The monastery was established in a chestnut grove by king Stefan Decanski in 1327. Its original founding charter is dated to 1330, however. Next year the king died and was buried at the monastery, which henceforth became his popular shrine. The construction activities were continued by his son Stefan Dusan until 1335, but the wall-painting was not completed until 1350.

The cathedral, dedicated to Christ Pantocrator and built from blocks of red-purple, light-yellow and onyx marble, was constructed by master-builders under the Franciscan monk Vitus of Kotor. It is distinguished from other contemporary Serbian churches by its imposing dimensions and obvious Romanesque features. Its celebrated frescoes comprise some 1000 portraits and cover all major themes of the New Testament. The cathedral contains original 14th-century wooden iconostasis, hegumen's throne and carved sarcophagus of king Stefan.

In 2004, UNESCO listed the monastery on the World Heritage List, citing its frescoes as "one of the most valued examples of the so-called Palaeologan renaissance in Byzantine painting" and "a valuable record of the life in the 14th century".

Note from the Editor: An Icon of the Most Holy Virgin was delivered from the Decani Monastery last month to the church of St. Herman in Minneapolis. An Orthodox priest carried it all the way and no hand of a non-Orthodox has touched the Icon. The icon is now standing on an analoy in the center of the church for veneration.

Россия должна опираться на базовые религиозные ценности

ЗАСЕДАНИЕ НАУЧНОГО СОВЕТА ПО РЕЛИГИОЗНО-СОЦИАЛЬНЫМ ИССЛЕДОВАНИЯМ ОТДЕЛЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК РАН

В конце июля состоялось очередное заседание Научного совета по религиозно-социальным исследованиям Отделения общественных наук РАН на тему «Социально-консервативный синтез: традиция и модернизация». В заседании приняли участие представители академических институтов, различных научных центров, преподаватели высших учебных заведений, представители общественных и религиозных организаций, журналисты.

Первая часть заседания совета была посвящена памяти недавно ушедшего из жизни выдающегося российского ученого, академика РАН Дмитрия Семеновича Львова. Академик Львов, известный экономист, одновременно стоял у истоков нового направления современной российской науки – религиозно-социальных исследований. Как отмечали выступавшие, академик Львов был глубоко верующим человеком, патриотом России. Он упорно стремился к созданию наиболее благоприятных условий для плодотворного сотрудничества науки и Русской Православной Церкви.

По заявленной теме с докладом «Социально-консервативный синтез как условие позитивного развития постсоветского экономического и политического пространства» выступил научный руководитель Национального института развития Отделения общественных наук РАН, доктор экономических наук, профессор, член-корреспондент РАН, депутат Госдумы России С.Ю. Глазьев. Докладчик подчеркнул, что в современном мире сформировалась идеология эрзац-либерализма, специфической особенностью которой является разделение понятий индивидуальной свободы и ответственности перед обществом. Реализация этой идеологии создает благоприятные условия для безудержного обогащения немногих при катастрофическом обнищании большинства. К сожалению, в рамках этой идеологии сегодня продолжает осуществляться и российская финансово-экономическая политика, которая до сих пор согласовывается с МВФ. Это вынуждает все социально ответственные силы искать альтернативу либеральной глобализации, как процессу, в ходе которого всему миру навязываются порочные «либеральные ценности». В то же время докладчик отметил, что невозможно отгородиться от общемировых процессов, пойдя по пути изоляционизма. Выход из создавшейся ситуации следует искать в развитии идеи социально-консервативного синтеза. В рамках этой идеи С.Ю. Глазьев сформулировал несколько принципиальных положений, осуществление которых, по его мнению, в принципе способно оздоровить ситуацию в России и во всем мире. Во-первых, необходимо поставить заслон на пути монополии частных лиц на эмиссию мировой валюты. Во-вторых, следует ввести налог на валютные спекуляции и по возможности децентрализовать финансовые потоки. В-третьих, необходимо наладить диалог между силами, которые противостоят либеральному глобализму. Таких сил, по мнению докладчика, три: мировые религии, левые партии и национально-патриотические движения в разных странах. Именно консолидация этих сил и может дать адекватный синергетический эффект, способный преодолеть выстроенную стратегию либеральной глобализации.

С докладом на тему «Консерватизм в условиях отказа от государственного атеизма: проблема церковно-государственных отношений» выступил доктор экономических наук, профессор, академик РАЕН, председатель Совета Института религиозно-социальных исследований М.И. Гельвановский. Главная идея доклада – необходимость преодоления ложного стереотипа, отождествляющего понятия «светский» и «атеистический». Докладчик рассказал об основных исторически сложившихся типах церковно-государственных отношений, подчеркнув при этом принципиальное различие между историческим опытом церковно-государственных отношений в России и в Западной Европе, остановившись также на различии между понятиями «веротерпимость» и «толерантность». Так называемая «толерантность» предполагает фактическую безрелигиозность, безверие; веротерпимость же есть терпимое, уважительное отношение к чужим религиозным ценностям с позиций своей веры, своей религии. Только тот, кто имеет свои святыни, способен не на словах, а на деле уважать чужие, подчеркнул докладчик. Он указал на необходимость связать решение проблемы модернизации национальной экономики России с процессом духовно-нравственного оздоровления, подчеркнув принципиальное отличие западной модели модернизации от той, которую должна осуществить Россия: если Запад в ходе своей модернизации фактически избавился от религии, то Россия, наоборот, должна опереться на базовые религиозные ценности при проведении радикальных социально-экономических и научно-технических преобразований.

Этим идеям было созвучно выступление ответственного редактора журнала «Проблемы развития», старшего научного сотрудника ИРСИ В.П. Семенко на тему «Европейская светскость как одна из моделей отношений между государством, обществом и религиозными организациями». Докладчик вкратце остановился на опыте светских государств Европы в области выстраивания государственно-конфессиональных отношений и национальной политики. Признавая ценность этого опыта и для современной России, он, тем не менее, подчеркнул, что забвение империи, полное изгнание имперской парадигмы из сознания людей и практической политики означало бы полную ликвидацию России как исторического субъекта, уход ее с исторической арены. Поэтому, вынужденно живя в условиях светского национального государства, соблюдая «правила игры» на основе принципов светскости, мы непременно должны сохранять свою имперскую память, имплицитно включать имперскую парадигму в культурное и политическое строительство, формируя свой собственный глобальный миропроект.

Старший научный сотрудник ИРСИ А.М. Бродский выступил с докладом «Социальный опыт СССР: возможность использования для целей модернизации». Докладчик призвал к более объективному и тщательному анализу социальных, экономических и геополитических достижений СССР, как исторического феномена. Именно теперь, когда коммунизм перестал быть господствующей идеологией, появилась возможность более объективно оценивать опыт и достижения Советского Союза, в котором, пусть и в искаженно-суррогатном виде, но явно угадывались традиционные черты православного «византизма». В качестве методологии такого анализа А.М. Бродский выдвинул идею длительных цивилизационнных, религиозно-социальных циклов, с помощью которых можно объяснить возникновение и распад СССР как закономерный результата развития атеистического гуманизма, начавшего формироваться в эпоху Возрождения. (Особое значение в этой связи приобретает исторический перелом, возникший в результате падения в 1453 году столицы Византии – Константинополя.) Несмотря на поражение СССР как гуманистического проекта, его опыт представляет для современной России и мира колоссальный интерес. Докладчик назвал, по крайней мере, 12 наиболее важных, по его мнению, проблем в геополитической, военной, экономической, социальной и нравственной сферах, успешно решенных в СССР, и отметил непреходящую ценность этого опыта для целей социально-консервативного синтеза.

В заключительной части заседания состоялась содержательная творческая дискуссия. Выступавшие подчеркивали важный факт: никакая модернизация экономики России, необходимая для сохранения ее конкурентоспособности, никакой альтернативный русский миропроект, в котором так нуждается не только Россия, но и все человечество, невозможен без сохранения исторической преемственности, исторической памяти, где особое значение имеет следование православной имперской традиции, создавшей великую Россию.

Во многих выступлениях упоминалось недавнее «Открытое письмо» десяти академиков РАН во главе с Ж. Алферовым и В.Л. Гинзбургом, которое наглядно продемонстрировало, что советская система образования, к сожалению, страдала явными пробелами в гуманитарной сфере, что не позволяло даже таким незаурядным ученым правильно ориентироваться в вопросах взаимодействия науки и религии, что является лишним доказательством важности знакомства учащихся с основами религиозной культуры. В итоге участники заседания в общих чертах одобрили проект итогового документа, который после доработки редакционной комиссией вскоре будет обнародован. Руководство НС РСИ планирует также публикацию полного отчета о заседании после обработки стенограммы.

| 07/08/2007 Пресс-служба Научного совета по религиозно-социальным исследованиям

Православные активисты - против строительства Cоборной мечети в Москве

Руководство московского отделения Союза православных граждан (СПГ) направило вчера письмо на имя мэра Москвы Юрия Лужкова, в котором попросило пересмотреть размеры возводимой мечети возле спорткомплекса "Олимпийский", сообщает сегодня "Коммерсант".

"У этой проблемы есть два аспекта – градостроительный и межрелигиозный",– говорится в обращении. "Мы обеспокоены, что в Москве появится центр религиозного экстремизма,– пояснил газете глава московского отделения СПГ Кирилл Фролов.– К тому же новое здание мечети испортит облик старой Москвы".

О решении реконструировать соборную мечеть было объявлено в мае 2004 года на праздничных мероприятиях, посвященных столетию мечети, спустя год Юрий Лужков издал соответствующее распоряжение. Десять дней назад руководство Совета муфтиев России подписало контракт с корпорацией "Инжтрансстрой" на выполнение работ по строительству и реконструкции комплекса. Его общая площадь составит 26 тыс. кв. м, молельный зал будет рассчитан на 5-6 тыс. человек, высота минарета – 75 метров. Предполагается, что строительство завершится до конца 2009 года.

"Сопредседатель Совета муфтиев Нафигулла Аширов борется с российской госсимволикой, оскорбляет Русскую православную церковь, пишет на нее политические доносы, публично оправдывал талибов, а следовательно – ваххабизм, – говорится в заявлении СПГ.– Другой сопредседатель совета – Бибарсов вообще оправдывал "ичкерийских" террористов". "Совет муфтиев" и его глава Гайнутдин известны войнами с гражданскими правами православных граждан, а именно, с преподаванием "Основ православной культуры" и введением военного духовенства",– утверждается в обращении. В связи с этим православные активисты просят столичные власти "внимательно присмотреться к Совету муфтиев, прежде чем принимать решение о строительстве грандиозного комплекса".

"Это клевета,– прокомментировал заявление сопредседатель Совета муфтиев России Нафигулла Аширов.– Я никогда не выступал против "Основ православной культуры", я просто не согласен с тем, чтобы этот предмет заставляли изучать мусульманских детей". По его словам, он не выступает против Православной церкви, а выступает лишь "за соблюдение Конституции". Также господин Аширов опроверг утверждение, что поддерживал ваххабизм. "Мы в суде докажем, что господин Фролов лжет",– заверил "Коммерсанту" муфтий. При этом он обвинил руководителя московского отделения СПГ в разжигании межрелигиозной розни. "Я не думаю, что московские власти опустятся до того, что прислушаются к бредням всяких Фроловых",– заявил газете муфтий Мухаддас Бибарсов.

В московском правительстве "Коммерсанту" сообщили, что пока никаких заявлений от православных граждан не поступало, но если поступит, то оно будет рассмотрено в установленном законом порядке. Напомним, что СПГ в 2003 году уже обращался к московским властям с просьбой прекратить строительство "огромного" кришнаитского храма на Ленинградском проспекте. В итоге мэрия заменила ранее выделенный земельный участок на Ленинградском проспекте на место за МКАД.

8 августа 2007 г.,

ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКЦИИ: В течение десятилетий после конца второй мировой войны, сердца жителей всего мира содрогались от ужаса при упоминании атомного оружия. Приходили на ум не только смерть, ужасные разрушения, но и физическое деформирование будущих поколений от радиации. Эти ужасы вспоминались каждый раз при упоминании ядерного оружия.

Но при страшном ужасе атомного взрыва, нужно принять к сведению, что уничтожение населения могло произойти, не распространяясь только на ограниченной территории.

Поэтому как не страшно было ядерное оружие оно не настолько опасно как химическое, которое нельзя допустить к употреблению. Православная Церковь должна употребить свой авторитет и сделать все возможное, чтобы предотвратить возможность использования запасов этого оружия против населения и чтобы новое не изготовлялось и не предоставлялось на продажу террористическим организациям или странам.

Как известно после второй мировой войны Германия стала одним из самых технически передовых стран в мире. В то время как она не снабдила собственные, теперь самые многочисленные и мощные в Европе войска оружием массового уничтожения она технически в состоянии создать собственное ядерное оружие. Согласно договорам Германия подписала обещание этого не делать. Однако нельзя упускать из виду как после первой мировой войны Германия втайне от других стран построила сильный морской флот, сделав также другие военные подготовки обучения командного состава и военной техники.

Теперь, когда Германия, как и другие индустриальные страны, производит оборудование, которое может быть использовано для изготовления ядовитых газов, т.е. химического оружия то необходимо обратить внимание на его производство, взять под строгий контроль, запретив продажу и потребовать прекратить производство. Мало кому известно, что именно Германия доставляла оборудование правительству Саддама Хуссейна в Ирак для химического производства. Тысячи иранцев, пострадавших во время Ирано-Иракской войны (1980-1988гг.) дожидаются суда против девяти фирм снабжавших Саддама Гуссейна. Три четверти из поставляемого было немецкого происхождения. Однако во время суда над диктатором не было произведено допросов о войне и источниках поставляемого оружия. ОН опубликовала отчет на 12.000 страницах об этой войне, в котором перечислены все фирмы. Диктатор употребил оружие не только против иранцев, но и против восставших курдов.

Германии не чуждо употребление химического оружия, и она употребляла горчичный газ задолго до первой мировой войны. В Германии изготовлялись и были запасы сарина, самана и нервных газов.

Германия подписала договор в 1975г. не употреблять ядерное оружие, биологическое в 1983 г. и химическое в 1994 году.

Германский народ не отличается терпимостью к людям не англосаксонского происхождения, и в течение более уже 1000 лет им уничтожались евреи, чернокожие и более всех славяне.

Мы не будем перечислять истребительные войны, когда немцами беспощадно истреблялось мирное население, во время крестовых походов, нашествий на Балканский полуостров и государства Восточной Европы.

Перед первой мировой войной германские войска жестоко расправились с жителями в Намбии (Юго-Зап. Африка). Согласно сделанному отчету ОН (Whitaker Report) в 1985 г. доказано что Германия ответственна в массовом уничтожении населения.:

«Генерал фон Трота приказал уничтожения, согласно чему колодцы были отравлены, а африканские послы были расстреляны. В результате во время колонизации современной Намбии, три четверти Гереро племени Африканцев были немцами уничтожены. Население Герерос было понижено с 80 до 15 тысяч голодавших изгнанников».

Никак нельзя выпустить из виду что УРЕНКО проводит в Германии центробежные работы с уранием. В Германии имеются также несколько реакторов которые обладают возможностью производства платония для бомб. Предполагается что при современном международном контроле это весьма маловероятно, Но кто может поручиться что немцы, под руководством нового Фюрера не пойдут на новую авантюру?

Отчет АСА 97-1 сообщил о том что в районе северного Мюнстера, где производилась воинскими частями подготовка до нашего времени находят химические снаряды времен первой и второй мировых войн. Почва этого района отравлена с 1919 года сарином и горчичным газом. Весь район разделен на несколько частей в зависимости опасности. Немцы построили в 1980 г. инцинератор, и несмотря на аварии со взрывами, предполагается будет продолжать эксплуатацию по крайней мере в течение следующих десяти лет. Но это не все, в настоящее время строится еще более мощный инцинератор для уничтожения токсических веществ, главным образом из отравленной в Германии почвы.

Я не буду заниматься техническим описанием инцинераторов, отметив что в настоящее время и финансовой стоимостью их эксплуатации, отметив что они пока в Европе находятся исключительно в Германии.

В это же время техническая возможность в Германии производства газов существует и в случае употребления газа в войне, Германия сможет употребив имеющуюся технологию защитить население. Такой возможности у других государств Европы нет.

Как известно немецкие военные силы самые мощные в Европе, и Германия фактически руководит Европейским Союзом. Также необходимо принять во внимание что Римский Папа Бенедикт XVI, мечтая о восстановлении «Священной Римской Империи», не толкнет немецких и других католических фанатиков (немцы лютеране и другие протестанты мало интересуются возвращением в Европе средне-векового порядка) на трагические для всех народов действия. Папа высказывался много раз против распространения и влияния мусульман на «традиционные европейские ценности», призывая все народы вернуться к католичеству. Его мнение разделяется в Баварии, которая уже в прошлом в своих политических стремлениях расходилась с другими немецкими государствами. Вспомним например когда баварцы послали в 1812 г. свои войска против России. За их усердие Баварский эрцгерцог был Наполеоном возведен в короли. В столице Баварии – г. Мюнхене стоит памятник 30.000 баварцам «погибших за родину»? Каким они образом погибли в борьбе за родину ни один баварец в университете мне не смог объяснить.

Во всяком случае многие вероятно подумают что я развожу панику обвиняя мирных немцев? Но возмем факты: 08-09-07 на сайте beliefnet.com Caliber Cadillac в прошлом летчик марин с 6 летним стажем полетов на реактивных самолетах F18, задает вопрос что произойдет в случае если кто-либо сбросит бомбу в 1000 фунтов на Мекку, разрушив Кааббу, превратив все окружение в пыльный кратер? Прекратятся ли тогда паломничества и как это повлияет на ислам? На его вопрос кто-то ответил что в таком случае будут бомбить и другие места. А в случае если сбросят на Мекку нуклиарную бомбу то там нельзя будет жить целое столетие и централизация ислама нарушится. Возможно в таком случае перенести поклонение в Иерусалим?

Кто-то из мусульман на эти вероятно скрытые угрозы ответил что большинство мусульман не совершают паломничеств в Мекку, оставаясь правоверными мусульманами и поэтому уничтожение Кааббы и Врядь ли сильно отразится на их религиозную жизнь. Тем более если они проживают на Малайских островах или за океаном. На интернете возможно найти много высказываний против Ирана и других мусульманских стран. Призывы к борьбе против ислама могут найти фанатиков которые бы взялись за миссию борьбы против государств «оси зла».

Ужасно если бы произошла такая трагедия! Но примем во внимание что Папа Римский дает своим последователям индульгенции. Возможно либыло–бы найти неуравновешенного фанатика или преступника который бы согласился бы исполнить «свой долг» перед «Святым Отцом»? Весьма возможно желающие нашлись бы!

Соединенные Штаты по договору предоставили Германии в программе НАТО 60 тактических нуклиарных бомб. В случае войны американцы обязались доставить на базы Бюхель и Рамстейн где бомбы хранятся ключи для активизации.

Но насколько гарантирована всемирная безопасность в сознании что у немцев реактивнные самолеты и хранятся нуклиарные бомбы?

Православные и Мусульмане в России должны принять к сведению что как у одних так и у других защита только от Бога, и надежда на обоюдное сотрудничество на дело мира в отечестве. Поэтому я считаю что мусульмане в России должны серьезно подумать над тем как воспитать следующее поколение мусульман, не вмешиваясь в политику и дела Ближнего Востока.

По вине ваххабитов даже коренные мусульмане в России стали ощущать себя во враждебном окружении, считает Роман Силантьев

Многие помнят скандал, вызванный публикацией книги Романа Силантьева «Новейшая история исламского сообщества в России» в декабре 2005 г. Тогда Совет муфтиев России заявил о возможности выхода из состава Межрелигиозного совета России. После этого Силантьев был вынужден подать в отставку с поста исполнительного секретаря этой организации. Он, однако, «оставил за собой моральное право» и дальше заниматься проблемами мусульманского сообщества России. В апреле этого года Роман Силантьев выпустил новое исследование проблем российского ислама.

– Роман Анатольевич, вышла в свет ваша новая книга «Новейшая история ислама в России». Ее название практически совпадает с названием предыдущей. Чем они отличаются друг от друга? Не опасаетесь ли вы повторения резкой реакции со стороны мусульман?

– Вторая книга совпадает с первой лишь на 30%. Остальное – принципиально новый материал. Если в первой книге просто констатировались факты, то теперь я попытался дать им свою оценку.

В целом новую книгу читать гораздо легче. Я включил туда несколько важных документов и писем, проливающих свет на некоторые проблемы российского мусульманского сообщества. Значительно расширен раздел, посвященный истории и теории ваххабизма. При этом региональных разделов в книге нет – на их базе написан и подготовлен к печати объемный справочник по современному российскому исламу, который предполагается издать осенью этого года.

Что касается реакции российских мусульман, то предсказать ее всегда непросто. Новая книга гораздо резче, чем первая, которая, на мой взгляд, была подчеркнуто корректной. Меня, честно говоря, до сих пор удивляет, почему на нее последовала такая реакция. Поэтому трудно сказать, какая реакция последует на последнюю книгу. Весь тираж ее распродан, но никаких отрицательных откликов на данный момент не было. Впрочем, могу заметить, что возможности выдвигать ультиматумы Русской Православной Церкви у Совета муфтиев теперь нет.

– Главный предмет ваших исследований – конфликты в российской умме. Как вы сегодня оцениваете степень напряженности разногласий между Советом муфтиев России (СМР) и Центральным духовным управлением мусульман России (ЦДУМР)?

– Напряженность между СМР и ЦДУМР резко снизилась после заявления Талгата Таджуддина в январе 2005 года о том, что он более не намерен вести публичную полемику с Советом муфтиев. Он придерживается своего обещания, хотя Совет муфтиев периодически делает выпады в его адрес, иногда позволяя себе и оскорбительные высказывания. Однако в целом накал страстей резко спал, хотя нельзя сказать, что наступило примирение.

Обращу внимание на интересный факт. В 2003 году глава Совета муфтиев Равиль Гайнутдин издал специальную фетву, в котором отлучал Талгата Таджуддина от ислама и запрещал мусульманам молиться вместе с ним. Однако за это время почти все лидеры Совета муфтиев России, включая Равиля Гайнутдина, имели встречи с Талгатом Таджуддином, и большинство из них даже с ним молились в мечети. Таким образом, получается, что фетву Равиля Гайнутдина не выполняет даже он сам!

– Возможно ли сегодня избрание одного верховного муфтия России?

– При сложившейся ситуации единого верховного муфтия избрать невозможно. Учитывая сильные различия между мусульманами Северного Кавказа и мусульманами других регионов России, нашей стране нужны два мусульманских лидера. При Екатерине II духовных управлений мусульман было два, затем их число увеличилось до четырех. В СССР также было четыре исламских «центра притяжения», а сейчас было бы оптимально вернуться к биполярной системе.

Государству нужен не столько единый муфтий, сколько консолидированная позиция уже имеющихся мусульманских лидеров.

Вполне естественно, что чиновников раздражает ситуация, при которой одни муфтии считают Аслана Масхадова террористом, а другие – шахидом без кавычек.

– Существует социологическая проблема подсчета числа верующих. Официальные представители российских мусульман говорят о 20 миллионах мусульман в России, вы – о том, что их не более 14,5 миллиона. Как вы объясняете эти расхождения?

– Откуда взялась цифра в 20 миллионов мусульман, неизвестно. Известно, однако, что первым цифру в 20 миллионов российских мусульман ввел в оборот Гейдар Джемаль еще в середине 1990-х. С этого момента периодически предпринимаются попытки ее увеличить до 35 миллионов и даже до 50 миллионов.

Я изучил порядка 25 социологических исследований разных лет. Их усредненные данные говорят о 4,5–5% мусульман в России. Ни в одном опросе я не видел более 7% мусульман. Цифра в 14,5 миллиона – это суммарная численность народов России, традиционно исповедующих ислам (по данным переписи населения 2002 года). Но на самом деле немалая часть так называемых «этнических мусульман» ислам не исповедуют. Я очень надеюсь, что в следующую перепись будет включен вопрос о вероисповедании. А пока можно лишь опираться на данные социологических опросов. По ним реальная численность мусульман, живущих в России, не превышает 9–10 миллионов человек.

– Как вы оцениваете ситуацию в сфере исламского религиозного образования?

– Исламское образование в России находится в состоянии катастрофы. И виноваты в этом не только мусульмане, но и власти, которые вовремя не озаботились данной проблемой. Своих мусульманских богословов Россия готовить пока не в состоянии. Любой человек, намеревающийся получить высшее мусульманское образование, которое бы признавалось за пределами его университета, вынужден ехать за границу.

– Насколько реальна перспектива широкого распространения фундаменталистских толков ислама, и в частности, ваххабизма среди российских мусульман?

– Под «ваххабизмом» в данном случае понимается любое фундаменталистское мусульманское течение, которое подразумевает уничтожение людей только на том основании, что они инаковерующие. Дело в том, что когда нынешнее поколение муфтиев сменится, возникнет вопрос: кто будет проповедовать в мечетях, кто возглавит многочисленные духовные управления? Ответ простой – никаких других кадров, кроме ваххабитов, за последние 19 лет выращено не было. Замена произойдет естественным путем, им даже не нужно будет вести вооруженную борьбу. Причем как раз на Северном Кавказе пускать ваххабитов в мечети не будут до последнего – там уже не строят иллюзий относительно этого течения. А во всей остальной России это уже происходит! Масштабы распространения ваххабизма в России просто поражают – я сам был свидетелем начинавшегося конфликта между ваххабитской общиной и традиционными мусульманами на Сахалине.

– Какова же должна быть государственная стратегия, чтобы избежать такой ситуации?

– Сейчас уже это будет сделать крайне сложно. Информационную войну ваххабиты уже выиграли: они контролируют до 80% российских исламских СМИ. В любом случае, если государство не вмешается в сложившуюся ситуацию и не поддержит своих истинных союзников в исламском сообществе, о межрелигиозном мире можно будет забыть. Если говорить о конкретных датах, то до марта 2008 года, то есть до президентских выборов, все будет спокойно. Однако после них, причем в ближайшие 2–3 года, с большой долей вероятности начнется вооруженный конфликт.

– Что можно сказать о распространении в России других исламистских идеологий, например пантюркизма?

– В своей книге я посвятил специальный раздел исламским сектам турецкого происхождения. Размах их деятельности впечатляет – достаточно сказать, что они добрались даже до Улан-Удэ и Абакана. Однако по сравнению с ваххабизмом пантюркизм в России нежизнеспособен.

– Презентуя свою книгу широкой общественности, вы говорили о мифах, сложившихся в отношении российского ислама. Что вы имели в виду, когда заявили, что ислам – «самая привилегированная религия в России»?

– Это действительно так. Начнем с того, что отношение к исламу в России вполне сопоставимо с отношением к православию. Мусульмане не меньше, чем православные, интегрированы в государственные структуры. Есть чрезвычайный посол по связям с Организацией Исламская Конференция (ОИК), есть и желание туда вступить. При правительстве есть специальный совет по хаджу – никаких аналогичных структур по организации паломничества для христиан не существует. На высшем уровне говорится о том, что Россия – часть мусульманского мира, при том, что ни одна страна с преобладающим исламским населением не склонна считать себя частью мира христианского. Мусульмане в России могут свободно вести миссионерскую деятельность и строить мечети с медресе, что немыслимо для христиан в подавляющем большинстве исламских стран.

Особенно заметно привилегированное положение ислама на уровне регионов. Пока РПЦ борется за введение «Основ православной культуры», в Ингушетии и Чечне уже преподаются в обязательном порядке «Основы ислама». Более того, в этих регионах в Рамадан вводится запрет на продажу спиртного и увеселительные мероприятия. Можно вспомнить и законодательные инициативы Руслана Аушева и Рамзана Кадырова по легализации многоженства, которое де-факто уже имеет массовый характер. Исламские организации получают систематическую государственную поддержку в Чечне и в Дагестане, половина медресе финансируется из республиканских бюджетов, а в некоторых регионах имамы получают заплату как госчиновники. При этом структуры Русской Православной Церкви таких привилегий не имеют.

– Если согласиться с вашими утверждениями о привилегированности ислама в России и о реальной численности мусульман, то можно ли расценивать эту ситуацию как проявление вполне европейской политики защиты прав меньшинств?

– Если говорить о «положительной дискриминации» (политика приоритетов в пользу социально незащищенных индивидов и групп в целях выравнивания возможностей. – «НГР»), то она хороша в том случае, если применяется разумно. Положительная дискриминация просто необходима в отношении коренных малочисленных народов Севера. Им нужно помогать просто потому, что они стоят перед угрозой вымирания. Но плохо и опасно, когда положительная дискриминация становится следствием неприкрытого шантажа. В Европе, например, мусульмане пользуются всеми благами демократического общества и в то же время отстаивают свое право жить по собственному шариатскому законодательству. Получается, что одни граждане имеют больше прав, чем другие. Поясню на российском примере – саратовский имам Мукаддас Бибарсов открыто заявляет о том, что живет с двумя женами. Действительно, законы шариата это позволяют, однако, случись Бибарсову отвечать за воровство, судить его будет не шариатский суд, а гуманный светский, который не потребует в качестве меры наказания отсечения верхней конечности. Такие вот двойные стандарты.

– Однако российские мусульмане проживали в России много столетий подряд, тогда как западноевропейские мусульмане в своем большинстве являются иммигрантами. Их радикализм объясняется в том числе и характером миграции – большинство из них являются выходцами из социальных низов мусульманских стран.

– Самое страшное, что произошло с российским исламом за последние двадцать лет, – это то, что он приобрел ярко выраженные черты ислама западноевропейского. Даже коренные мусульмане в России стали ощущать себя мигрантами, живущими во враждебном окружении. Произошло это по вине ваххабитов, которые, как и любая секта, делят весь мир на «черное» и «белое».

По своей административной структуре российский ислам также стал напоминать ислам во Франции. И здесь и там десятки муфтиев, каждый из которых имеет свою точку зрения. Все попытки создать высший координирующий орган терпят неудачу, или же он оказывается нежизнеспособным. Сравните наш Совет муфтиев с недавно созданным Координационным советом мусульман Германии. Их решения не имеют обязательной силы даже для самих членов, не говоря уже обо всех остальных.

ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКЦИИ: После окончания второй мировой войны, православные христиане подвергаются бесконечным преследованиям со стороны инославных верующих и западных «демократических» правительств. На Балканском полуострове, продолжается почти уже 60 лет голокост, а на Среднем Востоке, согласно Всемирному Совету Церквей, христианское население, только за последние 10 лет уменьшилось с 12 до 2 миллионов человек. Ливан еще недавно бывший единственным во всем районе христианским государством, стал на 2/3 мусульманским. Блаженнейший Патриарх Иерусалима, проживая в городе с 12 тысячами православных верующих, обращался к ним не покидать, говоря: «как может быть страна Иисуса Христа оставаться без христиан?» Население Вифлеема еще недавно было 85% христианским. Теперь там осталось только 20%. Население коптов в Египте (где благовествовал Св. Апостол Марк) сократилось с 10 до 6%. В Ираке, где население было 25 миллионов, проживало 1.2 миллиона христиан. Согласно сообщению римо-католической организации Каритас, в стране осталось только около 25 тысяч.

Как в Израиле, так и Турции правительства вмешиваются в выборы патриархов. Турецкие законы (но не каноны и церковные правила) решают кто, может быть, выбираем Вселенским Патриархом. Согласно турецкому закону только гражданин страны, живущий в стране, может быть выбран. Так как вследствие преследований православного населения в Турции осталось только несколько тысяч, то возможно в недалеком будущем будет невозможно найти кандидата в патриархи. Турецкое правительство в 1971 г. закрыло семинарию в Галки, патриархия лишена права возможности обладать имуществом, и даже монастыри были отняты. Здания были уже прежде конфискованы также как и 36 кладбищ. «Права человека» для православных верующих в Турции не существуют и правительства западных государств для вида, время от времени выражают заявления в защиту православного населения Турции, но ничего не предпринимают в их защиту, а в Косово или на Святой Земле принимают сторону притеснителей Православия.

Большинство преследуемых православных жителей, в указанных выше странах, земледельцы, пастухи, ремесленники или мелкие торговцы и не террористы и не представляли ни для кого угрозы, и их единственная вина «да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3, 12).

Во второй суре Корана сказано о том, что «нет принуждения в религии» и «речь добрая и прещение – лучше, чем милостыня, за которой следует обида». Однако в некоторых мусульманских странах христиан облагают добавочными налогами за их веру, и бывает, что под угрозой смерти требуют принятия ислама. Мусульмане, ссылаясь на жизнь Пророка и на Коран, утверждают, что преследование инаковерующих не соответствует вере, однако в Коране можно найти места, которые некоторые лица объясняют именно как призыв к обращению иноверных.

В стихах 255-256 говорится о том, что Бог дал некоторым людям «шафи» – т.е. посредникам и блаженным знание, пользуясь которым они делают людям наставление для спасения их душ. Как объяснял Мухаммад-Али, не все люди одинаково одарены знанием, и Божья Благодать берет этих блаженных за руку, ведя их по пути посредничества между Богом и людьми. Это является догматом ислама, по которому некоторые «блаженные наставляют людей о будущей жизни». Ислам учит проявлению уважения к старшим. Богословы, например, Ибн-Абидин, сказал что встать, проявив уважение, является сунной. А имам Аль-Газали пишет: «Вы не получите знания, кроме как путем скромности и смиренности и внимательного слушания». Посланник же Аллаха сказал: «Не из нас (т.е. не из моей Уммы) тот, кто не жалеет малых среди нас и не признает свои обязанности по отношению к старшим». Нигде в учении не указывалось, чтобы уважение и внимание оказывалось исключительно верующим ислама!

Поэтому нашему корреспонденту Фархаду Бахадирову в Сибири, написавшему, что мнения Высокопреосвященнейшего Митрополита Антония, для него ничего не представляют, заверяю, что истинный верующий ислама всегда должен прислушиваться к мудрым словам, даже если они исходят от инаковерующего.

Поскольку письма пришли не только от него одного, но и от других мусульман жителей РФ, то пишем ответ всем. Согласно учению Корана в вере наставляют шейхи и муллы, однако многие из них дают на тот же текст Корана различное толкование, чем воспользовались демагоги, призывающие недовольных своим положением молодых людей к беспорядкам и терроризму.

О различном толковании Корана мне стало известно от мусульман), и подарили мне Коран на русском языке) в Иерусалиме, где многие мусульмане, говорят по-русски. В прошлом они учились в различных учебных учреждениях СССР. Вернулись на родину, они внимательно следят за жизнью мусульман в РФ. Они считают, что русский муфтий Нафигулла Аширов, в своей деятельности должен, как и муфтий Иерусалима заботиться о растлении мусульманской молодежи и чистоту веры без участия правительственных учреждений, делящихся на политические партии. Они считают, что связь с партиями и выступления в прессе, повредила мусульманскому населению в Палестине.

Мусульмане составили самое большое меньшинство населения в России в царствование Иоанна Грозного после присоединения к государству Казанского, Астраханского и Сибирского царств. На Руси в течение столетий христиане мирно жили с мусульманами, блюдя уважение, друг к другу, вместе защищая страну от внешних врагов. Как мне говорили вернувшиеся на родину палестинцы, сохранившие о России прекрасные воспоминания, если «русские мусульмане», вмешаются в разделения на исмаилитов, бабистов, бехаистов и других то внесут только между собой больше несогласия и разделения.

В связи с войнами последних десятилетий все слышали о верующих суннитского и шиитского направлений. Это основные два самых многочисленных течения ислама. В России шииты проживали в Таджикистане и Азербайджане и имамы среди них считались непогрешимыми в вопросах веры, так как в них находилась душа пророка Мухаммеда. Но на севере РФ, в больших городах, мусульмане делятся на несколько соперничающих друг с другом толков, под различным идеологическим руководством.

Во многих странах мусульмане теперь стараются ознакомить инаковерующих со своей культурой и историей. К примеру, в предместье Уокинга около Лондона и в Гамбурге проводятся лекции, выставки и докладчики выступают с критикой молодежного экстремизма. На докладах делаются высказывания со ссылками на крестовые походы, колониализм мусульманских стран, экономический грабеж и т.д.

Эти обвинения нас в России не касаются. Войны последних лет против мусульман также не имеют отношения к русским. В разговорах с мусульманами они наоборот высказывали мне нашу непричастность ко всем варварским выходкам «Запада». И действительно русскому народу несвойственна дискриминация и ненависть к другим народам и расам. Все жители нашей Родины мечтают, чтобы их чужеземцы оставили в покое и чтобы, потеряв рабов «Запад» не пытался эксплуатировать жителей России.

Жители России - мусульмане, должны помнить о том, что у них не только культурное, но и идеологическое расхождение с другими мусульманскими народами. Они должны помнить о том, что их будущая судьба тесно связана с Россией и ее народом. Сейчас это в особенности важно, когда Папа Римский и некоторые западноевропейские государства подняли вопрос о борьбе с мусульманами. Как эта борьба будет проводиться, мы не знаем. Но из некоторых высказываний можно понять, что для начала военных действий необходим большой теракт, каким был, например в Нью-Йорке.

Мусульмане России не причастны к терактам ни в Европе, ни на Ближнем Востоке и Южно-азиатских странах. Они также не виноваты за произведенные притеснения и террор против жителей Балканского Полуострова! Мы знаем, что они не тренировались в лагерях ал-кайды. И что руководители мусульман террористов на Кавказе и других республиках были не местные жители, но перешедшие границы иностранцы старающиеся вовлечь мусульманское население в других странах к всемирной войне. Даже для проведения террора в России их финансировали и вооружали из-за границы!

Моя ссылка на притеснения мусульманами православных жителей на Ближнем Востоке, Арабском полуострове и Турции не может служить осуждением мусульман в России. Я об этом заговорил как пример того что, например Мекка и некоторые другие места для мусульман считаются священными и поэтому они не считают возможным, чтобы там были места других вероисповеданий. Как мы знаем, Пророк сказал, что нельзя читать зикр в присутствии христиан и иудеев. Также и каноны Православной Церкви запрещают нам молиться с инаковерующими. Поэтому для многих православных верующих недопустимо чтобы в центре Православной Церкви России - в Кремле, где похоронены Русские Цари, где находятся соборы, проводились неправославные богослужения. Для православных верующих также было бы недопустимо допустить инославные богослужения в Троице-Сергиевой, Киево-Печерской, Александро-Невской и Почаевской Лаврах. Богослужения в Святых для русских православных верующих местах неправославным вероятно допустил бы член митрополит-бюро Митрополит Кирилл, но, будучи назначен на свою должность еще безбожным советским правительством, он вряд ли даже мало верит в Бога, занимаясь экуменизмом и подготовкой к «мировому порядку».

Из истории России мы знаем что например в пригороде Москвы была «Немецкая Слобода», были построены лютеранские кирхи, но они были в отдалении от православных мест богослужения и их существование не вызывало среди населения протестов. В Москве метро не в пример Нью-Йорку или другим городам и связь с пригородами замечательная. Постройка большой мечети не будет достаточна. Будет необходим комплекс зданий для школ, администрации и для внутреннего двора, нужна большая территория, и вряд ли даже место около стадиона будет соответствовать требованиям. Но чтобы соблюсти мир необходимо разрешить вопрос о месте построения мечети со всеми прилегающими к ней учреждениями не с нео-коммунистическим правительством Москвы и РФ и не с чужими для православных верующих «патриархом» Алексием II и его митрополитбюро, а с православным народом.

Мусульмане России должны сознавать, что даже если бы современное правительство РФ, им и предоставило разрешение на постройки или проведение богослужений в центрах Православия, то поскольку власть не православная, то православное население будет не согласно, что будет вызывать в будущем недоразумения. Правительство, изменится, но русское православное и мусульманское население останется, и с их пожеланиями необходимо считаться.

Поэтому я предполагаю, что ни православное, ни мусульманское население не хочет создавать на будущие времена недовольство или борьбу среди населения России, помня, что мы жители одной и той же родины, и все хотим жить в добрососедстве и мире, о чем просим нашего Небесного Отца!

Совместно мы должны продолжать трудиться для блага Отечества, не забывая прислушиваться одним ухом, и наблюдать одним глазом, что собирается делать и к чему призывает человек, выдающий себя за «наместника Бога». Призывая к «крестовому походу» - он может вызвать всемирную катастрофу. Но не будем жить в страхе, поскольку верим в Бога, и без Его воли ничего не происходит.

Благодарим соотечественников мусульман в России регулярно присылающих нам вот уже около года известия об их вероучении и жизни.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *********************************************************************

'THE RUSSIAN GOLGOTHA': NEW HISTORY TELLS STORY OF RUSSIA'S 20th-CENTURY MARTYRS

A new history series from Monastery Press, The Russian Golgotha (hard-bound illustrated, 536 pages, $60.00 [plus shipping]), tells the story of Russia's new martyrs — men, women, and children slain for their refusal to abandon their Orthodox Christian Faith even under the most severe pressure from Communist authorities in the 20th century.

Although their stories are largely unknown in the West, the Soviet era in Russia, from 1917 to 1989, produced hundreds of thousands of new Orthodox Christian martyrs, including Tsar Nicholas II and his family, who were murdered in a basement by Bolshevik assassins.

Despite arrest, imprisonment, torture, betrayal by informers, the forced closing of monasteries and convents, and the establishment of a false, Soviet-run "church" in place of the genuine Orthodox Church, oppression by an atheist regime did not destroy the Church in Russia, but instead strengthened it and gave Russia a plentiful yield of new martyrs from all walks of life, from the nobility to the peasantry. Their stories now are told in The Russian Golgotha, an illustrated English-language history designed for years of use.

Written by eminent Orthodox Church historian Vladimir Moss, this 536-page account of selected martyrs' lives, including the Russian Royal Family, includes other material never before published in English or Russian, and is an invaluable resource for anyone interested in this dark, yet ultimately triumphant era in Church history.

- How Orthodox Christians of all ranks, from hierarchs to lay people, resisted the "sovietization" of Orthodoxy and, in many cases, sacrificed their lives rather than accept compromise with the atheist regime.

- How the example and teachings of brave Orthodox Church leaders helped to keep true Orthodox Christianity alive in Russia despite all efforts to suppress it during the Soviet era.

- How Soviet authorities tried to destroy the Orthodox Church by setting up an illegitimate, state-run "church" whose leader was actually an agent of the KGB, the Soviet secret police.

- How the Soviets twisted and perverted Church doctrine in an effort to make the false Soviet "church" and its Communist-controlled hierarchy appear legitimate.

- How the best efforts of the KGB and other Soviet agencies failed to extinguish Orthodox Christianity in the lives of believers all across Russia.

The author, distinguished Orthodox Church historian Vladimir Moss, assembled this account of Russia's new martyrs from primary sources including interviews with relatives and acquaintances of the martyrs, and from the martyrs' own conversations and writings. Much of this material has never been published in English or Russian before.

The result is a moving and highly readable book that represents an historic event in the documentation of Orthodox Church history and the history of 20th-century Russia. The text includes an extensive introduction and explanatory footnotes for the benefit of readers who may not be intimately familiar with the historical background of the new martyrs' stories.

For scholars, an especially valuable element of The Russian Golgotha is the extensive bibliography, which provides a much-needed listing of resources for research on the new martyrs and on Orthodox Christianity in Russia during the Soviet years.

The Russian Golgotha Volume One, is the first in a projected series of volumes from Monastery Press about the lives of Russia's new martyrs.

A. The Royal Martyrs: Tsar-Martyr Nicholas II and his family, Grand-Duchess Elizabeth Fyodorovna

C. The Martyrs and Confessors of Northern and Western Russia, Belarus and the Baltic.

Dedicated to publishing books of enduring interest and value both to Orthodox Christians and to historians, Monastery Press is an Orthodox Christian publishing house located in Wildwood, Alberta, Canada, and established in 1998 with the blessing of Metropolitan Vitaly of the Russian Orthodox Church in Exile.

For more information, contact: Father Andrew Kencis. Monastery Press Box 104. Wildwood, AB T0E 2M0 Canada

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

На складе вестника ВЕРНОСТЬ еще осталось небольшое количество обоих фильмов –

ГЕФСИМАНИЯ ЦАРЯ-МУЧЕНИКА И РУССКАЯ ТАЙНА –

которые мы подробно описали в 74 номере Верности.

Удешевленная стоимость за оба фильма (на трехDVD), включая пересылку в США, составляет только $25.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

ЧИТАЙТЕ ЕДИНСТВЕННУЮ ГАЗЕТУ РУССКОЙ МОНАРХИЧЕСКОЙ МЫСЛИ В ЗАРУБЕЖНОЙ РУСИ:

Основана 18 сентября 1948 г. И.Л. Солоневичем. Издатель: Михаил Киреев. Редактор: Николай Леонидович Казанцев. 9195 Collins Ave. Apt. 812, Surfside, FL. 33154, USA Tel: (305) 322-7053

Цена годовой подписки: В Европе - 52 евро. Австралии - 74 ам. долл. Канаде - 65 ам. долл. США - 52 ам долл.

===============================================================================================

(Более крупные суммы на почтовые, типографские и другие расходы принимаются с благодарностью.)

I wish to join the Society and am enclosing the annual membership dues in the amount of $25 per family. Students

pay $ 10. The amount of annual dues is only for those in US, Canada and Australia. Others pay as much as they can afford.

(Larger amounts for postage, typographical and other expenses will be greatly appreciated)

ADDRESS & TELEPHONE ____________________________________________________________________________

Если Вы прихожан/ин/ка РПЦЗ или просто посещаете там церковь, то согласны ли Вы быть Представителем Общества в Вашем приходе? В таком случае, пожалуйста укажите ниже название и место прихода.

If you are a parishioner of ROCA/ROCOR or just attend church there, would you agree to become a Representative of the Society in your parish? In that case, please give the name and the location of the parish:

МАЛЕНЬКИЙ СОВЕТ

Вам кого-то обругать

8 августа 2007 г.,

THE BLESSED METROPOLITAN ANTHONY MEMORIAL SOCIETY

Желаю вступить в члены общества. Мой годовой членский взнос в размере $ 25